Geum.ru

Франция. В доме придворного королевского астролога

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
1   2   3
Глава твоя, мне не к чему, и ты об этом знаешь,

Я счёт им вовсе не веду…, то глупая молва…

А то, о чём глаголю я…, прекрасно понимаешь,

Иль в первый раз, меня узрел? Иль, с девочкой играешь?

То есть гарантия твоя! А не забот – халва…


Доверье наше укрепим не словом, но на деле!

Моих охранников приставь, к наследника кудрям,

Ведь я в долгу, пред Франсуа, до смертного придела,

Как королева, и как мать, обязана всецело,

Детей его нести в перстах…, по суетности дням…


Да, кстати…, ведь твоя родня, живёт в Париже…? Точно!

Племянница и сводный брат…, блистают при дворе…

Я, помогаю им сверкать, насколько то возможно,

Ты ведь, про род свой не забыл? На должности тревожной,

Я – помню всех, кто мной любим, в придворной суете…

Б а р о н (с желчной нескрываемой иронией)


Всё ж, балуете Гизов вы, вниманьем…, королева…

От нежных опекунских рук, укрыться, шансов нет…

От чуткой, искренней любви, как сердце, ваше цело?

Ведь так мало, оно в груди, но, сколько душ согрело…?

Воистину, волшебный дар, сей – материнский свет!


А сколько радости несёт для Генриха – прозренье…?

Теперь, он под охраною, перста всесильных рук!

Да…, сколько счастья в дом придёт, восторга, умиленья,

Ведь королева-мать сама, шлёт дух благоволения,

На взлёт, племянник обречён…, как евнух на недуг…


К о р о л е в а (с ледяной улыбкой)


Прекрасно сказано, барон…, концовка грубовата…

И евнух, в царственных перстах, обрящет страсти сонм…

А чем кончается полёт? То Богом лишь объято…

Могу я подтолкнуть слегка…, пусть даже, супостата,

Глядишь, из смрадного дерьма…, рождается барон…


Довольно, друг мой, воду лить, пора и за работу,

Лишь гугенотам на руку…, столь, патетичный бред…

Словами можно в грудь призвать, зловредную икоту,

Ты б лучше, трезво оценил, мою к тебе заботу,

Дабы возможность поикать…, была под старость лет…


Да…, с гугенотами всерьёз, возни не затевайте…

Так, потихоньку режьте мразь…, для поддержанья сил.

Готовьтесь, для глобальных дел, зря время не теряйте,

Возмездия вестник, к вам придёт, пока же, планы в тайне…

Благословение, получив…, сожжём их мерзкий мир!


Надеюсь золото твоё, готово к отправлению,

У казначея заберёшь, как снарядишься в путь.

Впустую, время не тяни, в бездарных размышленьях,

Всё решено, в твоей игре…, реванш возьмёшь в сраженьях,

А я, жду Генриха в Париж…, хочу, в него взглянуть…


Королева резко уходит, барон направляется в другую сторону залы. (негодующим шёпотом)


Вся Франция оплетена, мглой дьявольской вуали,

И Франсуа, истлел в земле…, не без её хлопот…

Род обескровила в конец, клинком святых баталий,

Теперь верёвки будет вить, из нитей подлой стали,

В конце концов, совьёт в петлю, на шею и за борт…


Ну, ничего…, лишь до поры, вершится истязание…

Взорвётся и у Гизов свет…, огнём, в грядущий час…

Пока ж её любовь глотать, придётся в наказание,

За неразборчивую связь, при дружеских признаниях,

В бессилье тяжком ожидать – безумия указ!


СЦЕНА П


Кабинет королевы-матери. Королева, сидит за письменным столом.

Входит Астролог.


А с т р о л о г


Я прибыл в спешке госпожа, узнав, о высшей воле.

Чем старец может вам помочь, в сей час, с закатом дня?

Тревожит головная боль? Иль чувственные боли?

Настойка от мигрени есть, и сон - трава в растворе,

Остудит нервную печаль, суть мыслей, сохраня…


К о р о л е в а


Да уж, осталось только впасть, в безмолвия пучину,

Дурь зелья, заглотив, уснуть, до страшного суда…

Очнусь, как есть, на адском дне…, то мне, не будет в диву…

Трон, рухнет ведь ко всем чертям, с такою властной силой,

Доверить некому бразды…, под стягом Валуа…


Я призвала тебя сюда, скорее, за советом…

Мне сердце рвёт один вопрос, теперешнего дня…

Быть может, что ты углядел, гонимый чудным ветром?

Быть может, подтолкнёшь мой дух, к решениям заветным,

С тобой, надеюсь, я слепить…, то, что слепить нельзя…


Ведь знаешь, матери беду, с наследниками трона,

Гнёт непотребности, разврат, скрутил детей узлом…

Страну же раздирает гнёт – дворянского раздора,

Война междоусобная, трон жжёт, клеймом позора…

Лишаюсь я, последних сил, в борьбе с раскольным злом!


Что звёзды говорят с небес, в божественном походе?

Что надлежит мне предпринять, для избежания бед?

Какой отвар, залить в мозги, изжившей кровь, породе?

Одна осталась дочь со мной, и та уж на пороге…

Чего? Лишь выбрать надлежит…, яви, свой – вещий свет…


А с т р о л о г


Серьёзно, ставится вопрос…, в широком откровении.

Я право, удивлён мадам, таким доверием…, смят…

Как, я могу совет давать, вам, в королевском бдении,

В чём может старый и больной астролог, дать прозрение,

Какой, блистает свет во мне…, коль сам я, тьмой объят?


То, что живой, до сей поры, заслуга вашей кровли,

Без вас, давно б сгорел в костре и сам, и чудный дар…

Мне ль вас, учить премудростям, в монаршей, тяжкой доле,

Вас – Европейского творца, континентальной воли!

За счастье, лишь служить при вас, и слов глотать нектар!


К о р о л е в а ( с усмешкой)


Довольно, лживой лестью крыть…, растерян он, смотри-ка…

И ты,… в пример двуличным псам, перекроил свой рот…

Одна…, как есть, совсем одна, перед Господним ликом…

Как волк израненный крадусь, по лабиринтам диким,

И всякий бездарь норовит, ногою пнуть в живот….


Королева встав из-за стола, медленно подходит к окну. (с грустью в голосе)


Далёкая Флоренция*…, как я истосковалась…

Взять, бросить всё, и на покой, в родимую страну…

Но как? Увязла по уши, я в дьявольских забавах,

Кабы не долг мой Генриху…, да не детей орава…

Минуты б не сидела здесь, проглядывая мглу!


К о р о л е в а (доверительно астрологу)


Как надоело, ты бы знал, мне властное кружение,

Нет, и намека на прорыв…, на улучшенье дел…

Державу разрывают псы, в безумном помутнении,

Что ни наследник – идиот, в широком откровении…

Принцесса, шлюха с малых лет, в сём, истинный предел!


Терзают трон, кому не лень, и те, кто еле дышит,

Из всех щелей грозят войной, давясь, грешной слюной!

Рука устала награждать, плетьми своих детишек,

Всё, что даровано судьбой, ввели в разряд излишек,

Хоть мир весь, возложи у ног, воспримут должной мздой!


Мудрейшим будь из королей, в богатстве, при регалиях,

Придёт на смену - идиот, всё изведёт в песок!

Что кровью завоёвано, в бескрайних вражьих далях,

Дедов, отцов победами, в отчаянных баталиях,

Дурак – назвавшись королём, сменяет на звонок!


Звонок златого бубенца, на шутовском убранстве,

Дабы, тщеславия бренный звон, являл величия стать.

С надменной сытостью в глазах, застыв, в плебейском хамстве,

Вершителей людских судеб, изрыгивающих счастье,

Взрастит дурак, не мощь страны, но тления печать!


Нет хуже ничего, поверь, отдать престол не зрелым,

Не искушённым в тяжести, пути на царский трон,

На всё готовое, придя, цены не зная стенам,

Они их повергают в прах, с ухмылкой ледянелой,

И сами валятся в дерьмо, под лживый блеск корон…


А по сему, державным злом…, мне, надо заниматься,

Следить, что б Валуа был цел, и Франция – в вожжах!

А что, как выйду из игры? Не вечно ж, мне брыкаться!

Кому держава отойдёт?! Кто сохранит богатство?!

Кто, с честью наш продолжит путь, означенный - в веках?!


А с т р о л о г


Теперь, понятно мне вполне, в каком ваш мозг, недуге,

Я расскажу вам, госпожа …, пути строптивых звёзд.

Ближайших десять лет с лихвой, ваш род, во властном круге,

А далее пойдёт излом…, внезапным он не будет…

Престол, по кровному родству, от Валуа уйдёт…


Да…, это лишь, примерный срок, но десять лет, не меньше.

Я видел, бездну смертной мглы, и благодати взлёт…

То, что враги округ семьи, не есть, секрет – зловещий.

Здесь, королевская судьба, ясна, без взглядов вещих,

И вам, в пророчестве моём, сих дней, вершить полёт…


К о р о л е в а (пронзительно глядя на астролога)


Да…, успокоил душу мне, твой приговор конечный …

Закончат всё ж, безумный бег…, исчадья Валуа…

Есть у всего свои края, ход смерти лишь извечный,

Её звезда, не знает бед, в надменности беспечной,

Бесстрастно королева сна, вершит свои дела…


И вправду, важно ль, кто придёт, во властное вращение?

Всё будет так, как хочет смерть…, что наша суета…?

Подлец, сменяет подлеца, в чём - сути изменение?

Что короли, что голытьба, в одном все, разумении?

Они его сожрут, иль он,… лишь смерть, была б - сыта…


Мудрец, глупец…, порочный червь, в глобальном карнавале,

Такой же, как и все вокруг – трусливый, смертный раб!

Не сможет…, доблестно махать, мечом над головами,

Срубая, вылезшие вверх…, в мечтах о пьедестале…

Его глава, оставит свет, – издав предсмертный храп!


Всё это ясно мне без звёзд…, ответ я вижу в прошлом,

Но всё ж, хочу спросить тебя…, вот, время обогнав…,

Через столетия, шагнув…, сей стержень, будет прежним?

Или пожрут себя к тем дням, людишки всуе грешной?

Что обретёт, сей червь в конце, подобного сожрав?


А с т р о л о г


Увы, мадам, суть от людей, не знает изменений…

И в будущих веках, мир ждёт – бессмыслия кошмар,

Во статусе своём грешном, бесовского вложения,

Двуногий изготовит меч…, такого разрушения…

В бредовом сне, вам не познать, сего меча удар!


По небу полетят стрелой, стальные колесницы,

Под стать драконам из легенд, плюющие огнём!

Земли же твердь, избороздят, железные гробницы,

Всё, руша на своём пути, смертельной вереницей,

И лютый пламень, изрыгнёт, свирепый – адский гром!


К о р о л е в а (в недоумении)


Что ты мне говоришь колдун? Я про людей спросила?!

Ты ж, басней потчуешь мой мозг – еврейского писца…

Об этом знаю я давно, так то – Господня сила!

В ней, светопреставленья край, вселенского горнила,

Изменится ли человек в себе, перед судом Творца!?


Что с Францией произойдёт? Случится что в Европе?

Как люди станут разрешать, спор власти, над землёй?

Единой верой, будут жить? Иль вечен, повод к склоке?

Богатство будет, или нет, мерилом грешной плоти?

Огонь, каких страстей сожжёт, их жизненный устрой?


А с т р о л о г


Что видел, то и говорю…, то, не от Бога страсти,

Дано мне только, что дано…, не более того…

Я вам обрисовал беду, от человечьей власти…

Не Бог, но человек создаст, погибельные снасти,

Суть искушая, всех страстей…, что мир, влекут на дно…


Всё та же, властная возня, прибудет с ним во веки,

И войны, в сотни раз страшней, за право первым быть.

И не костра горящий жар, еретика* приветит,

Кострами станут города…, миллионы, смерть там встретят…

Но чей огонь, поглотит мир…, не мне о том судить…


А что до веры…, свят Господь, Он был, Он есть, Он будет…

То абсолюта глубина - незыблемая твердь!

Но как теперь, так и потом, суть зла её искрутит,

При оправдании алчности, ложь истиной припудрит,

От Бога истина – любовь, от человеков – смерть!


Французская земля дойдёт, и станет перед бездной,

Как и соседи от неё, на всяких сторонах.

И ведать, Франции позор, и расцветать невестой,

Терять и множиться в веках, с осознанной надеждой,

Но участь общая и ей,… в возмездия годах…


Всех тяжелей, пройдут свой путь, восточные державы,

Там, умудрятся вновь Христа, на крест святой поднять…

Жестоко веру растоптав, введут свои скрижали,

Господний статус, упразднив, означатся богами,

Решив, что разум их готов, вселенной – суть объять…


И время обратится вспять, на пиршестве злорадства,

Призвав, бесчинством, страшный суд, для всех, в грешной земле,

Расплата будет тяжела, за дьявольское рабство,

Сравненья с этой платой нет, в умах людского братства,

Лишь в Господа, очах сей гнев, и меч в его руке.


К о р о л е в а


Всё, хватит боле говорить…, я так и полагала…

Всей сути человечьей – гниль, прибудет с ним всегда!

Хлам бренный ладит кто? Жульё! Душе всё ж, не пристало,

Возвыситься над плотским Я! Оно – червю начало,

Так с сотворенья мира шло, с тем и прибудет дно!


Довольно, спустимся с вершин, вселенского забвения,

Сюда, к житейским берегам, греховной суеты….

Как с дочерью мне совладать? В разгуле откровения…?

Каким богатством одарить, за подвиг в искушениях?

Иль Господу отдать бразды, как научаешь ты?


Считаешь, проще погубить…, заблудшую овечку?

Опять же…, от худой овцы, хотя бы шерсти клок…

Но что возьмёшь с неё сейчас? Кроме дурной привычки…

Была б, привычка просто спать, без чёртовой затычки,

А то ведь право, срам сказать…, язык неймёт, сей слог!


А с т р о л о г (с укоризной в голосе)


Мадам! Да как же, можно так? Дитя ровнять с овцою?

Ещё и к смерти продвигать, своею же рукой,

Она сама, с дитём внутри, как знаю я, с молвою…

Как в силах вы сей грех сплетать, в душе, в словах – с игрою?

Здесь право, смысл не ведом мне…, в сих далях, я слепой!


К о р о л е в а (раздражённо)


Вот оттого, ты не король, а при дворе астролог!

Я посмотрела б на тебя, в ярме своих светил…

В делах политики и впрямь, ты чисто – футуролог,

А знал бы, тонкости возни, рта б, не раздвинул створок!

А то смотри, вошёл во вкус…, Господний свет разлил…


Но хорошо, что даже ты, в болоте смрадном тонешь,

И не один…, как нахожу…, вас тысячи, в дерьме!

Сама я, свой пишу портрет, коль ты понять не можешь,

Мила мне ипостась во зле, вросла в порок я, кожей,

Вдовой кровавой, проще вас, держать в стальном ярме.


Ведь государством управлять, не в бездну, глаз свой пялить,

Царям, дан срок рожать, как вам, но с правом – убивать!

Иначе, Франция твоя, пред бездной не воспрянет,

И, завтра же испустит дух, труху оставив в память, Вандалам, с мерзкою душой, влекущим, время вспять.


А с чьих детей, мне кровь сосать, так выбор здесь богатый,

Нет для вождя, своих, чужих, мир жив, его детьми…

Да, я родного умерщвлю, и смерть та, будет платой,

За благоденствие чужих, мне присягнувших клятвой,

Они, есть – меч мой и оплот, в границах сей земли!


Сильнейший, в будущность войдёт, сметя, врагов угрозы,

В нём – истины великой свет, на крохотной земле,

Всё остальное, чепуха, нет в ней, монарху пользы,

Но долг монарха, осветить, народу путь во мгле.


Таков закон, в нём, вечный смысл, его б ты, лучше славил,

В нём – корень, сути бытия, всех тварей на земле!

А не способен ты принять, игры сей – жёстких правил,

Считай, что угол твой родной, сосед любимый занял,

Ты, в лучшем случае батрак, а в худшем, гной в черве…


Ты, ешь жаркое из овцы, чтоб, плоть свою насытить?

Я, пожираю плоть твою, чтоб власти мощь крепить!

Я что, по-твоему, творю, в греховной, жуткой прыти,

Бросая, на алтарь войны, кровавой мглой залитый,

Элиту Франции родной, чтоб брюхо отрастить?!


Если б, всё просто так велось…, я б, сдохла, от обжорства!

И человечиной давно…, пресытила свой блуд…

Ан, нет, любезный лекарь мой, в том то, и вся загвоздка,

С умом, вас надо поедать…, а это, так непросто…

Есть чудный шанс, самой попасть, на чей то, острый зуб!


Да как сама, так не беда…, не велика потеря…

А что со стадом будет вслед…, коль рухнет голова?

Быть может, бросить лишь кусок, в пасть страждущего зверя?

Свой, с кровью вырванный, родной, от боли леденея,

Но во спасение страны, что до сих пор, жива?


Забыли, скоро…, жуткий крах, имперского начала…

Куда исчез великий Рим? Незыблемость основ!

Лишь начал гнить в самом себе, разверзлась тут же яма!

В которую, он сполз дерьмом, могущество теряя,

Теперь, лишь остовы стоят, божественных дворцов!


Зажрались, мудростью пыхтя, забыли принцип власти!

Республику им подавай, сенатский комитет…

Философы, мыслители – засранцы, всякой масти,

Что чёрная чума взросли, суть, утопив в маразме,

Низвергли мощь имперских грёз, в загаженный клозет.


Вот так, великий Рим почил, объевшись вольных сказок,

Всем властным, памятный урок, он в назиданье шлёт…

Отсюда я людей держу в узле, из тысяч вязок,

Врагам же выгрызаю глаз, без мудрственных подсказок,

Того не будет! След за мной, и Франция падёт!


Монарх и вера, два столпа, сияющих нетленно,

Без власти – хаос и развал, без веры – сущий ад!

Для всех, без исключения, живущих в мире бренном,

Без веры, в вожделенный мир, нам не осилить скверны,

В которой, и король, и смерд, объяты мглой утрат.


Бессилен, смертный человек, возвыситься над вечным,

В бессмертной сущности – святым! Не зримым, во плоти.

Лишь в нём живёт, сакральный смысл, сей жизни скоротечной,

Сжимая, в призрачной узде, дух грешника беспечный,

И я обязана, Христа, призреть в своей груди.


А благом низменных страстей, людей ты не насытишь,

Дай всё лишенцу, в тот же миг, он взвоет, дай ещё!

Все, одержимы суетой, что царь, что мерзкий нищий,

Одну твердыню одолев, вновь, желчью чёрной брызжут…

Но Божий меч, в моих руках, шлёт, бедствие своё.


(Королева расхохоталась, низким грудным сипом)

Бродяга, раззадорил ты, мой дух в повествованьях,

Курс королевского вранья…, взялась преподавать…

Довольно, воду лить ручьём, в тлетворном назидании,

Что с дочкой делать, обскажи? Определить в изгнанье?

Иль в яму опустить к волкам? Братьёв побаловать…?


А с т р о л о г


Нет, право не пойму, мадам, всерьёз вы, иль смеётесь?

Сам я, от проповеди впал, в жестокую тоску.

Ум с разумом расходятся…, как вы во власти бьётесь,

А от какого-то прыща, совета не дождётесь,

Наверняка решив давно, дочернюю судьбу…


К о р о л е в а


Ты, близко к сердцу не бери, о власти рассужденья,

Тебе всё это ни к чему…, держись за свой конёк…

Предвзятость развенчала я, лишь так…, для впечатленья,

Чтоб в откровеньях королей, ты черпал вдохновенье,

И тем же радовал меня, свой, отворив замок.


Ещё…, мне душу бередит, Монтгомери* проклятый…

Не успокоюсь я, ни здесь, ни в тёмной стороне,

Пока, возмездия не свершу, над этим забиякой,

Кровь чёрную пролив его, у склепа, при луне…


Так только, к Генриху любовь, я освещу – расплатой!


Есть, что-нибудь на мой вопрос, в таинственном архиве,

Чем можешь бедную вдову, порадовать вперёд?

Дождусь я, взлёта дочери, в отеческом надрыве?

И смерти, нечестивого убийцы,… в этом мире?

Такой лишь – женщину и мать, тревожит круг забот.


А с т р о л о г


Вы ставите передо мной, тяжёлую задачу…

Доверием достигнутым, я право же, польщён…

И с чувством искренним готов, на полную отдачу,

Врать мне неловко…, истина ж, капризна на удачу…

Извольте…, я могу теперь, склониться пред мечом…


Простите, но скажу вам всё…, о том, что мне явилось…

Видений толк с реальностью, не сходятся в одном…

Дочь ваша младшая – Марго*, бездетною приснилась,

Разочаровывая вас,… впаду, как есть в немилость…

Расстроен сам, но лгать – позор, пред царственным челом.