Содержание: Предисловие к русскому изданию

Вид материала

Содержание

Модернизация незападных обществ
Заключение: основные положения

Подобный материал:

1 ... 10 11 12 13 14 15 16 17 ... 24

И то и другое движения характеризовались демократической идео-

логией с сильным утопическим оттенком. Крайние требования

студентов сосредоточиваются на установлении по-настоящему де-

мократического управления университетами, при котором каждый

студент участвовал бы в управлении наравне с профессором. По-

хоже, что студенческое движение уже раскалывается на радикаль-

ное крыло и умеренное, как это было с рабочим движением. Кро-

ме того, студенческая активность, как и рабочая, может иметь бо-

лее широкие сферы приложения - саму академическую систему и

общественную политику в целом.

Конечно, у этой параллели есть свои пределы. Статус студента,

в отличие от рабочего, - временный статус. Далее, различие

между рабочими и <капиталистами> основывалось на унаследо-

ванном классовом положении, различие же между преподава-

телями и администрацией, с одной стороны, и студентами, с

другой, таковым не является. Как бы то ни было, студенческие

волнения явным образом связаны с новым уровнем массового выс-

шего образования.

" Студенческие движения и волнения внушительно проявились также в ряде

обществ, которые мы бы отнесли не к современным, а к <модернизующимся>.

Самая ранняя, как кажется, волна прокатилась по Латинской Америке, за iicii

последовали другие волны, например в Индии и Индонезии. Как в эти рамки

вписывается движение <красных охранников> (хунвэНбинов) в Китае, остается

неясным. В любом случае наша задача - отметить общность этого явления для

всех обществ, которые относительно современны по нашим критериям.

" Meyerson М. The ethos of the American college stiident//Daedaliis. 1966. Sum-

mer. P. 713-739.

178

^ МОДЕРНИЗАЦИЯ НЕЗАПАДНЫХ ОБЩЕСТВ

Как Соединенные Штаты, так и Советский Союз имеют в ос-

нове своей европейские культурные традиции и веками тесно вза-

имодействовали с Европой. Но теперь современная система рас-

ширилась за пределы <западного> культурного ареала^. Начиная с

XV-XVI вв. европейское влияние через торговлю, миссионерство,

переселение и захват колоний распространилось фактически на

весь остальной мир.

Япония, однако, модернизовалась без европейской культуры

или европейского населения. Добровольная изоляция от Запада и

от континентальной Азии в течение двух с половиной веков была

вызвана по преимуществу защитной реакцией, особенно при ре-

жиме Токугавы, такой же смысл имели и первые шаги по модер-

низации страны после признания невозможности дальнейшей изо-

ляции. Вначале страна избрала вариант модернизации, свойствен-

ный больше восточному региону европейской системы, чем анг-

ло-американскому. Императорская Япония Мэйдзи разработала

свою конституцию по образцу имперской Германии'", гарантируя

специальные конституционные привилегии военным и учредив

централизованную национальную систему образования. Режим хотя

и не поддерживал прямо, но терпимо относился к сосредоточению

экономической власти в руках монополий дзайбацу.

Избирательное заимствование восточно-европейских институ-

циональных моделей точно отвечало японской специфике. Соци-

альная структура периода династии Токугавы в целом строилась

вокруг коллективного целедостижения^. Хотя в определенных слу-

чаях она была <феодально> децентрализована, но в то же время

организована по иерархическому принципу, и человеческие ре-

сурсы можно было легко мобилизовать как в территориальных

владениях феодалов, так и через их родовую структуру.

В Японии, таким образом, по крайней мере потенциально, име-

лись первичные условия для создания интегрированной полити-

ческой системы, что стало основным направлением модернизации

страны после <революции> Мэйдзи. Сопоставимых институцио-

нальных ресурсов не существовало, например, в Китае или Ин-

" Более развернутое общее введение в эту проблему с позиций, аналогичных

изложенным здесь, см.: Einsensiadl S.iV. Modernization: Protest and change. Engle-

wood Cliffs (N.J.): Prentice-Hall. 1966.

" CM.: Benclix R. Nation building and citizenship.N.Y.: Wiley, 1964.

" CM.: Bellah R. Tokuaawa reliaion. N.Y.: Free Press, 1957.

дии". В отношении азиатского <приграничья> и потребностей ус-

коренной модернизации Японию можно сравнить с Пруссией и

позже с Советским Союзом, где власть центрального правительст-

ва также была сильна. Режим Токугавы был ориентирован, по-

видимому, на удержание всех <феодальных> подразделений стра-

ны в состоянии статического равновесия, что, однако, делало шат-

ким некоторые из внутренних структур. Правление Мэйдзи, ори-

ентированное на международные связи, объединило эти подразде-

ления на национально-государственной основе.

Несмотря на <притертость> самобытных и заимствованных эле-

ментов, модернизация создавала и очаги острой напряженности, в

первую очередь в развитии официально патримониальной бюро-

кратической организации в правительстве и бизнесе. Эти очаги,

вероятно, послужили главным источником тяготения Японии к

фашизму после первой мировой войны. Ситуация в чем-то напо-

минала ситуацию в Германии этого же периода". Несмотря на

важные различия между этими двумя обществами, парламентаризм

и связанные с ним структуры в Японии оказались подвержены

такому же сильному давлению, как и аналогичные им институты в

Германии. Оба государства, спровоцированные <вакуумом влас-

ти>, встали на путь военной экспансии.

Присоединение Японии к <оси Берлин-Рим> во время второй

мировой войны и ее поражение означали новый поворотный пункт

в истории страны. В условиях американской оккупации и в каче-

стве американского союзника Япония порвала со своим близким

полуфашистским прошлым и создала демократический парламент-

ский режим. Несмотря на существование сильного национального

социалистическо-коммунистического движения, она в целом под-

держала <свободные> демократические государства в холодной вой-

не. Страна пошла по пути дальнейшей индустриализации и мо-

дернизации, включая регулирование роста народонаселения. Япон-

ское сельское хозяйспю модернизовалось на основе системы се-

мейных ферм, делающей ненужной коллективизацию, и в этом

Япония не отличается от Соединенных Штатов, Великобритании

и все более приближается к образцам Западной Европы.

Несмотря на значительные достижения Японии в модерниза-

ции, особенности ее модели с трудом поддаются оценке. В самом

''' CM.: Parsons Т. Societies: Evolutionary and comparative perspectives. Englewood

Cliffs (N.J.): Prentice-Hall. 1966.

" Mai'uyoina M. Thought and behavior in modern Japanese politics. L.: Oxford

Univ. Press, 1963.

180

деле, похоже, что Япония еще не <утряслась> до состояния ста-

бильности. Ее ранняя склонность к прусской модели коренилась в

особенностях местной социальной структуры и подпитывалась за

счет международного окружения, в котором можно было <пожи-

виться>, прибегнув к агрессивно-оборонительным и экспансио-

нистским действиям. После 1945 г. Япония решительно повернула

к адаптивно-интегративной функциональной модели. Будущий курс

Японии больше, чем у других индустриальных обществ, зависит

от ее международного положения, в частности от того, будет ли

она втянута в орбиту все увеличивающего свою мощь коммунис-

тического Китая. Либеральная адаптивно-интегративная модель

может прочно институционализироваться в Японии, но ей нет

нужды абсолютно точно копировать американскую модель, осо-

бенно в двух аспектах.

Во-первых, образец политической легитимизации, символизи-

руемой институтом императорской власти, обладает внутренне

присущей ему нестабильностью. В отличие от структуры высшей

власти в других современных обществах, в Японии она не искала

обоснования непосредственно в какой-нибудь великой историчес-

кой религии - христианстве, конфуцианстве, буддизме или в ка-

ком-то их побочном продукте вроде марксизма. Структура власти

в Японии покоится на историко-этническом базисе, не обладаю-

щем собственной внутренней обобщенной ориентацией, на осно-

ве которой можно было бы уверенно предсказывать вероятную тен-

денцию социального развития^. Последствия напряженностей, воз-

никающих в ходе рационализации, неизбежной в условиях совре-

менности, для Японии остаются неопределенными, хотя дело Мо-

жет идти и к становлению конституционной монархии англо-скан-

динавского типа. Во-вторых, у Японии нет твердо институциона-

лизированной правовой системы в западном смысле^. Даже в пос-

леднее время японские правовые институты кажутся гораздо сла-

бее, чем, скажем, в дореволюционной России. Острые конфликты

интересов, присущие быстрой модернизации, должны соответст-

венно сдерживаться во многом с помощью политических методов,

а не путем формального судопроизводства, а также с помощью

неформального регулирования, в определенной степени незави-

'* CM.: Eisensiacil S.N. The Melver lecture: Transformation of social, political and

cultural orders in rnodernization//Anierican Sociological Review. 1965. Vol. 30. October.

P. 659-673.

" Rabinowil^ R. W. Tlie Japanese lawer/UnplibI. doctoral dissertation. Harvard LJniv.,

1956.

симого от политики. Таким образом, политический процесс в Япо-

нии неизбежно и необычайно сильно отягощен бременем интег-

рации.

Эти соображения заставляют думать, что Япония менее других

современных обществ предрасположена к стабильности. И все же

эта страна, вне сомнения, проделала длинный путь в направлении

промышленной, демократической и образовательной революций

и являет собой первый значимый пример относительно полной

модернизации большого и совершенно незападного общества. Опыт

ее развития поэтому ставит множество самых общих вопросов о

будущем единой системы современных и становящихся современ-

ными обществ.

<Империалистическая> стадия во взаимоотношениях западных

обществ с остальным миром была переходной. Движение к модер-

низации сегодня охватило весь мир. В частности, элиты большин-

ства немодернизованных обществ воспринимают важнейшие цен-

ности современности, в основном ценности, касающиеся эконо-

мического развития, образования, политической независимости и

некоторых форм <демократии>. Хотя институционализация этих

ценностей остается и еще долго будет оставаться неравномерной и

чреватой конфликтами, стремление к модернизации в незападном

мире, вероятнее всего, не прервется. Ожидать какого-то ясного

исхода нынешнего постимпериалистического брожения придется

еще очень долго. Но бремя доказательства лежит на тех, кто ут-

верждают, что в течение следующих двух веков в той или иной

части мира произойдет консервация какого-то явно несовремен-

ного типа общества, хотя вариации внутри современного типа об-

щества, скорее всего, окажутся многообразными.

Перспективы успешной модернизации незападных обществ

представляют собой настолько сложный вопрос, которым занима-

лось такое множество специалистов, что лучше всего ограничить-

ся здесь лишь двумя замечаниями. Во-первых, упадок колониаль-

ных империй и жесткие границы внутри современной системы,

порожденные холодной войной, создали благоприятные условия

для возникновения блока, называемого <третьим миром>, в каче-

стве стабилизирующего фактора процесса мировой модернизации.

Он может стать классическим примером tertius gaudens. Во-вто-

рых, в той мере, в какой Япония достигнет успешной модерниза-

ции и стабилизации, утвердив себя преимущественно интегратив-

ным обществом, она сможет занять позицию первостепенной важ-

ности, став моделью для модернизующихся незападных обществ и

фактором, уравновешивающим различные силы в международных

делах.

^ ЗАКЛЮЧЕНИЕ: ОСНОВНЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ

Сложная проблема перспективы возникает, когда исследова-

ние (как в данной книге) охватывает несколько столетий, закан-

чиваясь обсуждением насущных сегодняшних проблем в общест-

вах, в жизни которых участвуют и автор, и его читатели. Эта про-

блема становится особенно явной при рассмотрении конфликтов

и напряженностей в последней части пятой главы и при выдвиже-

нии доводов в пользу особого внимания к американскому общест-

ву в начале шестой главы. В этих местах книги нагляднее, чем в

других, видны трудности объективного отбора проблем и явлений

из запутанного клубка текущих событий при неполноте информа-

ции о них, при существующем к тому же в соответствующих об-

ластях социальной науки значительном разбросе мнений, многие

из которых можно отнести к разряду <идеологических>.

Посему лучшая стратегия сохранения объективности заключа-

ется в стремлении к состыковке используемой в этом исследова-

нии теоретической схемы, заведомо компаративистской и эволю-

ционной, с предъявленными эмпирическими фактами, отобран-

ными для подтверждения теоретических толкований. Конечно,

важно не упускать из виду, что данное сочинение и предшествую-

щее ему' задумывались как единое целое. Чем продолжительнее

временной отрезок и шире диапазон сравнений, в рамках которых

подвергается эмпирической проверке такого рода аналитическая

схема, тем вероятнее, что выделяемые конкретные характеристи-

ки и тенденции развития окажутся как эмпирически, так и теоре-

тически значимыми.

Представляется, что эта перспектива в основном не выходит за

пределы веберовских взглядов как на общий характер социокуль-

турной эволюции, так и на природу современного общества. Од-

нако читатель, знакомый с работами М.Вебера, должен иметь в

' Parsons Т. Societies: Evolutionary and comparative perspectives. Englewood Cliffs

(N.J.): Prentice-Hall, 1966.

виду, что эта книга не является просто попыткой <осовременить

Вебера>; в ней имеются существенно иные акценты в интерпрета-

ции структур и тенденций. Подписался бы Вебер под этими рас-

суждениями, если бы прожил еще полвека и был знаком с общест-

венными событиями и научными достижениями этого периода,

мы, естественно, знать не можем. Но мы целиком согласны с Ве-

бером в том, что развитие того, что он называл западным общест-

вом, в современную эпоху обладает <универсальной> значимостью

для человеческой истории, а также с вытекающим из этого поло-

жения суждением, что развитие это носит не произвольный, а оп-

ределенным образом направленный характер.

Эта направленность представляет собой одну из трех составля-

ющих концепции о том, что современные общества образуют не-

кую единую систему. Вторая составляющая этой концепции - это

утверждение о едином происхождении современного типа обще-

ства, выдвинутое Вебером и более или менее пространно обсуж-

денное нами во Введении. Третья составляющая, а именно тот

смысл, в котором современная система предстает как дифферен-

цированная система (нескольких) обществ, нуждается, однако, в

дополнительном разъяснении.

Во второй главе мы обратили особое внимание на то, что уже в

феодальные времена европейская система была внутренне диффе-

ренцированной по функциональным направлениям. Эта диффе-

ренциация сильно продвинулась к XVII в. и вместе с расширени-

ем системы за ее первоначальные границы сохранилась до наших

дней. С определенной точки зрения более позднее развитие в этом

направлении - раздел между преимущественно католическими и

преимущественно протестантскими областями, между этнически

и лингвистически различающимися <нациями> и политически не-

зависимыми государствами - подразумевало <дезинтеграцию> сре-

дневекового единства западного христианского мира, существо-

вавшего под эгидой церкви и Священной Римской империи. Но

этот процесс не состоял в одной только дезинтеграции; для систе-

мы в целом он имел и позитивное значение. Такая дифференциа-

ция явилась одним из главных вкладов в способность системы не

только инициировать значительные эволюционные перемены, но

и создать условия для их институционализации. Несмотря на фраг-

ментацию, Запад в течение всего занимающего нас периода оста-

вался регионом с общей культурой, основанной на христианской

религиозной традиции и на основе того, что она наследовала от

Израиля и классической Греции, причем последнее приобрело

самостоятельное значение как через институциональное наследие

Рима, так и через воссоздание в эпоху Ренессанса. Будучи убеж-

184

денными в важности этого общего наследия, мы и посвятили ему

так много места в этой главе.

В этих общих рамках, включавших в себя еще очень частично

и не прочно институционализированный общий политический

порядок, выделенные нами инновации получали определенный

<резонанс> в тех частях системы, которые были отдалены от ос-

новной магистрали ее общего развития. Так, английское обычное

право можно связать не только с возрожденными традициями рим-

ского права в собственном наследии Англии, но и с традициями

протестантизма на континенте - в конце концов, Кальвин был

французом, а Лютер - немцем. Английское джентри можно пред-

ставить как разновидность более общих образцов европейской арис-

тократии, а экономическое развитие Англии и Голландии - как

продолжение развития Северной Италии и пояса вольных городов

вдоль Рейна. В культурной области характерны четко прослежи-

ваемые связи между итальянской наукой, представленной Г. Гали-

леем, и английской, представленной И. Ньютоном, а в филосо-

фии - между французом Р. Декартом, англичанином Т. Гоббсом

и нем-цем Г.В.Лейбницем.

В последней главе мы говорили об <американизации> Запал-

ной Европы в нынешнем столетии, являющейся еще одним при-

мером такого рода взаимодействия. Американское наследие явля-

ется, конечно, в основе своей европейским, хотя и не полностью и

в модифицированной форме. Но Соединенные Штаты остались

частью одной с Европой системы и со своей стороны оказали на

остальную ее часть влияние.

Конечно, здесь было достаточно конфликтов, <окраинного>

примитивизма и отставания некоторых устарелых частей системы

от передовых. Примером могут служить некоторые проявления

контрреформации, а также отдельные проявления английской и

французской <отсталости> в промышленной организации, если

сравнивать с Соединенными Штатами. И наоборот, вплоть до

нынешнего поколения многие культурные европейцы смотрели

на Соединенные Штаты как на какое-то в культурном отношении

неотесанное и провинциальное общество^.

' Можно привести пример из личноН биографии. Сорок лет назад я был сту-

дентом в Германии, и как-то на танцевадьном вечере молодая дама спросила меня.

почему я выбрал местом обучения Германию. Мои ответ, что мне интересно по-

знакомиться с немецкой (академическоп) культурен, она поняла так. будто
lhnen gibt es wolil keinc Wissenschaft->. jA.\ да. я вроде бы слышала, что у вас там

вообще нет никакой науки.) Такои взгляд даже тогда вызывал у меня возмущение,

сегодня же вряд ли кто-нибудь станет его серьезно отстаивать.

Напряженности и конфликты можно наблюдать как внутри

отдельных обществ, так и в отношениях между обществами, и здесь,

Blog

Содержание: Предисловие к русскому изданию

Содержание