Geum.ru

5 Основные черты и особенности российской культуры

Вид материалаДокументы

Содержание


5.1.2. Социодинамика российской культуры и основные противоречия социокультурного развития
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   10

5.1.2. Социодинамика российской культуры и основные

противоречия социокультурного развития



Социодинамика культуры (лат. societas – общество, греч. dynamicos –движение) – это движение, изменение, развитие культуры в связи с обществом. При этом изучается не культура сама по себе, а движущие ее общественные факторы или социальные механизмы культуры. Социодинамика изучает культурно-историческое развитие с точки зрения закономерностей самой культуры. «Социодинамика культуры» – так называлась книга французского культуролога А. Моля, вышедшая в Париже в конце 60-х гг. (Моль А. Социодинамика культуры. – М., 1973), а отсюда и сам термин.

Н. А. Бердяев считал, что в истории России было пять разных периодов: 1) Россия Киевская; 2) Россия татарского периода; 3) Россия Московская; 4) Россия петровская, императорская; 5) Россия советская. Переход от одного периода к другому происходил в результате ломок старого общества и культуры. Среди таких ломок стоят: 1) крещение Руси; 2) монголо-татарское иго; 3) создание Московского царства и утверждение русского самодержавия; 4) религиозный раскол и начало петровских реформ; 5) реформы 60-х гг. XIX в.; 6) Октябрьская революция 1917 г.; 7) «великий перелом» – сталинский термидор; 8) август 1991 – 1993 гг.– крушение советского строя, начало реставрации капитализма.

Каждый из периодов резко отличается от предыдущего и последующего и характеризуется социокультурным своеобразием и внутренним единством. Переход от одного замкнутого в себе социокультурного этапа к последующему невозможен постепенным, эволюционным путем: это каждый раз резкая внезапная ломка целостной и единой социокультурной системы или революционная смена культурно-исторической парадигмы. Ломки в России носили разрушительный, катастрофический характер, каждая имела далеко идущие культурно-исторические последствия, помимо последствий социальных и политических, и к тому же противоположную направленность (например, монгольское иго – Московское царство, революция 1917 г. – революция 1991 – 1993 гг.). Поэтому социокультурная динамика в стране имеет противоречивый, напряженный и радикальный характер. Острая конфликтность, разнонаправленность ценностно-смыслового ядра культуры, «борьба – сотрудничество», «драма идей» – мощный источник «возмущения» культуры, а вместе с тем источник ее потенциальной динамичности, стимул ее саморазвития.

Поляризованность, конфликтность ведут к перманентной нестабильности культуры, ее «запрограммированной» вариативности, разветвленности. Двойственность менталитета русской культуры вырабатывает устойчивое стремление вырваться из плена дуальных противоречий, преодолеть бинарную структуру скачком, рывком, взрывом за счет резкого решительного перехода в новое неподготовленное неожиданное состояние.

Эта дихотомичность социокультурного развития России и русского народа способствует формированию исключительной гибкости русской культуры, ее чувствительности, приспособляемости к предельно трудным общественно-историческим условиям. Отсюда поразительная выживаемость русской культуры в периоды национальных катастроф.

В русской культуре силы единства и раскола, находясь в постоянном противоборстве, уравновешивали действие полярных тенденций, как бы нейтрализовали взаимоисключающие начала. На разных этапах развития заметно стремление к синтезу, но он до конца не осуществлялся и разрушался теми же силами, которые способствовали его достижению. И поиск синтеза, единства приходилось начинать сначала, в принципиально ином направлении. Балансирование «на грани» – фактор выживания русской культуры в кризисные моменты русской истории, отсюда высокая адаптивность русской культуры к любым «антикультурным» условиям ее развития.

Россия сложилась как полиэтническая и поликонфессиональная общность с огромной ролью государства и православной церкви в жизни общества. Это евразийская цивилизация.

Уже в момент формирования русская культура складывалась на основе различных этнокультурных элементов, обогативших ее и сделавших отечественную культуру одной из наиболее развитых в мире к началу ХХ в. Русская культура является синтезом культурного наследия славян; культуры неславянских народов (финно-угров, тюрков, варягов); культуры Византии; культурного влияния Западной Европы. Например, в «Повести временных лет» говорится о финно-угорских племенах меря, весь, чудь, мурома, вошедших в состав Киевской Руси. О влиянии финно-угров говорит и топонимика – Волга, Вычегда, Онега, Москва и т. д.; 6 % слов современного русского языка – тюркского корня, существуют сотни русских фамилий тюркского происхождения: Бердяев, Булгаков, Суворов, Ушаков, Тургенев и др. (см.: Баскаков Н.А. Русские фамилии тюркского происхождения. – М.: Наука, 1979). О влиянии варягов свидетельствуют имена князей: Олег, Игорь, Ольга, династии Рюриковичей. Из Византии пришла письменность, православие, церковное искусство. Влияние Западной Европы особенно ощутила Северо-Западная Русь.

Постоянным фактором отечественной истории являлось мощное внешнее давление на страну, как с Запада, так и с Востока в различных формах. Русская культура отражала пограничное положение страны между Западом и Востоком. Это промежуточное положение между Европой и Азией, взаимодействие и противодействие им привело к глубоким противоречиям русской культуры, ее раздвоенности и внутренним расколам, что проявилось в поляризованности отечественного менталитета, в культурном расколе «верхов», тяготевших к Западу и «низов», склоняющихся к Востоку, колебаниях внутренней политики от реформ к консерватизму, а во внешней политике – от тесного союза с Западом до противостояния ему. Характеристикой русской культуры являлись постоянные потрясения, связанные с систематическими перестройками общества («смутное время», реформы Петра I, революции ХХ в.).

Противоречия существовали не только в социально-экономической и политической областях. Они глубоко проникли в самые глубинные пласты национальной культуры и превратились в фактор, влияющий на нее веками. Важнейшие из них следующие: 1) между природно-языческим началом и высокой религиозностью; 2) между жесткой государственностью и анархизмом; 3) между национальным самомнением, смыкавшимся с великодержавностью («Третий Рим») и мессианским универсализмом; 4) между «русификацией православия» как оплота христианской России и стремлением к превращению православия во вселенскую религию; 5) между поисками социальной свободы и деспотизмом, бесконечным терпением народа; 6) между идеологией Запада с его идеями прогресса, свободы личности, права, рационализмом и идеологией Востока с его упорядоченностью и стабильностью, но и малоподвижностью, и высокой духовностью, и мистическими озарениями.

Особую значимость на протяжении последних трех веков имели противоречия, вызванные модернизацией. Наука и промышленность требовали активизации всех сословий и преобразования присущих им ценностей и ориентаций. В духовной жизни общества обозначилось жесткое противостояние различных тенденций, приводившее к тому, что русской культуре была присуща внутренняя несистемность и разорванность, слабость ценностно-смыслового ядра, способного объединить крайности.

Для социодинамики российского общества характерна крайне выраженная цикличность, своего рода «маятниковое» развитие, когда в условиях глубокой противоречивости и отсутствия в культуре сформированного срединного начала, она приобретает крайние формы – радикально отрицается прежнее достояние, насаждаются новые нормы, ценности и смыслы при насильственной ликвидации или запрещении предшествующих достижений. Причем внутренние противоречия при этом не исчезают, а лишь загоняются внутрь. XIX в. дал некоторую стабилизацию культуры, но в ХХ в. началась новая крупномасштабная инверсия всего российского общества и культуры.

К началу ХХ в. произошло нарастание тех противоречий, которые накапливались на протяжении всей российской истории. Наряду с усилением социального расслоения, в культуре оформляется идейное размежевание, подрывается прежняя классическая парадигма культуры как носительницы просвещения, прогресса, гуманизма и народности. Падает влияние подхода к культуре как к общему достоянию, равно приемлемому для верхов и низов, господствующих слоев и трудящихся, консерваторов и радикалов, «западников» и «восточников».

В общественной мысли формируется проблема противостояния этического и эстетического, науки и религии, веры и разума, личности и общества, социального и культурного прогресса, Запада и Востока, государства и свободы, элиты и массы, консерватизма и прогрессизма. Это происходило на фоне растущего плюрализма в культуре, связанного с развитием капитализма и ослаблением авторитарного контроля самодержавия. Плюрализация вела к обогащению духовной жизни, получившей, по определению Н.А. Бердяева, название «русского культурного ренессанса». Однако слабостью этого ренессанса была утрата социальной значимости, к которой тяготела радикальная часть российского общества, отход от проблем социальной справедливости и правды, ослабление этических элементов культуры. Уменьшается общественная активность, происходит переход части интеллигенции на позиции элитарности и любования искусством. Оторванность художественных, религиозных и философских исканий от текущей политики и социологии, от массовой психологии, уход в сферу «чистого искусства» значительной части элиты обрекли духовную жизнь на поляризацию сил.

Антагонистический характер двух основных направлений в русской культуре предопределили раскол, которому не смогла противостоять умеренная, компромиссная или возвышенная концепция. В этих условиях, как естественное и логическое завершение леворадикальной тенденции в истории русской общественной мысли, выступил марксизм, продолживший традицию критического неприятия существующего строя, поиска социальной справедливости и решения социальных проблем. Но это решение находилось не в культуре, а в политической революции, в которой «культура – лишь часть партийного дела».

Основа России – русский регион – к началу ХХ в. содержал глубокие противоречия. И хотя они были и в прежней истории, внутренний разлад общества привел к тому, что социальные катаклизмы в нашем Отечестве приняли наиболее радикальный и длительный характер по сравнению с другими странами. Одна из основных причин этого – отсутствие в огромном геокультурном пространстве устойчивых механизмов социальной регуляции, которые могли бы обеспечить хотя бы относительную стабилизацию, единство и преемственность в развитии общества. Отсюда и особая длительность в России социальных потрясений, перешедших в XXI в.

Как отмечалось, специфической чертой социокультурной ситуации, сложившейся в России к ХХ в., является раскол. Раскол проявился еще в XVII в. как церковный, но к началу ХХ в. приобрел множество форм существования.

Раскололось общество  на власть и народ, интеллигенцию и народ. Раскололся народ  на большинство, отстаивающее уравнительно-общинные ценности, и меньшинство, склонное идти путем развитого утилитаризма: много работать и хорошо зарабатывать.

Раскололось самосознание общества, отразившееся в двух концепциях изменений: одно культивировало почвенные ценности, стремилось сохранить традиционную цивилизацию, другое тяготело к либерализму. Одним из проявлений раскола самосознания было деление на славянофилов и западников.

Раскололась личность: в ней в различной степени сосуществовали две системы ценностей, взаимоопровергавших друг друга. Причем не только взаимоотрицались две логики, но и при активизации одной происходила активизация противоположной. Так, активизация сил модернизма с некоторым опозданием вела к массовому стремлению укрепить традицию, древнюю систему ценностей. Активизация массового архаического сознания вызвала активизацию негативных ценностей и стремление преодолеть их через авторитаризм и насилие со стороны либеральной части общества.

Особую значимость имели следующие противоречия: между передовой «европейской» культурой элиты, верхушечного интеллигентского слоя и средневековым сознанием народных масс; между прогрессистскими и даже революционными устремлениями значительной части интеллигентного общества и крайним консерватизмом социально-политического строя.

Европейский характер культуры российской интеллигенции, пронизанность идеями и ценностями более передовых и свободных стран подрывали в ее глазах легитимность самодержавия, побуждали стремиться к свободе. Но преобладание средневекового бытия народа делало эволюционный путь к свободе долгим и побуждало трудовую интеллигенцию искать других, коротких, революционных путей, используя постоянную готовность средневековых крестьянских низов к бунту. Революционеров было мало, но революционные идеи распространялись широко. Поэтому ослаблялся и реформаторский потенциал самодержавия, ощущавшего, что любые либеральные послабления могут быть использованы как начало революции. А поскольку не было реформ в обществе, распространялись крайние идеологические формы, которые отрицали всю систему официальной идеологии и меняли все знаки на противоположные: вместо стремления сохранить вечные устои – вера в прекрасное будущее, вместо православия – атеизм, вместо реализации «русской идеи» – всеобщее братство народов, «пролетарский интернационализм». Внешняя незыблемость строя сочеталась с его реальной крайней непрочностью.

Итак, раскол – это своеобразная социокультурная ситуация, своего рода «заколдованный круг», когда взаимопарализуется стремление к движению, отсюда – ярко выраженный консервативный характер общества. В то же время, такая система оказывается крайне неустойчивой, несущей в себе постоянную угрозу развала, опасность перехода в упрощенное состояние. Однако и в этом случае раскол не исчезает, так как он коренится в более глубоких структурах, чем разрушенная культура и социальные отношения. Он сохраняется в оставшихся элементах культуры, в массовой личностной культуре (например, конфликт между стремлением к утилитарным благам и недостаточной потребностью в развитии социально-экономической, трудовой активности). Воспроизводственный процесс в масштабах любого субъекта раскалывается, раскалывается представление о справедливости и другие представления людей. Поэтому никакое уничтожение либо правящего класса, либо духовной элиты, либо архаической части общества (например, крестьянства) не может преодолеть раскол. Его преодоление возможно лишь в результате изменений в глубинах личностного менталитета, изменении системы ценностей.

Российское общество развивается циклически, на каждом историческом повороте возникает массовое дискомфортное состояние, приводящее к противоположной крайности. Общество постоянно живет в переходе от одной полярности к другой. Тем не менее, в отличие от традиционного общества, где подобный механизм восстанавливает некоторое определенное статичное состояние, в расколотом обществе его уже нет. Накапливается дискомфортное состояние, выходящее за рамки отдельного цикла и угрожающее социальной катастрофой, если общество не разрешит проблему раскола, не найдет путей выхода за рамки промежуточной цивилизации.

Поиск выхода из состояния перманентного кризиса общества и культуры затрудняется сдвоенным кризисом ценностей, разразившимся в России на рубеже XIX – XX вв. С одной стороны, это кризис гуманистических ценностей европейской цивилизации, разрыв свойственного Возрождению единства идей истины, добра и красоты. Его истоком явилось несоответствие общечеловеческих идеалов ранних буржуазных революций и грубой бесчеловечной реальности промышленной революции. С другой стороны, это кризис общинных ценностей под воздействием буржуазных отношений, наступления городской культуры. Выход из кризиса можно было искать как на путях консервации старого, так и на путях развития нового. Значение выбора было огромно, так как он определял культурную доминанту формировавшегося массового общества. В условиях слабости российского либерализма и инерции наступления общинных ценностей массовая база буржуазно-демократических преобразований постепенно размывалась. В то же время опора на общинные ценности, уравнительность давала оглушительный политический эффект.

Этот порочный круг был разрублен русской революцией в октябре 1917 г., которая пошла дальше, чем революция в любой другой европейской стране именно потому, что Россия имела самую жесткую социально-политическую систему. Революционный энтузиазм стремился к полному преобразованию общества. Но в этой безудержной ломке старого таился зародыш последующего застоя и новых потрясений. Причины этого в следующем: сознание революционеров было догматично, квазирелигиозно; снизу поднялись массы населения со средневековым сознанием, что в сочетании с гибелью и эмиграцией элиты привело к варваризации культуры – уровень культуры понизился за счет ее демократизации. Именно это фактически религиозно-догматическое и монархическое сознание пробудившихся к общественной жизни народных масс помогло власти превратить революционное освобождение в новое закабаление, а революционную идеологию через догматизацию  в гротескное подобие средневековой культуры. Порочный круг, который был внутри русской дореволюционной культуры, как бы превратился в порочный круг истории. История к началу 30-х гг. как бы вернулась к исходной точке, причем ситуация была в чем-то еще хуже, чем исходная. Победа социалистической революции в России и создание социалистического лагеря были претензией на создание новой цивилизации, но социокультурная основа для этого отсутствовала. К началу ХХI в. перед Россией стоят проблемы, казалось бы, давно изжитые историей, и страна находится в глубоком всеохватывающем системном кризисе с неопределенной перспективой выхода из него.