Geum.ru

Составление, перевод В. Г

Вид материалаДокументы

Содержание


У истоков Академик казацкого рода
Подобный материал:
1   2   3

У истоков

Академик казацкого рода



Наследники миргородского полковника Федора Остроградского и отважного полкового судьи Матвея Остроградского поселились на землях Полтавщины. Именно там они основали элитную дворянскую династию.

Там, на малой родине Михаила Остроградского — в Пустовойтовом, Манжелии, Федоровке на Глобинщине, в Пашеновке и Голтве Козельчанского района раскинулись бывшие земли и "маетности" Остроградских. К известным потомкам этого казацко-старшинского рода, составлявшего красу дворянства Полтавщины, у которого на первом месте стояли честь и верность присяге, принадлежал депутат российской Думы, товарищ министра промышленности и торговли, приятель Петра Столыпина, владелец процветающей экономии "Пустовойтово", где еще до революции был применен артельный подряд, Василий Остроградский. Его брат, контр-адмирал Михаил Остроградский, стал в 1918 году представителем украинского государства в Крыму. Командуя кораблями, которые не смогли выйти в море и остались в Севастополе, он все же отказался выполнить "владну вказівку" поднять на них немецкие военные флаги и ушел в отставку. Эти достойные люди были племянниками Михаила Васильевича Остроградского — славного математика из казацкого рода, академика Петербургской АН и нескольких других иностранных академий.
Будущий математик, знаток аналитической и небесной механики, математического анализа и математической физики, гидромеханики и баллистики, будущий академик Михаил Остроградский родился 24 сентября 1801 года в селе Пашеновка. До восьми лет рос среди сельских детей, знал много украинских песен, имел пристрастие к различного рода измерениям, интересовался всевозможными механизмами. В 1809 году парня, очень крепкого физически, отдали в пансионат при 1-й полтавской гимназии, в "дом воспитания бедных дворян". Его инспектором был Иван Петрович Котляревский, глядя на которого Михаилу хотелось быть только военным. Родители решили отдать его в один из гвардейских полков. Но вмешался господин Случай...
Из Чернигова приехал брат отца, офицер. По его совету Михаила отдали в Харьковский университет, это и решило судьбу будущего ученого. А главной причиной, почему Остроградский с его-то комплекцией не стал гвардейцем, была бедность семьи.
Большое влияние на формирование взглядов Михаила и его научных интересов произвели лекции математика и мыслителя, профессора Тимофея Осиповского, впоследствии ректора Харьковского университета. В 1918 году Михаил Остроградский блестяще сдает экзамены за трехгодичный курс. Через два года он выдерживает еще одни экзамены за университетский курс с получением степени кандидата наук. Но преподаватель философии Андрей Дудрович, ревностный поклонник идеализма, написал на Остроградского докладную, что последний не слушал лекций христианских наук. Другими словами, "спустя рукава" относился к закону Божьему. Министр просвещения князь Александр Голицын приказал отобрать у Остроградского диплом об окончании университетского курса…
Михаил возвращается в Пашеновку без какого-либо документа об окончании учения. Это был тяжелый удар, но любовь к математике победила. Посоветовавшись с родными и получив от них материальную помощь, он в августе 1820 года едет продолжать учебу в Париж, где на Остроградского обращает внимание сам Пьер Симон Лаплас, творец "небесной механики". Уже в 1825 году, не скрывая своего удовлетворения, Лаплас писал: "Остроградский наделен большой проницательностью и является прекрасным знатоком анализа нескончаемо малых величин..."
Жизнь молодого ученого в Париже была трудной. Из-за материального положения он часто попадал в полицейские "каталажки": Михаил имел казацкий задор и потому лез в драки. Во время одной из драк он и лишился глаза. Некоторое время Остроградский преподает математику в популярном тогда колледже Генриха IV. После смерти Лапласа в марте 1827 года и сказанных им Остроградскому предсмертных слов, что тот обязан идти как можно дальше и "то, что мы знаем — малость по сравнению с бесконечностью непознанного", жить в Париже стало совсем тяжело. И в 1828 году Михаил с огромными приключениями добрался до Петербурга, где после экзаменов его избирают адъюнктом прикладной математики, а в 1832 году — ординарным членом Российской Академии наук.
Остроградский, окрыленный успехами, много работает как ученый и педагог. В 1829 году он читает лекции в Морском кадетском корпусе, а с 1830 года — и в Главном педагогическом институте. Согласно "Математическому энциклопедическому словарю", изданному в Москве в 1988 году, Остроградский напечатал более 100 научных работ и рецензий, в том числе и на труды Николая Лобачевского. Критерием ценности научной работы Остроградский всегда считал практику. Немного можно назвать выдающихся математиков мира, чьи теории так широко употреблялись бы на практике, как идеи Остроградского. Научные достижения Остроградского высоко ценили современники, он был почетным членом многих научных обществ мира.
Остроградский был женат. Как и сегодня, во времена империи занятие наукой не всегда могло удовлетворить материальные запросы семьи. В 1857 году жена Марья ушла от академика, променяв его на ростовщика и оставив Остроградскому сына, со словами: "Будь проклята ваша наука". А сын Виктор, уже после смерти отца, больной, без куска хлеба, умрет в полтавском доме для бездомных дворян, пребывание в котором оплачивал лучший ученик академика, славянофил Федор Чижов.
Среди украинцев есть такие, которые всю свою жизнь, при любых обстоятельствах помнят родную землю. Остроградский каждый год ездил "на село". Попадая на рождественские праздники, любил ходить колядовать, щедровать, был хорошо знаком с семьей композитора Николая Лысенко. Кроме Пашеновки он любил гостить в Пустовойтовом у своего двоюродного брата, стряпчего, имевшего здесь завод рысистых коней — казацкая душа брала свое. Особенно любил Пустовойтовскую ярмарку, о которой рассказывал друзьям в холодном Петербурге.
Конечно, такой человек, как Остроградский, да еще и проживающий в столице, не мог не познакомиться с другим украинцем — Тарасом Шевченко. Остроградский входил в круг знакомых поэта. Познакомил их в 1837 году поэт Василий Жуковский. Во времена учебы в Петербургской Академии искусств Шевченко посещал лекции Остроградского. Об этом он вспоминает в повести "Художник": "Я лично знал гениального математика нашего Остроградского, с которым мне случалось несколько раз обедать вместе...". А в "Журнале" 1857 года записал о нем такие слова: "От Н. Д. Седова мы с Семеном (Гулак-Артемовским) переехали к М. В. Остроградскому. Великий математик принял меня с распростертыми объятьями, как земляка и как надолго отлучившегося своего семьянина. Спасибо ему. Остроградский едет на лето с семейством в Малороссию. Принял бы, говорит, и Семена со мной, но боится, что в Полтавской губернии сала не хватит на наше довольствие..."
Личная неустроенность, запущенный "садок вишневий коло хати" в Пашеновке привели Остроградского к тому, что он решает возвратиться в Малороссию и посвятить свою жизнь просветительской работе, воспитанию детей. Так, благодаря его хлопотам в Пустовойтово было открыто училище. "Хандра, — говорил академик, — это наиболее сильная отрава". "Человека тяжело выводить из состояния лени, самодовольства и безразличия". "Надо иметь отвагу в отстаивании своей мысли". "Гражданское мужество выше казацкой удали". Эти мысли Остроградского актуальны и сегодня в нашем государстве.
Последние месяцы своей жизни Остроградский жил на Полтавщине. Как-то летом, гостя в селе Довгом, много купался. Здесь он тяжело заболел: у него на спине образовался большой нарыв. Будучи в Полтаве, собрался ехать в Петербург, но ему стало плохо, появился жар, и 1 января 1862 года Михаил Остроградский умер в доме Старицких от паралича легких. Похоронили его в Пашеновке, но в 20-е годы местные комсомольцы в поисках золота Остроградских выбросили его прах из могилы. А от Пашеновки сегодня осталась одна улица, да и та сильно запущена...


Источник: Николай Яременко, статья в газете «Киевский телеграф» 12 сентября 2011


Вдячність

Уклін великій спадщині ученого


Працюючи у Петербурзі, Михайло Васильович ніколи не втрачав зв'язків з рідною землею. Він захоплювався українським співом, поезією народних свят, шанував народне слово. Маючи чудову пам'ять, знав багато віршів, добре декламував. Найбільше любив Тараса Шевченка. І коли їм довелося зустрітись, вони заприязнилися. В листі до С. П. Левицького, знайденому у Шевченка під час трусу в Оренбурзькій фортеці, згадано про якесь доручення, що з ним треба було завітати в Петербурзі до видатного математика. Повернувшись із заслання, поет записав у своєму «Щоденнику»: «Великий математик прийняв мене з розпростертими обіймами, як свого сім'янина, який надовго кудись виїжджав. Спасибі йому».

Приятелював М. В. Остроградський також з С. С. Гулаком-Артемовським, з М. О. Головком — магістром математичних наук Харківського університету, який поділяв ідеї Шевченка, з М. Г. Білоусовим — колишнім професором юридичних наук Ніжинської гімназії. Із родинами Лисенків та Старицьких Остроградський мав родинні стосунки. Олена Пчілка в нарисі «Микола Лисенко. Спогади і думки» згадує, що бабуся композитора Марія Василівна Булюбаш доводилася сестрою «славетному полтавцю математику Остроградському». Вона жила у Гриньках (це село розташоване поряд з Устимівкою, звідки походила мати видатного вченого). Марія Василівна любила українські пісні й часто зимовими вечорами запрошувала своїх дівчат-покоївок співати. «Можливо, що через ті хори українська пісня найперше влилася чулою і дужою хвилею в серце малого Миколи», — зазначає Олена Пчілка. Це по-новому висвітлює і дитинство майбутнього математика, адже про ті роки збереглися дуже скупі відомості.

Михайло Васильович на все життя зберіг любов до свого краю, до рідної мови. Навіть під час лекцій він частенько вставляв яке-небудь дотепне українське слівце. Влітку майже щороку виїжджав на Україну і тут, у своєму маєтку, проводив відпустку. Перебуваючи в Пашенній, він з властивою йому широтою влаштовував бенкети селянам. Та найбільше любив насолоджуватися спокоєм українського степового роздолля.

«Перебуваючи на вершині слави, вшанований за свої наукові праці в усій Європі, Остроградський поводив себе надзвичайно просто і не любив говорити про свої заслуги.., але своє походження від полтавських дворян він високо цінував», — відзначав М. Є. Жуковський.

Помер М. В. Остроградський раптово 20 грудня 1861 р. (1 січня 1862) у Полтаві по дорозі з Пашенної до Харкова на лікування. Похований він у сімейному склепі у Пашенній.

У вересні 1901 року, коли відзначалося 100 років від дня народження М. В. Остроградського, з ініціативи Полтавського гуртка аматорів фізико-математичних наук в Полтаві відбулося урочисте засідання. В ньому взяли участь професори В. П. Єрмаков (з Києва), В. А. Стеклов, О. М. Ляпунов (з Харкова), М. Є. Жуковський (з Москви) та ін. Вітальні телеграми з цієї нагоди було отримано з Парижа, Варшави, Тарту (Юр'єва), Праги, Кракова, Тбілісі (Тифлісу), з багатьох міст Росії та України. Учасники ювілейного зібрання відвідали могилу М. В. Остроградського. М. Є. Жуковський після цього писав:
«Коли дивишся на це мирне місце заспокоєння, на широкі поля, що розходяться в нескінченну далечінь, мимоволі виникає думка про вплив природи на дух людини. В математиці, панове, також є своя краса, як у живопису та поезії. Іноді ця краса виявляється в чітких, яскраво окреслених ідеях, коли на видноті кожна деталь висновків, а іноді вона вражає нас широкими задумами, що приховують у собі щось недосказане, але багатообіцяюче. У працях Остроградського нас приваблює загальність аналізу, основна думка, така ж безмежна, як і широкий простір його рідних полів».

Математики давно звикли до термінів: рівняння Остроградського, метод Остроградського, формула Остроградського—Гаусса, принцип Остроградського—Гамільтона. Та в наш час у наукових журналах з математичної фізики з'явилися нові терміни: механіка Остроградського, квантова теорія поля Остроградського, варіаційні принципи Остроградського. Як виявилося, саме ідеї М. В. Остроградського дають можливість правильно описувати рух електрона в магнітних полях або спінові ефекти в квантовій теорії поля. Оглядаючись подумки на життєвий шлях великого вченого, ми знову і знову з вдячністю вклоняємося його пам'яті, бо в наших сьогоднішніх досягненнях є і велика частка його праці.


Источник: © Сита Галина Миколаївна. Кандидат фізико-математичних наук. Старший науковий співробітник Інституту математики НАН України (Київ). 2001.


Малоизвестные свидетельства

Великий математик в мифах и наяву


Петербургская математическая школа хранит немало преданий о своей истории, о выдающихся петербургских математиках, составляющих ее гордость.

По числу легенд, анекдотов и преданий никто из петербургских математиков не может сравниться с Михаилом Васильевичем Остроградским. Нет ни одного юбилейного сборника высшего учебного заведения, где он работал, в котором не было бы воспоминаний о нем. Немало увлекательных историй об Остроградском сохранили мемуары его учеников и коллег. Высокий, статный, с выразительным лицом он всегда производил неизгладимое впечатление на собеседника. Михаил Васильевич старательно создавал образ великого геометра в сознании окружающих. Подчас он сам придумывал о себе легенды и, более того, с невероятным артистизмом их разыгрывал. Весь Петербург становился театром Остроградского, многие вольно или невольно оказывались втянутыми в его игру, и об участии в этих "спектаклях" вспоминали с удовольствием всю свою жизнь. Обратимся к некоторым историям, которые получили довольно широкое распространение, и попытаемся понять, насколько они правдоподобны.

Утомленный мышиной возней вокруг решения о присуждении ему степени кандидата в Харьковском университете Остроградский в знак протеста вернул университету свой аттестат и попросил вычеркнуть свое имя из списков выпускников. Он решил отправиться в Париж, где в это время работали П.С. Лаплас, С.Д. Пуассон, О.-Л. Коши, Ж.Б. Фурье, Л. Навье и др., именно там формировался математический аппарат теории упругости, теории распространения тепла, математической теории электричества, магнетизма, теории распространения волн. Остроградский слушал лекции в Парижском университете, в Коллеж де Франс, регулярно посещал еженедельные заседания Академии наук.

Он был необычным студентом, сразу обратившим на себя внимание. В отличие от других он начал обучение, уже имея приличную математическую подготовку и определенные научные интересы. Остроградский не заботился о получении аттестата об окончании высшего учебного заведения, он не приходил на экзамены, но не по причине неспособности к учению, а наоборот, потому что стремился получить прежде всего знания, освоить самые последние результаты своих знаменитых учителей. Все его внимание было сосредоточено на занятиях наукой, и при этом он был крайне стеснен в средствах на жизнь, но сохранял бодрость духа, был весел и наделен простодушным юмором, все это не могло не подкупать французских математиков. Его приглашал к себе отобедать даже Коши, очень придирчиво относившийся к молодежи и не жаловавший ее своим вниманием. Одновременно с Остроградским в Париже учился и В.Я. Буняковский, но последний не завел столь близкого знакомства со своими учителями, вероятно, оттого, что был одним из скромных, хорошо воспитанных и одаренных молодых людей, которые учились в университете, как того требовали правила. Эксцентричный Остроградский постоянно обращал на себя внимание тем, что ни в какие правила не вписывался.

В Петербургской математической школе сохранилось такое предание, записанное академиком А.Н. Крыловым:

"По какой-то причине в 1826 г. Остроградский денег от отца своевременно не получил, задолжал в гостинице "за харч и постой" и по жалобе хозяина был посажен в «Клиши», т.е. в долговую тюрьму в Париже. Здесь он, видимо, особенно усердно занимался математикой, написал свою знаменитую работу "Мемуар о распространении волн в цилиндрическом бассейне" и послал эту работу О. Коши. Коши в ноябре 1826 г. представил этот мемуар с самым лестным отзывом Парижской академии, которая удостоила эту работу высшего отличия - напечатания в «Memoires des savants etrangers a l'Academie», т.е. в «Записках ученых посторонних Академии». Более того, Коши сам, не будучи богатым человеком, выкупил Остроградского из «долгового»" .

Это предание постепенно обросло многими подробностями и выдумками. Получило широкое распространение мнение, что Остроградский вел весьма разгульный образ жизни в Париже, потому и был посажен за долги в тюрьму. По одной версии молодого ученого выкупил О. Коши, высоко ценивший талант Остроградского; по другой - от публикации результатов, полученных в тюрьме, Остроградский заработал так много денег, что смог рассчитаться со всеми долгами (что, конечно, просто невероятно). Став именитым академиком, Остроградский уклонялся от прямого ответа на расспросы о его жизни в Париже и об эпизоде с долговой тюрьмой, что только подогревало фантазию неутомимых рассказчиков.

Что такое нужда Остроградский хорошо знал с детства. Дом, где он родился, представлял собой простую хату крытую соломой, крыльцо которой украшали две пары колонн. Первый год обучения в полтавской гимназии мальчик вынужден был жить в "доме для воспитания бедных дворян". А поездка в Париж состоялась лишь благодаря материальной помощи дяди по материнской линии Прокофия Андреевича Устимовича. Родители хоть и благословили сына в дорогу, но были недовольны этой поездкой. Соседи же твердили, что отец Михаила Васильевича видно совсем выжил из ума, раз отпускает сына в такое путешествие. Если обратиться к переписке М.В. Остроградского с его родителями, то почти во всех письмах содержится просьба о присылке денег *. Жизнь молодого ученого во французской столице была непростой. Париж первой половины XIX в. - очень дорогой город. Остроградский жил в холодной мансарде, он не мог себе позволить никаких излишеств в одежде или питании . Едва ли можно было вести особенно разгульный образ жизни, не имея ни гроша в кармане.

Кроме того, никто из современников никогда не отмечал склонности Остроградского к пьяным пирушкам. Например, Т.Г. Шевченко, обратив внимание на то, что Михаил Васильевич за столом пьет только воду, спросил его:

"- Неужели вы вина никогда не пьете?

- В Харькове еще когда-то я выпил два погребка, да и забастовал, - ответил он мне простодушно.

- Немногие, однако ж, кончают двумя погребками, а непременно принимаются за третий, нередко и за четвертый, и на этом-то роковом четвертом кончают свою грустную карьеру, а нередко и саму жизнь".

Да и стал бы Коши выкупать из долговой тюрьмы молодого человека, пусть даже и талантливого математика, поведение которого не соответствовало бы его достаточно строгим представлениям о приличиях? По своим религиозным взглядам Коши был близок иезуитам, являлся членом Конгрегации. С его точки зрения, для юноши гораздо полезнее было бы сидеть в тюрьме и заниматься математикой, нежели пускаться во все тяжкие на свободе. Кроме того, член-корреспондент АН Украины А.Н. Боголюбов рассказывал о том, что в России хранился нагрудный крест Общества св. Винсента Деполя *, принадлежавший О. Коши. Одно время он был у Д.А. Граве, затем перешел по наследству Н.М. Крылову, после кончины которого должен был перейти Н.Н. Боголюбову, но затерялся у родственников Крылова. Весьма вероятно, что этот знак в свое время был подарен Остроградскому. В уставе Общества милосердия, составленном св. Винсентом, говорилось: "Милосердие к ближнему есть вернейший признак христианина, и одним из главных дел милосердия является посещение бедных, больных и всякого рода помощь им" .

Коши - человек не горячего сердца, но холодного разума: его вера не была согрета любовью к людям, она была слишком рассудочна. Однако Коши был человеком долга, и в отношении Остроградского он поступил так, как ему велел долг христианина, долг члена Общества св. Винсента - он выкупил нищего из тюрьмы. Остроградский не совершил никакого преступления или проступка, его вина была только в том, что он беден. Именно Коши содействовал Остроградскому в получении места преподавателя в колледже Генриха V в 1826/27 учебном году. Это позволило молодому ученому несколько поправить свое финансовое положение. Педагогическая работа Остроградского в колледже была отмечена весьма одобрительным отзывом ].

Семь лет интенсивных занятий математикой в Париже не прошли даром, Остроградский возвращался в Россию сложившимся ученым. Он был молод, знал себе цену и был полон честолюбивых планов. В 1828 г. молодой человек отправился покорять Петербург...

... Остроградский любил родной язык, родную литературу, хорошо знал и высоко ценил Т.Г. Шевченко, почти все произведения которого читал наизусть. Однако письма на Украину отцу Остроградский писал по-русски, и в Петербурге Остроградский говорил также по-русски, хотя и с изрядным украинским акцентом, который сохранялся всю его жизнь. Филологи хорошо знают, что встречаются люди, которые почти не усваивают норм произношения другого диалекта или иностранного языка, поскольку не слышат разницы между тем, как говорят они, и как говорит носитель языка.

В гимназии Остроградский не успевал по иностранным (французскому и немецкому) языкам и латыни. Семь лет жизни в Париже не могли не дать результата. Писал по-французски он хорошо, а говорил хоть и свободно, но, скоре всего, с таким же акцентом, как и по-русски. Сын Остроградского Виктор в своих воспоминаниях описал один забавный случай. После возвращения из Парижа математик встретил свою старенькую тетушку, которая, услышав его неизменный малороссийский акцент, с досадой заметила: "Ах, Миша, Миша... и чему ты научился в Париже. Ты даже по-русски хорошо не выучился как следует говорить"].

Несмотря на то, что во многих мемуарах и юбилейных сборниках высших учебных заведений немало сказано об Остроградском, к сожалению, авторов больше всего привлекали чудачества и розыгрыши великого геометра, а хоть сколь-нибудь серьезный анализ его педагогической работы, его манеры преподавания практически так и не был сделан. Поэтому сейчас мы можем судить об Остроградском как педагоге, во-первых, по результатам его труда, которые весьма впечатляют; во-вторых, по написанной им совместно с А.Блумом книге "Размышления о преподавании"; и, в-третьих, по сохранившимся небольшим фрагментам воспоминаний его учеников, коллег и близких.

Остроградский - личность весьма неординарная, и неудивительно, что в мемуарной литературе подчас можно обнаружить прямо противоположные мнения о чертах характера великого геометра, различные оценки его деятельности на ниве педагогики. Отчасти это объясняется и тем, что работал он очень неравномерно: то вообще ничего не делал, то просиживал в своем рабочем кабинете дни и ночи напролет. В такой период он мог не приходить и на собственные лекции.

На способных воспитанников, обладавших острым и пытливым умом, Остроградский обращал особое внимание, в них он старался развить склонность к самостоятельным занятиям наукой. Результат этой деятельности был ошеломляющим: в довольно короткий промежуток времени Остроградскому удалось подготовить целую плеяду молодых исследователей в различных областях знания, среди которых математики и механики Е.И. Бейер (1819-1899), Ф.Ф. Веселаго (1817-1895), И.А. Вышнеградский (1831-1895), Г.Е. Паукер (1812-1873), А.Н. Тихомандрицкий (1810-1888) и многие другие. Это отмечали и высоко ценили все его современники: "Заслуга Остроградского была велика, он принес весьма большую пользу: из его школы вышло несколько замечательных математиков, образовавших, если так можно выразиться, первый кадр преподавателей для наших учебных заведений". Причину преподавательского успеха Остроградского его ученик Н.П. Петров * видел в следующем: "Он был выдающийся ученый и вместе с тем обладал удивительным даром мастерского изложения в самой увлекательной и живой форме не только отвлеченных, но, казалось бы, даже сухих математических понятий. Это мастерство и помогало ему подготовлять многих отличных преподавателей математики" (* Петров Николай Павлович (1836-1920) - создатель гидродинамической теории смазки, почетный член Петербургской АН).

Лекции Михаила Васильевича оставляли неизгладимое впечатление на всех воспитанников вне зависимости от их математических способностей. Он использовал широкий арсенал средств для того, чтобы вызвать у своих слушателей заинтересованность и любовь к математике как к учебному предмету и науке. Приведем несколько отрывков из их воспоминаний.

В.А. Панаев * в своих воспоминаниях отмечал: "Все серьезно занимавшиеся молодые люди ждали всегда лекции Остроградского с лихорадочным нетерпением, как манны небесной. Слушать его лекции было истинным наслаждением, точно он читал нам высокопоэтическое произведение... Он был не только великий математик, но, если можно так выразиться, и философ геометр, умевший поднимать дух слушателя. Ясность и краткость его изложений были поразительны, он не мучил выкладками, а постоянно держал мысли слушателя в напряженном состоянии относительно сущности вопроса"(* Панаев Валериан Александрович (1824-?) - инженер путей сообщения, строитель Грушевской и Курско-Киевской железной дороги, ученик Остроградского по Институту корпуса инженеров путей сообщения).

…Если самых лучших учеников Остроградский называл "геометрами", таковых было очень немного, то к остальным обращался по-разному, чаще всего в зависимости от учебного заведения: в Главном инженерном училище - "гусары" и "уланы", в Главном педагогическом институте - "землемеры", в Артиллерийском училище - "конная артиллерия", на которую он вообще не обращал никакого внимания и страшно капризничал. Иногда, чтобы дать передышку себе и слушателям, Остроградский предлагал воспитанникам рассказать на лекции анекдот и ставил за него отметку. Для "конной артиллерии" это был реальный шанс заработать положительный балл по математике, которым она старались воспользоваться. Но здесь нужно было проявить осторожность, поскольку в случае, если анекдот, по мнению великого геометра, оказывался недостаточно хорош, незадачливый рассказчик мог получить низший балл 0 - навсегда, и тогда справиться с Остроградским было почти невозможно. А если учесть, что Михаил Васильевич преподавал или наблюдал за преподаванием математики почти во всех учебных заведениях Петербурга, среди которых: Морской кадетской корпус, Институт корпуса инженеров путей сообщения, Главный педагогический институт, Строительное училище, Николаевское инженерное училище, Михайловское инженерное училище * (* М.В. Остроградский преподавал во всех высших военно-учебных заведениях Санкт-Петербурга).

и др., то куда было деться бедному "конному артиллеристу", получившему 0 навсегда?

Во время экзаменов одна внешность Остроградского, его колоссальная фигура с одним незрячим глазом, приводила в ужас слабых воспитанников: они разбегались, спасались от него в лазарете, притворяясь больными и откладывая экзамен до лучших времен. Самым тяжелым для них было то, что это был экзамен прежде всего на сообразительность и уровень усвоения материала. Вопросам, в которых решающую роль могла играть память, Остроградский не придавал большого значения, поэтому бездумное заучивание материала наизусть не давало результата. Однако с возрастом, если мы не становимся добрее, то становимся ленивее. И к концу жизни Остроградский если и оставался "грозой", то уже скорее для своих коллег - преподавателей, к воспитанникам на экзаменах он относился более чем снисходительно.

…Мифом об Остроградском можно считать рассказы о неустрашимости или, наоборот, пугливости великого геометра. Говорили, что он ужасно боялся военных генералов. И стоило только кому-либо из воспитанников пригрозить, что он пожалуется генералу такому-то (или директору, или инспектору), как геометр оставлял грозный тон, и примиряюще говорил: "Ну, ну, будет уже, будет", и старался мирно уладить дело . Несмотря на авторитет ученого, при такой постановке преподавания на него не могли не жаловаться. Конечно, в николаевское время находились бравые служаки, которые и Остроградского могли поставить на место. Однако авторитет ученого среди военных чинов и руководства военных и гражданских высших учебных заведений был столь велик, что изменить твердо принятое им решение было невозможно. Однако Михаил Васильевич легко признавал свои ошибки, если случалось, что он неправ.

Остроградский пользовался особым расположением императора и великих князей. Николай  был заботливым отцом, он внимательно относился к подбору учителей и воспитателей для своих детей, которые получали домашнее образование. Среди их педагогов был и Михаил Васильевич Остроградский.

Остроградский произвел неизгладимое впечатление и на своих августейших учеников, рассказы о великом геометре в монаршей семье передавались из поколения в поколение. Когда в марте 1901 г. президент Академии наук великий князь Константин Константинович приехал в Полтаву, председатель Полтавского кружка любителей физико-математических наук В.С. Мачуговский обратился к нему с предложением отметить столетие со дня рождения М.В. Остроградского на его родине. Великий князь сразу поддержал это предложение, заметив: "Да, знаменитый Остроградский был учителем и моего отца". Михаил Васильевич также не забывал о своих воспитанниках, курс геометрии для военно-учебных заведений он посвятил своему ученику - императору Александру I .

Став почтенным академиком, он снискал особую благосклонность петербургских дам, особенно имевших дочерей на выданьи. Если на бал одновременно с великим геометром приглашали его слушателей - воспитанников военных училищ или офицеров, то знали - вечер удастся. Остроградский и в обществе не оставлял в покое своих питомцев. Если во время танцев кого-либо из дам не приглашали, то он заставлял с ними танцевать своих учеников, при этом он придавал своей физиономии очень сердитый вид и угрожал: "А нэто, зарэжу на экзамени!" * (* Как отмечают современники, своих угроз Остроградский никогда не осуществлял. Однако одни из его воспитанников были рады выполнить любое его пожелание, а другие, зная непредсказуемость его поведения, - просто не рисковали ослушаться).

Остроградскому прощали все: и его нелюбовь к чистым сапогам, и его подчас резковатые шуточки, и чиновничий животик, и многое другое, чего не мог не отметить острый женский взгляд. Дамы Остроградскго просто обожали. Пожалуй, явно не любила только одна, и надо же было такому случиться, что именно она была его женой...

Славянин по происхождению, Остроградский был женат на немке. Таким образом, его воспринимали как своего как представители немецкой, так и русской партии Академии наук. Остроградский, не лишенный малороссийской хитрецы, постоянно использовал это обстоятельство с выгодой для себя, что и вызывало негодование некоторых коллег по Академии.

В дневниках академика по Отделению русского языка и словесности А.В. Никитенко мы можем прочитать такую запись от 6 апреля 1855 г.: "О[строградский] с некоторых пор прикидывается ужасным русофилом, но в сущности это хитрый хохол, который втихомолку подсмеивается и над немцами, и над русскими, а любит деньгу, ленность и комфорт" . Безусловно, здесь следует сделать поправку на резкость суждений Александра Васильевича о коллегах по академическому цеху. Вряд ли Остроградского можно упрекнуть в ленности или пристрастию к особому комфорту.

...В биографической литературе обошли вниманием странную перемену, которая произошла под конец жизни Остроградского. Мало того, что с возрастом он стал очень религиозным человеком, Михаил Васильевич не скрывал своей веры: он стал регулярно посещать храм, в его доме даже в небольшие праздники возжигались лампады у икон. Толчком к такой перемене послужила кончина матери - самого близкого по духу человека.

Остроградский, так блистательно выстроивший образ великого геометра, под конец жизни от этого образа отказался. Человеку, занимающемуся творческой работой подчас трудно допустить в свой мир Творца. Каждый хочет творить сам по себе пусть убогий, но свой собственный мир. Остроградский смог переступить через свою гордыню, что удавалось очень немногим.

В последние минуты жизни рядом с Михаилом Васильевичем находился священник Е.И. Исаченко. Спустя 40 лет ему же довелось служить Божественную литургию в Самсониевской церкви Петровского Полтавского кадетского корпуса в день празднования 100-летия со дня рождения великого ученого. Сохранились его воспоминания о последних днях жизни Остроградского Кончина Михаила Васильевича была воистину христианской, он причастился, и последним движением слабеющей руки было крестное знамение.

Когда открываешь воспоминания современников об Остроградском, поражает та восторженность, восхищение и глубокая благодарность, с которыми люди уже преклонного возраста обращаются к памяти своего учителя. В отношении Остроградского к людям никогда не было фальши и лицемерия, а природный артистизм и простодушная хитреца, шитая белыми нитками, неизменно вызывали симпатию даже у тех, кто так и не смог постичь всей премудрости математики. Биография Михаила Васильевича заслуживает того, чтобы к ней обращались не только в период празднования очередного юбилея. Она лишний раз напоминает нам о том, как много зависит от научного и духовного уровня педагога. Исследуя причины ослабления интереса к математике нынешнего непростого времени, следует помнить опыт России николаевского периода, когда в очень сложных условиях были грамотно и четко проведены такие реформы образования , которые позволили создать богатую питательную среду для развития отечественной математической школы.
 

Источник: Л.И. Брылевская. Статья в сборнике «Историко-математические исследования». Вторая серия. Вып. 7 (42). М.: Янус-К, 2002. 378 с.



В зеркале художественной прозы