Geum.ru

Под снегом

Вид материалаДокументы

Содержание


Наблюдения провинциала
Подслушанные разговоры
В садах лицея
Останется мой голос
Родные слова
Александр Галич
Подобный материал:
1   ...   16   17   18   19   20   21   22   23   ...   57
Замужем

Девушка на полном серьёзе отвечает на вопросы. Когда дошли до вопроса о браке, я спросил у неё, хотя не должен был: «Ты в браке?», на что она ответила: «Да, в гражданском».

А ей всего четырнадцать лет! И тогда у меня с языка сорвался, хотя не должен был, другой вопрос: «А муж где?». Она: «Лёша живёт в Новосибирске, но мы с ним созваниваемся».


Он прописан

В дверь одиноко стоящей избы я долго стучался. Наконец-то за дверью что-то упало, загромыхало. Значит, кто-то тут есть.

– Кто? – донеслось до меня, но я не понял, то ли женский голос, то ли детский.

– Откройте, – прошу я, – беспокоят вас по переписи населения.

Открывается дверь, и возникает передо мной полуодетая женщина.

– Заходите, – машет рукой.

Захожу. У передней стены, на дорожке, лежит мужчина спиной к нам, то ли спит, то ли просто отвернулся от нас, непонятно.

– Кто здесь прописан? – обращаюсь к женщине.

– Я – нет, здесь не прописана, – засуетилась женщина, – я у него в гостях.

– А кто же прописан? – выпытываю я.

– Он, он прописан, – вносит ясность женщина, указывая на мужчину. – Он прописан. Он – Кобелин Вася.

Да, действительно, в паспорте – «Кобелин».

Холодно

Возле калитки стоит неопрятно одетая молодая женщина. Вижу, ждёт меня.

– Пойдёмте, – приглашает меня в избу.

Заходим, а там темно и холодно.

– А почему? – интересуюсь я.

– Газ отрезали, – отвечает хозяйка, – электричество – тоже. Платить нечем. Денег нет. Нет работы. Сын тоже не работает...

Выходим во двор, там хоть тепло, светло. Тут пытаюсь провести опрос. В это время заходит во двор парень лет семнадцати-восемнадцати с охапкой хвороста.

– Вот сейчас, – говорит хозяйка, – что-нибудь сварим, мы ещё не завтракали.


Глава семьи

Передо мной сидят муж с женой, готовые ответить на мои вопросы. Я разложил на столе бланки и, глядя на женщину, говорю: «Ну, скажите, кто у вас тут глава семьи?» – надеясь, как в других семьях, что она покажет на мужа.

Тишину нарушает мужчина:

– Люда!


Форма «Д»

Заполняю форму «Д» на женщину. Последний вопрос: «Сколько детей родила?»

Она:

– Одного, то есть девочку от первого мужа, она сейчас в Сибири прокурором работает.

Но тут вскакивает муж, нынешний, раскрасневшийся, и во весь голос кричит:

– Не ври, а вот мой сын от первой жены – майор, живёт на Дальнем Востоке.


Без тормозов

К одной избе подходил не раз, и стучал, и в окна кричал, и записки в двери оставлял, но нет хозяев, и всё тут.

Прихожу вновь, уже к вечеру. Стучусь. Дверь открывает женщина с взлохмаченными волосами и, увидев мой чемоданчик, вскрикивает:

– Ой, вы по переписи?

– Да, – говорю.

– Знаем, вы должны прийти, знаем, но никак не можем вас приветить, так как пьём уже два месяца, как мать похоронили, и не можем остановиться...

Договорились: утром они будут как шёлковые и всё расскажут, как перед попом на исповеди... Я ушёл с надеждой.

Итог – ноль.

НАБЛЮДЕНИЯ ПРОВИНЦИАЛА

Посетил я Саратов, много интересного там заметил и подумал: наверное, горожане на такие «художества» и внимания не обращают.


«Иди во вторую дверь»

На остановке, что рядом с кинотеатром «Победа», жду трамвай. Народу уйма, всем надо ехать.

Подошла «тройка». К счастью, дверь оказалась как раз передо мной. Я взобрался в салон, а народ напирает, а народ лезет.

Вдруг над ухом затрещало радио:

– Эй, мужик, куда лезешь? Здесь входят только беременные и дети, а ты не относишься ни к одной из этих категорий, так что иди ко второй двери!


«Дед, молчи громко»

Едем на троллейбусе. На Сенном сели два деда, две молодухи и невысокого роста казах.

Дедушки заняли места недалеко от передней двери и затеяли разговор о прошедшей войне, вспомнили бои под Курском, о немецком самолёте.

По ходу разговора ветеранов выяснилось, что один из них глуховат, а другой – речист, даже очень. Так что их беседа получилась шумной. А потом они пошли... в атаку!

Казах, сидевший от них через три сиденья, не выдержал, подбежал к «атакующим» и в ухо крикнул:

– Дед, ну-ка, замолчи! Ты же не в лесу!

ПОДСЛУШАННЫЕ РАЗГОВОРЫ

– Елизавета Ивановна, где же ваша племянница? Вы хотели её устроить ко мне на квартиру на период сдачи экзаменов в институте.

– Но ты же, Маша, тогда отказала.

– Сейчас – пожалуйста. Пусть сегодня же приходит. Понимаете, муж меня избивает, а свидетелей нет...

Образованная

Сосед:

– Надежда Львовна, вы корове не даёте сочных кормов...

Соседка:

– Я сама знаю. У меня высшее образование.


Больше некому

Мария Ивановна ищет на столах сотрудников пропавшую ручку. Все говорят:

– Мы не брали.

Она:

– Я-то знаю, что вы не брали... Но кроме вас некому.

Ревнивый

– Рядом с вами место не занято? – спрашивает юноша у дамы, сидящей на краешке сиденья в автобусе.

– Свободно оно, – отвечает, оглядываясь на мужчину, сидящего на заднем сиденье, – только муж у меня ревнивый.


Пиши, пиши...

– Пап, а пап, – обращается к отцу первоклассник Петя, – покажи, пожалуйста, как писать «единица меньше двойки», а то я забыл.

– А ты не забывай, – отвечает отец. – Как писать? Как же? Ну и пиши... меньше двух.


О подарке

Мать с отцом собираются в гости. Отец никак не может найти в шкафу белую рубашку и говорит:

– Мать, а мать, нет её тут.

Шестилетний сын:

– Ничего, папа, ко дню рождения купим.


Жидкое оно

Две женщины в очереди за молоком разговорились:

– Ну и плохое молоко продают!

– Ты его здесь покупала?

– Поэтому и говорю. А за хорошим идти не могу.

– А как ты определила?

– Кошке в миску наливаю, а она есть не может.

– А почему же?

– Да молоко жидкое, к кошачьему языку не пристаёт.


Сын

Апрельское утро. Собираюсь на работу. С улицы заходит жена и виновато говорит:

– Мы с Ниной два ведра воды из колодца принесли.

Я глянул на её полную фигуру и сказал, чтобы была поосторожней в действиях. Затем взял сумку с обедом, поцеловал жену и побежал на работу.

Вечером возвращаюсь, а меня жена у вагончика не встречает. Захожу, и соседки нет. Что такое?

Через некоторое время появляется Нина (она тоже на сносях).

– Где моя? – спрашиваю.

– Отвела, – говорит.

– Куда?

– В больницу.

– Зачем?

– Сходи да узнай, – она улыбается.

Я – туда. Темно уже стало. Прибегаю, в одном бараке темно, в другом – свет горит. Я к нему. Ткнулся в дверь – закрыто. Постучал. Вышла женщина в белом халате. Спрашиваю: такая-то не у вас? Она: пойду узнаю. А я места себе не нахожу, что с ней? Грипп, ангина, ещё что-то? Я и названий болезней не знаю.

Женщина опять вышла и сказала: тут она. А я кричу: чем болеет? Она опять: пойду узнаю. Через минуту выходит с улыбкой и громко шепчет: родила. Я: как? Она: вот просто так и родила. Я: не может быть. А потом я её попросил: покажите. Добрая женщина показала рукой, мол, зайди с другой стороны барака и подойди к третьему окну.

Я ноги в руки и бегом. Вспомнил, возле каких окон торчали мужчины. Бегу и гляжу на окна, а они все запотевшие, и засомневался: увижу ли? Вот и третье окно. Остановился и жду.

Смотрю, белый халат подошёл к окну. Гляжу, сырость со стекла стёрла. И с образовавшегося экрана на меня глянуло красное личико. Чьё? Я вплотную приблизился к стеклу. Что же мне она показывает? Не смеётся ли она надо мной? Я отскочил назад. Не может быть! Я опять к стеклу. Понял! Это же мой ребёнок! Мой! Я не выдерживаю и кричу: кто?! Женщина заулыбалась, и по её губам понял: сын!..

Ура! У меня сын народился!


В САДАХ ЛИЦЕЯ

НЕБЕС ПРОХЛАДНОЕ ДЫХАНЬЕ

стихи поэтов г. Лисичанска (Украина)


Инна

Гудковская


Инна Гудковская родилась в Лисичанске в 1942 году. Окончила Луганский педагогический институт им. Т.Г. Шевченко. Руководила изостудией Лисичанского городского детского центра. Активная участница литературного объединения «Исток». Автор поэтических сборников «Мой бог – любовь», «Высокая нота печали», «Остров спасения», «Небо желаний», «Курс на радугу», «Бусинка», «Вариации». Член Международного Сообщества Писательских Союзов.


***

Смеётся

Крошечная дочурка,

В платьице пёстром

От радости вертится,

Юной мамы зеркальце.

***

Когда очередная осень

Под ноги тебе бросится

Ковром шуршащим,

Вспомни обо мне.

Забудь о настоящем,

Когда несмелый дождик

Прольёт слезу на капюшон.

Вспомни обо мне с улыбкой,

Вспомни хорошо.

На праздник юности твоей

Меня судьба не позвала.

Не забывай меня.

Я всё-таки была!

***

Мимо поспешно

Пронесла судьба

Твоей жизни

Полотно, может

Быть, на реставрацию?

Но хватило мне

И этого момента, чтобы

Пела душа,

Вспоминая его

фрагменты.

***

Только кажется, что нагими

Материнское покидаем лоно.

Надеждами, желаниями

Родителей наш гардероб

До отказа полон.

И меряем, и носим,

И у судьбы пощады просим:

Пока чужая обувь нам

Не успела искалечить ноги,

А платье не со своего плеча –

Фигуру изуродовать,

Позволь придумать

Что-нибудь самим,

Позволь попробовать!

Пусть их гнев нас

Сделает действительно нагими,

Но какова она, свобода?

Как это – быть непохожими?

Другими?


Валерий

Кихтенко


Валерий Кихтенко родился в 1963 году. Окончил Ростовский государственный университет (факультет журналистики). Работал корреспондентом в Лисичанской городской газете «Новый путь». В настоящее время режиссёр телестудии «Линос» ТНК, автор и ведущий программы «Современник». Занимается литературной и композиторской деятельностью, автор книги прозы, двух сборников поэзии и сольного альбома. Победитель конкурса «Человек года-2003» за достижения в области журналистики и литературы. Член Союза журналистов России и Международного Сообщества Писательских Союзов.


***

Звезды мерцающий восход,

Небес прохладное дыханье…

Как жаль, что лето упадёт

В бездонный омут мирозданья…

Как жаль, что вывернут ветра

Сады и рощи наизнанку

И дождь шальной, как из ведра,

Окатит окна спозаранку.

И вновь привидится тебе

Костёр и запах мокрых сосен,

А губы, сами по себе,

Прошепчут еле слышно: «Осень».

Прощание с юностью

Моё окно чеканит иней,

Студёный выдался рассвет,

А горизонт, безбрежно-синий,

Хранит звезды полночный свет.


Уже пора собрать пожитки,

Заколотить холодный дом,

Но, задержавшись у калитки,

Окинуть взглядом всё кругом…


Пустынно, сыро и тревожно,

И очень странно, что сейчас

Мне утаиться невозможно

От бесконечно грустных глаз…


Но прочь сомненья. В путь-дорогу!

Успеть, пока не выпал снег

Туда, к заветному порогу,

Где хватит радости на всех…


Александр

ПАЦУБЕНКО

1938–2004


Александр Пацубенко – художник, преподаватель Лисичанской детской школы искусств № 1. С 1975 года участник городского литературного объединения «Исток». Печатался в городской и областных газетах, коллективных сборниках.


***

Как тяжело больному человеку,

когда он в комнате совсем один,

и некому купить олететрин,

и он встаёт, и сам идёт в аптеку.


Как больно и обидно быть больным,

когда его не видят и не слышат,

и не звонят друзья, и только мыши

снуют по хлебным полочкам пустым.


И он уснёт с открытыми глазами.

И будет долго свет в окне гореть…

И будет жить его надежда с нами:

ведь ей дано последней умереть.


Евгений

ШАРОГОРОДСКИЙ


Евгений Шарогородский родился в 1958 году в Лисичанске. Публиковался в литературно-художественном журнале СНГ «Глосса», в коллективных сборниках. Участвует в работе городского литобъединения.


Источник

Для горьких слёз или для смеха

Какие строки ни пиши,

А человек от человека –

На расстоянии души.

Любовью назовите это

Или прозреньем – всё равно.

У них один источник света,

Который сводит их в одно.


ПОЭТОГРАД


Ирина

СУРНИНА


Ирина Сурнина родилась на Алтае, в г. Рубцовске. Живёт в Москве, учится в Литературном институте им. А.М. Горького. Печаталась в журналах «Наш современник», «Юность», «Север», «Сибирские огни», «Нева» и др., в «Литературной газете» и «Литературной России». Лауреат Всероссийского конкурса им. Есенина (2008). Член Союза писателей России.

РЯБИНОВЫЙ ДОЖДЬ

***

Короткое солнце

И крупные листья лещин

Светлеют на тающих ветках

Прозрачно и веще.

И так незаметны

Потёртые лица мужчин

И вспышки волос

Осенних, медлительных женщин.

По вялым дворам

Растерять половину себя,

По рынкам, больницам, собакам,

Обломкам растений.

Дойти до дверей

И, в кармане ключи теребя,

Звонить и звонить,

И в глазке обозначиться тенью.


***

От тепла до тепла.

Бесприютность от слова до слова.

Через арку –

В колодец пустого двора.

И квадратное небо

Покажется в трещинах снова

От взметнувшего ветки

Упрямого нерва-ствола.

А пустые качели

Скрипят на открывшейся воле,

Словно песня,

Которую кто-то не стал допевать.

На осенней скамейке

Ветра продувают, как в поле.

Не угреться,

Но так хорошо доживать.


***

И не убежать.

Ты останешься маленькой Ирой,

Рождённой большим захолустьем

И этой квартирой,

Где вещи влюбились

И мучают память годами,

А школьный передник на кухне

На худенькой маме.

Нетленный передник…

И сорваны старые краны.

Бесшумно снуют в темноте

По столам тараканы.

Легко по столицам,

А здесь – не дождёшься успеха.

Здесь лучше родиться,

А после – уехать, уехать!


***

Никаких журавлей –

перелёты ворон

да пустые, немые осины.

А навстречу асфальт

и растущий бетон

да вагоны, пропахшие псиной.

Но не просто пронять –

мы живём и живём,

по запястьям холодные капли.

И рябиновый дождь

пропадает живьём,

и себя нам не жалко ни капли.

После всхлипов и слов

свет особенно чист,

мы давно не хотим и не просим.

Где-то стынет Ока

и есенинский лист

улетает в открытую осень.

***

Картошка выкопана, сложена.

Теплу – конец.

И в телевизор завороженно

Глядит отец.

И тянет в скважину замочную.

И тянет дом.

А листья выпали за ночь одну

Сухим дождём.

Который год похлёбка варится,

Болеет мать.

И не обнять, и не покаяться,

И не догнать.

А Рыжик с осенью сливается

И ловит блох.

И в золотой пыли купается

На полке Бог.


***

Тихо, тихо в сонной кухне.

В банках высушено лето.

Никого. И дверь не ухнет.

Лифт умолк в провале где-то.


Шелестят секунды сухо,

Свет, поблёкнув, в тень уходит.

Ничего не режет слуха.

Я сижу, а всё проходит.


ОСТАНЕТСЯ МОЙ ГОЛОС


Лев

ТОБОЛЬСКИЙ


Лев Тобольский (1943-2005) известен как журналист и публицист. В течение 15 лет работал главным редактором газеты «Саратовский университет». Последние 20 лет жил в Энгельсе, где руководил рядом изданий: «Покровские вести», «Саратовское обозрение», был главным редактором энгельс­ской муниципальной газеты «Наше слово». Первая поэтическая книга «Бегущая строка» увидела свет в 2007 году.

РОДНЫЕ СЛОВА

***

Вот век и смежил веки,

Век уплывает в вечность:

«Прощайте, человеки…

Храните человечность…»


«Храните ваши души», –

Вздыхает век всё тише,

Вздыхает век всё глуше…

А мир его не слышит…


***

Мы ворвались в новое столетье,

Как в станицу красный эскадрон,

Как на перемену рвутся дети

Или новобранцы на перрон…


Итоги

Мы основательно оценим,

Когда тому настанет срок,

Не наши призрачные цели,

А их вещественный итог.


Мы подойдём к оценке строго:

От слов и дел не пряча взгляд,

Определим итог итогов

И результатов результат.

И каждый, не волнуясь всуе,

Увидит, если не дурак:

И слово сказано впустую,

И дело сделано не так.


Но, как всегда, начнём, однако,

Традиционный передел –

И дел, которых кот наплакал,

И слов, оставшихся без дел.

Лица

В далёкой глубинке и в шумной столице,

В трамвае, метро, в полумраке аллей

Я вижу угрюмые, хмурые лица,

Унылые лица унылых людей.

А ведь времена и похуже бывали:

Хватило на всех и войны, и невзгод.

Крепились, а главное – не унывали

И злобой на мир не коробили рот.

И нынче, устав от вранья и ошибок,

В надежде на чудо не падаем ниц…

Всё меньше и меньше в России улыбок,

Всё меньше в России приветливых лиц.

Разговор

Плыл по кухонным обоям

Сигаретный дым печали.

За столом сидели двое,

Пили, ели и молчали.


Месяц жёлтым полукругом

Затаился в облаках…

Молча друг смотрел на друга,

Визу комкая в руках.


Досидели до рассвета.

Постояли у окна.

Ни вопроса. Ни ответа.

Гробовая тишина.


Не доели… Не допили…

И один из них вздохнул:

«Хорошо поговорили…»,

А другой слезу смахнул.

***

«Я волком бы выгрыз бюрократизм», –

Чинушам грозил Маяковский…

Весьма уважаю его оптимизм

И слог его хлёсткий и броский.


Но век изменился. Чиновник не тот –

Он волку перечить не станет;

Он с этого волка три шкуры сдерёт

И шерсти клочка не оставит.


Персоны


«Бойтесь единственно только того,

Кто скажет: «Я знаю, как надо!»

Александр Галич


Есть удивительное свойство

У новоявленных персон:

Они не знают беспокойства,

У них нормальный крепкий сон.


Набор неколебимых мнений

И свой незыблемый устав;

Живут на свете без сомнений

И от волнений не устав…


Они авторитетно знают

Решение любых проблем,

Но не решают – разрушают

До основанья… А затем…


Затем – как у застывших мумий,

Которым сотни тысяч лет,

Нет ни мучительных раздумий,

Ни вразумительных побед…


Я это к слову – про победы,

Я помолчу про них пока…

Душа болит. Пойду к соседу.

«Петрович, как насчёт пивка?..»