Алла кирилина неизвестный

Вид материала

Документы

Содержание Закавказье стало советским Другой документ — телеграмма от 20 октября 1919 года на имя Ле­нина и Склянского. Киров сообщал

Подобный материал:

• Научная литература белоконь, Алла Тарасовна, 667.47kb.
• Методическая разработка урока По сказке А. Платонова «Неизвестный цветок», 112.59kb.
• А. П. Платонова «Неизвестный цветок» (мини-рецензия)      Рассказ, 13.05kb.
• Московского Патриархата Алексеева Алла Сергеевна пояснительная записка, 77.64kb.
• Ю. Н. Байбакова, Е. Р. Кирилина научный, 9.63kb.
• А. В. Кирилина. Гендерные исследования в лингвистических дисциплинах >Дж. Коатс, 134.57kb.
• Публичный отчет февраль 2011 Заведующая Кирилина, 31.49kb.
• Контрольные вопросы и задания по произведению Платонова А. П. «Неизвестный цветок», 9.6kb.
• Конкурс Интернет-ресурсов «Неизвестный Моршанск» для обучающихся 8-11 классов оу города, 19.5kb.
• Разработка урока по теме «Прекрасное вокруг нас», 41.01kb.

ЗАКАВКАЗЬЕ СТАЛО СОВЕТСКИМ


В конце декабря 1919 года 11-я Красная Армия, членом РВС которой был Киров, начала упорную борьбу с белыми за освобождение Се­рного Кавказа. Еще в дни обороны Астрахани Киров был тесно связан с революционным движением Северного Кавказа, где развивалось повстанческое и партизанское движение. Руководил им Кавказский краевой комитет РКП(б), при котором была создана специальная городская секция. Во главе движения стояли Б. Калмыков, Ф. Махарадзе, Орджоникидзе. Посредником в сношениях между краевым комитетом и ЦК РКП(б) служил реввоенсовет 11-й Красной Армии. Именно через него на Северный Кавказ направлялись инструкции, литература, патроны, деньги, оружие. Персонально в реввоенсовете за эту работу отвечал Киров.

В Центральном партийном архиве хранится ряд интереснейших документов, написанных и подписанных Кировым, в которых он расска­зывает об этом направлении своей деятельности. Приведем два из них. Один — письмо в секретариат ЦК РКП(б) от 9 октября 1919 года. Оно написано Сергеем Мироновичем и отправлено с Анастасом Иванови­чем Микояном, который в этот день уезжал в Москву. Документ дается в сокращении. Публикуется в России впервые.

«Дорогая Елена Дмитриевна!

На днях еду по назначению... Вчера и сегодня здесь был т. Смилга, с которым наметили многое, касающееся Кавказа. Положение там такое, что дальше только революция. Впрочем, о Кавказе Вам расскажет т. Микоян. До сего времени послал всего 86 товарищей и 16 млн. рублей, из которых 3 млн. — на топливо. Нужда в деньгах там громадная. Об этом узнаете также у Микояна. Одно еще: много трений вызывает на Кавказе вопрос о партии „Гуммит”¹ и Армянской коммунистической партии, этим вопросам нужно подойти вплотную и очевидно пересмотреть. Краевой комитет имеет по этому поводу определенную точку зрения, и очевидно не изменит ее. По-моему, вопросы эти далеко не академические.

Что касается вопроса об Армянской компартии, то здесь вопрос яснее, ибо сама Армения получила такую „ясность", что большей не требуется. Еще раз повторяю, что эти вопросы требуют пересмотра и в самом сроч­ном порядке. Очень хотелось бы еще поделиться с Вами кое-чем, но бук­вально нет ни минуты, ждет т. Микоян, спешит на вокзал... Через не­сколько дней с Вашего „коммунистического благословения“ двигаюсь в са­мую „южную часть юга", оттуда будем вдувать свежий темперамент в уставшую революцию...

Всего Вам самого наилучшего. С горячим коммунистическим приветом. С. Киров»².

Это кировское письмо нуждается в некотором комментарии. Дело в том, что гумменисты, объединившие в основном коммунистов-мусульман, считали важным создание коммунистической организации, объ­единявшей коммунистов разных национальностей. Эту точку зрения разделяло не все руководство партии «Гуммет». Кавказский краевой ко­митет РКП(б) считал, что в сложных условиях многонационального Кавказа коммунистические группы должны строиться по национально­му принципу. Киров и Микоян с этим были не согласны. ЦК РКП(б) высказался за создание коммунистических партий на Северном Кавка­зе и в Закавказье на правах областных организаций, построенных на интернациональной основе и входящих в единую краевую Кавказскую организацию РКП(б).

Свидетельством возникших трудностей в партийно-национальном строительстве организаций Северного Кавказа служит тот факт, что с августа 1919 года по январь 1920 года Политбюро и Оргбюро ЦК РКП(б) 8 раз обсуждали эти вопросы. Позиция Кирова, Микояна и дру­гих оказалась более правильной.

Другой документ — телеграмма от 20 октября 1919 года на имя Ле­нина и Склянского. Киров сообщал: «На Кавказ послано нами взрывча­тых веществ в очень удобных шашках (мешках — неразборчиво. — А. К.) количеством двенадцать пудов. Может послать еще, но беда в том, что сношения с Кавказом в последнее время сильно затруднены. Товарищ Камо выехал с грузом до сорока пудов, и часть его можно уделить повстанцам»¹.

Осенью 1919 года повстанческое и партизанское движение на Се­верном Кавказе настолько разрослось, что представляло, по образному выражению А. И. Деникина, «кипящий котел».

Еще в сентябре 1919 года в условиях развернувшейся революцион­ной борьбы горских народов против деникинских войск в Нагорной Чечне под лозунгами панисламизма создается Северо-Кавказское эмиратство с центром в Введено. Его возглавил религиозный фанатик, крайний националист имам Узун Хайр Хаджи хан. Эмиратство встало на путь формирования собственной армии и обратилось за «покровительством» к правительствам Турции, меньшевистской Грузии и мусаватистского Азербайджана.

Вместе с тем на Северном Кавказе продолжала действовать Терская Повстанческая армия под командованием Николая Федоровича Гикало, в ее составе воевал чечено-ингушский революционный отряд.

В этот период имя Кирова было уже хорошо известно многим горцам — осетинам, ингушам, чеченцам. И это подтверждается косвенно впервые публикуемым документом. 21 ноября 1919 года уполномоченный по делам Кавказа в Наркомате иностранных дел РСФСР Нажмутдин Эфендиев, обращаясь в ЦК РКП(б) и реввоенсовет Республики, пи­сал: «В настоящий момент необходима посылка товарищей, полных энер­гии, революционного энтузиазма, искушенных в партийной борьбе, знающих быт и психологию закавказских народностей, популярных среди горцев и Азербайджана... Такими товарищами могли бы быть член реввоенсовета XI Армии Киров и лидер фракции „Гуммет“ Нариманов. Тов. Киров, долгое время живший и работавший на Кавказе, пользуется там популярностью и знает Кавказ»².

И скоро, в феврале 1920 года ЦК РКП(б) создает бюро по восста­новлению советской власти на Северном Кавказе. Председателем его стал Серго Орджоникидзе, зам. председателя — Сергей Киров, членами — Поликарп Мдивани, Нариман Нариманов и Александр Стопа­ни. ЦК РКП(б) также обязал всех коммунистов-кавказцев, работавших на Кавказе и находящихся в настоящее время в районе действий 11-й армии, зарегистрироваться у секретаря бюро... Можно лично, можно письменно. Документ был подписан Кировым, Мдивани, Сто­пани и был опубликован в газете «Красный воин» — органе политот­дела 11-й армии.

В связи с изменением дислокации 11-й и ряда других армий — 8-й, 9-й, реввоенсовет РСФСР постановил переименовать Юго-Восточный фронт в Кавказский, поставив перед ним задачу: завершить ликвида­цию северо-кавказской группировки деникинских войск и освобожде­ние Кавказа.

В данной книге я сознательно опускаю разбор военных операций, их неудачи, успехи, победы — это дело профессиональных военных историков. Но мне бы хотелось остановиться на некоторых кадровых пе­рестановках.

Дело в том, что с самого начала сложились непростые отношения между различными группировками внутри командования Кавказского и Юго-Восточного фронтов. Так, например, действия 1-й Конной армии (командующий Сергей Михайлович Буденный) вызвали резкие замечания со стороны командующего фронтом В. И. Шорина, члена РВС Валентина Трифонова и командующего 8-й армией Григория Соколь­никова. В ответ на это С. М. Буденный обратился 1 февраля 1920 года с письмом к Ленину. Объясняя поражение 1-й Конной, он писал: «За все мое командование подобных печальных явлений не было. А как только Шорин получил право распоряжаться вверенной мне армию, так и полелись несчастя»³. Буденного поддержали Климент Ефремович Ворошилов и Ефрем Афанасьевич Щаденко.

Дабы не допустить разрастания конфликта, Ленин и РВС РСФСР среагировали оперативно. 3 февраля новым командующим фронта ста­новится Михаил Николаевич Тухачевский. Членами РВС фронта оста­лись назначенные ранее В. А. Трифонов, И. Т. Смилга, С. И. Гусев. До­полнительно 3 февраля вводится Г. К. Орджоникидзе и уже в июне — С. Д. Марков. Прибыв 17 февраля на Кавказский фронт, Орджоникидзе телеграфировал Ленину: «... Буденный приказ о переброске своих частей выполнил беспрекословно... Мы с Тухачевским считаем, что крики о раз­ложении (1-й конармии. — А. К.) в смысле потери боеспособности не­основательны. Пьянство и грабежи у них старое явление. Противник за месяц нашей бездеятельности сильно усилился... 8-я и 9-я [армии] сильно потрепаны, отчасти неумелым руководством командармов, отчасти [из-за] допущенных организационных ошибок Шорина, не принявшего доста­точно энергичных мер для своевременного пополнения дивизий»¹.

Контроль за переброской подкреплений на Кавказский фронт Ле­нин возложил на Сталина².

Вскоре началось стремительное освобождение войсками Кавказ­ского фронта и Терской повстанческой армией территории Кубани, Те­река и Дагестана от остатков деникинских войск и разного рода мест­ных националистических отрядов. Распалось в марте 1920 года Северо-Кавказское эмиратство. Шариатское националистическое объединение прекратило свое существование. В Нагорной Чечне шло восстановле­ние Советов.

12 марта 1920 года войска Кавказского фронта повсеместно пере­шли в наступление. Через десять дней Орджоникидзе сообщал Стали­ну: «... Кубань форсирована. В Грозненском направлении взята Прохлад­ная, через два дня преподнесем Грозный и Моздок»³.

В марте 1920 года создается Северо-Кавказский ревком в составе: Г. К. Орджоникидзе председатель, члены — С. М. Киров, Н. Н. На­риманов, С. Бабиев, А. М. Стопани, П. Г. Мдивани, Я. В. Полуян. Рев­ком подчинялся реввоенсовету Кавказской армии и центральным ор­ганам советской власти. Его основная задача заключалась в борьбе с бандитизмом, обеспечении Красной Армии и промышленных центров продовольствием, организации культурно-просветительной работы и создании условий для передачи всей полноты власти Советам.

Между тем военная операция по освобождению Грозного шла мед­ленно. 28 марта Ленин телеграфирует членам РВС Кавказского фронта Смилге и Орджоникидзе: «Нам до зарезу нужна нефть, обдумайте ма­нифест населению, что мы перережем всех и, наоборот, даруем жизнь «сем, если Майкоп и особенно Грозный передадут в целости...»⁴. В конце марта — начале апреля Грозный был освобожден. Уже в апреле 1920 года Ленин принял большую группу рабочих-нефтяников из Грозного. Поблагодарив их за оказание помощи в борьбе за город, он поставил задачу увеличить добычу нефти. Но эти задачи решались уже Советом Народных Комиссаров и подчиненными ему органами власти освобож­денного города.

К середине апреля 1920 года знамя Советов реяло уже почти над все­ми городами, аулами и станицами к северу от Кавказского хребта.

В мае 1920 года по решению ЦК РКП(б) Кавказский краевой ко­митет РКП(б) прекратил свое существование. Руководить партийны­ми организациями Кавказа стало образованное по решению Пленума ЦК РКП(б) от 8 апреля 1920 года Кавказское бюро ЦК РКП(б). Киров был введен в его состав лишь в октябре 1920 года.

Вплотную встал вопрос о советизации Закавказья. Там в это время власть находилась в руках буржуазии. В Грузии правительство к 1920 го­ду в основном было сформировано из меньшевиков. Его лидер Н. Н. Жордания в свое время начинал политическую карьеру как со­циал-демократ и даже участвовал в работе II съезда РСДРП, возглавлял социал-демократическую фракцию 1-й Государственной Думы России, После Февральской революции — председатель Совета рабочих депута­тов Тифлиса.

В Азербайджане буржуазное правительство возглавляли мусаватис­ты, видную роль в их партии играли М.-Э. Расул-заде, М. Г. Гаджин­ский, М. М, Ахундов и другие.

В республике Армения правящей партией стала буржуазно-националистическая «Дашнакцутюн» («Союз»). Ее лидеры — О. Каджазнуни, А. Оганжанян.

Все эти партии выступали против Октябрьской революции, отказы­вались вести любые переговоры с Советской Россией.

Никаких крупных социально-экономических преобразований в этих республиках Закавказья не проводилось. Так, например, в Армении к 1920 году валовая продукция промышленности уменьшилась в 12 раз, А сельского хозяйства — в 6 раз. Медная промышленность была разоре­на. Значительная часть виноградников погибла. Аналогичное положе­ние было в Грузии и Азербайджане. Повсеместно был голод. Обстанов­ка Осложнялась тем, что там обретались с 1918 года либо турецкие, либо германские, либо английские войска. Нашли здесь себе пристанище и белогвардейцы. Все это протекало на фоне Огромной националисти­ческой пропаганды внутри каждой республики и сопровождалось на­циональными вооруженными конфликтами между республиками. На­пример, армяно-азербайджанский в конце 1919 — начале 1920 года, армяно-грузинский 1918 года. В связи с этим недовольство населения существующими политическими режимами росло. В Грузии стали бес­прерывными вооруженные выступления крестьян против помещиков, в Армении первомайские демонстрации рабочих й молодежи в 1920 году повсеместно прошли под лозунгами: «Долой Дашнакцутюн!», «Да здрав­ствует Советская Армения!». В Азербайджане летом 1919 года в Баку прошли мощные манифестации рабочих и молодежи под лозунгами «Долой английское командование!», «Смерть Деникину!»

Рост недовольства трудящихся масс существующими в Закавказье режимами служил хорошей питательной средой для усиления роли боль­шевистских организаций региона. С февраля 1918 года в Баку и Тифлисе на нелегальном положении существовали бюро (комитеты) партии боль­шевиков, в начале февраля 1920 года состоялся I-й съезд коммунисти­ческих организаций Азербайджана. Он образовал АКП(б), объединяв­шую свыше 4000 коммунистов. Такую же численность в начале 1920 года большевики имели в подполье и в Грузии. Намного меньше — 1200 че­ловек — в Армении.

Наиболее сильны позиции большевиков были в Азербайджане и Гру­зии. Это объясняется тем, что многие из них принимали участие в рево­люционной борьбе задолго до 1917 года, а после него, особенно в усло­виях гражданской войны, поддерживали постоянные тесные контакты с Советской Россией. Эта связь осуществлялась через Астрахань, и, как я уже писала ранее, непосредственно отвечал за нее Сергей Миронович Киров.

В Астрахани в военных госпиталях в 1919 году длительное время ра­ботали врачами Нариман Нариманов, член партии с 1905 года; Газанфар Мусабеков, член партии с 1918 года, оба они принадлежали к ру­ководству партии «Гуммет», а Нариманов был даже ее председателем. Неоднократно бывали в Астрахани в 1919 году те, кто занимался под­польной работой в Закавказье, доставлял туда оружие, деньги, дирек­тивы ЦК. Среди них: Гегечкори Алексей Александрович, член партии с 1907 года, легендарный Камо, о котором Ленин писал, что знает его «... как человека совершенно исключительной преданности, отваги и энер­гии»¹, Амаяк Назаретян, Борис Шеболдаев, Ефрем Эшба, Сергей Кавтарадзе, Байрам Байратов, Буниатзаде и многие другие. С ними и мно­гими другими революционными деятелями Северного Кавказа и Закав­казья Киров был связан лично, и через него ЦК РКП(б) систематически направлял деятельность коммунистов Закавказья

Телеграммы за подписью Кирова, направленные в Кавказский краевой комитет Российской Коммунистической партии, наглядно под­тверждают это. «В Ваше распоряжение командируется член Астраханской Организации коммунистов тов. Семен Бабян, которому поручаю вывоз нефтетоплива из Баку, используя для этого пароходы, которые будут на­правляться в Астрахань за беженцами... Специально для вывоза нефтетоплива Вам выслано 3 млн. руб.... не смущайтесь денежными расходами». В другой депеше в тот же адрес он сообщает: «Предъявитель сего тов. Толкачев, член нашей партии, командируется в Баку для очень ответст­венной работы. Необходимо оказывать ему содействие по части конспи­рации». Палитра кировской деятельности по координации подполья была широка. «С предъявителем сего т. Габинским пересылаем три млн. руб. Означенная сумма согласно постановления реввоенсовета XI армии и непосредственного распоряжения члена РВС тов. Кирова предназначается для Северо-Кавказских и Дагестанских повстанческих отрядов». Переда­на секретарем Кирова — М. Шатровым.

На бланке командующего Астраханско-Каспийской военной фло­тилией Кирову направляет специальное послание, написанное собст­венноручно, Федор Раскольников: «Дорогой т. Киров! Предъявитель се­ро тов. Полупанов, бывший командующий Днепровской военной флоти­лией, командируется в Баку для объединения и общего руководства нашей работой в рядах белогвардейского флота. Тов. Полупанов будет нахо­диться в Баку, где ему надлежит создать небольшой штаб и на него будет возложено отправление надежных товарищей в Петровск для дезорга­низации белогвардейского флота... Очень прошу Вас не отказать в распо­ряжении выдать тов. Полупанову и 20 товарищам, едущим вместе с ним, „благонадежные " паспорта, а также оказать содействие в организации отъезда»¹.

Все эти документы публикуются впервые. Можно было бы привес­ти их еще много, но думается, в этом нет необходимости, ибо данные бумаги должны удовлетворить самых сомневающихся в том, что к кон­цу 1919 года роль Кирова во всей деятельности партии большевиков на Кавказе и в Закавказье была весьма значительна и крайне разно­образна.

Советское Правительство еще осенью 1919 года и в начале 1920 года неоднократно обращалось к правительствам Грузии и Азербайджана за­ключить договор о совместных действиях против армии Деникина, но всякий раз его предложения отклонялись. После установления совет­ской власти на Северном Кавказе весной 1920 года правительства Азер­байджана и Грузии сами инициировали вопрос о заключении договоров с РСФСР. Но ситуация изменилась. Теперь уже Москва затягивала ве­дение переговоров, тем более что революционное движение внутри за­кавказских республик нарастало.

В марте 1920 года Ленин писал Орджоникидзе: «Взять Баку нам край­не, крайне необходимо. Все усилия направьте на это, причем обязательно в заявлениях быть сугубо дипломатичным и удостовериться максимально в подготовке твердой местной Советской власти. То же относится к Гру­зии, хотя к ней относиться советую еще более осторожно»².

Ленин также сообщал Орджоникидзе, что Совнарком России выде­лил для оказания помощи горцам 200 млн. рублей, которые доставит Нариманов³. Эта телеграмма Ленина датирована 15 марта. Но по ка­ким-то причинам отъезд Нариманова в Азербайджан задерживался.

23 апреля Орджоникидзе в телеграмме Георгию Васильевичу Чиче­рину одобрял действия Москвы по затягиванию переговоров с Азер­байджаном. Характеризуя обстановку там, он писал: «не исключена воз­можность бескровного нашего вхождения в Баку и объявления советским. Нариманов очень и очень нужен в Баку. Убедительно прошу Вас завтра же выслать его к нам!»⁴.

За два дня до этого Орджоникидзе и Тухачевский отдали приказ о наступлении на Баку и советизации Азербайджана. 23 апреля коман­дующий 11-й Красной Армии получил приказ: «Конечной целью 11 ар­мии считать не овладение Бакинской губернией, а овладение всей терри­торией Азербайджана»¹.

Командующим 11-й Красной Армии с марта 1920 года стал Михаил Карпович Левандовский, участник Первой мировой войны, штабс-ка­питан царской армии, бывший эсер-максималист. Членом реввоенсо­вета армии по-прежнему оставался Киров. Между тем мусаватистское правительство Азербайджана в марте 1920 года вступило в войну с Ар­менией, вызвав своими действиями крайнее недовольство не только ра­бочих и крестьян, но и части своей армии. 27 апреля 1920 года в Баку началось восстание народа, поддержанное значительной частью бакин­ского военного гарнизона. Его возглавил Азербайджанский революци­онный комитет, председателем которого являлся уже прибывший в Ба­ку Н. Нариманов, членами — Буниатзаде, Гусейнов, Мусабеков и др. ВРК Азербайджана обратился к Советской России с заявлением: «Не имея возможности собственными силами удержать натиск соединенных банд внешней и внутренней контрреволюции. Временный революционный комитет Азербайджана предлагает правительству Российской Совет­ской Республики вступить в братский союз для совместной борьбы с ми­ровым империализмом и просит немедленно оказать реальную помощь пу­тем присылки отрядов Красной Армии»².

Телеграмма ВРК была подписана Наримановым и Микояном. В тот же день Киров от имени реввоенсовета 11-й Красной Армии телегра­фировал им, что помощь будет оказана³.

Рано утром 28 апреля в Баку вошли советские бронепоезда, которыми командовал М. Г. Ефремов. 30 апреля 1920 года в 9 часов 33 минуты Смилга и Трифонов направили в Москву на имя предсовнаркома Лени­на, предреввоенсовета Л. Д. Троцкого, главкома С. С. Каменева, в редак­цию «Правды» следующее сообщение: «В ночь с 27 на 28 власть в Баку перешла к Азербайджанскому ревкому. Провозглашена Советская власть. Согласно просьбы Азербайджанского правительства наши бронепоезда во­шли в Баку. Объединенными силами обоих республик, надеемся отстоять сокровища нефти от разбойников союзного империализма. Приветствуем русских рабочих и крестьян еще одной советской республикой» .

А через несколько дней в город вступили основные силы 11-й Крас­ной Армии под командованием Левандовского. Вместе с ним прибыли Орджоникидзе и Киров⁴.

4 мая за их подписью в адрес Ленина была отправлена шифротелеграмма, которая подробно излагала ход борьбы за советскую власть в Азербайджане. В ней подчеркивалось: «Войска наши шли без всякого сопротивления...