Культурные и концептуальные корни

Вид материала

Документы

Содержание Кадр из фильма «Кабинет доктора Калигари» (1919). Кадр из фильма «Носферату: Симфония ужаса» (1922). Бэла Лугоши, кадр из фильма «Дракула» (1931). Майла Нурми в роли Вампиры. Непосредственные предшественники «four doors to the future: gothic rock is their thing» Дэвид Боуи в образе Зигги Стардаста.

Подобный материал:

• Направления, 175.07kb.
• Культурология, 260.24kb.
• Концептуальные основы трансграничной безопасности: зарубежный опыт1 § пространственные, 596.32kb.
• Межгосударственной программы «Культурные столицы Содружества» -2011 Международный конгресс, 66.55kb.
• Л. Н. Велиховский, Т. Н. Кандаурова, 309.8kb.
• Лекции концептуальные основы ос» Тема лекции концептуальные основы ос», 188.78kb.
• Межгосударственной программы «Культурные столицы Содружества» -2011 Международный конгресс, 53.39kb.
• Исследовательской работы, 214.81kb.
• Славяне: общие корни, общие традиции, 408.2kb.
• Рабочая программа по дисциплине культурные центры русского зарубежья (курс по выбору), 378.69kb.

Кино С началом двадцатого века, повсеместно завоевывает симпатии публики новый вид искусства — кинематограф, в немалой степени способствовавший популяризации идей романтизма и эстетики ужаса. Кадр из фильма «Кабинет доктора Калигари» (1919). Огромная популярность фильмов ужасов в современном кино не означает, что интерес ко всякой жути присутствовал в кино всегда. В молодые годы кинематографа (начало XX века) этот жанр не играл практически никакой роли. Первые кинокартины сами по себе пугали людей. В легенду превратилась история о том, как зрители фильма «Прибытие поезда» бросились к выходу, боясь попасть под колеса надвигающегося на них с экрана локомотива. Только тогда, когда люди привыкли к кино, кинематографисты начали искать способы, чем бы их вывести из равновесия, удивить и испугать. Кадр из фильма «Носферату: Симфония ужаса» (1922). Первые знаменитые ужастики пришли из Германии — «Кабинет доктора Калигари» (1919) и «Носферату — симфония ужаса» (1922). Голливуд заинтересовался новым жанром только через десятилетие, но зато сразу же, одного за другим, произвел на свет всех знаменитых монстров, которыми мамы до сих пор пугают непослушных малышей. «Дракула» (1931), «Франкенштейн» (1931), «Мумия» (1932), «Кинг Конг» (1933), «Лондонский оборотень» (1935). Появились первые «звезды» такого рода кино — Бела Лугоши и Борис Карлофф. Эффект от их персонажей (кровосос граф Дракула, чудовище доктора Франкенштейна, восставшая из мертвых Мумия) был настолько сильным, что многие из вас наверняка слышали имена этих актеров, хотя фильмы с их участием вряд ли видели. Бэла Лугоши, кадр из фильма «Дракула» (1931). Классика фильмов ужасов 1930-х годов своими корнями уходила в литературу «готического романа» который процветал еще в XIX веке. Мистический дух окутывал все происходящее на экране. Привидения, вампиры, оборотни и другие монстры существовали как бы в особом мире, их появление сопровождалось таинственными событиями, вокруг них клубился туман, они панически боялись креста и чеснока. Магия и колдовство давали им силу, потусторонний мир посылал им своим черные соки. Несмотря на то, что борьба с ними носила несколько условный характер, страха от них было так много, что его хватило на целых 20 лет: в 1940-е и начале 1950-х годов калибр выпускаемых фильмов ужасов мельчал, запоминающихся творений почти не было. Возрождение жанра произошло в конце 1950-х годов почти одновременно в Великобритании, Италии и США и связано оно в первую очередь с расцветом неореализма. Кино становилось зеркалом жизни, и поэтому даже в жанр ужасов пришлось вносить коррективы. Начало этому этапу положила деятельность английской студии «Хаммер филмз». Руководители «Хаммер» купили права на римейки голливудских «Дракул», «Мумий» и «Оборотней» и стали плодить к ним продолжения. Например, помимо «Мумии» (1959), в скором времени появились еще и «Проклятие гробницы мумии» (1964), «Саван мумии» (1966) и «Кровь из гробницы мумии» (1972). И так — по каждому мало-мальски известному готическому сюжету. Таким образом, студия «Хаммер» поставила производство ужастиков на конвейер. В Италии тем же самым занялся режиссер Марио Бава, а в США — продюсер Роджер Кор-ман, за короткое время экранизовавший почти всего Эдгара По. ссылка скрыта В 50-х возникла телепередача, которую вела несравненная Вампира: Майла Нурми в роли Вампиры. В образе жуткой госпожи Вампира (МАЙЛА НУРМИ), вела программу о фильмах ужасов, которая выходила в телеэфир каждое воскресенье в 11 ночи. Вампира, первая среди всех хоррор-див, стала настоящим хитом в середине 50-х годов. Ее номинировали на телевизионную премию „Эмми“ за созданный ею неповторимый образ. Все последующие дамы вроде Эльвиры — повелительницы тьмы, Мортиши Аддамс и даже Диты фон Тиз копировали именно ее образ. ссылка скрыта Разумеется, термин «готика», к моменту начала возникновения субкультуры, уже ассоциировался с вампирами, нечистью и ужасами. Непосредственные предшественники Итак, за несколько веков, у слова «gothic», образовалось несколько значений. К моменту становления рок-культуры, а это вторая половина XX века — «готика» ассоциировалась с чем-то тёмным, потому что ей предшествовали готические ужасы в кинематографе и готическая литература, на протяжении всего XIX века. Есть мнение, что «готикой» называли нечто грубое, припоминая корень этого слова. Но я не сторонник такой позиции, и уверен, что наследие веков и «тёмные» ассоциации, сыграли свою роль. Быть может, двусмысленности ради, доля «грубости» в значении термина имела какое-то место, но — не основное. Готика — это тёмная атмосферность, так её и воспринимали. Подбираясь, собственно, к возникновению музыкального направления, рассмотрю для начала три последовательных, и наиболее явных предшественника — это глэм-рок, панк и новая романтика. Глэм-рок возник в начале 70-х, в Великобритании, и самая его влиятельная фигура это Дэвид Боуи. Глэм-рок позиционировался не столько музыкальным направлением, но скорее неотделимым смешением музыки, имиджа и перфоманса. Его появление было чем-то вроде реакции на «неопрятность» «подпольного» рока, но продолжением его идей. В то время как, ставший в те годы влиятельным, арт рок и прогрессив рок, излучали патетичность и монументальность, глэм продолжал гаражные традиции экспериментальности, и содержал в себе, вероятно, истинный дух рок-н-ролла. Глэм пытался уничтожить привязанность к классу, к полу, к личности, и унести зрителя в иной мир — в фантазию или фантастику. Этот принцип, впоследствии, был заимствован многими последователями глэма, в том числе готами. У ранних готических групп, влияние глэма будет видно в каверах на песни всеразличных глэм групп (прежде всего на песни Дэвида Боуи, разумеется), и в андрогинном имидже. Идеи глэма, разумеется, живы в готической тусовке до сих пор. Что же ещё можно сказать о тех, кто одевается в одежду викторианской эпохи, придавая своему имиджу мистически-мрачный оттенок, о тех, кто независимо от половой принадлежности пользуется одним и тем же мейк-апом? А имидж космических глэм-рокеров, сейчас живёт в имидже кибер и индастриал-готов. В 1976 году, появилась новая субкультура, под названием «панк» — первоначально в Нью-Йорке — вокруг таких артистов как Патти Смит, и Ричард Хэлл. Позднее, мода пришла в Великобританию. Панк был агрессивный, провокационный, жесткий, и наполненный духом протеста — протеста против всего, и в то же время, против ничего. Первая волна классического панка пришлась на 1974 по 1978 годы, когда такие группы как «Sex Pistols», «The Clash», «The Ramones» и «The Damned», начали делать вызов рок-музыке, упрощая музыкальную структуру, и повышая скорость ритма. Союз Вивьен Вествуд и Малькольма Макларена, оказал огромное влияние на моду субкультуры, ими были открыты первые панк магазины. Макларен, так же, стал менеджером влиятельной группы «Sex Pistols». «Sex Pistols». Её участники были, в своём роде, моделями, и демонстрировали одежду Вествуд, привлекая покупателей — и они быстро стали эталонами панк-стиля. Мода и стиль стали важными компонентами субкультуры панка — и герои должны были соответствовать выбранному имиджу, как внешне, так и внутренне. Одежда была символом их идей — а их идеями были анархия и нигилизм. Одеваясь в хаотичную одежду, они играли шум — и подчёркивали кризис повседневности в конце 70-х. Цвет волос, традиционно, был не натуральный и очень яркий — например, красный или зелёный. Хаотичные начёсы или ирокезы, были олицетворением неповиновения. Уши — проколоты, по всей одежде утыканы булавки и заклёпки, огромное количество цепей, губная помада странных цветов — всё это повлияло на имидж готов. Классический панк умирал, и какое-то музыкально-имиджевое направление, должно было его заменить. В клубах Лондона родилась новая субкультура, которую масс-медиа окрестили ссылка скрыта. Свежая, элегантная и красивая мода с лейтмотивом унисексуальности, являлась, в определённой степени, перерождением глэма. Тем не менее, значительное отличие заключалось в том, что глэм рок был гитарной музыкой, а новая романтика — своего рода, электро поп. Сегодня, самая знаменитая группа этого жанра — «Duran Duran». Другая, менее известная, но гораздо более интересная в нашем «готическом» контексте формация — «Adam and the Ants». Это ещё одна группа, которую «одевала» Вивьен Вествуд. Она описывала их имид, как «её романтический идеал». «Adam and the Ants». Имидж был так же андрогинный, комбинировались стили различных эпох, и яркий макиях — это тоже оказало своё влияние на готическую моду. Первое употребление термина «готик» по отношению к музыке, было в 1967 году. Это название статьи о «The Doors». ссылка скрыта. «The Doors». Для многих слушателей «The Doors» стали первыми, кто по-настоящему раскрыл потенциал рока. Мысль о том, что текст в поп-песне — это нечто большее, чем банальные стишки, стала подлинным откровением, под влиянием которого многие из адептов нового культа просто потеряли голову. Джоан Дидион [американская писательница, чьи своеобразные в жанровом отношении произведения богаты экскурсами в историю культуры: «Молитвенник» (1970), «Белый альбом» (1979, сборник-эссе)] назвала «The Doors» «Норманами Мейлерами [Мейлер, Нормам (р.1923) — американский писатель и журналист, автор книг „Нагие и мертвые“ (1948), „Армии ночи“ (1968), „Песнь палача“ (1979) и др. Острый и противоречивый писатель, неоднократно высказывавшийся по злободневным социальным вопросам] из хит-парадов, миссионерами апокалиптического секса»). В наши дни, слушая их музыку и стараясь быть максимально беспристрастным и строгим критиком, я должен отметить, что около половины выпущенного «The Doors» материала выдержало проверку временем, и, если отвлечься от фактора ностальгии, этот показатель у них гораздо выше, чем у большинства современников группы. Сам Моррисон объяснял причину популярности группы так: «Мы ориентируемся на те же человеческие потребности, что и классическая трагедия и ранний блюз южных штатов. Считайте, что это спиритический сеанс в среде, которая стала враждебной жизни: холодной, сковывающей. Люди чувствуют, что умирают на фоне губительного ландшафта. И вот они собираются и устраивают спиритический сеанс, чтобы призвать мертвых, умилостивить их и увести прочь посредством декламации, пения, танцев и музыки. Они пытаются излечиться и вернуть в свой мир гармонию». ссылка скрыта Тёмная и загадочная аура фронтмена Джима Моррисона, впоследствии, повлияет на других фронтменов культовых готических групп. Альбом «Strange Days», так же, оказал влияние на саунд пост-панк групп, таких как «Joy Division» и «Echo and the Bunnymen», уже, в свою очередь, прямо способствовающих началу готик-рока. Альбом в целом пропитан странным психоделическим настроением. Оно ощущается и в таинственном звучании заглавной песни (где музыканты одними из первых применили синтезатор «Муг» — их опередили только «The Beach Boys» и «The Monkeys»), и в пущенных задом-наперед тарелках в «I Can’t See Your Face In My Mind» («He могу представить себе твое лицо»). По аналогии с дебютным альбомом в конце пластинки поместили самую длинную песню, «When The Music’s Over» («Когда музыка кончится»). В ее тексте прозвучали слова, которые станут лозунгом «новых левых», да и всей молодежи вообще: «We want the world and we want it now» («Нам нужен весь мир, и нужен прямо сейчас»). <...> Джиму Моррисону был нужен весь мир и прямо сейчас, и, казалось, он мог его получить. Через два месяца после поступления в продажу альбом «Strange Days» поднялся до третьего места в хит-параде и оставался в списках еще около года. Все это время группа почти постоянно гастролировала. Во время концертов Джим постоянно расширял границы дозволенного: залезал вверх по занавесу, как канатоходец ходил по краю сцены, а затем бросался вниз, прямо в толпу зрителей. В середине песни он вдруг подавал сигнал к молчанию и не издавал ни звука, пока напряженное молчание застывшей в ожидании публики не становилось невыносимым (однажды Джим ждал целых четыре минуты), а затем также внезапно следовала команда продолжить исполнение. «Все это было сплошным театром, — вспоминал Денсмор о выходках Джима во время концертов. — Ничего никогда не планировалось заранее — имело место чистое проявление бессознательного. Джим был просто волшебником. Он сам никогда не знал, что отколет в ближайший вечер, и как раз удивительнее всего было напряженное ожидание — ведь мы тем более не знали, что могло произойти. Мы были ограничены рамками нашей музыки, но и эти рамки оказались не такими уж жесткими. Мы могли отклоняться от темы минут на двадцать, давая Джиму возможность показать себя: он на ходу придумывал стихи, а мы подхватывали то, о чем он пел, и некоторое время импровизировали. Потом мы снова выходили на припев песни… и все это было так восхитительно. К тому же у нас устанавливался идеальный контакт с публикой — мы доводили народ до полного экстаза!» ссылка скрыта В 1967 году дебютировала группа «The Velvet Underground», выпустив альбом «The Velvet Underground and Nico», с мрачными темами и настроениями. По настоянию Уорхола, Нико спела с группой три песни. Альбом был записан преимущественно в студии «Scepter», в Нью-Йорке, в апреле 1966 года. Выпущен он был в марте 1967. Одиннадцать песен демонстрировали цельную динамическую линию, варьируясь от бомбардировок «I'm Waiting for the Man» и «Run Run Run», гула «Venus in Furs» и «Heroin», спокойствия «Femme Fatale», нежности «I'll Be Your Mirror», и наконец, самой любимой песни Энди Уорхола — «All Tomorrow’s Parties». «The Velvet Underground». Саунд был наполнен мрачным вокалом Лу Рида, гудящим альтом Кейла, гитарой Моррисона, с намёками на ритм-н-блюз или кантри и простыми, но уверенными ударными партиями Таккера. Параллельно, с психоделическим гаражным роком, в Америке появились такие группы как «The Stooges» и «Alice Cooper Group» — их концепции были пропитанны нигилизмом. Позже нигилистская идеология была развита у ранних готик-музыкантов. Готическая эстетика (чёрный цвет, смерть, сумасшествие), отсылки к готическим писателям, встречаются в текстах многих знаменитых групп 60-х. Песня «The Beatles» «I Am the Walrus» отсылала к Эдгару По, а песня «The Rolling Stones» «Paint It, Black» объясняла, какой цвет по-настоящему важен. Дэвид Боуи в образе Зигги Стардаста. В 70-х образовалась значительная база для появления готик-рока. Корни лежат в глэм-роке — творчестве Марка Болана («T. Rex») и Дэвида Боуи. Боуи внёс феноменальный вклад в становление готической рок-музыки. Его герой Зигги Стардаст был андрогином — эта эстетическая бомба была поистине широкомасштабной и её отголоски мы можем видеть повсюду — до сих пор. Зигги Стардаст — едва ли не самый знаменитый образ в поп-культуре, квинтэссенция своего времени. Рок-н-ролльные идеалы 60-х сошли на нет, и Зигги Стардаст стал новой иконой декаданса; его космическое происхождение удовлетворяло экзистенциальную тягу поколения к иным мирам, в которых недействительны коррумпированные людские законы, его андрогинность точно сигнализировала о двусмысленном отношении времени к проблемам пола и половой самоидентификации, его отстраненность от текущей жизни вкупе с его вызывающим одиночеством отвечали романтической мечте о Homo Superior — Человеке Превосходном, которого Боуи вывел из мифа Новой Атлантиды. Его музыка в этот период была по-своему мрачной и меланхоличной. Он охарактеризовывал свой альбом 1974 года «Diamond Dogs» эпитетом «gothic». Андрогинному персонажу Боуи был посвящён эпохальный концептуальный альбом «The Rise and Fall of Ziggy Stardust and the Spiders from Mars» 1972 года выпуска, показывающий нам мир, обречённый на погибель в ближайшие 5 лет и повествующий историю последней рок-звезды, Зигги Стардаста. Музыка в альбоме совместила элементы хард-рока, в стиле альбома «The Man Who Sold the World», с более лёгкой музыкой а-ля «Hunky Dory» и быстрый глэм, напоминающий Марка Болана — «T. Rex». Многие из композиций с этого альбома стали классикой рока — «Ziggy Stardust», «Moonage Daydream», «Hang on to Yourself» и «Suffragette City». Герой по имени Зигги Стардаст, стал основой для первого полномасштабного тура Боуи, стартовавшего в 1972, когда он блистал со своей огненной причёской и необычной, яркой одеждой. Сопровождающая группа состояла из трёх человек, и олицетворяла «пауков с марса» — Ронсон на гитаре, Трэвон Боулдер на басу и Мик Вудмэнси на ударных. Поздние шоу в рамках тура Зигги Стардаста превратились уже в какие-то театральные постановки. Были и скандальные, шокирующие моменты — например, стриптиз Боуи, после которого он оставался в одной, тоненькой набедренной повязке, или симуляция орального секса с гитарой Ронсона. Во время последнего концерта турне, Боуи объявил что «это не только последний концерт тура — это вообще наш последний концерт». Зачем Боуи понадобилась эта маска, зачем ему понадобилось скрыть свою личность под слоями грима, пышными одеждами и придуманной биографией? Надо сказать, что он всегда неуютно ощущал себя на сцене. В 76-м году он сказал: «Нельзя выйти на сцену и жить — это насквозь фальшиво. Не могу я выйти в джинсах и с гитарой и так стоять перед 18 тысячами людей. Это же просто ненормально!» На первый взгляд — парадоксальное утверждение для рок-н-ролла, первым и главным козырем которого был демократизм, принципиальная идентичность толпы и человека на сцене. Однако само собой разумеющаяся такая постановка вопроса была лишь на заре становления рок-музыки, в 60-е годы. 70-е показали утопичность этой идиллии: артисты все чаще старались обозначить дистанцию между собой и зрителем, выгородить себе место, где бы они могли дышать, не боясь быть растерзанными и растворенными в толпе. Рок-н-ролльный бунт индивидуальности потребовал наконец суверенитета для этой самой индивидуальности. По кусочкам, фрагментарно и постепенно выкристаллизовывалось «готическое» звучание — скоро должен произойти выстрел. Панк-рок движение Лондона, наряду с «Sex Pistols», «Siouxsie & The Banshees», «The Damned», формировали первую волну в музыкальном, и в имиджевом плане. Среди них «Sham 69» и «Joy Division». Последние являются ответственными за название нового жанра рок-музыки.