Литературно-художественное произведение. Привал в лесу. Глава Дом, милый дом

Вид материала

Документы

Содержание Глава 9… Как мухи в янтаре.

Подобный материал:

• Видеофильмов, 1101.8kb.
• И. Х. Аюпова Начальник управления планирования и финансирования, 1360.8kb.
• Положение об открытом конкурсе «Звёзды ВнеЗемелья» на лучшее художественное литературное, 128.46kb.
• Жилой дом ул. Рыбинская, 44 (Жилой дом «Солнечный»), 67.5kb.
• Дом Культуры «Первомайское», 25.27kb.
• Рисование» Дом культуры «Жостовский» руководитель Елена Валентиновна Гаврилова, 50.42kb.
• Суркова «Человек-волк», 265.3kb.
• Урока тема Кол, 202.74kb.
• Сценарий для постановки русской народной сказки в домашнем кукольном театре, 58.07kb.
• Е. А. Тема дома в поэме Твардовского «Дом у дороги» иромане Ф. Абрамова «Дом»//Лит, 182.85kb.

Глава 8. Пожар в джунглях.


Мне выпало дежурить последним, уже под утро. Я сидел на табуретке у окна, пил небольшими глотками чифирь и наблюдал за неторопливо светлеющим небом, насыщенным безумным лилово-багряным, таких рассветов, кроме как в Зоне, нигде не увидишь. Любовался я этим дивным рассветом, как завороженный. А ведь, пришло в голову, Зона- это как маленькая модель всего человеческого мироустройства. Сколько только народу ни пыталось прибрать ее к рукам, объявить себя тут самым главным. Точь-в-точь как на большой земле борются за власть и сферы влияния. Группировок тех же самых, что Рота перечислял, на моей только памяти каких только не было. Сейчас осталось три более-менее крупноватые, все остальные сгинули в небытие. А какой пафос у каждой был - мы, дескать, единственные, кто точно знает, как покорить Зону, или как с ней жить... Тут я отвлекся от размышлений, поскольку случайно углядел в окно Роту, торопливо шедшего к дому, и вышел к нему навстречу, на крыльцо.

-Сниматься вам надо, Провод, - отдышавшись, взволнованно заговорил он, - мне сейчас кореш месагу скинул. Они сидят лагерем в депо на севере Свалки. Только что часовой их поднял, и говорит, в эту сторону грядка пошла сильно вооруженная, рыл 15, из братвы. По северо-восточной дороге со Свалки только в Долг упереться можно или к нам свернуть. Не думаю, что они пошли с Долгом воевать.

- Ясно, спасибо, Рота.

-Не во что. И сам понимаешь, если они сюда придут, мне придется вас сдать, без обид. Мне с урлой косячить не с руки, бежать то отсюда некуда, баба у меня беременная. Так что у вас часов пять форы.

- Ох ты, Рота! Не боишься? Сталкерам детей делать не рекомендуется, тьфу-тьфу-тьфу!

-Да, терять то мне уже особо нечего. Детей хочу. Мутант родится - тут же пристрелю.

- Ладно, не грузись. Авось еще свидимся когда.

Я скомандовал побудку, и обрисовал ситуацию попутчикам. Время оставалось еще достаточно, и во время завтрака мы устроили совещание.

- Единственная дорога, которую я вижу - двигаться на северо-запад по так называемой Дикой территории вдоль границ Долга. Рискуем, конечно, нарваться на их патрули, да и нечисти всякой там шастает достаточно. Потом попробуем пробраться на свалку со стороны Янтаря, или заберем еще южнее, к Агропрому. Времени еще в избытке, до сходняка 6 дней осталось. Ахмет, если твои люди успеют за это время выяснить, кто за нами ведет охоту, это существенно повысит наши шансы. Если же нет, организуй еще один отряд на Свалку, у тебя ведь много бойцов за Периметром, лучше, чтоб сегодня же вышли. Иначе мы еще долго бегать будем.

- У меня бригада в десять стволов уже вчера в Деревне Дураков сидела - ответил за Ахмета Алик.- Еще четверо - на Кордоне. Ждут команды, куда выдвинуться наперерез. Сейчас сообщу, им, чтоб на Свалку двигались, и чтоб еще одна бригада с Гидрача следом выдвигалась.

- Есть у меня подозрение, кому крайне невыгодно, если я буду на сходняке,- заговорил Ахмет, - Малхаз его зовут, грузинский вор в законе, шакал. От своих переметнулся и выступает как типа славянский блатной. У него около 30 стволов основная бригада, скорее всего еще кого подтянул, наемников нанял. Первая засада, в которую мы вляпались, то явно не братва была, уровень подготовки совсем другой был, профессионалы, наемники. Если я не доберусь, и не смогу за себя сам сказать, он будет при разделе требовать контроля за нашими каналами перекупки хабара. Но доказать сейчас я ничего не смогу, он ведь пойдет в отказ полный, если предъявлю бездоказательно… Единственный выход для меня - добраться до Свалки к сроку…

-Ладно, выходим,- сказал я, дожевывая колбасу. - Надо успеть отойти подальше, чтоб от погони уйти.

Двигались тихо, даже ботинки и оружие я приказал обернуть тряпками, чтоб ничего не стукнуло-брякнуло, и наложил строжайший запрет на разговоры и курение. Нам предстояло пройти вдоль границы территории, которую контролировала самая организованная и боеспособная группировка в Зоне. Когда-то бывшие военные, служилые, начали сколачиваться в группировку по принципу былой принадлежности к силовым ведомствам и факту наличия в биографии кадрового прохождения военной службы. Начинался Долг в виде чего-то вроде добровольной внутризоновской народной дружины. Идея эта неожиданно нашла отклик у военных кругов, контролировавших периметр. Долг стали поддерживать - оружием, припасами, связью и много чем еще. Генералы рассудили - чем рисковать жизнями личного состава и гробить казенную технику, куда лучше иметь внутри Зоны подконтрольную группировку, идеологически лояльную к силам правопорядка и действующему законодательству. На это дело не жалко из военных складов выделять списанную амуницию и просроченные консервы, тем более, что списать их под шумок можно гораздо больше, чем выдать. Долговцы довольно неплохо справлялись с поддержанием подобия правопорядка в своем секторе зоны, отлавливали самых беспредельных урок, отстреливали мутантов, но в основном жили они, как и все- с добычи артефактов. В основном даже не они сами – сталкеры, обитавшие на территории Долга, облагались налогами и отчислениями «за безопасность». А сталкеров там бывает немало - надо признать, что база Долга все-таки самый спокойный анклав у самых границ «Глубокой Зоны».

Парадокс ситуации на этот раз заключался в том, что за себя лично я не опасался, я то с долговцами- старый знакомец, не скажу, что сильный друг. Я эту служилую свистобратию, гонящую по стволам, стрельбе и боевой подготовке, не очень долюбливаю и за глаза обзываю не иначе, как Долганутыми, думаю, видимо в детстве в войнушку не наигрались пацаны. Но все таки я вхож к ним на территорию без поражений в правах, и меня разве что случайно подстрелить могут, а вот нынешние клиенты мои исторически находились в жесткой конфронтации с Долгом. Я про себя даже подумал, вот ведь урки - народ безмозглый, вместо того, чтобы отправлять бригаду за нами в погоню, они могли запросто, через кого-нибудь сообщить долговцам, что у них под носом по своим надобностям спешит куда-то Ахмет-чеченец, и все, дело сделано. Долговцы бы сами весь лес перевернули, чтоб его голову заполучить. Будем надеяться, что эта идея братанам в голову так и не придет.

Двигались мы в этот раз чуть ли не перебежками- от укрытия к укрытию. Дикая территория на то и дикая, что в ней много диких зверей, которым лучше не попадаться на глаза, на нюх и на зуб. Именно этот пояс, населенный большим количеством плотоядной фауны, когда-то остановил поползновения Долга расширить свою подконтрольную территорию. Стаи злобных тварей здесь водились в изобилии. Задача осложнялась тем, что стрелять нам было нежелательно, дабы себя не дезавуировать перед неподалеку присутствующими оппонентами. Хорошо, у всех боевиков имелись при себе глушители, которые они незамедлительно накрутили на стволы. Мы же с Молодым, таким образом, оставались невооруженными, к дробовику разве что пластиковую полторашку из под пива присобачить можно, и то толку от такой модернизации- чуть больше ноля. . Скоро пришлось и стрелять - из-за кустов метрах в пятидесяти на нас с рыком бросилась парочка серо-бурых вертлявых тварей вроде кабанов, только не очень больших, с теленка величиной, с проплешинами по бокам. Мы с Молодым тут же спрятались за спины клиентов, которые вдумчиво и кропотливо изодрали зверей в клочья длинными почти бесшумными очередями. Аномалий здесь тоже хватало, особенно в заросших низинах, в которых так удобно было бы пробираться незамеченными. И как мы ни спешили, а двигались куда медленнее, чем я планировал. И до обеда не прошли расстояния, которое требовалось пройти до обеда, чтобы к вечеру оказаться там, где нужно оказаться к вечеру, чтобы заночевать в хорошем месте, и не быть съеденными во сне. Во время быстрого перекуса я изложил свой план побега. Дабы быть понятым правильно, я привел сложную метафору, рассказал, что в диких прериях индейцы спасаются от степного пожара, устроив свой пожар, рукотворный, и пустив его навстречу природной бушующей стихии. Собеседники сперва округлили глаза, затем подумали и, недоверчиво качая головами, все-таки согласились.

Что поделать, дети гор, они никогда не были в прерии. Я, кстати, тоже, но зато я читал Жюль Верна в детстве.

Для реализации моего плана мы разделились на две группы. Молодому я дал задачу увести самого ценного фигуранта- Ахмета с двумя боевиками охранения, как можно дальше на северо-запад, в сторону Янтаря, куда мы и двигались, запрятать их в хорошем месте в одном часе пути, а самому вернуться, тщательно запоминая и помечая дорогу.

Мы же с Аликом осторожно, стараясь лишний раз не хрустнуть веткой, пошли прямо на север, в сторону Долга. Примерно через три километра мы углядели, то, что искали - блок-пост. Один из пяти станционарных постов, стоящих по периметру долговской территории. Оглядев пост в бинокль, я понял – это примерно то, что нам надо. Пост обитаем, виден дымок костра, примерно три-четыре долганутых пасутся внутри, меньше нельзя по ТБ, со ста метров слышно, как они громко ржут, видимо анекдоты травят.

Мы так же тихо вернулись на точку сбора. Через полтора часа вернулся Молодой.

-Как там?- спрсил я его.

-Все в порядке. Там какие-то промзоны опять пошли. В первом же здании на чердаке поселил.

- Это ты молодец. Чердаки - они самые безопасные. Ладно, ждем.

Еще час прошел в напряженном ожидании. Наконец то! Вдали, приглушенные расстоянием, послышались выстрелы. Это наши преследователи, больше некому, по всей видимости сцепились с местной живностью. Судя по звуку, им досюда примерно час-полтора хода. Ну-с, пойдем-те, господа. Мы по проторенной тропке опять тихо добрались до блок-поста. Алик, открутив от своего автомата глушитель, тщательно прицелился и послал короткую очередь внутрь бетонной коробки. Кто-то истошно заорал. Алик дал по плитам перекрытия еще пару длинных очередей, и закинул рядом с постом гранату из подствольника, тут же достал пистолет и разрядил в блок-пост всю обойму. Мы с Молодым тоже не теряли времени - палили в бетонные плиты из дробовиков за всю Ивановскую.

Незамедлительно после этого мы понеслись, что было сил, по заранее помеченной тропке.

-Ты хоть не пристрелил кого наглухо? - встревожено спросил я Алика, - Я ведь просил полегче.

-Успокойся, гуманист, - на бегу, пыхтя, ответил Алик.- Я его подранил только. Слышал, он визжал как поросенок?

Уже добрались мы до обещанной Молодым промзоны, воссоединились со второй половиной отряда и залегли на пыльном чердаке какого-то АБК, то есть административно-бытового корпуса без названия, когда вдали разгорелась нехилая войнушка, с гранатами, пулеметами и черте чем еще. Долбились со страшной силой часа два, до самой темноты. Потом еще над лесом взлетело несколько световых ракет и короткие перестрелки вспыхивали еще пару раз, и еще... Потом все затихло. Начался обычный для местных мест ночной звериный концерт - мявы, вопли и завывания всех тональностей и самых драматических интонаций.

Мой расчет оказался верен. Нападение со стрельбой на пост Долга- событие в местных местах незаурядное. По крайней мере, несколько последних лет Долг уже ни с кем не воюет, то есть наоборот, нема дураков, решившихся повоевать с Долгом.

Обстрелянный пост нами наверняка с перепуга тут же сообщил на базу, что держит стоическую оборону против несметных полчищ мутировавших фашистов и душманов с танками. Предполагаю, что услышав такую весть, все героические персонажи, тусовавшиеся на базе вокруг легендарного бара «100 рентген», с периодическим посещением оного, ( а рыл 20-30 бездельников постоянно торчат на базе, слоняются без дела и бряцают оружием, как в свое время мушкетеры во дворе Де Тревиля), в общем все они галопом ломанулись к блок-посту с твердым намерением найти и покарать. Примерно через полтора часа хода прибывшая долговская впряга вошла в лес и тут же, по моим расчетам, должна была наткнуться на преследующих нас урок, и подоспевших как раз туда, куда надо, на звук нашей стрельбы. Началася великая битва. Но, что ни говори, а долговцы - вояки профессиональные, тем более они фактически напали первые на ничего не подозревавших чертей, поэтому, опять же предполагаю, братве досталось на орехи. Подробности разузнаем позже, когда пойдут новостные сообщения. Меня очень порадовало только, что вечерняя сеча произошла без моего непосредственного присутствия, в отличие от предыдущей.

С утра на планерке за чаем я удостоился похвалы от самого Ахмета:

-А ты опасный человек, Провод!- сказал он весьма уважительно,- С тобой опасно иметь дело. Будешь в Киеве, заходи. У меня дом там, с фонтаном и бассейном…

Алик добавил от себя с самой ослепительной улыбкой:

-А бронежилет можешь мне не возвращать. Дарю!

-Вот за это спасибо, это вещь!- Я тоже сразу повеселел, как всегда бывает от внезапно упавшей с неба халявы. И спросил Ахмеда:

-А чего вы с белорусской стороны зону не окучиваете? Почему только с юга? И вообще я не слышал, чтоб с севера сюда проходил кто-то.

-Так с белорусской стороны леса полностью непроходимые, необжитые. И Батька сильно прижал все, граница зоны совпадает с госграницей. С той стороны вообще в Зону не заходят, только с юга пройти можно, с востока тоже немножко, хотя там везде вода, с запада –большая радиация, степь.

Алик сказал:

-Я думаю, тут надо засаду делать. Если часть братвы уцелела, они все равно сюда пойдут, больше некуда, а мы их тут хорошо встретим.

- А если у них Долговцы на хвосте сидят?- возразил я. – Мы и их хорошо встретим? Хуже всего будет, если Долговцы кого то из братвы в плен захватят, а это очень даже вероятно. Тут то и выяснится, что урки ни сном ни духом про нападение на блок-пост, и скорее всего это дело рук Ахмета-чеченца со товарищи, которые тут как раз вчера в это время случайно проходили. Так и подумают, наверняка Ахмет решил отыграться за старую обиду и обстрелял мимоходом пост. И ведь еще недалеко ушел, можно погоню снарядить. Рвать когти отсюда надо, и чем скорее, тем лучше.

- Эээ, Провод, неправильно говоришь, - резюмировал Ахмет, - Если какой из блатных в плен попадет, он никогда не признается, что за мной шли. Это для них самый страшный секрет, он ведь спалит своего главшпана тут же, что тот за мной охотится! А пытать пленных они сильно не будут, нет у них оснований сомневаться в их словах. Но все равно надо быстрее уходить отсюда, тут тухлое место, я тут что-то плохое чувствую.

-Ну понятно, тут уж Янтарь недалеко.- сказал я.- Там часто какая-то хрень бывает, ее называют психоактивность. По мозгам бьет, я тоже чувствую. Здесь от этого не умирают, не бойся. А вот в глубокой Зоне, да и на Янтаре тоже, есть места, где это смертельно, настолько сильная интенсивность. – с этими словами я нацепил рюкзак и пошел мостить тропу.

Путь предстоял неблизкий. Напрямую отсюда до Свалки не добраться, места радиоактивные до максимального предела и даже после него немного, в темноте без фонаря можно ходить. Да, тут мы подошли максимально близко к четвертому энергоблоку, по прямой до него километров пять, теперь, согласно табелю о рангах первых ликвидаторов, при обращении к нам положено добавлять к фамилиям титул «Ваше сиятельство». И сейчас же мы начнем отдаляться от ЧАЭС в сторону запада.

Надо добраться до Янтаря. Не надо обманываться мирным красивым названием, в советские времена Янтарь был засекреченным почтовым ящиком и работал на оборонку. Да и вообще то изначально Янтарем назывался лишь небольшой заводик в целой весьма режимной зоне военно-промышленного комплекса, где кроме Янтаря были и Вымпел, и Круг, и Вихоревка, и Радар, и Второй Радар, и много что еще, но вот, по неведомой Зоновской судьбе Янтарем стали называть всю эту, весьма немаленькую, территорию. Так вот по краю Янтаря надо пройти на Агропром , а уж оттуда выходить на Свалку. Ну, дня за два-три , помолясь, попробуем добраться, лишь бы не было войны.

- Ахмед, - сказал я, -телеграфируй своим нукерам, пусть все малым ходом двигают к Агропрому и ждут нас там. И по пути оттуда до Свалки все точки пусть пристреляют, а то и посты расставят.


Глава 9… Как мухи в янтаре.

Я не успел даже слова сказать, как Алик, оттолкнув Ахмеда плечом с тропы, бросился вперед, в падении выпустив автоматную очередь в стремящуюся к насыпи фигуру, перекатился за камни, и исполосовал цель еще одной очередью и залег плашмя. Через несколько секунд тишины Алик приподнялся на локтях, некоторое время озадаченно смотрел на обстрелянную фигуру, положение которой нисколько не изменилось, потом обернулся ко мне в немом вопросе.

Я сокрушенно развел руками, так и продолжая стоять посреди тропы. Попадавшие за камни боевики медленно поднимались, с недоумением глядя на вроде бы убегающего от нас в сторону человека, который в то же время оставался неподвижным.

-Господа!- величаво произнес я, - Позвольте представить вам местную знаменитость, Эдика Гордея. Известен он тем, что является единственным в мире путешественником во времени. Убегая от кого-то куда-то, на этом самом месте он вляпался в самую обычную черную дыру. С тех пор для него прошло не больше секунды, но по земному времени он находится здесь вот уже больше семи лет.

Ахмед подошел поближе к убегающей фигуре и начал осторожно обходить ее кругом, пытаясь взглянуть в лицо.

Я этот фокус давно знал, поэтому крикнул:

-Долго будешь идти, Ахмед. Эдик уже находится у так называемого горизонта событий, поэтому со всех точек, даже сверху, ты увидищь только его спину.

-А близко к нему можно подойти?- Полюбопытствовал тот.

-Попробуй, это не опасно.

Ахмед попробовал, но ближе чем на метр подойти не смог. Впечатление было такое, что он идет по беговой дорожке, но к злосчастному Эдику так и не приблизился.

-Ахмед, остановись! Как сказали бывшие здесь ученые,- опять я вставил замечание,- до Эдика придется идти порядка пяти лет со скоростью света примерно, и с каждой секундой это расстояние увеличивается.

О!- вдруг закричал он,- Алик, а ты не промахнулся. Я пули вижу, которые ты в него стрелял, они впереди меня летят, сантиметров на пять дальше.

- До Алика еще многие пытались туда стрелять. Скоро пули упадут, когда энергия выстрела иссякнет.- философски сказал я.

Таким вот бесплатным аттракционом нас порадовал самый вход в Янтарь.

До этого мы полдня пробирались среди искореженных руин, безумного нагромождения металлоконструкций, бетонных балок, труб, котлованов, заполненных чем то вроде воды, (но, судя по виду, гораздо хуже), гор строительного мусора, сгребенных бульдозерами и самих бульдозеров тут же, сиротливо ржавеющих вместе со своими братьями экскаваторами, автокранами, сваебойщиками и грузовиками, извините меня, прочие виды строительной техники, если кого забыл. Пробрались, спасибо Зоне, без потерь, несмотря на неоднократное злобное рычание, тявканье где-то неподалеку и мелькающие по сторонам тени.

- Готовность номер раз, походу нас волчья стая обложила,- объявил я, - небось рассчитывают на банкет.

- Что будем делать?- забеспокоился Алик, - Надо прятаться?

-Ничего особо страшного,- успокоил я.- Это не мутанты, судя по повадкам, а обычные волки, только дикие очень, людей не сильно боятся. Вот и обкладывают, как оленей, думают, как бы половчее нас захавать, и не опасные ли мы. Мутанты или псы давно бы уже на нас кинулись.

Так мы и двигались в сопровождении волчьей стаи, иногда постреливали или даже бросали камнями в сторону особо борзых особей, осмелившихся сунуться поближе. Погони за собой больше так и не обнаружили, не очень то и хотелось.

Янтарь же, напротив, встретил нас девственно чистой природой, живописными холмами со скальными обрывами, дубравами, борами и беззаботной стайкой голодных мертвяков, душ (или не душ?) этак в пять, которых мы тут же измололи в шесть стволов. После этой стычки волки от нас отстали, видимо решив отобедать мертвяками. Природа вокруг была самая пасторальная. Но обманываться не следовало. Здесь начиналась та самая Глубокая Зона, то есть места настолько опасные и непредсказуемые, что хуже то и представить себе сложно. Ближе к обеду начали поступать сообщения о вечернем бое между Долгом и братвой. Подробности из разных источников, как и следовало ожидать, сообщались самые противоречивые, но по поводу исхода стычки все были единодушны - Долг победил с большим отрывом в счете.

Встреча с Эдиком развеселила Ахмеда, и он некоторое время шел рядом со мной, обсуждая пространственно-временной континуум, нестыковки теории относительности с квантовой теорией и тому подобную лабуду.

Я некоторое время терпел, потом сказал:

-Ахмед, извини, дорогой, но мне надо путь прокладывать. Тут очень злые места начались, таких до сих пор еще не было. На привале поговорим, если выживем.

А места пошли реально злые. Дорогу мостили уже не переменно, а вдвоем с Молодым, как это называют - в четыре глаза. Прокладывали метров 100 маршрута, и приводили остальных, шли прокладывать дальше. И никакой гарантии, что уже на проложенном маршруте, в спокойном вроде бы месте, тебя внезапно не чпокнет под хвостик какая-то неожиданно объявившаяся хня. Дикая природа закончилась, пошли руины безвестного поселка, уничтоженного давним пожаром, со следами бушевавшего когда-то здесь огня.

Зато набрали барахла. Не самый эксклюзивно дорогой, но довольно неплохой товар довольно таки часто попадался прямо под ногами, видать дорога давно не хожена. За несколько часов мытарств Молодой наскидывал себе в сидор немало финтифлюшек, всяких Бус, Медуз, Снежинок и Золотинок, навскидку на 800 шмаксов. В этих бы краях вдумчиво пошарить, по подвалам, по холмикам, неторопливо, день-другой. Но некогда, быстрее надо двигаться. Хотя тропки здесь сегодня ой плохие для прохода, жопой чую. Будь моя воля, обошел бы их очень большим кругом, хоть через трижды проклятый Рыжий лес, а то и переждал бы пару дней. Плохой нынче Янтарь. Каждая аномалия будто гудит от ярости, отблески бурлящего студня из низин и колодцев прямо таки пульсируют от накопившейся энергии. Плюс по мозгам периодически долбит психушка, ноет в подкорке и сводит с ума. Когда это излучение становится нестерпимым, хочется бросить оружие, и тихо безвольно зайти в ближайшую аномалию, чтоб не терять больше ни секунды времени на эту бессмысленную конченую грязную жизнь, в которой только грешил и ничего хорошего не сделал, ни детей, ни денег больших, мать одну оставил, ни-че-го! Проходим дорожный знак. Я его издали заприметил в качестве ориентира. А на знаке изображено что-то депрессивно-пугающее. Еле просмативаемое на облупившейся выцветшей краске. На сам деле этот знак называется просто и понятно "Тупик". Значит, дальше мы не пройдем. Здесь погибнем. Это конец… И никакой он не депрессивно-пугающий, он конкретно-определенный, чтоб любому дураку понятно было что все, пипец, мы накрылись, а пугает и ввергает в депрессию лишь неизвестность. Эээ, старый я, сафсем плохой стал. Был бы кирпич, еще куда ни шло. Если кирпич висит, значит проехать можно, если менты не видят и моральные устои позволяют. А если тупик - то реально нельзя проехать, не нарушив физических законов сохранения массы, энергии и гравитации, ибо упрешься в стену, забор или яму. Терпи коза, а то мамой будешь - уговаривал я сам себя, и периодически давал ободряющий подзатыльник Молодому, чтоб не подвисал. Отсюда надо просто выползти, это мы попали под сильное поле, тянем-потянем, вытянуть не можем, вытаскиваем себя за волосы, еще 10 метров, еще 10, а задние поспешайте, меня не хватает вас тащить, сам подыхаю, выноси залетные, эй, замыкающий, мать, как тебя там, куда пошел, какие у тебя там дела, да и черт с тобой, иди, уф, уже легче, вот сюда, за эту будку заползаем, сидим на травке, приходим в себя, где моя волшебная фляжечка, на 2, нет на 3 булька хлебнуть надо, все, уже полегчало, выбрались.

Минут через несколько только начали приходить в себя, в глазах еще двоилось и подергивалось, во рту оставался железный привкус. Алик тряс головой, Ахмед сидел, закрыв лицо ладонями и раскачивался из стороны в сторону, Молодой лежа блевал, замыкающий, Паша, валялся в лежку и стонал, даже, скорее, мычал. Так…

- Нас было больше,- произнес я не своим голосом, а может и своим, но не произнес, а подумал только, точно не знаю, - одного не хватает.

Никто не прореагировал, все были заняты своим внутренним миром. А мне ведь больше всех не надо, да ведь? Я ведь не полезу за этим, наверняка уже мертвым чеченом туда, в этот только что пережитый ужас? Да не пошел бы он нах, этот мертвец? – спрашивал я сам себя, а руки- ноги уже работали сами - хлебнул еще коньяка, не меньше полстакана залпом, встал, и с криком - «Хоп-хоп-хоп!» кинулся назад, на красивый перекресток между сожженных строений, издалека увидел лежащее тело, хорошо, дурак, хоть не влип никуда, вмах добрался до него (100 метров - меньше чем за минуту- рекорд!), взвалил на себя обвисшее туловище (лишь бы жив был, чтоб не зря надрываться), и поволок обратно к будке, и ведь выволок, и рухнул вместе с ним, как раз когда в голове у меня опять стали бить поминальные колокола, и тут же отрубился. И очухался, только когда в меня стали вливать воду.

Идти сегодня больше никто не мог. Сил, внатяжку кое-как хватило на то, чтоб перетащиться под прикрытие ближайших развалин, забраться на чердак старенького здания с облупившейся штукатуркой, единственного уцелевшего в округе, еще сталинской постройки, а то и раньше, завалить вход баррикадой из старой мебели и упасть. Даже, по моему , часовых не выставляли, а может и да, я не вникал.

Наутро команда была уже более-менее в порядке, на троечку, мне в висках саднило и мутило только, ну да это ничего страшного. Только вот последний, вытащенный мною паря, Теймураз, был, мягко говоря, плох. Никого не узнавал, не разговаривал, зрачки расширены, и по всем признакам, был клиническим идиотом - рычал, мычал, пускал слюну, гадился в штаны и махал руками.

- Что делать будем?- сумрачно спросил Алик. Пострадавший приходился ему дальним родственником.

-Провод, как считаешь, Тимурчик в себя придет когда-нибудь?- поинтересовался у меня Ахмед.

-Шансов мало, –ответил я - это излучение не зря выжигателем еще называют. Оно мозги поджаривает как микроволновка.

- Тогда уходим. Алик, ты знаешь, что делать, - сказал Ахмед и поднялся на ноги.

-Да, Ахмат-оглы, - со вздохом отозвался Алик. - Хоронить его где будем?

-Да тут весь чердак покрыт шлаком вроде утеплителя, а он в толщину чуть не полметра. Прямо в нем и засыпьте,- посоветовал Ахмед.

Когда мы уже спустились на улицу, сверху послышался выстрел. Через четверть часа вышли Алик с Пашей.

-Выдвигаемся!- скомандовал я,- Молодой, вперед. Я следом, потом Ахмед, Алик, Паша замыкает.

Чуть позже Алик подошел ко мне и сказал:

-Провод, несмотря ни на что, спасибо. Я ценю, и всегда буду ценить, что ты его вчера вытащил. Это поступок, достойный нохчи.

-Стооой, хоп!- заорал я Молодому. Тот послушно замер на месте, недоуменно глядя по сторонам. Я подошел к нему, подобрал с земли обрезок ржавой трубы и кинул его вперед по курсу. Метров пять труба летела как надо, потом резко изменила траекторию и, с ревом разрезая воздух, устремилась вертикально вверх.

-Куда это она?- удивленно спросил Ахмед.

-В космос полетела, не видно, что ли?

Секунд тридцать мы простояли неподвижно, наконец сверху послышался свист, и вернувшаяся из полета труба с гулом врезалась в асфальт метрах в ста от нас, подняв тучу пыли.

-Сейчас вот ты бы так же башкой в асфальт вошел,- отчитал я Молодого,- Серая вмятина впереди по курсу, я ведь тебя учил.

Молодой ошарашено молчал и хлопал глазами. Хотя его винить тут особо не в чем. Серая ложбинка хорошо видна только на земле или среди травы, а на асфальте ее углядеть непросто даже опытному сталкеру. Еще минут на пять задержались. Никто не мог преодолеть искушение покидать в «трамплин» подобранные железяки и всякий хлам.

Мы пошли дальше, но курс пришлось скорректировать, чтоб заложить широкую петлю в обход Янтаря с учетом вчерашних злоключений. При нынешнем состоянии местных аномальных полей длинная дорога может оказаться короче.

Через некоторое время справа в низине показался, наконец, ржавый остов Бункера. Дюралевую обшивку за последние несколько лет сильно посрывали сталкеры, приноровившись вырезать из них легкие съемные пластины для самопальных бронников. А когда-то это был первый и передовой форпост научной мысли, покоряющей Зону! Но от этой затеи пришлось отказаться, ученые тоже оказались подвержены зоновским неприятностям, а научный подход не даровал неуязвимость. В отличие от сталкеров, среди которых если один убился - другой его шконку занял, каждая смерть в научных рядах - это действительно невосполнимая потеря. Старшие и младшие научные сотрудники, аспиранты и соискатели всех мастей, невзирая на возраст и заслуги, гикались один за другим на протяжении всех нескольких лет существования Бункера, как будто притягивая к себе неприятности. Ну мне, в принципе, это понятно. Чтобы выжить в Зоне, осторожность, даже боязливость, и трезвый расчет куда важнее аналитического или абстрактного мышления и развитых лобных долей головного мозга.

Эх, интересно, куда сейчас закинула сульба моего разлюбезного профессора Карла Оттовича, собеседника по длинным Зоновским вечерам? Вроде, в Гидраче из института дошел слух, в Мюнхен отправили, в тамошней университетской лаборатории артефактами занимается и лекции читает. Ушел я как-то отсюда жить на Большую Землю, а вскоре Бункер закрыли, и всех срочно эвакуировали. Случилось это после страшной истории, про которую до сих пор пишут монографии и авторефераты. Шедший по коридору бункера старший научный сотрудник, известный ранее под именем Женя Мезенцев, внезапно вляпался в какую-то аномалию, никто до сих пор не знает, как она выглядела. Он тут же перестал быть человеком, и превратился в нечто среднее между огурцом и пауком с огромным количеством разнообразных конечностей и тремя рядами глаз по восемь штук в каждом ряду. Как писалось по этому поводу, данный случай наглядно подтвердил так называемую высокоэнергетическую теорию происхождения Зоны - что это некий анклав иного измерения или мира с иными принципами существования молекулярных связей и вообще вещества. Чтобы было понятно - в нашем мире все живые организмы созданы по принципу зеркальной симметрии в одной поперечной плоскости, которая делит всех на правую и левую половины. Случайно такое тело оказалось на мгновение во Вселенной, в которой механизм размещения молекул в организмах подобного типа совсем иной, а именно - зеркальная симметрия происходит одновременно в трех плоскостях, и молекулы Жени тут же приняли такое положение, которое соответствует физическим законам того мира, с сохранением общих принципов функционирования самого биологического объекта, разумеется. А поскольку, как предполагается, энергетическая составляющая «Чужого» мира во много раз превосходит нашу, (по одной из гипотез, от этого Зона то и появилась как некий выплеск иной энергии, можно это сравнить с пробоем изоляции в электроприборе), то измененное тело и в нашем измерении осталось во вновь принятой форме. Увидевшие это чудовище в бункере тут же его пристрелили, но я все-таки задаюсь вопросом - а был ли этот перерожденный Женя все еще разумен 2 минуты своей новой жизни, и если да, то что он думал и как ощущал мир своими 16-мерными мозгами? Зато теперь мы примерно можем предполагать, как выглядят инопланетяне.

Эту историю я красноречиво поведал своим попутчикам, пока мы проходили мимо Бункера. Продышавшись во время ходьбы, все уже чувствовали себя получше и пободрее, Алик был очень невесел, но его то можно понять...

После бункера я заложил еще одну петлю, чтобы обогнуть так называемую Северную Стоянку. В ложбине, закрытой от ветра, с несколькими строительными вагончиками, издревле останавливались на постой бригады, возвращавшиеся этой стороной Зоны из глубоких рейдов. Отоспаться, залечить раны и бухнуть. Сейчас поздняя осень, а перед зимним отпуском Сталкеры обычно активизируются набрать хабара, чтоб бабок хватило на перезимовать, и большая вероятность встретить на Стоянке шумную ватагу, а этого, учитывая наши обстоятельства, совсем не хотелось.

Шорохаться по холоду и сугробам охотников мало, поэтому зимой в ходки ходили лишь самые отмороженные. Да и опасности зимой другие - самые обычные аномалии хорошо заметны- снежок вокруг них разметает по кругу, или взвихривает сверху, но много и таких, которые снегом только припорашивает, и пока не вляпаешься, никаких признаков близкой погибели не заметишь.

Двигаясь по большой дуге, за пару часов мы достигли железнодорожной насыпи и пошли по ней. Тут была не однопутка, типа цыганской ветки, а разветвленная сеть железнодорожных путей, затейливо переплетенных. Вокруг высились склады, пакгаузы, перроны. Мы приближались к когда-то крупному железнодорожному узлу- станции «Янов». Еще на подходе, издалека заметили на путях какие-то движения, подобрались поближе по молодому осиннику, густо разросшемуся по краю насыпи, и залегли метрах в трехстах. На станции кипела жизнь- с десяток мужичков, бородатых и жилистых, в камуфляже внутренних войск старого фасона, сноровисто перекидывали со здоровой дрезины на телеги ящики с продовольствием.

-Это что за доисторические менты? - удивленно спросил Ахмед,- Откуда они здесь?

- Монолит,- прошептал я, - Сектанты. Видать припасы на зиму им завозят.