Реферат по дисциплине «Политическая история»

Вид материала

Реферат

Содержание Источники и литература 30 Первые шаги на пути к решению крестьянского вопроса Российское общество перед реформой 1861 года Необходимость и начало реформ Дворянские проекты Манифест 19 февраля 1861 года Личная свобода Земельный надел Финансовые отношения Отношение общества к реформе Позиция радикалов Славянофилы о реформе Значение реформы и выводы Источники и литература

Подобный материал:

• Тематика курсовых работ по дисциплине «История политических учений», 72.93kb.
• Учебно-методический комплекс по дисциплине Политическая история современной России, 403.41kb.
• Учебно-методический комплекс по дисциплине Политическая история россии специальность:, 802.31kb.
• Требования к рефератам по дисциплине «История и философия науки», 46.94kb.
• Учебно-методический комплекс по дисциплине сд 07 «Политическая история России новейшего, 770.58kb.
• Алмонд Г. Политическая наука: история дисциплины, 294.9kb.
• Планы семинарских занятий по учебной дисциплине политическая экономия и история экономических, 573.46kb.
• Реферат для сдачи кандидатского экзамена по дисциплине «История и философия науки», 6.57kb.
• Политология справочные материалы для подготовки к тестированию содержание, 784.53kb.
• Реферат по дисциплине «Политическая экономия и история экономических учений» Тема реферата:, 326.81kb.

БАЛТИЙСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ

ТЕХНИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ «ВОЕНМЕХ»

КАФЕДРА ИСТОРИИ

РЕФЕРАТ

по дисциплине «Политическая история»


ОТМЕНА

КРЕПОСТНОГО ПРАВА


Научный руководитель: Егоренкова О.В.

Студентка:

Санкт-Петербург

2000


ПЛАН


Происхождение крепостного права 3

Первые шаги на пути к решению

крестьянского вопроса 5


Российское общество перед реформой 1861 года 8

Дворянство

Крестьянство


Необходимость и начало реформ 14

Дворянские проекты 18

Манифест 19 февраля 1861 года 20

Личная свобода

Земельный надел

Финансовые отношения

Община


Отношение общества к реформе 23

Дворянство

Крестьяне

Позиция радикалов

Славянофилы о реформе


Значение реформы и выводы 28

Источники и литература 30

ПРОИСХОЖДЕНИЕ КРЕПОСТНОГО ПРАВА


Крепостное право, т.е. прикрепление крестьян к земле, началось на Руси в ХV веке. До этого землёй владели главным образом сами князья, а также монастыри и бояре. Отношения между ними и людьми, работавшими на их земле, не были ясно определены. Некоторые земледельцы-крестьяне работали добровольно, но другие - принудительно, находясь иногда почти в рабской зависимости от землевладельцев.

Были и свободные крестьяне, работавшие на своей земле. Большинство крестьян могло свободно переходить с одного места на другое. Такая неопределенность земельных отношений не могла продолжаться после того, как московские князья начали "собирать русскую землю".

Московское государство рождалось в тяжелых условиях непрерывной борьбы с внешними врагами. Князьям нужна была вооруженная сила для защиты страны и для проведения своей политики. В награду за службу в войсках и при княжеском дворе служилым людям давались земли, так называемые "поместья", доходами с которых они жили. Эти служилые люди, которые впоследствии стали называться "помещиками", должны были по первому требованию правительства являться в полном вооружении для участия в военных действиях, приводя с собой столько людей, сколько требовалось в зависимости от размера их поместья.

Для обеспечения поместий рабочей силой стали приниматься меры к тому, чтобы "прикрепить" крестьян к земле, на которой они работали. Большое количество земель было передано во владение помещикам. Таким образом, на этих землях установилась зависимость крестьян от землевладельцев.

Сначала помещики владели поместьями временно. Крестьяне, работавшие у них, не принадлежали им лично. За плохую службу государству помещика могли лишить земель и передать их другому. Однако, как правило, поместье оставалось в пожизненном владении. Когда умирал отец, помещиком назначался его сын и так далее.

Ни помещику, ни государству уже не было выгодно разрешать свободный уход крестьян с занятой ими земли. Поэтому крестьян старались удержать на месте. Свободный переход в любое время от одного помещика к другому был запрещён. Такой переход разрешался только один раз в год в определённый, так называемый «юрьев день». Однако на практике крепостные нередко теряли это право. Если они занимали у помещика деньги и не могли

уплатить ему долга, они должны были продолжать работать у него. Иногда богатые помещики, которым нужна была рабочая сила, приезжали в соседние поместья, уплачивали крестьянские долги и переселяли этих крепостных к себе.

Со временем, помещичьи земли стали постоянными владениями и могли передаваться по наследству, а крестьяне оказались прикреплены не только к земле, но и к помещику.

Помещики стали полными хозяевами земли и людей. Над своими крепостными они получили административную и судебную власть, а также собирали с них установленные государством налоги.

Отношения между помещиками и крепостными не были достаточно определены законом. Поэтому крепостные в значительной степени зависели от произвола помещика.

До второй половины ХVIII века за право владеть крепостными и землёй помещики продолжали работать для государства. В 1761 году Пётр III своим "указом о вольности дворянства" освободил дворян (помещиков) от обязанности служить государству; крепостные же остались собственностью помещика. Постепенно крепостное право становилось всё более похожим на рабство.

ПЕРВЫЕ ШАГИ НА ПУТИ К РЕШЕНИЮ КРЕСТЬЯНСКОГО ВОПРОСА


Начало государственного решения проблемы положения кре­постных крестьян связано с «гатчинским затворником» - Павлом I. «Перегоревший» в ожидании власти, он, став импе­ратором, рьяно начинает укреплять позиции самодержавной власти. Его социальная политика, ослабляющая, с одной сто­роны, дворянские привилегии, вела, с другой стороны, к фор­мированию новой системы повинностей крестьян. В 1797 г. появился указ, который предписывал помещикам требовать от крестьян не более трёх дней барщины в неделю. Другие три дня крестьянин мог работать на своём участке, а воскресенье предоставлялось для отдыха. Указ о «трехдневной барщине» был призван пресечь и обезземеливание крестьян, превращавшихся в подневольных работников, лишённых своего надела, за «меся­чину» (то есть за корм) отрабатывавших лишь на помещичьей пашне.


XIX век начался с ожидания серьёзных перемен в об­ществе. И ряд указов Александра I, в частности, по кре­стьянскому вопросу, носивших, правда, рекомендатель­ный характер, оправдывал надежды. Указ о вольных (сво­бодных) хлебопашцах (1802 г.) предоставлял возмож­ность помещику и крестьянину «полюбовно» прекратить «крепостное состояние». Землевладелец мог заключать (а мог и не заключать) сделку со своими крестьянами, по которой последние обязывались выплачивать в рас­срочку выкуп за пользование наделами. Указ имел значение как пробный шаг по направлению к отмене крепостного права, но сам по себе получил ограниченное применение - за все царствование Александра I было освобождено всего 47 тысяч душ мужского пола, что составляло менее полпроцента всего крепостного населения.

В газетах пере­стали печатать и объявления о продажах крестьян без земли.

Незадолго до этого, указом 12 декабря 1801 года, недворянам - купцам, мещанам, казенным крестьянам – было разрешено покупать землю; правительство, таким образом, пошло на нарушении дворянской монополии на землю.

В 1804 г. запрещено сдавать крестьяне в рекруты ранее 3 лет по совершении купчей на них, затем запрещено было продавать людей на ярмарках и торгах и давать доверенности на продажу крестьян в одиночку и без земли.

В 1808 г. отменена была ссылка крестьян помещиками в каторжные работы. В газетах пере­стали печатать и объявления о продажах крестьян без земли.

Вследствие деятельности М. М. Сперанского, счи­тавшего, что необходимо, прежде всего, уничтожить лич­ную зависимость крестьянина от помещика (он предпо­лагал освобождение крестьян без земли), появляется ряд проектов отмены крепостного состояния российских крестьян.

По настоянию эстляндских дворян в 1811-1819 гг. в их гу­берниях проводился своеобразный эксперимент по переводу крестьян из личной зависимости на положение арендаторов. Реформа распространялась только на "крестьян-дворохозяев". Они получали личную свободу без земли, которую должны были арендовать у своих помещиков за феодальные повинности - барщину и оброк. В 1816 – 1819 годах, воспользовавшись инициативой помещиков трех прибалтийских губерний, Александр I завершил крестьянскую реформу в Прибалтике. Но в масштабах всей страны такой опыт породил бы огромное количество конфликтных ситуаций хотя бы потому, что созда­вал предпосылки для произвола помещиков.


Николай 1 продолжил осторожные шаги своих предшествен­ников в крестьянском вопросе. Уже в 1827 г. помещичьи име­ния, где крестьянин имел менее 4,5 десятин земли, пе­редавались в казённое ведение, а сами крестьяне могли переселяться в города. В 1841 г. вышло запрещение про­давать крестьян в розницу и без земли. Безземельные дворяне с 1843 г. лишались права приобретать крепост­ные «души», что процветало прежде (как тут не вспомнить обладавшего даром предприимчивости гоголевского Чи­чикова).

В продолжение указа о «вольных хлебопашцах» по ини­циативе графа П. Д. Киселёва разрабатывается закон о предоставлении крестьянам личной свободы без выку­па: земля оставалась у помещика, но крестьяне получали постоянные наделы в наследственное владение, выпла­чивая землевладельцу за пользование ими. Таким обра­зом, в обмен на свободу крестьян и постоянную рабочую силу на своей земле, дворяне освобождались от ответ­ственности за налоги крестьян и их содержание в неуро­жайные годы. Но в силу обстоятельств закон не был претво­рен в действительность.

С именем П. Д. Киселёва связана и реформа по реоргани­зации положения государственных (не частновладельческих) крестьян, в результате которой были разработаны новые прин­ципы самоуправления и налогообложения казённых крестьян, безусловно, улучшившие их благосостояние.

В 1847-1848 гг. по ряду положений крестьяне приобрели право выкупаться на волю с землёй с аукциона, если там про­давалось имение их обанкротившегося хозяина.


Таким образом, с рубежа ХVIII-Х1Х вв. вопрос о состоянии самого многочисленного сословия империи не выходил из поля зрения правительственных кругов. Но решиться на кардиналь­ные меры по освобождению крестьян было чрезвычайно труд­но, ибо вставала проблема «справедливого» - во избежание социального конфликта - разделения земли и прав между помещиками и крестьянами. Государь в любом случае нахо­дился меж этих двух огней. Необходимо было также учитывать интересы государственной казны и состояние «брожения умов» в Европе.


РОССИЙСКОЕ ОБЩЕСТВО ПЕРЕД РЕФОРМОЙ 1861 ГОДА


ДВОРЯНСТВО


Русское дворянство не было однородным по своему соста­ву и социальному положению. Оно делилось на богатых, сред­них и бедных. Вследствие их иму­щественного положения и взгляды этих групп дворянства были весь­ма различными. Дворянство вряд ли следует рассматривать как еди­ный, сплочённый класс, опору го­сударственного строя России.


В 1858 - 1859 гг. в России на­считывался приблизительно один миллион дворян обоего пола. Око­ло 35 % из них принадлежало к личному дворянству, которому, в от­личие от столбового, запрещалось без особого разрешения владеть крепостными. Наибольшее число помещиков - более 75 % - состо­яло из мелкопоместного, более 20 % - из среднепоместного и около 3 % составляло разряд крупнопоместного дворянства.

Мелкопоместные дворяне обладали менее 20 душами мужского пола. По свидетельству сенатора Я. А. Соловьёва, «таких семей было достаточно, они со своими крестьянами составляют одно семейство, едят за одним столом и живут в одной избе». Понятно, что эти дворяне ставили иные цели, нежели владельцы тысяч кре­стьян. Достичь каких-либо государственных постов они не могли, да и законы были против них. Ведь чтобы претендовать на место в государственной иерархии, необходимо было иметь не менее 100 душ. Уместно вспомнить, как в «Горе от ума» А. С. Грибоедова всё время подспудно возникает вопрос о количестве крепостных у того или иного «господина».

Имущественный ценз давал или не давал право голоса в дво­рянских собраниях. Можно заключить, что эксплуатируя своих малочисленных крестьян даже в максимальной степени, дворян­ству не хватало на жизнь. Возможность безбедного существо­вания обеспечивала только государственная служба, от которой в большинстве своём дворяне и зависели. Не совсем хорошим правилом для таких дворян было закладывание своих имений вместе с крестьянами, чтобы как-то избежать нищенского состо­яния. Лишь 18503 дворянина в 37 великорусских губерниях по­лучали со своих имений достаточно дохода, чтобы пользоваться экономической независимостью.


Столь сильная разнородность дворянства связана, прежде всего, с дроблением земельных наделов при наследовании, что приводило к обезземеливанию и отсутствию возможности прику­пить и земли, и крестьян. Разу­меется, для богатых наследни­ков богатого отца такой пробле­мы не существовало.

Цифры показывают, что 98% дворян или вообще не имели крепостных, или имели их так мало, что крестьянский труд и об­рок не обеспечивали им безбед­ного жизненного уровня. Этим людям, если их только не под­держивали родственники или покровители, приходилось наде­яться на щедрость государства.

Если бедные, безземельные дворяне ждали от монархии должностей, то зажиточные обладатели поместий ждали от неё сохранения крепостного права. И, конечно же, нельзя сказать, что все дворянство (русская знать) было настолько расточитель­ным классом, что купалось в роскоши.


КРЕСТЬЯНСТВО


Крепостное право оценивалось всегда однозначно - с не­гативной стороны. Помещики — эксплуататоры крестьян — нещадно использовали их труд, ничего не делая сами, в то же время издевались над самими крепостными. Широко был из­вестен пример жестокой помещицы Салтычихи, забивавшей десятками своих дворовых. Довольно верно по этому поводу высказался американский историк Р. Пайпс: помещица-са­дистка Салтычиха для России то же самое, что Джек-Потрошитель для викторианской Англии, то есть, случай из ряда вон выходящий. Помещики, безусловно, применяли дисциплинар­ные меры вплоть до передачи непослушных крестьян властям для отправки в Сибирь, но прибегали к этому крайне редко - примерно 107 человек в год (это на 20 млн. крестьян!).

В статьях, листовках революционные демократы середины XIX в. клеймили Россию крепост­нической и отсталой страной. Но если обратиться к некоторым циф­рам, то увидим следующее. При общей численности населения 74,5 млн. человек, 12 млн. составляли представители не крестьянского сословия. Из всех крестьян (госу­дарственных, дворцовых и крепо­стных) крепостных людей насчи­тывалось около 23 млн. человек, которые составляли 37% населе­ния. Причём, за Уралом процент крепостных не достигал и 0,1% .


Крепостные крестьяне также не представляли однородную массу. Были крестьяне, которые рассчи­тывались с барином по большей части оброком. Такие крестьяне бродили по стране в поисках за­работка, нанимались на фабрики, рудники, батрачили или даже при­торговывали, продолжая держать связь с родной общиной, выпла­чивая подушную подать и денеж­ный оброк. Эта практика случалась в основном из-за скудноплодоносящей земли, которая была к северу от центральных губерний, но для помещика была более выгодной. Крестьяне часто были предоставлены сами себе и не ис­пытывали на своём хребте «тёмную руку негодяя-барина». На­кануне освобождения 67,7% помещичьих крестьян сидело на оброке, в основном в центральных губерниях.

Вторая группа крестьян - барщинные, в большинстве распо­лагались на юге Империи, так как плодородие почвы позволяло помещикам в имениях вести земледельческое хозяйство вслед­ствие возрастающей товарности хлеба. Таким помещикам была нужна скорее рабочая сила, нежели оброк.


Если сопоставить количество оброчных и барщинных кресть­ян, то получим примерное равенство, и, следовательно, в пря­мом смысле крепостными, мы можем рассматривать лишь 10% всего российского населения. Каково же было его положение? Кто не помнит радищевских строк о помещиках: «Звери алчные! Пиявицы ненасытные! Что крестьянину вы оставляете? То, чего отнять не можете - воздух!». В его известном произведении «Пу­тешествие из Петербурга в Москву» прослеживается аналогия крепостничества и рабства. Антикрепостническая литература пос­ледующего времени не отрицала её, а подчас и усиливала, что сделало подобное сравнение в резко оппозиционных правитель­ству кругах классическим.

Сопоставление крепостного и раба в XIX в., по меньшей мере, преувеличено. А. С. Пушкин под впечатлением прочтения книги А. Н. Радищева тоже написал (в известной степени пародию) «Путешествие из Москвы в Пе­тербург», где по-иному взгля­нул на положение русских кре­стьян. Он замечал, что в отли­чие от раба Северной Америки, русский крестьянин жил в сво­ей избе, а не в невольничьих ба­раках; что в сравнении положе­ния нашего мужика и француз­ского работника последний здо­рово проигрывает. Крестьянин в России имел собственный надел, и ему принадлежали плоды его труда, чего не мог позво­лить себе раб на плантации. Многие зарубежные путешествен­ники отличали более завидное положение крестьян в России, чем, скажем, в Ирландии, Шотландии.

Помещик обладал, безусловно, властью над крепостными крестьянами, особенно в отношении земли, однако он был от­ветственен за крестьянина как налоговый агент и вербовщик. Недоимку по подушной подати спрашивали с помещика, как и отчётность по отправке в рекруты. Кроме того, помещик обя­зан был содержать крестьян в неурожайные годы, что доволь­но строго контролировалось правительством, начиная с XVIII века.

Крепостничество было более хозяйственно-государствен­ным механизмом, нежели грубой рабовладельческой системой, неким замкнутым миром.


Наиболее неприятным проявлением по­мещичьей власти для крестьянина было вмешательство хозяина в его семейную жизнь и в его привычный труд. Помещи­кам надо было, чтобы крестьяне женились молодыми, тем самым увеличивая числен­ность крестьянского сословия, и поэто­му, возможно, они сами подбирали де­вицам молодых людей (и наоборот). Не­редкими были случаи и половой распу­щенности крепостников.

Часто помещики, желавшие улучшить крес­тьянскую долю эффективными нововве­дениями, заслуживали нелестную оценку своих подопечных. Более того, таких хозяев ненавидели порой больше чем «бессердеч­ных», поскольку меньше всего русский кре­стьянин любил, когда вмешиваются в тра­диционное, привычное жизненное русло.

Отличительной чертой русского крепост­ничества были также не столько злоупотреб­ления помещичьей властью, сколько орга­нически присущее ему беззаконие, то есть навечное подчинение крестьянина никак не стеснённой чужой воле. Крестьяне жили по обычаям, которые юридической силы не имели и поэтому мог­ли быть нарушены безнаказанно. Крестьяне не могли жало­ваться на помещика и давать показания в суде, и, естествен­но, не имели защиты против лица, облачённого властью.

Не имея личных прав, крестьянин мечтал об идеальном своём состоянии - свободе, воле. Однако воля в его пони­мании зачастую означала полную необузданность, право на буй­ство, гулянку, поджог. Воля - понятие для крестьянина разру­шительное, акт мести по отношению к силам, которые терзают его. Количество крестьянских волнений не следует преувеличивать, к тому же многие из них носили уголовный характер, и, как правило, не имели антимонархического на­строя. Русские крестьяне почти никогда не бунтовали против царской власти. Л. Н. Толстой предсказывал, что мужик не поддержит попыток расшатать самодержавный строй. Кресть­янин смотрел на царя, как на наместника Божьего на земле, созданного Господом, чтобы повелевать им и печься о нём. Всё хорошее он приписывал царю, а во всём дурном винил либо Божью волю, либо помещиков и чиновников.

Крестьяне верили в силу своих настроений, что царь хочет сделать их собственниками всей земли, что только помещики препятствуют этому желанию, но в один прекрасный день он преодолеет их сопротивление. Отмена крепостного права пре­вратила эту веру в убеждение, и никакие «агитаторы» из рево­люционных социалистов не смогли поколебать её (имеются ввиду «хождения в народ» в 70-е гг.). Тем не менее, монархизм русского крестьянина был скорее поверхностным, потому что он в нём видел не политику правительства, а только одно лицо - императора.

Русский крестьянин был набожен, постоянно посещал службы, соблюдал посты, осенялся крестом, который всегда имел при себе, и свято верил, что соблюдение церковных обрядов спасёт его душу. Нередко жизненные ситуации уг­лубляли понимание духовного смысла веры (вспомним «оча­рованного странника» Н. С. Лескова). Тем не менее, вера его всё более напоминала фатализм. «Божьей волей» оп­равдывались многие несчастные случаи, произошедшие даже по вине пострадавших. «На всё воля Божья!»; «Бог дал - бог взял» - такие пословицы хорошо характеризуют религиозную восприимчивость русского народа.

Эта-то одинаковая принадлежность к православию двига­ла крестьянами в общении между собой. Все были рабами Божьими, а значит и братьями. Но отношение к власть иму­щим всегда было «хитроуважительное». При встрече с бари­ном - склонённая фигура со снятой шапкой, и кто его знает, что он в эту минуту думал про этого самого барина. Возможно, по свидетельству А. Н. Энгельгардта, хорошо знавшего жизнь крестьян, каждый крестьянин в душе хотел быть таким же ба­рином и, тогда уж, «на него все работать будут».

Смиренность крестьянина во многом этим определялась: он мог терпеть любую эксплуатацию до времени, когда ему уже поблагоприятствует жизнь.


НЕОБХОДИМОСТЬ И НАЧАЛО РЕФОРМ


30 марта 1856 г. (за 5 месяцев до своей коронации) Алек­сандр II - новый император - произнёс перед предводителями московского дворянства речь, ставшую отправной точкой реши­тельных действий в деле отмены крепостного права. Вместе с тем, необходимость крупных преобразований в сере­дине 50-х гг. признавалась уже многими общественными дея­телями России. Так, известный славянофил Ю. Ф. Самарин вполне определенно заявлял, что если не заняться этим в на­стоящем, то существование крестьянской зависимости в буду­щем будет объективным препятствием для развития России. Царем же мнение о же­лании устранить «враждебные чувства» меж­ду помещиками и кре­стьянами было провозглашено официально. Неизбежность реформ вытекала и из конкрет­ной обстановки в Рос­сии.


Основой российской экономики в первой половине 19 века оставалось сельское хозяйство. Россия в это время стала "житницей Европы". По подсчетам М. Покровского вывоз пшеницы с 1801 по 1860 годы вырос в 4 раза. Отсюда вытекала заинтересованность помещиков в обеспечении стабильной торговли и раздражение против факторов, срывающих эту торговлю (например, против "континентальной блокады"). К 1860 году ежегодный вывоз хлеба из России достиг почти 95 млн. пудов, что, на первый взгляд, свидетельствует о живых еще потенциях развития отечественного сельского хозяйства. Но если сравнить данные, характеризующие вывоз североамериканского и русского хлеба на западноевропейский рынок, то можно увидеть, что если в 30-е годы 19 века объем вывоза русского хлеба в Европу был на 186 проц. больше объема североамериканского, то в 40-е годы - только на 48. В конкуренции с хлебом свободного американского фермера, как отмечает Б. Г. Литвак, русский хлеб стремительно сдавал позиции. Для того, чтобы их не сдавать, Россия должна была форсировать производство хлеба, улучшать структуру хлебного баланса, расширяя посевы пшеницы за счет посевов ржи, пользовавшейся меньшим спросом. Однако данные середины 19 века, относящиеся к помещичьим хозяйствам черноземного центра России, показывают, что для большинства помещичьих хозяйств экстенсивные пути расширения производства зерна были закрыты, а на пути интенсификации сельскохозяйственного производства, повышения производительности труда стояла система труда крепостного. Личный интерес барщинного крестьянина, обрабатывающего господское поле своим инвентарем и на своей лошади, состоял в том, чтобы как можно меньше "выкладываться", сохранять силы и орудия труда для работы на своем поле. Помещик был заинтересован в обратном, но ему приходилось иметь в виду, что изнурение крестьянина и рабочего скота могло лишить его работника - источника собственного благополучия. "Именно этот конфликт, - замечает Литвак, - лежит в основе кризиса крепостной системы, а вовсе не вдруг ставший невыгодным барщинный труд. Бесплатный принудительный труд, расточительный для общества в целом, всегда выгоден тому, кто пожинает его плоды". Барщинная форма эксплуатации предусматривала обеспечение каждого крестьянина наделом земли, минимально необходимым скотом. В случае расширения помещиком своей запашки за счет крестьянских наделов хозяйство крепостного крестьянина разорялось, и помещик опять-таки лишался работника. Это и была главная причина невозможности развития господского хозяйства по экстенсивному пути. Нанимать же вольных работников было невыгодно, да и, как правило, не на что. Несмотря на кредитную поддержку государства, помещики разорялись. К 1855 году в стране было 65 проц. крепостных крестьян. Долг помещиков государству равнялся нескольким годовым бюджетам России. В сельском хозяйстве отчетливо проявлялась тормозящая роль крепостного права.

Также следует обратить внимание на крестьянские волнения. Из донесений де­партамента полиции следовало, что неповиновения поме­щикам происходили около 30 раз в год (по всей России). Одной из их причин, особенно в южных губерниях, стал быстро нарастающий слух о предсто­ящей свободе. Среди крестьян ходили разговоры о том, что правительство выпустило указ о заселении разорённых вой­ной мест в Крыму и набирало туда добровольцев. Попытки переубедить крестьян практически не имели успеха. Они массово верили в то, чего ещё не было, но надо было сделать.

Решения требовала и проблема, касающаяся дворянства, поскольку многие из дворян существовали на средства от заложенных и перезаложенных имений, что сказывалось на состоянии их крестьян. Вернуть долги от этих помещиков не представлялось возможным. На стол Александра II ложи­лись послания с надеждой, что император более пристально посмотрит в сторону российского дворянства, нищающего из года в год.

Таким образом, необходимость коренных преобразований была актуальной для обеих основных социальных групп рос­сийского общества: дворянства и крестьянства.

Еще одним катализатором, обусловившим правительственные ре­шения, стали факторы политического свойства. До поражения в Крымской войне даже нелояльно настроенные по отношению к самодержавию люди полагали, что оно, по крайней мере, обеспе­чивает Империи внутреннюю стабильность и внешнее могуще­ство (в этом нельзя было сомневаться на протяжении десятков лет). Но когда Россия потерпела поражение, хотя и в тяжёлой и неравной войне, от «либеральных» государств, военный авторитет Империи оказался сильно поколебленным. Неудача поро­дила «крымский синдром» - полосу болезненной неуверенности в себе, вызвавшую критический пересмотр внутреннего состоя­ния государства. Нужен был прецедент, который бы отвлек рос­сийских подданных от «мрачных мыслей». Таким событием мог­ла стать серия реформ, главной из которых стала бы отмена крепостного права.


В январе 1857 г. создаётся Секретный комитет по крестьянским делам. Но, созданный по принципу николаевских комитетов, осно­ванных на бюрократических началах, он не приносил реальных ре­зультатов. Тогда с согласия Александра II министр внутренних дел С. С. Ланской стал вести переговоры с представителями дворян­ства о возможности выступления высшего сословия с инициативой освобождения крестьян — подачи адресов на имя царя. Александр II в этом «деликатном» вопросе хотел во что бы то ни стало добиться не только поддержки дворянства, но и его почина. Он желал обо­снования своих действий в деле, затрагивавшем самые устои го­сударства и общества, волей первого сословия. Поэтому в каждой губернии были созданы комитеты, составленные из выборных и назначенных представителей поместного дворянства. Из этих гу­бернских комитетов проекты отправлялись в Главный комитет (Выс­ший, Секретный). Все предложения дворянства классифицирова­лись в Редакционных комиссиях. Главный комитет отнюдь не был завален проектами освобождения крестьян, и поэтому правитель­ство вынуждено было торопить процесс. Первым инициативу про­явил генерал-губернатор В. И. Назимов, обратившись с просьбой освобождения крестьян прибалтийских губерний. Вслед за тем подобные вынужденные просьбы стали поступать и из дру­гих губерний. Пути назад уже не было. В намечавшемся противо­стоянии Александра II и дворянства победил император.


ДВОРЯНСКИЕ ПРОЕКТЫ


Среди предложенных проектов преобладали крепостничес­кие, т. е. поданные той частью дворянства, которая не особо желала преобразований в деревне, а если без них всё-таки нельзя было обойтись - то следовало, по их мнению, ограни­читься незначительными. Такой подход был похож просто на затягивание дела освобождения крестьян.

Так, дворянами сто­личной Петербургской гу­бернии предлагалось ос­вободить крестьян без земли, которая остава­лась бы собственностью помещика. Но такое ре­шение явно порождало многие экономические проблемы. Крестьяне ос­тавались бы без средств к существованию, а по­мещикам вряд ли скоро было бы возможно орга­низовать вольнонаёмный труд. Крестьяне без зем­ли, кроме того, не плати­ли бы подушную подать. И не известно, к каким социальным взрывам могло привести обезземеливание крестьян, ибо, по их традицион­ным представлениям, та земля, на которой они работали, была отнюдь не помещичьей, а их - крестьянской.

Тверское дворянство представило более реальные предло­жения (автором выступал предводитель тверского дворянства, известный общественный деятель А. М. Унковский). Крестьян предлагали наделить землёй, но за выкуп. Денежные поступ­ления в определенной степени могли компенсировать поме­щикам утраченные земельные площади и людские ресурсы. В целях смягчения напряжения между помещиками и крестья­нами в сфере финансовых отношений предусматривалась по­мощь государства, которое должно было предоставить крестья­нам кредит.

Аналогичный проект о превращении крестьян из частновла­дельческих в мелких земельных собственников при сохране­нии крупного помещичьего землевладения был составлен директором хозяйственного департамента Министерства внут­ренних дел Н, А. Милютиным, но в 1856 г. эти предложения были отвергнуты. Однако, двумя годами позже именно по та­кому пути пошла разработка реформы.

Многие помещики просто недоумевали, глядя на происходя­щие события. Если и существует какой-либо порядок в стране, то с уничтожением крепостного права он совершенно разрушит­ся, считали они. Более всего недовольных помещи­ков было на барщинных землях юга России, меньше - на оброч­ных землях Русского Севера.

Однако враждебность к намерениям правительства посте­пенно сменялась конструктивностью по мере уяснения рос­сийскими дворянами бесповоротности затеянного дела.


МАНИФЕСТ 19 ФЕВРАЛЯ 1861 ГОДА


Обсуждение проекта Редакционных комиссий проходило с 28 января по 17 февраля 1861 г. в Государственном Совете при личном председательстве императора, желавшего уско­рить ход событий. 19 февраля Александр II подписал докумен­ты реформы: Манифест и Положения о крестьянах, вышедших из крепостной зависимости.

В Манифесте говорилось о том, что именно по инициативе

дворян были составлены предложения о новом устройстве

быта крестьян. Император по­лагался на здравый смысл на­-

рода, имея ввиду, что текст по­ложений поймут сразу не все.

Положения о крестьянах со­стояли из 374 печатных страниц, насчитывали 1809 статей, учи­тывавших большинство воз­можных ситуаций, могущих воз­никнуть на местах в процессе непосредственного проведения реформы. «Положения» рас­пространялись на помещичьих крестьян 45 губерний Россий­ской империи.


ЛИЧНАЯ СВОБОДА


«Положения» немедленно уп­раздняли помещичью власть. Вчерашний крепостной нынче становился юридическим ли­цом, который может владеть собственностью, затевать су­дебные иски и участвовать в выборах в местное самоуправление. Экономически и политически крестьянство приобрело известную перспективу. Оборотистый, крепкий крестьянин мог, несмотря на всяческие препятствия, стать промышленником. Он мог (правда с известными трудностями) изменить сослов­ную принадлежность и достичь привилегированного состоя­ния. Таким образом, крестьянин получил возможность изме­нить свой политический статус. Однако добавим, что каждый раз, когда крестьянин стремился уйти из деревни на продол­жительное время, ему полагалось спросить разрешение у сель­ского общества (общины). Кроме того, крестьянин продолжал платить подушную подать, что другие сословия уже не делали.


ЗЕМЕЛЬНЫЙ НАДЕЛ


Помещики были обязаны выделить крестьянам участки зем­ли в бессрочное постоянное пользование. Размер надела дол­жен был определяться полюбовно между крестьянином и ба­рином. Если такое соглашение не достигалось - прибегали к услугам мировых посредников, но уже на основании уста­новленных минимальных и максимальных норм для различ­ных регионов страны, которые колебались от 1 до 7 десятин. Нормы были определены из расчёта, что у помещика должно оставаться до 2/3 всей земли, причём это была не только пахотная площадь, но и луга, леса. Оставшаяся 1/3 делилась между крестьянами. Если по установленным нормам у крес­тьян оказывалось меньше земли, то помещики убавляли свои земли (прирезки для крестьян), и, наоборот, если у крестья­нина оказывалось земли более положенного - отрезали у него (отрезки). Лично для крестьянина предельный размер надела был равен семи десятинам. Если у него до реформы было более - то землю у него отрезали в пользу помещика, если меньше - прирезали.


ФИНАНСОВЫЕ ОТНОШЕНИЯ


По закону вся земля (имеются в виду частные владения) при­надлежала помещику. Поэтому за выделенные угодья крестья­нам нужно было платить. Юридически эта операция выглядела, как предоставление банком кредита крестьянину для приобре­тения земли. Но государство не собиралось выдавать деньги на руки крестьянину. Они были сразу перечислены помещикам в виде ценных бумаг. Выгодность этого мероприятия была ещё и в следующем. Более 80% мелких и средних дворян задолжало государству по залогу собственных имений, и этот долг был бы безнадёжным, если бы не реформа. Стоимость оплаты за зем­лю погашала многие долги.

Крестьянин, получалось, приобрёл землю у помещика, но всту­пал в новые отношения с государством. На выкупные платежи ему предоставлялся срок - 49 лет в рассрочку под 6% годовых. Таким образом, правительство заплатило помещикам 80% сто­имости земли, не затратив практически ни копейки, но получив дополнительный источник дохода - крестьянские выплаты. Ос­тальные 20% выкупной цены крестьянин должен был уплатить деньгами или барщинной работой непосредственно помещику. Бывшие крепостные считались временнообязанными до тех пор, пока они не рассчитаются и с помещи­ком, и с государством, а до момента расчёта они должны были нести прежние повиннос­ти. Благодаря этому, помещики получили воз­можность не торопясь приготовиться к пере­ходу на вольный наём работников, а народ­ное хозяйство страны было застраховано от резкого падения сельского производства.

Выкуп земли у помещика (20%) осуществлялся по взаимному согласию сторон и до 1881 г. был невозможен без такового договора.


ОБЩИНА


Чтобы обеспечить аккуратную выплату вы­купных платежей, правительство отдало крес­тьянскую землю в собственность не отдельных хозяев, а в ведение сельских обществ- общин - традиционную форму общежития русских землепашцев. Община была сохранена там, где имелась раньше, и сформирована в тех мес­тах, где её не знали. В общине главную роль играл сельский сход (мир), решавший свои внутренние проблемы и разрешавший внутрен­ние конфликты. Между сходами такую роль иг­рал выбранный на нём староста. Община, кро­ме некоторых старых прав (перекраивание на­делов), приобретала часть власти, ранее при­надлежавшей помещику. Такой орган местно­го самоуправления облегчал правительству вследствие круговой поруки налоговый конт­роль и обеспечивал, в известной степени, социальную стабиль­ность. Желающие выйти из общины крестьяне теоретически имели шансы на это, но практически мало кто воспользовался ими. Тем самым дифференциация деревни не была столь явной и усреднённость крестьян предполагала спокойствие в государстве, прав­да, частично за счёт хозяйственного прогресса, ибо община пре­пятствовала появлению в России фермерского класса.


ОТНОШЕНИЕ ОБЩЕСТВА К РЕФОРМЕ


Документы крестьянской реформы были подписаны импе­ратором 19 февраля 1861 г. Опубликование Манифеста состо­ялось 5 марта, в воскресенье: в Петербурге и Москве был расклеен печатный текст и оглашён в церквях. В губерниях документы публиковались начиная с 7 марта до начала апре­ля. Непосредственно на места материалы реформы поступали ещё позже.

Хотя восприятие реформы было неоднозначным, опасе­ния Александра II о возможных волнениях крестьян не оп­равдались. Министр внутренних дел П. А. Валуев сообщал, что «вместо ожидаемых демонстраций и даже волнений, ни­чего, кроме грязи и ям, на улицах не было. В столицах Мани­фест был встречен весьма прохладно, особого ликования не происходило».


ДВОРЯНСТВО


Дворяне отнюдь не были сторонниками Положений об от­мене крепостного права. Но их оппозиция проявлялась по-раз­ному. Многочисленность правил и статей ставили многих дво­рян в тупик, требовалось время, чтобы разобраться в юриди­ческих тонкостях. Тверское дворянство откровенно признава­лось, что не понимает Положений. И для решения этих и дру­гих вопросов дворяне предлагают единственный выход - со­звать Земский собор. То есть двигаться в реформах дальше - через Собор обеспечить преобладание самого дворянства в предлагаемом представительском собрании.

Другая часть дворянства была расстроена реформой из-за ухудшавшегося их экономического быта. Освобождение крестьян было для помещиков великим бедствием. Дело не в том, что Положению об освобождении не доставало щед­рости: за отдаваемую крестьянам землю помещики получи­ли хорошие деньги, и высказывалось предположение, что цены на землю были искусственно увеличены, чтобы ком­пенсировать утрату крепостных. Беда была в том, что теперь помещики оказались предоставлены сами себе. При крепос­тном состоянии они не утруждали себя в экономических, бухгалтерских подсчётах, поскольку в трудную минуту они всегда могли выжать чуть больше из крепостного. В новых условиях так уже не выходило. Чтобы прожить, необходимо было научиться подсчитывать размер оброка, стоимость работ и соизмерять с ними свои расходы. Исторический опыт дво­рянства не подготовил его к новым обязанностям. Большин­ство дворян не умело экономить копейку, глядя на такие рас­четы с презрением. По­лучалось так, будто дво­рян с их долгой тради­цией беззаботного жи­тья вдруг посадили на скудное довольствие. Как определял Д. А. Тол­стой, «дворянство наше находится в безупреч­ном положении и пока не излечатся его многочис­ленные язвы, оно не мо­жет не осуждать тревож­ного неудовольствия».

Излечения от «язв» дворянство могло искать в земских структурах, а также в «капитализации» своих имений, однако пользовались такими возможностями не многие. Несмотря на необыкновенный рост цен на землю и ренты после 1861 г., дворяне все глубже зале­зали в долги и вынуждены были еще раз закладывать землю или продавать ее крестьянам и купцам, что случалось особен­но в северных областях.


КРЕСТЬЯНЕ


Главная проблема крестьян в отношении документов ре­формы была связана с непониманием. Оно производило на свет различные толкования, шедшие нередко вразрез с дей­ствительными положениями. Появлялись на свет «истинные» манифесты, которые с крестьянской точки зрения поясняли суть реформы. Так, крестьяне Лебединского уезда Харьков­ской губернии составили «Манифест о воле». Довольно путаный документ «от имени монарха» объявлял об уравнении земельных наделов крестьянина и барина, а также о своеобразных повинностях самого помещика. Крестьяне, ви­димо, хотели видеть именно такую волю, более того, они жда­ли её, несмотря на то, что «царская воля» уже была оглашена и изменениям не подлежала. Об этом император имел муже­ство сказать, выступая перед крестьянскими старостами Пол­тавы: «Ко мне доходят слухи, что вы ожидаете другой воли. Никакой другой воли не будет, как та, которую я вам дал. Ис­полняйте чего требует закон и Положе­ния. Трудитесь и работайте».

Тем не менее волнения были. Недо­статок грамотности в сельском обществе приводил к тому, что человек, умевший читать и писать, возводился на определённую высоту. Его слушали и внимали его словам, что являлось одной из при­чин появлений не только крестьянских ва­риантов Манифеста, но и самих «проро­ков». В селе Бездна Пензенской губер­нии один из них - некто Антон Петров - доискался истинной свободы, вольно толкуя строки Манифеста. Агитируя не ходить на барщину, он предлагал ещё, опять же от имени царя, преследовать помещиков.

Всего за 1861 г. на всю Империю по сведениям III Отделения произошло 1176 волнений различной серьёзности. Причины, по мнению полиции, заключа­лись в опасении крестьян подвергнуться вновь крепостной зависимости и в ожи­дании нового положения и дарового на­дела земли.

Недовольство крестьян исходило ещё и оттого, что они вдруг стали пре­доставлены сами себе в личном плане, прикреплены к земле лишь до момента выкупа. В общении с государством их уже не опекал поме­щик, никто теперь не был ответственен за экономическое состояние крестьянина, кроме него самого. Растерянность крестьянина выливалась в недовольство ещё и потому, что купленные им земли (вдобавок к наделу) не улучшали состо­яния крестьянина, а, наоборот, его ухудшали, вследствие увеличения налогов и роста выкупных платежей. Хозяйство­вание патриархальными методами не повышало эффектив­ность, как замечали многие учёные-аграрии того времени (А. Н. Энгельгардт, А. В. Советов, И. А. Стебут). А новшества вводились весьма неохотно. Кроме того, большая крестьян­ская семья начала дробиться, что тоже не давало прибыли крестьянскому хозяйству в первые по­реформенные годы. Как только поме­щик и чиновник утратили власть над личностью крестьян, те стремились поделить своё общее имущество и жить отдельными дворами. С точки зрения производительности сельско­го хозяйства, этот шаг следует счи­тать регрессивным. Крестьяне никак не хотели жить под одной крышей с родителями и роднёй и работать с ними. Власть большака (главы семей­ства) сходила на нет, и вместе с ней ослабевал один из важных стабили­зирующих факторов деревенской жизни.


ПОЗИЦИЯ РАДИКАЛОВ


У крестьян были свои толкователи Манифеста, а в среде оппозиции были разъяснители, старавшиеся в своих целях уменьшить значение реформы, «расшевелить народ», как говорилось в одной из прокламаций, в известной степени спровоцировать его на бунт.

Самое, пожалуй, известное «разъяснение» принадлежит Н. П. Ога­рёву, в котором он заявляет, что «кре­постное право не отменено», что все правительственные пояснения - ложь, ибо «государь, в сущности, не хочет ни­какого освобождения». Освобождение должно совершиться «помимо и вопреки правительству», то есть с точки зрения Огарёва - с низов, революционным путём.

Также известно воззвание Н. Г. Чернышевского к "Барским крестьянам" написанное под непосредственным впечатлением царского манифеста от 19 февраля 1861 г. и "Положения о крестьянах". В простых, понятных народу словах, автор пытался убедить крестьян, что реформа носит кабальный характер, что жить им станет еще хуже чем при крепостном праве (оригинал прокламации написан не рукой Чернышевского, что позволяло некоторым историкам усомниться в его авторстве. Однако, именно за составление этого воззвания Чернышевский был отдан под суд и, несмотря на отсутствие юридических доказательств, приговорен к каторге).


В среде радикальной интеллигенции появились различные прокламации, преследующие ту же цель – свержение монархии «спра­ведливости ради». Итак, Манифест об освобождении крестьян для демократов-радикалов - ступень прозрения народа, кото­рый не хотел отходить от своих монархических традиций.


СЛАВЯНОФИЛЫ О РЕФОРМЕ


Реформаторская деятельность правительства послужила причиной размежевания общественного движения. Либеральная оппозиция в лице славянофилов уступала место более спокойному взгляду их на действительность. Если с момен­та опубликования Положения об отмене крепостного права у не­которых славянофилов было ощу­щение полнейшей общественной дезорганизации, то по мере про­хождения реформы они стали об­наруживать в ней положительные элементы. В начале 60-х гг. рупо­ром идей славянофилов стано­вится газета «День» И. С. Аксако­ва. «Чувство материального бла­госостояния начинает склады­ваться в нашем народе, - писала газета, - быт крестьян улучшил­ся настолько, насколько ухудши­лось положение помещика». В «Дне» печатались такие известные общественные деятели как Ю. Ф. Самарин, А. И. Кошелев. Их пози­ции были не всегда схожи, однако конструктивность, а не стремление разрушать, приводила их к единству. Ю. Ф. Самарина отличала боль­шая уверенность в благополучном завершении крестьянской ре­формы. Два года составления уставных грамот достаточны по его мнению для изменения мыслей помещика относительно крестьян­ского свободного труда и для осознания самими крестьянами пра­вильности постепенного улучшения их быта. Помещики, срочно стремившиеся получить выкуп - это люди, не имеющие ничего, кро­ме барской лени.

Вместе с тем, славянофилы вскрыли, пожалуй, один из са­мых сильных недостатков реформы - несовершенство изло­жения многих ее положений. Ю. Ф. Самарин объяснял это труд­ностью стоявшей перед авторами: «писать одновременно для двух малолетних ребят - для безграмотного народа и для по­луграмотного Государственного Совета». Тем не менее, славя­нофилы были уверены, что Россия благополучно миновала «по­рыв крестьянского вопроса». Смущало только одно обстоятель­ство. По мнению И. С. Аксакова, реформа проделала брешь в стене крепостного права, но брешь эта не только возможность выхода крестьян за пределы стены, но и явное влезание с другой стороны через эту брешь государственной бюрокра­тии, доселе непроникающей в крестьянскую среду. Это та­ило в себе разрушение крестьянского традиционного укла­да общины, в укреплении которой славянофилы видели бу­дущее России.

ЗНАЧЕНИЕ РЕФОРМЫ И ВЫВОДЫ


Реформа, вероятно, предотвратила массовые крестьянс­кие восстания за «землю и волю», к чему призывали радикалы (Н. Чернышевский, П. Заичневский) и что привело бы к посте­пенному разрушению государства.

Поскольку реформа 1861 г. была результатом компромисса разнородных интересов трёх субъектов: государства, частных владельцев и крестьян, - то многие её положения были обре­чены на критику и даже на явное неприятие. Однако, средний путь, выбранный реформаторами был близок к оптимальному. А с точки зрения государственной казны - ещё и выгодным. Проведенная дворянством, но буржуазная по своему со­держанию, реформа открыла широкие возможности для развития капитализма.


Деньги, поступающие от крестьян, да­вали резкий тол­чок промышлен­ности и железно­дорожному стро­ительству. Во второй половине XIX в. благодаря притоку новой рабо­чей силы в города получила дополнительный импульс промыш­ленность.

Крестьянская реформа создала условия для беспрепятствен­ного превращения рабочей силы в товар, т.е. утвердила господ­ство капиталистического типа товарного производства. Для даль­нейшего социально-экономического развития России падение кре­постного права имело огромное значение - оно знаменовало собой начало новой, буржуазной России, выраставшей из крепостничес­кой эпохи. Вовлечение крестьянства в товарно-денежные отношения создавало необходимые ус­ловия для развития капиталистического сельского хозяйства.

Падение крепостного права явилось толчком для развития капитализма и в помещичьем хозяйстве. Здесь начинали применять машины агротехнику, что в свою очередь требовало наемной рабо­чей силы. Превращению помещичьих хозяйств в капиталистические способствовала и выкупная операция. Часть денежных средств, полученных помещиками в результате выкупа крестьян, превраща­лась в капитал, вкладываемый в сельскохозяйственное производ­ство, промышленность, строительство. Таким образом, выкупная операция представляла собой особую форму первоначального на­копления.


Следует отметить, что передача всей земли крестья­нам была неосу­ществима без разрушения го­сударственнос­ти. Лишить по­мещиков земли - означало уничтожить основы дво­рянства, представители которого на то время были более под­готовлены к управлению государством, нежели выходцы из других социальных групп.

Вынужденное прикрепление крестьян к земле (они не могли после 19 февраля 1861 г. уйти сразу из деревни) исходило из осторожности государства, полагавшего, что русский кресть­янин склонен бросить землю и отправиться бродить по стране в поисках более лёгкой и доходной работы. Оно опасалось, что бесконтрольное массовое движение станет обществен­ным потрясением и приведёт к экономическому спаду сельс­кого хозяйства, а также к затруднениям при сборе налогов.


Крестьянская реформа явилась началом важных изменений и в социально-политической жизни страны, которые можно отметить здесь. В обстановке революционный ситуации царское правитель­ство вынуждено было вслед за отменой крепостного права пойти на ряд других буржуазных реформ - ввести элементы самоуправле­ния на местах, суд присяжных, отменить телесные наказания, ввести всеобщую воинскую повинность вместо рекрутских наборов, провести реорганизацию просвещения и финансов. Отмена крепос­тного права сыграла важную роль в деле превращения России в буржуазную монархию.


Забегая вперёд, нельзя не сказать и о последовавшем де­мографическом взрыве. Население Российской Империи в 90-е гг. по сравнению с 1858 г. возросло вдвое - до 125 млн. человек к концу века, а как говорил Д. И. Менделеев - «народона­селение - численное доказательство прогресса нашего вре­мени по сравнению с прошлыми веками».

Источники и литература


Барским крестьянам от их доброжелателей поклон… Н. Г. Чернышевский. Революционный радикализм в России: век девятнадцатый. Документальная публикация. Ред. Е.Л. Рудницкая. М., Археографический центр, 1997 (ссылка скрыта).

Манифест 19 февраля 1861 года.

Общее положение о крестьянах, вышедших из крепостной зависимости.

Российское законодательство Х-ХХ вв. в 9 т. Т. 7. Документы крестьянской реформы. Отв. Ред. О. И. Чистяков. М., Юридическая литература, 1989 (ссылка скрыта).


Крепостное право (cclib.nsu.ru)

Крестьяне с 1796 по 1861 гг. (ссылка скрыта)

Крестьянский вопрос и развитие экономики. Миненко И. А., Шаламов А. Ю. История России с древнейших времен до второй половины XIX века. Курс лекций. Екатеринбург, Уральский Государственный Университет,1995, сс. 242-247.

Кривошеев М. В., Кривошеев Ю. В. История Российской Империи, СПб, Гатчина, 2000, сс.4-41.