«Государя»
| Вид материала | Сказка |
- И. П. Мартос. Памятник Минину и Пожарскому Памятник Минину и Пожарскому был первым, 81.97kb.
- Дж. Р. Р. Толкиен. Возвращение государя, 4560.54kb.
- Иван Лукьянович Солоневич, 6538.43kb.
- Иван солоневич народная монархия, 1446.77kb.
- Статья вышла в: Staatslexikon der Gorres-Gesellschaft, 96.74kb.
- Управление и человек, 745.67kb.
- План план 1 Введение 1 Николай Романов личность в истории 2 Свержение государя императора, 305.92kb.
- Почему Иуда Искариот в одноименном рассказ, 36.43kb.
- Александр II – освободитель, 391.71kb.
- Прекращение дома Рюриковичей, 335.78kb.
— Я раньше не замечала у тебя седины на бороде... Ты подстриги бороду, а то скоро начнешь ею пол подметать, — улыбнулась Мария.
— Да все собираюсь и никак день не подберу: то пост, то день сатанинский, то еще что-нибудь... Как ты думаешь, стоит идти на эшафот, открываться миру ради того, чтобы воцарился порядок на Земле?
— Ты меня спрашиваешь?
— Нет, я, просто рассуждаю... Посмотри, что делается у нас в стране, да и в мире — уже полное безумие в политике. А у меня все так складно получается! Я вижу путь восстановления государственности в России.
— Не ты один этого хочешь. Есть люди, которые тоже говорят об этом.
— Но почему, тогда, ничего не делают?
— Может быть, время еще не пришло... Ведь царская звезда взойдет не раньше 2016 года.
— Осталось недолго, но мы пока не видим никого достойного.
— А ты бы смог быть царем?
— Да. Я чувствую, что смогу, но представить меня реально на том месте невозможно. Стоит мне только высунуться, сразу же голову оторвут.
— Вот и сиди тихо.
— Но сколько можно ждать? Уже все готово, у меня и программа есть, и все есть для этого! И я вижу, что для человечества в целом это ничего не даст, все оно обречено... Но что же за тайна такая у России? Весь мир разваливается, а мы надеемся на возрождение. Разве мы сможем установить Божественный Закон в одном только государстве? Это утопия. Да, что-то хорошее сделать для людей, конечно, можем, да, мы сможем восстановить государственность, но все это ненадолго — опять появится какой-нибудь отступник от Бога и соблазнит людей сладким пряником. И все же, надо мне что-то решить...
— Что тебе решать? Единственное, что мы можем в этом мире— это посылать мысли в пространство, чтоб хотя бы мысли не умирали.
— Это так... Я решил написать письмо в газету — “Воззвание к россиянам”.
— Тебя не поймут в России. А на Западе, если поймут, то испугаются. Они рады тому, что Россия разрушается, им сильная Россия не нужна.
— Но как же быть? Я понимаю все, но ничего не могу с собой поделать.
— Попробуй обратиться к дворянству. Может, среди них найдутся грамотные люди?
— Сейчас дворяне — это не государственное сословие. Они, возможно, думают о восстановлении старой монархии, которая отреклась от государства.
— Царя вынудили это сделать...
— Не надо было отрекаться! Конечно, те революционеры, все равно бы добились своего, но этим отречением царь сам дал повод для всеобщей вакханалии. Да что говорить о прошлом, его не вернешь. Но разрушенное надо возродить, иначе жить невозможно. Надо просто — восстановить государственность. Цари должны править, слуги — работать.
— Ты думаешь, сейчас кто-то захочет признать себя слугой?
— Я сам слуга, и у меня есть господин, — Петр показал вверх. — Все должно быть на своем месте. Это будет хорошо, прежде всего, народу. Это и надо объяснить народу. Я думаю, он готов понять свои ошибки. Нельзя нарушать то, что изначально нам дано, дано свыше. Какой бы народ ни был, но именно от него зависит возрождение государственности России.
* * *
Прошло полгода. В течение зимы Петр спешил закончить все свои дела. Он чувствовал о готовящихся переменах в своей жизни и был готов в любую минуту начать действовать по плану, который четко представлял у себя в голове. С приходом весны он с женой уехал на дачу и жил там уже несколько дней. Два месяца назад он разослал несколько писем в разные газеты, надеясь, что их опубликуют. Но ответа все не было. “Есть вещи, которые зависят от меня, — думал он, — что посадишь, то и вырастет. Вот так бы и в жизни! Но, почему у людей все наоборот?” В печке потрескивали дрова, на душе было спокойно и хорошо. “Зачем мне нарушать этот покой? — размышлял он. — Охватить сознанием такое огромное пространство как Россия, чтоб все заработало в русле Закона — это очень сложно. Да это никому не под силу, это невозможно человеку... Но человек может выбрать верное направление своих дел, и его дела будут сами решать задачи этого мира. Надо понять, что человек не может быть архитектором событий. Все события свершаются вне человеческого сознания, архитектором всех событий является Закон. Если Закон нарушен, то хаос охватывает все, и любое благое дело тонет в его пучинах. Можно или утвердить Закон, который дан нам свыше, или исказить его”.
— Петр, к тебе пришли какие-то люди, — заглядывая в комнату, сказала Мария. Петр вышел из дома. Трое незнакомых пожилых людей, одетые просто и в то же время — необычно, ожидали его на крыльце.
— Вы ко мне? — спросил он.
— Мы пришли к Вам выразить свое почтение и благословить Ваши дела.
— Проходите в дом. Мария, приготовь чай. Присаживайтесь, пожалуйста. Извините, что у нас не прибрано.
Старший из гостей преподнес Петру маленькую изящную шкатулку:
— Это Вам наш подарок, примите его как знак уважения к традициям Древних.
Петр взял шкатулку, по его рукам пробежала дрожь. Он стал рассматривать ее и удивился ее необычности. Положив ее на левую руку, двумя пальцами правой он надавил на боковые стороны. Крышка открылась, и он увидел кольцо с удивительным камнем, переливающимся всеми цветами радуги. В глазах старцев он заметил одобрение.
— Это мне? — спросил он.
— Да, это Вам, оно будет помогать и поддерживать Вас в трудные минуты.
Затем подошел второй старец и поднес двумя руками другую шкатулку, побольше:
— Примите это в дар, в знак утверждения традиций Древних.
Петр поставил первую шкатулку на стол и взял вторую. Правой рукой он провел по крышке — она открылась, и он увидел ручку и флакончики с чернилами.
— Написанные этими чернилами слова будут иметь силу действия в нашем мире, — произнес старец и отошел. Третий старец вручил деревянный пенал с надписью на крышке. Взяв его, Петр попробовал прочитать надпись, но все буквы оказались непонятными.
— Что здесь написано? — спросил он.
— Вы сами сможете прочитать, вглядитесь повнимательнее.
Вдруг все буквы стали знакомыми, и Петр прочитал вслух очень странное слово. Крышка открылась, и он увидел жезл, какие он видел у царей на картинах.
— Это символ власти. Только достойный имеет право держать его, — пояснил старец.
— Почему именно я? — немного растерявшись, спросил Петр.
— Таков закон Вашей жизни, и Вы должны его исполнить.
Старцы поклонились ему и стали уходить.
— Куда же вы?..
— Нам надо идти. Мы не можем здесь больше оставаться.
Петр стоял на крыльце и провожал взглядом три удаляющиеся фигуры. К нему подошла Мария:
— Почему они ушли?
— Не знаю. Все так странно, как в сказке. Они оставили мне подарки. Пойдем, покажу... Я что-то перестаю понимать реальность...
Он взглянул на небо и увидел радугу.
— Посмотри, Мария — радуга, но какая интересная... И с чего бы это, ведь нет ни единого облачка. Я раньше часто видел такие явления, но никак не связывал их с собой. А эта радуга, наверно, знак.
Солнце заходило за горизонт, окрашивая землю золотистым цветом.
— Какой сегодня удивительный день! — воскликнула Мария. — Как все необычно... У меня очень тревожно на душе. Все это очень странно, эти люди... Я впервые вижу таких людей. Откуда они взялись?
— Я сам не могу понять, что происходит. Пойдем в дом, а то уже прохладно.
На столе Мария увидела очень необычные вещи.
— Это они тебе подарили?
— Пожалуйста, не трогай их, — предупредил Петр. — Я сам боюсь к ним прикасаться.
Он стал рассматривать ручку.
— Пожалуй, это для меня сейчас главный инструмент. Как раз, моя ручка перестала писать сегодня утром.
Он взял ручку и написал на бумаге слово “Закон”.
— Как хорошо она пишет! — удивился Петр. — Как будто в твоих руках — ключ от этого мира.
Он осмотрел ручку со всех сторон и ничего особенного не обнаружил: ручка как ручка, да и чернила обычные. Он лизнул палец и попробовал стереть слово.
— Оно не стирается! Мария, смотри, я тру, а оно, как было, так и осталось. Действительно, необычно. И пишет легко.
— Дай, я попробую. Так, что бы написать... — и она написала “Слово”, “Дело”.
— Довольно. Хватит на сегодня всего.
В эту ночь Петр долго не мог уснуть. Вставал несколько раз, доставал свои шкатулки, раскладывал на столе, смотрел на них, и не мог понять, что же произошло. “Неужели, это все реально, а не сон? — Он достал кольцо и стал рассматривать его. — Но какой удивительный блеск! Неужели — это алмаз? Такой большой! — Он не решался его надеть. — Нет, это мне не принадлежит. Может быть, это дали на время? Это кольцо мне пока ни к чему. Пусть лежит на своем месте”. Он взглянул на жезл, и ему стало не по себе. “Его надо убрать куда-нибудь подальше”.
— Что ты не спишь? — заглянула в комнату сонная Мария. — Уже скоро светать начнет... Зачем себя мучаешь и мне не даешь спать?
— Ладно, пойдем... Я потерял свою реальность. Никак не могу опомниться от того, что произошло.
— Утро вечера мудренее, пойдем спать.
Через три часа Петр проснулся и тихо, чтобы не разбудить жену, поднялся на второй этаж, в свою рабочую комнату, прихватив с собой вчерашние дары. Все утро он писал. Мысли, которые раньше беспокоили его голову, он старался переложить на бумагу.
— Спускайся вниз! Обедать! — позвала его Мария. Он спустился по деревянным ступенькам.
— Что ты решил делать дальше?
— Надо ехать в Москву. У меня все готово. Я написал программу, что надо сделать, чтоб экономика заработала на человека. Это, прежде всего, сельское хозяйство. Мы вот как с тобой — все лето трудимся на даче и припеваючи зимой живем. Прежде всего, надо накормить людей, сделать государственной задачей сельскохозяйственное направление. Все наши предприятия, в основном, живут за счет военных заказов. Война, которая уже столько лет длится, никому не нужна. Россия ослабла, и поэтому Восток покушается на нее. Надо защищать интересы России не пушками, а внутренней силой. Ни у кого не возникнет желания покушаться на сильную Россию. Сила России в Духе. А Душе что надо: крестьянину — сеять хлеб, художнику — утверждать красоту, мыслителю — открывать тайны Природы. Крестьянин первое время должен работать на государственной службе. Ему дать все, технику, землю — пусть пашет, сеет, выращивает хлеб. Чтоб зарплата у него была высокая, обеспечивающая всем необходимым. Тот, кто будет работать лучше, со временем сможет свое хозяйство выкупить у государства, и пусть владеет. Главное, сейчас надо дать всем желающим возможность трудиться. Правда, крестьянин уже разучился работать, но это — дело времени. Его отучила жизнь, жизнь и научит трудиться. Самое главное — надо поддержать его законом, чтоб никто не мог посягнуть на его труд, на его землю, на его жизнь.
— Ты, давай ешь, а то уже все остыло, — перебила его Мария. — Государь ты наш доморощенный...
— Ты всегда так вкусно готовишь! А я, действительно, сильно проголодался. Что бы я без тебя делал!
После обеда он начал вскапывать грядки. “Сельское хозяйство — это основа жизни государства... — размышлял он. — Технический прогресс делает человека зависимым от производства, сырья, и он необходим только в том случае, если помогает человеку духовно развиваться. Современное производство и Духовность — это совершенно противоположные понятия. Но какое производство может служить Духовности? Тысячи лет назад человек, вероятно, был более духовным, хотя не имел такого изобилия всевозможных вещей, предметов, механизмов, возможностей. Как же сделать это производство работающим на Духовность? Неужели Дух не нуждается в нем? Человеческое сознание развивается во времени. Если раньше многое совершалось руками, то сейчас различные устройства освободили человека от механической, монотонной работы. Но выросло ли сознание освободившегося человека? В каких-то случаях — да, в каких-то — нет, но если посмотреть в целом, по Закону этого мира сознание человека должно постоянно расширяться. Надо сделать производство таким, чтоб оно способствовало расширению сознания. Создавая механизмы, человек учится ими управлять — это более прогрессивная форма сознания. И, все же, как хорошо копать землю простой лопатой! Это не тягостная работа, а необходимое удовольствие для физического тела и Духа. Человек не должен терять связь с землей. Пока она есть — человек твердо стоит на ногах. И он способен повелевать этим миром, хотя бы в масштабах своего садового участка.”
Вечером приехали его дети с внуками. Дом наполнился множеством голосов, таких приятных и радостных сердцу родителей. Накрыли большой стол в гостиной. Дети сразу же обратили внимание, что с родителями что-то произошло: от них исходило необычное тепло и сияние.
— А вам идет на пользу сельская жизнь, — сказала Ольга, самая младшая из детей. — Ваши глаза так сильно блестят, как у молодой влюбленной парочки.
— А мы и есть молодая влюбленная парочка, — улыбаясь, ответила Мария. — Оля, ты бы осталась с нами, поживите с Павликом здесь. Сейчас весна, организм устал за зиму и нуждается в солнечном свете и свежем воздухе... Вчера мы с папой видели чудо...
— Мария, ну зачем ты говоришь, не надо... — перебил ее Петр.
— Папочка, расскажи, что вы там видели! Расскажи!
И маленький Павлик запищал своим тоненьким голоском:
— Расскажи, расскажи, расскажи!
Петр заулыбался.
— Ничего особенного не произошло. Просто, мы видели радугу.
— Причем, очень необычную, — добавила Мария, — на все небо, да еще тройную. Я, сколько живу, вижу такое впервые.
— А я и раньше видел, не один раз, только, правда, летом, да и после дождя, как положено. А здесь — небо чистое, и вдруг радуга. Как-то очень странно.
— Я читал в книгах, что радуги и полярные сияния — это проявления Духовных огней, — сказал Игорь, второй ребенок Петра.
— Когда ты родился, а, точнее сказать, когда мы с мамой вызвали тебя в этот мир, я видел тоже необычное явление. Мы тогда с твоей мамой жили здесь, на даче. И над нами почти целый день висел обруч из светящегося тумана, как солнечное гало. Но в это время солнце было в совершенно другом месте. Я даже сфотографировал это на “поляроид”.
— А у меня было что-нибудь? — спросила старшая дочь.
— Нет, Ирина, я ничего не заметил.
— А я видела, — сказала Мария. — Я подошла к окну, тогда были жуткие морозы. На небе ярко светили звезды, и одна из них упала. Я поняла, что у меня будет ребенок. Потом ты родилась.
— Дедушка, а что там за шкатулки у тебя в столе? — спросил десятилетний Саша, сын Ирины. — Нас с Никитой, — показал он на своего младшего брата, — током дернуло, когда мы до них дотронулись.
— Вы там ничего не трогайте, — сердито сказал Петр и посмотрел на Марию. Она покачала головой.
— Вы что-то от нас скрываете? — спросила Ирина.
— У нас могут быть свои тайны. Когда надо будет, сами все узнаете, — сказала Мария и добавила, обратившись к Петру:
— Сходи наверх.
— Я с тобой, я с тобой, — затараторил четырехлетний Павлик. Петр посадил его на плечи, и они поднялись в его кабинет.
— Мы тоже хотим с дедушкой, — сказал Саша.
— Сидите, вы еще не поели, как следует, — задержала их Мария. — Нате-ка, добавку, салатик ешьте, это сныть молодая — первая зелень, самая сильная на витамины.
— Да мы уже наелись, мы пойдем, посмотрим, что там у дедушки.
— Все скушаете, тогда пойдете, — строго сказала Ирина. Дети остались за столом.
Петр посадил Павлика к себе на колени и достал из стола подаренную вчера ручку.
— Попробуй что-нибудь написать, — предложил он внуку. Мальчик взял ручку в свою маленькую ручонку и старательно вывел печатными буквами “мама папа Павлик”.
— Вот, молодец, внучек, какие хорошие слова написал. Когда ты вырастешь, я тебе эту ручку подарю, а пока иди к маме, мне здесь надо прибраться.
“Куда же их положить? — раздумывал Петр, держа шкатулки в руках. — Здесь нет ни одной дверцы с замком. Пусть так и лежат в столе, только надо всех предупредить, чтоб ничего не трогали”. Дети и внуки развеяли его внутреннюю тревогу. Он опять ощутил себя в прежнем состоянии, когда все происходит так, как и должно быть.
— И что же это я так сильно переживаю? — сказал он Марии, когда поздно вечером они легли спать. — Пусть будет, как будет. Ведь все, что могли в этой жизни, мы уже сделали: воспитали детей, построили дом.
— Тебе всю жизнь чего-то не хватает. Не успел закончить одно, а уж берешься за другое.
— Я это прекрасно понимаю, но сердцу не прикажешь. Мне постоянно дают что-то новое, а я не успеваю переработать старое, вот и получается так. Каждый раз я думаю, что это прекратится, но оно все идет и идет, и пока конца не видно. Вот и сейчас происходит со мной такое, что пока ничего не могу понять. Идет какой-то мощный поток информации. И мне кажется, что я молодой и всю жизнь этого ждал. Я оглядываюсь назад и вижу, что все, что со мной происходило, вело к этому. Видно, закон моей жизни таков, что я должен действовать.
— Я всегда видела в тебе какую-то необычность, но чтобы ты занялся политикой, никогда не могла предположить. Да ты и не похож на политика, такой невзрачный... Хотя, я видела несколько раз тебя за работой, когда у тебя глаза светятся как фонари, и сам ты весь преображаешься... Я сильно привыкла к тебе, и мне очень трудно представить тебя в каком-то другом качестве.
— Я тоже не могу представить себя где-то там, наверху. Но, тогда, что это за подарки, и от кого они? Может быть, нам все это показалось?
Петр поднялся и надел рубашку.
— Ты куда? — спросила Мария.
— Сейчас приду.
В гостиной возле печки сидели Игорь со своей женой Татьяной и Ольга.
— Вы почему не спите? Давайте, заканчивайте разговоры, и спать. — Петр поднялся к себе в кабинет. Через окно падал лунный свет, в небе ярко мерцали звезды. Он не стал включать лампу и заметил, что над столом стоял пучок света, похожего на лунный, но, только ярче. Выдвинув ящик стола, он увидел слабые всполохи, перетекающие с одной шкатулки на другую. Задвинув ящик, он вернулся в спальню.
— Все на месте... Только я никак не могу понять, почему именно я? Я еще не успел многое закончить из старых дел, а тут новое задание.
— Все твои дела дети смогут довести до конца, ведь все уже написано тобой, и осталось только оформить твои работы. А корректировать ты сможешь в любое свободное время.
— Тогда свободного времени уже не будет. Вся моя жизнь целиком и полностью будет принадлежать людям. Понимаешь ли ты это?
— Я все прекрасно понимаю и думаю, что ты справишься. За что бы ты ни брался, у тебя все получалось.
— Но это были дела, которые целиком зависели от меня. А сейчас от меня ничего не зависит. Я на лодке без весел — куда несет течение, туда и плыву. С одной стороны, вижу в себе силы, способные изменить ход истории, но, с другой стороны, понимаю, что невозможно противостоять этой мощной системе Тьмы. Ведь совершенно не на кого опереться!
— К тебе же приходили вчера старцы, наверно, им видней...
— А может, их не было, и все это нам показалось?
— И даров их нет?
— Пойду, посмотрю, может, и вправду, ничего нет...
— Ты их спрячь к себе под матрац и через каждые пять минут заглядывай туда. Не суетись, успокойся. Есть они или нет — какая тебе разница. Сейчас спать надо.
— А почему Полина не приехала? — спросил Петр.
— У нее что-то на работе не ладится, уехала в командировку на юг.
— Одна она осталась не пристроена. У Ольги, хоть, ребенок есть... И что это она Николая не приняла? Такой хороший парень...
— Не любит, сердцу же не прикажешь.
— Да, без любви жить невозможно... Мы прожили с тобой, можно сказать, жизнь, но, если бы кто-то спросил, люблю ли я тебя, я бы не знал, что ответить.
— А что же ты тогда живешь со мной?
— По молодости мне казалось, что любовь — это страдания, мучения, радость, счастье... Но потом это как-то прошло. Я встретил тебя и понял, что ты моя половинка, и все вздохи-ахи сразу исчезли. Просто невозможно представить жизнь без тебя. Помнишь, первое время мы раза два немного повздорили, я уж не помню из-за чего, но тогда я испытал такую опустошенность, внутри все разрушилось... Но назвать любовью свое отношение к тебе я никак не могу, это очень глубокое чувство. А любовь к женщине — это любовь, это мне понятно. Я многих любил и люблю до сих пор. Но ты гораздо выше и дороже всего этого... А помнишь, когда ты еще училась, ты приехала от своих родителей, я долго смотрел на тебя и не мог понять, кто ты такая? Мне приснился перед этим сон, будто ты умерла. И я, проснувшись, испытал такой стресс, пережил все чувства, связанные с твоей смертью. И вдруг появляешься ты...
— Я помню, ты мне говоришь: “А я тебя похоронил...”
— Как много мне сейчас становится понятно! Последнее время вся жизнь ясно встает перед моими глазами, и совершенно по-новому открывается для меня все, что произошло раньше. Огромная сила появляется только оттого, что я вспоминаю свое прошлое. Все же, как хорошо мы с тобой прожили! И теперь это новое испытание... Надо все тщательно продумать, любая оплошность может привести к трагедии. Власть — это страшная сила, которая не терпит ошибок.
На завтрак все собрались к столу.
— Где Игорь с Татьяной? — спросил Петр. — Долго мы будем их ждать?
— Они до двух часов шептались, пусть поспят, — вступилась за них Мария.
— Сколько можно спать! Солнце, вон, уже как высоко.