В. В. Полуэктов полевые и манипуляционные технологии настольная книга

Вид материала

Книга

Содержание Место полевого направления Агитатор как класс в избирательном процессе 2.2. Энтузиасты и волонтеры, оседлые и кочевники

Подобный материал:

• С. В. Воронин Настольная книга предпринимателя Москва «Копиринг» 2009 удк 339. 138, 4209.96kb.
• М. И. Магура поиск и отбор персонала настольная книга, 4200.35kb.
• Настольная книга менеджера нпо, 1763.85kb.
• Анатолий Павлович Кондрашов Формула успеха. Настольная книга, 4726.51kb.
• How I raised myself from failure to succes in selling, 2472.32kb.
• How I raised myself from failure to succes in selling, 2640.55kb.
• Настольная книга судьи по гражданским делам, 10806.19kb.
• «Социология и психология управления», 55.49kb.
• Настольная книга ученика, 220.45kb.
• Ларина Ирина Ермолаевна, Поганова Ольга Александровна. (Ф. И. О. полностью) п. Пионерский,, 692.07kb.

Глава 1.

МЕСТО ПОЛЕВОГО НАПРАВЛЕНИЯ

В ИЗБИРАТЕЛЬНЫХ ТЕХНОЛОГИЯХ


В современной России избирательные кампании любого масштаба, за исключением, пожалуй, федеральной президентской, складываются из двух основных (базовых) и ряда вспомогательных (обеспечивающих) направлений работы.

В настоящей брошюре затрагиваются проблемы одного из базовых направлений этой работы - оргмассового.

Оргмассовое направление в избирательной кампании – это та сфера агитационно-пропагандистского воздействия на избирателя, в которую активно включены агитаторы и рядовые активисты штабных структур, то есть агитпехота, то есть «массы». Отсюда и название направления.

Есть другое, перехваченное у социологов название этого направления работы, - «полевое». Имеется в виду, что агитаторы (в социологии – интервьюеры) «пашут» на электоральном поле. И в профессиональной среде, и в специальной литературе, и в этой книге тоже оба этих термина используются как равнозначные.


Полноценная избирательная кампания предполагает ведение полевых работ как минимум по восьми направлениям:

1) сплошные и выборочные обходы квартир избирателей (сбор подписей, раздача агитационных материалов и устная агитация);

2) телефонная агитация (прямая и косвенная-«зомбирующая»);

3) пикеты (сбор подписей, раздача агитматериалов, устная агитация);

4) распространение агитационных материалов (их адресная и сплошная разноска и рассылка) по месту жительства избирателей;

5) расклейка листовок и плакатов, «наскальная живопись»;

6) организационно-агитационная поддержка кандидата во время встреч с избирателями и контактов со СМИ;

7) организационная поддержка общественных приемных кандидата (разновидность приемных – «горячая линия»);

8) обеспечение интересов кандидата в день выборов (наблюдение за голосованием, обеспечение явки избирателей и др.).


Направления оргмассовой работы, которые сейчас перечислены, можно назвать классическими типовыми полевыми технологиями. И еще – это корректные (или если хотите - чистые, белые) технологии.

Существуют и некорректные избирательные технологии, получившие в отечественной избирательной практике широкое распространение. Иногда их называют еще PR-технологиями. Я бы не стал причислять все эти технологии к «грязным», «черным», «серым» и прочим нехорошим технологиям. Некорректные (манипуляционные) – более подходящий термин для обобщения явления, о котором идет речь. И хотя доля грязи в этих технологиях немалая, есть среди них такие, которые иначе как изящными не назовешь. И даже если в результате их применения избирателя просто надувают, его надувают очень изящно. Я имею в виду, например, такие технологии, как «Избирательный лохотрон», «Избирательный договор» и другие.

На некорректных (манипуляционных) избирательных технологиях мы подробно остановимся в третьей, Специальной части книги. А сейчас возвращаемся к типовым и вполне корректным оргмассовым мероприятиям.


Потенциал полевых технологий, безусловно, выше возможностей воздействия на электорат через средства массовой агитации. Почему? Да потому что использование этих методик позволяет обратиться напрямую к конкретному избирателю, выслушать конкретно его, вникнуть конкретно в его проблемы. Никакие телевизионные передачи, никакие газетные материалы не достигают той степени убедительности и адресности, которой можно добиться при личном общении с избирателем. И еще. Ни в эфире, ни в газете, ни в листовке просто невозможно сказать то, что порой говорит избирателю грамотно «натасканный» агитатор.

Опять тот же вопрос: почему? Да потому что, как известно, написанное пером не вырубишь топором. То есть записанное – значит задокументированное, от письменного свидетельства не отопрешься. А раз так, то за неосторожное слово, произнесенное в эфире или опубликованное в газете, запросто можно слететь с дистанции, а то и сесть. Как повезет. Агитатор же может сказать избирателю что угодно, через агитаторов можно распространять самые невероятные слухи и попробуйте привлечь за это агитатора или стоящего за ним кандидата.

В странах с богатым опытом свободных выборов приоритет полевого направления в агитационной работе никто не возьмется оспаривать. У нас же, порой даже от людей, слывущих корифеями в вопросах избирательных технологий, можно услышать, что институт агитаторов себя изжил, что акция «От двери к двери» в российских условиях неэффективна. Так, в журнале «Выборы. Законодательство и технологии» № 7-8,сентябрь 2000 (с.25) отец-основатель «Никколо М» Игорь Минтусов говорит примерно следующее: теперь, мол, когда каждому избирателю понятно, что работа агитаторов, работающих от двери к двери, оплачивается кандидатом, общаться с ними избирателю становится противно. Другое дело, когда избиратель получает по почте письмо или открытку от кандидата – это действует наповал, растроганный адресат готов тут же добровольно лишиться голоса в пользу отправителя агитационной корреспонденции.

Для политтехнолога, претендующего на железную логику, довод гнилой. Наш избиратель, я полагаю, догадывается, что не только агитатор, но и любой другой активист штаба кандидата работает небескорыстно, и что вообще всякое действо в избирательной кампании кто-то проплачивает. В нынешней России никто за просто так работать на чужого дядю не станет. Поэтому если исходить из критерия бескорыстия, то надо презрительно плевать не только в постучавшего в дверь агитатора, но и в телевизор, по которому крутятся рекламные ролики кандидата. А агитационные письма, которые так нравятся Минтусову, особенно если они помещены в дорогой евроконверт с окошечком и распечатаны на импортном компьютере, следует, не читая, спускать в канализацию.

Политтехнолог лукавит. Он не любит и не берется за кампанию «От двери к двери» не потому, что агитаторы себя изжили, а потому что дело это довольно трудоемкое и технологически хлопотное. И доступное для аудита клиента. Надувать консалтинговые щеки гораздо спокойнее и доходнее. Но ведь «трудоёмкое» – отнюдь не синоним «неэффективному».

Полевое направление в избирательной кампании действительно сложное и трудоемкое. Для эффективного проведения оргмассовых агитационных мероприятий надо как минимум суметь организовать агитационные массы, т.е. агитаторов. Надо их набрать (навербовать), причем, в достаточном количестве, произвести их селекцию, структурировать и обучить. Нужно предъявить им мобилизующие стимулы, убедить, что эти стимулы обязательно будут реализованы. А затем всю эту массу надо стройными рядами направить, проконтролировать, а также простимулировать, да так, чтобы до избиркома не дошло сколько кому. Из сказанного следует вывод: если у вас под рукой нет хорошо структурированной партии или инструмента, позволяющего оперативно создать структуру, подобную партийной, на полноценную избирательную кампанию особенно рассчитывать не стоит.

Из нескольких десятков ПИАР-консалтинговых фирм, рекламирующих сегодня свои возможности вести избирательную кампанию «под ключ», лишь единицы способны в полном объеме и методологически грамотно отработать полевую составляющую избирательной кампании. Это те фирмы, которые опираются на структуры партийного типа. Остальным это просто не по плечу и поэтому они либо игнорируют оргмассовую составляющую, ограничиваясь чисто рекламными технологиями, либо лишь имитируют перед клиентом ее проведение. Тем самым заранее обрекая себя и клиента на неиспользование 50 % ресурсов в плане агитационного воздействия на электорат.


Не так давно на выборах мэра крупного южного города мне довелось наблюдать работу одной неплохой московской пиаровской группы, которая вела, на мой взгляд, очень перспективного, хотя и не раскрученного, кандидата. Москвичи, правильно наметив стратегическую линию кампании и удачно простроив имидж кандидата, грамотно отработали агитационно-рекламную составляющую. Они тонко провели линию политического лоббирования, добившись на заключительном этапе поддержки своего кандидата серьезными лидерами общественного мнения. Тем не менее с поставленной задачей (выход во второй тур) не справились. И все из-за того, что нужная информация о кандидате так и не дошла до большинства жителей города.

Политическая реклама в СМИ, на которую так рассчитывали москвичи, хотя и была в содержательном плане вполне добротной, однако использованных для ее демонстрации эфирного времени и газетных площадей оказалось явно недостаточно. Кандидаты, у которых коммуникативный ресурс СМИ был побогаче, вырвались вперед.

Пиарщики обязаны были это предвидеть. И постараться компенсировать недобор за счет грамотно спланированной и четко отлаженной полевой работы. Однако опыта такой работы у них не было. В результате нанятые и оплаченные агитаторы по большей части простаивали. Нескоординированность агитационно-рекламного и полевого направлений работы, непродуманная тиражная политика выпуска и распространения агитационно-полиграфической продукции привела к тому, что через сеть агитаторов позитивная информация о кандидате дошла всего до 40 % избирателей (10% - из рук в руки и еще 30% - через почтовые ящики). При том что по законам жанра в каждую квартиру должно было попасть как минимум 3 агитационных материала от кандидата.

Потом в оправдание говорилось: все равно, мол, листовки люди выбрасывают, не читая. В ответ можно было бы сказать: одну из трех большинство все-таки прочитали бы…


В моей ранней практике есть одна из самых знаменитых в современной России избирательная кампания, выигранная исключительно за счет полевого направления. Это – победная кампания Сергея Мавроди в Мытищинском избирательном округе 1994 г. Именно после этой кампании я уверовал в преимущество полевого направления перед всеми другими направлениями работы избирательных штабов.

Главной задачей кампании Мавроди было нейтрализовать в сознании электората имидж жулика, прочно укрепившийся за руководителем АО МММ. Стратегическую линию по трансформированию имиджа Мавроди по схеме обманщик поневоле  талантливый предприниматель, ставший жертвой бездарного правительства Черномырдина  гонимый финансовый гений, способный вывести экономику страны из тупика реализовали в основном за счет организационно-массового направления. Именно на агитаторов была возложена миссия донести необходимую информацию до избирателя. Роль СМИ в агитации было решено свести к минимуму из-за опасения снятия с дистанции.

В книге Е. Малкина и Е.Сучкова «Основы избирательных технологий» (2-е издание) на стр.24 утверждается, что для победы Мавроди на выборах в Госдуму в 1994 г. ему хватило голосов вкладчиков АО МММ, проживавших на территории округа. Это легенда, не более. Хотя нельзя не согласиться с тем, что победу основателю знаменитой финансовой пирамиды обеспечили именно вкладчики. Только не те, о которых говорят уважаемые мной авторы замечательной книги. Творцами победы Мавроди стали агитаторы из числа членов «Союза акционеров АО МММ», как минимум трижды и на совесть «проутюжившие» каждую квартиру, каждый частный дом в округе. Надо было видеть, как работали эти люди, как они «рвались в бой». Сотни вкладчиков по утрам буквально осаждали избирательный штаб, выбивая для себя «маршруты» и агитационные материалы. Они искренне верили, что если Мавроди победит, у него будет больше возможностей вернуть им долг.

В семьи пенсионеров посылали пожилых агитаторов, молодежь «обрабатывали» молодые. Если в какой-то квартире с агитатором не стали разговаривать, на завтра туда шли внешне «более подходящие» посланцы избирательного штаба. Агитаторы из Союза акционеров (а в последние две недели в округ выезжало ежедневно до 2 тысяч членов Союза) шли к избирателям с мольбой: мы верим Мавроди, поверьте и вы! Они несли избирателям округа телеграммы и обращения с аналогичной просьбой со всех уголков России и СНГ. Это действовало. Это в конце концов и обеспечило победу. К сожалению, надеждам большинства агитаторов из Союза акционеров не суждено было сбыться. Мавроди с ними так и не расплатился.


Глава 2.

АГИТАТОР КАК КЛАСС В ИЗБИРАТЕЛЬНОМ ПРОЦЕССЕ


2.1. ВОПРОСЫ ЧИСТОТЫ ТЕРМИНОЛОГИИ


Итак, оргмассовая (полевая) составляющая избирательной кампании – это то направление работы, для осуществления которой привлекаются агитаторы.

В избирательной практике и книгах по избирательной тематике для обозначения агитаторов упорно употребляются термины «добровольцы» («добровольные помощники») и «активисты». А еще – «волонтёры».

Зачем агитаторов обзывают добровольцами или активистами – понятно. Тем самым кандидаты как бы демонстрируют общественности наличие у них некоей социальной базы, а заодно пытаются убедить избирком в своей непорочности в плане расходования избирательного фонда, полагая, что добровольчество в избирательных кампаниях равнозначно бесплатному энтузиазму.

Все это ерунда и лукавство. По понятным причинам лишь у коммунистов есть актив добровольцев-энтузиастов. Да и тот обслуживает преимущественно партийный список. Даже на своих мажоритарщиков коммунистический актив на безвозмездной основе работать не любит. Для причисления всех остальных «активистов» и «добровольных помощников» к добровольцам оснований ровно столько же, сколько для причисления крокодилов к парнокопытным.

В массовом порядке добровольцы в современных российских избирательных кампаниях проявились лишь на заре демократии – 1989-91 гг. У советской интеллигенции так велико было желание покончить с политической монополией КПСС, что они день и ночь абсолютно бесплатно «утюжили» квартиру за квартирой, агитируя за демократов. Добровольчество как явление агитационно-избирательного энтузиазма иссякло вслед за разгоном Ельциным системы Советов народных депутатов. И хотя многие из бывших демократических добровольцев продолжают свою «утюжку» – но теперь уже на профессиональной основе, агитируя за кого и за что угодно, лишь бы деньги платили. При этом по-прежнему не любят, когда их называют агитаторами – не нравится этот «совковый» термин.

Вряд ли можно назвать добровольцами агитаторов из «Союза акционеров АО МММ», о которых я упомянул выше. Хотя эти люди «рвались в бой» абсолютно добровольно, никто их не подгонял и практически не контролировал, они все же больше напоминали рабов, которым пообещали свободу, если они сделают конкретную черную работу.

Насчет термина «волонтёр». В переводе с французского «волонтёр» - это лицо, добровольно поступившее на военную службу. Что ж, если у Вас не вызывает неприятия бытующее сравнение избирательной кампании с маленькой войной, то почему бы не назвать бойца избирательного фронта волонтёром (в современном русском –«контрактник»). Единственно, надо иметь в виду, что нанимается волонтёр на службу добровольно (т.е. его не рекрутируют насильно), но платить за службу оговоренную в контракте сумму ему все равно должны регулярно.

Самый подходящий термин для обозначения людей, непосредственно занимающихся агитацией среди населения, на мой взгляд, – агитатор. И если кого-то смущает «совковое» происхождение термина (а в советское время агитаторами именовались общественники избирательных комиссий, которым поручалось выверять списки избирателей накануне выборов), то совершенно напрасно. Сегодня люди, которые по поручению избирательного штаба кандидата ходят « от двери к двери», клеят листовки и плакаты, работают в пикетах и т.п., – это в самом прямом, в самом непосредственном смысле - агитаторы, потому что своими действиями они способствуют тому, чтобы избиратели проголосовали за их кандидата.

Что же касается термина «активист», то я бы не стал его отметать. Активисты в любом избирательном штабе имеются, но это не агитаторы, а нечто существенно иное. В идеале актив составляют люди, которых работа на кандидата, что называется, «зажгла», стала на время кампании «образом жизни», и которые помимо возложенных на них функций делают все от них зависящее для победы на выборах. Они принимают участие в оперативном обсуждении планов реализации агитационных мероприятий, не проходят мимо недостатков в работе штаба, по собственной инициативе отслеживают выборную ситуацию в округе и т.д. Как правило, в актив входят люди, занимающие определенное положение в структуре управления избирательной кампании – от общественных экспертов и доверенных лиц кандидата до бригадиров (руководителей групп) агитаторов, соратники и родственники кандидата. Часто активистами становятся и рядовые агитаторы, к мнению которых руководители кампании должны особенно прислушиваться по той простой причине, что никто лучше агитаторов не улавливает изменений в настроениях избирателей. И чем больше агитаторов становятся активистами, тем лучше.

Употребление термина «активист», видимо, оправдано и для команды, формируемой на базе партийного актива.


Я не завел бы этой нудной терминологической лекции, если бы в ней не было практического смысла. Довольно часто приходится сталкиваться с кандидатами, которые, начитавшись о добровольцах и энтузиастах-активистах, лучше всего усваивают лишь одну сторону добровольчества – то, что добровольцы работают бесплатно. И поэтому всячески стремятся заполучить халявных агитаторов, не желая понимать, что «добровольный» и «бесплатный» – не всегда одно и то же.


Помню, как я в первый раз обжегся на таких добровольцах. Действующий депутат Московской городской думы С. решил стать депутатом Государственной думы. В столице он курировал предармейскую подготовку молодежи, выбивал для структур типа прежнего ДОСААФ и для юношеских спортивных школ бюджетные средства. Руководители окружных военкоматов и спортивных обществ города к нему относились неплохо, и поэтому когда С. заявил о своих претензиях на кресло в Охотном ряду, дружно решили ему помочь. И вот каждый вечер к избирательному штабу С. стали подкатывать автобусы с «добровольными помощниками». В качестве таковых прибывали курсанты шоферских курсов ДОСААФ и юноши из каких-то спортивных школ-интернатов. Прибывали по графику: сегодня людей выделяла одна школа, завтра другая и т.д. Перед «добровольцами» ставилась задача обхода квартир с раздачей избирателям листовок и других агитационных материалов. Перед тем, как пустить ребят по квартирам, штабисты тщательно инструктировали их, а представители военкомата или спортивной школы, демонстрируя портрет кандидата, вдалбливали им, что они приехали помогать не просто какому-то там чужому дяде, а своему благодетелю - тому самому, благодаря которому у них на водительских курсах (в спортшколе) есть все необходимое. После этого ребятки группами и по одному расходились по закрепленным маршрутам.

Через пару-тройку часов «добровольцы» возвращались с задания, садились в автобусы и уезжали восвояси. А наши платные штабисты шли по следам отработавших спортсменов и будущих воинов и собирали за ними по подъездам, мусоропроводам и близлежащим оврагам пачки выброшенной агитационной продукции, чтобы назавтра с утра разнести ее избирателям собственноручно. Конечно, кое-кто из молодых помощников не сразу бросал листовки в мусоропровод, что-то из агитпродукции все же попадало по назначению, но большинство «добровольцев», судя по всему, прямиком направлялись к мусоропроводам…

Кандидат негодовал, требовал надлежащим образом организовать работу «добровольцев», пока до него не дошла вся бессмысленность использования «халявной» рабсилы. Но за пару недель интенсивной «помощи добровольцев» он рассорился со всеми штабистами, со своими друзьями из военкоматов и спортивных обществ. А сколько агитационных материалов пропало впустую? Надо ли говорить, чем закончился этот эксперимент.


Довольно часто в избирательной практике встречаются случаи дармового привлечения студентов в помощь выдвигающемуся в депутаты ректору, солдат и курсантов военных и милицейских училищ – в помощь рванувшему во власть командиру части или другу командира части. А кандидаты из числа представителей партии власти мобилизуют на агитационную работу жилищно-коммунальных работников. Конечно, это не ребята из ДОСААФа, пригнанные поагитировать на пару часов. С них можно спросить, на них можно надавить. Но если людей пригнали делать не свою работу и к тому же за просто так, надо быть готовым к тому, что высланным вслед за ними контролерам (в нашей команде их называют «овражниками») будет что извлекать из мусоропроводов и близлежащих оврагов.

Поэтому когда очередной кандидат, потирая руки от предвкушения халявы, заявляет, что завтра ему на подмогу прибудут курсанты или студенты, я прошу немедленно закупить определенное число синтетических баулов, которыми обычно пользуются «челноки» для перевозки товаров из-за бугра, чтобы было во что собирать овражные листовки. И стараюсь к радости «добровольных помощников» дать им работы как можно меньше.


2.2. ЭНТУЗИАСТЫ И ВОЛОНТЕРЫ, ОСЕДЛЫЕ И КОЧЕВНИКИ


Агитаторы бывают разные

В зависимости от мотивации участия в выборах агитаторы делятся на агитаторов-добровольцев (энтузиасты) и платных агитаторов (волонтеры).


2.2.1. Агитаторы-добровольцы

Речь пойдет о тех, кто участвует в выборах по идейным соображениям и не получает за свой труд материального вознаграждения. По крайней мере, материальный стимул не является здесь определяющим фактором – агитатор-доброволец готов работать на выборах бесплатно.

Идеальный образец агитаторов-добровольцев в современной России – это коммунистические партпропагандисты. Они всегда под ружьем у партийных функционеров. Объявили выборы – и под звуки призывного горна они тут же вливаются в стройные ряды борцов с режимом. Но сегодня такие агитаторы – исключительная принадлежность коммунистических структур. Ни в каких других партиях агитаторов-добровольцев больше нет. Даже если в партии числятся тысячи членов (как, например, в Яблоке или ЛДПР), все равно для сбора подписей и агитационного обхода квартир ей приходится нанимать платных работников. Или платить те же деньги рядовым членам партии, согласившимся на время выборов выполнять агитаторские функции.

Может случиться, что в Ваш избирательный штаб придут посторонние люди и предложат свою бескорыстную помощь, объясняя свой альтруизм лютой ненавистью к Вашему сопернику. Такая помощь бывает иногда очень ценной. Но если об истоках неприязни новоявленных помощников к Вашему конкуренту Вам не приходилось слышать ранее, если нет надежных рекомендателей этих добровольцев, к их предложению стоит отнестись с большой осторожностью. Не нарваться бы на засланных казачков. В любом случае работать с ними всегда лучше по автономному плану, не посвящая их в дела и планы всей кампании. И контролировать их работу надо особенно тщательно.

Есть мнение, что работать с агитаторами-энтузиастами проще и надежнее. Мол, они действуют по убеждению, на совесть, их особенно и контролировать не надо. Резон в этом суждении есть. Но любой менеджер-профессионал, я убежден в этом, предпочтет иметь дело с людьми, которые работают на принципе подряда. В жестких временных рамках ведения избирательной кампании надо иметь возможность четко спланировать агитационную работу и спрашивать с исполнителей за малейшую неточность при выполнении задания. Спросить же с энтузиаста невозможно. Поэтому если в избирательной кампании появляются энтузиасты, для меня это лишние хлопоты. И пока я не выясню, насколько эти энтузиасты управляемы, планировать работу направления с учетом их подключения не берусь.