Geum.ru

Вооружение и военное дело скифов нижнего дона (по материалам Елизаветовского могильника)

Вид материалаАвтореферат диссертации

Содержание


Глава IV. Военная организация.
Подобный материал:
1   2   3
Глава III. Защитный доспех.


Глава состоит из пяти разделов, посвящённых основным видам защитного доспеха, бывших на вооружении у скифских воинов. В курганах Елизаветовского могильника предметы защитного доспеха были обнаружены в 24 погребениях, что составляет 16% от общего числа погребений с оружием (147). Из них V в. до н.э. датируется 5 комплексов; рубежом V – IV вв. до н.э.- одно погребение; к IV в. до н.э. относится тринадцать погребений; временем существования могильника то есть V-IV вв. до н.э. датируется пять комплексов.

В первом разделе рассматриваются панцири. Из предметов защитного вооружения остатки панцирей встречаются в погребениях Елизаветовского могильника наиболее часто - они были обнаружены в 14 погребениях. Имеющиеся материалы позволяют отнести елизаветовские панцири к типичным для скифов наборным чешуйчатым (пластинчатым) доспехам.

Проведённый нами анализ остатков панцирей из погребений Елизаветовского могильника свидетельствует, что панцирные чешуйки (пластинки) чаще делались из железа и реже из бронзы. Таким образом, материалы из Елизаветовского могильника отчасти подтверждают наблюдение А. И. Мелюковой о том, что «находки только бронзовых чешуек от брони представляют сравнительно редкое явление» и, возможно, использовались в качестве украшения панцирей (Мелюкова, 1964).

Остатки железного доспеха из погребения в к. 7 (раскопки 1954 г.) позволяют расширить представления о формах и технике изготовления чешуйчатых панцирей.

В захоронениях с панцирями, как правило, присутствует другое оружие, либо детали доспеха. Лишь в четырёх случаях, помимо панциря, не было обнаружено никаких других предметов вооружения. Наиболее представительный набор защитного вооружения происходит из кургана 7 (раскопки 1954 г.). Здесь находились панцирь, боевой пояс и кнемиды (здесь же наконечники стрел и меч). В двух погребениях из к. 18 и к. 34 – раскопки 1911г., наряду с панцирем (а в к.18 и шлемом), был обнаружен полный комплект наступательного оружия: стрелы, по два копья и мечи.

Хронологически панцири из елизаветовских погребений распределяются следующим образом: три панциря происходят из комплексов V в. до н.э., вдвое больше датируются IV в. до н.э., ещё пять обнаружены в погребениях, датируемых временем существования Елизаветовского могильника - V-IV вв. до н.э. Наиболее ранним является панцирь из женского погребения к.5 (раскопки 1911г.), которое датируется чернолаковой керамикой серединой - третьей четвертью V в. до н.э. (Брашинский, 1980). Таким образом, материалы Елизаветовского могильника показывают, что железные панцири использовались нижнедонскими скифами уже в середине V в. до н.э., в то время как большинство находок панцирей из скифских курганов датируется концом V – IV-III в.в. до н.э.

Второй раздел посвящён боевым поясам. В 11 погребальных комплексах Елизаветовского могильника было обнаружено 13 боевых поясов. Можно с уверенностью говорить, что из них подавляющее большинство - 12 экземпляров изготовлено с использованием бронзы. Только в ограбленном погребении к. 115 (раскопки 1980 г.) найдены обломки железного боевого пояса.

Судя по сохранившимся фрагментам и информации из отчётов, большая часть из указанных экземпляров представляла собой боевые пластинчатые пояса.

Хронологически комплексы с боевыми поясами распределяются следующим образом: одно погребение датируется второй половиной V в. до н.э.; рубежом V-IV вв. датируется ещё одно погребение; также одно погребение относится к первой половине IV в. до н.э.; одно погребение датируется первой половиной – серединой IV в. до н.э.; к середине этого столетия относится ещё один комплекс; последней третью IV в. до н.э. датируют 8-й Пятибратний курган; вероятно к этому времени относится и происходящий из этой же группы к. 7 (раскопки 1954 г.), так как сооружение Пятибратней группы исследователи датируют последней третью IV в. до н.э. Еще четыре погребения с поясами датируются временем существования могильника – V-IV вв. до н.э.

Один из указанных одиннадцати комплексов являлся погребением женщины.

В третьем разделе анализируются щиты. Судя по свидетельству античных письменных источников и изображений скифских воинов на предметах торевтики, щит являлся наиболее распространённым предметом защитного доспеха. Для рядовых скифов-воинов, не имевших специального доспеха, щиты, изготовленные, вероятно, из дерева и кожи, были единственным и, следовательно, главным видом защитного вооружения. Материалом, из которого делались эти простые щиты, и объясняется то, что они не сохранились. В скифских захоронениях обнаружены остатки только тех щитов, у которых кожаная основа была покрыта железными или костяными пластинами. Еще одной причиной редкости находок щитов в скифских комплексах, на которую справедливо указал Е. И. Савченко, является то, что металлическое панцирное покрытие щитов зачастую принималось исследователями за остатки панцирей. Такое «разночтение» подтверждается и материалами Елизаветовского могильника: обнаруженная в к. 18 (раскопки 1911 г.) пластина из железных панцирных пластинок, возможно, является, как предположила А. И. Мелюкова не фрагментом панциря, а принадлежностью щита (Мелюкова, 1964).

Если согласиться с А. И. Мелюковой, то в комплексах Елизаветовского могильника обнаружено три щита – ещё два было найдено в к.9 и в к. 10 (раскопки 1909 г.).

Е.В. Черненко разделил щиты с металлическим покрытием на несколько групп: щиты со сплошным покрытием, с панцирным покрытием. Щиты из к. 9 и к. 10 он отнёс к щитам со сплошным покрытием (Черненко, 1968). Во всех трёх указанных комплексах находились и другие предметы наступательного и оборонительного вооружения. В к. 9 – стрелы и копьё, в к. 10 – стрелы, меч, боевой пояс и, предположительно, кнемиды, а в к. 18, помимо полного комплекта наступательного оружия, находились остатки бронзового шлема. Следует также отметить, что в к. 9 и в к.10 среди сохранившегося инвентаря были найдены предметы дорогой утвари и украшения. Эти находки подтверждают не только высокий статус погребённых людей с предметами защитного доспеха, но и их принадлежность к властной верхушке.

В четвёртом разделе рассматриваются шлемы. В погребениях Елизаветовского могильника было обнаружено два шлема: в к. 5 (раскопки 1910) и в к. 18 (раскопки 1911 г.).

В к.5, который датирован И.Б. Брашинским лесбосской амфорой второй половиной V в. до н.э. (Брашинский, 1980), помимо шлема были обнаружены три наконечника копья, фрагменты панциря, оплечья, а также золотые украшения. Несмотря на плохую сохранность фрагментов, которая не позволила Б.З. Рабиновичу и Е.В. Черненко связать его с каким-либо типом, В.П. Копылову удалось его частично реконструировать, и на основании этого отнести к шлемам аттического типа.

Набор предметов вооружения найденных в погребении из к.18, как уже отмечалось выше, является одним из наиболее представительных в данном могильнике. От шлема сохранились фрагмент гребня и фрагмент тыльной части края. На основании схожести этого фрагмента с краем шлема из гробницы кургана, раскопанного в 1834 г. в Керчи А.Ашиком, Б.З. Рабинович отнёс его к тому же типу – фракийскому (Рабинович, 1941). Е.В. Черненко, вслед за Б.З. Рабиновичем, определил этот шлем как фракийский, выделив его во вторую группу, вместе со шлемами из клада у с. Бубуй (Молдавия) и из керченского кургана (Черненко, 1968).

В заключительном пятом разделе данной главы речь идёт об использовании нижнедонскими скифами поножей. По общему мнению, поножи (кнемиды) являлись одним из наиболее распространённых видов защитного вооружения античности (Галанина, 1965; Черненко, 1968; Савченко, 2004). Но А. И. Мелюкова не считала его обязательным «даже для самого богатого слоя скифской аристократии» (Мелюкова, 1964).

В то же время Е.В. Черненко полагал, что «на территории Северного Причерноморья и Прикубанья этот типично греческий доспех получил значительное распространение», подтвердив это указанием 39 пунктов находок поножей. Специалисты отмечают схожесть этих экземпляров. Е.В. Черненко считает, что все они «относятся к общему единому типу» (Черненко, 1968). Все они изготовлены из тонкого бронзового листа, и в редких случаях эти листы покрыты позолотой. Из приведённых Е. В. Черненко 39 пунктов два являются нижнедонскими. Это комплексы из Елизаветовского могильника, в которых были обнаружены поножи: к. 7 (раскопки 1954 г.), к.8. гр. Пять братьев.


Анализ предметов защитного доспеха из комплексов Елизаветовского могильника даёт нам основания предложить следующие выводы.

В погребениях Елизаветовского могильника представлены все основные виды защитного доспеха, использовавшиеся скифскими воинами. Наиболее распространёнными предметами защитной амуниции у «елизаветовских» скифов, как и у скифских воинов вообще (наряду, очевидно, с несохранившимися щитами, а также кожаными и войлочными шлемами), являлись панцири и боевые пояса. Железные панцири использовались нижнедонскими скифами уже в середине V в. до н.э., в то время как большинство находок панцирей из скифских курганов датируется концом V – IV-III в.в. до н.э.

Обнаруженные в погребениях Елизаветовского могильника второй половины V в. до н.э. предметы защитного доспеха свидетельствуют о том, что именно в это время местные дружинники и знать, среди которых были и женщины, начинают использовать такие его виды, как панцирь, боевой пояс и шлем. Присутствие в погребении V в. до н.э. шлема, а в комплексах IV в. до н.э. шлема и поножей говорит о том, что местная знать располагала и некоторыми предметами античного доспеха. Состав инвентаря в комплексах, содержавших предметы защитного доспеха, свидетельствует не только о высоком статусе погребённых в этих комплексах, но и об их принадлежности к властной верхушке.


Глава IV. Военная организация.


Заключительная глава работы посвящена характеристике военной организации скифов. В первом разделе на основании анализа данных письменных источников и мнений специалистов мы пришли к следующим выводам: военная организация определялась, прежде всего, особенностями государственного устройства, носившего исключительно военный характер; скифское войско формировалось в соответствии с территориально-административным и племенным делением скифского государства, а также с тенденциями социального развития; дружины состояли из зажиточных представителей скифского общества, занимавших в нём достаточно высокий статус; во главе дружины стояли вожди из числа местной знати, которые подчинялись номарху, а тот в свою очередь царю; военная организация строилась не только на использовании идеологии предусматривающей традиции, обычаи и культы военного характера, но и на морали, возводившей военных в ранг людей благородного сословия.

Во втором разделе рассматривается характер военных действий скифского войска, прослеживается взаимосвязь военной и социальной структур скифов Нижнего Дона.

Комплексный анализ немногочисленных сведений, сообщаемых античными авторами (Геродот, Диодор Сицилийский, Арриан, Юстин) и археологических материалов даёт исследователям основания полагать, что скифское войско состояло из конницы и пехоты. Не вызывает сомнения вывод Е.В.Черненко, что конница в течение всей скифской истории играла главную роль, «численно и качественно преобладая над пехотой» (Черненко, 1997). При этом основная часть скифской конницы представляла собой легковооружённую кавалерию, использовавшую лук со стрелами, копья, реже дротики, мечи, а также различные элементы защитного доспеха: кожаные панцири, пояса и т.п.

Материалы из Елизаветовского могильника подтверждают данное мнение, поскольку среди предметов вооружения из погребений могильника преобладает оружие, характерное для легковооружённых всадников: 73 % погребённых с оружием имели в наборе инвентаря наконечники стрел; 59 % - копья, 36 % - мечи.

Благодаря исследованию В.П. Копылова, рассмотревшего социальную структуру общества, оставившего Елизаветовский могильник, на основании конструктивных особенностей могил и состава инвентаря мы имеем возможность с большой долей уверенности реконструировать социальный и военный статус погребённого.

В.П. Копылов связывает вторую и наиболее обширную группу населения дельты Дона с рядовыми общинниками, составлявшими основную силу войска, их погребения совершались в ямах II и III-го типов – соответственно «узкие длинные» и «средние короткие» грунтовые ямы (Копылов, 2000). Представители этой социальной группы, погребённые в грунтовых ямах II-го типа, вероятно, и входили в состав легковооружённой конницы. Это предположение подтверждается наличием оружия в подавляющем большинстве мужских погребений и во многих женских. В 51 погребении, совершенном в грунтовых ямах II-го типа предметы вооружения обнаружены в 31 комплексе – 61%. Кроме того, в пяти из этих погребений были обнаружены ворворки, которые связываются с конской упряжью, а в одном ворворка и детали конской узды.

Вместе с тем археологические материалы, полученные в результате широкого исследования скифских памятников во второй половине XX в., в том числе и Елизаветовского могильника свидетельствуют о том, что в скифском войске находились и тяжеловооружённые всадники, которых зачастую называют катафрактариями.

А.М. Хазанов в своё время выделил их характерные признаки и условия возникновения (Хазанов, 1968). Археологические материалы, накопленные со времени выхода работы А.М. Хазанова, дают основание полагать, что в скифском войске были подразделения катафрактариев, либо очень близких к ним по военному облику тяжеловооружённых всадников. Об этом свидетельствуют находки в скифских погребениях длинных копий – пик и различных элементов защитного доспеха, сделанных из металла.

Эти выводы подтверждаются и рассказом Диодора Сицилийского о битве при Фате, в которой сразились наследники Перисада, боровшиеся за власть в Боспорском царстве. На стороне одного из них – Сатира выступили скифы, выставившие около 10 тысяч всадников, 20 тысяч пехоты и 4 тысячи наёмников. Описывая сражение, Диодор сообщает, что в центре войска Сатира, построенного им по скифскому образцу, находились «отборные воины», в которых Е.В. Черненко и Е.И. Савченко видят панцирную конницу (Черненко, 1984; Савченко, 2004). На правом фланге Сатир поставил наёмников, на левом скифскую пехоту (Диодор Сицилийский, XX, 22).

На наш взгляд, признаки, которыми А.М. Хазанов наделяет катафрактариев, характерны и для определённой части нижнедонских скифских воинов. В погребениях могильника обнаружены виды оружия и доспеха, использовавшиеся тяжеловооружёнными всадниками: длинные копья – пики, панцири, боевые пояса, щиты, кнемиды и шлемы.

Численно эта часть войска, очевидно, была небольшой – предметы защитного доспеха были обнаружены в 16 % погребений от общего числа погребений с оружием, а длина копий, трактуемых, как длинные, установлена в 11 случаях. Но количество тех, кого называют катафрактариями, всегда было значительно меньше остальной части войска.

Как свидетельствуют материалы Елизаветовского могильника, наиболее часто предметы наступательного оружия и защитного доспеха встречаются в погребениях, совершенных, по классификации В.П. Копылова, в могильных ямах VI типа – «широкие длинные» грунтовые ямы, принадлежавших «родовой верхушке общества, оставившего елизаветовские курганы» - четвёртая социальная группа (Копылов, 2000). Из 15 погребений этой группы, несмотря на разграбленность некоторых из них, предметы вооружения найдены в 11 комплексах – 73%. В некоторых из них помимо полного набора наступательного вооружения были обнаружены такие предметы защитного доспеха, как щит (к. 9 – раскопки 1909 г.), панцирь и шлем (к.18 – раскопки 1911 г.). К этой же группе относится и комплекс из к. 7 (раскопки 1954 г.), который содержал представительный набор защитного вооружения: панцирь, кнемиды и щит.

Следует также, отметить, что именно в этой группе погребений были найдены такие дорогие и престижные вещи, как гривна, обнаруженная в к.10 – раск. 1909 г. вместе с мечом в ножнах с золотыми обкладками, боевым поясом и кнемидами, серебряный ритон, бронзовые котлы, золотые и серебряные предметы. В одном из погребений этой группы было обнаружено захоронение коня.

Предметы защитного доспеха и наступательного вооружения также довольно часто присутствуют и в наборе инвентаря погребений, совершённых в грунтовых ямах IV типа – «средние длинные», в которых хоронили «дружинников» и «дружинниц», отнесённых В.П. Копыловым к третьей социальной группе (Копылов, 2000). Предметы вооружения у представителей этой социальной группы встречаются наиболее часто. Они были обнаружены в 19 погребениях из 24 – 79%. Какая-то часть этой категории, очевидно, воевала в легковооружённой кавалерии, а какая-то могла входить в состав тяжеловооружённой конницы, судя по тому, что в трёх комплексах найдены предметы защитного доспеха.

В то же время определённая часть скифского войска состояла из пехоты. Об этом говорят данные письменных источников, а также изображения сражающихся пеших скифских воинов, на предметах торевтики. В отличие от многих других армий древности, пехота в скифском войске составляла меньшинство, значительно уступая коннице. Но, как показывает битва при Фате, в определённые моменты этот род войска также, очевидно, играл значительную роль.

Пехотные подразделения скифов при Фате противостояли пехоте фатеев, у которых этот род войска был более многочисленным и распространённым. И противостояли, как показывает ход сражения, довольно успешно.

Исходя из того, что в рассматриваемую эпоху скифское общество переживало социальную и экономическую дифференциацию, распространённую и среди самой массовой части скифского общества – рядовых общинников, можно предположить, что в состав пехоты, как и в состав кавалерии, входили рядовые общинники. Вероятно, они как-то, скорее всего, имущественно отличались от тех, кто входил в кавалерию, но так же как и они, относились ко второй социальной группе. Уже говорилось, что в Елизаветовском могильнике они погребены в ямах II-го III-го типов. Необходимо отметить, что реконструкция социальной структуры елизаветовцев, основанная на данных могильника подтверждается и материалами, полученными в результате исследования Елизаветовского городища (Марченко, Житников, Копылов, 2000).

По мнению Е.В. Черненко, у скифов ещё в период, предшествующий основанию могильника, в основном, сложился весь комплекс наступательного и защитного оружия, которое обеспечивало успешные военные действия на дальней, средней и ближней дистанциях (Черненко, 1984). Такое разнообразие оружия отражало различия в видах войск, существовавших у скифов, и применяемой ими тактике.

Материалы Елизаветовского могильника свидетельствуют о том, что военная организация нижнедонских скифов и, вероятно, характер их военных действий были типичными для скифского войска, состоявшего из лёгкой конницы, тяжеловооружённой кавалерии и пехоты.

Заключительный раздел главы посвящён анализу материалов из женских погребений с оружием из Елизаветовского могильника. В своё время Э.В. Яковенко сделала ряд важных наблюдений, касающихся женских погребений с оружием, которые в дальнейшем были учтены В. П. Копыловым и автором данной работы (Копылов, Яковенко, Янгулов, 2004).

Следует отметить, что в подавляющем большинстве погребений Елизаветовского могильника инвентарь мужских и женских захоронений строго дифференцирован. Если в погребениях мужчин получили преобладание предметы военного снаряжения, то в женских могилах, помимо украшений и предметов женского туалета, встречаются орудия прядения и шитья, которые являются исключительно предметами женского погребального инвентаря.

По составу погребального инвентаря и антропологическим признакам среди одиночных захоронений нами выделено 97 мужских (49 %), 89 женских (44,9%), и 12 детских (6,1%) могил. Помимо одиночных, в могильнике имеется 8 парных одновременных погребений, которые рассматриваются отдельно.

Крайне плохая сохранность костных остатков погребённых в курганах Елизаветовского могильника чрезвычайно затрудняет их антропологическое определение. Тем не менее, мы располагаем серией из 29 захоронений, где антропологический анализ, проведённый в разные годы, позволил определить половозрастной состав погребённых. Комплексный анализ этих погребений дал возможность выделить предметы погребального инвентаря, которые встречаются исключительно в женских захоронениях. К ним относятся: пряслице, веретено, иголка, или проколка, сосудики для благовоний, зеркало, серьги, или височные подвески, ожерелья из бус, пращевые камни, а также раковины каури. Находки одиночных бус и браслетов в отдельных мужских погребениях не позволяют рассматривать эти предметы в качестве критерия при выделении женских погребений, их следует учитывать только при наличии в таких комплексах других предметов, характерных исключительно для женского похоронного инвентаря.

Руководствуясь этими критериями, нами выделено 35 женских погребений с предметами вооружения, что составляет 39 % от общего числа женских одиночных захоронений,

и 24 % от общего числа погребений с оружием Елизаветовского могильника. Эти цифры вполне соответствуют наблюдениям Е.П. Бунятян, по подсчётам которой женские погребения с оружием составляют четвёртую часть от общего числа скифских погребений с оружием (Бунятян, 1978).

Благодаря находкам в 21 комплексе греческой импортной керамики они получили чёткую датировку. Из них восемь погребений относятся к V в. до н.э., тринадцать к IV в. до н.э.

Важно подчеркнуть, что пять женских погребальных комплексов, три из которых имеют антропологическое определение, содержат полный набор наступательного вооружения – стрелы, копьё и меч. Из них два датируются V в. до н.э., причём одно – второй четвертью столетия, одно – IV в. до н.э.

Следует обратить внимание на находки мечей в женских погребениях Елизаветовского могильника. Они были найдены в семи женских захоронениях, в трёх из них пол был установлен на основании антропологического анализа, еще четыре меча были в погребениях, которые считаются женскими на основании анализа инвентаря. В своё время было высказано мнение, что меч является типично мужской принадлежностью у скифов (Евдокимов, Мурзин, 1984). Как видим, материалы Елизаветовского могильника, где в каждом пятом погребении женщины-воительницы присутствует меч, опровергают это предположение.

Популярным видом вооружения женщин, погребённых в елизаветовских курганах, является праща. Об этом свидетельствуют находки пращевых камней в десяти комплексах (29 %). Следует обратить внимание на то, что ни в одном антропологически определённом мужском погребении не были обнаружены пращевые камни.

Е.Е. Фиалко, анализируя вооружение из известных ей погребений скифских амазонок, указала на отсутствие в них защитного доспеха. На основании этого она предположила, что «женщины принимали участие в легко вооружённых отрядах кавалерии» (Фиалко, 2005). Материалы из Елизаветовского могильника позволяют говорить об использовании женщинами-воительницами и защитного доспеха, так как его предметы были найдены в трёх погребениях могильника. Об использовании, пускай и в редких случаях, амазонками панцирей и поясов свидетельствуют и материалы из скифских погребений Среднего Дона (Гуляев, 2000; Гуляев, 2002; Савченко, 2004).

Сопоставление данных, полученных при анализе погребальных сооружений женских захоронений Елизаветовского могильника с размерами и конструктивными особенностями насыпей, а где возможно, и с количеством и качеством погребального инвентаря (ограбленность, плохая сохранность и т.д.), позволило установить социальный статус «амазонок».

Тот факт, что женские захоронения совершались не только в грунтовых ямах II и III типов, характерных для рядовых общинников, но и в грунтовых ямах V и VI типов, в которых хоронили представителей родовой верхушки, может свидетельствовать о достаточно высоком положении этих женщин в обществе, оставившем Елизаветовский могильник, и в его военной организации.

Наши наблюдения в данном случае согласуются с мнением Е.Е.Фиалко, которая, отмечая, что археологические источники свидетельствуют о социальном расслоении среди скифских амазонок, ссылается на «различия в размерах погребальных сооружений и в разнице погребального инвентаря» (Фиалко, 2005).

Присутствие в Елизаветовском могильнике парных захоронений мужчины и женщины, в одном из которых инвентарь обоих погребённых содержал полный набор наступательного оружия (к. 51, п. 2 - антропологическое определение М.М. Герасимовой), свидетельствует о равноправном и независимом положении той категории женщин, которые принимали активное участие в военной организации скифов Нижнего Дона.


В