Седьмая волна психологии

Вид материала

Документы

Содержание Психологическая и информационная защита личности от деструктивных огранизаций Обсуждая на студенческой конференции Куда обратится человеку, попавшему в культовую организацию? Как ему помочь? Зоопсихология на современном этапе: движение вперед или бег на месте? Роль теоретической парадигмы и ее структуры в психологической практике при работе с рентным клиентом

Подобный материал:

• Сборник статей представляет обзор теоретических и экспериментальных работ по интегративной, 5684.16kb.
• Сборник статей представляет обзор теоретических и экспериментальных работ по интегративной, 4997.27kb.
• Сборник статей представляет обзор теоретических и экспериментальных работ по интегративной, 6039.66kb.
• Сборник статей представляет обзор теоретических и экспериментальных работ по интегративной, 3958.28kb.
• Открытое акционерное общество, 31.39kb.
• «синяя волна 2011», 16.43kb.
• Электродинамика II, 118.77kb.
• Йога Ананда Лахари Комментарии Вадима Запорожцева к тексту «Ананда Лахари», 4142.38kb.
• Йога Ананда Лахари Комментарии Вадима Запорожцева к тексту «Ананда Лахари», 4575.91kb.
• Реферат Духовное противостояние фашизму. («Седьмая симфония Шостаковича» по книге Евгения, 43.3kb.

Выводы

1. Структура ценностно-потребностной сферы личности состоит из двух подструктур – общественной и родовой. Первая представлена системой формальных общественных ценностей, принимаемых социальным большинством; вторая – родовыми архетипическими формами.
   
2. Общественная ценностно-потребностная подструктура может быть исследована с помощью симультанной тахистоскопической техники («Тахистоскоп»); родовая подструктура ЦПСЛ диагностируется путем сукцессивной тахистоскопической экспозиции личностно значимых ценностей («Калейдоскоп»).
   
3. Структура ценностно-потребностной сферы личности русских и хакасов одна и та же, но иерархия ценностных зон этноспецифична, потому что наполнена различным потребностным содержанием. Ярче всего этноспецифичность ЦПСЛ хакасов характеризует сильно выраженная потребность в принадлежности к своей культуре и этносу.
   
4. Родовая и общественная подструктуры в обследованных выборках русских и хакасских юношей и девушек имеют значительные расхождения во всех зонах ценностно-потребностной сферы личности; такое рассогласование подструктур указывает на ее потенциальную конфликтогенность.
   
5. Иерархии зон общественной и родовой ценностно-потребностных подструктур русских и хакасов в значительной степени сходны, что свидетельствует как о социальной, так и родовой близости этих этносов.
   
6. Этнические и половые различия в структуре ЦПСЛ обусловлены не социальными факторами, обеспечивающими формирование общественно значимых аттитюдов, а архетипами коллективного бессознательного, сформировавшимися и закрепившимися в процессе исторического развития человечества.
   
7. Структурно этнические архетипы русских и хакасов ближе, чем половые архетипы мужчин и женщин, что косвенно свидетельствует о том, что в процессе фило- и онтогенеза половой архетип появляется раньше, чем этнический.
   
8. Ценностно-потребностное содержание личности, зафиксированное системой общественных ценностей и родовыми архетипами индивида, и социально обусловленные атрибуции социальных установок практически никогда не совпадают. Эти аттитюды искусственно транслируются индивиду через социальные институты власти и средства массовой информации и используются личностью для оправдания своих поступков. Мотивационной детерминантой поведения является ценностно-потребностная сфера личности, образованная двумя независимыми подструктурами – общественной и родовой, отражающими сложившуюся в социуме систему ценностей и архетипы этноса.
   

ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ И ИНФОРМАЦИОННАЯ ЗАЩИТА ЛИЧНОСТИ ОТ ДЕСТРУКТИВНЫХ ОГРАНИЗАЦИЙ
Морозова С.В. (Челябинск)


Актуальность данной темы обусловлена проблемой поиска новых ценностей, духовных «опор», смыслов жизни. Новый, XXI век – век и новых тенденций в сфере науки, культуры, промышленности, который демонстрирует широкий спектр разнообразия человеческой мысли. Интеллектуальная деятельность человечества породила не только полезные изменения в материальной и духовной жизни человека. Возрастающая дифференциация религиозной мысли в настоящее время привела к возникновению разнообразных культовых организаций, и некоторые из них осуществляют свою деятельность весьма сомнительными методами, бросая мрачную тень на религию в целом. Современное общество потребления дает возможность не только для успеха, но и для духовного вакуума, неустроенности в завтрашнем дне. Утрата жизненных ценностей, духовные кризисы – вот место для лжепророков. И именно жители крупных городов, мегаполисов максимально информированные о сомнительных организациях попадают в руки «духовных спекулянтов». «Духовные проводники» как раз учитывая условия жизни в мегаполисе, – стрессы, одиночество, тревогу – идут на «помощь», и к нашему сожалению эта «помощь» оказывается первой. И где реальная помощь близкого человека, семьи, психологов-профессионалов, церкви?

Уже более двадцати лет как в Россию внедрились многие нетрадиционные религиозные организации, которые известны как деструктивные культы или секты. В своих корыстных целях руководители деструктивных организаций активно используют психологические возрастные трудности молодых людей, которые они испытывают на этапе социального становления. Деструктивные религиозные объединения особенно опасны тем, что чаще всего вовлекают в свою деятельность молодежь в возрасте от 16 до 35 лет. Проблема состоит в том, что с помощью хорошо отработанных приемов психологического воздействия для вербовки новых членов культы умело вовлекают в свои ряды тысячи наших обманутых граждан, в основном молодого возраста.

Не случайно на студенческой конференции в нашем Южно-Уральском государственном университете студенты стали выступать с актуальными темами, как «Социально-психологические аспекты культового воздействия», «Мир без сект», «Как противостоять сектам?» Не от того ли актуальным и важным стало явное, – «вербовка» в организации ведется очень активно, а кое-кто из студентов уже попал в «добрые руки». С этой точки зрения становится понятна необходимость рассмотрения ряда вопросов: Что кроется под понятие «секта»? Насколько же так опасны деструктивные организации? Как противостоять сектам? Защищены ли права граждан от посягательств «религиозных» организаций?

Что же такое секта? Секта – прежде всего манипулятивная, дестабилизирующая сознание человека, подрывающая его здоровье и психику организация, деятельность которой направлена на удовлетворение потребностей её основателей. В большинстве случаев это религиозные общины, прикрывающиеся Библией, которую они трактуют по-своему, разнообразные собрания и «реабилитационные» центры, заменяющие одну зависимость на другую.

Под словом «секта» в словаре русского языка Ожегова понимается: как учение, отколовшееся от традиционной религии, а также как группа лиц, замкнутых на свои узкие интересы. Поэтому секта, по мнению А.В. Котлярова не обязательно может быть как нечто плохое. Это может быть круг людей, объединенных сильной привязанностью к некоторой художественной литературе или интеллектуальной программе. Эта группа людей «живет своей жизнью», а их программа может не совпадать с интересами общества (А.В. Котляров, 2006). В Большом энциклопедическом словаре секта трактуется как, – религиозное учение, основанное на смешении вероучений известных мировых религий, ложном их толковании или/и привлечением новых дополнительных элементов, служащих для доказательства «единственно истинной религии». Слово «секта» происходит от латинского слова «отсекать».

Д. Майерс, американский психолог, в книге «Социальная психология» определяет секту как группу, обычно характеризуемую:

1) особым ритуалом поклонения Богу или человеку;

2) изоляцией от окружающей «злой» культуры:

3) наличием харизматического лидера.

Также сектой называется группа, в которой применяется манипуляция сознанием с помощью навязывания определенного учения, контроля за мыслительной деятельностью, и психическое насилие (в физическом, психическом, интеллектуальном и социальном плане). Психическое насилие, которое приводит к разрушению личности в физическом плане – неполноценное питание, недостаточный сон, напряжённая ежедневная работа по служению и изучению многочисленных материалов секты. Насилие в психическом плане, – когда человек теряет способность к критическому суждению об окружающей действительности, искажается сознание человека по отношению к общественно-полезному труду, семейным и родственным обязанностям. Насилие в интеллектуальном плане – когда происходит обеднение всех областей знаний, не имеющих отношения к вероучению секты, потеря профессиональных навыков и стремления к учёбе, получению специальности, что приводит к разрушению интеллекта человека. Насилие в социальном плане – появление враждебности ко всем лицам, не являющимся членами секты, и ко всей системе функционирования общества и государства.

Среди огромного множества определений «секта» более новый термин, который считается более правильным в исследовании данного вопроса – «идеологический культ», указывающий на организацию, использующую идеологию, изменяющую внутреннюю реальность своих членов. Это иерархическая организация любой ориентации, например религиозная, политическая, психотерапевтическая, коммерческая и т.д. (А.В. Котляров, 2006). Далее говоря о религиозной организации, разрушающей духовное, психическое и физическое состояние человека мы будем использовать понятие «деструктивные организации».

В России насчитывается от 300 до 500 различных сект. Численность людей вовлеченных в деструктивные и оккультные религиозные организации, достигает 1 млн. человек, причем 70 процентов из них – молодые люди в возрасте от 18 до 27 лет. Только «штатных» сектантов насчитывается минимум 600-800 тыс. Во многих культах сегодня приток членов равен оттоку – выжатый, как лимон, материально, физически и морально сектант через несколько лет «выкидывается» за ненадобностью. По данным экспертов, культовые организации активно скупают недвижимость, сколачивают лобби во властных структурах, инициируют судебные процессы по, якобы, нарушенным законам свободы совести, стремясь основательнее закрепиться в российском обществе. Наиболее негативное воздействие из действующих в настоящее время в России оказывают следующие деструктивные культы американского происхождения – «Свидетели Иеговы», или «Общество Сторожевой башни»; «Церковь Саентологии» или «Дианетика»; «Семья» или «Дети Бога»; «Церковь Христа».

Негативной деятельности нетрадиционных религий посвящены научные труды Т.А. Бажан, Л.И. Григорьевой, И.Я. Кантерова и др. При анализе деятельности в России новых нетрадиционных религиозных направлений (религий «нового века») выделяются следующие проблемы:

1) Массовое вторжение нетрадиционных религий привело к нарушению баланса религиозных течений в стране.

2) Деятельность нетрадиционных религиозных объединений приводит к массовым уходам детей и подростков от родителей, что привело к созданию родительских общественных объединений, требующих закрытия такого рода религиозных организаций. Родители обвиняют новые религии в «промывании мозгов», лишении свободно мыслить. У граждан, попавших в такие объединения изменяется психика и поведение, наблюдается рост психопатических состояний. По этим мотивам в некоторых городах России возбуждены уголовные дела против «Белого Братства», кришнаитов, «АУМ Синрике» и др.

3) Усиливающиеся влияние новых нетрадиционных религий на воспитание, семейные отношения, разрушают в России национальные традиции, подрывают безопасность государства (Н.В. Володина).

Распространению деструктивных культов способствует целый ряд субъективных и объективных факторов. К объективным факторам следует отнести современные социально-экономические условия России. Существенными субъективными факторами пониженной сопротивляемости личности к манипулированию сознанием являются мировоззренческая незрелость, затруднения с поиском смысла жизни, склонность находить простые решения сложных проблем.

Самыми распространенными причинами вовлечения в культы является поиск в условиях тревожной и напряженной жизни нашего общества новых смыслообразующих ценностей, духовной и социальной защиты при отсутствии у людей религиозных и психологических знаний.

Кто на сегодняшний день стоит на защиту личности от культовых организаций, психологи, психотерапевты, юристы, русская православная церковь, миссионеры? Государственные учреждения, общественные организации, исследовательские центры? Защищаются ли права граждан от возможных посягательств деструктивные религиозные организации? Как показали судебные и научные расследования, деятельность значительного числа таких организаций направлена в первую очередь на подавление и разрушение личности человека. Деятельность учредителей деструктивных религиозных организаций по реализации своего права на свободу совести и вероисповедания противоречит статье 17 Конституции РФ, определяющей, что осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц (В.М. Чернышев, 2006).

Последователи деструктивных организаций, как правило, лишаются права использовать медицинскую помощь, жить нормальной жизнью и трудиться, свободно перемещаться и отдыхать, права на свободу совести, обязанности выполнения гражданских повинностей, лишаются жилища, частной собственности, объективной информации, права на получение образования, на создание семьи. Фактически эти граждане лишаются основных прав и свобод, декларированных Конституцией страны, Всеобщей Декларацией Прав Человека и другими международными документами.

Стремясь безраздельно управлять личностью адепта, руководители таких культов используют конфликты в его семье с родственниками, не принявшими их доктрину, с коллегами по работе, одноклассниками, однокурсниками или просто с друзьями. Под целенаправленным психологическим воздействием и просто по указанию руководителя религиозного объединения адепт уходит из семьи, бросает учебу, работу.

У членов культов изменяются ценностные ориентиры и установки, которые были привиты им с детства, приобретены в процессе обучения и межличностного общения, т.е. меняются свойства личности, связанные с социально-психологической адаптацией к социуму.

Искажая мировоззренческие ценности молодежи, руководители деструктивных организаций формируют себе последователей, у которых полностью отсутствует самостоятельность мышления и критичное отношение к жизни, для чего адепт, как правило, полностью изолируется от социума в целом, выпадает из производственной и культурной сферы общества, отрешается от выполнения своих гражданских обязанностей. При этом адепты сект, объективно находящиеся в полной психологической зависимости от манипуляторов, не способны самостоятельно жить в обществе, поэтому, не раздумывая готовы выполнять их любые указания.

Как показывает международный опыт, деструктивные религиозные организации, управляемые сомнительными идеями своих руководителей, осуществляют крупные асоциальные акции, тем самым методично разрушают целостность и моральные ценности нашего общества. Акции подобного рода, а также скрытая планомерная негативная деятельность деструктивных культов, безусловно, затрагивают вопросы государственной безопасности, национальные интересы в сфере защиты семьи, воспитания и образования детей и молодежи, в сфере психологической защиты личности.

Приходится констатировать неадекватность либо полное отсутствие государственной политики в сфере деструктивных процессов в отношении общества, семьи, личности.

Правоохранительные органы не уделяют должного внимания правонарушениям со стороны тоталитарных сект, не принимают все предусмотренные действующим законодательством меры, не обобщают негативную их практику. Многочисленные заявления родственников адептов по фактам правонарушений если и рассматриваются органами прокуратуры, то только как отдельные случаи. В настоящее время не созданы и не работают механизмы контроля деятельности религиозных объединений. Несмотря на достаточный мировой опыт, полностью отсутствуют законодательные акты, обеспечивающие гражданам защиту от деструктивного воздействия тоталитарных сект.

Борьба деструктивных организаций, тотальных сект становится явно открытой. Причиной убийства 20 ноября 2010 г. священника Даниила Сысоева стала его активная работа как миссионера. Даниил Сысоев был известен активной миссионерской деятельностью. С 1996 года он вел циклы миссионерских библейских бесед с людьми, пострадавшими от деятельности сект и оккультистов. По основной версии следствия, убийство совершено на религиозной почве. Священник Даниил Сысоев убит за свои убеждения.

Отсутствие государственной политики по отношению к деструктивным религиозным организациям отражается на отсутствии объективных сведений о них в средствах массовой информации. Никем не анализируются социальные предпосылки создавшейся кризисной религиозной ситуации. Не прогнозируется развитие проблем ни в социальном, ни в экономическом аспекте, ни по линии безопасности общества и государства.

Становится очевидным о необходимости принятия системы мер на государственном уровне. Обсуждая на студенческой конференции темы, о влиянии сект на личность, стало очевидно не безразличие молодежи к этому вопросу. Мало того, участвуя в опросе по данной проблеме, 81% опрошенных студентов 3-го курса архитектурного факультета ответили, что их агитировали, приглашали посетить какие-то собрания. На вопрос «Кто, по вашему мнению, попадает в секты?» 66% студентов ответили, что это отчаявшиеся, с жизненными проблемами, неуверенные в себе люди, одинокие, молодые или пенсионеры. Тогда как 34% ответили, что это может быть любой человек, любого возраста, образования и положения.

Что говорят специалисты? Чаще всего в секты попадают люди, находящиеся в стрессовой ситуации, имеющие проблемы в семье, пережившие серьёзное разочарование, чувствующие себя одиноко. Но от этого не застрахован никто. Если сегодня вы дали отпор назойливому вербовщику, то это ещё не значит, что завтра не попадётесь на удочку, опытного, владеющего основами психологии, члена одной из сект. При вербовке, основной уклон идёт на молодёжь – их легче обработать, чем взрослых, имеющих устоявшиеся взгляды на жизнь, людей. Сейчас сектанты активно внедряются в школы, детские сады, проводят разнообразные оздоровительные программы в летних лагерях, в которые входит ознакомление с «истинной» верой.

На вопрос «На каком уровне должна проводиться работа по защите человека от влияние сект?» «Не надо ничего решать» – ответили 5% студентов, «решать надо на уровне семьи» – 9%, «на уровни просвещения, СМИ, образования» – 17%, («дать информацию, ибо знающий вооружен, а значит, защищен»), «решать должны на уровне региона, города» – 17%, «решать проблему надо на уровне государства» – ответили 52 % студентов.

Осталось только государству решить на уровне закона защищать права и интересы семьи, детей, молодежи, укрепив этим здоровье нации в психическом, нравственном и социальном плане. Решение многих проблем может быть осуществлено благодаря принятию и реализации специальной государственной программы.

Куда обратится человеку, попавшему в культовую организацию? Как ему помочь? Автором проведен информационный поиск на наличие центров помощи родственникам и людям, попавшим в секты. Их оказалось совсем немного и не в каждом регионе страны. Так в Челябинске помощь оказывает челябинская и златоустовская епархия, в Екатеринбурге – Миссионерский отдел Екатеринбургской епархии, в Уфе – Информационно-консультационного центр по проблемам психологического и духовного насилия в нетрадиционных религиях. Активную работу ведет центр помощи жертвам деструктивных культов Украинской Православной Церкви. Учреждения, занимающиеся реабилитацией жертв тотальных сект есть в Москве и Санкт-Петербурге. Ведется борьба в Ростовской области, где прокурор области обратился в Ростовский областной суд с заявлением (11.09.2009) о ликвидации Местной религиозной организации Свидетели Иеговы «Таганрог». Так в Уфимском и Томском центрах можно получить исчерпывающую информацию о сектах, психокультах и оккультных группах, действующих на территории Республики Башкортостан и Томской области. Центры оказывают консультативную помощь людям, попавшим по влияние деструктивных сект, и их родственникам.

В Российской Федерации нет практики запрета религиозных объединений криминальной направленности, не выработан механизм контроля государственных органов власти и правоохранительной системы за деятельностью «потенциально опасных» религиозных объединений. Это связано с недостаточной проработанностью типологии и изучения нетрадиционных и новых религиозных движений (Н.В. Володина).

Бытует мнение, что запретить секты невозможно – они были, есть и будут. Но в Германии, Швейцарии, Франции и других европейских странах, работают механизмы противодействия псевдорелигиозным сектам – ведется государственная политика и миссионерская, просветительская деятельность традиционных религий, чтобы люди не искали «утешения» своим страждущим душам в сектах (А.С. Андриенко, 2007).

Таким образом:

• необходима разработка и реализация механизмов, регулирующих отношения государственных структур и религиозных организаций. Обеспечение координации деятельности законодательных, правоохранительных и судебных органов по защите граждан, пострадавших от воздействия деструктивных культов;
  
• необходимо создать организации по оказания психологической, медицинской помощи и последующей социальной адаптации и реабилитации лиц, попавших под влияние деструктивных, религиозных объединений, а также членов их семей. Подготовка медико-психологического обоснования для разработки государственного закона о психологической безопасности;
  
• должна вестись просветительская деятельность, а именно реализация программ духовного воспитания детей и молодежи, на разных уровнях, – от школ, вузов до регионов и страны в целом.
  

Автором проводится просветительская деятельность в университете со студентами. Создана программа «Информационная безопасность личности в XXI веке, целью которой является формирование психологических защит от информационных угроз посредством повышения информационной грамотности и критичности мышления и формирования правильных установок.


ЗООПСИХОЛОГИЯ НА СОВРЕМЕННОМ ЭТАПЕ: ДВИЖЕНИЕ ВПЕРЕД ИЛИ БЕГ НА МЕСТЕ?
Никольская А.В. (Москва)


Психология в настоящее время испытывает сложный период. Еще С.Л. Рубинштейн отмечал, что характеристика науки должна включать в себя предмет и метод (С.Л. Рубинштейн, 1946).

Зоопсихология в последние годы была незаслуженно оттеснена на край психологической науки. Основной причиной этого, на наш взгляд, является то, что изучение психических процессов вообще является крайне сложной задачей в силу, во-первых, так называемых внутренних переменных – мотивации, ситуативного контекста, индивидуальных особенностей испытуемых и т.д., во-вторых, динамичности этих процессов, нестатичности их в каждый момент времени. А в зоопсихологии к этим трудностям добавляется также необходимость учета особенностей восприятия изучаемого вида. Тем не менее, зоопсихология должна развиваться, учитывая наиболее выраженные тенденции современной российской психологии, а именно – стремление к целостному познанию изучаемых явлений и усиление субъектного подхода, когда психические явления рассматриваются в конкретной отнесенности к их носителю (Барабанщиков, 2009).

Как зоопсихологу, оставаясь в рамках предмета психологии, т.е. изучая проявления, закономерности и развитие психики животных, и соблюдая современные тенденции в методологии психологии, выбрать метод, адекватный изучаемой реальности?

По сути, всеобщим методом психологии остается интроспекция. Исследователь поведения и психики животных, будучи представителем своего вида, может опираться только на свою категориальную сетку понятий, на свое непосредственное знание психических явлений. В зоопсихологии крайне трудно избавиться от антропоморфизма, просто потому, что человек не может воспринимать мир в тех образах, в которых он воспринимается другими видами. Другая трудность заключается в том, что восприятие, по крайней мере, у высокоразвитых организмов, всегда индивидуально.

Наконец, одна из основных целей любого зоопсихологического исследования – определить характеристики исследуемого явления в его естественном проявлении, в естественных условиях, ибо только так можно познавать явление целостно. Но работа со сложными объектами типа компонентов среды, взаимодействия животных между собой и со средой и т.д. требует изучения сложноорганизованных систем и учета огромного количества связей и отношений (Селиванова, 2009).

Тем не менее, многие методы, используемые на сегодняшний день в психологии, могут быть использованы и в зоопсихологии. Зоопсихология может также импортировать методы биологии, этологии и нейронаук.

Собственно психологические методы исследования условно можно разделить на четыре стратегии: полевые исследования, лабораторные исследования, анализ интервью и самоотчетов, теоретические построения.

Как у полевых, так и у лабораторных исследований есть свои достоинства и недостатки. Преимущества стратегии полевых наблюдений заключаются в том, что они максимально приближены к реальности и оказывают минимальное влияние на животных при наблюдении их поведения. При этом можно идентифицировать важные образцы поведения, свидетелем которых было бы трудно или невозможно стать в лабораторных условиях. Но у полевых методов есть и недостатки. Эти методы имеют меньшую точность измерения и контроля. Тем не менее использование этих методов в зоопсихологии в сочетании с системным методом, т.е. представлением объектов системы (человека и животных в окружающем мире) в естественной среде обитания, которой может быть как городская, так и природная среда, в виде системы, подчиняющейся определенным законам, неизбежно будет сопровождаться эксплицированием знаний о «первичных» элементах системы, отношениях единства и законах их взаимодействия.

Другая стратегия предполагает высокую степень управления экспериментатора. Животные оказываются в ситуациях, которые сильно отличаются от ситуаций их повседневной жизни. Высокая точность измерения вместе со способностью получать ясные причинно-следственные заключения - основное преимущество экспериментальных методов. Недостатком же этой стратегии является то, что они очень слабо приближены к реальности. В процессе любых лабораторных экспериментов важно, насколько испытуемый вид приспособлен решать поставленные задачи. Не случайно МакФарленд (1995) утверждал, что решение приматами большинства задач на интеллект, с которыми не могут справиться другие животные, может оказаться следствием того, что тесты разрабатывались человеком, с которым приматы находятся в биологическом родстве. Т.е., перенося человеческую систему понятий на животных, мы можем столкнуться с тем, что сделанные нами выводы окажутся не слишком валидными.

Следующей стратегией являются интервью и самоотчеты (в нашем контексте мы говорим о владельцах животных или людях, работающих с животными). К недостаткам этой стратегии относится то, что точность измерения здесь не может быть высокой. К преимуществам стратегии можно отнести то, что, фактически, мы вынуждены вводить здесь так называемое наблюдение второго порядка, т.е. наблюдение за наблюдателем, вводимое в постнеклассической стадии развития науки (Степин, 2008; Корнилова, Смирнов, 2006). Интервьюируя кого-либо на предмет его общения с животными, мы концентрируемся на том, как он воспринимает эти отношения, что и в каких ситуациях считает важным, а что – нет. Но в результате эта редукция к видению мира конкретным наблюдателем оборачивается для нас преимуществом, поскольку мы приращиваем к своему видению видение наблюдателя. Другое преимущество этой стратегии заключается в том, что многие аспекты истории жизни животного, которые могут обуславливать его поведение в настоящее время можно выявить только в процессе подробных интервью с владельцами животных. Фактически, мы исследуем здесь индивидуальный опыт владельцев, зафиксированный и проявляемый ими в процессе коммуникации с животными, что отчасти напоминает исследования в рамках конструктивизма, помогая нам узнать актуальную ситуацию жизни животного и события его прошлого опыта, и делать выводы о поведении на основе этой информации.

Наконец, стратегии могут быть не только эмпирическими, но и теоретическими. Формальная теория пытается описать универсальные системы поведения. К формальным теориям можно отнести теорию включенного соответствия Гамильтона (1964), который продемонстрировал, что альтруистическое поведение животных управляется степенью генетической связанности между представителями одного вида. Tooby и Cosmides (1992) предположили, что мозг оборудован специфическими психологическими механизмами, которые активируются и управляют мыслями, чувствами и действиями в соответствующих социальных контекстах.

Все описанные стратегии исследования дают богатый материал о психических проявлениях животных, но все полученные данные являются описательными. Проведенные исследования позволили нам сделать огромные шаги в понимании того, что могут, и чего не могут животные разных видов. Но часто полученные данные сводились все к тому же описанию поведения животных.

И зоопсихология, и психология в целом испытывают недостаток объяснительного стандарта. В зоопсихологии представляется целесообразным в качестве такого объяснительного принципа ввести принцип адаптационизма, отвечая на вопрос «для чего?» существуют те или иные психические особенности. В процессе многочисленных экспериментов показано, например, что социальные и моральные эмоции такие как симпатия, доверие, вина, присущи животным (М. Хаузер, 2008, S.Pinker, 2007, M. Becoff, 2002, L. Gruen, 2002 и др). Показано, что они появляются для того, чтобы происходила адаптация к взаимным играм без причинения вреда. Показано, что у животных одного вида в разных группах существуют свои традиции охоты (Л. Крушинский, 2006). Взгляд современной психологии на традиции и мораль до сих пор упирался в культурно-историческую обусловленность этих феноменов. Не оспаривая безусловного влияния культурно-исторического опыта на формирование культурных традиций, мы лишь обращаем внимание, что поскольку зачатки этих психических особенностей человека можно наблюдать и у животных, постольку нам следует задаться вопросом, для чего они возникают и почему закрепляются в эволюции.

Но даже объяснение психологической особенности в терминах адаптации, не всегда удовлетворяет универсальному объяснительному принципу. Например, хорошо известно, что в коровниках, где звучит классическая музыка, увеличиваются надои молока. Известен эффект музыки для человека, но неясно, что представляет собой адаптивная функция музыки. Популярная гипотеза, что функция музыки заключается в том, чтобы держать сообщество вместе, не объясняет, почему мы любим музыку, и почему у коров при прослушивании музыки усиливается лактация. Производство и ощущение последовательностей звуков не является независимым решением проблемы поддержания солидарности группы, в том смысле, что совместная охота или совместный груминг - тоже часть такого решения. В этих и других случаях невозможность найти адаптационистское объяснение не подразумевает, что задачу невозможно решить вообще, просто объяснительный принцип не должен опираться только на адаптационную функцию психической особенности, очевидно, что необходимы и другие исследования, например, нейрофизиологические и психофизиологические.

Сложность использования адаптационистского объяснительного принципа заключается в том, что определенные сложности представляет собой обеспечение эмпирических доказательств. Однако, большинство теорий, содержащих исторический компонент, сталкивается с большими препятствиями в процессе научной оценки. Стартовые предположения об историческом прошлом заявленной адаптивной черты или психологического механизма с небольшой вероятностью будут предположены истинно, т.к. подразумевается, что истину, заданную историческим прошлым, нельзя рассматривать напрямую, нельзя управлять ею, и нельзя измерить. Хорошее доказательство должно быть обеспечено широким диапазоном дисциплин (зоологии, генетики и др.), чтобы выровнять "стартовое предположение" предложенной теории или модели (Cronin, 1991). Большое внимание должно быть сосредоточено на мыслимых затратах на поддержание в эволюции той или иной психологической функции (поведенческих, социальных, физиологических и пр.). После проведения такого анализа, исследователи должны объяснить, почему некоторая адаптация дала бы лучшее решение определенной эволюционной проблемы, чем другая возможная адаптация. Только в этом случае можно будет: (1) объяснить, почему в ходе эволюции были сформированы определенные психологические механизмы или процессы, (2) идентифицировать определенные экологические команды вызова программы, которые должны были активизировать эти процессы в соответствующих наследственных средах; (3) объяснить, как эти процессы должны были управлять мыслями, чувствами и поведением в определенных ситуациях (Pinker, 2007).

Безусловно, объяснительный принцип с точки зрения адаптационистского подхода сложен для эмпирических доказательств, однако, изучение домашних животных облегчает исследователю ответ на вопрос «для чего?», поскольку психологические механизмы приспособления к антропогенной среде у этих животных были выработаны человеком в процессе селекции. У домашних животных можно установить ассоциации между текущими адаптациями и адаптациями, заданными историческим прошлым, за относительно небольшой промежуток времени, как это было, к примеру, в экспериментах Беляева, которому удалось за тридцать лет вывести ручных черно-бурых лисиц (Беляев, 1962, 1964). Человек стал одним из основных партнеров по общению для домашних животных, что облегчает ему коммуникацию с ними и дает возможность в максимальной степени объяснять механизмы их поведения. В.С. Степин пишет в своей последней книге, что «переход науки к постнеклассической стадии развития создал новые предпосылки для формирования единой научной картины мира» и что эта картина должна строиться на «основе принципов универсального эволюционизма, объединяющих в единое целое идеи системного и эволюционного подходов» (2008, С. 331). С этой точки зрения предлагаемый подход не противоречит идеалам объективности научного знания по М. Полани (1985).

Противоположная точка зрения принадлежит К. Ясперсу. Согласно Ясперсу теоретическая основа в психологии возможна только на правах спекулятивной конструкции, выдвигаемой различными исследователями, поскольку сведение психической жизни к нескольким универсальным началам невозможно. Он утверждает, что «наши методы не ведут к открытию каких бы то ни было фундаментальных начал, предназначенных для объяснения психической жизни, они лишь выводят на определенные пути, двигаясь по которым, мы получаем возможность познать некоторые ее аспекты» (Ясперс, 1997, стр. 43).

И все же психологи пытаются понять и объяснить психику, рассматривая ее одновременно и как порождение социума и как функцию нейронов и как многообразие нашего феноменального мира. И зоопсихология, изучая эволюционное развитие психики животных, может внести существенный вклад в объяснение психики.


РОЛЬ ТЕОРЕТИЧЕСКОЙ ПАРАДИГМЫ И ЕЕ СТРУКТУРЫ В ПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ ПРАКТИКЕ ПРИ РАБОТЕ С РЕНТНЫМ КЛИЕНТОМ