Виктор Леонидов Владимир Смоленский Все, кто знал Владимира Смоленского, вспоминали его красоту

Вид материала

Документы

Содержание Он писал так, что перехватывало горло. Писал о смерти, об оставленной стране, о трагедии изгнания. О черной тени, нависшей над ж Мы уходили за море с Врангелем. Закрой глаза - в видении сонном Ты отнял у меня мою страну. Сам Смоленский посвятил Ходасевичу одно из лучших своих стихотворений. Тема смерти никогда не отпускала поэта. Со времен трагедии юности и Гражданской войны. Именно для этой страшной темы он находил Последние звуки замрут

Подобный материал:

• Владимир Васильев Дети дупликатора, 2837.43kb.
• Виктор Леонидов " Всех убиенных помяни, Россия…", 121.26kb.
• Виктор Гастелло «Мой отец капитан Гастелло», 42.55kb.
• -, 148.78kb.
• И в срок. Введение Глава Архив С. В. Смоленского № История личного архива Смоленского, 183.2kb.
• Владимир Гиляровский: «Москва и москвичи», 4050.92kb.
• Эрик убирал пиво от черепа демона, установленного позади барной стойки, когда вошел, 1940.63kb.
• Владимир даль-210 лет со дня рождения, 726.83kb.
• Враги, история любви, 2481.53kb.
• Владимира Высоцкого, 52.54kb.

Виктор Леонидов


Владимир Смоленский


Все, кто знал Владимира Смоленского, вспоминали его красоту.

" Русский Монпарнас в 1925 году только зачинался - и именно в этому году познакомилась я наконец с поэтом, который совершенно отвечал моему представлению о поэтах. Это было на Морском балу. Кто - то из гардемаринов, меня на него пригласивших, представил мне красивого, с тонкими чертами черноволосого человека: " Владимир Смоленский". Смоленскому было тогда 25 лет, и бледное его лицо, тембр голоса, весь его романтический облик меня восхитил". (1)

Так вспоминала Зинаида Шаховская, одна из самых известных писательниц русского зарубежья. А вот что писала Нина Берберова, чей холодный стиль принято считать вершиной мемуарной прозы ХХ века. " В нем… была какая-то прирожденная легкость, изящество, стройность. Худенький, с тонкими руками, высокий, длинноногий, со смуглым лицом, чудесными глазами, он выглядел всю жизнь лет на десять моложе, чем на самом деле был. Он не жалел себя: пил много, беспрестанно курил, не спал ночей, ломал собственную жизнь и жизнь других.. Он влюблялся, страдал, ревновал, грозил самоубийством, делая стихи из драм своей жизни и живя так, как когда -то - по его понятиям - жили Блок и Л. Андреев, а вернее всего – А. Григорьев, и думал о том, что поэту иначе жить и не след". ( 2)

Действительно, Владимира Алексеевича Смоленского( 1901 – 1961), одного из первых поэтов русского зарубежья, многие считали заложником того образа, который он выстраивал в своих стихах. Но дело ведь было не только в образе жизни. Были стихи, в которых он очень многое сумел отразить.

Он писал так, что перехватывало горло. Писал о смерти, об оставленной стране, о трагедии изгнания. О черной тени, нависшей над жизнью его поколения.

И ангел плакал над мертвым ангелом,

Мы уходили за море с Врангелем.

Совсем молодым, в составе Добровольческой, Армии, Смоленский пережил великий исход 1920 года. А до этого было счастливое детство в имении отца, полковника жандармерии, потомственного донского казака, встретившего революцию в чине начальника Луганского отделения екатеринославского жандармского полицейского управления железных дорог. Для новой власти вопросов о судьбе подобных людей не возникало, и отец будущего поэта был расстрелян на ступенях собственного дома на глазах у сына. Об этом впоследствии Владимир Смоленский вспоминал в своем знаменитом стихотворении «Стансы":

Закрой глаза - в видении сонном

Восстанет твой родимый дом,

Четыре белые колонны

Над розами и над прудом…


Давно был этот дом построен,

Давно уже разрушен он,

Но, как всегда, высок и строен

Отец выходит на балкон.


Смоленский принадлежал к тому поколению русских мальчиков, чье детство и юность были раздавлены "красным колесом" революции и Гражданской войны. И это определило всю дальнейшую жизнь. Он писал об ангелах, о смерти, о России, которую уже не суждено было увидеть, и сквозь все била какая-то неизбывная тоска. Тоска по жизни, которая могла быть такой же, как у его предков. Им просто повезло жить раньше.

Ты отнял у меня мою страну.

Мою семью, мой дом, мой легкий жребий,

Ты опалил огнем мою весну,

Мой детский сон о правде и о небе.


После исхода из Крыма Владимир Алексеевич два года жил в Тунисе, где голодал, искал любую работу, но потом все же сумел перебраться во Францию. Там работал на металлургических и автомобильных заводах. Затем смог окончить в Париже гимназию и получил должность счетовода на винном заводе. « Я считаю бутылки», - говорил он. По крайней мере, голод уже не грозил.

Они собирались вечерами в каком - нибудь парижском кафе, «Ла Куполь" или " Ротонда", или в дешевом кабачке на Монпарнасе. Кто - то работал таксистом, кто - то маляром, но все они были поэтами. Теми, кого потом красиво назовут поэтами русского зарубежья.

Денег иногда хватало на маленькую чашку кофе, на один стакан вина, но до утра читались стихи, в табачном дыму царили споры. Им, наверное, казалось, что только так и должны жить наследники Серебряного века.

При всем том ведь в Париже была огромная русская литературная школа. Лучшие критики, поэты, прозаики публиковались за гроши в бесчисленных эмигрантских изданиях. И, конечно, не могли не отмечать новую поросль .

Сам Смоленский был очень близок к Владиславу Ходасевичу. Утонченный эстет, пушкинист, автор знаменитого поэтического сборника « Путем зерна», он был в восторге от своего любимца. « Без любви, без веры, без надежды, Смоленский в числе многих других молодых поэтов, обречен не злобе, не гневу, не отвращению, но страшной опустошенности и подавляющей скуке. Стихи Смоленского тончайшие, исполненные подлинного чувства, умно сдержанные». ( 3) От Ходасевича таких похвал было дождаться трудно.

Сам Смоленский посвятил Ходасевичу одно из лучших своих стихотворений.

Все глуше стон, все тише голос,

Слова и рифмы все бедней,

Но на камнях проросший колос

Прекрасен нищетой своей.


Вот так и ты, главу склоняя,

Чуть слышно, сквозь мечту и бред,

Им говоришь про вечный свет,

Простой, как эта жизнь земная.


В 1931 году вышла в свет первая книга стихов поэта – « Закат», через шесть лет – вторая. Смоленский стал одним из самых популярных поэтов русского Парижа. В жизни и стихах он достаточно часто подражал Блоку – разгул казался ему неотъемлемым дополнением к образу русского поэта. Но если бы главным в его судьбе были только пьяные скандалы, вряд ли бы кто – то о нем сегодня помнил.

Просто он действительно был талантлив, его стихи и сегодня трогают очень многих. Недаром сборники стихотворений Смоленского, выпущенные в России после перестройки, сначала под эгидой Дома – музея Марины Цветаевой, а потом издательства « Русский путь», разошлись в считанные дни.

И еще Владимир Алексеевич великолепно читал стихи, и на его вечера приходили десятки людей. Вот что вспоминал один из слушателей, замечательный журналист и литературовед Кирилл Померанцев:

« Когда он выступал в Русской консерватории, большой зал был всегда полон, иногда переполнен. Очень красивый человек, он читал свои стихи со сдержанным пафосом, сопровождая чтение музыкальными жестами рук. Я сказал «музыкальными», потому что жесты словно аккомпанировали музыке его поэзии». ( 4)

Войну Смоленский пережил сначала в Аррасе, куда вместе с толпой беженцев отправился из Парижа, а потом снова вернулся в столицу уже оккупированной Франции .Он оставил обо всем этом воспоминания, написанные ясной, отточенной прозой: «Вернувшись в Париж, на Rue de Passy встретил я Бунина. В Бийянкуре горели склады бензина. С неба падали черные клочья сажи. «Уезжаю на юг», - сказал он мне. - А что же Вы, поэт, будете делать, куда уезжаете?» - « Некуда мне уезжать, Иван Алексеевич, - сказал я. - Нет денег, да и нет желания. От смерти все равно не убежишь. Да есть ли смерть?» (5)

Тема смерти никогда не отпускала поэта. Со времен трагедии юности и Гражданской войны. Именно для этой страшной темы он находил свои, особые строки :

Когда этой жизни постылой

Последние звуки замрут,

И наши засохнут могилы

И сорной травой зарастут.


Какие-то новые люди

Вселятся в покинутый дом,

Страдая и радуясь в чуде

Которое жизнью зовем..


Княгиня Зинаида Шаховская, героиня Сопротивления, категорически отвергала любые обвинения в коллаборационизме, которые после войны пытались «навесить» поэту. Да, он ненавидел коммунистов, разломавших его жизнь, но никогда не был и близко рядом с нацистами.

После войны Смоленский прожил еще пятнадцать лет. Продолжал выступать в заметно поувядшем русском Париже, конечно, писал стихи. Его последние годы были омрачены тяжелейшей болезнью. Лучшему чтецу русского Парижа сделали операцию на горле, и Владимир Алексеевич был лишен возможности даже говорить. Нина Берберова, уже упоминавшаяся нами, вспоминала, как была у Смоленского незадолго до его ухода, и как мучительно пытался он ей написать новые строки на грифельной доске.

Он умер в 1961, а через два года его жена, ангел –хранитель Таисия Павлова, сумела издать небольшой сборник последних стихов поэта. Стихов, которые и сейчас продолжают обжигать своей болью и тоской по стране, которую он покинул совсем юным и которую так любил.

Недаром сквозь страхи земные,

В уже безысходной тоске,

Я сильную руку России

Держу в своей слабой руке.


ПРИМЕЧАНИЯ

1. Шаховская З.А. Отражения . – М., 1991 –С. 141
   
2. Берберова Н. Курсив мой. –М., 1996 –С. 319
   
3. Ходасевич В. Новые книги. // Возрождение. – 1932 – 7 января
   
4. Померанцев К. Сквозь смерть. – Лондон, 1986 – С. 35
   
5. Смоленский В. Воспоминания. // Возрождение . – 1960 - № 98 – С. 112