Geum.ru

Ю. Л. Каптен основы медитации вводный практический курс

Вид материалаДокументы

Содержание


1.3. Медитативная практика и мировая культура
1.3.1 Медитация в период античности и в средневековой Европе
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   25

1.3. Медитативная практика и мировая культура


Медитация как специальный метод познания высших философских истин и религиозных идей существовала с древнейших времен в культуре разных народов. Вопросы о смысле человеческого "Я", его свойствах, происхождении и предназначении естественно должны были возникнуть одновременно с приобретением Homo sapiens L . способности к абстрактному мышлению. Поэтому история становления и развития медитативных практик теряется в глубочайшей древности. Об этом свидетельствуют и сообщенные Свами Васвани данные о происхождении йоги. Так, он сказал в одной из своих публичных лекций [181], что родиной Хатха-йоги является Лемурия (огромный древний материк-цивилизация, погибшая около 30—50 тыс. лет назад), Лайя-йога произошла от цивилизации Атлантиды, а Раджа-йога была внесена в Индию древними арийскими племенами-завоевателями. Поскольку медитация является единственным методом достижения Истины в Лайя- и Раджа-йоге (см.ниже — разделы 2.3 — 2.4), следовательно, период формирования медитативных практик можно отнести ко времени не позднее 10 тыс. лет до н. э. Надо полагать, многие духовные ценности древнейших цивилизаций не раз погибали вместе с их носителями-жрецами, так что известные нам данные можно уподобить кусочкам огромного разбитого зеркала, которые были разбросаны по всему свету. Интересные данные приводит и древнегреческий историк философии Диоген Лаэртский [52:1, 2—11 ]: "Занятия философией, как некоторые полагают, начались впервые у варваров: а именно у персов были их маги, у вавилонян и ассириян — халдеи, у индийцев — гимнософисты, у кельтов и галлов — так называемые друиды и семнофеи... Египтяне уверяют, что начинателем философии, хранимой жрецами и пророками, был Гефест, сын Нила, от него до Александра Македонского прошло 48 863 года... Маги проводили время в служении богам, жертвоприношениях и молитвах..., рассуждали о сущности и происхождении богов, считая богами огонь, землю и воду;...занимались гаданиями, прорицаниями и утверждали, будто боги являются им воочию, да и вообще воздух полон видностей, истечение которых различимо для зоркого глаза... Египтяне...считают, что мир шарообразен, что он рожден и смертен; что звезды состоят из огня, и огонь этот, умеряясь, дает жизнь всему, что есть на земле что затмения луны бывают оттого, что луна попадает в тень земли; что душа переживает свое тело и переселяется в другие". Так или иначе, здесь мы можем привести лишь указания, которые свидетельствуют о древности медитации только косвенным образом. Того, что мы называем "психотехникой", в те времена или вообще не существовало записанным как письменный источник, а передавалось из уст в уста, или было сокрыто от посторонних самым тщательным образом. Не случайно поэтому исследователи древних манускриптов делают все новые и новые открытия тайных рукописей, например, в тибетских монастырях.

1.3.1 Медитация в период античности и в средневековой Европе


В Европе системы религиозного и философского психотренинга был известны еще в период античности, начиная от Критской цивилизации и древней Рреции. Так, уже в IY в. до н. а. Пифагор использовал лечебное воздействие музыки на психику человека. Вероятно, эти методы существовали еще в Орфический период, поскольку пифагорейцы считались преемниками и последователями орфического учения, а сама легенда об Орфее самым непосредственным образом свидетельствовала о "магической" силе его музыки. По некоторым сведениям, Платон посещал Египет для обучения египетским мистериям [111]. Идея "философского экстаза" платоников была затем подхвачена неоплатониками [152: с. 357 ], и техника достижения транса описана в одном сочинении античного неоплатоника в III — IY вв. н. э. Жрецы Дельфийского храма в Афинах также знали и использовали приемы вхождения в состояние глубокой медитации. Предсказаниям оракулов придавалось большое значение в политической жизни античных городов.

Медитация в древней Греции и древнем Риме была связана исключительно с деятельностью жрецов языческих культов античных богов. Тем не менее и в народе существовала глубокая вера в чудодейственную силу различных заклинаний и убеждение в том, что боги вмешиваются в людские дела и могут дать исцеление. Так, у древних римлян после специальных процедур внешнего и внутреннего очищения, предписывавшихся жрецами, больной приносил в храме жертву богам; он ложился на труп жертвенного животного, катался на нем и на полу возле него, входя в состояние экстаза. Важно было получить от богов какой-либо знак, что больной выздоровеет [111 ]. Поражает сходство такого метода "терапии" с некоторыми шаманскими практиками, с той разницей, что сам шаман обычно вводит себя в состояние экстаза, катается по полу в " потустороннем путешествии ", борясь там со злыми духами, которые вызвали болезнь. Есть основания предполагать наличие такой практики и у племенных колдунов древних германцев, а также других племен, населявших Восточную и Юго-Восточную Европу.

Ко времени появления Иисуса Христа наибольшее разнообразие различных культов существовало в завоеванной римлянами Иудее. Становление христианства, последующие гонения христиан, бурные политические события — все это давало крайне разнородную картину духовной жизни Европы, если к Тому же учитывать и влияния сугубо восточных религиозных верований. Эпоха "великого переселения народов" в III - Y вв. н.э. привела к тому, что Запад был буквально наводнен различными магическими практиками. Так, вместе с манихейством (религиозно-философским учением персов, возникшим в III в.) на Балканы проник и зороастризм. Предполагается, что он оказал влияние на формирование мистического учения секты богомилов [111]. Последнее через катаров (альбигойцев) достигло юга Испании и Франции, пока все сторонники не были уничтожены крестоносцами в XIII веке. Таким образом дохристианская Европа образовывала так называемый "третий пояс мудрости" [141 ], аккумулировав в разнообразнейших мистических и магических практиках сохранившиеся осколки более древних знаний греческого, римского или восточного происхождения. Даже в эпоху позднего средневековья и разгула инквизиции эти знания устойчиво сохранялись в виде народных суеверий, колдовских заговоров, знахарства, разнообразных языческих обрядов.

С установлением и всеобщей победой христианства основной акцент медитативной практики сместился в сторону длительных молитв и схоластических рассуждений. Молитвы длились по часу-полтора, а то и по нескольку часов, что также представляло собой не что иное, как медитацию. Более сложные и отточенные медитативные практики существовали в католических и православных монастырях (причем они сохранились и по сей день — например, в литургиях). Особенно это относится к закрытым духовным орденам (например, доминиканцев, тамплиеров, госпитальеров), где существовала сложная многоуровневая иерархическая структура. Деятельность высших кругов этих орденов была закрытой не только для мирян, но и для служителей низших кругов орденской или церковной иерархии. Сохранившиеся отрывки немногочисленны, и все они представляют собой благодатную почву для современных исследований с целью реконструкции быта и практических деталей духовной практики таких орденов. Однако и сейчас можно сделать вывод о наличии специальных упражнений. Так, например, одно из высказываний тамплиеров гласит: "Ищи сокровище в сердце своем", что полностью соответствует многим тайным восточным учениям. Известно также существование "Логос-медитации", "Иисусовой молитвы" в православии, и, с другой стороны, "экзерци-ций" иезуитов. Система медитативной практики, развитая основателем ордена иезуитов Игнатием Лойолой, описывалась как "технология воображения", направленная на психическое развитие индивида и его духовное перерождение. Были отмечены [178] существенные совпадения между основными элементами этих духовных упражнений, практикой йогической медитации и фрейдовской психотерапией. Святой преподобный Серафим Саровский медитировал часами, погружаясь в себя и приобщая свое сознание Богу [133], хотя слово "медитация" и отсутствует в описаниях его жизни. Иисусова молитва ("Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешнаго!"), которой он придавал большое значение, повторялась им многократно, как и беспрерывное чтение мантр на Востоке (Джапа-медитация).

Многие подвижники раннего христианства оставили нам целые сборники разных поучительных назиданий, заповедей и просто наблюдений [см. 55; 119; 133]. Все они обусловили общий духовный настрой средневековой Европы, который отразился и в трудах философов, писателей и общественных деятелей той эпохи. Так, Михаил Пселл (1018—90-е гг. 11 в.) в Византии призывал к бережному обращению к античному наследию и критическому анализу его положений в свете христианского учения. Он признавал наличие "высшей философии" как теологии, постигаемой только озарением свыше, и "низшей философии", т. е. научного знания, доступного формальным логическим выводам. Между ними ставилась "наука о бестелесном", т. е. математика и другое абстрактное знание. Таким образом, целью философской деятельности Пселла был синтез античных, христианских воззрений и оккультизма неоплатонического типа [152]. Несколькими веками позже Николай Кузанский (1401—1464 гг.) пишет трактаты "О видении Бога" и "О вершине созерцания". В первом произведении он пытается "рассказать о чудесах, открывающихся превыше всякого чувственного, рассудочного и интеллектуального видения", ввести в "священную темноту", чтобы ощутить "среди мрака присутствие неприступного света; пусть каждый по-своему, способом, который ему пошлет Бог, неустанно пытается приблизиться к нему и здесь на земле... предвкусить... пир вечного счастья..." [84: с. 35]. Далее Н. Кузанский фактически описывает в предисловии методику медитации над иконой, то есть по сути то же, что рекомендует Йогашакти Сарасвати в качестве йогического упражнения [ср. с 184] (!). Отходя от иконы на восток, на запад или в других направлениях, наблюдатель должен почувствовать неотступный взгляд иконы, вечное присутствие Бога везде и всюду. Далее он пишет: "Задумавшись об абсолютном зрении, которое я отделяю от всех и всяческих органов зрения, и сообразив, что это абсолютное зрение во всем конкретном бытии..., я начинаю прекрасно понимать, что сущности зрения вовсе не обязательно принадлежит поочередность и неодинаковость видения... Абсолютное зрение свернуто заключает в себе все способы видения..., в абсолютном зрении все способы его конкретизации существуют без ограничения..." [84: с. 37—38]. Такой подход едва ли не тождествен йогическому "прямому восприятию", о котором свидетельствуют многие источники [напр., 22; 23; 29; 71; 160; 184]. В работе "О вершине созерцания" Н. Кузанский продолжает, правда с большим оттенком схоластики, тему о сверхчувственном восприятии всего Божественного, говоря о возможности "ума видеть выше всякой постижимой силы" [85 ]. В многочисленных работах задачей познавательной деятельности человека философ ставит познание Божественной Истины, а средством — просветление сознания.

Здесь следует также упомянуть и об Иоганне Экхарте ( или Майстере Экхарте ) (1260—1328 гг.) — немецком мыслителе, которого называют также великим мистиком средневековья. Несмотря на то, что он был монахом-доминиканцем, его воззрения существенно отличались от ортодоксального христианства. Человек, по Экхарту, способен познавать Бога благодаря тому, что в самом человеке есть "искорка", единосущная Богу. Отрешаясь от своего "Я", соединяясь с Божественным "ничто", душа человека является средством вечного порождения Богом самого себя. Отрывки из сочинений Экхарта, как отмечал Б. Сахаров [128 ], очень близки отдельным высказываниям Шанкары (788—820 гг.) — видного индийского философа и мистика, ведущего представителя учения Веданты. По Экхарту, за "Богом" стоит "Божество" ( Gotheit ), т. е. безличный и бескачественный Абсолют, представленный в трех лицах.

Независимо от конкретных особенностей философских и теологических воззрений разных школ и отдельных мыслителей средневековой Европы, все они рассматривали в качестве фундамента духовного прогресса человека систему морально-нравственных постулатов, т. е. христианских заповедей. Эти заповеди сводятся к следующим основным положениям [83 ]: 1) "Я есть Господь Бог твой" (т. е. Бог един); 2) не сотвори себе кумира; 3) не произноси имени Господа Бога твоего напрасно; 4) помни день субботний: шесть дней работай, посвятив седьмой — субботу — Господу Богу твоему; 5) чти отца и мать своих; 6) не убий; 7) не прелюбодействуй; 8) не укради; 9) не произноси ложного свидетельства на ближнего твоего; 10) не пожелай жены, дома, раба, рабыню и всего другого, что принадлежит ближнему твоему. О том, как эти заповеди соблюдались на практике в Западной Европе, знают многие: здесь и костры инквизиции, и крестоносцы, и разврат папского двора. Так или иначе, основная идея христианства выдерживалась постоянной, даже в разных его течениях. Это — идея греха и спасения человека. Если люди осознают, что грешны, и направят свои помыслы в сторону очищения души, поверят в великого Божественного спасителя — Иисуса Христа, который был послан Богом на землю и своей мученической смертью искупил грехи человеческие, они будут спасены [28 ].

Чрезвычайно важно отметить, что церковные обрядные формы, принятые в христианстве, еще не составляют сущность самого учения. Так, святой Серафим Саровский говорил [133: с. 51]: "Молитва, пост, бдение и всякие другие дела христианские, сколько ни хороши они сами по себе, однако не в делании только их состоит цель нашей христианской жизни, хотя они и служат необходимыми средствами для достижения ее. Истинная же цель жизни нашей христианской состоит в стяжании Духа Святого Божьего. Пост же, и бдение, и молитва, и милостыня... суть средства для стяжания Святого Духа Божьего.". "Стяжание", или приобретение Святого Духа, он далее сравнивает с наживанием денег и хранением их в банке. Казалось бы, сравнение довольно странное, но и Омраам Михаэль Айванхов, раскрывая многие тайные аспекты христианства с позиций эзотерических знаний Посвященных [3; 175 ], также сопоставляет результаты молитвенной и иной практики с накоплением богатств в "небесном банке", где ничто не пропадает бесследно, а все учитывается после смерти человека. Примечательно, что все эти воззрения полностью совпадают с аналогичны ми представлениями религий Востока (см. ниже). Особенно это видно на примере высказываний Блаженного Диадоха ( YII в.): "Предел, или верх совершенства веры, есть бесстрастное погружение ума в Бога" (55: с. 7 ]. Это "погружение ума в Бога" полностью созвучно теоретическим основаниям учений Востока: буддизма, индуизма, йоги и др. (см. ниже).

Однако, несмотря на сходство многих положений западной и восточной философской мысли и религиозных доктрин, только на Востоке идея психофизического совершенствования человека получила наиболее полное, всестороннее обоснование. Культура Запада в исходной основе базировалась на древнеримской, значительную роль придававшей развитию техники и научному знанию. Поэтому доминировала четкая система формально-логических, конструкций, где каждый объект был конечным и строго определенным, в отличие от восточных учений, где полисемантизм терминов — обычное явление в связи, прежде всего, с распространенной теорией макро- и микрокосма (см. ниже — раздел 3.5). Древность восточных цивилизаций и доминирование в их культурах установки на проблемах человека — все это привело в итоге к тому, что методики медитации были отшлифованы (плоть до мельчайших деталей самым тщательным образом. Что является самым главным — они были приведены в соответствие с разнообразными аспектами психологии, физиологии, биоэнергетики человека в связи с особенностями внешней природы и космическими ритмами. Таким образом, возникли стройные и целостные системы духовного и физического совершенствования человека. Практическая апробация этих теорий на протяжении более 5—6 тысяч лет невольно внушает уважение, и скептицизм рассеивается по мере дальнейшего знакомства с такими учениями [77 ].