Geum.ru

Совсем недавно мне было всего тридцать лет. Случалось всякое, от меня требовалось лишь сделать нужный выбор в нужное для него время

Вид материалаДокументы

Содержание


Ребячий апокалипсис
Перевод с французского
Виржини Депант
Виржини депант
Подобный материал:
  1   2   3   4

№9


Вирджини Деспентес

Ребенок или конец света?


Совсем недавно мне было всего тридцать лет. Случалось всякое, от меня требовалось лишь сделать нужный выбор в нужное для него время. Я меняла работы одну за другой, мои контракты не возобновлялись, на скуку совсем не было времени. Я не жалею о том, как жила. Редко оставалась одна. Времена года сменяли друг друга, как разноцветные пакеты конфет: они исчезали мимолетно. Я даже не замечала, когда мне переставало везти.

Сегодня моя зарплата остается той же, что и десять лет назад. В свое время я нашла занятие по душе. Рвение поугасло, после тридцати лет и ветер перестал дуть в мою сторону. Я уверена, что следующий раз встану на рынок рабочей силы, будучи зрелой женщиной без квалификации. Поэтому я держусь за свое место, будто от этого зависит моя жизнь.

Этим утром я опоздала. Агата, молоденькая секретарша, постучала пальцем по часам, хмуря брови. На ней были колготки флуоресцентного желтого цвета и ярко-розовые серьги в форме сердечек. Она была моложе меня на десяток лет. Я старалась не обращать внимания на ее тяжелый вздох, когда девушка поняла, что я не брошусь к ней со всевозможными извинениями, а вместо этого отправилась к двери начальника, прежде долго стягивая с себя пальто. В кабинете слышались долгие охрипшие крики. Я опасливо отступила на шаг, обратилась с вопросительным взглядом к Агате. Девушка скорчила гримасу и прошептала:

- Мадам Галтан, она вас ждала перед входом этим утром до открытия. Дёсене пришлось выслушивать ее ругань сегодня минут двадцать. Заходи, может, это ее успокоит.

Мне так хотелось повернуться и сбежать по лестницам без всяких объяснений. Но я постучала в дверь, и в кабинете воцарилось молчание.

Впервые Дёсене не пришлось рыться в своих бумагах, разбросанных на столе, чтобы вспомнить мое имя.

- Люси Толедо, которую Вы уже встречали, она как раз…

Не успел он закончить фразы, как клиентка завопила:

- Ты где была, идиотка?

Замолчав на пару секунд, чтобы я смогла прийти в себя от полученного оскорбления, закричала еще громче:

- Ты хоть соображаешь, сколько я плачу тебе для того, чтобы ты ее не выпускала из виду? А она про-па-ла! В метро?! В МЕ-ТРО, идиотка, ты умудрилась ее потерять в метро! И выжидала полдня, чтобы сообщить мне об этом?! Школа, и та раньше среагировала! Это нормально вообще? Как думаешь, справляешься со своей работой?

В эту женщину будто дьявол вселился. Она не дождалась моего ответа и, разделавшись со мной, повернулась к Дёсне:

- Почему именно эту бестолковщину приставили к Валентине? Ничего получше не могли найти?

Даже начальник чувствовал себя неловко. Будучи в безвыходном положении, он постарался прикрыть меня:

- Уверяю Вас, Люси – один из наших лучших сотрудников, у нее большой опыт в этой сфере и…

- Думаете, потерять девчонку пятнадцати лет по пути в школу – это показатель большого профессионализма?

Я повстречала Жаклин Галтан десять дней до происшествия, когда только бралась за эту работу. Ухоженная низенькая блондинка на шпильках с красной подошвой, это была холодная прямолинейная женщина с явными следами пластической операции. Я бы никогда не догадалась, что мадам Галтан страдала синдромом Туретте. Из-за обуявшей ее ярости морщины мигом появились на лбу, даже ботокс ничего не смог помочь. В уголках губ выступила пена. Она носилась по кабинету, ее прямые плечи сотрясались от судорог:

- Да как же тебе удалось, дура, потерять ее в МЕТРО?!

На последнем слове она делала особое ударение. Перед ней даже Дёсене вжался в стул. Меня радовал его испуганный вид, человека, любившего поиграть в злюку. Тем временем, из Жаклин Галтан ругательства вылетали, как из автомата. После она начала беспорядочно оскорблять мой ужаснейший внешний вид, мои отвратительные вещи, мою несостоятельность в работе, которая была не такая уж и сложной, мою тупость, которая видна во всем, что я делаю. Я же рассматривала лысую голову Дёсене, усеянную мерзкими веснушками. Тучный и низенький, начальник, как и любой другой неуверенный в себе человек, часто срывался на своих подчиненных. А теперь он был просто парализован от страха. Я пододвинула стул и устроилась в углу комнаты. Клиентка перевела дух, тем временем я постаралась вмешаться в ее монолог:

- Все произошло так неожиданно… Я предположить не могла, что Валентина может пропасть. Вы думаете, она просто сбежала?

- Кстати, раз уж мы об этом заговорили: мне хотелось бы узнать от Вас, за что я плачу.

Дёсене разложил на столе множество фотографий и отчетов. Жаклин Галтан наугад взяла какой-то отчет двумя пальцами, будто это была не бумага, а мертвое насекомое, быстро пробежалась глазами и положила обратно. Ее ногти, покрытые красным лаком, выглядели крайне ухоженными.

Я попыталась оправдаться:

- Вы наняли меня, чтобы я сопровождала Валентину, отчитывалась обо всем, что она делает, с кем встречается, куда ездит… Я даже и представить не могла, что может произойти что-то подобное. Мы даже не оговаривали подобные случаи, понимаете, о чем я?

Тут женщина залилась слезами. Только этого нам не хватало для полного счастья.

- Ужасно, я даже не знаю, где она.

Смущенный Дёсене пробормотал, избегая ее взгляда:

- Мы сделаем все возможное, чтобы помочь вам найти ее… Хотя я уверен, что полиция…

- Полиция? Вы думаете, им это надо? Все, что им важно, - это опубликовать побольше новостей в прессе. Выложить все журналистам – вот что их занимает. Думаете, нужна Валентине такая реклама? Отличный пунктик в начале личного досье?

Начальник повернулся ко мне. Он бы хотел, чтобы я что-нибудь придумала. Этим утром я очень удивилась, не обнаружив девочку в кафе напротив школы. Тут клиентка сказала:

- Я беру все расходы на себя. Мы добавим некоторые пункты в наш договор. Я предлагаю пять тысяч евро, если вы найдете ее в течение двух недель. Но если ваши поиски не увенчаются успехам, я сгною вас заживо. У меня есть связи, не думаю, что конторка, подобная вашей, выживет после некоторых, мягко скажем, неприятных проверок. Не говоря уж о плохой рекламе.


№20


Виржини Деспан

Ребенок-катастрофа


Еще не так давно мне было тридцать лет. Могло произойти еще всё, что угодно. Достаточно было в нужное время делать правильный выбор. Я часто меняла работу, мне не продлевали трудовые договоры, у меня не было времени скучать. Я не жаловалась на свой уровень жизни. Я редко жила одна. Времена года сменялись одно за другим, подобно упаковкам конфет - цветным и приятным на вкус. Понятия не имею, в какой момент жизнь перестала мне улыбаться.

Сейчас я зарабатываю ровно столько, сколько десять лет назад. Тогда мне казалось, что это очень неплохо. Однако после тридцатилетия жизнь замедлилась, а поток ветра, который меня нес, иссяк. Я знаю, что когда в следующий раз окажусь на бирже труда, буду зрелой женщиной, не имеющей специальности. Вот поэтому я так цепляюсь за место, которое у меня есть, будто от этого зависит моя жизнь.

В то утро я пришла с опозданием. Агата, юная телефонистка, хмурясь, пальцем постукивает по часам. На ней кислотно-желтого цвета колготки и розовые сережки в форме сердца. Не удивлюсь, если она на десяток лет моложе меня. Мне следовало бы проигнорировать ее легкий недовольный вздох по поводу того, что я трачу слишком много времени на то, чтобы снять пальто, но вместо этого невнятно бормочу извинения и бреду к кабинету начальника. Из-за его дверей доносятся долгие сиплые крики. В страхе я делаю шаг назад. В ответ на мой вопросительный взгляд Агата морщится и шепчет: «Это мадам Гальтан, сегодня утром она ждала вас перед входом еще до открытия. Она осыпает Дёсене бранью вот уже двадцать минут. Заходи быстрее, это ее успокоит». Мне очень хочется развернуться и сбежать вниз по лестнице, не говоря ни слова объяснения. Но я всё же стучу в дверь и вхожу.

В кои-то веки Дёсене не нужно заглядывать в бумаги, разбросанные по столу, чтобы вспомнить мое имя.

- Люси Толедо, вы с ней уже знакомы, она как раз…

Из-за прервавшего его крика собеседницы у него не получилось закончить фразу.

- Ну и где ты была, стерва?

Она замолкает на пару секунд, чтобы я ощутила силу ее словесного удара, потом продолжает, всё громче:

- Знаешь, сколько я тебе плачу за то, чтобы ты не выпускала ее из вида? И она ис-че-за-ет? Да еще и в метро? В МЕТ-РО! Идиотка, ты умудрилась упустить ее в метро! И ты еще ждешь полдня, прежде чем оставить мне сообщение и предупредить! Из школы мне позвонили раньше, чем это сделала ты! Как думаешь, это нормально? Может, тебе кажется, что ты хорошо справилась со своей работой?

В эту даму вселился Дьявол. Не получив немедленной реакции с моей стороны, она теряет ко мне интерес и поворачивается к Дёсене:

- Почему за Валентиной следила эта недотепа? У вас нет в запасе чего-нибудь менее посредственного?

Шеф явно чувствует себя не в своей тарелке. Оказавшись, в силу обстоятельств, в безвыходном положении, он за меня заступается.

- Уверяю вас, Люси – один из наших лучших сотрудников, у нее большой опыт наблюдений и…

- По-вашему, нормально, что она упустила пятнадцатилетнюю девчонку по дороге, по которой та ходит каждое утро?

Я познакомилась с Жаклин Гальтан за десять дней до этого, в день открытия дела. Безупречно подстриженные под каре светлые волосы, туфли на шпильках с красной подошвой, она была сдержанна и хорошо ухожена для своих лет, очень точна в своих указаниях. Я и представить себе не могла, что при малейшем поводе для недовольства у нее проявится синдром Туретта. Из-за приступа бешенства на ее лбу проступают морщинки, и даже Ботокс тут оказывается бессилен. В уголках ее губ выступает капелька жемчужно-белой пены. Она ходит по кабинету, из угла в угол, спазмы сотрясают ее узкие плечи:

- Ну как, КАК?! идиотка несчастная, ты умудрилась упустить ее в МЕТРО???

Это слово распаляет ее. Стоящий напротив нее Дёсене съежился. Мне приятно видеть его в таком положении. Ведь он никогда не упускает случая изобразить из себя человека, повидавшего свет. Жаклин Гальтан тараторит со скоростью пулемета так, что никто не успевает вставить и слова. Она невпопад ругает то мою мерзкую физиономию, то вонючую одежду, то мою неспособность выполнять свою работу, несмотря на то, что она далеко не тяжела, то полную бестолковость всего, что я делаю. Я сосредотачиваюсь на лысине Дёсене, усеянной неприличными коричневыми пятнами. Коротконогий и с брюшком, шеф не очень уверен в себе, из-за чего нередко бывает груб с подчиненными. Сейчас, однако, он парализован от страха. Я беру один из стульев и усаживаюсь в глубине кабинета. Пока клиентка переводит дыхание, использую возможность вмешаться в разговор:

- Всё произошло так быстро… Я не думала, что Валентина может исчезнуть. Думаете, она сбежала?

- Надо же, удачно, что мы об этом заговорили. Я плачу вам как раз потому, что хочу это выяснить.

У Дёселе на столе было несколько фотографий и отчетов. Жаклин Гальтан, не глядя, двумя пальцами, будто мертвое насекомое, берет листок одного из отчетов, бросает на него беглый взгляд, затем выпускает из рук. Ее ногти, покрытые красным лаком, безупречны. Я оправдываюсь:

- Вы меня попросили следить за Валентиной, предоставлять отчеты о ее перемещениях, о людях, с которыми она общается и о том, чем занимается. Но я и не предполагала, что с ней может что-то случиться. Подход при этом должен быть абсолютно другой, если вы понимаете, о чем я.

Она бросается в слезы. Только этого не хватало, чтобы усугубить наше и без того неловкое положение.

- Это ужасно – не знать, где она находится.

Дёсене смущенно бормочет, избегая ее взгляда:

- Мы сделаем все, что в наших силах, чтобы помочь вам ее найти… Но я уверен, что полиция…

- Полиция? Думаете, это имеет для них какое-то значение? Их волнует только то, чтобы о происшедшем заговорили в СМИ. Вы правда думаете, что Валентине нужна подобная реклама? Думаете, это удачный способ начать жизнь?

Дёсене поворачивается ко мне. Ему бы очень хотелось, чтобы я придумала, с чего начать поиски. Но тем утром я первая была захвачена врасплох тем, что не увидела ее в кафе напротив школы. Клиентка продолжает:

- Я возьму все расходы на себя. Мы заключим к нашему договору дополнительное соглашение. Я выплачу премию в пять тысяч евро, если вы найдете ее в течение двух недель. Если же вы не добьетесь никакого результата, я покажу вам, что значит пережить на земле муки ада. У нас есть связи, и мне кажется, что агентству, подобному вашему, абсолютно не хотелось бы подвергнуться ряду… неприятных проверок. Не говоря уже об огласке и отрицательных отзывах.


№25


Бэби-апокалипсис.


Ещё совсем недавно мне было только тридцать. Тогда всё могло случиться. Достаточно было сделать правильный выбор в нужный момент. Я часто меняла место работы, мне не продлевали контракты, скучать было некогда. На своё материальное положение я не жаловалась. Чаще всего я жила не одна. Времена года сменяли друг друга, похожие на конфеты в пакетиках: они были такими же разноцветными и так же быстро заканчивались. Уже и не припомню, в какой момент жизнь перестала мне улыбаться.

Сегодня моя зарплата та же, что и десять лет назад. Тогда этих денег мне вполне хватало. Энергии поубавилось, когда мне стало за тридцать, силы были уже не те. И я знаю, что в следующий раз окажусь на рынке труда, будучи уже не молодым специалистом без особой квалификации. Поэтому я так дорожу своим нынешним местом работы, как если бы от него зависела моя жизнь.

Этим утром я прихожу на работу с опозданием. Агата, молодая телефонистка, хмуря брови, постукивает пальцем по своим часам. На ней сегодня жёлтые флуоресцентные колготки и розовые серьги в форме сердечка. Она моложе меня, как минимум, лет на десять. Мне конечно же не стоит обращать никакого внимания на её недовольный вздох: она находит, что я слишком долго снимаю пальто. Тем не менее я бормочу невнятное извинение и мчусь к кабинету шефа. Оттуда доносятся продолжительные хриплые крики. Испуганная, я пячусь назад. Вопросительно смотрю на Агату. Она шепчет, гримасничая: «Там мадам Гальтан. Она ждала вас у входа утром перед открытием. Десене терпит её вопли вот уже двадцать минут. Входи быстрее, это её успокоит». У меня возникает желание развернуться и, ничего не объясняя, спастись бегством. Но я стучу в дверь и вхожу.

На этот раз Десене нет нужды бросать взгляд на папки с личными делами, разложенные на его столе, для того, чтобы вспомнить моё имя.

- Вы уже знаете Люси Толедо. Она как раз…

Шефу не удаётся закончить начатую фразу. Клиентка прерывает его истошным воплем:

- Где ты была, дура?

Мне предоставляются две секунды для того, чтобы я смогла выстоять перед первым вербальным ударом. Затем, усиливая громкость, она продолжает:

- Ты ведь знаешь, сколько я тебе плачу, чтобы ты не сводила с неё глаз! И вдруг она ис-че-за-ет? И где? В метро? Тебе, идиотка, всё-таки удалось совершить этот подвиг и потерять её в МЕТ-РО! И ты выжидаешь полдня, прежде чем поставить меня в известность? Из школы мне позвонили раньше! Ты считаешь, это нормально? Ты, может быть, даже испытываешь чувство добросовестно исполненного долга?

В даму явно вселился бес. И поскольку я, должно быть, обладаю недостаточно быстрой реакцией, она вдруг оставляет меня и снова переключается на Десене:

- Кстати, а почему за Валентин следила эта бестолочь? У вас в запасе нет ничего лучшего?

Шеф дрейфит. Поставленный в безвыходное положение, он начинает меня выгораживать:

- Уверяю вас, что Люси – одна из наших лучших штатных единиц. У неё богатый опыт в данной сфере деятельности и…

- Вам тоже кажется нормальным потерять пятнадцатилетнюю девчонку по пути в школу, который она проделывает ежедневно?

Впервые я увидела Жаклин Гальтан десять дней назад, когда подписывался контракт. Блондинка с безупречно уложенными в каре короткими волосами, в туфлях с красной подошвой на шпильке – это была неплохо «отреставрированная» для своих лет женщина, сдержанная и точная в указаниях. Тогда я даже не могла предположить, что при малейшей неприятности она начинает страдать синдромом Туретта. В схватке с неистовой злобой ботокс терпит поражение: морщины на её лбу углубляются. В уголках рта появляется белая пена. Клиентка мечется по кабинету. Её узкие плечи сотрясаются от спазмов:

- КАК вам удалось, идиотка несчастная, потерять её в МЕТРО?

Это слово приводит её в состояние нервного возбуждения. Сидящий напротив Десене съёживается. Мне приятно видеть, как шеф уменьшается в размерах, и это при том, что он никогда не упустит возможности разыграть из себя крутого парня. Жаклин Гальтан со скоростью пулемёта импровизирует монолог, в котором она обрушивается, вперемешку, на мою мерзкую внешность, на мои отвратительные шмотки, на мою неспособность справиться с работой, которую не так уж и сложно выполнить, а также на отсутствие умственных способностей, характеризующее меня во всём, за что бы я ни взялась. Я сосредотачиваюсь на безволосом черепе Десене, усеянном противными бурыми пятнами. Коротконогий и пузатый, шеф не очень уверен в себе, от чего он обычно бывает груб с подчинёнными. В данном случае страх парализовал его. Я беру стул и устраиваюсь у края стола. Клиентка делает паузу, чтобы перевести дух, и я вмешиваюсь в разговор:

- Всё произошло так быстро… Я не думала, что Валентин может исчезнуть. Вы полагаете, что это побег?

- Ваш вопрос очень кстати: я вам плачу именно потому, что сама хочу это знать.

Десене разложил на своём столе несколько фотографий и листов с отчётами.

Двумя пальцами, как если бы это было мёртвое насекомое, Жаклин Гальтан берёт и тотчас роняет один из документов, едва на него взглянув. Её покрытые красным лаком ногти безупречны. Я пытаюсь оправдываться:

- Вы просили меня следить за Валентин и составлять отчёты о том, где она бывает, с кем встречается, чем занимается… Но мне и в голову не могло прийти, что с нею может что-то случиться. Это не было оговорено в контракте. Вы меня понимаете?

Она начинает рыдать. Нам только этого и не хватало.

- Как это ужасно – не знать, где она.

Стараясь не смотреть в глаза клиентке, Десене сконфуженно бормочет:

- Мы сделаем всё возможное, чтобы помочь вам её найти… Но я уверен, что полиция…

- Полиция? Вы думаете, для полиции это важно? Всё, что их интересует, так это рассказать о происшествии в масс-медиа. У них одно в голове – раздавать интервью журналистам. Вы действительно считаете, что Валентин нуждается в такого рода рекламе? Вы полагаете, что это подходящий способ начинать свою жизнь?

Десене поворачивается ко мне. Ему бы очень хотелось, чтобы я придумала какую-нибудь версию. Но сегодня утром я удивилась первой, не обнаружив девчонку в кафе напротив школы. Клиентка продолжает:

- Я оплачу все расходы. Мы оформим дополнительное соглашение. Я назначаю премию в пять тысяч евро, если вы мне её вернёте в двухнедельный срок. Но в случае отсутствия результата я вам обещаю все круги ада. У нас большие связи, и я полагаю, что такое агентство, как ваше, не имеет ни малейшего желания подвергнуться… серии неприятных проверок. Я уже не говорю об антирекламе.


№128


Виржиния Деспант

Дитя апокалипсиса


Еще недавно мне было тридцать. Могло случиться все, что угодно. Стоило лишь вовремя принимать верные решения. Я часто меняла место работы, нигде надолго не задерживаясь. Я не жаловалась на свою жизнь, мне некогда было скучать. Я редко жила одна. Времена года стремительно меняли друг друга яркими узорами калейдоскопа. Я совсем не понимаю, когда жизнь перестала мне улыбаться.

Моя зарплата за 10 лет не изменилась. Раньше мне казалось, что я справлюсь. Когда мне стукнуло 30, я потеряла интерес к жизни. И я прекрасно понимаю, что без должной квалификации мне с каждым годом все сложнее будет найти работу. Именно поэтому я держусь за свое место, зная, что жизнь не предложит мне ничего лучше.

Сегодня я опоздала. Агата, молодая секретарша, демонстративно стучит ногтем по циферблату. На ней облегающий костюм кричаще-желтого цвета. Она как минимум на 10 лет моложе меня. Лучше бы мне пропустить мимо ушей ее недовольные вздохи, когда я замешкалась, снимая пальто. Но вместо этого я бормочу невнятные извинения и спешу постучать в дверь к шефу. Из его кабинета доносятся раздраженные голоса. Я испуганно отступаю. Я вопросительно смотрю на Агату, она пожимает плечами и шепотом отвечает, «это мадам Галтан, она ждала вас на улице еще до открытия. Шеф выслушивает ее ругань вот уже 20 минут. Входи быстрее! Может, она, наконец, уймется». Мне хочется развернуться и убежать прочь, ничего не объясняя. Но я заставляю себя постучать в дверь. Похоже, меня уже ждут.

На этот раз шефу даже не пришлось копаться в разбросанных на столе бумагах, чтобы вспомнить мое имя:

- Вот и Люси Толедо. Вы ее уже встречали, она как раз…

Он даже не успел договорить, как клиентка перебила его своими воплями:

- Где ты была, дура?

Не успеваю я прийти в себя, как на меня обрушивается новый поток обвинений.

-Ты знаешь, сколько я тебе плачу, чтобы ты не упускала ее из вида? Но она ис-че-за-ет? В метро? В МЕТ-РО! Идиотка! Это надо было умудриться потерять ее в метро! И ты ждешь полдня перед тем, как меня об этом предупредить? Да мне из школы об этом быстрее сообщили! Это нормально, по-твоему? Или ты считаешь, что хорошо выполняешь свою работу?

Эта женщина одержима дьяволом. Но я стараюсь не реагировать на ее выпады, и она снова нападает на шефа:

- И почему вы поручили следить за Валентиной этой недотепе? Вы не могли подыскать кого-нибудь получше?

Шефу явно не по себе. Стараясь оправдаться, он начинает меня выгораживать:

- Я уверяю вас, что Люси одна из моих лучших сотрудниц, и у нее большой опыт в этих делах, и…

- Вы думаете это нормально потерять девчонку 15ти лет по дороге в школу?

Впервые я прочитала о Жаклин Галтан в одном из досье дней 10 назад: блондинка, безупречная стрижка каре, красные туфли на шпильках, холодная женщина, явно переборщившая с подтяжками, конкретные требования. Я и подумать не могла, что при малейшем раздражении у нее проявляется синдром Туретта1. От приступа бешенства морщины у нее на лбу становятся глубже, ботекс здесь явно не справился. В уголках ее губ выступает пена. Она бегает по кабинету взад и вперед, судорожно подергивая узкими плечами:

- Как вы умудрились потерять ее в МЕТРО, слабоумный вы идиот?

Это слово приводит ее в ярость. Перед этой женщиной шеф словно уменьшается в размерах, хотя обычно изображает из себя всезнайку. И мне доставляет истинное удовольствие наблюдать эту сцену. Жаклин трещит как пулемет, выпаливая оскорбления одно за другим: про мою мерзкую рожу, мои грязные шмотки, мою непригодность к любой работе, и про полное отсутствие мозгов, судя по моим результатам. Я уставилась на голый череп моего начальника, покрытый отвратительными родимыми пятнами. Коротконогий, разжиревший и абсолютно неуверенный в себе, обычно он очень жесток к подчиненным. А сейчас он оцепенел от страха. Я беру стул и сажусь с краю стола. Клиентка переводит дыхание, и в этот момент я вмешиваюсь в беседу:

- Все произошло слишком быстро. Я не думала, что Валентина может исчезнуть. Вы считаете, что она сбежала?

- Подумать только, она еще спрашивает! Я вам плачу, в конце-концов, и хочу узнать это от вас!

Шеф разложил перед собой несколько фотографий и отчетов. Жаклин Галтан хватает двумя пальцами наугад один из отчетов, словно это было мертвое насекомое. Бросив на него небрежный взгляд, она откидывает его в сторону. Ее ухоженные ногти сверкают красным лаком. Я начала оправдываться:

- Вы просили меня следить за Валентиной: за ее передвижениями, знакомствами, занятиями; предоставлять отчеты. Но я и представить не могла, что с ней может что-то случиться. О розыске и речи не шло. Вы понимаете, о чем я?..

Она разрыдалась. Только этого не хватало в такой и без того неловкой ситуации.

- Ужасно не знать, где она сейчас.

Смущенно отводя от нее взгляд, шеф невнятно бормочет:

- Мы сделаем все возможное, чтобы помочь вам в ее поисках. Но я уверен, что полиция…

- Полиция? Вы думаете, для них это имеет значение? Им бы попасть на первые полосы газет. У них на уме только беседы с журналистами. Вы действительно думаете, что Валентине нужна скандальная известность? Так, по-вашему, должна начаться ее жизнь?

Шеф поворачивается ко мне. Ему бы хотелось, чтобы я как-нибудь уладила это дело. Но я еще утром удивилась, не застав ее в кафе напротив школы. Клиентка продолжает:

- Я возьму на себя все расходы. Мы составим дополнительный договор. Я выплачу вам премию в 5 тысяч евро, если вы вернете ее в двухнедельный срок. Но если же у вас не будет никаких результатов, я превращу вашу жизнь в ад! У нас есть связи, и я думаю, что ни вы, ни ваше агентство не заинтересованы в нежелательных проверках. Не говоря уже об испорченной репутации.


№139


Виржини Депант

Дитя Апокалипсиса

Ещё недавно мне было тридцать. Казалось, что все ещё впереди, надо было лишь оказаться в нужное время в нужном месте. Контракты со мной не продлевали, и я не задерживалась подолгу на одном и том же рабочем месте. В общем, скучать было некогда. Меня вполне устраивала моя жизнь. Я редко бывала одна. Один день сменял другой, исчезая также быстро, как шоколадные конфеты в коробке. Я так и не поняла, когда жизнь перестала мне улыбаться.

Сегодня моя зарплата оставалась такой же, как и десять лет назад, а ведь когда-то я неплохо зарабатывала. После тридцати, энергии поубавилось, а творческий запал иссяк. Для биржи труда я теперь немолодая женщина без определенной квалификации. В таком настроении я иду к себе на работу.

Этим утром я опаздываю. Агата, молоденькая секретарша, показывает мне на часы и хмурится. На ней ярко-жёлтые колготки и розовые серёжки в форме сердечек. Она моложе меня как минимум лет на десять. Мне следовало бы не обращать внимания на то, как она укоризненно вздыхает, пока я снимаю пальто. Вместо этого, я невнятно извиняюсь и спешу в кабинет шефа. Оттуда уже доносятся громкие крики. Испугавшись, я невольно делаю шаг назад, вопросительно глядя на Агату. Она морщится и шепчет: «Это госпожа Гальтан, она вас ждала ещё до открытия. Господин Десене вне себя уже двадцать минут. Заходите быстрее, может хоть это её успокоит». С трудом подавив желание развернуться и уйти без объяснений, я громко стучу в дверь.

На этот раз Десене не нужно рыться в личных делах сотрудников, разбросанных по всему столу, чтобы вспомнить кто я такая.

– Люси Толедо, с которой вы уже встречались, она как раз…

Он не успевает закончить фразу. Клиентка перебивает его криком:

– Где ты была, дрянь?

Она замолкает на пару секунд, а затем продолжает ещё громче:

– Ты помнишь, сколько я плачу, чтобы ты следила за ней? И она ис-чез-ла? В метро? Идиотка, ты всё-таки умудрилась потерять её в метро! Да ещё ждала полдня, прежде чем мне сообщить? Из школы позвонили раньше тебя! По-твоему, это нормально? Может, ты ещё и права?

Похоже, в эту женщину вселился дьявол. Ей явно не нравится моя замедленная реакция, поэтому она теряет ко мне интерес и вновь поворачивается к Десене:

– И почему именно эта бестолочь следила за Валентиной? У вас что, нет никого получше?

Шеф разводит руками. Ему приходится меня защищать:

– Я уверяю вас, Люси одна из наших лучших сотрудников, у нее большой опыт в этой области и…

– Вам кажется нормальным, что она не уследила за пятнадцатилетней девчонкой по дороге в школу, куда та ходит каждый день?

Я уже встречалась с Жаклин Гальтан, когда начала заниматься её делом десять дней назад. Блондинка, с безупречной короткой стрижкой и на шпильках с красной подошвой. Хорошо выглядит для своих лет, жёсткая и требовательная в своих указаниях. Я и подумать не могла, что она так взорвётся, едва столкнувшись с проблемой. От избытка эмоций на её лбу появились глубокие морщины: похоже, ботокс уже не справлялся. На губах выступила пена. Когда она поворачивается ко мне, её всю трясёт от злости:

– Идиотка, и как только ты умудрилась упустить её в МЕТРО???

Похоже, ей нравится меня оскорблять. Сидящий напротив Десене, ёжится. Мне доставляет удовольствие видеть его в таком состоянии. Обычно, он не упускает случая поиграть в жёсткого босса. Жаклин Гальтан не унимается и продолжает свои нападки: и лицо у меня не то, и шмотки, и простую работу выполнить не могу, и мозгов не хватает. В общем, всё я делаю не так. Я разглядываю лысый череп Десене, который весь покрыт противными коричневыми пятнами. Коротконогий и пузатый, он выглядит не очень уверенно, хотя перед подчинёнными любит демонстрировать свою жёсткость. А сейчас, прямо оцепенел от страха. Придвинув стул, я сажусь в углу кабинета. Пока клиентка молчит, я успеваю вставить слово:

– Всё произошло так быстро... Я и не думала, что Валентина может ускользнуть. Вы считаете, она сбежала?

– Как мило, что вы об этом заговорили. Хотелось бы узнать ваше мнение, ведь это я вам плачу за работу.

На столе Десене лежат отчёты и несколько фотографий. Жаклин Гальтан выхватывает один из листков и брезгливо разглядывает его пару секунд, словно какое-то насекомое, затем кидает обратно на стол. Её ногти покрыты красным лаком и выглядят безупречно. Я продолжаю оправдываться:

– Вы сказали следить за Валентиной, сообщать куда она идёт, с кем общается и чем занята. Мне бы и в голову не пришло, что подобное может случиться. Мы об этом даже не говорили, понимаете?

И вдруг она заревела. Только этого ещё не хватало.

– Ужасно, что я не знаю, где она.

Растерянный Десене что-то бормочет, стараясь не смотреть ей в глаза:

– Мы сделаем всё возможное, чтобы помочь вам её найти... Но я уверен, что полиция…

– Полиция? Думаете, их это волнует? Да они будут рады придать это огласке. Они только и ждут возможности рассказать всё журналистам. Вы действительно думаете, что Валентине нужна эта шумиха? Вы считаете это хорошо для девушки её возраста?

Десене поворачивается ко мне. Как бы ему хотелось, чтобы я сказала что-нибудь умное. Но я сама была в шоке сегодня утром, когда не нашла её в кафе перед школой. Клиентка продолжает говорить:

– Я возьму все расходы на себя. Мы составим дополнительное соглашение к договору. Я выплачу вам премию в пять тысяч евро, если вы найдете её в течение пятнадцати дней. В противном случае, я устрою вам адскую жизнь. Мы работаем с вами не первый день, и я полагаю, что для агентства вашего уровня будет нежелательно подвергнуться множеству неприятных проверок. Не говоря уже о запятнанной репутации.


№143