Художник Ю. Д. Федичкин Винокуров И. Вд непомнящий Н. Н. В49 Кунсткамера аномалий

Вид материала

Подобный материал:

1 ... 24 25 26 27 28 29 30 31 ... 39

орла", из Польши - "Белого орла" и "Святого Станислава", из Швеции -

"Святого Серафима" и из Дании - "Белого слона".

Итак, Потемкин был почтен самыми высокими наградами, хотя Франция и

отказалась удостоить его "орденом Святого Духа", а императрица

Мария-Терезия, которая не могла терпеть "эту бабу" Екатерину, не

захотела произвести Потемкина в "рыцари Золотого руна". Версаль и Вена

отделались вполне резонными объяснениями: подобных знаков

удостаиваются-де последователи Римской католической церкви.

Однако совсем иначе было с немецким княжеским титулом, который высоко

ценили в России. Екатерина просила Иосифа II даровать Потемкину этот

титул. Мария-Терезия вновь была против, но Иосиф стал возражать своей

матери и в конце концов-добился ее согласия: в марте 1776 года

Григорий Александрович Потемкин получил титул князя Священной Римской

империи. С тех пор он был "князем", "Светлейшим", "Его светлостью".

Ежемесячное жалованье его составляло по приказанию императрицы 12 000

рублей. При этом все его расходы покрывались за счет государственной

казны; время от времени Екатерина преподносила ему щедрые денежные

подарки. Одаривала она его и ценными в( щами, например шубами,

драгоценностями, сервизами. Заботилась она не только о нем самом, но и

о его

родственниках. Его мать переехала в Петербург, за ней последовали его

братья, племянницы и племянники. Все они получали чины и должности.

Чего еще не хватало ему? Он не получил орден Подвязки. КорольАнглии,

Георг III, отклонил просьбу и даже, более того, как сообщал из Лондона

в Петербург российский посланник, "не только отказал, но и счел сие

дело возмутительным...". А чего недоставало ему еще? Его биограф

Соловейчик уверен, что с конца 1774 года Потемкин перестал быть

любовником Екатерины и стал ее законным супругом. Его, человека,

истово верующего, уязвляла незаконность их отноше-' ний, и потому

"бывшая принцесса Софья Фредерика Августа Анхальт-Цербстская, ныне ее

величество императрица российская Екатерина II, вдова покойного

императорского величества царя Петра III по своей собственной доброй

воле вышла замуж за Григория Александровича Потемкина всего через

несколько месяцев после того, как он стал ее фаворитом".

Действительно ли состоялась свадьба, нельзя сказать наверняка.

Соловейчик убежден в этом. Так же считают еще два русских историка. Но

лишь на основании косвенных свидетельств. Доказательств нет. К

свидетельствам относятся многочисленные любовные письма, в которых

Екатерина именует Потемкина своим "супругом" или "мужем", а себя

называет "супругой". Наиболее значимо из этих писем следующее,

цитируемое Соловейчиком: "Мой господин и любимый супруг, сперва хочу

сказать о том, что меня больше всего волнует. Почему Ты печалишься?

Почему доверяешь больше Твоей больной фантазии, чем осязаемым фактам,

кои все лишь подтверждают слова Твоей жены? Разве два года назад не

связала она себя священными узами с Тобой? Разве с тех пор я

переменила отношение к Тебе? Может ли статься, что я Тебя разлюбила?

Доверься моим словам. Я люблю Тебя и связана с Тобой всеми возможными

узами..."

Очевидно, Потемкин усомнился в любви Екатерииы, и тогда она написала

ему это письмо. По-видимому, он постоянно сомневался в ее любви.

415

менному человеку трудно понять, почему он так был настроен. Ведь

Екатерина буквально осыпала его любовными письмами. Порой она писала

ему записки по нескольку раз в день, часто адресовала ему пространные

послания, в которых вновь и вновь признавалась в любви, хвалила его,

восторгалась им, придумывала для него самые необычные ласкательные

имена.

Долгое время она была совершенно без ума от него. "Нет ни клетки в

моем теле, коя не чувствует симпатии к Тебе", - писала она. И еще: "У

меня не хватает слов, чтобы сказать Тебе, как я Тебя люблю..." Или вот

наспех набросанная записка, относящаяся к самому началу их романа:

"Доброе утро, мой голубчик. Мой милый, мой сладенький, как мне охота

знать, хорошо ли Ты спал и любишь ли Ты меня так же сильно, как люблю

ТеСя я".

Мы не знаем, часто ли ей отвечал ее "голубчик", что он писал в ответ.

Сохранилось лишь несколько псем, написанных им, ибо Екатерина имела

обыкновение почти сразу же уничтожать их. Он же, наоборот, привык

складывать большинство записок и писем в карманы своего шлафрока и

постоянно носил их с собой. Шлафрок был его любимым родом одежды.

Часто Потемкин, накинув на голое тело один лишь халат, появлялся

поутру в комнатах императрицы, не обращая никакого внимания на

присутствующих там придворных, посетителей и министров. И императрица,

пишет Соловейчик, "которая, несмотря на свой образ жизни, была в

некотором отношении чопорным человеком и очень дорожила придворным

этикетом, смирилась с его лалатом".

Через полвека халат, или шлафрок, станет в Рсии символом мироощущения:

в романе Гончарова " чзломов" халат явится воплощением мертвящей,

убивающей всё скуки. Однако в век Просвещения верили в прогресс,

реформы, в деятельность, исполненную смысла. И даже монархи в то время

избегали праздности. Фридрих Великий, Мария-Терезия, Иосиф II и сама]

атерина трудились не покладая рук.

Если принять во внимание любовные письма <ператрицы, адресованные

Потемкину (их публикует

416

вейчик), если вспомнить о многочисленных ее письмах кВольтеру, Дидро,

Д'Аламберу, князю Линю-размах ее переписки впечатляет. Излюбленным

корреспондентом Екатерины был немецкий барон Мельхиор Гримм, галломан,

издатель шумного литературного журнала "Correspondance Literaire"

("Литературная корреспонденция"), снискавшего немалую популярность при

всех европейских дворах. Кроме того, Екатерина переписывалась с

Фридрихом Великим, Иосифом II, польским королем, многочисленными

государственными деятелями, с учеными, дипломатами, со своими

генералами и губернаторами. Вдобавок она сочиняла пьесы, писала

мемуары, составляла конспекты многочисленных книг и, прежде всего,

подготавливала множество реформ, занималась рядом научных предприятий

- и все это помимо своих основных государственных занятий. Чтобы

справиться с таким громадным объемом работы, требовались не только

огромное прилежание и жизненная энергия, присущие ей, но еще и

пунктуальная педантичность и строгая дисциплина. Ее рабочий день был

долог и тщательно спланирован. Каждое утро она вставала в шесть утра.

И когда небритый Потемкин, закутавшись в шлафрок, загладывал в ее

комнату, она успевала провести за работой уже несколько часов.

Он, человек русский, был куда менее педантичен. В нем уже таились

некоторые черты Обломова. Нередко целыми днями напролет он валялся в

халате на диване, грыз ногти и предавался мечтам, порой им овладевали

приступы беспричинного страха, и он страдал словно бесноватый.

Впрочем, когда хандра проходила, Потемкин выказывал не меньшую

энергию, чем Екатерина, И не менее ее жаждал власти. Из-за этого между

ними Все чаще возникали трения. В конце концов, они решили жить

порознь. Для него это был вопрос исключиьной важности: он не хотел

полностью зависеть от нее, ему нужна была самостоятельность.

Расставание произошло уже в 1776 году. На первый

"ляд казалось, что милость императрицы отвернулась

т Потемкина. Иностранные дипломаты наперебой из-

"и свои правительства об изменившейся ситуации,

""камера аномалий 417

враги Потемкина ликовали - у фаворита, вознесшегося наверх с быстротой

метеора, было много врагов. Но все они обманулись. Хотя Потемкин уехал

из столицы и поначалу проводил время в разъездах, власть его ничуть не

умалилась. Как и прежде, он влиял на все важнейшие решения,

принимаемые императрицей.

Он только не был теперь ее любовником. Зато он, и лишь он один,

определял, кому быть у нее в любовниках- и Екатерина соглашалась с

ним; среди пятнадцати фаворитов, появившихся у нее после Потемкина,

лишь одного, последнего (ей было тогда уже 60), она завела против его

воли. Потемкин все время подыскивал ей таких мужчин, которые были куда

менее честолюбивы, чем он сам, и потому он мог их не опасаться.

В остальном отношения между ним и Екатериной остались неизменными.

Когда он не ездил с проверками по губерниям, то пребывал в Петербурге,

только уже не во дворце императрицы, а в своем собственном доме,

подаренном ею. Занимался он прежде всего обустройством и укреплением

территорий, отвоеванных у турок. В 1783 году Екатерина аннексировала

Крым, через год Османская Порта признала власть России над Таманским

полуостровом и Кубанью, и теперь русские корабли могли

беспрепятственно плавать по Черному морю и проходить Дарданеллы. После

этого Потемкин, проявляя удивительную энергию, занялся умиротворен',

ием и колонизацией этих столь важных для России земель. Всего за

несколько лет здесь выросли города, возведенные им. К тому времени он

был президентом Военного совета, начальником конной гвардии,

фельдмаршалом. Эти должности явились знаком признания успешно

проведенной им военной реформы: он изменил принципы вооружения и

организации российской армии, а также всю ее структуру.

Затем, после того как Потемкин всего за несплько лет проделал огромную

работу по освоению HOISX земель, Екатерина испросила у него разрешения

пс ет.ь новороссийские земли. Она не просто хотела посмотреть

результаты его трудов. Нет, поездка Екатерины юг, - по замыслу

Потемкина, - должна была

418

MOI утрировать всему миру могущество российской императрицы и

одновременно доказать неввданный подъем, наступивший в России.

18 января 1787 года императрица выехала в Царское Село. Ехала она на

огромных санях, похожих скорее на небольшой дом, запряженных тридцатью

лошадьми. Вслед за ней мчались еще 150 саней. Ее сопровождали не

только придворные, но и иностранные дипломаты, и многочисленные гости.

Процессия двигалась быстро. Потемкин все организовал великолепно.

Повсюду на станциях их поджидали сотни отдохнувших лошадей; были

готовы мастерские, где кузнецы, шорники, плотники проворно починяли

все, что требовалось. Но в первую очередь Потемкин заботился о местах

отдыха путешественников: их поджидали многочисленные деревянные

дворцы, построенные по его приказу.

Сам Потемкин дожидался Екатерину в Киеве, древней столице Руси, куда

императорский поезд прибыл после трехнедельного путешествия. Там гости

собирались пересесть на корабли. Но Днепр замерз - зима выдалась очень

холодной, и лед сошел только в мае, - поэтому в Киеве пришлось

остановиться на несколько недель. Время коротали, устраивая различные

празднества и приемы, в которых, впрочем, сам Потемкин, радушный

хозяин, не участвовал: все свое время он проводил в старинном

монастыре.

В мае началось путешествие по Днепру. Потемкин распорядился построить

семь громадных, скопированных с римских, галер, оборудованных со всей

мыслимой роскошью. Князь де Линь, австрийский офицер, участвовавший в

поездке, назвал эти галеры и 73 следовавших за ними корабля "флотом

Клеопатры". Флот этот медленно скользил по реке под залпы фейерверков

в обрамлении триумфальных арок.

Под Каневом к путешественникам присоединился Станислав Понятовский,

бывший фаворит Екатерины, теперешний польский король. Ему тоже

надлежало восхититься могуществом России. Поэтому Потемкин и пригласил

его. Он же уговорил участвовать в путешествии и Иосифа II. Иосиф

примкнул к остальному

14"

ству в Кайдаке. В Екатеринославе Иосиф и Екатерина вместе приняли

участие в освящении того самого собора, который Потемкин был намерен

возвести по образцу собора св. Петра. Через несколько дней они были

уже в Херсоне, городе, также основанном Потемкиным, где были устроены

военные парады, оперные представления, был показан спуск на воду

кораблей.

Однако больше всего поразил путешественников Крым. Уже наступили

жаркие летние дни, все в-круг пышно цвело. Здесь, в древнем

Бахчисарае, еще недавно правил хан. Теперь в его сказочном дворце жили

Екатерина и Иосиф. Потом общество переехало в Инкерман, где по

приказанию Потемкина был возведен великолепный замок; гости могли

любоваться отсюда Черным морем и видеть четыре десятка только что

построенных военных кораблей. Завершалась поездка осмотром

Севастополя, это и стало ее кульминацией

Успехи Потемкина глубоко поразили не только Екатерину, но и Иосифа II.

Французский посланник, граф Сегюр, писал после посещения Севастополя:

"Кажется непостижимым, каким образом Потемкин, попав в этот только что

завоеванный край, на 800 мильудаленный от столицы, всего за два года

сумел добиться столь многого: возвести город, построить флот,

соорудить крепости и собрать такое множество людей. Это явилось

подлинным чудом деятельных усилий".

Потемкин достиг своей цели. Он показал европейцам, что Россия стала

великой державой. На обратном пути, желая подчеркнуть силу своей

страны и напомнить исторические корни нынешних успехов, Потемкин

привез участников вояжа в Полтаву, туда, где в 1709 году Петр Великий

наголову разбил армию короля шведского Карла XII, вторгшуюся в Россию.

По распоряжению 1 Потемкина 50 000 солдат на глазах Екатерины к ее

спутников разыграли еще раз это сражение. "Это к-.пиколепное зрелище,

- писал Сегюр, - достойно уличало поездку, которая была столь же

романтична, ско.гь и исторически знаменательна".

Потемкин, которого императрица наградила ти г.лзм "князя

Таврического", произвел впечатление не i ;.яко

на европейцев, но и на турок. Однако те усмотрели в происходящем

вызов, и уже в октябре 1787 года, всего через несколько месяцев после

поездки Екатерины, военные действия возобновились. Во время этой

русскотурецкой войны укрепления, возведенные Потемкиным, и

черноморский флот зарекомендовали себя с самой лучшей стороны.

Напрасно клеветники говорили, что корабли построены из гнилого дерева,

что они развалятся раньше, чем дело дойдет до сражения.

Однако люди скорее готовы были верить не очевидным успехам,

достигнутым Потемкиным, а сплетне о "потемкинских деревнях". Сообщение

о них впервые было опубликовано в Германии, а затем облетело весь

свет. Европейцы жадно обсасывали эту небылицу. И дело было не столько

в Потемкине, сколько в России: в "потемкинские деревни" верили, потому

что не хотели признавать тот факт, что Россия стала великой державой.

Сперва был оболган человек, а затем это клише нависло над всей

страной. Во многом из-за этой легевды Запад постоянно недооценивал

Россию. Первым, кто сполна заплатил за это, стал Наполеон. Старый граф

Сегюр, глубоко пораженный успехами Потемкина, увещевал своего

императора отказаться от войны с Россией - но безуспешно.

Через 129 лет, летом 1941 года, политики снова вспомнили давние

россказни о "потемкинских деревнях", только теперь их подновили. На

смену картонным селениям пришли советские танки, изготовленные,

естественно, из картона. Немецкие средства пропаганды вовсю говорили о

том, что русская армия в сентябре 1939 года была вооружена муляжами

танков - картонными машинами. Когда немецкие солдаты убедились, что

советский танк Т-34 отнюдь не декорация, не картон - было слишком

поздно.

Представление о "потемкинских деревнях", символизирующее извечную

привычку недооценивать Россию, укоренилось чересчур глубоко. После

второй миРй войны оно вновь расцвело пышным, диковинным Светом. Когда

4 октября 1957 года Советский Союз Рым сумел запустить

искусственный спутник на

421

лоземную орбиту, многие западные специалисты и обозреватели серьезно

усомнились в правдивости этого сообщения: вполне возможно, полагали

они, что "спутник" - чистейшей воды выдумка, гениальный

пропагандистский трюк, своего рода "потемкинский" спутник, а эти

сигналы поступают вовсе не из космоса, а откуда-то с территории

Советского Союза. Однако именно "Спутник-1" нанес смертельный удар по

этим роковым представлениям о "потемкинских деревнях". Отметим,

кстати, что ложь, пущенная в оборот немецким дипломатом, до сих пор

приносила нам одни лишь дивиденды.

А что же Потемкин, жертва той клеветы? Что случилось с ним? Война с

турками подорвала его здоровье, и он подхватил малярию в Крыму.

Екатерина снова осыпала его орденами и знаками отличия, но прежде

всего деньгами, которых, впрочем, у него никогда не оказывалось в

достатке, потому что он щедро раздавал их. Когда война закончилась,

Потемкин еще раз побывал в Петербурге, однако перед обратной дорогой

заболел: падал в обморок, задыхался. Внезапно решил, что надо

непременно побывать в Николаеве - он сам основал этот город, очень его

любил и считал, что тамошний морской воздух исцелит. 4 октября

Потемкин тронулся в путь. Прежде чем выехать, как ни трудно ему было,

написал еще одну весточку Екатерине: "Моя любимая, моя всемогущая

Императрица. У меня уже нет сил выдерживать мои страдания. Остается

одно лишь спасение: покинуть этот город, и я отдал приказ доставить

еня в Николаев. Не знаю, что будет со мною". 5 октября 1791 года, на

второй день пути, Григорий Александрович Потемкин умер. Ему было 52

года.

Через пять лет, 6 ноября 1796 года, скончалась и Екатерина II, его

императрица и, возможно, жена. После нее на престол вступил ее сын,

Павел. О" ощущал себя сыном Петра III и хотел реабилитировать отца. В

день смерти матери Павел пришел к грс-бУ своего отца, упрятанному в

подвальный свод АлексанДро-Невской лавры, и возложил на гроб

российскую императорскую корону. Так он короновал своего покои'

422

ного отца, ведь 34 года назад того убили до коронации.

?1а следующий день Павел велел известить о кончине

Петра III и Екатерины, как будто его отец только что умер. Затем он

распорядился похоронить и отца, и мать в Петропавловском соборе. В

траурной процессии, направившейся туда, впереди везли гроб Петра.

И вот еще что выдумал Павел: во главе процессии он заставил идти графа

Алексея Орлова - тот вес корону убитого императора. Да, именно тот

самый Орлов, который некогда известил Екатерину об убийстве

низложенного правителя и умолял ее смилостивиться. Да, тот самый

Орлов, который, вероятно, и умертвил Петра III.

Вот таким странным образом новый император, Павел, восстановил порядок

и иерархию в своей семье. Пройдет всего несколько месяцев, и появится

тот самый пасквиль о "потемкинских деревнях", рассказ о них облетит

весь свет...

ШТУРМА БАСТНЛНп НЕ БЫЛО

Порой, если бы не легенды, сложенные вокруг того или иного события, о

нем, быть может, давно бы забыли. Так обстояло дело и с одним из самых

известных событий новейшей истории - "штурмом Бастилии" 14 июля 1789

года. С него началась Великая французская революция, которая завершила

эпоху деспотизма и возвестила людям Свободу, Равенство, Братство.

Каждый год в этот день, 14 июля, французы выходят на улицу, радуются,

танцуют, празднуют годовщину падения ненавистной "цитадели

деспотизма".

Представьте себе человека, решившего разузнать, почему же в день

своего национального праздника люди танцуют на улицах. Ему расскажут о

15 пушках БасТ11ЛИИ, непрерывно паливших по толпам парижан, о

огочисленных жертвах. Он узнает из книг о том, что "°6ло около 100

человек, что раненых было тоже не "ьше сотни, что полтора десятка из

Blog

Художник Ю. Д. Федичкин Винокуров И. Вд непомнящий Н. Н. В49 Кунсткамера аномалий