Stephen King "The Shining"
| Вид материала | Документы |
Содержание41. При свете дня Убирайся из его мыслей, маленький говнюк!) Это, потому что я - твой _о_т_е_ц_! Папочка, нет, нет, нет... 42. Высоко в воздухе 43. Выпивка за счет отеля |
- Stephen King "Insomnia", 8348.13kb.
- Stephen King "Desperation", 6290.28kb.
- Stephen King "Bag of Bones", 6953.33kb.
- Stephen King "Talisman", 5092.18kb.
- Stephen King "Stand", 10031.86kb.
- Stephen King "Hearts in Atlantis", 7306.54kb.
- Stephen King "Danse Macabre", 6196.62kb.
- Оригинал: Stephen King, "The Colorado Kid", 1138.22kb.
- Индивидуальные цены на отели Сезон 2011 – 2012 содержание, 860.44kb.
- Химическая связь, 165.3kb.
обтер губы. Маленький глоточек, один-единственный. Чтоб облегчить боль.
Он сослужил службу "Оверлуку", теперь "Оверлук" послужит ему. Джек
был уверен в этом. Ноги перебирали ступеньки быстро и нетерпеливо,
торопливыми шагами человека, вернувшегося с долгой, горькой войны. Было
5:20 утра по горному времени.
^ 41. ПРИ СВЕТЕ ДНЯ
Дэнни со сдавленным всхлипом очнулся от ужасного сна. Произошел
взрыв. Пожар. "Оверлук" горел. Они с мамой наблюдали это с газона перед
крыльцом.
Мама сказала: "Смотри, Дэнни, посмотри, на кусты!"
Он посмотрел - они все были мертвы. Листья приняли коричневый
оттенок, как будто задохлись. Из-под них показались сросшиеся ветки,
похожие на скелеты полурасчлененных трупов. А потом из больших
двустворчатых дверей "Оверлука" вывалился папа, он пылал как факел. Его
одежда была охвачена пламенем, кожа приобрела темный, зловещий загар,
который к этому моменту делался все темнее. Волосы превратились в горящие
заросли.
Тут-то Дэнни и проснулся. Горло сдавил страх, руки вцепились в одеяло
и простыни. Кричал он или нет? Он посмотрел на мать. Венди спала на боку,
натянув одеяло до подбородка, на щеку упала прядь соломенных волос. Она
сама была похожа на ребенка. Нет, Дэнни не кричал.
Он лежал в постели, глядя в потолок, и кошмар постепенно отступал.
Дэнни испытывал любопытное ощущение, что на волосок от них
(пожар? взрыв?)
прошла большая трагедия. Дэнни позволил своему сознанию поплыть на
поиски папы и обнаружил, что тот стоит где-то внизу. В вестибюле. Дэнни
чуть поднажал, пробуя забраться в мысли отца. Нехорошо. Потому что папа
думал о Плохом Поступке. Он думал, как
(кстати пришелся бы стаканчик-другой... наплевать... где-то на свете
над нок-реей встало солнце, помнишь, как мы говорили, Эл? Джин с тоником,
бурбон с капелькой горького, шотландское с содовой, ром с кока-колой...
тру-ля-ля и тра-ля-ля... для меня и для тебя... где-то на свете
приземлились марсиане... в Принстоне или Хьюстоне, или Стокли, или
Кармайкле... в каком-то поганом городишке... в конце концов самый сезон и
все мы не)
^ (УБИРАЙСЯ ИЗ ЕГО МЫСЛЕЙ, МАЛЕНЬКИЙ ГОВНЮК!)
От этого мысленного голоса Дэнни в ужасе и отвращении подался назад,
глаза широко раскрылись, руки вцепились в стеганое покрывало. Это не был
голос его отца, просто искусное подражание. Знакомый ему голос. Хриплый,
грубый и все-таки таящий в себе какое-то бессмысленное веселье.
Значит, так скоро?
Дэнни откинул одеяло и мигом спустил ноги на пол. Пинком выбросил
из-под кровати тапочки и обулся. Он подошел к двери, открыл ее, заспешил
по коридору - ноги в тапочках шелестели по ворсу ковровой дорожки...
Мальчик свернул за угол...
На полдороге к лестнице, преграждая Дэнни путь, на четвереньках стоял
какой-то мужчина.
Дэнни замер.
Мужчина поднял на него крошечные красные глазки. На нем был
серебристый, расшитый блестками маскарадный костюм. Костюм собаки, понял
Дэнни. Крестец этого странного создания заканчивался длинным пушистым
хвостом с кисточкой на конце. Вдоль спины до шеи шла молния. Слева от
мужчины лежала не то волчья, не то собачья голова: пустые глазницы,
раскрытая в бессмысленном оскале пасть. Между клыками, сделанными, похоже,
из папье-маше, виднелось сине-черное плетение ковра.
Рот, подбородок и щеки мужчины были измазаны кровью.
Он зарычал на Дэнни. Несмотря на усмешку, рычал он по-настоящему.
Рычание рождалось в глубине горла - звук незамысловатый, бросающий в
дрожь. Потом этот человек залаял. Зубы тоже были окрашены в красное. Он
пополз к Дэнни, волоча за собой бескостный хвост. Забытая маска лежала на
ковре, бессмысленно уставившись куда-то за плечо Дэнни.
- Пропустите, - сказал Дэнни.
- Сейчас я тебя съем, малыш, - ответил человек-собака и вдруг из
ухмыляющегося рта вырвался целый залп лая. Свирепого по-настоящему, хотя
понятно было, что это - подражание. Костюм был тесным, и темные волосы
мужчины слиплись от пота. Он выдыхал смесь виски и шампанского.
Дэнни дрогнул, но не побежал.
- Пропустите.
- Только через мой труп-труп-труп, - отозвался человек-собака.
Маленькие красные глазки внимательно глядели в лицо Дэнни. С губ не
сходила ухмылка. - Я тебя съем, малыш. И думаю начать с твоего маленького
пухленького _ч_л_е_н_а_.
Ворча, он кокетливо поскакал вперед маленькими прыжками.
У Дэнни сдали нервы. Оглядываясь через плечо, он помчался обратно в
короткий коридорчик, который вел к их комнатам. Вслед полетел смешанный с
лаем и рыканием вой, его прерывало невнятное бормотание и смешки.
Дэнни, дрожа, стоял в коридоре.
- Поддай жару! - орал из-за угла пьяный человек-собака. - Поддай
жару, Гэрри, сукин ты ублюдок! Наплевать мне, сколько у тебя казино,
авиалиний и кинокомпаний! Знаю, знаю, что тебе нравится в уединении
собственного дома! Поддай жару! "Будуфффу-у... и буду пффф..." пока Гэрри
Дервента к чертям собачьим не СДУУУУУет! - тирада завершилась долгим,
бросающим в дрожь, воем, который, прежде чем замереть вдали, словно бы
перешел в боль и ярость.
Предчувствуя дурное, Дэнни развернулся и спокойно пошел в конец
коридора, к закрытой двери спальни. Открыв ее, он просунул голову внутрь.
Мама спала в той же самой позе. Никто ничего не слышал, только он.
Мальчик тихонько притворил дверь и пошел обратно к пересечению их
коридора с основным, надеясь, что человек-собака исчез, как кровь со стен
президентского люкса. Он осторожно выглянул из-за угла.
Человек в костюме собаки все еще был там. Он снова надел маску и
сейчас скакал на четвереньках возле лестницы, гоняясь за собственным
хвостом. Иногда он спрыгивал с ковра и падал, рыча по-собачьи.
- Вау! Вау! Боу воу воуууууууу! ГРРРРР!
Из стилизованной под ворчание пасти маски вылетали глухие звуки и
среди прочих такие, которые могли быть всхлипами или смешком.
Дэнни вернулся в спальню и уселся на кроватку, закрыв глаза руками.
Теперь хозяином положения стал отель. Может, первые происшествия были
всего лишь случайностями. Может быть, те вещи, которые Дэнни видел в
начале, _д_е_й_с_т_в_и_т_е_л_ь_н_о_ не могли причинить вреда, как не могут
этого страшные картинки. Но теперь ими управлял отель, и они _м_о_г_л_и
обидеть и сделать больно. "Оверлук" не хотел, чтобы Дэнни шел к отцу. Это
могло испортить всю забаву. Поэтому он поставил у Дэнни на пути
человека-собаку - как поставил на пути к дороге зверей живой изгороди.
Но папа может придти сюда. И рано или поздно папа придет.
Мальчик заплакал. Слезы беззвучно катились по щекам. Слишком поздно.
Они погибнут, все трое и, когда на будущий год в конце весны "Оверлук"
опять откроется, окажутся тут как тут, чтобы вместе с остальными
призраками встретить гостей. И женщина из ванны. И человек-собака. И
ужасное создание тьмы, которое было в цементном тоннеле. Они...
(перестань! перестань сейчас же!)
Дэнни принялся яростно тереть глаза кулаками, прогоняя слезы. Он
сделает все, что сможет, только бы это не произошло. Ни с ним, ни с папой
и мамой. Он будет стараться изо всех сил.
Он закрыл глаза и пронзительным, сильным, чистым ударом грома послал
мысль
(!!!ДИК ПОЖАЛУЙСТА ПРИЕЗЖАЙ ПОСКОРЕЕ НАМ ОЧЕНЬ ПЛОХО ДИК НАМ НУЖНО)
И вдруг во тьме позади Дэнни оказалось существо, гнавшее его в снах
по темным коридорам "Оверлука" - прямо _т_а_м_, _т_а_м_, огромное создание
в белом, занесшее над головой доисторическую клюшку:
- ТЫ У МЕНЯ ПЕРЕСТАНЕШЬ! ЩЕНОК ПРОКЛЯТЫЙ! Я ТЕБЯ ЗАСТАВЛЮ ПРЕКРАТИТЬ
^ ЭТО, ПОТОМУ ЧТО Я - ТВОЙ _О_Т_Е_Ц_!
- НЕТ! - он рывком вернулся в реальность спальни, широко раскрыв
неподвижные глаза, изо рта несся визг, с которым ничего нельзя было
поделать. Мать мигом проснулась и села, прижимая к груди простыню. - НЕТ,
^ ПАПОЧКА, НЕТ, НЕТ, НЕТ...
И оба услышали злобный свист невидимой клюшки, которая, опускаясь,
рассекала воздух где-то совсем близко, а потом, когда он подбежал к матери
и, дрожа, как кролик в силках, обхватил ее, свист затих и наступило
молчание.
"Оверлук" не собирался позволить Дэнни вызвать Дика. Это тоже могло
испортить всю забаву.
Они были одни.
Снаружи усилился снег, отгородив их завесой от всего мира.
^ 42. ВЫСОКО В ВОЗДУХЕ
Посадку на рейс Дика Холлоранна объявили в 6:45 утра по европейскому
времени. Служащий аэропорта, отвечающий за посадку, продержал нервно
перекладывающего из руки в руку дорожную сумку Дика у входа N_32 до самого
последнего объявления в 6:55. Они оба высматривали человека по имени
Карлтон Векер - единственного пассажира на рейс N_196 Майами-Денвер,
который не зарегистрировался.
- Ладно, - сказал клерк и выдал Холлоранну голубой билет первого
класса. - Вам повезло. Можете пройти на борт, сэр.
Холлоранн поспешно поднялся по отгороженному трапу и позволил
механически улыбающейся стюардессе оторвать контроль и вернуть ему билет.
- В полете мы подаем завтрак, - сказала она. - Если хотите.
- Только кофе, детка, - сказал он и зашагал по проходу к месту в
отделении для курящих. Он все еще ждал, что в последнюю секунду из двери,
как чертик из табакерки, выскочит не объявившийся Векер. На сиденье у окна
читала "Вы можете быть себе лучшим другом" женщина с кислым, недоверчивым
лицом. Холлоранн застегнул ремень безопасности, взялся крупными черными
руками за подлокотники кресла и пообещал отсутствующему Векеру, что для
того, чтобы вытащить его с этого места, тому понадобится помощь пяти
крепких служащих авиакомпании. Он не сводил глаз с циферблата. Часы
отсчитывали минуты, оставшиеся до назначенного на 7:00 отлета со сводящей
с ума медлительностью.
В 7:05 стюардесса сообщила, что полет немного задерживается,
поскольку наземная служба заново проверяет один из замков на двери
грузового отсека. - Идиоты, - пробормотал Дик Холлоранн.
Соседка повернула к нему свое кислое, недоверчивое лицо с резкими
чертами, а потом снова вернулась к книге. Ночь Холлоранн провел в
аэропорту, переходя от стойки к стойке ("Объединенные авиалинии",
"Америкэн", "ТВА", "Континентал", "Бренифф") и как привидение преследовал
клерков, занимающихся билетами. После полуночи, глотая в буфете не то
восьмую, не то девятую чашку кофе, он решил, что, взвалив все это себе на
плечи, свалял полного дурака. Есть же еще начальники. Он спустился к
ближайшим телефонам и, обратившись к трем разным операторам, получил номер
срочного вызова руководителей национального парка "Скалистые горы".
Тот, кто ответил на звонок, был, судя по голосу, измучен до предела.
Назвавшись выдуманным именем, Холлоранн сказал, что к западу от
Сайдвиндера в отеле "Оверлук" случилась беда. Большая беда.
Его попросили подождать.
Спасатель (Холлоранн полагал, что это спасатель) вернулся минут через
пять.
- У них есть рация, - сказал он.
- Конечно, есть, - подтвердил Холлоранн.
- Мы не получали от них сигнала "мэйдей".
- Мужик, _н_а_п_л_е_в_а_т_ь_. Они...
- Собственно, мистер Холл, что за беда у них приключилась?
- Ну, там живет одна семья... сторож с семьей. Я подумал, вдруг он
чуть-чуть завернулся, понимаете? Вдруг сделал что-нибудь с женой и сыном?
- Можно спросить, откуда у вас такие сведения, сэр?
Холлоранн прикрыл глаза.
- Как тебя звать, приятель?
- Том Стонтон, сэр.
- Видишь ли, Том, я это _з_н_а_ю_. Теперь как на духу: там у них
крупные неприятности. Может, убийство... сечешь?
- Мистер Холл, честное слово, мне нужно знать, откуда у вас...
- Слушай, - сказал Холлоранн. - Говорят тебе, _я _з_н_а_ю_. Несколько
лет тому назад там работал парень по фамилии Грейди. Он убил жену и двух
дочек, потом сам себя порешил. Говорят тебе, ежели вы, ребята, не уберете
отсюда свои задницы, чтоб помешать, опять стрясется то же самое!
- Мистер Холл, вы звоните не из Колорадо.
- Нет. Какая разница...
- Если вы не в Колорадо, значит, вы за пределами коротковолнового
диапазона рации "Оверлука". А если вы за его пределами, то, вероятно, не
могли связаться с... э-э... - Слабый шелест бумаги, - семьей Торранс. Пока
вы ждали, я попытался связаться по телефону. Он не работает и удивляться
тут нечему. Между отелем и сайдвиндерской АТС до сих пор двадцать пять
миль телефонного кабеля идут поверху. Мой вывод: вы, должно быть, немного
того.
- Ну, мужик, ну и тупой же ты... - Но отчаяние Холлоранна было
слишком велико, чтобы подобрать подходящее эпитету существительное. Его
вдруг осенило. - Вызовите их! - крикнул он.
- Сэр?
- У вас рация, у них рация. Ну, так вызови их! Вызови и спроси, что
происходит!
Наступило короткое молчание - только гудели телефонные провода.
- Ты и это пробовал, да? - спросил Холлоранн. - Вот почему я так
долго ждал. Ты попробовал позвонить, а потом - вызвать их по радио,
н_и_ч_е_г_о_ не вышло, но по-твоему все нормально... что ж вы, ребята, тут
делаете? Отсиживаете зады и играете в "джин-рамми"?
- Нет, - сердито отозвался Стонтон. От гневной ноты в его голосе
Холлоранну стало легче. Он впервые ощутил, что разговаривает с человеком,
а не с магнитофонной записью. - Я тут один, сэр. Все остальные - спасатели
плюс сторожа с аттракционов, плюс добровольцы - наверху, в Хэсти-Нотч,
рискуют жизнью из-за трех мудаков с полугодовым опытом, которым вздумалось
попробовать залезть на северный склон Кингз-Рэм. Они застряли на полпути
и, может быть, спустятся, а может, нет. Там две вертушки, тоже рискуют
жизнью, потому что здесь ночь и пошел снег. Так что если вы еще не можете
смекнуть, что к чему, я вам помогу. Первое: мне некого послать в
"Оверлук". Второе: "Оверлук" не главное - главное, что делается в парке.
Третье: после захода солнца ни одна вертушка не сумеет взлететь, потому
что, если верить национальной метеослужбе, вот-вот повалит совершенно
безумный снег. Ситуация ясна?
- Да, - тихо ответил Холлоранн. - Ясна.
- Теперь, почему с моей точки зрения не удалось вызвать их по радио.
Причина очень проста. Не знаю, который у вас там час, а у нас здесь
половина десятого. Думаю, они отключились и пошли спать. Дальше, если
вы...
- Удачи твоим альпинистам, парень, - сказал Холлоранн. - Но мне
хочется, чтоб ты понял: не только они застряли в горах из-за того, что не
знали, во что лезут.
Он повесил трубку.
В 7:20 утра боинг-747 авиакомпании ТВА, грохоча, выбрался задним
ходом из ангара и покатил к взлетной полосе. Холлоранн испустил долгий,
беззвучный вздох. Карлтон Векер, где бы ты ни был, утрись!
В 7:28 рейс N_196 расстался с землей, а в 7:31, когда боинг набрал
высоту, голову Дику Холлоранна снова пистолетным выстрелом пронзила мысль.
От запаха апельсинов он втянул голову в плечи, но это не помогло и
Холлоранн судорожно дернулся. Лоб сморщился, рот поехал вниз в гримасе
боли.
(!!! ДИК ПОЖАЛУЙСТА ПРИЕЗЖАЙ ПОБЫСТРЕЕ НАМ ОЧЕНЬ ПЛОХО ДИК НАМ
НУЖНО...)
И все. Все исчезло. Если в прошлый раз слова затихали постепенно, то
сейчас связь обрубили начисто, будто ножом. Холлоранн испугался. Руки, все
еще не выпустившие подлокотники кресла, стали почти белыми. Во рту
пересохло. С мальчиком что-то случилось. Он был уверен в этом. Если малыша
кто-нибудь обидел...
- Вы всегда так бурно реагируете на взлет?
Он огляделся. Это сказала женщина в роговых очках.
- Не в этом дело, - ответил Холлоранн. - Мне в голову впихнули
стальную пластинку. После Кореи. Ну и время от времени от нее в голове
прострел. Ну, знаете, вибрация... Царапает...
- Вот как?
- Да, мэм.
- За любое вторжение в чужую страну расплачиваются только рядовые, -
мрачно заявила женщина с резкими чертами.
- Неужто?
- Да. Эта страна должна прекратить свои грязные войнишки. Какую бы
грязную войну не вела в этом веке Америка, у истоков всегда ЦРУ. ЦРУ и
дипломатия доллара...
Она раскрыла книжку и принялась читать. "НЕ КУРИТЬ" погасло.
Холлоранн глядел на уменьшающуюся землю и раздумывал, все ли в порядке с
мальчиком. Малыш ему понравился, правда, его родители вызывали менее
теплые чувства.
Холлоранну оставалось уповать на Бога, что те присматривают за Дэнни.
^ 43. ВЫПИВКА ЗА СЧЕТ ОТЕЛЯ
Джек стоял задрав голову и прислушиваясь, в столовой, прямо перед
дверью, ведущей в бар "Колорадо". Он слабо улыбался.
Он слышал, как вокруг оживает "Оверлук".
Трудно сказать, как именно Джек это понял... сам он считал, что это
не слишком отличается от вспышек ясновидения, которые время от времени
случаются у Дэнни... яблочко от яблоньки. Кажется, так принято говорить.
Не то, чтобы Джек что-то видел или слышал, хотя его восприятие от
подобных ощущений отделяла лишь тончайшая перцептуальная завеса. Как будто
всего в нескольких дюймах за этим "Оверлуком" лежал еще один, отделенный
от реального мира (если существует такая штука, как "реальный мир",
подумал Джек), но постепенно приходящий в равновесие с ним. Он припомнил
фильмы категории З-Д, которые видел в детстве. Если смотреть на экран без
специальных очков, изображение двоится - примерно это он сейчас и
чувствовал. Но стоит надеть очки, изображение обретает смысл.
Теперь соединились все эпохи "Оверлука" - все, кроме нынешней, эпохи
Торранса. Но уже очень скоро и она сольется с остальными. Хорошо. Очень
хорошо.
Он просто слышал самоуверенное "динь! динь!" звонка на серебряной
подставке, прикрепленного к стойке администратора, зовущее к парадному
крыльцу рассыльных по мере того, как регистрировались приезжающие (модные
в двадцатые годы фланелевые костюмы) и выписывались уезжающие (двубортные
костюмы в тонкую полоску, какие носили в сороковые). У камина окажутся три
монашки, они сядут подождать, чтобы поредела очередь на выписку, а за их
спинами, обсуждая прибыль и убытки, жизнь и смерть, станут аккуратно
одетые Чарльз Гронден и Вито Дженелли, чьи сине-белые узорчатые галстуки
заколоты бриллиантовыми булавками. Из кладовок для багажа явились десятки
чемоданов, некоторые свалили один на другой, как на ярмарках в худшие
времена. В восточном крыле, в бальном зале, одновременно вели дюжину
деловых переговоров, разделенных лишь несколькими сантиметрами времени.
Болтали о Невилле Чемберлене и кронпринце Австрии. Музыка, смех. Все в
подпитии. Истерия. В разгаре бал-маскарад. Праздновались дни рождения,
юбилеи, приемы в честь бракосочетаний, суаре. Немного любви - не в
открытую, но все пропитано тайной чувственностью. Джек словно бы слышал,
как все они перемещаются по отелю, создавая приятную неразбериху звуков. В
столовой, где он стоял, прямо у него за спиной одновременно подавали
завтрак, ленч и обед за семьдесят лет. Джек как будто бы слышал... долой
"как будто бы", _о_н _с_л_ы_ш_а_л_ все это, пока еще слабо, но отчетливо -
так в жаркий летний день можно услышать гром за много миль от себя. Он
слышал всех этих прекрасных незнакомцев. Он начинал сознавать их
присутствие - так, как они, должно быть, с самого начала сознавали
присутствие Джека.
Нынче утром все номера в "Оверлука" были заняты.
Дом полон.
А из-за двустворчатых дверей, подобно ленивому дыму сигарет, кружась,
наплывало тихое жужжание голосов. Беседа более искушенная, более интимная.
Низкий горловой женский смешок, тот, что словно бы дрожью отдается в
волшебном кольце внизу живота и вокруг гениталий. Касса, окошко которой