Вниманию оптовых покупателей

Вид материала

Документы

Содержание Этнографический след О пользе терпения 11И танцевал давид перед ковчегом... Поиски ответов на загадки

Подобный материал:

• Дипломатов, 4618.23kb.
• Генеральный информационный спонсор: мебель от производителя, Журнал, 761.3kb.
• 1: Деловой рынок и поведение деловых покупателей, 610.52kb.
• 2. Закон спроса, 3666.27kb.
• Основа мерчандайзинга — поведение покупателей в магазине, 164.67kb.
• Правила работы автостоянки Правила обеспечения чистоты и порядка в зоне входа Зона, 105.97kb.
• Сегментация рынка, 286.09kb.
• Исследование мотивации покупателей идет по двум направлениям. Водном случае изучаются, 212.37kb.
• Оао «скб электронмаш», 193.62kb.
• Темы курсовых проектов по дисциплине «Коммерческая деятельность», 19.6kb.

У нас его не было.

Тогда мы не сможем сфотографировать книгу. Но мы можем посмотреть ее, если хотим.

Я заметил, что мы будем благодарны и за эту малую милость. Абба Гебра Христос кивнул с мудрым видом, провёл нас внутрь церкви и прошел к шкафу в глубине убогого здания. Последовала потрясающая пантомима - старик искал по своим карманам нужным ключ и через пару минут признался, что не может найти его.

Был призван молодой дьякон и послан куда-то. Спустя

десять минут, запыхавшийся юноша вернулся с внушительной связкой, по крайней мере, из двадцати ключей.

Один за другим они были опробованы, и в конце концов - к моему немалому удивлению - дверца была открыта. Шкаф был практически пуст. Хранившаяся в нем книга оказалась изданием начала XX века, подаренным церкви дочерью императора Менелика II принцессой Заудиту.

В этот момент Абба Гебра Христос вдруг вспомнил важный факт: рукопись, которую мы желали посмотреть, хранится вовсе не в церкви. Несколько недель назад он сам отнес ее в хранилище, расположенное в другом здании на некотором расстоянии от церкви. Если мы соизволим сопровождать его, он покажет нам ее в хранилище.

Я бросил взгляд на часы, решил, что у нас есть еще время до отплытия с острова, и согласился. После долгой пешей прогулки мы добрались до ветхого двухэтажного каменного здания. Священник с величественным видом провел нас в сырую и затхлую заднюю комнату, вдоль стен которой стояли -дюжины деревянных ящиков и кричащего цвета цинковые сундуки. После мгновенного колебания Абба подошел к одному из сундуков и откинул крышку, под которой мы увидели кучу книг. Он достал самую верхнюю - тяжелый том со страницами из пергамента - и протянул ее мне.

Ричард Пэнкхерст и Йоханнес сгрудились вокруг меня, когда я раскрыл книгу, и сразу же подтвердили, что она написана на геэз. К тому же она, несомненно, была очень старой.

- Судя по стилю иллюстраций и по обложке, я бы датировал её тринадцатым веком, - высказался Ричард. - Точно не позднее четырнадцатого. Это, несомненно, очень старая книга. Вероятно, очень ценная.

Мы принялись нетерпеливо листать страницы. Нигде не было и намека на то, что из книги что-то выдрано. Насколько мы могли судить, рукопись не была повреждена.

Мы указали на это Абба Гебра Христосу, стоявшему рядом и молча наблюдавшему за нами, и спросили: уверен ли он в том, что рассказывал нам именно об этой книге?

Как оказалось, нет. Извинившись, старик порылся в других ящиках, передавая нам несколько древних рукописей.

- Поразительно, - заметил Ричард. - Столько старых книг. Настоящая коллекция сокровищ. И они разбро

саны здесь в полном беспорядке. Они могут размокнуть.

Их могут украсть. Да с ними может случиться что угодно.

Как бы я хотел перевезти их все в институт.

Последней мы осмотрели заключенную в деревянную обложку и прекрасно иллюстрированную копию эфиопского Жития Святых. Она также не была повреждена. Когда мы пролистали ее, Ричард ткнул меня локтем в бок.

- Я думаю, - сказал он, - что здесь мы ничего не добьемся.

- Думаю, ты прав, - кивнул я. - К тому же уже поздно. Нам пора отчаливать, иначе придется плыть в темноте.

Прежде чем откланяться, я все же попросил Йоханнеса сделать еще одну, последнюю попытку нажать на старого священника. Находится ли книга, в которой рассказывается история ковчега, здесь, или нет?

Разумеется, она здесь, стоял на своем Абба Гебра Христос. Конечно, она здесь. Проблема в том, что он просто не помнит, в какой ящик спрятал ее. Если мы подождем немного - еще чуть-чуть - он наверняка найдет ее.

Я почел за лучшее отказаться от подобного предложения. Мне показалось, что старик преднамеренно скрывал от нас что-то. Если это так, тогда можно предположить, что ему было что прятать. Но что? Не сам же ковчег, размышлял я. Быть может, даже и не пресловутую книгу.

Но что-то он точно прячет.

Озадаченный и немного уязвленный возвращался я к моторке. Мы вежливо попрощались: Имея еще примерно час светлого времени, мы поплыли по спокойным водам озера Звай.

В своем блокноте я записал:

"Не думаю, что есть смысл тратить время на дальнейшее изыскание на Дебра Сион. После беседы с монахами и старшим священником я практически уверен, что значение острова лишь в притягательной силе древних, преданий о ковчеге завета. В широком смысле слова эти предания вроде бы подтверждают сказанное мне Белаи Гедаи по телефону, а именно: ковчег привозили на Дебра Сион в десятом веке ради спасения его от Гудит, он хранился здесь около семидесяти двух лет и затем был возвращен в Аксум.

Тот факт, что родной язык всех обитателей острова - тигринья, а не амхарский, - веское свидетель

ство в поддержку истории, рассказанной мне, ибо единственное логическое объяснение подобной этнографической особенности может состоять в том, что в отдаленном прошлом действительно имело, место перемещение населения из Аксума на Дебра Сион. Нечто исключительно важное, вроде необходимости доставки ковчега в надежное место, могло определенно вызвать подобную миграцию. Больше того, если реликвия хранилась здесь более семидесяти лет до ее возвращения в Аксум, тогда легко понять, почему потомки первых переселенцев пожелали остаться на острове, ставшем для них единственным домом. Также можно было ожидать, что они сохранят народную память о славных событиях, в которых участвовали их праотцы.

Именно с народной памятью я и имел дело большую часть вечера. В процессе выявились некоторые интригующие местные тайны. И даже на минуточку у меня не возникло ощущения, что ковчег и сейчас может находиться здесь. Напротив, я был уверен, что его здесь нет, и больше того - не было здесь по меньшей мере последнюю тысячу лет.

Поскольку то же самое можно сказать и об островах на озере Тана, становится практически очевидным, что Аксум остается самым вероятным местонахождением ковчега. Иными словами, хочу я того или нет, мне придется отправиться в Аксум. Наиболее подходящее время для этого - январь, время празднования Тимката, единственная благоприятная возможность оказаться вблизи от ковчега, не пытаясь проникнуть в святая святых. И именно во время Тимката в 1770 году : там находился Брюс - предположительно с той же целью".

Захлопнув блокнот, я посмотрел на Ричарда и Йоханнеса.

- Как вы думаете, существует ли вероятность, - спросил я, - что-правительство овладеет Аксумом к январю?

Я бы очень хотел побывать там во время следующего Тимката;

Йоханнес промолчал. Ричард состроил гимасу:

- Прекрасная идея. Но это все равно, что планировать полет на Луну.

- Ну что ж, хотеть-то не запретишь, - отозвался я.

Уже в полном темноте мы причалили к пристани министерства рыболовства и только к десяти часам вечера въехали в дальние пригороды Аддис-Абебы. Мы попросили водителя отвезти нас прямо к конторе Йоханнеса в центре города, где утром припарковали свои машины (оставалось еще два часа до комендантского часа, и мы мечтали перехватить что-нибудь в соседнем ресторане). Выходя из "лендкруизера", мы услышали долгие автоматные очереди, доносившиеся,'казалось, из многоквартирного дома на противоположной стороне улицы. Через несколько секунд раздались выстрелы из другого оружия. Затем установилась мертвая тишина.

- Что это было? - спросил я.

- Наверное, ничего серьезного, - предположил Ричард. - Такие изолированные стычки происходят здесь после провалившегося мятежа. Постреливают. Но ничего страшного.

- И все же, - вступил в разговор Йоханнес, - я полагаю, что вам лучше забыть об ужине. Давайте-ка по домам.

ЭТНОГРАФИЧЕСКИЙ СЛЕД

Вернувшись в "Хилтон", я" сладко проспал до семи утра пятницы 24 ноября. Поплескавшись в бассейне и позавтракав, я позвонил в контору Шимелиса Мазенгия.

Член политбюро просил Ричарда и меня доложить ему о результатах наших поездок на озера Тана и Звай. Его секретарь сообщила, что ожидала моего звонка и назначила нам встречу с ним на три часа пополудни.

Решив обязательно спросить Шимелиса о Тимкате и Аксуме, несмотря на пессимизм Ричарда, я поехал в Институт эфиопских исследований.

В среду 22-го мне удалось установить достоверность маршрута Нил-Тэкэзе, упомянутого в "Кебра Нагаст" и подтвержденного священником на Тана Киркос9. Сейчас же я намеревался проверить гипотезу, сформировавшуюся в общих чертах в моей голове. Если Менелик и Первенцы старцев Израиля действительно доставили ковчег на Тана Киркос, следуя по реке Тэкэзе, то это сказалось бы на распространении иудаизма в Эфиопии. Если в этой

легенде есть хоть крупица правды, рассуждал я, тогда традиционный эпицентр фалашского населения должен находиться между Тэкэзе и озером Тана, поскольку именно в этом районе Менелик должен был начать обращение местного населения в иудаизм. Если же легенды врут, тогда можно надеяться, что большинство фалаша жили где-то еще - скорее всего, гораздо дальше к северу, ближе к Красному морю (поскольку консервативные академики утверждают, что их праотцы были обращены в иудаизм еврейскими иммигрантами из Йемена).

В первую очередь я обратился к Джеймсу Брюсу, чей давний труд по фалаша еще раньше произвел на меня большое впечатление. В третьем томе своих "Путешествий" шотландский автор посвятил одну главу тому, что можно было бы назвать "социальной географией" Эфиопии XVIII века. Я не очень хорошо помнил содержание этой главы, но надеялся найти там сведения об основных местах расселения фалаша.

И меня не разочаровал сделанный Брюсом обзор. Он начинался с севера Эфиопии - с порта Массауа на Красном море и шел в глубь страны. Рассказывалось о нескольких этнических группах, но фалаша в связи с Эритреей или Тиграи даже не упоминались. После "перехода через Тэкэзе", однако, местность к югу и западу от нее вплоть до озера Тана описывалась так:

"В большей своей части она заселена евреями, и там царь и царица этой нации, как. они говорят, принадлежат к дому Иуды и сохраняют с очень давних времен свой древний суверенитет и религию".

В XIX веке (около восьмидесяти лет после Брюса) немецкий миссионер Мартин Флад зафиксировал такое же распределение населения, указав, что "фалаша живут в четырнадцати провинциях, расположенных к западу от Тэкэзе".

Современные источники, к которым я затем обратился, рисуют ту же картину. Подавляющее большинство эфиопских евреев обитают на территории к западу и югу от реки Тэкэзе: она была их традиционной родиной с незапамятных времен. Одно авторитетное и особенно подробное -исследование включало карту, на которой был заштрихован весь район расселения фалаша - длинная, но относительно узкая полоса, протянувшаяся на юго

запад от Тэкэзе через Симиенские горы и город Гондэр и далее без перерыва вокруг озера Тана.

Трудно было бы найти более убедительное подтверждение моей гипотезы о том, что именно здесь - благодаря уникальному влиянию присутствия ковчега на Тана Киркос - сосредоточилось обращение абиссинцев в иудаизм. На основе собственного исследования (см. главу 6) я уже начал сомневаться в академической теории, утверждавшей, что иудейская вера была сначала завезена на дальний север Эфиопии из Йемена где-то после 70 года н.э.

До сих пор моя неудовлетворенность подобными представлениями проистекала главным образом из неспособности академиков объяснить крайне архаичный характер верований и обрядов 'фалаша (опять же см. главу 6). Теперь же этнографическое доказательство еще более подкрепило доводы против "йеменского следа": район расселения фалаша выпукло выделялся на карте как отпечаток пальца, подтверждающий, что религия Соломона могла внедриться в Эфиопию только с запада - через Египет и Судан, следуя древними торговыми путями по рекам Нилу и Тэкэзе.

О ПОЛЬЗЕ ТЕРПЕНИЯ

Ровно в три мы с Ричардом явились на встречу с Шимелисом Мазенгия. Член политбюро пожелал прежде всего услышать о том, как прошли наши поездки на озера Тана и Звай. Увенчались ли они успехом? Нашли ли мы что-нибудь?

Я ответил в том духе, что наши открытия на острове Тана Киркос и рассказанные нам там странные архаические предания произвели глубокое воздействие на мое мнение. Теперь я был почти убежден в том, что ковчег завета был доставлен именно в этот район прежде, чем в Аксум.

- Так вы теперь верите, что ковчег у нас? - с улыбкой спросил Шимелис.

- Я все больше верю в это. Постоянно растет число доказательств... - Поколебавшись, я вернул ему вопрос:

- А вы как думаете?

- Я думаю, что в храме в Аксуме хранится нечто особенное. Не обязательно ковчег, но что-то очень осо

бенное. Таково древнее поверье. Им нельзя полностью пренебрегать.

Я поинтересовался, предпринимало ли его правительство какие-либо попытки установить, действительно ли здесь хранится священная и поистине бесценная реликвия. Ведь члены Партии трудящихся - марксисты и не отягощены реакционными предрассудками. И Аксум они совсем недавно отдали ФНОТ. Неужели до этого они даже не попытались взглянуть на нее.

- Мы никогда не интересовались этим, - ответил Шимелись.,- Ни разу... Если бы мы этого захотели, то, полагаю, - он иронично улыбнулся, - произошла бы революция. Наш народ очень привержен традициям, как вы знаете, и если бы какой-нибудь правительственный чиновник занялся этим, последовал бы взрыв.

- Вы полагаете, что ФНОТ занимает ту же позицию? - поинтересовался я. - Сейчас, когда он захватил Аксум?

Член политбюро пожал плечами:

- Не мне об этом говорить, но они не славятся религиозными чувствами...

Не без колебания задал я следующий вопрос:

- Не сочтите за дерзость, но я просто должен спросить. Есть ли хоть какой-нибудь шанс, что вы сможете отвоевать город в ближайшем будущем?

- Почему вы спрашиваете об этом?

- Потому что я пришел к выводу, что мне необходимо будет побывать там. Я хотел бы оказаться та на следующем праздновании Тимката.

- Вы говорите о январе?

Я кивнул.

- Невозможно, - резко бросил Шимелись, - да и зачем так торопиться? Если вы правы, то ковчег уже находится в нашей стране на протяжении трех тысячелетий. Через год, самое большее - два мы отвоюем Аксум, и я обещаю вам, что вы будете первым иностранцем, который посетит этот город. Так что будьте терпеливы.

Вы получите свой шанс.

Я вынужден был признать здравость его совета. В стране вроде Эфиопии терпение почти всегда считалось добродетелью. Однако я не был намерен ждать два года. Поэтому решил 'про себя посетить Аксум в январе не 1990-го, а 1991 года. Продемонстрированная Шимелисом уверенность произвела на меня впечатление, и я очень надеялся на

8*

то, что к тому времени священный город сноба окажется в руках правительства. Одновременно, в порядке предусмотрительности, мне казалось целесообразным вступить в некое подобие диалога с ФНОТ. До сих пор я избегал общения с мятежниками. Но теперь мне представлялось полезным пойти на определенное заигрывание с ними.

Я посмотрел через стол на Шимелиса и сказал:

- Вы, конечно, правы. Не могу ли я попросить вас еще об одном одолжении?

Красноречивым жестом руки член политбюро пригласил меня продолжать.

- Я все же хотел бы побывать на церемонии Тимката.

Раз уж об Аксуме не может быть и речи, не могу ли я посетить Грндэр уже в этом январе?

Ричард рядом со мной вежливо кашлянул. Названный мною только что город был осажден повстанческими силами, и ходили слухи, что он может пасть в ближайшие дни.

- Почему именно Гондэр? - заинтересовался Шимелис.

- Потому что он находится в районе озера Тана, который, как я уже установил, тесно связан с древней историей пребывания ковчега в вашей стране. А также потому, что, как я понимаю, в Гондэре и его округе все еще проживает много фалаша. Помню, я проезжал еврейские деревни к северу от города в 1983 году, но в то время я не имел возможности порасспрашивать их обитателей. Так что, если вы не возражаете, я хотел бы убить двух зайцев одним выстрелом: посетить Тимкат в Гондэре и одновременно провести кое-какие исследования, касающиеся фалаша.

- Это возможно, - ответил Шимелис. - Все зависит от военной ситуации, но вполне возможно. Я займусь этим вопросом и извещу вас.

Глава

11И ТАНЦЕВАЛ ДАВИД ПЕРЕД КОВЧЕГОМ...

18-19 января 1770 года шотландский искатель приключений Джеймс Брюс скромно присутствовал на об

рядах Тимката в Аксуме, и, как было показано в главе 7, я считаю, что его цель заключалась в том, чтобы поближе подобраться к ковчегу завета.

Ровно двести двадцать лет спустя, 18-19 января 1990 года я присутствовал на Тимкате в городе Гондэр, что к северу от озера Тана. Больше того, хотя я скрыл свои истинные эмоции от Ричарда Пэнкхерста и Шимелиса Мазенгия, эту поездку я рассматривал как решающий момент поиска.

Несмотря на одержимость великой исторической загадкой, связанной с нахождением ковчега в Эфиопии, мне стало совершенно ясно, что рано или поздно, так или иначе, но мне придется вернуться в Аксум. Я решил совершить эту рискованную поездку в январе 1991 года, пусть даже при содействии мятежников. Поэтому Гондэр был для меня чем-то вроде "пристрелки": это был самый близкий к Аксуму пункт, все еще находившийся в руках правительства, и к тому же, как и Аксум, - бывшая столица Эфиопии, важная историческая достопримечательность и центр религиозного образования. В подобной среде, рассуждал я, мне удастся подготовить себя в духовном и психологическом плане к ждавшему меня настоящему испытанию, ознакомиться с подробностями тайных обрядов, свидетелем которых в 1770 году стал и Брюс, собрать всевозможные разведданные и стимулировать собственный поиск.

Но не только этот голос звучал во мне.Я предвидел и возможность иного исхода. Если, к примеру, в Гондэре я обнаружу что-либо, вызывающее серьезные сомнения в законности притязания Эфиопии на роль последнего пристанища ковчега, разве не смогу я с достоинством забыть о запланированном на 1991 год посещении Аксума.

Эта тревожная, но и странно притягательная идея все больше увлекала меня по мере приближения даты поездки в Гондэр. Сама поездка едва не сорвалась: лишь 8 января 1990 года я наконец получил телекс от Шимелиса, подтвердившего, что необходимое разрешение от военного командования получено.

ПОИСКИ ОТВЕТОВ НА ЗАГАДКИ

Я знал, что центральной частью обрядов, посвященных Тимкату, станет крестный ход с таботат - символами или копиями ковчега завета, обычно хранимыми в святая святых каждой эфиопской церкви. Разумеется, в Гондэре мне не увидеть тот предмет, который эфиопы считают ковчегом (поскольку не высказывалось даже предположение о том, что он когда-либо хранился в городе).

Но все же мне предстояло увидеть событие, в остальных отношениях тождественное происходящему, в главный праздник в эфиопском православном календаре.

Я уже знал, что Тимкат означает "Богоя.вление" - церковный праздник, который западная церковь связывает с явлением Христа язычникам. Однако Богоявление имеет совершенно иное значение для восточных христиан, которые отмечают его как Крещение Христа. Я установил, что эфиопы полностью согласны по этому пункту с восточной церковью, но коренным образом отличаются от нее в конкретных обрядах. В частности, уникально их использование табота, не имеющее ничего подобного в любой другой культуре и не признаваемое даже Коптским патриархатом в Александрии', который ставил в Эфиопии своих архиепископов со времени обращения в христианство Аксумское царство в 331 году, до получения Эфиопской православной церковью самостоятельности в 1959 году.

Имея все это в виду, я чувствовал, что непосредственное наблюдение за обрядами Тимката и использованием в них таботат позволит мне постичь то, что я давно уже рассматривал как центральный парадокс эфиопского христианства, а именно: проникновение в него, даже господство дохристианской реликвии - ковчега завета.

Но не только в этом заключалась цель моего посещения Гондэра: я собирался побеседовать с проживающими в черте города фалаша.

Я предупредил об этом Ши мелиса. И он не возражал по той простой' причине, что со времени моего прежнего визита в этот район в 1983 году многое изменилось. Тогда, по дороге из Гондэра в Симиенские горы, я не мог -

из-за официальной политики - проводить серьезную работу среди черных евреев: посещение их деревень было под запретом, и не было возможности изучить обычаи и порасспрашивать жителей.

Такая репрессивная политика была отменена в ноябре 1989 года, когда после шестнадцатилетнего перерыва Аддис-Абеба и, Иерусалим восстановили дипломатические отношения. В центре этого решения стояло обязательство эфиопской стороны разрешить фалаша - всем фалаша - эмигрировать в Израиль. К тому времени их оставалось не так уж много - вероятно, не больше пятнадцати тысяч.

Остальные или вымерли от голода в середине 80-х годов, или уже перебрались нелегально в Израиль через лагеря беженцев в Судане (из которых только в 1984-1985 годах по воздушному мосту, получившему название "Операция Моисей", были переправлены более двенадцати тысяч человек).

В итоге к январю 1990 года число эфиопских евреев значительно уменьшилось. За три месяца со времени восстановления дипломатических отношений страну покинули еще три тысячи иудеев. Многие оставили свои деревни и скопились в Аддис-Абебе в надежде на скорое получение места самолетах. Этот неизбежный и неотвратимый новейший исход набирал скорость, и я уже предвидел тот момент, когда в Эфопии не останется ни одного фалаша. После того можно будет, конечно, порасспрашивать их и изучить их фольклор и обычаи в земле обетованной.

Нынешний же год почти наверняка станет последним, когда можно еще будет получить представление об их обычной жизни в привычной для них среде.