Миф как этос культуры в россии XIX-XX веков
| Вид материала | Автореферат |
- Художественное образование в контексте развития культуры и искусства Новой России, 28.41kb.
- Миф как реальность и реальность как миф: мифологические основания современной культуры, 269.41kb.
- Рабочей программы учебной дисциплины русская литература и культура ХХ века Уровень, 72kb.
- А. И. Суворов политический терроризм в России XIX начала XX веков, 198.76kb.
- А. И. Суворов политический терроризм в России XIX начала XX веков, 199.35kb.
- Европейское путешествие как феномен русской дворянской культуры конца xviii-первой, 381.02kb.
- Основные черты западноевропейской культуры XIX, 528.13kb.
- Ю. В. Чернявская этос и габитус как формы организации и трансляции смысловых содержаний, 124.34kb.
- Миф и религия в системе ценностей культуры миф как исторически первая форма осмысления, 118.22kb.
- Культурное своеобразие петербурга XVIII-XIX веков в отечественном кинематографе, 327.76kb.
На правах рукописи
СМАЗНОВА ОЛЬГА ФЕДОРОВНА
МИФ КАК ЭТОС КУЛЬТУРЫ
В РОССИИ XIX-XX ВЕКОВ
Специальность 24.00.01 – теория и история культуры
(философские науки)
АВТОРЕФЕРАТ
диссертации на соискание учёной степени
доктора философских наук
Великий Новгород – 2009
Работа выполнена на кафедре философии государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Новгородский государственный университет имени Ярослава Мудрого».
Официальные оппоненты:
| | доктор искусствоведения, профессор Мосолова Любовь Михайловна; |
| | доктор философских наук, профессор Прокофьев Андрей Вячеславович; |
| | доктор философских наук, профессор Хлевов Александр Алексеевич. |
| | |
| Ведущая организация – | Санкт-Петербургский государственный университет культуры и искусств. |
Защита диссертации состоится ______________ в ____ часов на заседании диссертационного совета Д 212.168.06 по защите диссертаций на соискание учёной степени доктора наук при Новгородском государственном университете имени Ярослава Мудрого по адресу: 173014 Великий Новгород, Антоново, Гуманитарный институт, философский факультет, ауд. 313.
С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Новгородского государственного университета имени Ярослава Мудрого.
Автореферат разослан «____» ________________ 2009 года.
Учёный секретарь
диссертационного совета
кандидат философских наук,
доцент Маленко Сергей Анатольевич
I. Общая характеристика работы
Актуальность темы исследования. Актуальность темы связана культурным и антропологическим кризисом, дроблением и неопределённостью мировоззрения личностей и групп на фоне чрезмерного усложнения социокультурной среды, о котором предупреждали теоретики постиндустриального общества и исследователи культуры постмодерна. В этих условиях объективно констатируется повышенное внимание общества к религии, мифологии, «традиционной культуре». Оно сочетается с возрастанием роли политической идеологии, которая начиная с эпохи Нового времени выступила мировоззренческим ориентиром массового сознания, а в XX столетии к тому же стала уверенно рассматриваться как продукт нового, рационализированного и технологизированного, мифотворчества. Вместе с тем, возникло мощное интеллектуальное движение «ремифизации» и «ресакрализации», сторонники которого, то сближая, то противопоставляя идеологию и миф, ратуют за восстановление мифического мироощущения личностей и коллективов (наций), лелея надежды на возврат гармонии человека и мира после разрушительной эры технократии. Неутихающие дискуссии вокруг этого «нового мифотворчества» и «социально-политических мифов» заставляют задуматься о взаимоотношениях религии, идеологии и мифа как тождественных, преемственных или всё же соперничающих способов конституирования картины мира. Каковы функции мифотворчества в обществе, и выступает ли мифическое неотъемлемым элементом социокультурных процессов? Является ли сейчас миф (мифология) средством смыслосозидания и инструментом разрешения идейно-ценностных, культурных или социально-политических коллизий? Эти вопросы нуждаются в аргументированных ответах, поэтому анализ сущности мифического, описание процессов мифотворчества и роли мифа в культуре являются, несомненно, востребованными. В России процессы глобализации и постмодернизации переживаются не менее остро. Хаотизация социокультурного пространства в постсоветский период и настойчивые поиски ценностного синтеза в начале XXI века требуют углублённого изучения феноменов иррационального в недавнем прошлом русской культуры.
Несомненно, вопрос о сущности мифического – фундаментальная проблема современной философии, уже склоняющейся к признанию культурной константности мифотворчества. Но до сих пор исследование этой проблемы не привело к отчётливому вúдению единства характеристик мифа (мифа древнего и современного), и природа мифического остаётся проблемой, не вышедшей на высокий уровень теоретического обобщения. Поэтому актуальность исследования также связана с кризисной ситуацией, которая сложилась в области изучения мифического.
Кризис в научно-гуманитарном и философском познании мифотворчества обнаруживается, в частности, в беспорядочном словоупотреблении, дискредитирующем научную ценность термина «миф». С одной стороны, миф изучается и воспринимается исключительно как отжившая, архаическая форма мировоззрения. С другой – никогда ещё использование термина «миф» применительно к современным ситуациям не было настолько убеждённым и вездесущим. «Разоблачение мифов» в масс-медиа и научно-гуманитарной литературе – общепринятая практика, придающая периоду второй половины XX – начале XXI столетия поистине статус «золотого века» мифа. Вместе с тем, слова «миф», «мифотворчество», всё настойчивее прилагаемые к разнообразным явлениям действительности и всё чаще появляющиеся в заголовках научных, научно-популярных и публицистических работ, как правило, играют роль оценочного флажка, отмечающего нечто неразумное, ошибочное, деструктивное, в лучшем случае «бессознательное». А потому, поименовав культурное событие, процесс или факт коллективного сознания «мифом», авторы всего лишь заявляют об остроте какой-то социокультурной проблемы, требующей осознания и углублённого изучения (в этом смысле говорят о «разоблачения мифов») – и именно поэтому речь идёт не о мифическом как таковом.
Чаще всего термины «миф», «мифология» употребляются в публицистически-политологических изданиях. Именно на их долю, по понятным причинам, приходится наиболее активное некритическое, методологически неподкреплённое, «вольное» отождествление мифа и легенды, стереотипа, политической манипуляции, фактографической ошибки – то есть всего, что нуждается в исправлении и «развенчании». Но такое положение дел, вполне приемлемое в рамках повседневного обыденно-интеллектуального общения, часто определяет и направление научных работ, в которых подобная терминологически-методологическая вольность является уже существенным изъяном. Распространённость переноса «методологически облегчённой» терминологии в сферу гуманитарного (в том числе философского, культурологического) знания свидетельствует о неблагополучном состоянии проблематики, невзирая на её кажущуюся популярность. Мифическое, царствуя только в заглавиях трудов, оказывается на задворках исследовательского интереса. Оттенок обыденного мифоразоблачительства существенно снижает научную ценность многих мифоведческих исследований и позволяет говорить о научно-теоретической и научно-просветительской актуальности новых попыток теоретизации.
Ситуация культурного кризиса и связанные с ней процессы мнимой или подлинной неомифизации, с одной стороны, и терминологически-концептуальный хаос в мифоведческих исследованиях, препятствующий выработке единого взгляда на роль мифического в культуре, – с другой обусловливают востребованность диссертационной проблематики. В России она приобретает особое звучание. Опыт теоретического осмысления иррациональных культурных феноменов в отечественной культурфилософии невелик. Повышенный интерес к теме «мифа» возник в постсоветский период, и состояние концептуальной разноголосицы, присущее западному мифоведению, было воспринято и многократно усилено в отечественной культурологической и философской литературе последних двух десятилетий. В свою очередь, история коллективного мифотворчества и роль мифа в русской культуре новейшего времени, XIX-XX столетий, – предметная область, требующая особого внимания, поскольку прояснение мифических аспектов отечественной культуры необходимо для прогнозирования национальных перспектив.
О запросе современного российского общества на «истолкование мифического» свидетельствует активное, хотя и локальное, внедрение мифоведческой терминологии и проблематики в образовательные программы высшей школы. Историческое сознание и историческое мифотворчество, «технологии создания мифов» и «дешифровка политических и социальных мифов», мифотворчество и неоязычество современности – неполный перечень тем, предлагаемых к изучению при подготовке и повышении квалификации специалистов в области культурологии, истории, журналистики, социологии. Поэтому недвусмысленно заявленные нужды российской образовательной практики также указывают на неотложность выработки устойчивых методологических принципов познания мифического как целостного феномена и их применения к изучению культурных процессов в России.
Степень разработанности проблемы. Роль мифического в культуре – не новый предмет гуманитарного познания. Отчётливый, но кратковременный интерес к мифу (к античной мифологии) возник в уже эпоху Возрождения, не приведя, однако, к важным исследовательским результатам. В Новое время миф воспринимался как маргинальная форма культурного творчества и призван был служить удобным объектом рационалистической критики в её борьбе за искоренение иррациональных явлений. Однако в произведениях Ф.Бэкона, как и в трудах авторов Возрождения (например, Н.Макиавелли), содержалась своеобразная апология если не мифа как такового, то его исторически определённых сказовых воплощений, шедшая по пути обнаружения морального содержания, заключённого в аллегорическую и метафорическую канву. Это можно считать предпосылкой для реабилитации мифического как предмета исследовательского внимания, которая была осуществлена в начале XIX века под влиянием европейского романтизма. Ф.Шлейермахер и Ф.В.Й.Шеллинг внесли в изучение мифологии обобщающе-теоретический взгляд: для них миф, мифотворчество, мифология – явления религиозности, постигаемой не только в конфессиональной, но и до-конфессиональной ипостаси, изучение мифического невозможно без выяснения вопроса о специфических чертах мифического сознания как религиозно-мифического жизнечувствования. Кроме того, в философии мифологии Ф.В.Й.Шеллинга миф рассматривался как феномен, конституирующий способ жизни культурного коллектива. Эти исследовательские установки и стали источником философского мифоведения в XX столетии, отражаясь в трудах наиболее влиятельных зарубежных и отечественных исследователей мифа и мифического сознания – Э.Дюркгейма, З.Фрейда, Л.Леви-Брюля, Вяч.И.Иванова, Андрея Белого, К.Ясперса, Э.Кассирера, М.Мосса, В.Я.Проппа, К.Леви-Строса, А.Ф.Лосева, Р.Барта, К.Г.Юнга, Дж.Кэмпбелла, М.Элиаде, Я.Голосовкера, Е.М.Мелетинского, Ю.М.Лотмана, В.Н.Топорова, К.Хюбнера, А.М.Пятигорского.
Тем не менее, единого взгляда на сущность мифа, который позволил бы установить природу мифотворчества и прояснить его роль в социокультурных системах современности, не существует. Более того, в XX веке отчётливо обнаружилась ключевая проблема, от решения которой зависит возможность изучения мифотворческих процессов в современной культуре. Миф и мифология (мифическая речь) не совпадают, непосредственно дана лишь мифология, мифоговорение: это создаёт методологическую трудность – что следует изучать, выстраивая культурфилософские программы мифоведения?
Существует альтернатива: подвергать критике (Э.Б.Тайлор), структурированию (В.Я.Пропп, К.Леви-Строс) и реконструкции (К.Г.Юнг, М.Элиаде, К.Хюбнер) сообщения, содержащиеся в мифологии, её предметах, темах и сюжетах – или, пренебрегая внешней стороной мифоговорения, исходить из культурных и антропологических оснований самóй мифотворческой способности. Первая линия мифоведения не проблематизирует процесс понимания мифологий, отождествляя их с более или менее явным и объективно-читаемым сообщением. Но тогда попытки исследования современного мифического сознания могут осуществляться только по проторённой колее сравнительно-исторического анализа и проведения аналогий между современными массовыми убеждениями или тематизациями социально-политического дискурса, с одной стороны, и этнографическими наблюдениями и тематизацией архаической мифологии – с другой. От этого не свободны основополагающие для современного изучения мифа труды Э.Кассирера, К.Г.Юнга, М.Элиаде, К.Хюбнера. Такая ретроспективно-компаративная методика, оставляя без внимания проблему нетождественности мифического сознания и мифологии (мифической речи), в своей упрощённой трактовке предполагает прямое уравнивание мифического с искажённым пониманием реальности, заблуждающимся сознанием масс. При этом исследование мифического подменяется обнаружением ошибок и стереотипов обыденного мышления, для которых могут быть найдены социально-психологические, исторические, экономические, технологические (масс-медийные) и иные причины. Это узкое и культурологически бесплодное вúдение задач характерно для того понимания мифа, которое стало господствующим во второй половине XX века. Среди отечественных авторов, в той или иной степени разделяющих эти принципы изучения мифического, – П.С.Гуревич, К.С.Гаджиев, Г.В.Осипов, Ю.М.Антонян, И.И.Кравченко, Н.И. Шестов, С.Г.Кара-Мурза, А.Е.Щербаков, Н.Г.Щербинина, Л.Е.Бляхер, И.В.Воробьёв, Т.А.Апинян, А.В.Ульяновский, Е.В.Надеждина, Р.А.Зобов, В.Н.Келасьев, Ю.В.Пущаев и многие другие. Рост количества монографических работ и диссертаций, защищаемых по проблематике мифа, мифотворчества и мифологии на протяжении последнего десятилетия (1998-2008 гг.) в нашей стране, в значительной степени демонстрирует некритическое воспроизведение этой гносеологически-разоблачительной модели мифоведения. Мифотворчество рассматривается как то, что «искажает реальность», создаёт «мир симулякров, неподлинной реальности», служит политической манипуляции – и в этом смысле само по себе неинтересно. Являясь номинальным предметом исследования, мифическое на самом деле заслонено вниманием к установлению «подлинной реальности». В этих границах роль мифа в современных культурах однотипна (негативна), и изучение мифизаций и мифологизаций на примере национальных культур к познанию сущности мифического ничего не прибавит.
Вторая исследовательская линия подвергает сомнению исключительную сосредоточенность традиционного мифоведения на изучении мифологии и попытках усмотреть её сюжетно-тематическое соответствие в феноменах современности. Следует установить сущность мифического, постичь специфику мифического мировосприятия путём идеальной «реконструкции» мифического сознания. Лишь после того, как вопрос о сущности мифического прояснён, уместно говорить о современном мифе и его роли в культуре. Истоки этой позиции – в концепциях Ф.Шлейермахера и Ф.В.Й.Шеллинга, А.Бергсона, Л.Леви-Брюля, А.Ф.Лосева, Вяч.И.Иванова, Р.Барта, В.Н.Топорова. Её развитие прослеживается в работах таких авторов, как И.Т.Касавин, А.И.Олексенко, В.Г.Щукин, В.М.Найдыш, О.А.Жукова, В.Л.Афанасьевский, М.Могильнер, С.Бойм, Б.Розенталь (B.G.Rosenthal), Дж.Рифкин (J.Rifkin), П.Козловски и др. Здесь подразумевается или прямо обосновывается различение мифического сознания и мифологии как его внешней, исторически условной речевой и образной манифестации. Это сделало возможным методологически прозрачное использование термина «миф» применительно к социокультурным феноменам. Именно эта исследовательская линия содержит реализованные и ещё не использованные возможности широкого истолкования мифа как этической и мировоззренческой доминанты культуры, примыкая тем самым к периферийной версии мифоведения, основывающейся на идее «большого мифа культуры» О.Шпенглера, Ж.Сореля, К.Шмитта и русских символистов начала XX столетия. По отношению к этой исследовательской стратегии преемственна новейшая, преимущественно американская, литература, посвящённая исследованию «национальной мечты» – работы Дж.Гарднера (J.W.Gardner), Р.Фарли (R.Farley), Д.Разера (D.Rather), Дж.Рифкина, К.Ньюман (K.S.Newman), выступающая не только свидетельством активной философской саморефлексии нации, но и средством углублённого изучения сущности иррационального (мифического, религиозного) и его трансформаций в культурах современного типа. В этом смысле умножение знаний о многообразии национальных «ликов» мифического представляет собой единственно возможный способ исследования роли мифа в современной культуре.
К исследованию мифического в русской культуре обращались Андрей Белый, А.Ф.Лосев, Н.А.Бердяев. В.Н.Топоровым изучались феномены «петербургского мифа» и «миф русского аполлинизма» в России XVIII-XX столетий, В.Г.Щукиным, Е.Е.Дмитриевой, О.Н.Купцовой – мифопоэтическая основа дворянской культуры, С.Бойм, Б.Г.Розенталь – устойчивые «мифологические» структуры повседневности и их идейные (философские, литературные, идеологические) подкрепления в советской России; М.Могильнер – «мифология» радикальной интеллигенции в России начала XX века; Л.Е.Бляхер, К.С.Гаджиев, С.Г.Кара-Мурза, Г.В.Осипов, В.С.Полосин, Н.И.Шестов сосредоточивались на так называемой «политической мифологии» в коллективном сознании россиян; и т.д. Тем не менее, для существенной части исследований мифического в русской культуре характерна уже отмеченная методологическая и терминологическая разобщённость и ограниченность. Миф рассматривается как набор коллективно принятых идей или как социально-типический образ героя эпохи, при этом совершенно упускается из виду культуроформирующая (конституирующая) функция мифа и определённость его внутренней структуры, задающей форму и направление развития культуры. Миф как этос культуры, как её «протонормативное единство» ещё не становился предметом исследовательского интереса.
Что именно следует считать мифическим в русской культуре и каким образом возможна идентификация мифического в культурах современного типа – ответ на этот вопрос предполагает выработку дефиниции мифического и, вместе с тем, обращение к «эмпирическому» материалу конкретно-исторического типа культуры. Активное обнаружение «мифического» в русской культуре XIX-XX столетий, засвидетельствованное плодотворностью уже проведённых культурфилософских изысканий в этой области, указывает на неординарную «чувствительность» русской культуры к феноменам мифотворчества. Это означает, что изучение мифического в России XIX-XX веков способно привести к обнаружению новых проекций мифа и новых возможностей концептуального синтеза в мифоведении.
Новизна, сложность и комплексность темы диссертационного исследования диктует необходимость разграничения изучаемых и привлекаемых источников на четыре неравноценные части.
Во-первых, исследование основывается на анализе тематических источников – тех работ научно-гуманитарного толка, которые содержат заявление о тематической приверженности их авторов проблематике мифического, мифа, мифотворчества. При этом бóльшая часть работ на самом деле затрагивает проблему лишь по касательной: мифоведческая терминология употребляется без должной методологической прозрачности. Привлечение этих источников в диссертационном исследовании осуществляется в контексте терминологической критики, результаты которой востребованы в процессе выработки авторского понятийно-категориального аппарата. Поэтому, несмотря на свою тематическую близость к диссертационному исследованию, такого рода источники явились всего лишь рабочим полемическим материалом. К этому кругу принадлежат как классические труды А.Н.Афанасьева, Э.Б.Тайлора, А.А.Потебни, Дж.Дж.Фрэзера, К.Г.Юнга, Н.А.Бердяева, З.Фрейда, В.Райха, Э.Кассирера, К.Леви-Строса, Дж.Кэмпбелла, К.Хюбнера, М.Элиаде, Э.Калера, так и работы современных исследователей, среди них – Н.С.Автономова, И.З.Белобровцева, Л.Е.Бляхер, И.В.Воробьев, Е.В.Надеждина, Р.А.Зобов, В.Н.Келасьев, К.С.Гаджиев, П.С.Гуревич, С.Г.Кара-Мурза, А.Н.Кольев, И.И.Кравченко, А.А.Кузнец, С.И.Мозжилин, В.В.Никитаев, Д.В.Ольшанский, Г.В.Осипов, В.М.Пивоев, В.С.Полосин, Ю.В.Пущаев, В.А.Сендеров, А.В.Ульяновский, В.П.Шейнов, Н.И.Шестов, Д.Бурстин (D.J.Boorstin), В.Аргиру (V. Argyrou), Б.Кроуфорд (B.Crawford), Р.Липшутц (R.D.Lipschutz), К.Сильверт (K.H.Silvert), Т.Мармор (T.R.Marmor) и другие.
Вторая группа источников – тематически-методологическая – включает в себя работы, наиболее важные для хода диссертационного исследования. Их использование указывает на мифоведческую традицию, в русле которой осуществляется исследование и которую оно развивает. Принцип сближения символа и мифа в работах русских философов-символистов (А.Белый, В.И.Иванов); идея этической «персонализации» и символизации действительности в мифотворчестве, обоснованная А.Ф.Лосевым; рассмотрение коллективного мифического как всеобъемлющей императивной доминанты культуры, а индивидуального мифического – как этико-темпоральной структуры личности, возникающей вокруг символического событийного ядра, – рассмотрение имплицитно заложенное и возможное, но не всегда прямолинейно выраженное и реализованное в работах Ф.Шлейермахера, Ф.В.Й.Шеллинга, Ф.Ницше, О.Шпенглера, К.Шмитта, Н.А.Бердяева, А.Бергсона, Л.Леви-Брюля, П.А.Флоренского, Р.Барта, А.М.Пятигорского, В.Н.Топорова, С.Бойм, П.Козловски, И.Т.Касавина, Ю.М.Бородая, Ю.М.Лотмана, В.Г.Щукина, – явились методологическим базисом диссертационного исследования.
В-третьих, особая группа источников – работы общеметодологического характера. Не будучи напрямую посвящены проблемам изучения мифа или мифического, они, тем не менее, выступают основой для выработки авторского понимания базисных культурфилософских категорий и вовлечены в орбиту исследования в силу комплексности и сложности решаемых в диссертационном исследовании задач. К этому кругу источников принадлежат труды, связанные с теорией и методикой темпорального анализа культуры, проблемами исторического сознания и памяти (Э.Гуссерль, М.Хайдеггер, Ж.Лакруа, Н.А.Бердяев, С.Н.Булгаков, Б.А.Кистяковский, С.И.Гессен, В.Н.Муравьев, П.И.Новгородцев, Ж.П.Сартр, К.Манхейм, К.Р.Поппер, Э.Трёльч, а также Р.Козелек, Н.Луман, Н.Н.Трубников, М.С.Каган, К.Хельд, В.П.Гайденко, А.П.Донченко, В.П.Большаков, Т.А.Алексина, И.К.Пантин, В.Б.Власова, Б.Г.Капустин, В.И.Мильдон, Е.В.Петровская, М.В.Рац, В.П.Шестаков, И.А.Василенко, В.А.Кутырев, О.С.Туманова, Ч.Стюарт (Ch.Stewart), Б.Мишталь (B.A.Misztal), К.Лэш (C.Lasch) и другие); работы, посвящённые теории и практике применения идеально-типического подхода в изучении культуры (М.Вебер, Г.Риккерт, П.А.Сорокин, К.Ясперс, Ю.М.Лотман, П.Бурдье), разработке аксиологической (этической) концепции культуры (К.Ясперс, Н.А.Бердяев, Э.Фромм, Й.Хейзинга, А.Швейцер). К этой группе источников следует отнести труды по теории символа и исследования символического сознания (А.Ф.Лосев, Ю.М.Лотман, Й.Кашима (Y.Kashima), М.Фодди (M.Foddy) и другие), теории языковых игр и нарратива (Л.Витгенштейн, Ж.Ф.Лиотар, В.А.Подорога, Ж.Базин (J.Bazin), Д.Хатто (D.D.Hutto) и другие), теории знания и познания (И.Кант, Ж.Лакруа, М.Фуко, А.М.Пятигорский, Ю.М.Лотман, М.М.Бахтин, Э.Гуссерль, Ж.Делез, Ф.Гваттари, И.Т.Касавин, Н.В.Печерская, М.В.Осорина, А.В.Соболев, С.С.Ступин, С.Б.Крымский, Р.А.Аронов, О.Е.Баксанский), теории и практике изучения ментальности и коллективного сознания (М.Блок, Р.Инглхарт, С.Московичи, Б.А.Грушин, Ш.Муфф, Дж.Глинос, Дж.Александер (J.C.Alexander), Д.Бурстин (D.J.Boorstin), Р.Каплан (R.D.Kaplan), М.Гинсберг (M.Ginsberg), Г.Сигал (H.P.Segal), Ф.Фукуяма, Д.Рисман (D.Riesman), Дж.Рифкин (J.Rifkin), К.Ньюман (K.S.Newman)), а также работы, содержащие трактовку категорий традиции, истории, процессов институционализации и объективации в культуре (Д.Юм, М.Штирнер, Л.Фейербах, Э.Дюркгейм, С.Л.Франк, П.Н.Милюков, Г.Зиммель, П.Бергер, Т.Лукман, О.Тоффлер, П.Бурдье, Е.Шацкий, Э.Шилз).
Наконец, четвёртая группа источников – источники историографические (фактографические), содержащие свидетельства ментальной культуры индивидов и коллективов, на основе которых в диссертационной работе происходит реконструкция процессов коллективного мифотворчества в русской культуре XIX-XX веков и предпринимается исследование мифа как этоса культуры. Они представляют собой репрезентативные мировоззренческие свидетельства или изложения фактов (с элементами культурфилософской критики и без неё) истории философской мысли, искусства, образовательной практики, правосознания, политической культуры. Источники этого типа содержат материал для мифоведческого анализа («эмпирические данные», насколько о них можно говорить в области культурфилософии). Фактографическим источником и источником полезных эмпирических обобщений выступили работы авторов, занимающихся изучением русской (советской) культуры, среди них – П.Вайль, Ю.Айхенвальд, К.А.Баршт, Е.Бобринская, А.Бретон, А.В.Вислова, А.Г.Вишневский, А.Глезер, Б.Гройс, Т.Ю.Дашкова, И.Е.Дронов, В.Д.Жукоцкий, А.Камю, В.К.Кантор, Р.С.Кауфман, А.Ковалев, Ф.Ф.Королев, Т.Д.Корнейчик, З.И.Равкин, А.А.Курбановский, В.В.Леонтович, С.А.Лишаев, Ю.М.Лотман, В.И.Мильдон, С.А.Никольский, К.Э.Разлогов, Г.Ревзин, И.Сиземская, А.Г.Гачева, О.А.Казнина, С.Г.Семенова, В.В.Согрин, Ф.А.Степун, В.А.Твардовская, Г.П.Федотов, К.Н.Цимбаев, Г.Г.Шпет, А.А.Шерель, А.Эткинд, Ч.Чаттерджи (C.Chatterjee), Ш.Фитцпатрик (S.Fitzpatrick), Ю.Гроноу (J.Gronow), С.Маркс (S.G.Marks), Л.Олсон (L.J.Olson) и другие. Особенно необходимо отметить работы тех авторов, которые проводили методологически близкий к позиции автора анализ мифического в русской культуре XIX-XX веков, – культурологические труды В.Н.Топорова, М.Могильнер, В.Г.Щукина, С.Бойм, Б.Розенталь (B.G.Rosenthal). Мировоззренческие свидетельства представителей русской культуры двух столетий – П.Я.Чаадаева, Н.В.Гоголя, Л.Н.Толстого, Н.Ф.Федорова, В.П.Мещерского, Н.А.Морозова, Н.А.Бердяева, С.Н.Булгакова, Б.П.Вышеславцева, Н.О.Лосского, А.В.Луначарского, Д.Мережковского, Л.Шестова, А.П.Платонова, Е.И.Замятина, В.В.Розанова, М.Горького, И.В.Сталина, Л.Д.Троцкого, Н.Луговской, Э.С.Енчмена, А.А.Богданова и других – стали объектом мифоведческого истолкования и материалом реконструкции мифа как конкретно-исторического воплощения коллективного мифического в России XIX-XX веков.
Таким образом, можно говорить о достаточной разработанности общеметодологических принципов изучения культуры и большом количестве работ, посвящённых истории русской культуры XIX-XX столетия, но также об отсутствии методологического аппарата для изучения мифа как этоса культуры и непрояснённости вопросов, связанных с ролью мифического в социокультурной системе России новейшего времени. Это оставляет простор для постановки исследовательских задач.