Лагерлёф С. Удивительное путешествие Нильса Хольгерссона с дикими гусями по Швеции Сказочная эпопея

Вид материала

Документы

Содержание Вестерботтен и лапландия Северный край пускается в странствие

Подобный материал:

• Брауде Л. Сельма лагерлёф и мир ее творчества, 289.11kb.
• Рекомендательный список литературы для тех, кто идёт в 3 класс, 24.16kb.
• «Удивительное путешествие в параллельные миры», 20.4kb.
• Сказочная викторина, 48.58kb.
• Викторина «Сказочная», 20.45kb.
• Программа тура: 1 день Встреча группы на ж/д станции Апатиты, переезд в п. Ревда Подъем, 42.46kb.
• Е. С. Подольская сш урок, 57.69kb.
• Заочная викторина «В мире книг», 79.14kb.
• Электронная газета русской диаспоры в швеции выпуск №1 9 от 23 февраля 2009 года, 597.59kb.
• Монография о серии «Сказки Севера», 127.18kb.

XLIII

ВЕСТЕРБОТТЕН И ЛАПЛАНДИЯ

ПЯТЕРО РАЗВЕДЧИКОВ

Однажды в Скансене мальчик сидел на крыльце Больнеской пастушьей хижины и слушал, как Клемент Ларссон и старик лапландец говорят о Норланде. Оба были согласны с тем, что это - лучший край в Швеции. Но Клементу Ларссону больше были по душе места к югу от реки Онгерманэльвен, а старик лапландец утверждал, будто самые чудесные края те, что лежат к северу от этой реки.

Толковали они между собой, толковали, а потом вдруг оказалось, что на самом-то деле Клемент нигде севернее Хернёсанда и не бывал! Тут старик лапландец стал его высмеивать и пенять - зачем-де Клемент так твердо и уверенно говорит о землях, которых никогда в жизни не видывал!

- Расскажу-ка я тебе сказку, Клемент, чтоб ты знал, каковы на самом деле Вестерботтен и Лапландия, какова великая Страна Саамов, где тебе бывать не доводилось, - медленно произнес он.

- Никто не может сказать, что я не захотел слушать сказку! Точно так же, как никто не может сказать, что ты не захотел выпить чашку кофе! - ответил Клемент, и старик лапландец начал свою историю.

- Случилось однажды, Клемент, что птицы, жившие внизу, в Швеции, к югу от великой Страны Саамов, стали сетовать, будто тесно им живется. Вот и решили они переселиться на север.

Собрались они на совет и давай судить да рядить. Молодые и горячие, те хотели тотчас пуститься в путь. А старые и мудрые птицы пели свое: надо сначала выслать разведчиков да разузнать, какова чужеземная сторона.

- Пусть каждое из пяти великих птичьих племен вышлет своего разведчика, - сказали мудрейшие птицы. - Надо же нам знать, найдем ли мы на севере корм, гнездовья да убежища?

Пятеро самых надежных и умных птиц были тотчас посланы от пяти великих птичьих племен. Лесные птицы выбрали глухаря, полевые - жаворонка, морские - сизую чайку, водяные - нырка, а горные - полярного вьюрка.

Перед тем как пуститься в путь, глухарь - самый крупный из пятерых и самый почтенный - сказал:

- Впереди - огромные просторы. Если мы отправимся в путь вместе, немало времени потребуется, пока мы облетим весь край, который должны разведать. А если мы полетим врозь и оглядим всяк свое, дело сладится за несколько дней.

Остальные четверо решили, что это мудрый совет и надо ему последовать. Сошлись все на том, что глухарь осмотрит самую сердцевину края, жаворонок отправится чуть восточнее, а сизая чайка полетит еще дальше на восток, туда, где суша встречается с морем. Нырок вызвался полететь чуть-чуть западнее, чем глухарь, а полярный вьюрок должен был проделать самый дальний путь на запад, вдоль границы Страны Саамов.

Вот так-то и полетели все пятеро птиц на север, до самых пограничных пределов края.

А вернувшись назад, поведали они птицам, которые собрались на сход, обо всем, что видели да слышали.

Сизая чайка, летавшая над взморьем, держала речь первой.

- Добрые края на севере, - молвила она. - Ничего, кроме длинного ряда шхер, там нет. Да еще полным-полно всяких проливов - рыба там так и кишит, а поросших лесом мысов да островов просто не счесть. Многие из них не заселены, и гнездовий для морских птиц там предостаточно. Правда, в проливе порой рыбачат и плавают на судах люди, но это бывает так редко, что не может помешать нам, птицам. Если племя морских птиц желает последовать моему совету, пусть тотчас же летит на север!

После сизой чайки говорил жаворонок, разведывавший весь край вдоль побережья:

- Не знаю, какие такие острова и мысы видела сизая чайка. Я летал лишь над обширными полями да прекраснейшими цветущими лугами. Никогда прежде не доводилось мне видеть земель, так изрезанных большими реками, широкими и могучими! До чего было радостно смотреть, как спокойно катят они свои воды по гладкой равнине! На берегах рек стоят усадьбы, одна от другой близко-преблизко, словно дома на городской улице, а в устьях рек поднимаются города. Но вообще-то край там очень пустынный. Если племя полевых птиц желает послушаться моего совета, пусть тотчас же летит на север!

Вслед за жаворонком речь повел глухарь, летавший над самой сердцевиной края.

- Не знаю, какие такие луга и шхеры видели жаворонок да сизая чайка, - молвил он. - Что до меня, то кроме сосняка и ельника, я ничего на своем пути не встречал. Есть там, правда, немало бурных стремительных рек да топких болот. Все же прочие земли, что не покрыты реками и болотами, поросли хвойными лесами. Не встречал я там ни пашен и полей, ни людского жилья. Если племя лесных птиц желает послушаться моего совета, пусть тотчас же летит на север!

Вслед за глухарем речь повел нырок, разведывавший земли, лежавшие за лесными угодьями.

- Не знаю, где только у жаворонка и у сизой чайки глаза были и какие такие леса видел глухарь, - молвил он. - Только вряд ли то, что есть наверху, на севере, можно назвать сушей. Там повсюду сплошь - большие озера. Да, да! В прекрасных зеленых берегах лежат темно-синие горные озера, из которых изливаются быстрые реки с шумными водопадами. Я видел церкви и большие селения лишь на берегах нескольких озер, а все прочие озера - спокойны и безлюдны. Если племя водяных птиц желает послушаться моего совета, пусть тотчас же летит на север!

Последним говорил полярный вьюрок, летавший вдоль границы:

- Не знаю, какие там озера видел нырок и в каких таких краях летали глухарь и жаворонок да сизая чайка. Я отыскал наверху, на севере, большую горную страну. Мне не встретились там ни равнины, ни могучие хвойные боры, а только горные вершины - одна за другой, только плоскогорья - одно за другим. Есть там ледники и снега, и горные ручьи, в которых текут молочно-белые воды. Ни пашен, ни лугов мои глаза так и не увидели, ничего, кроме земель, поросших ивняком, карликовой березой да оленьим мхом ягелем. Ни крестьян, ни усадеб, ни домашних животных я там не нашел, а одних только лапландцев, их чумы да оленей. Если племя горных птиц желает послушаться моего совета, пусть тотчас же летит на север!

Высказав всяк свое, пятеро разведчиков начали обзывать друг друга врунами и уже готовы были налететь один на другого и затеять драку, чтобы доказать правоту своих слов. Но старые и мудрые птицы, которые определили их в разведчики, с радостью выслушав все речи, остановили забияк.

- Не гневайтесь друг на друга, - сказали они. - Мы поняли из ваших слов, что наверху, на севере, есть и большие плоскогорья, и обширные озерные края, и огромные лесные угодья, и широкие равнины, и много-много шхер. Это - куда больше, чем мы ожидали. Не всякая даже большая страна может похвалиться такими богатыми владениями.

СЕВЕРНЫЙ КРАЙ ПУСКАЕТСЯ В СТРАНСТВИЕ

Суббота, 18 июня


Мальчик вспомнил сказку старика лапландца о пяти разведчиках, так как теперь ему самому довелось путешествовать над теми местами, о которых говорил лапландец. Орел сказал Нильсу, что ровная полоса побережья, простиравшаяся под ними, - Вестерботтен, а синеватые горные гряды далеко на западе - уже Лапландия.

После страха, пережитого во время лесного пожара, было просто счастьем надежно и уверенно восседать на спине Горго. Да и путешествие их само по себе было прекрасным. Утром ветер дул с севера, потом он переменился, стал попутным, а вскоре, казалось, вовсе стих, и они не ощущали ни малейшего дуновения. Орел летел необычайно спокойно, и порой мальчику чудилось, будто они неподвижно замерли в воздухе и орел все машет да машет крыльями на одном месте.

Зато под ними все точно пришло в движение. Земля и все, что на ней было, медленно плыли на юг. Леса, дома, луга, изгороди, реки, города, шхеры, острова, лесопильные заводы - все и вся пустилось в странствие. Нильс только диву давался, куда это они направляются? Неужто земле и всему, что было на ней, наскучило жить на дальнем севере и они решили переселиться ныне вниз, на юг?

Среди всеобщего движения Нильс увидел лишь один-единственный неподвижный предмет. То был поезд железной дороги. Он стоял прямо под ними и точно так же как Горго-орел, не мог сдвинуться с места. Паровоз дымил и извергал искры, даже мальчику в вышине было слышно, как стучат о рельсы колеса, а между тем сам поезд стоял неподвижно. Мимо него проплывали леса, проносились будки железнодорожных сторожей, шлагбаумы и телеграфные столбы, а поезд по-прежнему оставался недвижим. Широкая река с длинным мостом попалась ему навстречу, но и река и мост через нее без малейшего труда проскользнули под поездом. Под конец к нему примчалась и сама железнодорожная станция. Начальник станции, стоя на перроне с красным флажком в руке, тихо плыл навстречу поезду. Когда же начальник взмахнул своим красным флажком, паровоз, выплюнув еще более черные клубы дыма, чем раньше, боязливо засвистел, словно жалуясь, что стоит на месте. Но в тот же миг он вдруг зашевелился, и точно так же, как раньше железнодорожная станция и все прочее, сам плавно покатился на юг. Мальчик увидел, как распахнулись двери вагонов и из поезда высыпали пассажиры. При этом все - и поезд, и пассажиры - продолжали двигаться на юг.

Тут мальчик оторвал взгляд от земли и стал смотреть прямо перед собой. Оттого, что он так долго не спускал глаз с этого удивительного поезда, в голове у него словно помутилось.

Мальчик стал рассматривать маленькие белые облачка, но через час это ему наскучило и он снова обратил взгляд вниз. И ему опять показалось, что они с орлом неподвижно застыли в воздухе, а все остальное катится на юг. Сидя на орлиной спине, он мог развлекаться лишь тем, что ему приходило в голову. Он представил себе: что, если бы весь Вестерботтен вдруг и в самом деле пришел в движение и помчался на юг?! Вот было бы забавно! Что, если поле, которое как раз промелькнуло под ним и которое наверняка недавно засеяно - на нем не видно было ни единой зеленой травинки, - поедет вниз, прямо к равнине Сёдерслеттен, в Сконе?! А там в эту пору уже вовсю колосится рожь!

Между тем еловые леса под ними сильно изменились, стали редкими - деревья с короткими ветвями и почти черной хвоей далеко отстояли друг от друга. Некоторые ели с голыми верхушками казались совсем хворыми. На земле под ними валялись старые еловые стволы, на которые никто и внимания не обращал. А что, если этот лес заедет так далеко на юг, что увидит Кольморден?! Каким жалким покажется тогда он самому себе!

Ну а сад, который мальчик увидел прямо под собой? Там росли прекрасные деревья, но фруктовых среди них не было. Не было там ни благородных лип, ни каштанов, а одни лишь рябина да береза. В саду росли пышные кусты, но среди них не было ни желтой акации, ни черной бузины, а одна лишь черемуха да сирень. Там виднелись и грядки с пряными растениями, но какие-то неухоженные. Что, если это жалкое подобие сада докатится до помещичьих садов на юге Сёрмланда?! Тогда, верно, этот клочок земли поймет, что никакой он не сад, а самая настоящая дикая пустошь!

Или взять этот луг, усеянный таким множеством небольших серых сарайчиков, что чуть ли не половина всей луговой земли занята ими и пропадает зря. Что, если и такой луг держит путь к равнине Эстъётаслеттен? Вот удивятся-то при виде его тамошние крестьяне!

Ну а если весь этот обширный, поросший сосняком песчаный край, который внезапно распростерся под ними, покатит вниз, на юг, к парку замка Эведсклостер?! Сосны-то здесь не такие прямые и чопорные, как в обычных лесах, а с густыми ветвями и пышными кронами. И растут они живописными островками на красивейшем ковре из седого оленьего мха ягеля! Так что если весь этот край покатит туда, придется тут великолепному парку замка Эведсклостер признать, что есть на свете и ему ровня!

Ну а что, если эта деревянная церковь внизу под ними, со стенами, обшитыми деревянной щепой - «чешуей» и выкрашенными в красный цвет, с пестро размалеванной колокольней и целым малюсеньким городком из серых амбаров, лавок и кладовых, поравняется с одной из крепких каменных готландских церквей? Верно, у них найдется что сказать друг другу!

Ну а честь и слава всей здешней округи - могучие, бездонные реки с их великолепными долинами, застроенными усадьбами, с морем сплавных бревен, лесопильными заводами, городами и устьями рек, забитыми пароходами?! Если только такая река покажется к югу от реки Дальэльвен, все реки и горные речки там спрячутся в землю от стыда!

А если эта невообразимо огромная плодородная равнина, что сейчас так красиво стелется под ними, вдруг прикатит с севера и предстанет пред бедными смоландскими крестьянами?! Да они тотчас бросят свои крохотные клочки пашни на тощих каменистых делянках и примутся возделывать северную равнину.

И еще одним этот край был много богаче других - светом. Серые журавли, стоя на одной ноге, спали в болотах. Стало быть, уже настала ночь, хотя все еще было светло. Солнце не отправилось на юг, как все остальное. Наоборот, оно так далеко уплыло на север, что лучи его били Нильсу прямо в лицо! И казалось, в ту ночь оно вовсе не собиралось прятаться за край небосвода. Подумать только! А что, если бы этот свет и это солнце засияли над Вестра Вемменхёгом?! Поди, хусману Хольгеру Нильссону и его жене пришлось бы по душе, если бы они смогли работать целых двадцать четыре часа в сутки!

СОН

Воскресенье, 19 июня


Мальчик поднял голову и огляделся. Сначала он подумал, что не совсем проснулся - так удивительно было все вокруг. Выходит, он спал в таком месте, где никогда прежде не бывал. Да, да, никогда прежде не видал он этой долины, не видал и окружавших ее плотной стеной гор, и таких жалких, каких-то скрюченных маленьких березок, под которыми только что спал! Не узнавал он и круглого озера, раскинувшегося посреди долины!

А где же орел? Мальчик осмотрелся по сторонам, но орла не было. Неужели Горго бросил его? Ну что ж, если даже так - это тоже приключение!

Мальчик снова улегся на землю, закрыл глаза и попытался вспомнить, как все было, когда он засыпал.

Он вспомнил, что в то время, когда он летел над Вестерботтеном, ему казалось, будто он и орел неподвижно стоят в воздухе на одном и том же месте, а вся земля под ними двигается на юг. Но потом орел повернул на северо-запад. Ветер стал дуть со стороны, и Нильс почувствовал себя как на сквозняке. В тот же миг все переменилось: земля внизу остановилась и стало заметно, что орел мчит вперед как стрела.

- Вот и Лапландия! - воскликнул Горго, и мальчик нагнулся, желая оглядеть край, о котором столько слышал!

Но тут же испытал полное разочарование: ничего, кроме просторных лесных угодий да обширных болот, он так и не увидел. Лес наступал на болото, а болото, в свой черед, наступало на лес. От такого однообразия мальчика совсем сморил сон, и он чуть не свалился вниз.

Нильс сказал орлу, что он не в силах дольше сидеть у него на спине, что ему надо хотя бы чуточку поспать. Горго тотчас опустился на землю, и мальчик бросился на покрывавший ее мох. Но тут орел, обхватив его когтистой лапой, снова взмыл с ним ввысь.

- Спи себе, Малыш-Коротыш! - крикнул он. - Солнечный свет все равно не даст мне заснуть; я продолжу путь!

Хотя мальчику неудобно было висеть в когтях орла, он и вправду задремал, и ему приснился сон.

И привиделось Нильсу во сне, будто он идет по какой-то широкой проселочной дороге на юге Швеции и шагает с такой быстротой, на какую только способны его крошечные ноги. Но шел он не один, по дороге двигалась целая толпа путников, и все в одну и ту же сторону. Рядом с Нильсом шествовали стебли ржи с тяжелыми колосьями на верхушках, цветущий василек, полевые ромашки и большущее семейство маргариток. Тут же пыхтела, согнувшись под тяжестью плодов, яблоня; за ней следовали густо усаженные стручками бобовые стебли и целые заросли ягодных кустов. Высокие лиственные деревья - и бук, и дуб, и липа, гордо шумя своими пышными кронами, медленно двигались посреди дороги, никому не желая ее уступать. У них под ногами вертелись всякие мелкие растения: кустики земляники, подснежники, незабудки, одуванчики и клевер. Сначала Нильсу показалось, будто по дороге шествуют одни только растения. Однако вскоре он понял, что ошибся. Кого там только не было!

Вокруг поспешно шагающих вперед растений вились и жужжали насекомые. В канавах вдоль проселочной дороги плыли рыбы; сидя на ветках странствующих деревьев, пели птицы; ручные и дикие животные торопились обогнать друг друга. В этой толчее шли и люди - одни с лопатами и косами, другие с топорами, третьи с охотничьими ружьями, а четвертые - с вершами для рыбной ловли.

Шествие двигалось вперед бодро и радостно. И не удивительно: Нильс увидел, что предводителем шествия было само Солнце! Оно катилось вперед по дороге, словно огромная светящаяся голова с волосами из многокрасочных лучей и ликом, дышащим веселостью и добротой.

- Вперед! - непрерывно восклицало Солнце. - Нечего бояться, раз я с вами! Вперед! Вперед!

- Любопытно, куда ведет нас Солнце? - тихонько спросил самого себя мальчик.

Однако же стебель ржи, шагавший бок о бок с ним, услыхал его вопрос и тотчас ответил:

- Оно ведет нас на север, в Лапландию, сразиться с великим Окаменителем, чародеем, который заставляет всех цепенеть на месте.

Мальчик вскоре заметил, что многие путники начинают колебаться, замедляют шаг, а под конец и вовсе останавливаются. Он увидел, как застыло на месте огромное буковое дерево, а косуля и стебель пшеницы замерли у обочины. То же случилось и с кустиками ежевики, и с большими желтыми купальницами, и с каштановыми деревьями, и с серыми куропатками.

Мальчик оглянулся, желая понять, почему многие остановились? И обнаружил, что они уже не в южной Швеции. Шествие двигалось очень быстро и оказалось уже в Свеаланде, где-то посредине страны. Вот начал осторожней двигаться вперед и дуб. Он остановился, немного постоял, потом сделал несколько нерешительных шагов вперед и внезапно замер на месте.

- Почему же дуб не хочет идти вместе с другими? - спросил мальчик.

- Он боится великого Окаменителя, - ответила юная светлая березка, так весело и дерзко шагавшая вперед, что просто радостно было смотреть на нее!

Хотя многие поотстали, оставалась еще огромная толпа, мужественно продолжавшая путь. А Солнце по-прежнему катилось впереди, смеясь и крича:

- Вперед! Вперед! Нечего бояться, раз я с вами!

Толпа все с той же быстротой двигалась вперед. Вскоре все очутились уже на севере, в Норланде, и тут, как Солнце ни кричало, как ни просило, ничто не помогло. Остановилась яблоня. Остановилось вишневое дерево. Остановился и овсяный стебель!

Мальчик повернулся к тем, кто застыл на месте, и спросил:

- Почему вы не идете вместе с нами? Почему изменяете Солнцу?

- Мы не смеем! Боимся великого Окаменителя, который живет в горах на севере, в Лапландии, - отвечали они.

Вскоре мальчик понял, что все они уже далеко-далеко в самой глубине Лапландии; и здесь толпа, которая неустанно двигалась вперед, заметно поредела. Стебли ржи, ячменя и гороха, кустики земляники, черничник, куст смородины все же добрались сюда; лось и корова тоже шли бок о бок друг с другом. Теперь все они остановились. Люди - те прошли еще немного вперед, а потом застыли на месте и они. Солнце осталось бы почти в полном одиночестве, не появись тут у него новые спутники: ивовые кусты и множество мелких растений присоединились к шествию, точно так же, как лапландцы и северные олени, белые совы, песцы и белые куропатки.

Вдруг мальчик услыхал, как что-то ринулось им навстречу. Оказывается, множество рек и ручьев могучими потоками бешено мчались назад, с гор.

- Почему они так торопятся? - спросил он.

- Они спасаются бегством от великого Окаменителя, который живет наверху, высоко в скалистых горах, - ответила белая куропатка.

Внезапно мальчик увидел, что прямо перед ним поднялась высокая, темная, зубчатая стена. При виде стены все, казалось, отпрянули назад, но Солнце тотчас повернуло к ней свой сияющий лик и залило ее ярким светом. И глядь! Это вовсе не стена преградила им путь, а чудеснейшие горы, громоздившиеся одна на другую. Вершины гор заалели на солнечном свету, а склоны их, все в золотистых бликах, нежно заголубели.

- Вперед! Вперед! Вам ничего не грозит, пока я с вами! - воскликнуло Солнце и покатилось вверх по кручам.

Но на пути в гору храбрая юная березка, могучая сосна и упрямая ель одна за другой покинули Солнце. Затем ему изменили лапландцы, северные олени и ивовые кусты. Под конец, когда Солнце очутилось на вершине горы, с ним не осталось никого, кроме маленького Нильса Хольгерссона.

Солнце вкатилось в ущелье, стены которого были сплошь покрыты льдом, и Нильс Хольгерссон хотел было последовать за ним. Но у входа в ущелье он остановился, так как увидел нечто ужасающее… Далеко-далеко, в самой глубине ущелья, восседал старый тролль. Туловище тролля было изо льда, волосы - из сосулек, а мантия - из снега. У ног тролля лежало несколько черных волков; при виде солнца они поднялись и широко разинули пасти. Одна волчья пасть извергала жгучий холод, другая - воющий северный ветер, третья - кромешную тьму.

«Должно быть, это и есть великий Окаменитель со своею свитой», - подумал мальчик. Он понял, что разумнее всего - убраться отсюда поскорей. Но уж очень разбирало его любопытство: как-то встретятся тролль с Солнцем? И он остался.

Тролль не двинулся с места. Он только повернулся к солнцу своим мерзким ледяным ликом. Солнце же застыло в полной неподвижности; оно лишь улыбалось и сияло. Прошло некоторое время. Мальчику показалось, будто тролль начинает вздыхать, томиться и терзаться. Снежная мантия спала с его плеч, а три страшных волка выли уже не так свирепо. Но вдруг Солнце воскликнуло:

- Время мое истекло! - и выкатилось обратно из ущелья.

Тут тролль выпустил своих трех волков на непрошеных гостей, а за ними разом вырвались из ущелья холод, северный ветер и тьма. И погнали они Солнце изо всех сил.

- Вон отсюда! - кричал тролль. - Прочь! Прочь! Гоните Солнце прочь, чтоб оно никогда больше не воротилось назад! Пусть знает: владыка Лапландии - я!

Нильс Хольгерссон страшно перепугался, услыхав, что Солнце выгоняют из Лапландии. И тут же с диким криком проснулся.

Очнувшись, он увидел, что лежит на дне большой горной долины. Но где же Горго? И как узнать, где он сам?

Поднявшись, мальчик огляделся вокруг. Взгляд его упал на уступ скалы, где примостилось какое-то диковинное сооружение из сосновых ветвей. «Это наверняка такое же орлиное гнездо, о каком Горго…»

Он не додумал свою мысль до конца… Сдернув с головы колпачок, Нильс подбросил его в воздух и закричал «ура!». Он догадался, куда принес его Горго: в ту самую долину, где орлы обитали на уступе скалы, а дикие гуси - внизу в долине. Он был там, куда так стремился! Через несколько минут он встретится с Мортеном-гусаком, с Аккой и со всеми-всеми своими спутниками.