Geum.ru

Гоа. Исповедь психоделической устрицы

Вид материалаДокументы

Содержание


Глава 15. Часть первая. В тюрьме.
Глава 15. Часть вторая. На воле.
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   10   ...   17
Глава 14. Часть первая. В тюрьме.

Завтра прилетает моя Лена. Может, ей удастся меня отсюда вытащить. Моя мама выделила из своих пенсионных сбережений шесть тысяч долларов, и на адвоката теперь деньги есть. С одной стороны, - я ужасно соскучился по своей красавице, но, с другой стороны, - я испытываю ужасное чувство стыда. Мне стыдно, что я такой мудак, умудрился попасть в тюрьму, оставив моих девчонок одних, выживать снаружи. Безумно хочется обнять мою Лену. Но, как же мне потом спокойно жить здесь в тюрьме, не имея возможности к ней прикоснуться, зная, что она где-то недалеко? Как же я смогу заниматься своими делами, помня её запах, её прикосновения? Я ужасно рад увидеть свою Леночку, но, сколько же страданий мне предстоит испытать по возвращении в камеру. Как бы научится выключать свою память и свои чувства? Создав себе новое расписание дня, я почти научился не думать о своих любимых. Просыпаясь в шесть утра, я начинаю день с утренних процедур, потом читаю книги индийских философов. Ауробиндо, Кришнамурти, Ошо, Рабиндранат Тагор, – их книги помогают мне настроиться на восприятие иллюзорности нашего бытия. Затем идут завтрак и прогулка, где я обсуждаю с Виктором дуальность всех философских размышлений. После прогулки - гимнастика, изучение индийского и английского языка, обед, шахматы, снова прогулка с Виктором, опять гимнастика, ужин, чтение русских книжек, и, наконец, - сон. Времени для безделья совсем нет.

- Walking time, - кричат охранники, снова с шумом открывая дверь. Но, я уже не вздрагиваю, для меня это стало уже таким же привычным звуком, как шум вечно орущего телевизора или гул вентиляторов.

- Как дела, Виктор?

- Оупен Мапса бич! - в ответ, громко, на всю тюрьму, кричит Виктор, вытаскивая пластмассовое ведро с водой. – Хороший сегодня денек! Что, Вась, начнем с водных процедур?

Раздевшись до шорт, мы выливаем себе на голову по ковшику холодной воды, и отправляемся гулять по нашей маленькой площадке.

- Куда сегодня идем? Из Арамболя до Мандрема, или из Мандрема в Арамболь?

- Как раз - ровно час, - улыбаясь, отвечает Виктор, став традиционно слева от меня.

- Странно ведь получается: если мы гуляем, и ты идешь слева от меня, мы идем параллельно. А если наоборот, то постоянно врезаемся плечами. А вот с Дэвидом - наоборот. Наверное, у каждого человека есть свое притяжение направо или налево. Какая же стоит жара! Я, обычно в это время, в мае, каждый день гуляю по берегу моря. Люблю это время. Туристы разъезжаются, пляжи пустынные. Идешь по кромке воды, а откатившиеся волны оставляют на песке тонкую пленку воды, превращая пляж в огромное зеркало. Я люблю гулять, разглядывая отражающиеся облака под ногами. Небо над головой, небо под ногами. Сбоку - бесконечное море, отражающее майские тучки, напоминающие о приближающемся сезоне дождей. Ощущение такое, что ты паришь между облаков, только маленькие, редкие голышки или ракушки, блестящие на солнце, как кусочки серебра, напоминают, что ты на земле. Никакие наркотики в этот момент не нужны. Вставляет, как ЛСД.

- Ну а что тебе, Вась, здесь мешает по небу ходить? Сейчас обольемся ещё водой, пол мокрый будет. Будем ходить, и облака разглядывать. Небо, конечно, в клеточку и моря нет, зато видно верхушки пальм. Иногда видно пролетающие над нами стаи зеленых попугаев. Чем тебе не пляж? Рассказывай, что у вас нового в камере?

- А… Мне опять, Вить, менты снились. Когда же этот бесконечный сон закончится? Опять я всю ночь убегал.

- А мне ничего не снится, - с грустью произносит Виктор, выливая себе на голову очередной ковшик воды. – Закрываю ночью глаза, и мир выключается, открываю утром – включается, и никаких снов. Когда же придёт моя экспертиза, хочется по нормальному пляжу гулять.

- Ой, не знаю, Вить. Впереди мунсун, как бы не сгнить здесь, сейчас меня это больше беспокоит.

- Как бы намоделировать, что бы экспертиза к сентябрю пришла, что там, Вась, в твоих книжках про транссерфингу реальности пишут? Что мне нужно сделать, чтобы подтянуть экспертизу побыстрее? До осени я готов посидеть, как раз мышцы подкачаю. Живот у меня уже пропал. Подучу английский, и выйду в начале сезона, как заново рожденный, - все тёлки мои будут. Что-то в сезон здесь оставаться мне совсем не хочется.

- Для этого, Вить, в первую очередь нужно поверить, и сильно захотеть. Ты мне лучше расскажи, как же так вышло, что все тут за наркотики сидят, а ты - за зубной анестетик?

- Дорогу я перешел полиции. Ты же знаешь, что все поставки наркотиков здесь контролируют они. Кокаин по сто баксов за грамм продаётся, а я - придумал свой порошок, купил в аптеке амфетамин, смешал с эфедрином, и, для вкуса, добавил новокаин. Ничем от кокаина не отличается. А, главное, - себестоимость пять долларов за грамм. Чуть весь рынок кокаиновый не обрушился. Я же его в два раза дешевле, чем все, продавал. Да и лучше мой порошок, чем кокаин. Кокаин каждые полчаса нюхать надо, а мой порошок четыре часа действует. Вот и решили меня, как главного врага гоанской экономики, в тюрьме закрыть. Если в анестетик ничего не подсыпали, то, после прихода экспертизы, меня должны выпустить.

- Но, ведь это же беспредел, - за новокаин сажать!

- А здесь все, Вась, у кого дела о наркотиках, по беспределу сидят. Невозможно честным путем умного драг-дилера посадить. Особенно, если он иностранец.

- Так как же на тебя полиция-то вышла?

- Ну, об этом можно только догадываться. Где я свой порошок продавал? В «Вест Энде». Кто рулит в «Вест Энде»? Тамир, и его полицейская крыша. Вот его команда и слила, наверное, меня. Когда меня полицейские пришли арестовывать, я попробовал дурака включить, мол, ничего не знаю, по-английски не понимаю, и вообще, я турист. А Ашиш, их босс, набрал какой-то номер на своем мобильнике и дал мне трубку. А там - голос по-русски говорит: «Слышь, ты, хватит дурака строить, посидишь немного, умнее будешь». Вот я и сижу, ума набираюсь.

- Очень похоже на то, Вить, что нас с тобой один и тот же русский сюда отправил.

Глава 14. Часть вторая. На воле.

Две недели пролетели, как одно мгновенье. О рашке совсем не хотелось думать. Пати, проходящие почти каждый день, не давали мне выбора, как ещё провести вечер. Толпы различных туристов рассекали улицы Анджуны, Чапоры, Вагатора, в надежде найти лучшее пати этой ночи. Трудно было не присоединиться к ним. Быстро вымотавшись, я понял, что нужно куда-то переезжать из этого центра трансового движения. И, - я переехал. Я переехал в самую северную точку Гоа, в место, которое различные путеводители окрестили как «последнее пристанище хиппи и фриков со всего мира». Я перебрался в Арамболь. В отличии от Анжуны, в Арамболе жили те люди, которые приехали сюда надолго. Растягивая свое здоровье на весь сезон, она старались посещать пати не чаще раза в неделю, стараясь попадать только на самые красивые. К тому времени я полностью слился с разноцветно-веселой толпой, и ничем не отличался от других психоделических туристов. Сменив шорты на оранжевые лунги*, я целыми днями торчал в прибрежных ресторанчиках, знакомясь и общаясь с различными интересными людьми. От солнца мои плечи прикрывал большой ярко-желтый платок, повязанный на шее узлом. Из вещей больше не нужно было ничего. С собой я таскал только оранжевую сумку, в которой лежал чилум, ключи от байка, деньги и старый не работающий фотоаппарат, наполненный различными наркотиками. В этих ресторанчиках, покупая себе чарас, МДМА или ЛСД, я умудрялся, не выходя наружу, продавать половину только что приобретенного стаффа новоприбывшим русским туристам, полностью возвращая назад свои деньги. Залогом удачных продаж я считал свой внешний вид. Я, так же как и окружающие меня фрики, был покрыт татуировками, в ушах у меня висели несколько огромных пиратских серёжек, и у меня были дреды. Дреды у меня, конечно, были смешные, но, я гордился тремя тонкими, спутанными косичками, которые смешно висели на моём лысом затылке. Все те, с кем мне приходилось знакомиться в то время, отказывались верить, что я в Индии всего лишь один месяц. Я весь был покрыт атрибутами свободной жизни. На моей шее и руках висели десятки различных фенечек и амулетов, сделанных из костей, клыков и когтей различных экзотических животных. Возвращаться на Родину не хотелось совсем. Наконец-то, я нашел место на Земле, где мне хотелось бы жить. Люди, которые окружали меня, были совсем не похожи на тех людей, которых я привык видеть с детства. Окружающие были живые, настоящие, искренние. Встречались, конечно, и моральные уроды, но их было настолько мало, насколько мало было нормальных людей в России. Было много чего в Гоа, что притягивало интересных людей со всего мира. Море, солнце, секс, фрукты, музыка, наркотики, свобода, - всё это было легко доступно, от этого не хотелось отказываться. Всё это были, как само собой разумеющиеся вещи, дополняющие друг друга. Но, всё же, для меня, в первую очередь, самым важным были люди. Как же не хотелось возвращаться в окружение людей-роботов! Как можно возвращаться, по собственному желанию, из рая - обратно на грешную землю. По сравнению с Гоа, Родина напоминала мне ад. Как же я жил тридцать лет, в окружении сограждан? Снова придётся видеть вокруг себя их пьяные, тупые рожи. О чем мне говорить с этими людьми? С людьми, воспитанными на книжках Дарьи Донцовой и Татьяны Устиновой. Я не понимал людей, любящих юмор Петросяна и живущих чужими эмоциями из бесконечных телесериалов. Мозг, не переставая, лихорадочно думал, ища способ или причину остаться в Индии. Нужно что-то придумать. Получилось же у тысячи людей оставить свои дела, чтобы приехать сюда, и остаться жить здесь, на земле обетованной. Или же, забыть Гоа, и вернуться в тот ад, в котором я жил всю свою жизнь? Но, где же мне взять такую таблетку, чтобы забыть всё то прекрасное, что я успел увидеть всего лишь за месяц?

Я сидел в маленьком ресторанчике на берегу Аравийского моря, в пяти метрах от меня разбивались о скалы ласковые индийские волны. Солнце только начинало свой короткий путь с востока на запад. Я неторопливо ел свой фруктовый салат, наслаждаясь прекрасным видом. В нескольких метрах от меня, на пляже, одинокий йог, с дредами до земли, сидя в позе лотоса, медитировал на восходящее все выше и выше солнце. Как бы я хотел всю свою жизнь, так же, как он, встречать и провожать солнце, есть свежие фрукты и общаться с прекрасными людьми.

- Привет, Вась. Давно здесь сидишь? – прервав поток моих мыслей, обратился ко мне высокий парень.

Передо мной стоял мой гоанский друг Арик, или, как называли его туземцы, Ара. Он жил в Гоа уже четвертый год. Два метра ростом, светлые волосы, загорелое, мускулистое тело и умный, интеллигентный взгляд, - так можно было вкратце описать этого интересного человека. Получилось же у него здесь остаться? И, неужели, это реально - привести свое тело в порядок, питаясь овощами и фруктами. Почему же я должен упустить свой шанс?

- Что ты, Арик, говоришь?

- Давно, говорю, Вась, здесь сидишь?

- Нет, вот только что фрукты принесли, присоединяйся, - до конца не вернувшись в реальность, ответил я.

- Я, Вась, не один пришел. Ко мне дружочек из Москвы приехал. Знакомься, Ромой зовут.

Передо мной стоял стандартный московский турист. Стрижка ежиком, бегающий неуверенный взгляд, дорогая европейская одежда и «клубный загар», беловато-синего оттенка.

- Меня Василий зовут, - протянул я руку для знакомства. – Давно в Гоа приехал?

- Да пару неделек назад.

- Ну и как, нравится?

- Что-то я пока не пойму, что здесь к чему.

- Я тоже здесь уже чуть больше пары недель, только мне помогли израильтяне всё понять. Я с ними две недели пропутешествовал по Индии, до Гоа.

Рома, осмотрев меня с ног до головы, сделал удивленное лицо.

- Я вообще подумал, что ты, Вась, всю жизнь здесь живешь.

- Ты в чем-то прав, я вот сижу здесь и думаю, что, наверное, всю прошлую жизнь я здесь прожил. До чего же мне здесь комфортно! Совсем не охота отсюда уезжать.

- А ты и не уезжай, - прервал нас, ткнув пальцем в меню, Арик, – Вот чего я хочу: креветки в кисло-сладком соусе. Всё утро промучился, размышляя, чего бы выбрать на завтрак? А сейчас, как увидел твое задумчивое лицо, - так сразу и понял: мне нужны креветки в кисло-сладком соусе.

- Завидую я тебе Арик. Ты вот взял, и уехал из России.

- А тебе кто мешает? Придумай что-нибудь. Для чего тебе голова? Я вот тоже четыре года назад понял, что не хочу больше жить в России.

- Легко сказать «придумай». У меня в России семья, друзья, любимая работа.

- Так привези это всё сюда, и живи припеваючи. Пойдем, Вась, сегодня ночью на гору, трипанем*. У тебя будет возможность подумать, заодно и Ромке поможем точку сборки сместить, а то он, бедолага, уже две недели мается, никак не поймет, что вокруг происходит, - загадочно произнес Арик, выковыривая из моего фруктового салата клубничку.

*Трип – Психоделическое путешествие

*Лунги – Набедренный платок.

Глава 15. Часть первая. В тюрьме.

Сегодня я увижу свою Лену. Сердце колотится так же, как много лет назад, тогда, когда я признавался ей в любви. Сумеет ли она сейчас меня понять? Какой же я всё-таки мудак. Мне ужасно стыдно, что я всё испортил своими собственными руками. Ну, ничего, я попробую всё исправить. Голова и руки есть, выйду, начну новую жизнь. Вот только где её начинать? В России? Меня там никто не ждёт. Чем я там буду заниматься? Эпоха легального зарабатывания денег, работа на себя, прошла. Работать на кого-то, на неинтересной работе, я, наверное, уже не смогу. Покорять новые земли? Нет больше денег. Новая жизнь в Гоа? Гоа умерло. Ничего уже не осталось от того Гоа, которое я нашел для себя пять лет назад. А может и хорошо, что так всё сложилось. Может, судьба мне готовит новый сюрприз? Может, подготавливает к чему-то новому, ещё более интересному. Все мои старые гоанские друзья поразьехались по миру. Кто-то в Латинской Америке, кто-то в Тайланде, кто-то живёт на Бали, во Вьетнаме, в Камбодже, а кто-то зависает в Непале. Где все те интересные люди, которых я повстречал в этой волшебной стране? Да и куда делось всё волшебство, которое я здесь нашёл? Почему вокруг меня снова рожи? Подонки, стукачи, драг-дилеры, сумасшедшие, алкоголики, наркоманы. Что я делаю среди них? Мои мысли прерывает резкий крик охранника: «Василий, на выход, к вам родственники пришли». Я иду по коридору, словно на первое свидание в своей жизни.

- Какая же ты у меня красивая. Прости, что так вышло.

- Не переживай, всё будет хорошо, - тихим голосом говорит Лена, крепко меня обняв. - Ты сильно похудел.

-Ты тоже выглядишь замечательно. Хочется смотреть на тебя бесконечно. Просто смотреть и молчать. Хочется сразу многое рассказать, но времени мало, поэтому говорить нечего. У нас на свидание есть всего пятнадцать минут в неделю. Мы сидим напротив друг друга, и какое-то время молчим. Наш молчаливый диалог прерывает голос сумасшедшей Псю, которая тоже для чего-то припёрлась вместе с моей Леной. Когда она молчала, её можно было не замечать, но Псю заговорила, забрав наше внимание, и драгоценные минуты возможности побыть вдвоём. Она, как всегда, заговорила громко и очень быстро. Обкокаиненый мозг сначала подаёт сигналы, что нужно что-нибудь говорить, потом её рот издаёт звуки, а следом, с задержкой в несколько секунд, Псю осознаёт, что она сказала. Не слушать её не получается. За несколько минут её вербального недержания, она выливает в наши уши кучу ненужной информации.

- В следующий раз приходи одна, я не могу слушать её бред, - шепчу я на ухо Лене. - Как наша дочка?

- У нас всё хорошо, только грёбанный кризис задолбал. Денег ни у кого нет, и всё стоит безумно дорого. Недвижимость в России упала в цене в два раза. Рынок недвижимости просто встал. Продать нашу квартиру сейчас абсолютно нереально. Но, не волнуйся, твоя мама дала нам взаймы шесть штук баксов, чтобы вытащить тебя отсюда. Только я не знаю, что мне нужно делать.

-Сейчас ничего делать не нужно, нужно только ждать. Лена, представляешь, - эти козлы подложили мне двадцать грамм МДМА. Наркотик отправлен в Хайдарабад на экспертизу. После того, как придёт экспертиза, судья начнёт дело. Вот тут и понадобится деньги.

- А где те деньги, которые были в сейфе? Я же оставляла тебе пять штук баксов.

- Все деньги забрали себе полицейские.

- Милый, а зачем ты резал себе вены? - нежно прикасаясь к моим шрамам на запястье, тихо спрашивает Лена.

- Старый урковский приём. Я слышал, так поступают русские уголовники, когда менты начинают делать что-то не по закону.

- Ну и что, помогло, «старый урка»? – улыбаясь, говорит Лена, ласково гладя мою руку.

-Не знаю, но шеф драг-полиции Ашиш немного испугался, и из шести тысяч долларов, которые лежали в сейфе, оставил мне полторы штуки на адвоката. Остальные забрал себе и обещал помочь. Правда, забрать эти полторы тысячи я смогу только после окончания дела, вместе с моим паспортом и телефоном.

- Любимый, как ты думаешь, сколько тебе здесь сидеть?

- Леночка, я не знаю. Все, кому удавалось отсюда выбраться, выходили не раньше, чем через полтора года.

- Не смей даже думать, что ты пробудешь здесь так долго. Я буду ждать тебя, максимум, полгода. И вообще, мы вытащим тебя в ближайшее время. Верь в это и модулируй это. Ты же знаешь: о чём думаешь, то и сбывается.

Я вижу, как глаза моей Лены наполняются слезами.

- Зачем ты влез в это дерьмо? - дрожащим голосом спрашивает моя любимая.

- Не знаю. Наверное, хотелось снова стать для тебя героем, стать самым лучшим.

Глава 15. Часть вторая. На воле.

Солнце медленно погружалось в голубой океан. Кажется, что огромный, жёлтый апельсин, коснувшись воды, замедлил свой ход. В этот короткий момент можно почувствовать, что такое Время. Стаи попугаев, боясь больше не увидеть своё солнце, кричат изо всех сил с верхушек зелёных пальм, последними прощаясь со светилом. Всё вокруг замирает, как будто стараясь затормозить этот момент. Но, несмотря на старание всего живого, огромная звезда, дающая нам жизнь, быстро исчезает за линией горизонта.

- Сансэт* ещё не закончен, сейчас будет самое красивое зрелище, - говорит Арик, беря в руки барабан.

Медленно, не торопясь, он начинает наполнять пространство приятными звуками. Мы сидим на вершине высокого холма, с которого открывается грандиозное зрелище. Здесь - самая высокая точка Арамболя. Впереди - бескрайние просторы Аравийского моря. Сбоку, до горизонта, гигантской золотой дорогой тянется вереница гоанских пляжей. Арамболь с этой точки напоминает живую лаву, состоящую из сотни маленьких домиков, убогих бамбуковых ресторанчиков и деревянных лачуг. Вся эта разноцветная лава словно вытекла из зелёных джунглей и застыла, так и не добравшись до воды. Обожаю это время. Пятнадцать минут после захода солнца. Самое красивое время. Небо, не торопясь, начинает окрашиваться в розовый цвет. Как будто, таинственный осветитель, спрятавшийся за кулисами горизонта, медленно меняет цветные фильтры на своих софитах. Все цвета окружающего мира в эти минуты как будто оживают. Расположившиеся на холмах блёкло-зелёные, выгоревшие под солнцем джунгли, окрашиваются в ярко-зелёные цвета. Красные, жёлтые, фиолетовые цветы на окружающих нас кустах и деревьях ярко пылают в розовом свете. Все краски меняют свои оттенки, и, словно по взмаху волшебной палочки, сбрасывают с себя красную гоанскую пыль, становясь ярко-насыщенными. Цвет неба постепенно переходит из розового в фиолетовый. Несмотря на то, что солнце уже не видно, всё ещё достаточно светло. Ромка, облокотившись спиной о большой камень, изумлённо сидит с широко открытыми глазами.

- Мать твою!!! Я такой красоты никогда ещё не видел, - тихо произнёс он, прикрыв на мгновение глаза от удовольствия.

- Это только начало, - загадочно улыбаясь, и, не переставая играть на барабане, говорит Арик.

- Когда, Вась, начнёт действовать-то ваш наркотик?- пристально, словно ребёнок, разглядывая экзотический цветок, сорванный с куста, спрашивает Рома.

- Во первых, это не наркотик, а психоделик, или, как его называют власти, «психотропный препарат». И называется он «диэтиламид лизергиновой кислоты» или, сокращенно, - ЛСД- 25.

- А в чём разница между наркотиком и психоделиком?- удивлённо спрашивает Ромка, так и не отводя взгляда от цветка в его руке.

- От злоупотребления наркотиком у тебя ломка будет, а от психоделиков - только психологическая зависимость и расширение сознания.

- Ну, и когда это ваше сознание начнёт расширяться?

- А разве сансэт тебе не показался необычным? Или цветок в твоей руке, разве он такой, как всегда?

-Да, ты прав, Вась, есть что-то в этом. Сколько уже раз смотрел здесь закаты, - ну красиво, как обычно. Но, сегодня я первый раз такую красоту вижу… А что мне ещё ожидать от расширения сознания? - спросил Рома, покрываясь лёгкой испариной.

- А ничего не жди. Смотри вокруг и слушай, ЛСД уже работает. Ничего не бойся и позволь своему восприятию перестроиться так, как оно хочет. Посмотри, - вон как джунгли колышутся. Как будто это не джунгли, а продолжение моря на берегу. Смотри, как лёгкий ветерок создаёт волны на верхушках деревьев.

Наблюдая за Ромкой, я чувствовал, как ЛСД изменяет моё восприятие уже минут пятнадцать. Я ощущал всем своим телом тёплое дыхание моря. Насыщенные, яркие краски изменённого окружающего мира медленно начинали сливаться в одном неописуемом потоке с музыкой, исходящей от барабана Арика. Музыка становилась осязаемой. Её вибрации радужными фракталами расплывались в разные стороны надо мной. Джунгли танцевали с морем, плавно теряя яркость с наступлением темноты. Море начинало искриться миллиардами звёзд, отражёнными на его поверхности.

- Смотри, Луна сегодня смеётся над нами, - сказал Арик, указывая пальцем на небо.

- Фантастика какая-то, - тихо произнёс Роман, как будто опасаясь, что новый, невидимый до этого окружающий мир услышит его, и исчезнет в один миг. В индийском небе висел лунный серп. Но, висел он не так, как обычно может увидеть его житель России. Он висел горизонтально, словно рот огромного Чеширского Кота, растянувшийся в улыбке на небе. Две большие звезды, Меркурий и Венера дополняли картину, расположившись в небе ровно на том самом месте, где у Чеширского Кота должны были быть глаза.

-Вот видишь, ничего не изменилось в этом мире. Изменилось только твоё восприятие, - сказал я Ромику, откинувшись на зелёную траву. - Задумывался ли ты когда-нибудь над этим?

Лицо у Ромы словно светилось. Оно было расслабленно и довольно. Он наслаждался окружающей его реальностью.

- Скажи, Ром, как ты думаешь, в чем состоит смысл твоей жизни? Задумывался ли ты когда-нибудь над такими вопросами? Для чего ты живёшь на этом свете?

Когда Рома услышал мой вопрос, с его лицом внезапно произошло что-то странное. Словно испугавшись, что его увидят таким, какой он сейчас есть, он мгновенно изменился в лице, одев маску среднестатистического, слегка быковатого молодого человека.

- Ну, это… того… я… Я люблю, когда я на кабриолете по двору катаюсь… Едешь, а все тёлки на тебя смотрят, - резко выдал он словно заученную фразу.

- И это твой смысл жизни? - испуганно произнёс Арик, прекратив играть музыку.

Лицо Ромы снова мгновенно изменилось. С его лицом стали происходить странные метаморфозы. Оно менялось, словно пытаясь найти подходящую маску, но - ничего не выходило. Он обхватил свою голову руками, закрыл глаза и долго молчал. Когда он открыл глаза, то мы увидели, что на нас смотрит уже совершенно новый человек.

- Я всё понял, - шёпотом произнёс он. - Я спал всю свою жизнь. А сегодня я проснулся.

Больше мы никогда не видели Ромку в обличии туповатого «нового русского». В ту ночь весёлая Луна забрала того глуповатого парня, оставив нам нового человека. Человека с реально расширенным сознанием.

* Сансэт - закат Солнца