Социально-демографические факторы организации обучения казахов на родном языке в XIX – начале XX веков

Вид материалаДокументы
Подобный материал:

УДК 37.01 (091)(574)


Перминов А.В.

к.п.н., доцент, ВКГУ имени С.Аманжолова,

г. Усть-Каменогорск


СОЦИАЛЬНО-ДЕМОГРАФИЧЕСКИЕ ФАКТОРЫ ОРГАНИЗАЦИИ ОБУЧЕНИя КАЗАХОВ НА РОДНОМ ЯЗЫКЕ В XIX – НАЧАЛЕ XX ВЕКОВ


Вопросы развития народного образования, в том числе и обучения казахов на родном языке, рассматривались в значительном количестве работ, различавшихся по назначению, степени научности, детальности разработки, хронологическим и территориальным рамкам избранных авторами проблем. Анализ историографии развития образования казахов в XIX - начале XX веков обнаруживает зависимость методологических и концептуальных составляющих, а также проблематики и источниковой базы исследований от социального заказа в отношении системы образования в различные исторические периоды развития самой исторической науки: досоветский, советский, постсоветский. Тогда определенные идеологические установки и связанные с ними господствующие представления, оказывали влияние на целевую установку авторов. Поэтому подходы учёных к исследованию образования в Казахстане указанного времени и его оценки демонстрируют тесную связь с конкретной общественно-политической ситуацией. В результате, проблемы образования казахов в XIX - начале XX веков в регионе исследовались через призму соответствующего социального заказа.

Досоветский опыт изучения образования казахов был связан с исследованием во второй половине XIX века различных сторон жизни населения региона с целью хозяйственного освоения восточных территорий Российской империи. Этим обуславливалось фрагментарное изложение состояния просвещения коренного казахского населения в рамках социально-экономических и этнографических обзоров отдельных территорий региона. В Российской империи, ввиду значительного разнообразия населения и обширности страны, кроме подданных, которыми считались все, принадлежащие к одному из сословий, и иностранцев, различалась еще категория населения: инородцы, включающая народы присоединенных территорий, населявшие восточную и северо-восточную окраины России [9].

В начале ХХ века появляются специальные исследования, направленные на изучение образования «инородцев», его количественных и качественных составляющих. Авторы указанных работ занимали различные позиции в отношении перспективы обучения казахского населения региона. Одни из них, являлись сторонниками развития школ и училищ гражданского ведомства, другие – настаивали на всесторонней поддержке церковно-приходских и миссионерских школ. Различные целевые установки исследователей, вызвавшие полемику об эффективности региональных учебных заведений Министерства народного просвещения империи, отражали позиции субъектов социального заказа в отношении системы национальных школ на территории Казахстана. В частности, правительство стремилось обеспечить реализацию экономической функции населения, направленную на подготовку жителей региона к взаимодействию и сотрудничеству с всё увеличивающимся русскоязычным населением, на освоение казахами новых видов хозяйственной деятельности.

В советский период целевая установка отечественной историографии об образовании казахов определялась национальной образовательной доктриной - официальной политикой государства в сере национального образования. Концептуальные основы исследований отражали базовый принцип советской политики в сфере национального образования – «обучение на родном языке». Основным недостатком указанных работ является чрезмерное «спрямление» связи историко-педагогического процесса с экономическими и социальными факторами и, коме того, решительное отрицание педагогического наследия и результатов научных исследований досоветского периода. Целевой установкой преобладающего числа работ была демонстрация достижений реализации ленинско-сталинской национальной политики в сфере просвещения народов ранее отсталых национальных окраин. Существенным недостатком советского этапа изучения образования казахов в XIX - начале XX веков является зависимость оценок и выводов исследователей от идеологических установок и классовой предвзятости.

Основным содержанием работ постсоветского периода о развитии образования в XIX - начале XX веков является преодоление недостатков предшествующего этапа научного знания по этому вопросу и выход на качественно новый уровень исследования. Разноплановость исследовательских позиций обусловлена, с одной стороны, появившейся возможностью освобождения от господствовавших идеологических установок, с другой – введением в научный оборот раннее закрытых архивных источников и неопубликованных материалов. Важным явлением казахстанской научной мысли в конце XX века стало осознание образования как сложно структурированной системы общественной жизни, что обусловило появление комплексного подхода к изучению национального образования.

Развитие образования казахов на родном языке в XIX - начале XX веков происходило в рамках сложных политических и социально-экономических процессов того времени. На протяжении XVIII - XIX веков происходил процесс присоединения казахских жузов к Российской империи, результатом которого была ликвидация казахской государственности.

В первой трети XIX веках Уставом о сибирских киргизах 1822 г. была упразднена ханская власть и создан новый аппарат управления [8, с.156], ориентированный на государственно-политические институты империи. В течение 60-90-х годов XIX века был проведен ряд административных реформ, касавшихся реорганизации управления казахской степью, направленных на дальнейшую экономическую, социальную и политическую интеграцию Казахстана в состав империи. В результате проведенных реформ территория Казахстана была разделена на три генерал-губернаторства; вся полнота власти находилась в руках аппарата управления во главе с генерал-губернатором, назначаемым императором. Функции обороны и внешнеполитических связей также стали прерогативой императорского правительства.

Во второй половине XIX столетия происходил процесс внутренней колонизации Казахстана, выразившийся в переселении крестьян из Центральной России. Переселенческое движение, начавшись в 60-70-е годы XIX века, усилилось к 80-90-м годам и на рубеже XIX-XX веков количество переселенцев в казахские земли составило свыше 2 млн. человек [8, с.257-260]. Переселенческое движение способствовало привнесению и распространению на территории Казахстана языков и культуры народов, прибывших из других регионов империи, взаимодействию различных этносов.

Процессы внутренней колонизации Казахстана обусловили формирование единого экономического пространства и функционирование наряду с казахским и русского языка. Однако в отличие от европейских многонациональных государств, которые еще в XVIII - XIX в. отрегулировали законодательство о языках, создав соответствующие конституционные основы их функционирования, Российская империя не располагала общегосударственным законом о языках. Поэтому неравные условия, в которых развивались и взаимодействовали в XVIII - начале XX веках казахский и русский языки, и предопределили появление неупорядоченного, стихийного двуязычия, носившего односторонний характер. Так, двуязычными, в силу сложившихся условий, вынуждены были становиться только представители казахского населения, тогда как переселенцы из других регионов империи оставались одноязычными. Русско-казахское двуязычие распространилось, прежде всего, в городах, то есть там, где проживала основная часть переселенцев и где устанавливались непосредственные контакты представителей различных этносов. В то же время сельские местности, а также труднодоступные степные и горные районы оставались вне зоны двуязычия. В этих районах в бытовой и религиозной сферах население использовало родной язык.

Наиболее показательным в этом отношении является противоречие, сложившееся в сфере образования. С одной стороны, укрепление экономических взаимосвязей между регионами империи предполагало профессиональную подготовку различных специалистов и распространение грамотности среди населения; с другой - организации образования препятствовало разноязычие населения. Попытки урегулирования языковой проблемы в сфере образования проводились правительством в двух направлениях: во-первых, введением в учебные планы изучения казахского разговорного языка или татарского письменного языка; во-вторых, внедрением казахского языка в процесс обучения путем создания алфавита на основе русской графики.

Коренное население в условиях кочевого и полукочевого образа жизни и дисперсности своего размещения использовало народно-разговорный казахский язык, сфера употребления которого ограничивалась рамками общины. Поскольку казахский народно-разговорный язык в письменности не утвердился, то на письме использовались татарский (на западе и северо-востоке), чагатайский и староузбекский (на юге) языки [3, с.221], либо «книжный язык», основанный на арабском алфавите, и представлявший собой смесь татарского и арабо-иранских языков [14, с.11].

В то же время использование арабского языка в качестве языка грамотности сдерживалось постоянной вариативностью арабского алфавита (за счёт использования надбуквенных и подбуквенных знаков), когда количество букв достигало до 152 единиц, и трудностями его типографского воспроизведения, что сдерживало развитие культуры восточных народов [4, с.3]. Одной из причин такой языковой ситуации являлась, по мнению современников, поддержка мусульманскими конфессиональными структурами использования арабского языка как единого для всех исповедующих ислам, и, как следствие, формирование устойчивого пренебрежения населения к родному языку, отраженного в поговорке того времени: «Арабский язык – святыня, персидский - гадость, тюркский - нечисть» [15, с.76].

Поэтому в качестве языков образования у казахов использовались как арабский, так и наиболее распространенный – татарский [7, с.104], близкий к народно-разговорному казахскому языку и применявший на письме арабскую графику. Это обстоятельство позволило исследователям констатировать процесс «отатаривания» населения степи (в частности - в сфере образования), происходивший в XIX веке [2].

На территории современного Казахстана среднее и начальное профессиональное образование осуществлялось, в частности, в гимназиях (полная средняя школа) и прогимназиях (неполная средняя школа). Такие учебные заведения, предназначавшиеся для совместного обучения казахских и русских детей, создавались с середины XIX в. [ЦГАРК, ф.94, оп.1, д.2, л.11]. Однако тогда эти типы школы не получили в крае значительного развития, что объяснялось рядом причин. Во-первых, отсутствием крупных промышленных и культурных центров, нуждавшихся в специалистах высокой квалификации и кочевым бытом казахов. Как сообщал начальник Мангышлакского уезда Императорскому Вольному экономическому обществу, развитию сети стационарных школ препятствовало то, что кибитковладельцы “кочуют как в пределах своего уезда, так и за пределами оного ... в зависимости от урожая трав, необходимого для прокормления скота” [РГИА, ф.91, оп.3, д.876, л.5]. Во-вторых, отсутствием необходимого количества начальных школ, которые могли бы подготовить детей казахов к поступлению в средние учебные заведения, поскольку “за киргизами (здесь: казахами - авт.) нельзя не признать желания получить правильное систематическое образование” [1, с.71]. В-третьих, религиозными различиями, поскольку вопрос о развитии среди казахов “русского образования тесно связан с религией этого полукочевого народа - мусульманством, отрицающим все немусульманское” [1, с.154].

Уставом гимназий предписывалось, что “в областях, где местный язык не есть российский, назначается учитель для преподавания сего (то есть местного - авт.) языка. Обучающиеся оному, могут быть увольняемы от классов немецкого или французского” языков [12, Т.II, Ч.II, с.189]. Поэтому в 1853 году в учебный план Оренбургской гимназии, где обучались дети казахов и русских, был включен курс татарского языка, что позволяло открыть доступ казахам к получению среднего и высшего образования [12, Т. III, с.238 - 239], а русским - овладевать разговорным казахским языком.

Содержание образования в гимназиях было одинаковым по всем регионам империи [ЦГАРК, ф.93, оп.1, д.103, лл.1об.-3; ф.94, оп.1, д.714, лл.7-75об.], но могло иметь и определенные особенности в зависимости от местных условий, контингента учащихся и других причин [12, Т.II, Ч.2, 176-177]. Такие особенности проявлялись в гимназиях на территории современного Казахстана [ЦГАРК, ф.94, оп.1, д.595, л.15, 17об. -18]. Это прослеживается, в частности, при сравнении учебных планов типовой и Оренбургской гимназий, представленных в таблице 1.


Таблица 1


СРАНИТЕЛЬНАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА УЧЕБНЫХ ПЛАНОВ ТИПОВОЙ И ОРЕНБУРГСКОЙ ГИМНАЗИИ В СЕРЕДИНЕ XIX ВЕКА (в %)



№ п/п


Предметные циклы

Типовая гимназия

1852 г.

Оренбургская гимназия 1853 г.

Общие классы

Спецклассы

Общие классы

Спецклассы


I - III

Практ.

Акад.


I - III

Практ.

Акад.

IV - VII

IV - VII

IV - VII

IV - VII

1.

Религия

3,5

3,5

3,5

3,5

3,0

3,0

2.

Языкознание

17,7

21,8

20,7

17,7

17,8

16,6

3.

Обществознание

4,7

9,5

9,5

4,7

7,7

7,7

4.

Естествознание

10,7

15,0

13,6

10,7

14,2

13,0

5.

Спецкурсы:



















- законоведение

-

7,0

-

-

7,0

-

- латинский яз.

-

-

9,5

-

-

9,5

6.

Практический

6,0

0,6

0,6

6,0

0,6

0,6

7.

Татарский язык

-

-

-

-

7,0

7,0




Итого:

42,6

57,4

57,4

42,6

57,4

57,4



Как следует из анализа данных таблицы, содержание образования в I - III классах типовой и Оренбургской гимназии, предназначенной для совместного обучения детей казахского и русского населения края, полностью совпадало. Различия наблюдаются в учебных планах IV - VII классов гимназии, где был введен курс татарского языка за счет уменьшения времени на изучение древних и современных иностранных языков, а также циклов естествознания и обществознания в обоих типах спецклассов. Объем учебного времени на изучение специальных предметов, ориентированных на подготовку учащихся либо к продолжению обучения в университетах (академические отделения), либо к профессиональной деятельности (практические отделения), в учебных планах типовой и Оренбургской гимназий оставался неизменным. Таким образом, в целом содержание образования в рассматриваемых гимназиях совпадало, а учебный план Оренбургской гимназии не предполагал каких-либо ограничений реакционного характера для казахского населения края.

Утвержденное императором в 1864 году мнение Государственного совета по Оренбургской гимназии, в частности, предусматривало: учреждение приготовительного класса для подготовки детей казахов к прохождению гимназического курса, а также преподавание муллой мусульманского вероучения воспитанникам - магометанам в объеме часов, предусмотренных учебным планом [10, с.128-130] для изучения религии.

Однако в масштабе региона реализация в практической деятельности плана правительства в области образования и профессиональной подготовки не принесла ожидаемых результатов. В частности, в 1868 году военный губернатор Тургайской области, обеспокоенный учебной нагрузкой учащихся-казахов, отмечал, что изучение ими «...предметов, преподаваемых в гимназии на русском, т.е. иностранном (курсив автора) для казахов языке, препятствует их образованию» [5, с.133]. Решением правительства с 1870 года дети казахов, обучавшиеся в гимназии, освобождались от изучения церковно-славянского, греческого и немецкого языков без ограничения их прав и преимуществ для продолжения образования в университетах империи [5, с.134] в Казани и Санкт-Петербурге. Подобные льготы с 1877 года были предоставлены ученикам - мусульманам Верненской (ныне г. Алматы) прогимназии [12, Т.VII, с.284-285]. С 1871 года дети казахов также освобождались от посещения уроков Закона Божьего [13, с.58], вместо которого им преподавались основы мусульманской религии [ЦГАРК, ф.94, оп.1, д.595, л.17об.; 6, 134; 4, Т.VII, с.284-285].

В XIX - начале XX в. сфера употребления казахского языка в силу ряда экономических и политических условий того времени оставалась весьма ограниченной, а народно-разговорный язык в письменности не утвердился. Письменная речь, основанная на арабском алфавите, зачастую представляла собой смесь с татарским и арабо-иранскими языками, не поднявшись до уровня общенародного языка. Применение русского алфавита для письменности народов, пользовавшихся арабской графикой (в том числе и казахов - авт.) также оценивалось неоднозначно. Разработанная К.И.Ильминским система обучения родному языку на базе русского алфавита была утверждена в 1870 году для использования в регионах Поволжья, Средней Азии и Сибири.

Выдающийся казахский просветитель и педагог И.Алтынсарин разработал казахский алфавит на основе русской графики. Однако применение русского алфавита для письменности вместо арабской графики вызывало недовольство части населения. Так, в записке, направленной представителями мусульман в министерство народного просвещения в 1906 году указывалось, что «обслуживая такие разнообразные языки, как арабский, персидский, афганский, тюрко-татарские, все языки негритянских племен Африки, принявших ислам, - арабский алфавит устраивает все эти языки, очевидно, своей гибкостью и легкой приспособляемостью к фонетике данного языка, и нужна ... большая смелость для того, чтобы допустить возможность конкуренции малораспространенного русского алфавита со столь универсальным алфавитом» [11, с.28].

Попытки законодательного решения языковой проблемы в Российской империи были предприняты в начале XX века. Так, в статье 3 Основных Законов Российского государства 1906 года указывалось: «русский язык - есть язык общегосударственный и обязателен в армии, во флоте и во всех государственных и общественных установлениях определяется особыми (курсив авт.) законами» [6, с.13]. Однако до Октябрьской революции 1917 года проблема использования языков, в том числе и казахского, в области образования законодательно урегулирована не была.

Историческая заслуга деятельности Ильминского Н.И. и Алтынсарина И.А. заключается, в частности, в поэтапной разработке и решении противоречивых проблем внедрения в учебный процесс народного казахского языка, а также последовательного включения казахов в образовательное пространство страны посредством создания казахского алфавита.


Библиографический список

1. Алекторов А. Из истории развития образования среди киргизов // Журнал министерства народного просвещения / А.Алекторов - Спб., 1905. - Ч. CCCLXII.-С.146-152.

2. Алтынсарин И. Собрание сочинений в трех томах. – Алма-Ата, 1975-1978. - Т.3,с.78; Труды Особого совещания по вопросам образования восточных инородцев / Под ред. А.С.Будиловича. – СПб, 1905. - с.XXXI-XXXII; Ситдыков А.С. Педагогические идеи и просветительская деятельность И.Алтынсарина / А.С. Ситдыков - Алма-Ата, 1949. - с.12; Тажибаев Т.Т. Педагогическая мысль в Казахстане во второй половине XIX века / Под ред. С.Б. Баишева.- Алма-Ата, 1963.- с.12-13 и другие.

3. Аманжолов С. Вопросы диалектологии и истории казахского языка. Часть первая / С. Аманжолов - Алма-Ата, 1959.

4. Аманжолов С. Новый алфавит и орфография казахского литературного языка: составлен на базе русского алфавита / С. Аманжолов. – Алма-Ата, 1940.

5. Васильев А.В. Исторический очерк русского образования в Тургайской области и современное его состояние / А.В.Васильев - Оренбург, 1896.

6. Годердцзишвили Ц.М. Государственно-правовое регулирование статуса языков (по материалам республик, входивших в Союз ССР) / Ц.М. Годердцзишвили - автореф. дисс... канд. юрид. наук. - М., 1992.

7. Ельницкий К. Инородцы Сибири и Среднеазиатских владений России: Этнографические очерки. Изд.2-е / К. Ельницкий. – СПб, 1908.

8. История Казахской ССР с древнейших времен до наших дней: в 5 т. / Гл. ред. С. Б. Баишев и др. - Алма-Ата, 1977 - 1980.

9. История Российской империи: Энциклопедия. 10 сюжетов и Словарь [Электронный ресурс] // Режим доступа: t.ru/history-russia-pages/ref-poddanstvo-rossii.php].

10. Обзор Акмолинской области за 1905 год. - Омск, 1906.

11. Правила о начальных училищах инородцев. - СПб., 1907.

12. Сборник постановлений по Министерству народного просвещения: в XVII т. - СПб., 1864 - 1904.

13. Свод постановлений и распоряжений по гимназиям и прогимназиям ведомства Министерства народного просвещения. - Изд. 2-е. - СПб., 1888.

14. Ситдыков А.С. Педагогические идеи и просветительская деятельность И.Алтынсарина / А.С. Ситдыков - Алма-Ата, 1949.

15. Труды Особого совещания по вопросам образования восточных инородцев / Под ред. А.С.Будиловича. – СПб, 1905.