Кузбасса Кемерово «скиф»

Вид материала

Подобный материал:

1 ... 4 5 6 7 8 9 10 11 ... 16

Глава VII

Кузбасс

в годы индустриализации

и первых пятилеток

(1927 год — июнь 1941 года)

§ 1. Планы развития Кузбасса. Создание Урало-Кузнецкого

комбината

Еще в декабре 1925 года, когда восстановление народного хозяйства подходило к концу, XIV съезд ВКП (б) провозгласил курс на индустриализацию страны. Начавшаяся индустриализация стала решающим этапом в развитии страны и освоении богатств Кузбасса, его социально-экономическом преобразовании. В 1927 году предприятия ликвидированной АИК были переданы «Куз-басстресту». Добыча угля в Кузбассе в этот и следующий год превысила 2,3 миллиона тонн. Начиналось освоение Осинниковского месторождения коксующихся углей, необходимых для начинавшегося строительства металлургического завода. Шли разведочные работы на Араличевском угольном месторождении.

На Горбуновской площадке начиналось ее освоение для строительства завода. Комсомольцы и молодежь, прибывшие на стройку, провели летом 1928 года первый воскресник и разбили общедоступный сад. На площадке открылся первый ларек.

Однако окончательное решение о строительстве металлургического завода все еще задерживалось. Для его обеспечения сырьем рудные запасы Тельбесского месторождения были недостаточны. И тогда вернулись к идее не только обеспечения Урала Кузнецким углем, но и использования уральской руды для завода в Кузбассе. На этой основе СНК СССР и СТО 15 января 1929 года приняли окончательное решение о строительстве одновременно Кузнецкого и Магнитогорского металлургических заводов.

Первым пятилетним планом развития народного хозяйства СССР на 1928/29—1932/33 хозяйственные годы в Кузбассе намечалось увеличить угледобычу до 6 миллионов тонн в год, а также построить Тельбесский (Кузнецкий) металлургический и Беловский цинковый заводы, развернуть энергетическое строительство.

План первой пятилетки, разрабатывавшийся более двух лет, был утвержден в апреле-мае 1929 года. Он сохранял еще

154

элементы НЭПа и намечал решительный шаг по пути построения социализма в одной стране. Но из-за крайнего осложнения международного положения политбюро ЦК ВКП (б) уже 15 июля 1929 года приняло постановление «О состоянии обороны СССР», которым намечалось решительное увеличение численности Красной Армии и усиление ее оснащения боевой техникой и вооружением. Для этого было предпринято строительство сверх плана многих новых оборонных заводов и соответственно металлургических заводов и шахт. Развернулось форсирование индустриализации. В Кемерове началось строительство мощного порохового комбината.

Дополнительное количество металла требовалось как для производства боевой техники, так и для выпуска тракторов, автомобилей, сельхозмашин. Требовалось увеличить производство горючего для нужд укреплявшейся Красной Армии и народного хозяйства. Словом, нужно было больше металла, угля, нефти для производства горючего. Все это усиливало, как обосновывал секретарь ЦК ВКП (б) И. В. Сталин, необходимость форсирования индустриализации страны. Задания по производству в важнейших отраслях промышленности существенно превысили показатели пятилетнего плана. Решения по этим вопросам принимались ЦК ВКП(б) и Правительством административным путем. В стране складывалась планово-централизованная, административно-командная система руководства.

Основные ресурсы и усилия направлялись на развитие оборонных и базовых отраслей. Предусмотренное пятилетним планом сохранение нэповской многоукладной экономики игнорировалось. Частный сектор экономики решительно вытеснялся. НЭП неуклонно свертывался. Развитие государственного сектора набирало все больший размах.

В таких условиях ЦК партии 15 мая 1930 года принял постановление, одобренное затем в декабре XVI съездом ВКП (б), о создании второй угольно-металлургической базы страны. Им предусматривалось сооружение Урало-Кузнецкого комбината (УКК) с маятником-потоком железнодорожных эшелонов с маг-

155

нитогорской рудой — в Кузнецк и с кузнецким углем и коксом для Магнитки и других заводов — на Урал. Работа в Кузбассе приобретала невиданный размах.

Активно организовывала труд кузбассовцев западно-сибирская партийная организация, которую возглавлял Р. И. Эйхе. Важнейшим звеном УКК являлось развитие добычи угля в Кузбассе. Вместо предусмотренного пятилетним планом увеличения угледобычи к концу пятилетки до 6 миллионов тонн было дано задание форсировать ее до 8,2 миллиона тонн, а затем по годовым планам до 10,5 миллиона тонн.

С начала пятилетки развернулась реконструкция 12 действовавших шахт. А в 1931—1932 годах было построено 23 новых шахты, годовая производительность каждой из которых составляла 270—325 тысяч тонн.

Руководство бассейном осуществлял созданный в Новосибирске трест «Сибуголь», в 1930 году преобразованный в «Востокуголь». Шахтеры активно трудились на строительстве шахт и добыче угля. Шло создание «Большого Кузбасса». С началом движения ударничества многие из них стали ударниками и членами ударных бригад. Всему бассейну были известны имена лучших ударников: Р. Бахтигареева, С.В. Шишлянникова, СИ. Латышева, И. Н. Новикова.

Хотя форсированные задания дать 10,5 миллиона тонн угля в 1932 году Кузбасс выполнить не смог, но бассейн выдал около 7 миллионов тонн, увеличив объем угледобычи за пятилетку в три раза. Возросший в связи с этим объем углеперевозок, предполагавшийся еще планом ГОЭЛРО, потребовал реконструкции железнодорожной линии Кузнецк-Челябинск.

За вторую пятилетку намечалось увеличить добычу угля в Кузбассе до 20 миллионов тонн. На XVII съезде ВКП (б) был выдвинут лозунг «Превратим Кузбасс во второй Донбасс». Отличительной чертой развития Кузбасса стало строительство крупных шахт, особенно для добычи коксующихся углей. Управление бассейном стал осуществлять трест «Кузбассуголь», просуществовавший до 1936 года, когда его заменил комбинат «Кузбассуголь». Ру-

156

ководителем угольной промышленности в Кузбасс был назначен М. Л. Рухимович.

Исключительное внимание уделялось в Кузбассе механизации процесса угледобычи. Широко внедрялись отбойные молотки, электросверла, конвейеры, замена конной откатки электровозной. В шахтах создавалась принудительная вентиляция, бензиновые шахтерские лампы заменялись аккумуляторными.

Побывавший в 1933 году в Кузбассе нарком тяжелой промышленности Г. К. Орджоникидзе затем говорил: «Для того, чтобы посмотреть образцы хорошей работы, хорошей механизации, для этого нашим угольщикам надо ехать не в Германию и Америку, а съездить в Кузбасс и посмотреть, как дело там поставлено».

Шахтеры Кузбасса активно поддержали почин донецкого забойщика Алексея Стаханова. А передовой забойщик И. А. Борисов вызвал Стаханова на соревнование и добился выполнения за смену 48 норм. За достигнутые успехи в работе группа передовых угольщиков Кузбасса удостоилась высших правительственных наград. Среди них И. А. Борисов, Р. И. Мачехин, И. М. Чарухин, B.C. Подкорытов, Мингалей Шакиро, М.Л. Рухимович.

Форсированное задание увеличить угледобычу в Кузбассе до 20 миллионов тонн, как и в основных отраслях промышленности страны, выполнить не хватило возможностей. Но за две пятилетки добыча угля в бассейне возросла более чем в 7 раз и достигла в 1937 году 17,8 миллиона тонн. В том числе 40 процентов составляли необходимые металлургам коксующиеся угли. Вторая угольная база страны была создана.

Вместе с созданием угольного звена УКК строился основной объект его металлургического звена в Кузбассе — Кузнецкий металлургический завод. На базе Тельбессбюро уже в 1929 году было создано управление Кузнецкстроя, которое непосредственно организовывало строительство металлургического завода. На стройку направлялись многие опытные инженерно-технические работники. Главным инженером Кузнецкстроя был назначен известный металлург И. П. Бардин, а начальником — видный хозяйственник С. М. Франкфурт. Руководителем парторганизации

157

был избран бывший генеральный секретарь Коммунистического интернационала молодежи (КИМ) Р. М. Хитаров.

Управление Кузнецкстроя из Томска было переведено непосредственно в Кузнецк. Все строительство стало вестись без подрядчиков — стройка и завод сливались в единый комплекс. На площадку Кузнецкстроя в 1931 году перевели металлургический факультет Томского индустриального института и создали Сибирский металлургический институт.

По инициативе инженеров Кузнецкстроя был пересмотрен представленный иностранной фирмой проект завода. За счет увеличения объема не заложенных еще двух доменных печей и строительства дополнительно трех мартеновских печей годовая производительность завода вместо 800 тысяч тонн чугуна повышалась до 1 200 тысяч тонн чугуна и до 1 455 тысяч тонн стали и 1 300 тысяч тонн проката. Для изготовления многих деталей, узлов и инструмента Кузнецкстрою был передан Гурьевский завод. Из сибирских сел и из Европейской России на Кузнецкстрой прибывало пополнение строителей, в основном молодежи. За 1931 год их количество возросло с 17 511 до 46 287 человек. Они активно включились в движение ударничества. На стройке работало 1 923 ударных бригады. Дружно рыли котлованы, возводили корпуса, устанавливали оборудование и т.д.

21 января 1932 года стройка засияла новыми огнями — вступила в строй заводская ТЭЦ. 24 февраля вступила в строй первая батарея коксовых печей. 3 апреля выдала чугун доменная печь № 1 и 17 июня — домна №2. 19 сентября пошла сталь мартеновской печи. 6 ноября из создававшегося собственного рудника Темир-Тау прибыл первый эшелон железной руды. А 31 декабря 1932 года начал работать рельсобалочный стан. Металлургический цикл был замкнут. Вступил в строй Кузнецкий металлургический комбинат — КМК.

Наращивая производство металла и создавая собственную рудную базу, КМК продолжал строиться. В начале второй пятилетки возникли трудности в коксовом цехе. Но коксохимики сумели обновить состав шихты и улучшить качество кокса. Это вдохно-

158

вило доменщиков. В 1934 году была пущена последняя, 4-я доменная печь. По выпуску чугуна комбинат вышел на проектную мощность. Вошли в строй новые мартеновские печи. Выплавка стали увеличилась в 2,4 раза. Успешно работали прокатчики. В дополнение к получаемой руде из Магнитогорска наращивалась добыча местной руды в Горной Шории на Темиртаусском и Тельбесском рудниках, которая обогащалась на Мундыбашской аглофабрике.

За достигнутые успехи группа работников комбината удостоилась высоких правительственных наград. В том числе И. П. Бардин, С. М. Франкфурт, Л. К. Ровенских, М. Н. Роганов, А. С. Филиппов, P.M. Хитаров.

Достигнутые успехи послужили базой, на которой в 1935 году развернулось на комбинате стахановское движение. Оно эффективно продолжалось и нарастало. Снова передовые металлурги были удостоены правительственных наград. Среди них горновые С. А. Бойко, П.Е. Инютин, Л. В. Селицкий, старший газовщик Л. Т. Герасимов, сталевары М. Я. Бурацкий, И. Я. Васильев, М. М. Привалов, вальцовщики М. Н. Русских, И. А. Сорокин и другие, являвшиеся гордостью комбината.

Создание и освоение КМК вместе с одновременно построенным Магнитогорским металлургическим комбинатом означало, что металлургическое звено УКК было сформировано. Страна получила мощную угольно-металлургическую базу в своих восточных районах.

Одновременно с ее созданием, в связи с развернувшейся химизацией в стране, получила развитие в Кузбассе химическая промышленность, которую здесь стали называть третьим звеном УКК. Значительную часть химической продукции давали обновлявшийся коксохимический завод в бывшем Щегловске, переименованном в 1932 году в город Кемерово, и коксовый цех КМК. Строился в Кемерове опытный углеперегонный завод, на котором пытались из барзасских углей получать бензин. Идею создания завода решительно поддерживал и отстаивал посетивший его в 1933 году Г. К. Орджоникидзе. Началось строительство

159

в Кемерове крупного азотно-тукового завода. В городе создавался комбинат боеприпасов. Сооружение этих объектов вела специальная организация «Кемеровокомбинатстрой», которую возглавил опытный хозяйственник Б. О. Норкин.

Продолжали действовать и развиваться предприятия золотодобывающей промышленности, объединенные в трест «Запсибзоло-то». Энергетическую базу промышленности Кузбасса составили построенные ТЭЦ КМК и Кемеровская ГРЭС. Строительство железнодорожной линии от ст. Проектная до ст. Инская обеспечило создание второго железнодорожного выхода из Кузбасса на Транссибирскую магистраль.

Железнодорожная сеть Кузбасса в 1940 году достигла 1130 километров. Возрастали перевозки грузов, а также пассажиров. Идея превращения Кузбасса в мощный индустриальный край была выполнена. Добыча угля в нем составляла 75 процентов всей угледобычи в бывшей России, выпуск кокса — 66,5; производство стали — 45, проката — 40, электроэнергии — 70 процентов. Кузбасс стал второй после Донбасса угольной и третьей после юга страны и Урала металлургической базой СССР. Опираясь на нее, осуществлялись индустриальные преобразования других восточных районов страны.

§ 2. Создание новых городов и развитие социальной сферы

Осуществление индустриализации и быстрый рост промышленного потенциала Кузбасса способствовали появлению на территории региона новых городских центров.

В 1931 году разрозненные поселки шахт были объединены в города Прокопьевск и Анжеро-Судженск.

Значительное увеличение добычи угля за годы первой пятилетки привело к росту объема углеперевозок. В связи с этим

160

была проведена реконструкция железнодорожной магистрали Кузнецк — Челябинск, станция Топки превратилась в крупный железнодорожный узел, а поселку ее железнодорожников в 1933 году был присвоен статус города.

Развитие добычи угля на Киселевском руднике способствовало тому, что его поселки в 1936 году были объединены в город Киселевск. Рост добычи коксующихся углей на новых шахтах Осинниковского месторождения обусловил развитие образованного в 1931 году поселка Осинники, который с 1934 года входил в состав города Новокузнецка (в то время Сталинска) и в 1938 году стал самостоятельным городом. В этом же году возник и город Белово. Получил новое развитие основанный уже давно Салаир-ский золоторудник. Это вдохнуло новую жизнь в старый поселок. 5 апреля 1941 года он стал городом.

Ускоренный рост городского населения еще более обострил жилищную проблему. В первые годы индустриализации многие рабочие городов Кузбасса начинали жить в палатках, землянках, а затем в бараках с двойными дощатыми стенами, между которыми засыпалась земля. Так называемый облегченный тип жилья был недостаточно пригодным для суровых сибирских климатических условий. Но тем не менее вместе с капитальными домами его строительство продолжалось.

Сформировавшийся в те годы остаточный принцип выделения средств на социальную сферу не позволял в достаточной мере решать жилищную проблему. В 1937 году на одного жителя, например городов Анжеро-Судженска и Ленинска-Кузнецкого, приходилось 3,1 и 2,5 квадратных метра соответственно.

Тем не менее строительство жилья в городах шло быстрыми темпами. За годы первой пятилетки было введено 1,5 миллиона квадратных метров жилой площади. В годы второй пятилетки жилой фонд, например Ленинска-Кузнецкого, увеличился более чем в полтора раза.

Переустройство страны предполагало создание нового типа городских поселений — социалистический город (в Ленинске-Куз-нецком, например, до сих пор один из районов именуется Соцго-

161

родком). Появился новый термин «город-сад» как воплощение мечты о светлом и прекрасном будущем. Очень удобным местом для воплощения этой идеи явился Кузбасс, район нового промышленного освоения и городского строительства.

Серьезным недостатком в жилищном строительстве являлось отсутствие единого комплексного плана развития городов. Большинство городов сосредоточивались на угленосных территориях. Существовала опасность обрушения подработанных участков в угольных городах, что могло привести в негодность фонд жилых и производственных зданий. Эти же причины не позволяли создать полноценные системы водоснабжения, канализации и т.д.

Рост городского населения опережал темпы жилищного строительства, и в этой связи проблема жилья по-прежнему оставалась острой.

Активно строились в городах водопроводные и канализационные сети. В то же время острой проблема водоснабжения оставалась в Белове, Гурьевске, Киселевске, Осинниках. Новосибирский облисполком дважды обращался в ЦК ВКП (б) и СНК СССР с планом практических мероприятий, предусматривающих завершение строительства дополнительных водопроводных сетей в г. Сталин-ске, но оба раза получал отказ.

Улучшался внешний облик городов Кузбасса. Немалую роль в этом сыграли сами горожане. Уличный комитет по ул. Кирова г. Ленинска-Кузнецкого организовал ремонт моста в городе, очистку городских улиц, выступил инициатором кампании по озеленению города. Образцово была поставлена работа по благоустройству в г. Тайге. Городской совет устроил соревнование между улицами и кварталами, в ходе которого учитывались результаты работ по благоустройству территории.

В системе коммунального хозяйства велось развитие транспортной сети.

Трамваи уже имелись в крупных городах (в Сталинске они появились в 1933 году, в Прокопьевске — в 1935 году, в Кемерове — в мае 1940 года). В малых и средних городах основным видом передвижения оставались авто- и гужевой транспорт.

162

В сети бытового обслуживания подавляющее число городов не имело собственных прачечных. Имевшиеся прачечные Анжеро-Судженска и Ленинска-Кузнецкого слабо были оснащены механическим оборудованием. Слабой была и обеспеченность населения городов банями. Из-за большого износа котельное хозяйство ряда бань выходило из строя, а ведомственные бани располагались в подавляющем большинстве на территории предприятий и служили для нужд работников этого предприятия.

Большое внимание уделялось развитию системы здравоохранения. Крупные больницы были построены в Анжеро-Судженске, Прокопьевске, Новокузнецке. Только в 1940 году больничная сеть увеличилась на 5,5 процента, а численность медицинского персонала, имеющего высшее и среднее медицинское образование, увеличилось соответственно на 31 и 17 процентов. В Кузбассе действовали 125 больниц, в которых насчитывалось 7 075 больничных коек, в том числе 6 211 в городах. Функционировали 58 амбулаторно-поликли-нических учреждения. В городах было 400 родильных домов. Заботу о здоровье населения Кузбасса осуществляли 570 врачей, из них 552 в городах и лишь 38 в сельской местности. Но из-за крайней ограниченности финансовых средств проблемы улучшения состояния больничных корпусов, обеспечения амбулаторных пунктов медоборудованием и лекарственными средствами, развития сети родильных учреждений требовали дальнейшего внимания.

Не менее важной составной частью социальной сферы являлись культурно-просветительские учреждения. Их сеть на начальном этапе включала в себя избы-читальни, клубы, всевозможные любительские кружки. В дальнейшем ширилась сеть клубов, библиотек, кинотеатров, домов и дворцов культуры. В Новокузнецке были построены здание театра и дворца металлургов, в Прокопьевске — ДК им. Артема и ДК шахты № 5—6 им. Ворошилова.

Примечательным явлением в начале 30-х годов было строительство многих учреждений культуры руками самих жителей городов. Эти объекты являлись народными стройками. Таким методом, в частности, было осуществлено строительство клуба имени В. И. Ленина, парка культуры и отдыха в Тайге. Следует

163

отметить, что клуб имени В. И. Ленина, гордость тайгинцев, был построен на собственные сбережения горожан.

В 1930 году в городе Ленинске-Кузнецком торжественно был открыт Центральный дворец угольщиков, а в 1934 году распахнул свои двери городской краеведческий музей. Через год открыла двери городская библиотека, организованная по распоряжению наркомата просвещения РСФСР. В 1938 году в эксплуатацию был сдан первый в городе звуковой кинотеатр.

В тридцатых годах в стране разворачивалась кампания по «преодолению» религиозных верований, которая сопровождалась администрированием и репрессиями в отношении верующих и духовенства. «Союз воинствующих безбожников» в своем пятилетнем плане поставил задачу — к 1 мая 1937 года «имя Бога должно быть забыто на всей территории СССР». Из имевшихся в Кузбассе более 180 церквей и молитвенных домов в 1931—1937 годах было закрыто 40 и с 1939 по 1942 годы — 70. Определенное количество давно бездействующих церквей официально не были закрыты, но прекратили свою деятельность. В итоге на территории Кузбасса в основном православные приходы были ликвидированы.

§ 3. Коллективизация и развитие колхозного строя

Когда страна становилась на рельсы индустриализации, получить на нее необходимые средства извне не представлялось возможным, пришлось использовать в основном внутренние источники. Важнейшим из них должен был стать традиционный для России экспорт хлеба. Для создания необходимого хлебного экспортного фонда был провозглашен курс на объединение мелких хозяйств в крупные коллективные. Так необходимость индустриализации страны была увязана с задачей коллективизации в деревне, поворачивавшей ее на путь социалистического развития.

164

Курс на коллективизацию сельского хозяйства в декабре 1927 года провозгласил XV съезд ВКП (б). По степени обобществления средств производства и распределения продукции коллективные хозяйства делились на три группы.

Товарищества по совместной обработке земли (ТОЗы). Земля в них находилась в личной собственности крестьян, но обрабатывалась совместным коллективным трудом с распределением всего собранного урожая в соответствии с размером земельного надела каждого члена товарищества.
Сельскохозяйственные артели. В них обобществлялись земля, тягловая сила и сельскохозяйственный инвентарь. В личной собственности крестьян оставались жилье, двор, мелкий инвентарь, крупный и мелкий рогатый скот, домашняя птица. Распределение произведенной продукции проводилось исходя из трудового вклада каждого в общественное производство.
Коммуны. Эта форма ведения хозяйства предполагала всеобщее обобществление земли, тягловой силы и скота, сельхозинвентаря, а также усадеб со всеми постройками. Произведенный продукт распределялся по количеству едоков — членов каждой семьи.

К 1927 году в Кузбассе было 5 ТОЗов, 13 артелей и 9 коммун. Государственные ассигнования на развитие сельского хозяйства в Кузнецком округе на 1928 год были увеличены вдвое по сравнению с предыдущим годом. Крестьяне образовывали кредитные кооперативы для приобретения сельхозинвентаря, коллективно содержали мельницы и маслобойни. К осени 1928 года в округе было 342 общества взаимопомощи, которые объединяли 48 тысяч крестьян.

Но государственные заготовительные цены на хлеб были низкими, в то время как на промышленные товары — высокими. Частнику было невыгодно продавать хлеб за бесценок. Новорожденные колхозы товарного хлеба имели мало. Зимой 1927—1928 годов в стране разразился хлебозаготовительный кризис. Всего было заготовлено на 128 миллионов пудов хлеба меньше, чем требовалось. Не был выполнен план хлебозаготовок и в Сибири.

165

По Кузнецкому округу на 25 января 1928 года план был выполнен только на 7,6 процента.

На места последовала директива ЦК ВКП (б), которая обязывала парторганизации в недельный срок добиться решительного перелома в хлебозаготовках. Для руководства «большевистским нажимом» в регионы выехали руководители партии и правительства. В Сибирь выехал сам И. В. Сталин. Он посетил Новосибирск, Барнаул, Рубцовск, Омск, Красноярск. 18 января 1928 года вождь принял участие в заседании бюро Сибкрайкома ВКП (б). В постановлении бюро было санкционировано применение в отношении кулаков, не сдавших хлеб, уголовной статьи, карающей за спекуляцию. Было принято также решение об учреждении чрезвычайной окружной тройки по руководству хлебозаготовками.

Тройки, которые были созданы в районах, включали секретаря райкома, председателя райисполкома, уполномоченного ОГПУ. Этим органам предписывалось закончить все сборы к 1 февраля 1928 года. Были намечены жесткие меры борьбы с держателями хлеба. У «особо злостных» зерно подлежало конфискации, в каждом районе предполагалось наметить кулаков для уголовного преследования за спекуляцию. Так с помощью чрезвычайных мер осуществлялись хлебозаготовки.

Зажиточные крестьяне по-своему реагировали на конфиска-ционные меры. Хлеб закапывали в ямы, перегоняли на самогон. Только с 10 по 20 января 1928 года в Топкинском районе было изъято 64 самогонных аппарата, в Бачатском районе — 20 аппаратов. Их владельцы подвергались крупным штрафам. С помощью чрезвычайных мер на 1 июня 1928 года в Сибири заготовили 73,5 миллиона пудов зерна — 89 процентов планового задания.

Поскольку мелкие крестьянские хозяйства не давали достаточного количества хлеба, было решено активизировать их объединение в колхозы. Первым пятилетним планом предусматривалось вовлечь в них 20 процентов крестьян. Это означало сохранение в сельском хозяйстве нэповской многоукладности. Считалось, что колхозы дадут необходимое стране количество хлеба.

166

Вместе с тем параллельно с коллективизацией шли хлебозаготовки. В их проведении и в 1929 году применялись чрезвычайные меры. В Кузнецком округе на конец 1929 года были осуждены по делам о хлебозаготовках 245 кулаков (57,9 процента), 118 зажиточных крестьян (26,7 процента), 48 середняков (15,2 процента), 1 бедняк (0,2 процента). Вместе с бедняками с осени 1929 года в колхозы пошли середняки. И. В. Сталин назвал это «великим переломом». В помощь многим создававшимся колхозам образовывались машинно-тракторные станции (МТС).

Тем временем в связи с необходимостью укрепления обороноспособности страны и развернувшимся форсированием индустриализации требовалось еще больше хлеба, как для внутреннего потребления, так и для продажи на экспорт для закупки зарубежной техники.

Для удовлетворения возросших потребностей в хлебе и видя, что вместе с бедняками в колхозы стали вступать середняки, ЦК ВКП (б) 5 января 1930 года решил провести в деревне сплошную коллективизацию. В Кузбассе наметили к концу 1930 года вовлечь в колхозы 99,9 процента крестьян. Одновременно на базе сплошной коллективизации было решено ликвидировать кулачество как класс. Поступление государству хлеба из-за ликвидации кулацких хозяйств значительно сократилось. Но считалось, что оно будет компенсировано за счет массового создания колхозов, которые дадут достаточное количество хлеба для форсирования индустриализации и укрепления обороны страны.

Раскулачиваемые делились на три категории. К первой относился «контрреволюционный актив, выступавший против советской власти». Глав таких семей арестовывали, а членов семей — высылали в отдаленные районы. Ко второй категории относились крупные кулаки. Они подлежали высылке вместе с семьей. В третью категорию входили оставляемые в границах района кулаки, которые подлежали расселению на отводимых им новых участках за пределами колхоза.

У кулаков всех категорий безоговорочно конфисковался скот, жилые и хозяйственные постройки, инвентарь, зернопродукты,

167

фураж, семена и так далее. Изымались также озимый посев, огнестрельное оружие, денежные вклады, ценные бумаги. Все хозяйство раскулаченных передавалось в колхозы. Высылаемым оставляли один плуг — на три семьи, одну борону — на четыре семьи, кос или серпов по два на семью, сбрую — одну на две семьи.

В Кузбассе всеобщее «раскулачивание» началось после выхода постановления бюро Сибирского краевого комитета ВКП (б) от 2 февраля 1930 года. На места были разосланы телеграммы за подписью секретаря Сибкрайкома Р. И. Эйхе. Одну из таких телеграмм получил 5 февраля 1930 года секретарь Кузнецкого окружкома ВКП (б), находившегося в г. Щегловске. В ней разъяснялись детали грядущей кампании и указывалось, что нельзя раскулачивать хозяйства, в составе которых имелись красноармейцы и комсостав.

11 февраля дополнительным постановлением Сибкрайкома, которое имело гриф «Совершенно секретно», устанавливались задания по раскулачиванию. В нем сообщалось, что в Сибири будет перемещено в «отдаленные необжитые районы» 30 000 кулацких хозяйств 2-й категории. В их числе — 725 хозяйств Кузнецкого округа, члены которых должны перемещаться в Приангарский район Канского округа (ныне — Красноярского края). В Кузбассе была невысокая плотность кулачества. А в Омском округе планировалось переселить 4 630 хозяйств, в Новосибирском — 2 964.

Раскулачивание в районах проводили «оперативные отряды», которые комплектовались из коммунистов и комсомольцев под контролем районных комитетов ВКП (б). При раскулачивании уже в первые месяцы кампании были допущены существенные «перегибы»: в выборе кандидатов на раскулачивание, описании их имущества, направлении выселяемых кулаков на сборные пункты без двухмесячного продовольственного запаса и теплой одежды. И все же раскулачивание снижало объемы частного сельскохозяйственного производства в деревне.

Под страхом раскулачивания и вследствие применения административно-нажимных методов и угроз крестьяне пошли в колхозы.

168

Многие из них перед вступлением в колхоз резали скот. К весне

1930 года в колхозах Кузбасса, как и в стране в целом, оказалось
до 60 процентов крестьян. В Кузбасс прибыла 61 тысяча раскула
ченных спецпереселенцев с западных районов страны.

Но жесткие меры государства в проведении коллективизации и раскулачивания вызвали сопротивление крестьян. В Кузнецком округе было совершено 5 убийств, 9 активистов были избиты, произошло 14 поджогов колхозного имущества. В ряде мест вспыхивали вооруженные выступления групп крестьян, которых называли бандами. Одна из таких банд в 97 человек действовала на территории г. Мариинска, сел Чумай и Усманка. Банда была ликвидирована в марте 1930 года. Еще одна, более крупная «контрреволюционная группировка» состояла из 230 человек. В ее составе были заключенные Сибирского управления лагерей особого назначения (СИБУЛОНа). Деятельность отряда охватывала весь север Кузбасса — Мариинский, Малопесчанский, Ижморский, Троицкий и Анжеро-Судженский районы.

В условиях массового недовольства и сопротивления крестьян в марте 1930 года И. В. Сталин выступил со статьей «Головокружение от успехов», а ЦК ВКП (б) осудил «искривления партлинии в колхозном строительстве», в том числе нарушение принципа добровольности, обобществление домашнего инвентаря, коров и мелких животных, ликвидацию рынков и церквей. Колхозники получили право по своему желанию выходить из колхозов. К октябрю 1930 года в колхозах Кузбасса осталось только 14,4 процента крестьян.

А затем смягчение методов коллективизации стало сопровождаться широкой агитационно-организационной работой, повышением налогов на единоличников и льготами для колхозов и колхозников. Одновременно в Западной Сибири была проведена «вторая волна» раскулачивания, по которой намечалось выселить в течение мая

1931 года 40 тысяч «твердо установленных» кулаков-одиночек
из сельских и городских местностей, а также проникших в кол
хозы, совхозы, промпредприятия и советско-кооперативные
учреждения.

169

Раскулачивание на территории каждого района осуществлялось под руководством «райпятерок», состоявших из уполномоченного краевого исполнительного комитета, секретаря райкома партии, председателя райисполкома, председателя районного отделения Союза колхозов и полномочного представителя ОГПУ. При сельских советах заседали «тройки», которые имели право высылки кулаков. Так, например, тройка при Верх-Чебулинском сельсовете лишь одним постановлением от 16 мая 1931 года выслала 27 кулаков и их иждивенцев.

Ликвидация кулачества опережала процесс коллективизации. Но новые раскулачивания, льготы для колхозников, помощь колхозам машинно-тракторными станциями, активная агитационная и организаторская работа парторганизации вновь повернули крестьян к колхозам. Уже к концу мая 1931 года в колхозах состояло 39,39 процента крестьян Кузбасса. Процесс коллективизации продолжался. В основном он завершился к 1933 году, когда от 57 до 78,5 процента крестьянских хозяйств различных районов состояли в колхозах.

В ходе проведения коллективизации были проигнорированы хозяйственные и национальные традиции коренного населения Кузбасса. В Горной Шории высокогорная местность затрудняла использование сельскохозяйственного инвентаря. Мелкая вспашка земли, ручной способ посева, отсутствие удобрений приводили к крайне низкому урожаю. Примерно половину посевных площадей приходилось убирать только вручную. Обрабатывать землю можно было только отдельными лоскутками. Обмолот ячменя проводили по старинке: снопы подвешивали, поджигали, и почерневшее обуглившееся зерно падало на ток. Большинство колхозников не могло заготовлять пушнину, так как период ее заготовки совпадал с основным сезоном сельскохозяйственных работ.

Первоначально многие колхозы из-за неумелого использования имущества раскулаченных, низкой технической оснащенности и низкой организации труда были экономически неэффективными. Осложняли положение и неурожаи 1931 —1932 годов, которые привели к голоду. Но полученный высокий урожай 1933 года

170

позволил выправить положение. За успехи в хлебозаготовках Зап-сибкрай был награжден орденом Ленина. Его вручать приезжал М. И. Калинин, посетивший и Кузбасс.

За колхозами закреплялась обязанность поставлять хлеб и сельхозпродукты в зависимости от размеров посевных площадей и количества скота. Чем больше колхоз засевал, чем больше заводил скота, тем больше платил. Высокие налоги взимались и с единоличников. С лета 1934 года к сдаче молока государству стали привлекаться единоличные хозяйства спецпереселенцев. Пополнение хлебного фонда позволило с 1 января 1935 года отменить в стране карточную систему его распределения.

Продолжалось формирование коллективных хозяйств и стабилизация их положения. Этому способствовал Второй всесоюзный съезд колхозников-ударников, который состоялся в феврале 1935 года. Он принял новый Устав сельскохозяйственной артели. Государственная земля закреплялась за колхозами навечно. Партийные организации в деревне вели свою работу под лозунгом «Сделать колхозы большевистскими, а колхозников зажиточными!». Широкая агитационная работа велась среди оставшихся единоличников. И к концу второй пятилетки более 99 процентов крестьян вступили в колхозы.

В целом кузбасское село представляло собой множество мелких колхозов. Даже в деревне численностью в 20—30 дворов создавался отдельный колхоз. В крупных селах нередко было 2—3 колхоза. В 1937 году на территории Кузбасса их насчитывалось 1 646, объединяли они 83 946 крестьянских хозяйств. На долю колхозов приходилось 80 процентов всех посевных площадей. Материальное положение крестьянства стабилизировалось. В среднем на один трудодень выдавалось по 2 килограмма зерна и 83 копейки деньгами. Важным источником доходов для колхозного крестьянства оставалось личное подсобное хозяйство — приусадебные участки по 0,25—0,5 гектара. В среднем у колхозников в личной собственности находилось 1,3 головы крупного рогатого скота; 2,7 головы овец; 0,5 головы свиней. Вместе с промышленностью и городами социализм восторжествовал и в деревне.

171

§ 4. Репрессии в Кузбассе

Еще в июле 1928 года И. В. Сталин, боровшийся за укрепление своей власти, высказал знаменитую формулу об обострении классовой борьбы по мере успехов социализма. Он добился устранения из Политбюро несогласных с ним Л. Д. Троцкого, Г. Е. Зиновьева, Л. Б. Каменева, Н.И. Бухарина, А. И. Рыкова. В 1930—31 годах прокатилась волна репрессий в связи с ликвидацией кулачества. А в 1932—1934 годах состоялись судебные процессы, положившие начало репрессиям против теперь уже политических противников Сталина и их сторонников. После убийства С. М. Кирова — секретаря ЦК ВКП (б) и Ленинградского обкома партии — репрессии против политических противников получили широкий размах.

ЦК ВКП (б) 29 июля 1936 года направил партийным организациям закрытое письмо «О троцкистско-зиновьевской контрреволюционной деятельности». Руководствуясь директивами ЦК, бюро Кемеровского горкома ВКП (б) уже 6 августа 1936 года исключило из партии бывшего видного партийного и государственного деятеля, высланного в Кузбасс троцкиста Я. Н. Дробниса, работавшего заместителем начальника «Кемеровокомбинатстроя». Его вскоре арестовали.

Но недовольный размахом наращивания репрессий в стране И. В. Сталин 25 сентября 1936 года дал указание сместить с поста Ягоду, который, по его мнению, отставал в этой работе. На пост наркома внутренних дел СССР был назначен Н. И. Ежов. Репрессии в стране усилились.

Особый импульс репрессиям в Кузбассе придало так называемое «Кемеровское дело». Оно было организовано в связи с взрывом метана на шахте «Центральная». В результате его погибли 9 человек и 15 получили ранения, из которых один затем скончался. Руководители шахты и участка: И. И. Носков, И. П. Лященко, Ф. И. Шубин и другие, в том числе немецкий инженер Э. И. Шти-клинг, — судом, состоявшимся 19—22 ноября 1936 года в Новосибирске, были приговорены к расстрелу. Штиклинга позднее передали немецким властям.

172

Вместе с руководителями шахты по «Кемеровскому делу» проходили в качестве свидетелей крупные руководители промышленности Кузбасса: главный инженер «Кузбассугля» М. С. Строилов, бывший управляющий Прокопьевским рудником А. Л. Шестов, начальник «Кемеровокомбинатстроя» Б. О. Норкин, а также шофер В. В. Арнольд, управлявший автомобилем, съехавшим в кювет, когда в нем находился председатель СНК СССР В.М. Молотов, посетивший Прокопьевск в 1934 году. Их обвинили во вредительстве, организации аварий на предприятиях и попытке покушения на главу правительства В. М. Молотова. Судили в Москве по делу «Параллельного антисоветского троцкистского центра», якобы возглавляемого Ю. Л. Пятаковым, К. Б. Радеком, Г. Я. Сокольниковым и насчитывавшего 17 участников. Почти все были расстреляны. Строилов и Арнольд получили соответственно 8 и 10 лет заключения. Их расстреляли в начале Великой Отечественной войны при разгрузке орловской тюрьмы, в которой они отбывали наказание. Казалось, что репрессии могли прекратиться. Частного капитала больше не было. Нэп закончился. Новая Конституция, принятая в декабре 1936 года, провозгласила победу социализма в стране. Но репрессии продолжались.

Репрессии против хозяйственных руководителей являлись одним из средств, оправдывавших недостатки в работе промышленности, возникшие в конце второй пятилетки. Их маховик стал набирать обороты после февральско-мартовского пленума ЦК ВКП (б) 1937 года, который поставил задачу искоренения вредителей, шпионов, диверсантов и, по выражению И. В. Сталина, «ликвидации троцкистских и иных двурушников».

В Кузбассе по разным сфальсифицированным обвинениям были репрессированы многие хозяйственники, инженерно-технические работники. Сотрудники горотдела НКВД «разоблачили» действовавшую в городе Сталинске и поселке Осиновка «мощную монархическую организацию», готовившую восстание против советской власти. 65 работников промышленности были расстреляны. Среди них бывший князь А. А. Гагарин, бывший капитан П. В. Турчанинов, родственники лиц, боровшихся против власти советов. Вместе

173

с ними был расстрелян начальник планового отдела Осиновского шахтостроя Н. Л. Волошин — отец известного впоследствиии писателя А. Н. Волошина. Были репрессированы управляющий трестом «Кемеровоуголь» И. И. Харитонов, управляющий Осинов-ским рудоуправлением М. И. Евзеров и многие другие.

Еще в апреле 1937 года была арестована группа инженерно-технических работников КМК. Но пока шло следствие, в репрессивной политике произошел решительный поворот. В июле 1937 года нарком Н. И. Ежов с одобрения ЦК ВКП (б) издал приказ об усилении репрессий. Областям, краям и республикам были даны задания с указаниями огромного количества врагов народа, которых следовало репрессировать. Для выполнения задания создавались областные, краевые и республиканские тройки. В Западно-Сибирском крае, а затем в Новосибирской области в тройку входили Г. Ф. Горбач — начальник Управления НКВД (впоследствии сменивший его И. А. Мальцев), секретарь крайкома (обкома) ВКП (б) Р. И. Эйхе, прокурор края (обл.) И. И. Барков. Последовал приказ и о репрессировании членов семей «врагов народа».

С 5 августа 1937 года в стране (в ряде областей с 10 августа) начались массовые репрессии. Чтобы выполнить разнарядку по ликвидации врагов народа, сотрудники органов НКВД обещаниями, угрозами и применением физических методов воздействия, разрешенных ЦК ВКП (б), добивались признательных показаний арестованных. И тогда по решению тройки их подвергали наказанию, как правило, расстрелу. Так, на основе нового приказа арестованные в апреле работники КМК по решению тройки были расстреляны.

В лучшем случае « врагов » приговаривали к длительным срокам заключения. Такой мере наказания подверглись новый начальник «Кемеровокомбинатстроя» И. А. Каттель, директор КМК К. М. Бу-тенко и сменивший его Т. И. Шкляр, директор строительства азотно-тукового завода В. В. Щипанов.

Подвергались репрессиям многие рядовые труженики — шахтеры, металлурги, колхозники, спецпереселенцы. Только в 1937 году было арестовано 1 200 работников Томской железной дороги. Репрессии коснулись штаба Сибирского военного округа и находящихся

174

в нем воинских частей. Дело дошло до обвинения детей. В апреле 1938 года в Ленинске-Кузнецком сфальсифицировали существование «детской контрреволюционной фашистской организации» и по обвинению в принадлежности к ней продержали в тюрьме по 6—8 месяцев 17 школьников в возрасте от 12 до 16 лет.

Партийные организации, печать, радио вели широкую пропаганду среди населения. Под ее влиянием проводились митинги и собрания трудящихся, на которых звучали требования: «смерть врагам народа». В партийных организациях и в обществе создавалась атмосфера подозрительности и доносительства. Исключались из партии по доносу, навету, по оговору, выбитому у ранее арестованных. Новосибирский обком только 28 ноября 1937 года утвердил решения райкомов об исключении из партии 72 человек. Исключенные из партии сразу арестовывались и попадали в «ежовые рукавицы».

Приговоренных в Кузбассе к расстрелу привозили в специальный лагерь под городом Кемерово, у села Ягуново, где их расстреливали и тут же сжигали тела погибших. Приговоренных к различным срокам заключения направляли в лагеря, которые входили в систему Сибирского управления лагерей особого назначения, находившегося в городе Мариинске.

Под колесо репрессий попали и сами руководители партийных органов и органов власти. Был арестован председатель Исполнительного комитета Новосибирского областного совета депутатов трудящихся Ф.П. Грядинский. Его назвали руководителем Сибирского право-троцкистского центра. Другим его руководителем был объявлен секретарь Новосибирского обкома ВКП (б) А. Я. Курганов, ранее работавший первым секретарем Прокопь-евского горкома партии.

По этому сфальсифицированному делу были также арестованы первый секретарь Кемеровского горкома партии К. В. Рыневич, секретарь горкома Бликин и председатель городского совета А. А. Токарев. Попали под арест первый секретарь Прокопьевс-кого горкома партии А. И. Баженов — преемник А. Я. Курганова и секретарь горкома Д. А. Вильнин, первый секретарь Киселевского

175

горкома И. А. Шаравьев и заместитель председателя горисполкома М. С. Альтов, первый секретарь Горно-Шорского райкома партии И. В. Гладков и председатель райисполкома П. Н. Ребров. Арестовывались многие руководители городов, районов и работавшие вместе с ними другие работники.

В Москве был арестован в апреле 1938 года бывший первый секретарь Западно-Сибирского крайкома, кандидат в члены Политбюро ЦК ВКП (б) Р. И. Эйхе, работавший наркомом земледелия СССР. Его считали организатором так называемого Сибирского право-троцкистского центра. Добиваясь от него во время «следствия» признательных показаний, ему сломали позвоночник.

Не остановило массовые репрессии и постановление январского 1938 года пленума ЦК ВКП (б), который осудил недостатки парторганизаций, допускавшиеся при исключении коммунистов из партии и рассмотрении апелляций исключенных. Пленум обязывал местные партийные органы привлекать к ответственности лиц, уличенных в клевете на членов партии, реабилитировать оклеветанных и разоблачать карьеристов, старающихся выслужиться на исключениях и перестраховаться с помощью репрессий против членов партии. Эти директивы стали сдерживающим фактором в репрессиях против коммунистов. Только за три месяца были восстановлены в парторганизации КМК 50 человек, в кемеровском горкоме 50 процентов, в прокопьевском — 50 процентов, в ленинск-кузнецком — 69 процентов ранее исключенных коммунистов.

Но массовые репрессии продолжались. Только 17 ноября 1938 года ЦК ВКП (б) и СНК СССР осудили грубые нарушения социалистической законности, допущенные в операциях против право-троцкистских элементов. 26 ноября были упразднены созданные ранее внесудебные органы — «тройки». Наконец, 6 декабря 1938 года был освобожден от обязанностей наркома внутренних дел Н. И. Ежов и вместо него назначен Л. П. Берия.

В органах НКВД освобождались от лиц, допустивших фальсификации и насилия при ведении следствия, сочинявших мифы

176

о контрреволюционных монархических, шпионских и диверсионных организациях. Были арестованы и расстреляны бывший начальник Западно-Сибирского управления НКВД Г.Ф. Горбач, бывший его заместитель А. И. Успенский, арестован действовавший начальник Новосибирского управления НКВД И. А. Мальцев. Всего по областному управлению, городским и районным отделам НКВД было репрессировано 26 человек. Начальник особого отдела НКВД по Сибирскому военному округу, организовывавший в нем репрессии Милехин застрелился.

Пересматривались дела арестованных «врагов народа». Многих из них ввиду необоснованности обвинения освободили от ареста. Среди них были И. А. Шаравьев, И. В. Гладков, секретарь Ленинск-Кузнецкого горкома Г. В. Ганин, хозяйственные руководители С. Н. Петров, Ф. М. Прасс, приговоренный к расстрелу С. И. Дмитриев и другие.

О масштабах репрессий в Кузбассе можно судить по результатам реабилитации их жертв, проведенной в 1954—1960 годах. В ходе ее было пересмотрено 12 тысяч «дел» периода 1937—1938 годов. По ним реабилитировано 40 тысяч человек. Из них значительная часть — посмертно.

Репрессии нанесли большой вред. Они затруднили, но не остановили поступательного развития страны и Кузбасса.

§ 5. Кузбасс в условиях усиления подготовки к обороне страны

Положение в промышленности Кузбасса, как и всей страны, в конце второй и начале третьей пятилетки было тяжелым. Из-за недостатков в организации и оплате труда, а также недостаточной заботы о жилищном обеспечении рабочих за 1938 год в бассейне выбыло 26 тысяч, а было принято только 25 тысяч человек. Значительная часть специалистов осела в аппаратах

177

управления. Решение кадрового вопроса усугубилось необоснованными репрессиями.

Для преодоления отставания угольной промышленности СНК СССР и ЦК ВКП (б) 20 октября 1938 года приняли постановление «О работе комбинатов и трестов: «Кузбассуголь», «Московоуголь», «Уралоуголь», «Карагандауголь», «Востсибуголь», «Средазуголь», «Тквибулуголь», «Ткварчелуголь». Но из 39 шахт комбината «Кузбассуголь» план 1938 года выполнили только пять. Объем угледобычи был на 3,2 процента ниже уровня предыдущего года.

На Кузнецком металлургическом комбинате выплавка чугуна возросла за 1938 год лишь на 22,5 тысячи тонн — на 1,5 процента. Ни один из цехов, кроме мартеновского, годовой план не выполнил.

Меры по преодолению отставания в развитии экономики страны должны были найти отражение в плане на третью пятилетку (1938—1942 годы). Но на их разработку не могла не повлиять тогдашняя международная обстановка. Надо было усиливать обороноспособность страны. Уже на 1939 год на нужды обороны выделялась четвертая часть всех средств государственного бюджета. Одновременно был взят курс на скоростное строительство средних и небольших предприятий, чтобы быстрее вводить их в строй и получать необходимую продукцию.

В пятилетнем плане нашла отражение и непродуманная, ущемлявшая интересы Кузбасса идея организации добычи местных углей в небольших угольных месторождениях, а не развития таких крупных гигантов, как Донецкий и Кузнецкий бассейны. Добычу угля в Кузбассе намечалось увеличить за пятилетку на 65,9, а в целом по стране — на 90 процентов. На Кузнецком комбинате было запланировано увеличить выплавку чугуна лишь на 39,4, стали — на 52 процента, в то время как в целом по стране соответственно — на 52 и 58 процентов.

Однако, как указывалось на новосибирской областной партийной конференции, намечался ввод в эксплуатацию Кемеровского азот-но-тукового завода. Планировалось строительство ферросплавного и цементного заводов, льнопрядильной фабрики и завершение строительства завода металлоконструкций в Новокузнецке, со-

178

оружение на базе нефелинов Тисульского района алюминиевого завода и ГЭС у села Крапивина, строительство свинцово-цинкового и трубопрокатного заводов в Кемерове, расширение энергетической базы и транспортных связей Кузбасса.

С целью укрепления обороноспособности численность личного состава Красной Армии увеличилась к середине 1941 года до 5,4 миллиона человек. Ускорились конструирование и производство новых типов вооружения и боевой техники. В 1940 году затраты средств на нужды обороны составили 56,7 миллиарда рублей — 32,6 процента всех расходов бюджета страны. А на 1941 год намечалось 43,4 процента — 83 миллиарда рублей.

Усиливались административно-командные методы руководства народным хозяйством, деятельностью трудовых коллективов. 26 июня 1940 года Президиум Верховного Совета СССР издал Указ, которым запрещался самовольный уход с предприятия и увеличивалась трудовая нагрузка на рабочих и служащих путем перехода на восьмичасовой рабочий день и семидневную неделю. На шахтах Кузбасса в результате этого было высвобождено столько рабочих, сколько потребовалось бы для укомплектования 145 новых подготовительных и очистных забоев. С осени 1939 года повышалась заработная плата доменщикам, сталеплавильщикам, начали выплачивать премии металлургам за перевыполнение планов. Готовилось повышение заработной платы шахтерам Кузбасса. Указом Президиума Верховного Совета СССР 2 октября 1940 года была создана система государственных трудовых резервов. Ремесленные и железнодорожные училища и школы фабрично-заводского обучения были открыты в Новокузнецке, Прокопьевске, Кемерове, Тайге, Белове, Топках.

В Кузбассе срочно принимались меры по расширению строительства шахт малой мощности. Комбинатом «Кузбассуголь» умело руководил молодой хозяйственник А. Н. Задемидко. Если в 1938 году в Кузбассе вошла в строй только одна новая шахта, то в течение 1939—1940 годов были построены и введены в эксплуатацию 10 средних и мелких шахт общей мощностью 3 400 тысяч тонн угля, что составляло более одной четверти всех мощностей по уг-

179

ледобыче, введенных по Наркомату угольной промышленности СССР. Большую организаторскую и политическую работу среди шахтеров проводили парторги ЦК ВКП (б), введенные осенью 1938 года на 22 шахтах бассейна.

Тем не менее плановые задания 1939 года еще не были выполнены. Но во второй половине 1940 года положение резко улучшилось. Шахтеры впервые за четыре года выполнили годовой план угледобычи.

Совершенствовалась технология добычи угля. Инженером-новатором Н. А. Чинакалом была предложена и стала внедряться на крутопадающих пластах система добычи с помощью щитовых перекрытий, позволившая увеличить добычу угля, снизить его себестоимость, сократить расход крепежного леса, повысить производительность и безопасность труда.

Увеличивал выпуск отбойных молотков и электросверл Томский электромеханический завод, достраивался Киселевский завод горного машиностроения, было положено начало деятельности ЗОЛХ (завода оборудования лампового хозяйства) в Прокопьевске. Кемеровский мехзавод налаживал выпуск одной из первых породопогрузочных машин Г. В. Родионова. В 1941 году на шахту «Коксовая-1» поступила для производственных испытаний одна из лучших погрузочных машин — УМП, разработанная в институте «Углемашпроект». Рост производства горной техники повысил уровень механизации на шахтах Кузбасса. Добыча угля врубовыми машинами достигла 26,6, отбойным молотком — 20,8 и с помощью взрывчатки — 48,6 процента.

Большая работа проводилась на Кузнецком металлургическом комбинате. Ее организатором стал новый директор Р. В. Белан, возглавивший комбинат в январе 1939 года. Результатом проводившихся мероприятий стало выполнение комбинатом в 1939 году плана выплавки чугуна и стали. Но план производства готового проката, кокса и огнеупоров он не выполнил. Все еще имели место аварии на производстве, велики были брак и потери коксового и доменного газа, а использование местной руды не превышало 25 процентов.

180

На КМК скоростным методом были построены две большегрузные 300-тонные мартеновские печи и вторая газогенераторная станция. В октябре 1940 года была пущена в эксплуатацию железнодорожная линия Мундыбаш-Таштагол протяженностью 105 километров, построенная силами заключенных горно-шор-ского лагеря. Это способствовало увеличению добычи железной руды на Казском, Шалымском, Одра-Башском месторождениях, развитию рудника Темир-Тау, ускорению строительства Ташта-гольского рудника, который начал действовать уже 22 июня 1941 года. Удельный вес местной руды на комбинате повысился с одной четверти до одной трети. Строился Мазульский рудник для добычи марганцевой руды, развивалась добыча известняка, огнеупорной глины, кварцитов и доломитов. Местная сырьевая база комбината продолжала расширяться. СНК СССР и ЦК ВКП (б) 14 августа 1940 года приняли постановление о строительстве второго Кузнецкого металлургического завода.

Еще 21 июля 1938 года начал выдавать продукцию строившийся Кемеровский азотно-туковый завод. Но его строительство не было доведено до конца, имели место производственные дефекты. Директора завода Г. И. Вилесова обвинили во вредительстве, и органы НКВД его арестовали. Новый директор Лисицин утвердил план ликвидации «последствий вредительства». Имевшиеся недостатки быстро устранили. Г. И. Вилесова освободили из-под ареста. 9 марта 1939 года завод был официально введен в эксплуатацию. Через год на нем уже работало 1 995 человек, и он выдал 111 505 тонн аммиачной селитры, 56 356 тонн аммиака, 104 503 тонны слабой и 14 808 тонн крепкой азотной кислоты. На Кемеровском коксохимическом заводе была построена шестая коксовая батарея. Это позволило как старому, так и новому заводу, состоявшему из 4-й, 5-й и 6-й коксовых батарей, увеличить выжиг кокса и производство химической продукции. В 1940 году из 38 278 тысяч рублей валовой продукции на долю химической приходилось 39 процентов. Особенно возрос выпуск бензола.

Увеличился выпуск продукции на Беловско-Салаирском цинковом комбинате. Завод выработал в 1939 году 19,4 тысячи тонн

181

чушкового цинка, что в 6,7 раза превышало его производство во всей старой России. План 1940 года завод выполнил досрочно и произвел 20,4 тысячи тонн цинка. Стала увеличивать добычу драгоценных металлов государственная и старательская золо-топлатиновая промышленность на Берикульском, Салаирском, Центральном рудниках, на Алтайском, Кельбесском, Христинов-ском, Первомайском и Пезасском приисках.

Рождалась оборонная промышленность. Активно продолжал строиться в г. Кемерово комбинат боеприпасов № 392 (объединение «Прогресс»), который начал выпуск пироксилиновых порохов. Постановлением Комитета Обороны №277 от 23 июня 1940 года было намечено срочно построить в Кемерове завод по выпуску взрывчатых веществ. Еще 22 октября 1939 года Комитет Обороны наметил создать завод по производству артиллерийских систем у станции Юрга, который условно назвали завод «Т». СНК СССР и ЦК ВКП (б) постановлением от 27 марта 1941 года решили два цеха Кемеровского опытного гидрогенизационного завода (ОГГЗ) законсервировать и перевести работу предприятия на оборонные нужды.

Расширилась энергетическая база кузбасской индустрии, началось строительство новых линий электропередачи, усиливались железнодорожные выходы из Кузбасса.

К введенным парторгам ЦК ВКП (б) на шахтах в феврале 1940 года должность парторга ЦК ВКП (б) вводится на Кузнецком металлургическом комбинате. Из городов Кузбасса были выделены самостоятельные сельские районы, что освобождало городские партийные и советские органы от руководства сельским хозяйством и позволяло им сконцентрировать свое внимание на вопросах работы промышленности. В Новосибирском обкоме ВКП (б) с марта 1941 года были введены в штат девять новых секретарей: по горнорудной промышленности, занимавшийся в основном работой угольных предприятий; по металлургической, химической, лесной, легкой и местной пищевой промышленности, по торговле, по строительству и стройматериалам, по транспорту. В Анжеро-Судженском, Прокопьевском, Ленинск-Кузнецком и Кеме-

182

ровском горкомах дополнительно введено по одному секретарю, а в Новокузнецком горкоме — два секретаря по промышленности. Партийные комитеты и первичные парторганизации держали в постоянном напряжении руководителей и всех работников промышленности, вносили в производственные коллективы дух беспокойства за результаты своей деятельности.

Важную роль в улучшении работы тружеников Кузбасса сыграло начавшееся в 1940 году Всесоюзное соревнование по некоторым отраслям промышленности. Планы 1940 года угольщики, металлурги и труженики других предприятий Кузбасса выполнили досрочно. Шахтеры бассейна за два года увеличили добычу на 26 процентов. На Кузнецком металлургическом комбинате производство стали возросло на 16, проката — на 20 процентов.

Кузбасс оправдывал и укреплял свою роль в развитии индустриальной базы на востоке страны. Он занимал второе место по объему угледобычи среди других областей и выдавал на-гора 13 процентов общесоюзной добычи угля. Третье место принадлежало Кузбассу по выплавке чугуна — 10,4 процента, на его долю приходилось 9,4 процента стали, 8,8 процента проката, 4,2 процента цемента, 21 процент цинка, 3,93 процента электроэнергии, производившихся в СССР.

Весной 1941 года все очевиднее становилась неотвратимость скорого нападения фашистской Германии. 5 мая 1941 года в секретной речи перед выпускниками военных академий И. В. Сталин критиковал политику Германии. «Проводя оборону нашей страны, — заявил он, — мы обязаны действовать наступательным образом». 6 мая Сталин стал главой правительства — Председателем СНК СССР — и мечтал выиграть еще хотя бы шесть месяцев мирного времени.

6 июня 1941 года СНК СССР и ЦК ВКП (б) утвердили мобилизационный план по боеприпасам. Среди установленных им заданий намечалось срочно начать строительство второй очереди Кемеровского комбината №392. К производству боеприпасов привлекались 235 предприятий других отраслей. Наркомат химической промышленности издал приказ подготовить химические заводы

183

к производству боеприпасов для возможного пуска их с 1 июля 1941 года на полную мощность.

По итогам Всесоюзного соревнования за первый квартал были удостоены звания «Лучшая шахта Советского Союза» три шахты Наркомугля. Среди них шахта № 18 в Донбассе, шахта № 18 «Боло-ховская» в Мосбассе и кузбасская шахта « Коксовая-1». Досрочно выполнили план первого квартала кузнецкие металлурги. 19 июня они завершили выполнение полугодовой программы по всему металлургическому циклу, а 24 июня выполнили план второго квартала шахтеры бассейна.

Ценой больших усилий в предвоенное время многое удалось сделать по обеспечению развития индустрии Кузбасса, как и всей страны. Но остались еще трудности, на преодоление которых не хватило времени.

Литература

История индустриализации Западной Сибири (1926—1940 гг.). Новосибирск, 1967.
Итоги хозяйственного и культурного строительства Новосибирской области за второе пятилетие (1933—1937 гг.). Новосибирск, 1939.
Кемеровская орденоносная: Стат. сб. Кемерово, 1968.
Народное хозяйство Кемеровской области: Стат. сб. Кемерово, 1958.
Кузбасс. Прошлое. Настоящее. Будущее. Кемеровское книжное изд-во. Кемерово, 1978.

184

Blog

Кузбасса Кемерово «скиф»