Geum.ru

Allen Knechtschaffenen An alle Himmel schreib ich s an, die diesen Ball umspannen: Nicht der Tyran istein schimpflicher Mann, aber der Knecht des Tyrannen

Вид материалаДокументы

Содержание


Конец палачей
Подобный материал:
1   ...   30   31   32   33   34   35   36   37   38


В то время как Сталин в Москве пугал своих выдвиженцев, его марионетки в Будапеште, Праге, Бухаресте, Софии и Тиране с энтузиазмом выполняли его инструкции. Сталин особенно усердно производил чистки в Восточной Европе, потому что его МГБ не смогло убить Тито в Югославии. Сталин хвастался, что «стоит только пальцем махнуть, и Тито не будет». Вместо того Тито с его министром госбезопасности Ранковичем перехитрили Сталина, уничтожив не (менее пяти команд убийц из Лубянки. (Сталин хранил у себя в кунцевском ящике записку от Тито, предупреждавшую, что, если Сталин вышлет шестую команду, югославы пришлют в Кремль своего убийцу.) Венгры и албанцы сразу пристроились к сталинской линии по отношению к Югославии, а те восточноевропейские вожди, которые слишком дружески относились к Югославии, были заклеймены титоистами. Начали выносить смертные приговоры. Энвер Ходжа в Тиране под надзором офицера советского МГБ первый приговорил коллегу к смерти — в июне 1949 г. казнили Кочи Дзодзе — албанского Берию.


Владислав Гомулка, польский партийный лидер, проведший войну не в Москве, а в подполье, казался Сталину подозрительно мягким. Сталин приказал Берии устранить Гомулку, но тот в декабре 1948 г. приехал к Сталину в Кунцево и так очаровал вождя, что сохранил себе и жизнь и свободу, несмотря на досье, которое собирали сорок советских эмгэбэшников.


Как и в Польше, среди болгарских коммунистов те, кто пришел к власти вместе с Красной армией, были на ножах с теми, кто вместе с партизанами боролся против немцев. В конце декабря 1948 г. Георгий Димитров, герой гитлеровского процесса о поджоге Рейхстага и злодей сталинского Коминтерна, получил разрешение ликвидировать тех видных болгарских коммунистов, которые воевали в партизанских отрядах в Болгарии, — одной из жертв был заместитель премьер-министра Трайчо Костов. Смертельно больной Димитров вернулся в Москву на лечение; а Лев Шварцман с командой палачей из Лубянки поехали в Болгарию, где они пытали Ко-стова и дюжину других видных болгарских коммунистов. По ходу следствия протоколы допросов на болгарском и на русском языках доставлялись Сталину. Среди жертв были экономисты, получившие образование в Западной Европе, и сталинской ненавистью к спецам разит от всех его пометок: «История с Костовым поможет очиститься от этих агентов и вообще от враждебных элементов»40. Абакумов изобразил Костова титовским агентом; Сергей Огольцов привез в Болгарию три полка войск МВД в гражданской одежде и составил обвинение, которое не потрудились перевести на болгарский язык. В декабре 1949 г. Костова повесили и тысячу видных болгар заточили.


В Венгрии маниакальный Ракоши давно хотел избавиться от своего соперника — министра внутренних дел Ласло Райка, который пришел к власти не из Коминтерна, а из нацистского концлагеря. Ракоши долго уговаривал своих советских хозяев, которые сомневались в его вменяемости, помочь ему: наконец в мае 1949 г. они арестовали Живко Боарова, атташе в югославском посольстве в Будапеште, и американского журналиста Ноэля Филда, который перемещался между Будапештом и Прагой в поисках материалов для статей (а в 1943 г. он отказался сотрудничать с НКВД). Следователи, допрашивавшие Боарова и Филда в Будапеште, заставили их оклеветать Райка как агента американской и югославской разведок, но так жестоко их пытали, что показания вышли слишком несвязными.даже для процесса советского типа. Ракоши, как и Сталин, любил, чтобы всех политических подсудимых обвиняли в покушениях на него самого; он попросил Вышинского передать одного югославского подсудимого для полного комплекта41. Венгерские мучители пришли в такой азарт, что советским советникам пришлось их попридержать. Вскоре Райк признался, что он уже двадцать лет является фашистом и десять лет работает югославским агентом. Абакумов составил проект обвинения, которое Ракоши и Сталин отредактировали для ТАСС. 22 сентября 1949 г. Сталин написал Ракоши: «Считаю, что Л. Райка надо казнить, так как любой другой приговор в отношении Райка не будет понят народом»42. Райка и еще двух обвиняемых повесили, больше сотни других венгерских коммунистов заточили.


Ракоши, с его богатой фантазиейпредставил Сталину список из пятисот коммунистов, которых предлагалось репрессировать, из всех стран от Австрии до Австралии, но главным образом из Чехословакии. Ракоши потребовал, чтобы Клемент Готвальд арестовал всех чехословацких коммунистов, когда-то проживавших на Запале. Агенты польских и чехословацких спецслужб приехали в Будапешт за документами, подготовленными Ракоши. Поляки реагировав вяло: они уволили Гомулку, и на этом дело кончилось. Чехословаки же попросили Москву прислать тех советников, которые так хорошо разработали болгарское дело.


Клемент Готвальд, как и Берут, вряд ли хотел уничтожать собственных министров, но, в отличие от Берута, он больше боялся Сталина, чем своего народа, и поручил советским эмгэбэшникам отыскать козла отпущения?, подобного Ласло Райку. Помощь Абакумова и предварительные аресты навели следователей на нужных людей и «улики». Готвальд уже охотно сажал и убивал социал-демократов, и когда в 1949 г. он распространил чистки на коммунистов-космополитов», то атмосфера в Праге стала на три года мрачнее, чем в любой другой столице Европы. К февралю 19511 шестьдесят чехословацких коммунистов были арестованы. Готвальд знал, что, если он проявит-милосердие или принципиальность, он сам станет жертвой Ракоши и Сталина, и потому выдал своих друзей, чтобы спасти собственную жизнь. Тем временем Ракоши и Энвер Ходжа уже начинали новые чистки; Ракоши арестовал собственного заместителя, Яноша Кадара.


В Югославии Тито не вешал и не расстреливал своих сталинистов» но в концлагерях ломали физически и духовно десятки тысяч просоветских югославов. За этих мучеников СССР не заступался: Сталин, Абакумов, Рухадзе, Рюмин и Игнатьев были слишком за: няты своими собственными чистками в Ленинграде и Мингрелин.


Когда же к концу 1951 г. взоры эмгэбэшников вновь обратились на Запад, они были озабочены только сионизмом. К тому же без Виктора Абакумова МГБ не было способно на сложные операции. Инициативу взял сам Ракоши. Он составил список евреев, подлежащих устранению — включая тех, кто по его приказам пытал «ти-тоистов». Чехословаки тоже получили приказ уничтожить своих евреев. Идеальным чешским евреем оказался Рудольф Сланский, так как он сам назначал евреев на ключевые посты и поэтому мог нести ответственность за экономические неудачи Чехословакии. Когда Сталин прислал ордер на арест, Клемент Готвальд только что наградил Сланского орденом Республики по случаю его пятидесятилетия. Через год Сталин принял Готвальда на XIX Пленуме ЦК КПСС в октябре 1952 г., а через месяц в Праге Сланского вместе с десятью другими жертвами повесили. 1


Румыны увиливали от сталинских приказов. Георгиу-Деж сказал советскому послу, что ему неизвестно, связаны ли какие-нибудь румыны со Сланским. Когда советские власти начали настаивать, румынский вождь бросил всего трех членов своего Политбюро волкам на растерзание. Им по сравнению с чехами повезло: один умер в тюрьме, а двух других освободили после смерти Сталина.


Не удивительно, что 2 марта 1953 г. Маленков, Берия и Молотов выждалил тринадцать часов, прежде чем вызвать докторов к Сталину, уже сутки лежавшему в полусознании на полу в майке и пижаме. Они хотели увериться, что этот инсульт — смертельный; и лишь убедившись в этом, Берия крикнул своему шоферу: «Хрус-талев, машину!», и помчался в Кремль.


Сто ДНЕЙ БЕРИИ


Сбрехнул какой-то лиходей, Как будто портит власть людей. О том все умники твердят С тех пор уж много лет подряд, Не замечая (вот напасть!), Что чаще люди портят власть.


Юрий Андропов (председатель КГБ в 1967-1982 гг.)


На смерть Сталина люди реагировали по-разному. Большая часть населения — рабочие, крестьяне, дети, студенты, женщины находились в состоянии почти истерического горя, и люди чувствовали себя как жертвы кораблекрушения, покинутые на произвол врагов, тайных и явных, внутренних и внешних. Узники же ГУЛАГа радовались, смеялись, кидали шапки в воздух: в первый раз они видели луч надежды, видели, как смутилась охрана. А аппаратчики и палачи прикидывали, кому достанется власть, выжидая, пока руководство делало вид, что единство Политбюро и Совета министров сохранилось и что вся машина будет работать нормально, даже когда вылетела главная ее шестерня.


Мерилом достижении Сталина может служить та легкость, с которой государство пережило его смерть. Прошло всего четыре дня после его смерти, и Берия, Маленков, Булганин и Хрущев, казалось, дружески перераспределили сферы влияния. Вожди восточноевропейских партий, приехавшие на похороны Сталина, почувствовали облегчение и уверенность в спокойном будущем. Маленков стал председателем Совета министров; Молотову вернули не только жену, но и Министерство иностранных дел; Берия взял себе Министерство внутренних дел (с которым он слил Министерство госбезопасности), а Булганин стал министром обороны (бывший министр маршал Василевский стал его заместителем); Хрущев руководил ЦК партии, Микоян № Каганович получили работу, удовлетворяющую их самолюбие, а Ворошилов наслаждался ничего не значащим назначением главой государства.


Берия с исключительной быстротой и бесстрашием взял в свои руки все главные рычаги власти. Как и восточноевропейские коммунисты, он понимал, что министерства внутренних дел и госбезопасности могут решать все политические вопросы. Создавая свое сверхминистерство, он сразу отстранил Сергея Игнатьева от госбезопасности. Но Берия не пользовался ни доверием, ни популярностью у своих коллег (не говоря уж о партии и населении) и армии. Молотов радовался возвращению жены, но не поблагодарил Берию за это. Берия реабилитировал посмертно брата Кагановича, Михаила, и дал его вдове пенсию. Но и Лазарь Каганович холодно принял этот жест43.


Сразу после похорон Сталина Берия составил четыре комиссии, которые должны были через две недели представить доклады Круглову, Кобулову и Гоглидзе. Первая комиссия оправдала кремлевских врачей; вторая реабилитировала тех эмгабэшников, которых оклеветал Рюмин;? третья освободила артиллеристов, арестованных Сталиным; четвертая вернула в Грузию тех мингрелов, вменениекоторых Рухадзе -отправил в ГУЛАГ Берия сам реабилитировал убитого Соломона Михоэлса. Ни следа бывшей злопамятности, казалось, не осталось в Берии: из убийц Михоэлса пострадали только Огольцов и Цанава. Рюмина нашли в сарае в Севастополе (по другим источникам, в Туле) и арестовали. Берия его допрашивал почти час и обещал ему жизнь в обмен на чистосердечное признание, а потом передал его Влодзимирскому и Хвату. 24 марта Рюмин написал Берии: i


<. Когда мне придется умирать, независимо в силу чего и при каких обстоятельствах, моими последними словами будут Я предай партии и ее Центральному комитету!


В данный момент я верю в мудрость ЛЛ. Берия и нынешнего руководства МВД СССР и надеюсь, что мое дело будет иметь справедливый конец44.


При второй встрече с Рюминым Берия сказал ему. «Мы с вами больше не увидимся. Мы вас ликвидируем». Рюмин заболел от отчаяния, но Берия, казалось, забыл о нем.


Те, кто активно враждовал с Берией или кто был свергнут им, — например, Власик, Рухадзе (несмотря на преследование мингрелов), Абакумов и его зверские следователи, — остались в заключении, но их не трогали. В марте 1953 г. Берия вызвал Рухадзе к себе в кабинет, а потом Рухадзе пресмыкался перед бывшим шефом:


Я плачу, мучаюсь, раскаиваюсь водоем случившемся. Мне очень и очень тяжело...


Прошу поверить, Лаврентий Павлович, что у меня не было вражеских намерений. Обстановка и обстоятельства, в которых я оказался, а также одиночество, сыграли большую роль в моих грехах. [...]


Обращаюсь к Вам с просьбой как к родному отцу и воспитателю моему и на коленях, со слезами на глазах прошу пощадить, простить и помиловать. Прошу ради детей своих дать мне возможность умереть на воле, повидав их в последний раз. Вы и только Вы, Лаврентий Павлович, можете спасти меня45.


В первые дни бериевских реформ нового вождя поддерживал Маленков, который сам в апреле набросал черновик речи, осуждающей «культ личности», но не называющей Сталина по имени. Но съезд партии отложили, и Маленков этой речи не произнес46.


26 марта Берия ошеломил своих коллег, послав Маленкову записку, предлагающую самую большую амнистию в истории мира: из ГУЛАГа следовало выпустить около миллиона заключенных. Половина узников, как объяснял Берия, сидит из-за сталинского закона 1947 г., предписывающего долгие сроки за любое воровство. Все, у кого срок был меньше пяти лет, подлежали освобождению и полной реабилитации; сроки выше пяти лет сокращались наполовину. Беременные женщины, матери малолетних детей, мужчины старше пятидесяти и моложе восемнадцати тоже подлежали освобождению. К тому же Берия предлагал Министерству юстиции (которому он передавал администрацию ГУЛАГа) за месяц разработать систему иных, чем тюремное заключение, наказаний для большинства преступлений.


Мотивы Берии были скорее прагматичны, чем гуманны. Он сознавал, что каждый год суды наводняли ГУЛАГ огромным притоком — 650 тыс. новых узников. Совет министров не хотел применять амнистию к политическим заключенным: их было полмиллиона, и почти все (кроме тех, кому дали краткие сроки) должны были отсидеть весь срок47.


Через два месяца Берия отменил ОСО, тройки из эмвэдэшника, прокурора и партийного секретаря, которые погубили миллионы людей, приговорив их к выселению, заточению или расстрелу. Затем Берия, передав часть МГБ в руки Министерства юстиции, избавился от всей карательной системы (кроме особых тюрем и лагерей, где содержалось четверть миллиона политических заключенных и военных преступников)48. Впервые за 36 лет Берия ввел в СССР, хотя бы номинально, подобие правового порядка, но из соображений скромности или осторожности он позволил назвать эти меры «ворошиловской» амнистией. Той весной освободили 1 200 ООО заключенных и прекратили почти полмиллиона» уголовных дел. К лету 1953 г. советские города наводнил приток амнистированных воров, грабителей, насильников, а политические узники и их семьи страдали по-прежнему.


3 апреля 1953 г. публично реабилитировали тридцать семь врачей; Сергея Игнатьева уволили с позором, а Лидию Тимашук лишили ордена. Берия послал в Президиум тайную папку с показаниями Абакумова, Огольцова и Цанавы, признавшихся, что по приказу Сталина они убили Соломона Михоэлса и его друга Голубова-Потапова. Чтобы машинистку не шокировало неуважение к памяти вождя, Берия от руки вписывал имя Сталина. Убийц лишили государственных наград. 4 апреля 1953 г. Берия запретил «физическое воздействие», т.е. пытку. Особые камеры в Лефортово разобрали и уничтожили орудия пытки (осталась, однако, токсикологическая лаборатория).


Через четыре дня Президиум получил еще одно сообщение от Берии: его волновала судьба Грузии. Таким образом, мингрелы, арестованные Рухадзе и Сталиным, были реабилитированы вместе с 11 тыс. других несчастных грузин, тоже выселенных и лишенных всего имущества. В этот документ имя Сталина тоже было вписано рукой Берии. Но Берия не мстил: Акакий Мгеладзе, которого Сталин назначил секретарем грузинской партии, ушел на свой новый пост в кахетинское лесничество, и его заменили реабилитированным мингрелом, Алексием Мирцхулавой.


И по экономическим вопросам Берия занял разумную, гуманную позицию: он предупредил генералов, что на военные силы расходуется слишком много денег; он отменил гигантские проекты, такие как строительство каналов в пустынях Средней Азии, железные дороги в зоне вечной мерзлоты, — и тем самым сэкономил миллиарды рублей и сотни тысяч жизней. Государственные накопления он тратил на повышение зарплаты колхозников и на снижение потребительских цен.


1 мая 1953 г. Берия ошеломил не только Совет министров, но и весь советский народ, организовав парад, где не было портретов вождей. Век идолопоклонничества, казалось, ушел. Берия высказывался все более либерально: о том, что у Канадцев нет внутренних паспортов и что пора в СССР отменить ограничения на передвижение граждан. Все закрытые города, кроме трех военных портов, он открыл и дал всем, кто найдет работу, право жить в любом городе, даже в Москве и Ленинграде. Обитатели трехсот закрытых городов и огромных пограничных зон могли благодарить Берию за то, что они объединились с остальной страной.


Берия гнал корабль с такой быстротой, что остальная команда начала бояться, что произойдет кораблекрушение. Берия как будто знал, что его время скоро истечет, и отдавал все больше рискованных распоряжений. В конце мая он предложил передать власть на Западной Украине и в Литве людям, родившимся там и владеющим языком. В результате украинцы заменили русских в партийных верхах Украины: Берия стал популярным среди украинских интеллигентов, но ненавистным для русифицированной партийной элиты. В Литве вся документация, по настоянию Берии, стала вестись по+литовски, и русскоязычные партийные секретари, не знавшие литовского языка, потеряли свою работу49. Тоже произошло в Белоруссии и в Латвии.


Для Маленкова и Хрущева такие меры означали раскол СССР. Берия пошел еще дальше и этим взбесил Маленкова и Хрущева. 2 июня он предложил меры «создания здорового политического климата в Германской Демократической Республике». ГДР тогда находилась в кризисном состоянии. На улицах Берлина были беспорядки, так как рабочим ясно было видно, как плохо им живется по сравнению с западногерманскими гражданами. За предыдущие два года полмиллиона людей — включая три тысячи партийцев и восемь тысяч полицейских — перебежали на Запад. Берия предложил переговоры между немецкими коммунистами исоциал-демок-ратами о воссоединении «демократической миролюбивой Германии». Также он хотел легализовать частный капитал, отменить кооперативы и суровые карательные меры и освободить заключенных. Берия провозгласил, что целью его является «мирное разрешение международных проблем». Это он продемонстрировал в Венгрии, заставив маньяка Матьяша Ракоши назначить премьер-министром либерального Имре Надя (раньше известного как агент Берии «Володя»). Берия аннулировал сталинские приказы об убийстве Тито и сделал попытку наладить отношения с Югославией. На востоке Берия уговаривал китайцев и северных корейцев начать переговоры, чтобы прекратить Корейскую войну. Он отозвал всех иностранных агентов М ВД в Москву на проверку знания ими языков, прежде чем отпустить их назад.


Берия подверг страшной опасности власть партии, преобладание русского влияния, цельность СССР и восточноевропейской империи. Всем его коллегам стало ясно, что надо срочно избавиться от него. Хрущев потом говорил, что была и чисто нравственная причина удаления Берии: тот был совершенно беспринципным и развращенным человеком. Это, несомненно, правда, хотя можно утверждать, что Молотов и Хрущев подписали большее число смертных приговоров, чем Берия. Существенная разница состояла в том, что Молотов, Маленков и Хрущев убивали росчерком пера или доносом, а у Берии в крови были руки. Что до легендарных сексуальных похождений Берии, не подлежит сомнению, что он иногда насиловал (чаще используя шантаж, чем физическое принуждение) и что совращал малолетних. С другой стороны, среди его многочисленных любовниц некоторые его уважали, даже любили.


По меркам некоторых других советских вождей, пользовавшихся Большим театром как домом терпимости, или даже по сравнению с Джоном Кеннеди или Дэвидом Ллойд Джорджем, Берия не был сексуальным монстром, хотя в перерывах между заседаниями он заказывал женщин с доставкой на дом, как современные политики заказывают пиццу.


КОНЕЦ ПАЛАЧЕЙ *


Цветет в Тбилиси алыча Не для Лаврентий Палыча, А для Климент Еф ре мыча И Вячеслав Михалыча.


Лаврентий Палыч Берия Не оправдал доверия — Осталися от Берия Лишь только пух да перия.


Частушка, 1953


Берия наверняка знал все обо всех, но с марта по июнь 1953 п он даже не намекал на возможность воспользоваться своими сведениями, чтобы шантажировать или уничтожать своих товарищей.; В истории СССР никогда не было так мало арестов и расстрелов. МВД прекратило убивать заграничных врагов. Берии, казалось, и залах крови опостылел; он уже не жаждал мести. Когда он увольнял секретаря партии, тот становился теперь не узником, а послом или директором завода. Единственным животным инстинктом, которым Берия был обуян до последней ночи свободы, являлась ненасытная потребность в женском теле.


Берия никому не угрожал, даже Хрущеву и Маленкову, однако он подрывал ту систему, от, которой зависела их власть30. Но загадка в том, почему Берия не принимал никаких мер, чтобы защитить себя от интриг. В течение тридцати трех лет он все предусматривал и всех опережал, как один из самых искушенных в мире политиков, а теперь он позволил горсточке ничтожеств и посредственностей свалить себя.


Личная популярность в СССР, даже если это была популярность среди чекистов, значила мало. В любом случае, хотя Берия, быть может, спас два миллиона евреев и несколько десятков проессоров медицины, рядовые члены партии не приняли бы еще одного грузина в роли вождя. Никакими поблажками Берия не смог бы спасти себя: он строил для высокопоставленных партийцев и аппаратчиков дачный поселок около Сухуми, но многие считали этот поселок очередным накопителем для ГУЛАГа.


Мятежи в Берлине дали Хрущеву хороший предлог. Берия опоздал с предложениями разрядить атмосферу в ГДР, и ему пришлось приказать, чтобы советские танки подавили волнения рабочих в городах Восточной Германии. Молотов убедился в том, что Берия был совершенно некомпетентным дипломатом. Страх перед последствиями перевесил осторожность Молотова, и он присоединился к заговору Хрущева и Маленкова.


Первым шагом Хрущева был откол Маленкова от Берии (а они даже любили позировать перед фотокамерами под руку друге другом); Маленков был встревожен не только возможным разоблачением, но и тем, что Берия понизил статус его подчиненных. Следующей задачей Хрущева было преодолеть колебания Ворошилова и Кагановича. Заговорщики обсуждали переворот в парках и на улице, боясь, что Берия нашпиговал стены квартир микрофонами. К концу июня весь Президиум, кроме Берии, был в курсе заговора, хотя Микоян и Ворошилов, которым кровопролитие претило, просили, чтобы Берию не расстреливали, а послали назад в Баку, руководить нефтяниками.