Владимир Александрович Сафронов российский историк и археолог, председатель Совета Русского исторического общества, специалист по археологическим культурам Кавказа, исследователь проблемы индоевропейской прародины

Вид материала

Содержание

Подобный материал:

1 ... 26 27 28 29 30 31 32 33 ... 40

Аналогии типам керамики Новосвободной существуют в ряде культур, меру участия которых в создании новосвободненского комплекса и следует установить при выяснении вопросов генезиса культуры дольменов Новосвободной.

Ближайшие культуры, в которых имеются аналогии реповидным и бомбовидным сосудам из новосвободненских дольменов - это кеми-обинская культура Крыма и Приазовья и фатьяновская культура Верхнего Поволжья, генетически связанные с КША и КШК (рис. 55-57), а также культура шаровидных амфор, подходящая к Среднему Днепру, обнаруживающаяся в настоящее время и в Верхнем Поднепровье, включающая полные аналогии этим формам сосудов. Связи отдельных форм керамики фатьяновской культуры и культуры новосвободнен-оких дольменов обсуждались с начала века (Спицын, Городцов, Антоневич, Европеус и др.), однако механизм этой связи не был раскрыт. Во всех названных культурах есть сосуды с округлым дном (кеми-обинская - Щепинский, 1985, с. 330, рис. 5; КША Западной Украины - Свешников, 1983, табл. XVIII: 8, XXIII: 6 и др.; фатьяновская - Крайнов, табл. 4; новосвободненская - Николаева, Сафронов, рис. 78: 9).

Во всех названных культурах есть кубки (кеми-обинская - Щепинский, 1985, с. 330, рис. 2, 6; КША - Свешников, 1983; фатьяновская культура - Крайнов, табл. 35, погр. 76; новосвободненская - Николаева,Сафронов, 1974, рис. 79: 3).

225.

Во всех четырех культурах есть миски. В трех культурах есть двуручные амфоры, кроме фатьяновской культуры.

В устойчивом керамическом комплексе фатьяновской культуры кроме этого встречаются низкошейные сосуды амфорного типа, составляющие 1/5 всех сосудов в среднем, сосудики амфорного типа с горловиной. Сосудов с ручками практически нет; нет трех типов амфор, составляющих специфику новосвободненского феномена (рис. 68), поэтому вопрос о связи фатьяновской и новосвободненской культуры может ставиться только в аспекте происхождения двух культур из близкородственных культурных центров, но после расхождения этих культур вторичного схождения не наблюдалось. В противном случае трудно объяснить отсутствие характерных новосвободненских форм в фатьяновской культуре даже при сходстве в некоторых деталях погребальных обычаев двух культур (обряд на боку скорченно с кистями рук перед лицом).

Сходство новосвободненской культуры с кеми-обинской констатируется на аналогиях шести типам керамики (короткошейные реповидные, двуручные амфоры, кубки двух типов, круглодонные сосуды, миски - рис. 56), типов орнамента (резной в композиции "елочка" на декоративном валике - рис. 56), типов могильных конструкций (каменные и деревянные ящики), в росписи на стенках ящиков (Щепинский, 1985, с. 331-336; Резепкин, 1987, с. 27, рис. 1, 2), в отряде погребения включая установку стел. По степени сходства кеми-обинская культура находится также в ближайшем окружении дольменов Новосвободной, но многое в оценке степени связи этих двух культур решиться при полной публикации материалов этой культуры, слабо известной вплоть до настоящего времени.

Связь Новосвободненской культуры и культур круга Болераз-Баден устанавливается по аналогиям в керамическом комплексе (рис. 59). Так, из 14 типов новосвободненской керамики 7 типов находят полные и тождественные аналогии в культуре Болераз-Баден. О значимости аналогий можно судить и по удельному весу, который имеют новосвободненско-болеразские типы в комплексе раннего Бадена. Если керамическая система Бадена в схеме Немешовой-Павуковой задана 8- 11 типами, а Бадена развитой ступени - 13 типами (Немешова-Паву-кова, 1981, рис. 1-5), то нетрудно видеть, что 64% болераз-баденского комплекса перешло в новосвободненский комплекс керамики. Это сходство усиливается, если учесть, что уникальная орнаментация ка-неллированием поверхности сосуда, отмеченная на одном из новосвободненских сосудов, могла быть воспринята только от болераз-баден-ской традиции, которая распространила этот способ декорирования сосудов и на другие соседние и синхронные культуры, как например, Иордансмюль и КВК Зальцмюнда. Действительно, техника канеллиро-вания, появившаяся в Европе, начиная с Винчи, просуществовала все периоды Винча А - О, перешла в культуру Сэлькуца IV и Болераз-Баден. Наряду с канеллированием в баденской культуре применялись ленты, заполненные елочным орнаментом в виде вписанных угловых нарезок, штриховки "паркетом" и зигзаги (рис. 60: 6, 9), которые представлены и на новосвободненской керамике.

Болераз-баденская составляющая новосвободненского комплекса включает амфоры двуручковые узкогорлые с двумя ручками на месте наибольшего диаметра (рис. 59: 1); амфоры с коническим горлом и двумя ручками у основания горловины (рис. 59: 2); высокогорлые двуручные амфоры-кубки (рис. 59: 3); сосуды со "стянутым устьем", без выделенной горловины, двумя ручками от венчика (рис. 59: 4);

226.

глубокие миски с воронковидной верхней частью (рис. 59: 5); миски-блюда со "стянутым краем" (рис. 59: 6); кружки (рис. 59: 7).

Однако в культурах круга Болераз-Баден нет традиции насыпать курганы; нет мегалитических конструкций, поэтому Болераз-Баден может рассматриваться в качестве одного из компонентов, участвовавших в формировании новосвободненской культуры.

Сходство керамики Новосвободной и культуры шаровидных амфор прослеживается по 8 из 12 типов керамического комплекса Новосвободной, имеющего ясно выраженные европейские параллели. В керамическом комплексе КША эти параллели охватывают 70 % типов, по классификации Т. Вислянского (рис. 37 и 59, 60, а также (Вислянский, 1966, таблица классификации керамики КША).

Сходство усиливается, если принять во внимание совпадение орнаментации на сосудах КША и Новосвободной. Так, на сосуде из Анеты (КША Западной Украины - рис. 60: 1) и бомбовидном сосуде из Новосвободной (рис. 56: 1) орнаментация включает одинаковые мотивы- вписанных углов. Очень существенно, что на сосудах Новосвободной пока не найдено шнуровой орнаментации, поскольку это хороший культурно-хронологический индикатор, указывающий на отсутствие влияния на формирование новосвободненского комплекса культур шнуровой керамики, хотя пока бомбовидным амфорам и кубку Новосвободной мы видим аналогию в комплексах КШК Саксо-Тюрингии (рис. 56: 8, 10).

Мегалитический компонент новосвободненской культуры может быть заимствован только от двух культур Западной Европы - культуры воронковидных кубков типа Вальтерниенбург-Бернбург и культуры шаровидных амфор, однако территориальный разрыв с КВК Северной Германии позволяет учитывать аналогии в могильных сооружениях Новосвободной с Вальтерниенбург-Бернбургом только опосредованно, через КША, которая входила с этими культурами в непосредственный контакт. Все многообразие форм могильных сооружений в Новосвободной находит соответствия в культуре шаровидных амфор и в КВК. Гробнице из стел в Нальчике, которая относится к новосвободненскому кругу, имеется параллель в гробнице в Решинеке, Могильненского ловят а в Польше (Насек, 1967 см. Николаева, 1980, (рис. 1: II: 4) (рис. 61: 1 и 7). Каменному ящику из плит в яме с забутовой булыжниками в Новосвободной существует полная аналогия в гробнице Осолин (рис. 61: 8) КША. Двухкамерные гробницы Новосвободной параллелизируются с двухкамерными гробницами КША (рис. 61: 9). Трапецие-видность плана дольменных конструкций и ящиков Новосвободной находит соответствия в могильных сооружениях КША (рис. 61: 10).

Кроме того, в Польше, в КША есть дольмены (Николаева, 1980, рис. 1: 6). Таким образом, дольмены, каменные ящики, двухкамерные гробницы, гробницы из стел в Новосвободной могли быть усвоены этой культуры только от погребального обряда КША, что подразумевает и включение, участие в формировании новосвободненской культуры носителей КША.

Связь новосвободненской культуры и культуры воронковидных кубков выражается как в прямых аналогиях некоторым керамическим типам Новосвободной (рис. 59: 11-13), формам могильных сооружений (рис. 61: 12-16), так и в опосредованных связях - культуры шаровидных амфор с культурой воронковидных кубков (рис. 34-36), объясняющих параллели между Новосвободной и КВК. Праиндоевропейская атрибуция КВК указывает на индоевропейскую атрибуцию одного из компонентов новосвободненского комплекса. Другой компонент - болеразский - в комплексе Новосвободной также имеет индо-

227.

европейскую атрибуцию, поскольку включил в себя частично КВК, а частично Лендьел, которые являются праиндоевропейскими культурами (см. главу 7). Таким образом, можно констатировать индоевропейскую атрибуцию составляющих новосвободненский культурный комплекс.

Памятники кеми-обинской культуры были выделены в отдельную культуру сравнительно недавно, хотя первые из них были раскопаны в конце XIX в. Основной вклад в изучение этой культуры внес А. А. Щепинский, а теоретически осмыслены они были, главным образом, О. Г. Шапошниковой, Д. Я. Телегиным, А. М. Лесковым и А. А. Щепинским. Между изданием "Археологии УССР" на украинском и на русском языке прошло более 10 лет, но многие точки зрения за это время претерпели изменения, в том числе и взгляды на кеми-обинскую культуру. Ареал распространения этой культуры в настоящее время - Крым, Нижнее Поднепровье и Приазовье (Тамань). Щепинский выделяет причерноморский, крымский и приазовский варианты. К этой культуре относят и нижний слой поселения Михайловка (Археология, 1971, с. 250). Культура представлена как погребальными, так и бытовыми памятниками, но первые изучены более основательно. Поселения приурочены к речным террасам и побережью. Погребения подкур га иные, основные и впускные. Впускные в курганы древнеямного времени. Насыпи невысокие, но встречаются и высокие курганы - до 5 м. Курганы земляные и с каменной обкладкой. Над могилами плиты и каменные заклады. Известны кормлехи вокруг могил. Могильные конструкции - каменные, деревянные ящики ,и ямы под плитами. Известны гробницы, выбитые из цельного блока (элементы дольменной техники строительства). Каменные ящики сделаны из хорошо подогнанных цельных плит; перекрыты одной или несколькими плитами (щели замазывались глиной). Деревянные ящики также сооружались из хорошо пригнанных плах, соединенных клиньями; грунтовые ямы имели закругленные углы и перекрывались каменными плитами. Погребенные лежали на боку скорченно или на спине в согнутом положении. Ориентировка выдерживалась в направлении В или СВ. На костях - следы охры. Известны одиночные, парные, коллективные до 30 человек погребения. Дно могилы посыпалось галькой, ракушкой или толченым известняком, что наблюдается и в раннебронзовых погребальных памятниках Северного Кавказа, на II этапе майкопской культуры особенно (Щепинский, 1985, с. 333-334). В обряде погребения отводилось определенное место огню (Щепинский, 1985, с. 335).

Едва ли не самым специфическим проявлением кеми-обинской культуры является установление стел над могилой, причем стелы могут выглядеть и как слегка подправленная плита, так и рельефная прорисовка человеческого лица на плите с орнаментацией и атрибутикой как на Керносовском идоле. А. А. Щепинский выделяет три типа объектов монументального искусства: менгир-плиты, менгир-стелы, менгир-статуи (Щепинский, 1985, с. 335).

Роспись стенок каменных ящиков, нанесенная тремя красками - белой, красной и черной, воспроизводит различные геометрические формы - треугольники, ромбы, квадраты, круги, полосы, точки (Щепинский, 1985, с. 334). В 1982 году (Резепкин, 1987, с. 26-33) в Новосвободной, в урочище "Клады" была найдена двухкамерная гробница с росписью на стенках камер. На белую грунтовку камня были нанесены рисунки двухцветной росписью - красной и черной. Таким образом, в Новосвободной выявлена та же полихромия: белая, черная, красная. Ближайшей аналогией новосвободненской композиции явля-

228.

ется не Гравировка на кромлехе Вербовка и Нальчикских стелах, из которых сооружена Нальчикская подкурганная гробница, а роспись на каменном кеми-обинском ящике из Курбан-Байрама и рельефы на Кер-носовском идоле. Так, на лицевой стороне этого идола в основании плиты изображена вереница лошадей (?), аналогичных новосвобод-ненским; на боковой стороне идола внизу изображена сцена "повер-жения врага": одна фигура лежит с воздетыми руками и растопыренными пальцами, изображенными преиувеличенно; другая фигура дана в падении. Трудно установить семантику этой сцены, однако нас интересуют больше стилистические совпадения деталей новосвободненской и керносовских фигур. Наконец, на лицевой стороне Керносовского идола изображены атрибуты власти - топор, два посоховидных предмета, нож, булава и др. В новосвободненской композиции вместо оружия ближнего боя даны лук и стрелы в колчане.

Можно вспомнить также, что изображения антропоморфной фигуры на стенках сосудов с разведенными ногами и воздетыми руками с растопыренными пальцами встречаются на керамике ряда индоевропейских культур, начиная от Винчи, моравском варианте культуры Лендьел, в росписи и гравировке на стенах гробниц КШК Тюрингии (Мюллер-Карпе, т. 3, табл. 499, А).

Аналогия, приведенная новосвободненской композиции Резепкиным в Лейне-Гелич у г. Халле, включает недостающие в швосвободненекой орнаментальные элементы (зигзаг, елочку, треугольники), но присутствующие на керносовском идоле (Резепкин, 1987, рис. 1, 2).

Инвентарь кеми-обинских погребений состоит из керамики, металло-комплекса и предметов из кости, кремня, камня.

Глиняная посуда тонкостенная, почти без орнамента, коричневого или черного цвета с лощеной поверхностью (в глине - примесь раковины). Все керамические типы соответствуют части новосвободненских: 1-й тип - низко- или короткошейные с выпуклыми боками сосуды; 2-й тип - кубки; 3-й тип - двуручные шаровидные амфоры; 4-й тип>- яйцевидные и круглодонные сосуды; 5-й тип - миски; 6-й тип - кубок со слабо профилированной горловиной; 7-й тип - безручковые широкогорлые амфоры. Все эти типы приведены А. А. Щепинским (1985, с. 330), перенесены из издания 1971 года в издание 1985 года, и следует полагать, что классификация керамики кеми-обинской культуры не претерпела изменений.

Металлокомплекс новосвободненского типа, состоящий из проушно-го топора, тесла и рогатой вилки, был найден а кеми-обинском (погребении у с. Долинка (Щепинский, 1985, с. 337).

Хронология кеми-обинской культуры. Относительная хронология кеми-обинских памятников связана, по Щепинскому, с периодом между датой нижнего слоя Михайловки и датой срубной культуры. (Щепинский, 1985, с. 336). Развитая кеми-обинская культура датируется по С14 серединой III тыс. до н. э. (деревянный ящик на Тамани - Коровина, 1974; Щепинский, 1985, с. 336). Дату металлокомплекса А. А. Щепинский определяет по Новосвободной 23-21 вв. до н. э. Растягивание кеми-обинской культуры на 800 лет неубедительно, и подобная ошибка связана с отсутствием четких критериев в выделении культуры Кеми-Обы. Соотношение Кеми-Обы и Новосвободной устанавливается по синхронизации нижнего слоя Михайловки и Майкопа, с одной стороны, и этого горизонта и Среднего Стога (Дереивки). По трипольской линии синхронизации Михайловка датируется Трипольем С1, а в абсолютных датах серединой III тыс. до н. э. (Шапошникова, 1985, с. 330). Для того, чтобы было достинуто правильное совмещение трипольской и древневосточной линии синхронизации необходимо дого-

229.

вариться, в какой системе берутся даты для двух линий синхронизации. В данной связи следует напомнить, что дату Майкопа мы определили, исходя из даты правления Саргона 2314 г. до н. э., а не 2370 г. до н. э. по другой системе. Таким образом, мы указываем на одну причину расхождения даты Майкопа (по трипольской линии синхронизации и по месопотамской) в один век.

Происхождение кеми-обинской культуры рассматривалось А. А. Ще-пинским как местное. А. М. Лесков отмечает (1967, 1968, с. 6): "крымские памятники типа Кеми-Оба не составляют особой крымской культуры, а являются лишь крымским вариантом культурной области, охватившей во второй половине III тыс. до н. э. - первой половине II тыс. до н. э. все Северо-Западное Причерноморье". Натяжкой было бы рассматривать это мнение Лескова как принадлежность Кеми-Обы к локальному варианту дольменной культуры. Не ясно, что за "культурная область от 25 до 15 вв. до н. э.". На Кавказ впервые обратили внимание в связи с Кеми-Обой Столяр и Шульц (1958), выделив группу "кавказской керамики". Не приводя никаких доказательств, Лесков поставил кеми-обинскую культуру в связь с Майкопом, рассматривая майкопскую культуру недифференцированно. О. Г. Шапошникова (Щепинский, 1985, с. 336) рассматривает кеми-обинскую культуру и энеолитические культуры Северного Кавказа как составляющие этнокультурную область (общность), не аргументируя это положение археологическими фактами.

Существеннно, как интерпретируются вновь открытые памятники в Северо-Западном Причерноморье, которые обладают чертами кеми обинской культуры. Щепинский полагает, что со временем памятники "Осиповка Николаевской области, Слободка-Романовка у Одессы, с. Ковалевка Николаевской области, Курисово-Петровского на Тили-гольском лимане, в курганах у с. Рахмановка, Баратовка, Константи-новка, Великодолинское, Старогорожено" выделятся в ингуло-днест-ровский вариант кеми-обинской культуры. Авторы раскопок подробно дают описание Великодолинских курганов и склоняются к кеми-обинской атрибуции этих памятников. Поскольку эти памятники в Северо-Западном Причерноморье находятся на территории усатовской культуры, то встает вопрос о хронологическом соотношении усатовских и кеми-обинских памятников и характере их связи. Решение этих вопросов связано с решением происхождения кеми-обинской культуры. Прежде, чем перейти к характеристике усатовских памятников, укажем, что уже два ведущих исследователя по энеолиту Украины признают, что на втором этапе памятники нижнемихайловской культуры являются фактически северочерноморским вариантом кеми-обинской культуры (Щепинский, 1985, с. 331). Этот тезис важен тем, что устанавливает субстрат для кеми-обинской культуры в виде нижнемихайловских памятников с влиянием Среднего Стога II. В этом заключаются и различия Новосвободной и Кеми-Обы, хотя исследования самого последнего времени убеждают, что культура Средний Стог II доходит до Нижнего Дона и Прикубанья, Адыгеи (Константиновка, Свободное) и также является субстратом для Новосвободной. Второй компонент субстрата для Новосвободной разобран подробно в главе о происхождении ямной культуры. Коротко напомним, что до - новосвободненские памятники - майкопские и домайкопские (памятники типа низшего слоя Ме-шоко, "Замка" у Пятигорска, Комаровского могильника, (Поселения Свободное). Другой вариант: различия объясняются не субстратом, а ареальными связями с соседними культурами. Для Кеми-Обы это связи с расписными культурами типа Усатово (отсюда и роспись), а но-восвободненцы прошли севернее и восточнее, из (близлежащих регио-230.

нов Кеми-Оба тяготеет, с одной стороны, к Северному Кавказу (Ново-свободнюй), а с другой стороны, доходит до усатовских памятников трипольской культуры. Аналогии керамики, кроме того (присутствуют в КшА и круге синхронных с ней и родственных культур.

Усатовские памятники (поселения, курганные и бескурганные могильники) в отличие от новосвободненских и кеми-обинских комплексов имеют ряд черт (роспись на части керамики, (глиняные статуэтки, некоторые формы посуды), связывающих их с предшествующей на этой территории культурой (этапы развития триполья В, С1, по Пассек). Однако исследователи признают, что в памятниках позднего Триполья, в частности, усатовских появляются новые элементы, не свойственные трипольской культуре более ранних этапов. (Некоторые исследователи предлагают выделять усатовские памятники в отдельную культуру - Думитреску, Гимбутас, Сулимирский). К ним относятся мегалитические конструкции (каменные ящики, каменные заклады могил, кромлехи, каменные стены, окружающие поселения и т. д.), обычай отмечать место захоронения каменными стелами, новые керамические типы.

Усатовские памятники также резко отличны и от трипольских комплексов на средних этапах развития (ВI-ВII по Пассек). Этот новый компонент в усатовских памятниках значителен и выражается в ранее неизвестном носителям трипольской культуры обычае насыпать курганы (Пассек, 1949 с. 194-201), обносить могилу кромлехом (Пассек, 1949, с. 194-297), замазывать щели каменного ящика глиной, отмечать курганы или места захоронения антропоморфными стелами (Пассек, с. 190) или плитами, на которых выбиты изображения животных или людей. Значительно меняется облик инвентаря, особенно керамики: (появляются амфоры (там же, рис. 97: 1-4, табл. II, I, III: 1-2, рис. 98: 2, 3, 5-9, рис. 99: 2, 3); некоторые амфоры украшены неизвестным до той поры шнуровым орнаментом (там же, табл. 97: 1-2, рис. 99: 3).

Всем новым элементам в Усатово имеются аналогии в памятниках кеми-обинской культуры и дольменной культуры Западного Кавказа, которые, как было показано выше, сами не являются местными на указанных территориях. Если значительное сходство кеми-обинской и западнокавказской дольменной культуры при отсутствии местной основы для этих культур можно объяснить генетической связью, то сложнее дать определение характеру их связи с усатовскими комплексами, в которых, особенно в керамике, отчетливо прослеживается местный - трипольский компонент. Несомненно, что связь усатовского населения с носителями двух указанных культур выходит за рамки обычных межплеменных связей. Совершенно очевидно, что появление многих одинаковых элементов, не встречающихся в Восточной Европе в комплексах энеолитического и бронзового века, в трех синхронных культурах, занимающих почти все Северное и Северо-Западное Причерноморье, может быть объяснено лишь сильным влиянием какого-нибудь единого культурного центра.

Выясняя, где локализуется этот центр, следует обратить внимание, что северная граница распространения усатовских памятников совпадает с южной границей восточного варианта культуры шаровидных амфор, влияние которой на позднетрипольские памятники признают многие исследователи (Мовша, 1985, с. 252).

Два интересных факта, которые опубликовала Т. Г. Мовша в 1985 г. относительно Усатова, были неизвестны в 1974 году. Усатовцы пробивали в известняковом материале коридоры, что является элементом

231.

дольменной строительной техники. Этот факт сам по себе указывает на круг культур, где эта форма существует - КВК, КША.

Происхождение усатовских памятников, по Збеновичу - результат продвижения выхватинских племен на юг. По Мовше, усатовские памятники образовались в результате вторжения с востока степного населения. По Збеновичу, "трипольские племена ассимилировали энеолитическое население кавказского происхождения, продвинувшегося в Степь", и небольшие группы ямников (Збенович, 1974; Мовша, 1985, с. 252). Следует отметить гибкую позицию Ю. Н. Захарука, который считает, что памятники кошиловского и софийского типа этапа СИ трипольской культуры ведут свое происхождение непосредственно от среднего триполья (Археология УСР, с. 183, 205), а возникновение памятников касперивского типа связано с появлением "нового этнического массива - племен культуры шаровидных амфор" (там же, с. 186). В настоящее время совершенно определенно большинство исследователей придерживается мнения о сосуществовании и взаимовлиянии трех культур КША, КВК и позднего триполья, о чем мы говорили в 1974 году.

Влияние культуры шаровидных амфор на усатовские памятники прослеживается по 14 признакам погребального обряда (большинство из них характерно также для дольменной культуры Северо-Западного Кавказа и Новосвободной, а также для Кеми-Обы), по особенностям технологии выделки керамики, выражается в появлении шнуровой орнаментации (Збеиович, 1972, с. 190-191, рис. 50: 1) и шаровидных амфор. Таким образом, устанавливается происхождение второго компонента синкретичных усатовских комплексов из культуры шаровидных амфор. Немногие оставшиеся элементы за вычетом трипольских и культуры шаровидных амфор (стелы с изображением людей и животных, гробницы с ложным сводом, укрепление каменными стенами поселений) находят (параллели лишь в кеми-обинской и новосвободненской дольменной культуре или заимствованы от Древнеямной культуры (скорченное на спине трупоположение).

Так выглядит наше доказательство 1974 года. В настоящее время в связи с новыми данными по Новосвободной и на основании опубликованных материалов по Усатову и позднетрипольским памятникам можно уточнить керамические формы, по которым прослеживаются связи Усатова и Новосвободной, Усатова и Кеми-Обы.

1-я форма - амфора с овоидным туловом плоскодонная с ручками на месте наибольшего диаметра, который проходит через геометрический центр сосуда. Этот тип сосуда находит аналогии в Бадене, КША, КВК, а позже в КШК. Впервые эта форма появляется в КВК Бааль-берга, а заимствована (точнее перешла с компонентом КВК) КШК, КША и Баденом от КВК (рис. 59: 1). В Усатове это преобладающая керамическая форма нерасписной керамики.

2-я форма - "среднегерманская амфора" встречена в КША, КВК, Новосвободной. Форма, характерная для Новосвободной (Николаева, Сафронова, 1974, рис. 79: 4).

3-я форма - кубки, которые характерны для КВК, КШК, КША. Наиболее близка форма усатовского кубка экземпляру из КВ]К (особенно северной группы), поскольку в них высота горловины превышала бы высоту тулова.

4-я форма -миски, которые характерны для названных культур, но можно добавить, что эти миски характерны для Выхватинцев, есть в Новосвободной и Кеми-Обе.

5-я форма - шаровидная амфора без ручек; венчик отогнут. Аналогичная есть в Новосвободной, в фатьяновской культуре.

232.

6-я форма - низкошейные сосуды реповидной формы. Они присутствуют в северных вариантах позднего Триполья.

Вообще много выхватинских форм нерасписной керамики присутствует в новой керамической коллекции из Новосвободной (рис. 59-60).

Целесообразно рассматривать керамику Выхватинцев и Усатова вместе, сопоставляя их с Новосвободной: так расширяется набор форм керамики. Складывается впечатление, что прав Збенович, в том что Усатово- дальнейшее развитие памятников Среднего Поднестровья- Выхватинцы, а другая линия развития связана с продвижением через Среднее Поднестровье к Нижнему Поднестровью той группы племен, которая дала начало Кеми-Обе и Новосвободной. Немаловажно узнать, на какой стадии эта группа восприняла курганную форму захоронения, поскольку первичное захоронение было в кромлехах. Все это движение начинается с Триполья С1, достигая Нижнего Поднепровья, что отразилось в памятниках нижнего слоя Михайловки, синхронного Майкопу и Триполью С1. Причиной движения, возможно, явилась Чернавода, которая рассматривается юго-восточным или анатолийским импульсом. Это привело к смещению Гумельницы, образованию Болераза, считающегося самой ранней фазой Бадена. Эти (перемещения отозвались и на более северных культурах - КША, продвинувшихся в Молдову, на Волынь и Подолию. В настоящее время возможно говорить о том, что усатовские памятники отразили влияние шаровидных амфор в керамике, а в погребальном обряде (оформлении курганной насыпи, включении камня в насыпь, в заклады могил, стелы, ложные своды, коридоры, прорубленные в известняке, обкладке стен камнем и т. д.) - отразились элементы мегалитической архитектуры. Связи с Анатолией, что сейчас признается металловедами и археологами, отразились в составе и технологии литья усатовских кинжалов. Эти контакты, возможно, принесли некоторые мегалитические элементы из мегалитического круга Средиземноморья. Связь КША с кеми-обинскими памятниками Крыма и Нижнего Поднепровья прослеживается по 12 элементам погребального обряда (Николаева, Сафронов, 1974, табл. I, II), по одинаковой технологии выделки керамики (примесь шамота, ракушки, лощение - там же, табл. III), по наличию одинаковых керамических форм. Керамические формы кеми-обинских комплексов тождественны как отдельным типам сосудов из комплексов культуры шаровидных амфор, так и сосудам из двух новосвободненских комплексов. Это реповидные амфоры с хорошо выраженным невысоким воротничком (Николаева, Сафронов, 1074, .рис. 80: 3, 6), которые встречены в КША Западной Украины (тип I формы 2, по Левицкому, 1929, с. 211-213, табл. IV: 1,4), амфоры среднегерманского типа (сравнить: Николаева, Сафронов, '1974, рис. 79: 4, 8 и рис. 80: |1), плоскодонные сосуды с короткой шейкой и раздутым туловом, близким к реповидным (Щепинский, 1971, с. 265), амфоры с высоким горлом и шаровидным туловом типа Михайловки.

Происхождение новосвободненской культуры Северо-Западного Кавказа вызвано теми же событиями, что и появление памятников усатовского и кеми-обинского типов, - с возросшей активностью племен культуры шаровидных амфор. Вклад последней в культуру дольменов Новосвободной Северо-Западного Кавказа значительно сильнее, чем в кеми-обинские и усатовские комплексы. Он прослеживается в 26 признаках погребального обряда (Николаева, Сафронов, 1974, табл. I, II), из которых 9 признаков являются общими для четырех разбираемых выше культур, 2 признака - для трех культур (Новосвободной, Усатова и Кеми-Обы), а 9 признаков представлены только в Новосвободной и КША.

233.

Сходство погребального обряда, характерного для культуры шаровидных амфор и дольменов Новосвободной настолько велико и детально, что не представляется вероятным его объяснить конвергенцией или даже заимствованием религиозных идей. Действительно, заимствование религиозных представлений у древних народов не сопровождалось полным отказом от религии предков, а выражалось таким явлением, как синкретизм, при котором в усложненном культе (обряде) сочетались как местные, так и привнесенные элементы.

Сходство керамического материала из комплексов К.ША и ранне-дольменных памятников, особенно погребений у ст. Новосвободной, настолько разительно, что невозможно объяснить его заимствованием "вошедших в моду керамических форм или более совершенных технических приемов" (к тому же лепная новосвободненская керамика значительно менее совершенна, чем изготовленная на кругу майкопская). Об определенных европейских влияниях на керамике Новосвободной говорили исследователи 20-30-х годов (Антоневич, Европеус - Николаева, Сафронов, 1974, с. 186, сн. Ч).

Сложная строительная техника, связанная с сооружением дольменов, не позволяет предполагать просто усвоение чужеродных элементов культа мертвых (об этом см.: Николаева, Сафронов, 1974, с. 186, сн. 2).

В этой связи правомерно допустить, что сходство погребального обряда, строительной техники и близость керамической традиции, отмеченные для новосвободненских дольменов и культуры шаровидных амфор объясняется инфильтрацией групп носителей культуры шаровидных амфор в Северо-Западное Причерноморье и далее на Северный Кавказ. Направление миграции можно обосновать рядом аргументов.

На Северо-Западном Кавказе и близлежащих районах нет исходных прототипов для дольменных погребальных конструкций. Синхронная новосвободненским дольменам кеми-обинская культура, как указывалось выше, хотя и знакома с каменными конструкциями, но сама имеет пришлый характер. В то же время мегалитические конструкции появляются в сравниваемой с Новосвободной культуре шаровидных амфор как наследие поздних хронологических вариантов культуры воронковидных кубков, с которыми КША частично синхронна.

Вторым аргументом в пользу указанного направления миграции свидетельствует тот факт, что на территории Западной Европы с глубокой древности (с IV тыс. до н. э.) был распространен обычай захоронения в дольменах (Даниел, с. 56). Традиция захоронения в мегалитических сооружениях стала известна и носителям культуры КВК в северных районах Европы в средненеолитическом (III по Монтелиусу) периоде развития. В то же время на территории Восточной Европы мегалитических сооружений нет вплоть до III тыс. до н. э.

Третьим аргументом в пользу направления миграции с северо-запада является почти полное отсутствие металлических изделий в комплексах ранней (куявской) стадии культуры шаровидных амфор (в поздних комплексах найдено всего 4 металлических предмета - Вислянский, 1970, с. 200), что с полным основанием позволило отнести культуру шаровидных амфор к концу неолита. В том случае, если предположить кавказское или причерноморское происхождение культуры шаровидных амфор, то совершенно невозможно было бы объяснить факт неожиданного исчезновения металла, которым богаты даже самые ранние памятники новосвободненской культуры Западного Кавказа, кеми-обинской культуры и Усатова. Такое явление нельзя объяс-

234.

нить и ссылкой на отсутствие месторождений медных руд, Так как район бытования памятников польской и восточной групп попадает в зону меднорудных месторождений. Последнее доказывается и тем, что культуры более позднего времени, существующие на этой территории, обнаруживают хорошее знакомство с обработкой меди, причем обеспечивают не только собственные потребности, но и производство на экспорт.

Хронология памятников четырех названных культур доказывает приоритет северо-западных памятников перед юго-восточными и соответственно направление миграции с СЗ на ЮВ.

Дата новосвободненских памятников (по северокавказской шкале) определяется по дате Майкопа и по стратиграфии новосвободненских и майкопских памятников. Новосвободненские памятники располагались в курганах выше майкопских. С другой стороны, постновосво-бодненские памятники перекрывались куро-аракскими погребениями сахчерского финального периода куро-аракской культуры. В своих работах "майкопского цикла" мы показали, что единственно возможная дата для Майкопа- 24/23 вв. до н. э. (по средней хронологии) и 25 в. до н. э. (по длинной хронологии). Сачхерские памятники, которые на Северном Кавказе перекрывают постновосвободненские, датируются по штыковым копьям временем Нарамсина и Шаркалишари. т. е. концом 23 в. до н. э., и лимитируют новосвободненские, С учетом запаздывания можно определять дату Новосвободной в пределах 2250-2150 гг. до н. э. (по средней хронологии - Биккерман, 1980), а по длинной хронологии на отрезке 25-23 вв. до н. э. Эти даты согласуются с датами для самых ранних погребений кубано-терской культуры в верхнекубанском варианте - 2140±60; 2070±60; 1930+60. Правда, эти даты сомнительны, поскольку атрибуция памятников была изменена после получения анализов на майкопскую (Нечитайло, 1978).

Для усатовских памятников существуют радиокарбонные даты 2450-2380 гг. до н. э. (пять дат) (Мовша, 1985, с. 254), а в целом для памятников позднего Триполья СII устанавливается хронологический интервал 2600-2000 гг. до н. э., по Свешникову (1983, с. 19).

Для памятников КША Свешников приводит несколько дат по С 14 а пределах 25-22 вв. до н. э. (Свешников, 1983, с. 19). Кроме того, он сообщает дату, когда КВК залегали совместно с керамикой КША на поселении в Зарембово - 2675 г. до н. э. (там же).

Таким образом, радиокарбонные даты для памятников КША и позднего Триполья показывают приоритет КША.

Радиокарбонная дата для погребения в Межлиманском кургане на Тамани (погребение относилось к кеми-обинской культуре) в пределах середины III тыс. до н. э. указывает на то, что кеми-обинские погребения несколько раньше Новосвободной, а дата для Новорозановки, которая несколько раньше нижнего слоя Михайловки, около 2900 г. до н. э., согласуется с схемой развития Кеми-Обы на субстрате нижнеми-хайловских памятников.

Таким образом, радиокарбонные даты разбираемых культур показывают, что 26 в. до н. э.-это время продвижения на восток КША в виде восточной группы ее памятников. Михайловский этап нежнемихайловской культуры датирован О. Г. Шапошниковой (1985, с. 330) серединой III тыс. до н. э. Усатовские памятники датированы 2400- 2300 гг. до н. э.

Стратиграфические данные показывают, что на поселениях трипольской культуры позднего периода залегает керамика КВК и КША. Сейчас никого не удивляет такая ситуация, из которой следует, что

235.

эти культуры сыграли свою роль в дезинтеграций массива трипольской культуры и в процессе "исчезновения триполья". Причем, фактор воздействия этих культур имел место после ослабления триполья ранними древнеямными племенами, которые оформились в период Три-полье В1-В2 и расчленили массив Триполья на два крыла - северное и южное. Об этом свидетельствует стратиграфия, полученная нами при раскопках в Молдавии, где погребения с трипольской керамикой периода В1-В2 перекрывали ямные погребения, и, напротив, перекрывались древнеямными погребениями. В кургане 9 у с. Думяны Рышканского района МССР разрушенное погребение под древнейшей насыпью с панцирной обкладкой периода Триполья С1-С2 перекрывалось свитой погребений по древнеямному обряду, одно из которых содержало бронзовый топор, найденный в Новосвободной (раскопки Резепкина), другое - шаровидную амфору с ленточными, с седловинкой, 4 ручками по плечикам, черного цвета с лощеной поверхностью.

В условиях малого количества карбонных дат особое значение приобретают данные стратиграфии и относительной хронологии.

Стратиграфических данных о соотношении Новосвободной с Кеми-Обой нет. Однако сходство редкого набора металлического инвентаря в каменном ящике у с. Долинка (кеми-обинская культура) и в дольменах у ст. Новосвободная, безусловно, свидетельствует о синхронности этих двух комплексов. В настоящее время эти комплексы считаются и наиболее древними из всех остальных памятников этих двух культур.

Стратиграфия поселения Михайловка (Шапошникова, 1985) показывает, что нижний слой составляет Михайловский этап нижнемихай-ловской культуры, которая явилась субстратом для Кеми-Обы и в этом поселении залегает вместе с ямными материалами ДЯК в слое Михайловка III, по Шапошниковой (1985, с. 330).

Доказана ямная атрибуция и среднего слоя, в жилище нижнего горизонта которого обнаружена трипольская керамика с черной росписью, которая появляется только в период Триполья С. Кроме этого, в настоящее время хорошим хронологическим репером является нахождение в предшествующем слое фрагментов майкопской керамики. Таким образом, по стратиграфии Михайловки майкопская культура в Нижнем Поднепровье предшествует памятникам, сопоставляемым с Новосвободной. Следовательно, сопоставимы не только инвентари и погребальные обряды кеми-обинской и новосвободненской культур, но и стратиграфическая ситуация, сопровождающая эти памятники. Выдающееся значение Михайловского поселения состоит в том, что оно позволяет связать памятники трипольской культуры с памятниками раннебронзового века Северного Кавказа и скорректировать две линии синхронизации с хронологической шкалой древневосточных памятников.

Стратиграфическое соотношение усатовских и памятников культуры шаровидных амфор отсутствует, но есть факты совместного залегания материалов КША на трипольских поселениях вместе с керамикой позднего триполья СП (Кошиловцы, Самчинцы, Никольская слободка) (Свешников, 1983, с. 18). Ю. Н. Захарук (с. 50-51) установил последовательность памятников трех культур, точнее синхронность позднего триполья с культурой воронковидных сосудов и следование КША за КВК. В Зимно Волынском им (Захарук, с. 50) была засвидетельствована синхронность культуры воронковидных кубков и сосудов позднего триполья. То же было зафиксировано Я. Ковальчиком в Грудеке Надбужном. В Клементовицах, повята Поляны на поселении КВК были произведены захоронения КША, причем одно из них вре-

236.

залось в яму № 16 - землянку КВК. О сосуществовании памятников позднего триполья с культурой шаровидных амфор свидетельствуют находки фрагментов сосудов этих культур на позднетрипольских поселениях (Новые Чарторыя, Костенцы, Кошиловцы). В Зарембово (Польша - Вислянский, с. 216) в одной из ям ранней стадии культуры во-ронковидных сосудов на дне была обнаружена (вымостка) из черепков КША. На ряде поселений этих культур встречаются вместе фрагменты керамики этих культур. В настоящее время в "Археологии УССР" (1985 г.) выражена коллективная точка зрения украинских археологов, что КША, КВК и позднее триполье С2 сосуществуют на одних поселениях, хотя известные колебания по поводу этой синхронизации проявились в "Археологии УРСР" (1971; Николаева, Сафронов, 1974, с. 190-191).

Этот вопрос требует и дальнейшего внимания, однако имеющиеся данные в Долгешти Мари свидетельствуют о том, что в период Городиштеа-Фолтешти культуры шаровидных амфор в Молдове уже не было. Поскольку памятники Городиштеа позже Усатово, то синхронизация Усатово и КША (восточной группы) косвенно может вытекать из стратиграфии Долгешти Мари.

Совершенно очевидно, что установленные в этих районах факты взаимного перекрывания усатовских памятников и КША зафиксировали тот момент, когда носители культуры шаровидных амфор продвинулись в юго-восточном направлении и вошли в зону распространения трипольской культуры *.

Появление в памятниках позднего триполья шнуровой орнаментации и "тюрингских" амфор свидетельствует о влияниях культуры шнуровой керамики на усатовские памятники. Возможно, новые элементы принесла культура шаровидных амфор, поскольку она испытала сильное воздействие культур шнуровых керамик на поздней фазе своего существования. По Вислянскому, начало культуры шнуровой керамики в Польше параллельно младшей фазе (III стадия) КША. Последняя исчезает с появлением межановицкой, счижовской и протоунетицкой культур (Вислянский, с. 217-219). Синхронность разбираемых культур доказывается находкой "тюрингской" амфоры в могиле 184, относящейся к КША, на поселении в Злоте (Кшак, 1970).

Исходя из данных стратиграфии, мы можем констатировать, что начало позднего триполья совпадает со временем появления культуры шаровидных амфор в Восточной Европе, а наличие черт шнуровой керамики в усатовских памятниках указывает, что начало возникновения усатовских памятников позже ранней фазы культуры шаровидных амфор, комплексы которой не отмечены шнуровой орнаментацией.

На основании рассмотренных данных о соотношении КША с КШК понятен синкретизм новосвободненского керамического комплекса, состоящего из "тюрингской" амфоры и кубка, характерных для общеевропейского горизонта шнуровых керамик (Николаева, Сафронов, 1974, рис. 79: 2, 3), амфор реповидных форм (там же, рис. 79: 2) и амфоры среднегерманского типа (там же, 'рис. 79: 4), встречающихся лишь в комплексах КША. Анализ новосвободненского комплекса сви-

* Культура шаровидных амфор распространена да; территории от Средней Германии, Богемии да Волыни и Подолии до Среднего Днепра. Общепризнано ее деление на три группы - западную, польскую и восточную. Периодизация КША основывается на принципе возрастания роли шнура в орнаментации керамики. 'Выделяется древнейшая фаза без шнура, поэтому наиболее рнними памятниками считаются комплексы Куявии (Вислянский, 1966, с. 125-126). Восточная группа образована продвижением на восток населения КША Повисленья и синхронна II, III стадии польского варианта КША,

237.

детельствует, что его отпочкование от КША не могло произойти в течение древней (куявской) стадии развития, поскольку комплексы последней не несут следов влияния КШК. Отсутствие шнурового орнамента не позволяет отнести это событие и к III стадии, по Т. Вислянскому, развития этой культуры. Движение носителей КША могло начаться только во время второй стадии существования этой культуры, когда она вошла в контакт с КШК. Включение ряда элементов последней в новосвободненский комплекс указывает, что это событие имело место в конце II стадии. Это подтверждается корреспонденциями культуры шаровидных амфор в баденском комплексе.

Присутствие шнура на сосудах из поселения Михайловка также говорит в пользу того, что самые ранние памятники кеми-обинской культуры отмечены влиянием КШК, о чем свидетельствует и амфора саксо-тюрингского сипа в кеми-обинском комплексе ("Археология УРСР", 1971, рис. 70: 3). Однако не прямым воздействием КШК на культуры Северного Причерноморья и Северо-Западного Кавказа следует объяснять эти явления, а скорее продвижением культуры шаровидных амфор, испытавшей влияние со стороны культуры шнуровых керамик, которые, возможно, и явились причиной ее смещения на юго-восток.

Нет уверенности в том, что новосвободненский комплекс был оставлен первыми переселенцами. Скорее наоборот, заимствование у майкопцев металлического инвентаря свидетельствует о длительности контактов двух культур, а следовательно, о некотором временном разрыве между началом миграции и сложением комплекса Новосвободной.

Границы исходной территории, с которой проходило движение носителей КША, достаточно расплывчаты. Они определяются границами польской и восточной групп КША, генетически связанных между собой, из памятников которой происходят все аналогии для причерноморских и северо-кавказских памятников. Хотя территория кеми-обинских, усатовских и культуры шаровидных амфор смыкаются, существует территориальный разрыв между всем этим культурным массивом и памятниками дольменной культуры Северо-Западного Кавказа. Этот разрыв заполняется находками стел в Приазовье и Нижнем Дону. Их культурная атрибуция связывается с причерноморскими группами того культурного массива, который 'восходит к культуре шаровидных амфор. Путь носителей КША отмечается также отдельными памятниками - дольменами в Приазовье, погребениями и поселениями на Нижнем Дону. В 1974 году мы относили к этому же культурному пласту нижний горизонт поселения Ливенцовка, который в 1985 году был отнесен О. Г. Шапошниковой к древнейшим памятникам нижнемихайловской культуры, ко II этапу которой относится Кеми-Оба, по Шапошниковой, Телегину.

Захватив все Северное Причерноморье, Крым, Северо-Западный Кавказ, племена КША осуществляли внутри своего массива активные культурные связи и, возможно, передвижения. К этим процессам следует отнести появление на Северном Кавказе кубано-терской культуры, в ядро которой вошло 4 типа амфор - тюрингские, куявские, среднегерманские, безручковые амфоровидные сосуды.

Верхнюю хронологическую границу для существования этих амфор, характерных для КША, в Восточной Европе дают памятники СБ II на Северном Кавказе, датируемых 15 в. до н. э. (Николаева, 1987).

В 1982 году мы связали с новосвободненскими памятниками хетто-палайцев. Обнаружение корреспонденции амфорам и кубку из дольменов Новосвободной в памятниках восточного побережья Средиземного

258.

моря (Библ) указывает на морской путь проникновения индоевропейцев, возможно, хетто-лувийцев, что согласуется, по нашему мнению, и с данными книги Бытия о появлении хеттов в Восточном Средиземноморье к самому концу царствования Нарамсина около 2200 г. до н. э. Близость дольменов Новосвободной к дольменам Западного Кавказа, позволившая ряду исследователей утверждать их культурное единство и распространение последних по всему восточному берегу Черного моря до Очамчири (Марковин, 1978, рис. 20) в 120 км по морю и в 160 км по побережью от страны Пала (Иванов, 1980, с. 130), делает реальным отождествление строителей дольменов с хетто-палайцами. Ряд черт новосвободненской керамики (черный блестящий ангоб на внешней поверхности и светлая "подкладка" изнутри) ,и металла (ножи) позволяет реально связать носителей дольменной культуры с хир-беткеракскими племенами Восточной Анатолии. Предположение о контактах с куро-аракским населением, родственным хирбет-керакскому, менее реально, поскольку регионы бытования памятников обеих культур разделены труднодоступными горами горной страны Большой Кавказ. Несомненны морские связи с Восточным Средиземноморьем. Они фиксируются как находки керамики, близкой к КША и КШК и новосвободненским образцам, так и распространенному в Причерноморье оружию восточносредиземноморского типа (кинжалы кипрского типа - в Северо-Западном Причерноморье; мечи, копья, кинжалы с ребрами жесткости - в новосвободненских дольменах; а также находки в последних металлической модели ковчега, собачек, находящих соответствие, помимо европейской культуры воронковидных кубков, также и в находках Библа). В результате этих связей получила окончательное оформление и архитектура дольменов Западного Кавказа, генетические истоки которой ведут к архитектурной традиции северных мегалитов КВК и КША. Морские связи населения восточного побережья Средиземного и Черного морей обеспечивали, вероятно, и контакты трех групп когда-то единого этнического массива, из которого предки лувийцев (Мелларт, 1971), заняли после разрушения Трои II приблизительно западную, прибрежную часть Малой Азии, тогда как предки хеттов и палайцев - строители дольменов Западного Кавказа - заняли юго-восточную часть причерноморской полосы Малой Азии, а затем распространились в ее южные районы. Вывод о более близких отношениях хеттского с палайским, чем с лувийским, подтверждается указанием Иванова, "о том, что в эпоху Древнего царства наиболее интенсивные контакты имели место между языком хатти, с одной стороны, и с хеттским и палайским, с другой" (там же, с. 136). Путь проникновения в Малую Азию по восточному побережью Черного моря подтверждается тем, что страна Пала была расположена между колхидской низменностью и страной Хатти (там же, с. 130); с юго-западной стороны к ним примыкала область распространения хеттов, древняя столица которых Куссара находилась в 150 км к ЗЮЗ от области Пала. Создается впечатление, что страна Хатти помешала продвижению хетто-палайцев к западу по черноморскому побережью Анатолии, хотя в приморском хеттском городе Цальпе "хетты обитали на рубеже III/II тыс. до н. э." (Иванов, 1980).

Косвенно на путь хетто-палайцев и общие судьбы носителей двух языков в период миграций указывают и сходные у обоих народов молитвы богу солнца, в которых "можно видеть отражение образа Солнца, встающего из-за моря" (Иванов, 1980, с. 131). В одном из параграфов Древнего царства хеттов, указывает Иванов, "говорится об особых привилегиях у жителей восточных городов Хеттского государства. В этом параграфе также можно было бы видеть свидетельства

239.

постепенного перемещения хеттов с востока на запад" (там же, с. 131-132). Мелларт связывает прибытие хеттов в Анатолию из Кавказского региона перед 1900 г. до н. э. с разрушениями у Байбурта (около Эрзерума на запад и на юг до Аксарая). Однако трудно говорить определенно, носители какой археологической культуры явились причиной разрушения, а также, в чем выразилась их связь с историческими хеттами. Найти археологический эквивалент хеттам и палайцам, или хетто-палайцам в III тыс. до н. э. мешает, по нашему мнению, слабая изученность юго-восточной части причерноморской полосы Малой Азии. Более поздние достоверно известные древнехеттские могильники в "гротах" приближаются к обычаю захоронения в дольменах, особенно вырубленных в скале. Книга Бытия дает основания полагать, что этот обычай существовал у хеттов с глубокой древности, а именно в первой половине 22 в. до н. э. Так, "достались Аврааму от сынов хеттовых поле и пещера, которая на нем в собственность для погребения" (Быт. 23: 19). Значительно больше для связи с мегалитической традицией дают сохранившиеся описания погребений хеттских царей "в каменных домах" под курганами, которое, по мнению М. Г. Бериа-швили "было связано с культом предков, существование чего в этом районе бесспорно" (Бериашвили, с. 50). Интересно, что первоначально "одна из главных функций кургана была функция святилища" (Бе-ригшвили, с. 50); в последующую эпоху у хеттов "курганы утрачивают эту функцию и остаются только гробницы". "Каменный дом" и "курган" по своему значению должны быть сходны; кремация должна была быть дорогой в сонм богов" (там же).

Обряд захоронения - "каменный дом под курганом" в буквальном смысле находит параллели только в дольменах Новосвободной, где уже зафиксировано два дольмена в форме "каменного дома" с двускатной крышей. О функции святилища курганов над дольменами говорят поминальные дары. Погребения в дольменах Навосвободной, судя по исключительному богатству инвентаря, принадлежали людям самого высокого ранга - вождям "новосвободненских" племен. У хеттов в каменных домах под курганами также хоронили только членов царской семьи. О важной роли огня в погребальном ритуале свидетельствует "небольшое количество углей, которые сопровождали погребения во всех типах дольменов" (Резепкин). Однако случаи кремации в новосвободненских памятниках нам неизвестны, хотя они хорошо представлены в памятниках КДК, которая, судя по последним данным, доходила до Новосвободной, а на основании вышеприведенного анализа керамического комплекса, находилась в тесном ареаль-ном союзе с новосвободненской культурой на Северном Кавказе, что при установленной индоарийской атрибуции КДК отражает неоднократно подчеркиваемые лингвистами индохеттские контакты вплоть до индо-хеттского ареального союза.

Связями Новосвободной с куро-аракской культурой можно объяснить анатолийские (хетто-пракартвельские) заимствования в картвельском, на которые указывают лингвисты (Гамкрелидзе, Иванов, 1984, с. 897-898).

Не отказываясь ни от одного из выводов работы 1974 года (Николаева, Сафронов, 1974), можно в настоящее время скорректировать зону формирования новосвободненского культурного комплекса в области контактов культуры шаровидных амфор и культур болераз-баденского круга, находившейся на территории современной Чехии, Молдовы. Сделать это правомерно, учитывая выявленный нами баденский компонент новосвободненской культуры и мегалитический компонент, который мог быть передан только КША. Для хеттской атрибуции но-

240.

восвободненского комплекса бесценно выявление болераз-баденской составляющей, тем более что, этническая атрибуция части болераз-баденского комплекса как лувийская уже обсуждалась прямо и косвенно в литературе. Баденское присутствие в Анатолии доказывал Калиц, проводя сравнение баденских и троянских (Троя III) керамических форм. Тезис о лувийском присутствии в Трое, после разрушения Трои II, развивает развивает Мелларт (1971, с. 409). Это увязывается с его разработками о появлении хеттов на рубеже III-II тыс. до н. э. в Анатолии, с хеттскими преданиями о символах царской власти и повозке, полученных из-за моря, а также с данными архива Эблы о хеттском присутствии в этот период, т. е. по вредней хронологии 23 в. до н. э.

Вместе с тем выявление "новосвободненской миграции" из районов Центральной Европы и связь Новосвободной с 2-я индоевропейскими культурами позволяет скорректировать ареал ПИЕП перед ее распадом.

ЧАСТЬ III

СВЯЗИ ИНДОЕВРОПЕЙЦЕВ С ИНОЯЗЫЧНЫМИ НАРОДАМИ

Blog

Содержание