Разгром Украинского военного округа

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
1   ...   6   7   8   9   10   11   12   13   14

Житомир


Житомирское дело не менее интересно, чем Днепропетровское, Здесь, по версии ОГПУ, главным "виновником торжества" должен был стать командир 44 Волынской стрелковой дивизии Ярослав Антонович Штромбах. В свое время, будучи молоденьким лейтенантом австрийской армии, Штромбах попал в русский плен. В 1916 году вступил в Чехословацкий легион, формируемый царским правительством из военнопленных чехов и словаков. С легионом, выросшим затем в корпус, Ярослав Антонович участвовал в боях на Юго-Западном фронте. Весной 1918 года, когда корпус уходил в Сибирь, где затем поднял восстание против советской власти, Штромбах перешел в молодую Красную Армию, вступил в ВКП(б), командовал полками и бригадами на Восточном и Кавказском фронтах. За плечами Яро слава Антоновича остались победы над Колчаком, Деникиным и Врангелем. Окончание гражданской войны Штромбах его застало на Украине заместителем командира 23 стрелковой дивизии. Затем около года Ярослав Антонович служил помощником инспектора пехоты 11 Кавказской армии, а в 1921 году он был назначен на самостоятельную должность командира 18 дивизии в Ярославле. В конце 1921 года на несколько месяцев Штромбах ездил в Чехословакию, отдыхал у родителей - этот факт вскоре стал одним из главных пунктов обвинения, как налаживание связей с чехословацкой разведкой.

После возвращения в Советскую Россию Ярослав Антонович окончил курсы усовершенствования комсостава "Выстрел", несколько лет командовал 7 стрелковой дивизией, затем был на Высших академических курсах при Военной академии РККА, где сошелся с бывшим генералом А. Г. Лигнау, которого знал еще по Сибири. В 1929 году Штромбаха вновь назначили на Украину - теперь командиром 44 стрелковой дивизии в Житомире. Перед тем в дивизии возник крупный скандал. На летних маневрах 1929 года комкор 8 И. И. Гарькавый и комдив 44 К. Ф. Квятек, командовавший этой дивизией еще с 1920 года, во время стрельб были замечены в подтасовках: лучшие стрелки стреляли и за себя, и за худших, тем самым принося дивизии в целом высокие показатели. Это было замечено, Квятека отправили командовать 7 дивизией в Чернигов, а Гарькавого отозвали в Москву. (ГАСБУ, фп, д. 67093, т. 37, дело Ольдерогге В. А., показания Муретова М. В., с. 93-94.)

Итак, летом 1930 года Я. А. Штромбах прибыл в Житомир. Строгий и малообщительный комдив сразу же пришелся по душе многим военнослужащим: он выгодно контрастировал с убывшими "хамами, мало образованными и плохо знающими военное дело" (по отзывам военспецов на допросах) Квятеком и Гарькавым.

4 декабря 1930 года Ярослава Антоновича арестовали. Какой-то чех А. А. Водседалек, арестованный по не связанному с "Весной" делу, "признался", что являетс связным чешской разведки и связан со Штромбахом - ее резидентом. (Сувениров О. Ф. Трагедия РККА 1937-1938. - М., 1998. - С. 47.) Интересно отметить, что в деле Ярослава Антоновича нет ни ордера на арест, ни обычных анкет, ни протоколов допросов. Дело начинается постановлением о начале следствия от... 28 февраля 1931 года! Сразу за постановлением вклеено "признание" Штромбаха в том, что он состоит членом контрреволюционной организации, и является резидентом чешской разведки. (ГАСБУ, фп, д. 67093, т. 28, дело Штромбаха Я. А., с. 1-8.) Получается, что Ярослав Антонович держался три месяца, что для 1931 года достаточно долгий срок отрицания навязываемых обвинений.

От Штромбаха следователями были получены показания о том, что он якобы был завербован "руководителем" житомирской контрреволюционной организации, бывшим начальником штаба 8 корпуса Пинаевым и профессором Военной академии Лигнау. Тут следует отметить, что с Пинаевым Штромбах не должен был быть знаком; бывший начальник штаба 8 корпуса был переведен в Ленинград задолго до приезда Ярослава Антоновича. Как руководитель Житомирской организации, Пинаев присутствует лишь в протоколах допросов военрука института народного образования Муретова, оттуда, вероятно, он и "перекочевал" к Штромбаху. Касательно же Лигнау можно сказать, что сам он на допросах в Москве "признался" в вербовке Ярослава Антоновича. По всей видимости, эти показания и были продемонстрированы Штромбаху. Кроме того, арестованный комдив 44 взял на себя сотрудничество с чехословацкой разведкой через некоего Водседалека, которого, как видно из протоколов допросов, Ярослав Антонович видел всего раз в жизни, и толком не помнил. И... это почти все: более от Штромбаха ничего "интересного" следователи не получили. Но и собранных "признаний" хватило на то, чтобы вскоре приговорить доблестного интернационалиста Штромбаха к расстрелу.

А как же мифическая Житомирская организация? После неудачи с Ярославом Антоновичем, руководить ею следователи "поручили" военруку ИНО М. В. Муретову, человеку, даже более заслуженному, чем Штромбах.

Бывший капитан Лейб-гвардии Егерского полка, друг и сослуживец С. Г. Бежанова, Михаил Владимирович Муретов одним из первых офицеров вступил в РККА. Естественно, причина была традиционной - защита от немцев. И, как всегда, уже в гражданскую войну Муретова не спрашивали, хочет он воевать с белыми или не хочет, отправили на Восточный фронт - и все. В лице Муретова командование Восточным фронтом получило блестящее пополнение: он тут же взялся за формирование новых частей, стал крестным отцом прославленной 24 Симбирской Железной стрелковой дивизии, одного из самых любимых соединений Ленина, В этой дивизии в 1919-1920 годах Муретов был начальником штаба, а с 21 июля 1920 года стал ее ком дивом. Не за страх, а за совесть он дрался с колчаковцами, поляками и петлюровцами.

Но закончилась гражданская война, и Муретова поочередно стали смешать с ответственных должностей. 19 февраля 1921 года Михаила Владимировича с понижением назначили начальником штаба 25 Чапаевской стрелковой дивизии, затем перевели на такую же должность сначала в 15-й, затем - 44 дивизии. Конечно же, было обидно, но Муретов считал эти понижения явлением временным. В 1925 году Михаил Владимирович отправился в Москву на Высшие академические курсы, а когда через год вернулся в Житомир, оказалось, что места в армии ему уже нет. Комкор Гарькавый решил, что бывшие офицеры, в особенности гвардейские, Советской власти не нужны.

Так Михаил Владимирович Муретов стал военным руководителем Волынского института народного образования в Житомире. Учил студентов, поддерживал отношения с сослуживцами по 44 дивизии. Это его вскоре и погубило.

Муретова арестовали в середине января 1931 года (в деле Муретова ордер на арест отсутствует) с подачи коллег-военруков из других городов. На первых допросах Михаил Владимирович отрицал свою вину, но затем сдался и 2 февраля подписал заявление, в котором признавал себ руководителем Житомирской контрреволюционной организации. Кроме того, Муретов дал показания на бывшего начальника штаба 8 стрелкового корпуса, военрука Ленинградского института связи Г. А. Пинаева, начальника оперативного отдела штакора И. П. Зелинского, дивинженера 44 М. Ф. Коробейникова, а также ряд других командиров дивизии и военных преподавателей. (ГАСБУ, фп, д. 67093, т. 1930(3066), дело Муретова М. В.)

Всего же по делу Житомирской организации был осужден 21 чело век. Трое из них, Муретов, Зелинский и Коробейников, получили по 10 лет исправительно-трудовых работ. Ярославу Антоновичу Штромбаху тройка НКВД УССР вынесла отдельный приговор - ему дали высшую меру наказания. Бывший комдив 44 стрелковой дивизии был расстрелян вместе с В. А. Ольдерогге в Харькове 27 мая 1931 года в два часа ночи. (ГАСБУ, фп, д. 67093. т. 2, протоколы тройки НКВД УССР, с. 85.)

Бывший начальник штаба 8 стрелкового корпуса Георгий Андреевич Пинаев также был осужден, но отдельно от "коллектива". Из Ленинграда ею вызвали в Москву, где и арестовали. Вскоре Пинаеву дали 5 лет исправительно-трудовых работ.