Geum.ru

Магомет кучинаев

Вид материалаКнига
Подобный материал:
1   ...   5   6   7   8   9   10   11   12   ...   34


– Согласны! Правильно! Пусть будет так! – раздались голоса.

– Тогда, раз все с этим согласны, – повернулся Темир-Зан-хан к Кючюку, – рассказывай, брат мой, – кто ты, откуда родом? Об остальном – потом. Рассказывай спокойно, не торопясь – мы никуда не спешим.

– Хорошо! – согласился Кючюк. – Из героических песен и сказаний и вы, конечно, знаете, что примерно лет сто пятьдесят тому назад асы совершили большой жортууул1 на земли, расположенные за Каф-Ас-Уей, и что они там пробыли довольно долгое время. Песня об Ас-Батыре2, как вы знаете, как раз о том жортуууле. В этом жортуууле асы были так долго, что многие там женились, и когда стали возвращаться домой, то довольно большое их количество – женатые, имеющие детей – так там и остались. Это были известные батыры, женившиеся на дочерях тамошних ханов и биев. Я тоже являюсь отпрыском одного такого батыра, оставшегося там. Есть такая земля за Большим морем – Лидия называется, я там живу. Ну вот уже около тридцати лет, как кажары завоевали нас, и теперь наши земли тоже принадлежат им. Звать меня, вы уже знаете, Кючюком, отца моего звали Конаком, а родом мы из Айдаболовых, – так коротко сказав о себе, Кючюк хотел продолжить свой рассказ, но тут вскочил со своего места Алтынбай-хан.

– Мы тогда с тобой братья, друг мой! – воскликнул он радостно и, подойдя к Кючюку, обнял его и с жаром пожал руку.

Он был так рад, будто встретился сейчас с родным своим братом, с которым его разлучила в детстве злая судьба.

– Ладно, ладно! Потом налюбуетесь друг на друга, – улыбнувшись, сказал Великий хан, положив руки на плечи обретших друг друга братьев. – А сейчас, Алтынбай, позволь Кючюк-батыру продолжить рассказ.

Алтынбай-хан сел на свое место.

– Теперь о кожарах, – продолжил свой рассказ Кючюк. – Лет сорок тому назад кажары под властью мадиев1. И вот, умирает, рассказывают, уже старый царь Мадии, и на трон садится Астуяк2. И сразу же начинается смута – видно, Астуяк хотел по-настоящему прибрать к рукам тайфных ханов.

Глядя на то, что ханы мадиев затеяли между собой свару, хан кажаров Куруш3, собрав джигитов своего народа, восстал. Восстал и победил. И стал Великим ханом всего объединенного ханства мадиев и кажаров. Но теперь вверху оказались кажары, а мадии немного оттесняются от трона. Но Куруш-хан был умелым ханом – он не унижает мадиев, как совсем недавно мадии унижали кажаров, не оскорбляет их, а говорит, что новое Кажарское ханство является теперь родиной двух братских народов – мадиев и кажаров. И вправду, наравне с представителями знатных кажарских родов при хане служат и знатные мадии. Поэтому мадии не пошли против Куруша, и он укрепился на троне. И вскоре он завоевал все народы и земли вокруг и Баба-эли4, и Суу-Эр5, и Ак-Калу6, и Ас-Сур-Ую7. А его сын Камбуджия8 захватил даже далекий Мисир. Говорят, когда они были в Мисире, Бардия, его младший брат, попытался сесть на трон вместо старшего брата. Когда тот с частью своих войск ушел далеко вниз по реке Нил и долго не возвращался. А когда вернулся, видно, стало ему известно о несбывшихся замыслах своего братца. И отправил он тогда своего брата домой, на родину, да по пути с ним случилось несчастье, и он умер. А хан сам в это время находился в Мисире. А до Мисира очень далеко – и все пески да каменистые безводные степи. И вот объявляется один проходимец по имени Гаумата. Я Бардия, говорит он, брат хана, он хотел меня убить, но я спасся. Камбуджия – тиран, говорит он, и пока он на престоле, никому житья не будет. Так он подстрекает народ к бунту. Прослышав обо всем этом, Камбуджия оставил Мисир, спешит назад, на родину. Но по дороге заболевает и умирает. И этот самозванец Гаумата под именем Бардии становится ханом.

Сыновья знатных родов, зная, что на троне вовсе не Бардия, а самозванец, организовывают заговор и убивают самозванца. И сажают на ханскую тахту своего предводителя – Дария. Тогда ему не было и тридцати лет.

А в смутное время восстали почти все покоренные народы, надеясь скинуть кажарское ярмо. Но Дарий оказался не только умным ханом, но и удачливымт предводителем войска – в течение всего одного года он вновь поборол все поднявшиеся было народы и бросил их себе под ноги. А сейчас даже просто перечислить народы, оказавшиеся под его рукой – и то нелегко. А земли, ему подвластные, просто необъятны – от того моря – до этого, от восхода солнца – до захода солнца. И воинов-джигитов у него – соответственно.

Теперь коротко о Капассия-батыре. Он один из самых известных кажарских батыров. Сам он является потомком одного из тех ассских батыров, которые сражались в этих краях во времена Большого жортууула. Правда, по-нашему он не говорит, но помнит, что он потомок аса. Он был одним из негеров Дария, когда тот организовывал убийство, Гауаматы. А сейчас является сатрапом Лидии, и правит всей нашей бывшей страной от имени хана. И предводителем всех войск, что в Лидии расположены, тоже является он. Если говорить по-вашему – он тайфный хан Лидии. И все, о чем я вам рассказал, поведал мне он. С ведома Великого хана Дария я посылаю тебя к сакам, живущим за горами1, чтобы ты привез нам сведения о них – так он мне сказал, отправляя сюда. Как они там живут, ладят ли между собой их ханы и бийи, много ли у них воинов – вот о таких делах ты должен нам сообщить, когда вернешься назад. Но, сказал он, раз ты сам ас, то и главное твое дело заключается в том, чтобы убедить Великого хана и всех предводителей асского народа в том, что им не одолеть того войска, что пойдет на них, в открытом бою. Пусть ищут иные способы победить, пусть готовятся – так он сказал.

Сам он, если сможет, не пойдет сюда, останется там. Только не знаю, удастся ли ему это.

Что еще вам сказать – не знаю. Если я упустил, а вы что-то хотели бы знать, спрашивайте – постараюсь ответить, – так сказав, Кючюк закончил свой рассказ.

– Со сколькими тысячами воинов может прийти к нам этот Дарий-хан? – спросил Танг-Берди-хан из рода Аккуш.

– Откуда мне это знать? Со сколькими он сам посчитает нужным – со столькими и придет. Видно, ты спрашиваешь с целью узнать – удастся ли вам его одолеть, так лучше я отвечу на этот вопрос – нет, в открытом бою, лоб в лоб, вы его не одолеете! Как бы вы не старались, вам его не одолеть! Как бы вы не старались, вам не собрать и пятой части войска, что он легко может привести сюда. Ведь почти весь мир в его руках. К тому же многие его джигиты – это опытные, много раз побеждавшие воины. Да и само войско хорошо организовано, порядок сильный, в нем много известных батыров-предводителей.

– Охо! Тогда прямо и скажи – встречайте, мол, его с пищей и водой!1 – Нет, я приехал сюда не это сказать! Я пришел сказать – черной силой его, врага, вам не одолеть! И Капассия-батыр очень просил меня убедить вас в этом. Вы должны найти другой способ победить врага.

– Охо! Если черной силой его не одолеть, а мы не знаем что это такое эта белая сила – что же нам тогда делать?

– А вы узнайте! Считайте, что белая сила – это ум! Вот и подумайте! – сказал горячо Кючюк. – Еще раз хочу напомнить – по словам Капассия-батыра, я приехал к вам с ведома Дарий-хана. Это значит, я выполняю поручение Дарий-хана – собрать как можно полнее сведения о вас, а если возможно, то и восстановить против Великого хана тайфных ханов, вбить клин розни, чтобы расколоть ваше единство. Отсюда ясно – даже Дарий-хан хорошо знает, что одолеть вас будет ему тем легче, чем меньше у вас будет единства и сплоченности! Вот об этом и подумайте.

Я обязан, долго не задерживаясь, вернуться назад, лишь для отвода глаз кое-что продав и кое-что купив. Я, наверное, теперь вам не нужен – пойду. А вы поговорите, посоветуйтесь – и, я уверен, найдете способ одолеть врага, если он придет на вашу землю.

– Погоди, Кючюк-батыр! – сказал Великий хан. – Посиди и ты вместе с нами, вместе подумаем, вместе будем искать пути к победе – ты же наш человек!

– Нет, Великий хан! А если здесь, сказав несколько приятных для вас слов и войдя вам в доверие, посижу у вас на совете, послушаю спокойно, разузнаю все про ваши намерения, а потом пойду и подробно обо всем этом доложу Дарий-хану – для вас это будет хорошо? А вы вполне уверены, что я так не сделаю? Мне кажется, вы и понятия-то не имеете о лазутчиках. К тому же, если Дарий-хан велит рассказать обо всем услышанном и увиденном – расскажу, и совесть моя будет чиста: ведь я не буду лгать! А если я посижу у вас на совете, то должен буду кое-что скрыть, кое в чем солгать. А зачем мне все эти неприятности? Как ас – я выполнил свой долг: приехал и предупредил свой народ о надвигающейся опасности. Я друг и доверенное лицо Капассия-батыра – я выполнил и то, о чем он просил. Я подданный Дарий-хана – и его поручение, если соблаговолит Великий Танг-Эри, постараюсь выполнить – приеду и расскажу ему о вас подробно, – сказав это, Кючюк посмотрел на Великого хана, как бы спрашивая – ну что, теперь оставляешь меня на совете?

Собравшиеся, довольные словами Кючюк-батыра, зашумели, заулыбались.

– Да, у тебя дела неплохи – тобой довольны оба хана!

– А что расскажешь Дарий-хану о нас?

– А про Капассию-батыра ты ничего так и не рассказал, Кючюк-батыр.

– Я, если мне придется предстать перед самим Дарий-ханом, расскажу о вас всю правду! – заявил Кючюк, и многие зашумели в недоумении – как же так?!

Великий хан поднял руку, шум стих.

– Погодите! Пусть Кючюк-батыр закончит свое слово! – сказал он.

– Насколько правдиво я расскажу Дарий-хану о вас, настолько он, если он умный, не будет стремиться совершить задуманный жортууул на ваши земли. Почему? Давайте посмотрим – почему. Почти все вы ведете кочевой образ жизни, то вы на летниз пастбищах, то – на зимних. Вы не живете постоянно на одном месте, не строите жилища ни из кирпича, ни из камня, нет у вас ни городов, ни крепостей, не в таком изобилии, как в наших краях, водятся у вас и золотые, серебряные, медные вещи, у вас меньше, чем у нас и драгоценных камней, жемчуга. К тому же у нас в городах живет много народу, многие люди очень богаты. Я не понимаю, почему это Дарий-хану так хочется совершить большой жортууул в ваши земли, зачем ему гоняться за вами, искать ваши маленькие журты в бесконечных степях, когда он более легким жортууулом в ближние земли может добыть в десять раз больше золота и добра, чем он найдет здесь? Так что – я скажу ему правду, скажу, что вы кочевые люди, что у вас нет ни богатых городов, ни купцов и ремесленников, ограбив которых, можно взять большую добычу. Твои джигиты, скажу, найдут там только бескрайние степи – и больше ничего. Скажу, что народ редкими маленькими журтами рассыпан по степи – даже Великого их хана я еле нашел! Так ведь и есть на самом деле!

Если вам все понятно, если не хотите ни о чем спросить, то я пойду. Прощайте! Да поможет вам Великий Танг-Эри!

Все благодарили Кючюк-батыра, с грустью попрощались с ним.

– Перед твоим отъездом мы еще поговорим, – предупредил Кючюк-батыра Великий хан.

– Хорошо. Завтра вечером, если у тебя будет время, встретимся, – сказал Кючюк-батыр. – Я должен послезавтра утром выйти в обратный путь.

– Хорошо. Спасибо! Иди теперь и заканчивай свои дела! – отпустил гостя Великий хан.

После ухода Кючюк-батыра в шатре некоторое время царила тишина. Собравшиеся, видно, предполагали, что сперва скажет свое слово Великий хан. Но он не стал говорить.

– Помолчали, подумали – и хватит. Давайте, как у нас и принято, высказываться. Начнем, как и водится, со старших. Говори, Коркмаз-хан! – сказал Великий хан, садясь на свое место.

Коркмаз-хану уже шел шестой десяток лет, но он и не думал стареть. Стан его, как и в молодые годы, строен и красив – что тебе сосновое дерево. Словно надсмеиваясь над слабостью бороды, которую стала одолевать седина, озорно светятся большие карие глаза, от чего лицо его становится еще более приятным. Коркмаз-хан, как всегда, был опрятно одет, а в этот раз особенно – ведь он приехал на свадьбу, на праздник. Под ладно скроенным кафтаном из коричневого сукна из тонкой шерсти видна белая рубашка из дорогой ткани, доставляемой из-за Большого моря. Тонкий ремень его украшен чернью с позолотой. Рукоять кинжала из белой кости украшена золотом, серебром и драгоценными камнями. Что чабыры, что ноговицы – сшиты добротно, аккуратно подогнаны, концы ноговичных шнурков зажаты серебряными пластинками.

Коркмаз-хан встал.

– Клянусь Танг-Эри, не знаю, что и сказать, Темир-Зан, – начал он, и, как родной дядя Великого хана, называя его просто по имени, без всякого величания его Великим ханом и не добавляя к его имени хотя бы пышного хвостика – «хан». – Если дело обстоит именно так, как и рассказывает Кючюк-батыр, и если мы этих нечестивцев не можем одолеть в открытом бою – я просто не знаю, что и сказать! Посмотрим, когда придут и что-нибудь потребуют. Может, удовлетворятся данью и уйдут? А если и это их не устроит – надо нам просто переселиться в другое место. Что еще можно придумать – я не знаю. Только вот куда переселяться-то? О сарыбатырах не будем и говорить – как бы мы не старались и родниться, и дружить, но в их земли нам ходу все равно нет и не будет. На земли будинов? Если даже они и пустят нас, то все равно мы там все за одну зиму вымрем от холода. Зря смеетесь, я говорю правду! Да и кто может нас всех вместить на своей земле – нас ведь тоже не так уж мало.

Не знаю, может быть, потом что-нибудь придет в голову, а сейчас я даже и не знаю что-нибудь толковое предложить, и с тем сел на свое место.

– Так! – сказал Великий хан, и взгляд его остановился на Танг-Берди-хане из Аккушевых – по-старшенству эа Коркмаз-ханом шел он. – А ты что скажешь, Танг-Берди-хан?

Хотя у них род и Аккушевы, Белые Орлы, но они сами люди смуглые и невысокие, словно бы они не асского, а эллинского семени.

Там, где вольно гуляет смех и шутки, говорят, что Аккушевы, чтобы прировнятся с остальным народом, стараются выбирать себе жен среди родов, которые отличаются высоким ростом своих людей, но у них все равно, мол, ничего не получается. Хотя все это и говорится в шутку, но ведь и в каждой шутке есть доля правды, а в случае с Танг-Берди-ханом и вовсе немалая доля – он, как ручной барашек, полненький и кругленький мужичок. Но в то же время очень интересный и живой. Если он не совсем уж мастер борьбы, то не следует обыкновенному джигиту и в шутку даже пытаться схватиться с Танг-Берди-ханом – мигом кинет на спину. И сноровка, и силенка у него есть. Видно, еще в юности он решил взять сноровкой и мастерством то, что не мог достичь из-за своего маленького роста. Как бы там ни было, но в молодости он слыл одним из известных джигитов. То ли из-за этого, то ли Тохтар-бий1 из рода Кенжетай2 хотел породнится с ханской сеьмей, но свою дочь- красавицу, при виде которой, говорят, сама полная луна краснела от зависти, отдал Танг-Берди. И словно назло насмешникам, все дети Танг-Бердихана были высокого роста и красивыми – на этот раз чужая кровь победила родовую кровь маленьких, черных «белых орлов...»

– Если мы не можем побить мечами, надо сжечь их в огне! А что еще можно придумать – я даже и не знаю, – сказал Танг-Берди-хан, и все усмехнулись. – А если всерьез, то, по-моему, нет на земле никого, кого бы не взял меч. Может быть, они тогда свалились с неба? Навряд ли. А раз так, надо попробовать побиться. Судьба, по-моему, разъезжает на способности и погоняет ее хитростью. Надо найти способ. А в данном случае способ-это наше умение в нужное время быстро собрать джигитов и как следует их вооружить. Я более ничего не могу сказать.

– Мы бы, Танг-Берди-хан, развели, конечно, очень даже большой костер, да вот только не знаю, кто сумеет сгрести их, этих окаянных кажаров, и бросить их на костер, чтоб они, как блохи, с треском изжарились бы! – заметил Великий хан с улыбкой. – Так, кто теперь будет говорить? Ас-Каплан-хан, слушаем тебя.

Хотя и название рода – Тулфар, что значит богатырь, и допускает того, чтобы люди этого рода были не только высокими и сильными, но и толстыми – ведь не бывает же богатырей, подобных тростинкам! – большинство Тулфаровых все-таки люди стройные и лишь чуть выше среднего роста. Ас-Каплан-хан тоже был таким – стройным, но жилистым. Хотя внешне он выглядит молодо – да, ему еще нет и шестидесяти ,- но борода его уже начала седеть. Но и это не старит Ас - Каплан - хана – кажется, его просто кто –то так украсил.

– Никому не убежать от судьбы! -так начал свое слово Ас-Каплан-хан. – Да и бежать нам некуда. Ведь люди нашей тайфы заняты не одним только скотоводством, как в Абай-тайфе или в Айдаболтайфе. Вы и сами знаете, что мы теперь занимаемся и землепашеством. Значительная часть населения живет оседло, и зимой и летом живут на одном и том же месте, построив себе хорошие и прочные тамы. А на летние пастбища уходят немногие, лишь те, которые там будут присматривать за скотом. Мало тех, которые кочуют всей семьей. Как же в таком случае оставить эль и журт, куда бежать, куда идти? По мне, так лучше как следует собраться с силами и попробовать схватиться, авось и победим. « Глаз – трус, да рука – смела!» – говорится. Положимся на сильные руки наших джигитов, умеющих держать мечи. Вот это я и хотел сказать,- закончил слово Ас-Каплан -хан.

– Теперь,Алтынбай-хан, мы вдвоем остались. Скажи и ты свое слово, – сказал Великий хан.

Алтынбай-хан, хотя лихо и проскакал свои сорок с лишним лет, но время над ним, кажется, не властно – он строен как юноша, и ни одной белой волосинки ни в бороде, ни в висках. Да и душа у него по-прежнему, как в молодости, чиста и бесхитростна.

– Правильно говорит Ас-Каплан-хан – надо все-таки попробовать и мечом его, супостата, взять, – сказал Алтынбай-хан. – Разве не стыдно будет так – бежать, даже ни разу ни схватившись с противником? Вот и все, что я хочу сказать, – и Алтынбай-хан сел на свое место.

– Желаешь ли что-нибудь добавить, Коркмаз-хан? – спросил Великий хан у хана Берю- тайфы.

– Нет – что тут добавлять? – заявил Коркмаз-хан.

– Значит, теперь мой черед сказать слово, – сказал Великий хан и встал со своего места.

Великий хан – мужчина, только-только перешагнувший рубеж соркалетнего возроста, чуть выше среднего роста, а говоря по-просту – мужчина в расцвете сил и ума. Видимо, в героических песнях и говорится вот о таких опытных воинах: «А джигиты – как змеи водные, гибки! «, «И прыгнули тогда джигиты – тигры! « Но человек, впервые встречающийся с ним, вначале как-то и не обращает внимания ни на его ладно скроенный стан, ни на его приятное лицо, словно заговоренный, смотрит лишь на его глаза. Еще бы – не так-то часто встречаются такие большие голубые глаза среди асских людей! Именно вот такие – глубинно - голубые, которые можно сравнить разве что с весенним чистым небом да с озерами в горах Каф-Ас-Уи. Ведь большинство голубых глаз выглядят как лоскутки уже выцветшей на солнце ткани или же как увядшие полевые цветы – они белесы. А у Темир-Зан-хана наоборот, словно к ним приставлен человек, который каждый день их красит и чистит – чистые, голубые – голубые, так и блестят-сверкают! И все таки в глазах ТемирЗан-хана есть какая -то колдовская сила, потому что у человека, который разговаривает с ним и стоит рядом, что-то происходит с душой – вроде бы куда-то уходят, как утренний туман, заботы и тревоги, и на сердце становится легко и светло, и мир прекрасен и словно бы друзья зовут тебя на круг спеть и станцевать! Конечно же, на тех, которые часто общаются с Темир-Зан-ханом, колдовство его глаз, наверное, уже не действует...

Темир-Зан-хан обеими руками поправил кафтан у пояса и так стоял некоторое время – видно, слово, с которого он хотел начинать говорить, куда-то запропастилось, и он дожидался его.

– Еще со времен больших жортууулов наш народ начал понимать преимущество спокойной, мирной жизни, что, хорошо потрудившись, можно даже найти больше, чем во время набегов, когда приходится и умирать, и убивать, – начал наконец говорить Великий хан. – Уже более века прошло с тех пор, сменилось несколько поколений людей, и мы уже вполне понимаем – скот и имущество, добытые войной и набегом, и не обогащают народ, и не делают его счастливым. Потому что на войне богатство добывается смертями и кровью, а потому и там, где его взяли, и там, куда его принесли – везде горе, плач и стоны! И более ста лет тому назад на Большом совете было решено так: нам такое богатство, которое добывается смертью и кровью и оставляет после себя горе и слезы, и вместе с собой тоже несет смерть, горе, слезы – не нужно! Слава Великому Танг-Эри, решили тогда наши предки, и земля наша красива и обширна, и богатств наших нам хватает – не будем более ходить в далекие жортууулы, в результате которых опустошаются не только земли далеких народов, но и наши собственные земли: ведь многие тысячи асов так никогда и не возвращаются в свои родные края из далеких жортууулов. К тому же самые смелые, самые сильные! Так и живем с тех пор – и мы не ходим в дальние жортууулы, и нас никто особо не беспокоит. Наши степи полны скота, народ живет в достатке и в мире, куда не пойдешь – везде, словно цветы в степи, дети бегают, раздаются их звонкие голоса и смех. Так что – живем и никому не завидуем.