Geum.ru

Сибельдина Лиля Аркадьевна Генеральный директор ООО «Орион-Си» Мой доклад

Вид материалаДоклад
Подобный материал:
Сибельдина Лиля Аркадьевна - Генеральный директор ООО «Орион-Си»


Мой доклад посвящен роли российского производителя изделий медназначения в национальном проекте «Здоровье». И выступаю я как бы в двух лицах: как директор малого предприятия «Орион-Си», у которого 17 лет деятельности, и как генеральный директор и вице-президент Гильдии производителей медтехники и медизделий России.

В 1990 году мы открыли первый в стране диагностический центр магнитно-резонансной томографии. Когда дошли до банка 50 тысяч пациентов, отдали Клинике Академии наук.

Затем в 1992 году мы открыли Центр современной хирургии и первые ввели эндоскопию и лапароскопию, хотя мы физики и инженеры, на территории 11-го корпуса, Воздвиженка, Кунцевская больница. В 1998 году мы отдали, подарили.

Сами мы сконцентрировались на производстве. Производство у нас – это озонатор. Он у нас получился самый портативный в мире, начали мы его делать в 1990 году, пока никто в мире не может нас переплюнуть. У нас международные патенты по семи странам. Посмотрим, как долго удержимся.

Помимо этого он уникален тем, что наш озонатор состыкуется с замкнутым объемом, что дает возможность создать еще один прибор – это озоновый стерилизатор. Это действительно новинка, новейшая технология для всего мира. Это экспресс-стерилизация инструмента в операционных, в полевых условиях, то есть, 10-15 минут. Кроме того, это просто возврат термонеустойчивого расходного медицинского материала снова к работе. Это колоссальная экономия по электроэнергии. То есть, если вы используете его, а для медицины самый важнейший вопрос – это дезинфекция, стерилизация, борьба с внутрибольничной инфекцией и т. д., то в 100 раз у вас сокращаются расходы по электроэнергии, в 10 раз по антибиотикам, ну а по завозимым средствам, так называемым дезсредствам, это вообще ноль просто.

Ну и кому же мы мешаем? Мы, естественно, безмерно мешаем нашему чиновнику от здравоохранения. Потому что все это дороже в 10 раз, и им интересней с этим работать, чем работать с нашей техникой, которая стоит намного дешевле. У меня, к сожалению, нет времени рассказать и остановиться на том, что вместе с «Рособоронэкспортом», «Орион» и «Рособоронэкспорт», мы 5 лет назад разработали концепцию мобильного госпиталя, который можно сделать исключительно силами наших 17-ти блестящих заводов, полностью оснащенный российским оборудованием. Мы выиграли два тендера в Индии. Это и на палатках можно сделать, это и на колесах можно сделать – на «Урале», на «КамАЗе» – как захотите.

Хочу подчеркнуть при этом, что «Орион» не взял ни одного рубля и ни одного гвоздя у государства за эти 17 лет. Конечно, наверное, мы бы быстрее все сделали, если бы взяли в свое время, а потом бы не отдали, как это делали очень многие.

Вот сейчас мы уже сделали и дочернее предприятие в Пекине. Но не Пекин нам будет создавать, это мы будем туда продавать. Мы не будем использовать дешевый труд китайца, нет. Мы идем туда на рынок, потому что считаем, что это более честный рынок, и раз там государство приняло решение, что будет поднимать медицину, то мы знаем точно – там руки всем поотрезают, но точно деньги будут даны на медицину.

Ну а как генеральный директор Гильдии я хочу ответственно заявить, что российский производитель в стране есть. Вот только что мы издали энциклопедию, там введены 603 предприятия, второй выпуск будет больше.

Наличие российского производителя в области мединдустрии – это действительно реальность. Без всякой господдержки с 1995 по 2006 годы она фактически создавалась стихийно.

Это было решение директоров заводов ВПК. Приведу пример – допустим, Уральский оптико-механический завод, который на сегодняшний день имеет 42 медизделия, которые конкурентоспособны, который при этом производит и военную технику и известен как военный завод. Но помимо этого, помимо больших заводов, кто принимал такое решение сам, самостоятельно, никто на него не вешал эту задачу, это были и коллективы ученых, которые брались, в конце концов, за какую-то идею и создавали приборы моноферментного анализатора или современные КГ(?) на 6 ответвлений – вот в таком духе.

Должна сказать вам, что именно в марте 2002 года (март 2002 года!) Гильдия написала письмо Владимиру Владимировичу Путину и поставила вопрос о том, что если не будет переоснащения здравоохранения страны, то и нации скоро не будет. Ведь, в общем-то, ни для кого не секрет, что это 65-70% износа по всем основным типам оборудования.

Мы все рассчитали: сколько нужно хирургических столов (у нас всего 33 тысячи медучреждений, чтобы вы знали, по стране), сколько нужно электрокардиографов, сколько хирургических ламп и т. д. – 13 основных позиций. Мы рассчитали, что нужно всего лишь выделений на 2003 – 2006 годы в 2 млрд. долларов для того, чтобы российская промышленность сделала этот экспортно-конкурентный продукт. И в письме мы указывали, что если этот вопрос не будет решен вот именно в эти сроки – 2002 – 2005 годы, то в 2005 году бюрократия медицины обратится, поставит вопрос и попросит 8-9 млрд. долларов, и понятно, эти деньги будут ориентированы на западного производителя. Собственно, так оно и получилось.

Приведу один простой пример. Ставровский автотракторный завод переориентировался и стал заводом по реабилитационной технике. Понимаете, он делает 12 моделей прекрасных инвалидных колясок, абсолютно конкурентоспособных. Нет, Минздрав закупает коляски не у него, а закупает на Таиланде.

Мы вообще все прошли хорошо экспорт, импорт, и что и как мы тут прекрасно понимаем. На Таиланде вы купите коляску за 60 долларов. Я хотела бы знать, как она прошла по госсчетам, эта самая коляска. Я уж не говорю о том, что трости, костыли, ортопедическая обувь – гигантские деньги, понимаете, были отданы в 2005 году на закупку тростей и костылей. Да у нас зона этих костылей и тростей не знаю, сколько вообще делала всю жизнь и экспортировала везде! А куплено столько, что создается такое впечатление, что просто все 150 млн. населения – это сплошные инвалиды. Или куплено вперед, там, на 10 лет – я не знаю. В общем, инвалидная часть в национальном проекте взяла очень много денег. Вот сколько – интересно.

Наш замечательный чиновник от медицины придумал такое – торги, понимаете. Вот что такое торги? Обычно производитель в них не участвует. Но больница хочет купить. Так в этом году больнице сказали: больше, чем 60 тысяч рублей ты не имеешь права без нас использовать. Что такое 60 тысяч рублей? Какой прибор можно купить на 60 тысяч рублей? Если он стоит уже 100 тысяч рублей – торги. В торгах участвует 10-15 каких-то торгующих компаний, и там же, в этой же паутине и чиновник. Чем дело заканчивается, как они там между собой договариваются, я не знаю. Но факт тот, что полностью отстранен…

На самом деле главный участник процесса, вот этого проекта, врач, действующий и ответственный в больнице, не имеет никаких прав на решение вопроса, что ему надо на обеспечение больницы, поликлиники и т. д. Вот это непризнание врача-профессионала, главного врача, главного хирурга, главного терапевта, главного эпидемиолога, главного стерилизационного отделения.

Проект фактически не дает возможность высказаться врачу и взять в руки ответственность за изменение своей больницы.

А по поводу российского производителя, что нам приходится делать? Нам приходится тратить колоссальные деньги на поиски других рынков, то есть, там, где уж точно у нас купят, и деньги вернутся на производство.

В заключение хочу сказать: мединдустрия страны сегодня есть и будет. Будут меняться министры и т. д., а производитель, извините, будет. Благодарю за внимание.