К концепции и программе социально-экономического развития России до 2015 года

Вид материала

Доклад

Содержание 1. Мир вокруг России и внутренняя ситуация 2. Гуманитарный приоритет развития экономики 2.1. Демографический кризис и способы его преодоления 2.2. Человеческий капитал 2.3. Направления усиления социальной защиты населения 2.4. Формирование жилищно-ипотечного рынка 2.5. Улучшение среды обитания человека 3. Институты и новая политика экономического роста 3.1. Механизмы ослабления социальной дифференциации 3.2. Обновление бюджетной и денежно-кредитной политики 3.3. Укрепление прав собственности 3.4. Создание благоприятного инвестиционного климата 4. Перестройка экономики – 4.1. Приоритеты структурной политики 4.2. Пространственный аспект социально-экономического развития 5. Пересмотр мирохозяйственных позиций России 5.2. Консолидация постсоветского пространства Вместо заключения, или как нам реорганизовать

Подобный материал:

• Распоряжение от 21 апреля 2011 года №185р-п г. Петрозаводск, 15.02kb.
• Закон тульской области о программе социально-экономического развития тульской области, 3839.95kb.
• В торгово-промышленной палате РФ состоялась Всероссийская конференция «Эффективная, 44.38kb.
• Концепция программы социально-экономического развития г. Красноярска до 2020 года, 2348.81kb.
• Российская академия наук к программе социально-экономического развития России в период, 4658.82kb.
• Методические рекомендации по разработке Программы социально-экономического развития, 568.24kb.
• Программа социально-экономического развития иркутской области на 2011 2015 гг. Программа, 2992.86kb.
• Правительство хабаровского края постановление от 13 января 2009 г. N 1-пр о стратегии, 2098.87kb.
• Доклад о результатах и основных направлениях деятельности министерства транспорта, 1143.66kb.
• «Программа социально-экономического развития страны на 2011 -2015 гг новое лицо белорусского, 476.89kb.

К концепции и программе
социально-экономического

развития России до 2015 года

резюме научного доклада

МОСКВА 2007


Доклад подготовлен коллективом сотрудников РАН

в составе:


А.Н.Барковский

Е.П.Велихов

Ю.М.Голанд

Е.Ш.Гонтмахер

А.Г.Гранберг

Р.С.Гринберг (руководитель)

В.И.Данилов-Данильян

А.И.Дейкин

С.А.Караганов

Л.С.Косикова

В.Л.Макаров

А.Д.Некипелов

Н.Я.Петраков

В.М.Полтерович

А.Я.Рубинштейн

С.А.Ситарян

Д.Е.Сорокин

Б.Ю.Сорочкин

О.Ю.Старков

В.А.Тишков

А.Ю.Шевяков


Содержание

Введение 4

1. Мир вокруг России и внутренняя ситуация 6

2. Гуманитарный приоритет развития экономики 15

2.1. Демографический кризис и способы его преодоления 15

2.2. Человеческий капитал: стратегия «социального императива» 19

2.3. Направления усиления социальной защиты населения 22

2.4. Формирование жилищно-ипотечного рынка 25

2.5. Улучшение среды обитания человека 29

3. Институты и новая политика экономического роста 31

3.1. Механизмы ослабления социальной дифференциации 32

3.2. Обновление бюджетной и денежно-кредитной политики 35

3.3. Укрепление прав собственности 44

3.4. Создание благоприятного инвестиционного климата 47

4. Перестройка экономики – императив модернизации страны 51

4.1. Приоритеты структурной политики 52

4.2. Пространственный аспект социально-экономического развития 58

5. Пересмотр мирохозяйственных позиций России 62

5.1. Совершенствование внешнеэкономических подходов 62

5.2. Консолидация постсоветского пространства 65

Вместо заключения, или как нам реорганизовать экономическую

политику 69


Введение

Россия вновь на перепутье. Она готова к переменам, и все хотят перемен – верный признак, что они назрели. Плохо, что каждый представля­ет их по-своему. Страницы прессы и эфир переполнены предложениями, вари­антами, проектами, сценариями. Но не надо тешить себя иллюзиями – в реальности вариантов нет, время ушло, сил на разбрасывание, пробы и ошибки не осталось. Единственно приемлемый сегодня вариант называется «модернизация». Это слово тоже есть среди предложений, его даже успели немного затаскать. Легко убедиться, что внутри проекта под этим названи­ем умещается не меньше «сценариев», чем придумано вне его. Есть опас­ность, что «модернизация» тоже превратится в привычный набор проб и ошибок и на них будут делаться состояния и карьеры, а о модернизации потихоньку забудут, как забыли об «удвоении ВВП».

Можно, например, направить все деньги и прочие ресурсы на инноваци­онные проекты; можно с западной помощью осовременить технологию добычи и переработки нефти, на том и успокоившись; можно закупить много обору­дования для выпуска современного ширпотреба; можно все бросить на модер­низацию транспортных сетей. Сразу все не потянуть, и выбор может оказа­ться поневоле флюсообразным.

Чтобы так – в который уже раз – не случилось надо понять несколько очевидных вещей. Модернизация - это потребность времени, но нам прихо­дится браться за проект «постиндустриализация», не освоив до конца всего необходимого из эпохи «индустриализации». Чтобы удалось и то, и другое, модернизация должна из цели превратиться в образ жизни страны, а для этого придется выполнить несколько условий. Во-первых, страна должна определиться с целью реформ. Чего мы хотим – роста Стабфонда, финансовой стабилизации – или быстрого роста инноваций, ВВП и благосостояния людей? Что она даст стране и народу – рост экономики, решение социальных про­блем и экономическую безопасность или пару десятков новых миллиардеров?

Чтобы в этом достичь настоящего успеха, придется освободиться от груза устарелых теоретических представлений и всем миром уяснить наконец: любая догма – марксистская, либеральная или кейнсианская – ведет к застою, к ложным целям и решениям, к провалу всех реформаторских усилий.

Во-вторых, модернизационные реформы должны быть комплексными: нельзя рассчитывать быть принятым в «постиндустриальный» клуб, установив новое оборудование на нефтяных и газовых скважинах, освоив нанотехнологии и сохраняя полунищих бюджетников и вопиющую ветхость едва не всего скудного жилого фонда страны. Нельзя настроить много автосборочных заводов и закупать половину продовольствия за границей, погубив при этом собственную обрабатывающую промышленность.

Судя по многим признакам, власти вплотную приблизились к пониманию реального положения в экономике и социальной сфере, неподдельной сложно­сти стоящих перед страной задач. Конструкция и содержание последнего президентского послания говорят о многом. Его, во всяком случае, нельзя отнести к чисто предвыборной риторике. Распростившись с маниловщиной во внешней политике и внутренних делах, руководители страны начи­нают, похоже, освобождаться и от «романтических» иллюзий в экономике. Страна готова помогать экономике, но экономика должна работать на страну.

Единственный курс в экономической политике, способный объединить и хозяйственные, и другие национальные интересы и выгодный всем – населению, властям, бизнесу, стране в целом, – носит наименование «прагма­тизм». Ведущие западные государства исповедуют именно этот принцип: зафиксировать потребности страны, определить цели, сформулировать задачи и выполнять их, соблюдая собственные интересы. Чтобы самая грандиозная из предпринимавшихся в России реформ под назва­нием «модернизация» увенчалась успехом, нужно честно и непредвзято опре­делить состояние наших важнейших социально-экономических сфер, затем найти наиболее перспективные направления, позволяющие России выйти на передовые позиции в мире, и одновременно проекты, дающие верный и быст­рый доход на период освоения инноваций, сопоставить их с имеющимися финансовыми и иными ресурсами, отобрать посильный комплект и бросить на его выполнение все силы государства и предпринимательского сектора. В таком системном подходе должно быть много места творчеству, националь­ной дисциплине, здравому смыслу – и никакой сковывающей идеологии.

Таковы основы, на которых построены концептуальные соображения к модернизации страны, подготовленные группой сотрудников Российской Академии наук.


1. Мир вокруг России и внутренняя ситуация

России предстоит вступить в период скоростной эволюции всей внутренней жизни – на фоне стремительных изменений во внешнем мире и в международной обстановке. Внутренние процессы развития могут ускоряться или тормозиться и внешними факторами, и рожденной внутри страны готовностью или неумением справиться с возникшими задачами.

Чтобы правильно эти задачи сформулировать и приступить к их комплексному интенсивному решению, следует предварительно провести взвешенную оценку сложившихся за 15 постсоветских лет условий и тенденций социально-экономического развития в российском обществе. На базе такой инвентаризации можно отбирать из многих выявляющихся задач приоритетные – необходимые и достаточные для достижения поставленных целей – и, сообразуясь с имеющимися ресурсами, планомерно их выполнять, опираясь в равной мере на эффективность рынка и стимулирующие возможности государства и используя при этом одни из сформировавшихся тенденций, модифицируя другие и решительно отбрасывая третьи – лишние или мешающие.

Таковы исходные условия для формулирования общей концепции, а на её базе – и программы долгосрочного социально-экономического развития России в 2008-2015 гг.

* * *

Период до 2015 г., по-видимому, станет завершающим этапом процесса масштабной трансформации международной системы. Главные элементы трансформации – глобализация экономических и других общественных отношений, активизация трансграничных процессов и усиление многослойной взаимозависимости в политике и экономике при нарастании противоречивости и неустойчивости глобальной системы в целом. Последние связаны с определившейся тенденцией к новой полицентричности, к формированию многоуровневой модели межгосударственных отношений, призванной решать возникающие проблемы на основе создания многосторонних институтов и механизмов.

С высокой степенью достоверности можно прогнозировать дальнейшее ослабление управляемости международными процессами, нарастание в них элементов хаотичности. Большинство нынешних главных международных институтов и правил «игры» окажутся неадекватными постоянно изменяющимся условиям. Вероятность легитимной и «конституционной» адаптации системы международных правил и норм к современным условиям в прогнозируемый период невелика. В связи с этим следует считаться с опасностью «расползания» технологий, используемых для создания оружия массового поражения, включая угрозу доступа к ним различных негосударственных структур. Поскольку большинство современных государств пока не готово к эффективной деятельности в таких условиях, не исключено нарастание дестабилизации в отдельных регионах мира с образованием соответствующих вакуумов безопасности.

В прогнозируемом горизонте продолжит свое движение к превращению в центр мирового экономического роста регион Восточной Азии. Здесь усилятся «мягкие» интеграционные тенденции, а после 2012 г. ожидается их институционализация. Параллельно будут формироваться новые многосторонние региональные структуры безопасности, например, на основе «шестерки» по северокорейской ядерной проблеме. При этом скорее всего упрочится роль Китая в качестве инициатора и главного субъекта политических и экономических перемен в регионе.

В ближайшие несколько лет весьма вероятно определенное осложнение отношений России с США, обусловленное рядом обстоятельств, прежде всего активизацией американских попыток установления политического и экономического контроля в постсоветском ареале и в целом на постсоциалистическом пространстве, с одной стороны, и усилением самостоятельности российской политики в отношении Китая, Ирана, стран ближневосточного и латиноамериканского регионов, – с другой.

В регионе СНГ сохранятся тенденции к размежеванию, связанные с превращением постсоветского пространства в зону мирохозяйственной конкуренции. Реальные интеграционные процессы в прогнозируемый период возможны только с Казахстаном и Белоруссией – в случае принятия и реализации взаимовыгодных стратегических решений. В любом случае большинство экс-советских республик будет все в большей мере тяготеть к внешним центрам силы.

Базовым сценарием динамики мировой экономики в предстоящее десятилетие большинство специалистов считает умеренный рост (среднегодовой прирост глобального ВВП прогнозируется на уровне 4%), сопровождаемый, однако, усилением ряда мегаугроз, неизбежно проецируемых на национально-государственный уровень. Речь идет прежде всего об усугублении социального расслоения даже в развитых странах и поляризации параметров социально-экономического развития государств, об обострении экологических проблем (в том числе связанных с глобальным потеплением) и ужесточении конкуренции за ресурсы – как материальные, включая пресную воду, так и интеллектуальные.

Структура энергетической базы мировой экономики в рассматриваемый период существенных изменений не претерпит. Согласно большинству прогнозов, доля традиционных ресурсов (нефти, газа и угля) сохранится фактически на нынешнем уровне, причем ведущим среди них останется нефть, обеспечивающая до 40% энергопотребления (существенное снижение ее доли, прежде всего в пользу газа, ожидается к концу второго десятилетия нынешнего века); за ней следуют газ (28%) и уголь (20%). Вместе с тем есть все основания прогнозировать, во-первых, ощутимую переориентацию энергетических потоков в направлении растущих экономик Азии, во-вторых, – системные и целенаправленные действия США, стран ЕС и Японии по диверсификации географических маршрутов импорта углеводородных энергоносителей, ужесточению контроля над их поставками по традиционным направлениям и снижению энергоемкости их экономик. С нарастающей интенсивностью здесь будут продолжены поиски путей перевода производственных процессов на нетрадиционную (неуглеводородную) энергетическую базу.

Эти мирохозяйственные тенденции важно принимать во внимание при обосновании программных параметров структурной перестройки российской экономики, диверсификации ее экспортного потенциала и рационализации структуры импорта. В планах структурных народнохозяйственных изменений важно учитывать также тенденции в области мегатехнологической динамики и прежде всего тот факт, что мощности сектора, генерирующего новые знания и превращающего их в средства производства и в предметы потребления, растут опережающими темпами.

Между тем Россия пока резко отстает в строительстве институтов «экономики знаний» и не отвечает, таким образом, на один из глобальных вызовов времени, связанный с развитием мировой науки. Поэтому при формировании инновационной составляющей структурной политики представляется необходимой постановка следующих целей: страна должна удерживаться на передовых рубежах хотя бы по нескольким «мэйнстримным» направлениям научно-технологических изысканий, а на других направлениях иметь специалистов мирового уровня, на равноправных условиях работающих в международных «командах». Это касается прежде всего научных дисциплин, применительно к которым ожидаются «нанотехнологические» прорывы (молекулярной биологии и генной инженерии, направлений, связанных с созданием наноматериалов и наноалгоритмов, позволяющих резко поднять эффективность машиностроения), а также, разумеется, сектора информационно-коммуникационных технологий, в отношении которого Россия имеет конкурентные преимущества. Однако, чтобы последние реализовать и приумножить, необходимо создать два – три соответствующих брэнда, причем сам процесс их создания способен сыграть объединяющую роль для всей российской промышленности и экономики в целом.


* * *

Эффективность концептуально-программной проработки хода будущей социально-экономической эволюции страны во многом будет определяться качеством управления культурным многообразием России. Конструктивной здесь представляется лишь та трактовка самого феномена «культурное многообразие», согласно которой в многообразии имеющихся в стране культурных, включая этнокультурные, общностей признаются не только реальные различия, но и реальные же схожесть, единообразие. Более того, объединительное сходство, как правило, преобладает над различиями в рамках одной национальной (не этнической!) культуры. Именно такова культура российская, существующая на основе русского языка, вовсе не «узурпируемого» этническими русскими.

Согласно предлагаемому подходу в качестве базовой должна быть признана такая социокультурная общность, как «российский народ», или «россияне». Это признание, собственно, уже представляет собой неписаную (хотя бы потому, что не менее трети населения РФ рождено в смешанных браках) и писаную норму: каждый постоянно проживающий в нашей стране индивид должен иметь паспорт «гражданина Российской Федерации». Причем идентификации по культуре и по гражданско-политическому сообществу отнюдь не противостоят друг другу. Менталитеты «русского» и «россиянина», «татарина» и «россиянина», «чеченца» и «россиянина» и т.п. могут становиться взаимоисключающими лишь в результате целенаправленной провокационной деятельности соответствующих региональных «элит», усугубляемой беспомощностью «национальной политики» федеральных властей.

Возможность существования множественных взаимодополняющих идентичностей в рамках единого государственного сообщества убедительно продемонстрирована практикой развития таких стран, как Испания, Бельгия, Индия (в новейший период) и др. Именно такой путь формирования нации следует считать наиболее перспективным. Для постсоветской же России он представляется тем более актуальным. Широкая трактовка культурного многообразия позволит легче выйти из тупика политико-правовых дискуссий относительно того, является ли та или иная общность «отдельным народом», «коренным народом», должна ли она особо позиционироваться при переписях населения и следует ли предоставлять ей национально-культурную автономию.

В постсоветской России, где возобладала идеология «национального» (а на деле – этнонационального) возрождения и развития, приняты федеральные законы и программы, равно как и многочисленные региональные проекты, нацеливаемые именно на сохранение частных «культурных корней», будь то корни татарские, якутские или осетинские либо почти условные финно-югорские или тюркские. Кроме прочего, эта политика ущемляет интересы тех чувашей и татар, которые не говорят соответственно на чувашском и татарском языках и которых больше интересует их «российскость», нежели соответствующие «финно-югорскость» и «тюркскость». Постсоветская «национальная политика» общероссийского уровня фактически игнорирует данный сюжет, важный для значительной части населения. В то же время этнонационализм, практикуемый властями и общественностью ряда регионов, да и некоторыми должностными лицами федерального центра, вполне преуспевает в реализации проектов, разрывающих единую социокультурную ткань общества.

В этой связи требуются кардинальные взаимосогласованные изменения в общегосударственной социальной, культурной и образовательной политике, в подходах федерального центра к регулированию регионального развития.


* * *

Концептуальное и программное обоснование перспектив социально-экономического развития России должно, как уже отмечалось, исходить из тенденций, определившихся в результате уже пройденного страной трансформационного пути. Как известно, после финансового краха 1998 г. в экономическую политику были внесены некоторые коррективы, учитывающие национальные экономические интересы. С ними совпали по времени исключительно благоприятные для добывающего сектора и для бюджета изменения конъюнктуры на мировых рынках традиционных углеводородных энергоносителей и энергоемкого сырья, особенно черных и цветных металлов. В результате отечественная экономика в «постдефолтный» период обрела весьма высокую динамику, выйдя по показателям ВВП и денежных доходов населения на дореформенный уровень 1990 г.

Однако качество этого роста вызывает серьезную озабоченность. Значительная (превышающая 400 млрд. долл.) часть накопленных ресурсов «заперта» в валютных резервах и в Стабилизационном фонде РФ. Не обеспечена многократно декларировавшаяся «структурная диверсификация экономики», недопустимо мал приток средств в наукоемкие высокотехнологические секторы народного хозяйства. Разорваны основные элементы инновационного цикла. Неудовлетворительно развивается производственная инфраструктура страны. Отсутствует эффективная экологическая политика.

Социальной стабильности угрожает беспрецедентная 15-кратная по крайним децильным группам россиян дифференциация доходов населения. Целостность страны подрывается огромными разрывами в уровнях социально-экономического развития российских регионов. В кризисном состоянии находятся системы образования и медицинского обслуживания, подвергаемые тотальной маркетизации. Культурный уровень населения деградирует от засилья «массовой культуры». Особую угрозу представляет прогрессирующее разложение государственного аппарата, беспрецедентный размах коррупции.

Совокупность подобных тенденций нередко дает основания не только СМИ, но и профессиональной литературе квалифицировать «постдефолтную» макроэкономическую динамику как подпитываемый лишь «нефтедолларами», «газодолларами» и т.п. «рост без развития», сопровождаемый ухудшением характеристик научно-производственного и человеческого потенциалов страны. К подобным оценкам можно относиться по-разному. Однако в любом случае давно «назрела и перезрела» необходимость перевода экономики в режим устойчивого и высококачественного роста, предполагающего восстановление и приумножение этих потенциалов. А это, в свою очередь, требует перехода к сугубо прагматичному курсу реформ, согласно которому вопрос о масштабах, сферах и формах государственного присутствия в экономике решается лишь и исключительно исходя из стоящих перед страной задач. Таким образом, из области принципиально допустимых инструментов экономического регулирования не исключаются не только различные субсидии и фиксируемые цены, но и другие известные в мире элементы активной промышленной и сильной социальной политики, стратегическое макропрограммирование и индикативное народнохозяйственное планирование.


2. Гуманитарный приоритет развития экономики

Годы трансформационных преобразований, обеспечивших индивидуальные свободы и создавших условия для развития экономики, одновременно породили крайне негативные тенденции в условиях жизни людей. Неудовлетворительное положение человека стало привычной нормой. По индексу развития человеческого потенциала наша страна занимает лишь 60-70 места в мире, продолжительности жизни – 100-110, по уровню здравоохранения – 130-140 места; даже по образованию Россия спустилась на 30 позицию. Отрасли, где воспроизводится человеческий капитал и генерируется интеллектуальный потенциал страны, явно не соответствуют вызовам времени. Отчасти это связано с тем, что старые идеологические догмы утратили свое значение, а новые ценности и установки в полной мере еще не сформировались. В этих обстоятельствах, усугубляемых демографическим кризисом и ухудшением среды обитания человека, необходима внятная политика в отношении всей социальной сферы в целом, а в особенности – в тех гуманитарных секторах экономики, которые определяют условия жизни людей.


2.1. Демографический кризис и способы его преодоления

Нынешние параметры воспроизводства народонаселения откровенно негативны. Начавшаяся в 90-е годы минувшего столетия естественная убыль населения приобрела устойчивый и долговременный характер. К 2015 г. число россиян может сократиться с нынешних 142,5 млн. до 138 млн. человек. Неутешителен и прогноз на более длительную перспективу: 118-130 млн. человек в 2025 г. и 86-111 млн. – в 2050 г.

Что же нужно делать? Направления противодействия демографическому кризису известны. Во-первых, речь идёт о стимулировании рождаемости и снижении смертности. Эффективное поощрение репродуктивного поведения на основе реализации мер экономического, социального и пропагандистского характера (в том числе оказания финансовой помощи семьям с детьми, упрочения самого института семьи, а также изменения отношения населения к своему здоровью) необходимо дополнить системой мер по продлению жизни и снижению смертности от неестественных причин, прежде всего от несчастных случаев. Здесь реальный результат может быть получен относительно быстро – через 5-7 лет. В том же русле – ограничение применения гражданами контроля над рождаемостью. В обстоятельствах доступности и качественности абортов свою роль способны сыграть морально-этические нормы. Религиозная установка относительно недопустимости прерывания беременности по своей эффективности превосходит медийную пропаганду.

Во-вторых, необходима оптимизация иммиграционных потоков. В воспроизводстве народонаселения на уровне каждой отдельной страны объективно работают специфические адаптационные механизмы. Едва ли не главный из них – иммиграционный вектор трансграничных перемещений – из стран с «трудоизбыточным» режимом в страны с режимом «трудонедостаточным». Этот механизм может быть с успехом использован для противодействия быстрой убыли населения России. Перспективным здесь представляется переселение в нашу страну граждан постсоветских республик, прежде всего украинцев и молдаван, готовых работать в местах с более высокими, чем в этих республиках, заработками. Эта категория иммигрантов, уже во втором поколении способных к превращению в «россиян» по культуре и самосознанию, – наиболее приемлемый для России ресурс. Ведь большое число африканцев, китайцев или афганцев страна не в состоянии принять из-за их культурно-ментальной специфики. В настоящее время в России не менее 5 млн. мигрантов (легальных и нелегальных), превращение которых в ее граждан представляется желательным, причем 1,5 млн. из них уже стоят в очереди за гражданством. Проблема рассматриваемого трудового потенциала может быть решена на основе применения разовой процедуры «миграционной амнистии» и развертывания кампании ускоренного предоставления гражданства.

В-третьих, следует проявить заботу о трудовой адаптации населения пенсионного возраста. Здесь требуется пересмотр жестких границ между рабочим и внерабочим временем, между категориями работающих и пенсионеров. Многие люди «в возрасте», представляющие ряд современных специальностей и видов деятельности, способны приносить пользу обществу и себе самим своим трудом, не обязательно организованным за пределами дома («в офисе»). Опыт функционирования академических научных учреждений свидетельствует о том, что за формальными двумя –тремя «явочными днями» во многих случаях скрывается напряженный и плодотворный труд ученых, в том числе «немолодых», «от зари до зари». Подобные организационные режимы «работы на дому» возможны и в других сферах; проблема состоит в том, чтобы эффективно содействовать общественно-полезному труду людей старших возрастов, используя гибкие подходы к организации этого труда и задействуя современные методы коммуникации людей и трудовых коллективов.