Geum.ru

Михаил Зощенко. Сатира и юмор 20-х 30-х годов

Вид материалаКнига

Содержание


Семейный купорос
Подобный материал:
1   ...   16   17   18   19   20   21   22   23   ...   29

СЕМЕЙНЫЙ КУПОРОС



Тут недавно поругалась одна наша жиличка со своим фактическим супругом.

Безусловно, у них каждую неделю какой-нибудь семейный купорос случался,

но это превзошло ожидание. Они, сукины дети, начали вещами кидаться.

Он в нее самоварным крантиком кинулся. А самовар, знаете, потек. Она

рассердилась -- и в него блюдечком. А он осколок подобрал от этого разбитого

блюдечка и нарочно ковырнул этим осколком свою потертую личность. И орет:

дескать, произошло зверское мужеубийство.

Но она, то есть его супруга, Катюша Белова, оказалась более

сознательная.

-- Ах так! -- говорит.

Ну, одним словом, сами понимаете, что она говорит.

-- Я, говорит, может, сейчас же перестану с тобой жить. Вот сейчас же,

говорит, соберу свое имущество и тогда кидайте крантики в своих соседей, а с

меня довольно.

Он говорит:

-- Ах, говорит, скажите как напужали. Пожалуйста, говорит. Чище воздух

будет.

Тут у них снова произошло некоторое оживление, так сказать, небольшая

стычка семейного характера. После чего Катя собрала свои вещички. Завернула

их в простыню. Плюнула в своего фактического подлеца. И пошла себе.

Она пошла до своей родной матери. До своей мамы. А ее мама не слишком

обрадовалась прибытию. Одним словом, не прыгала вокруг своей дочки.

-- Так что, говорит, я сама угловая жиличка, и, говорит, как вам

известно, у меня нету комнатных излишков.

Катя говорит:

-- Так что я всего, может, на пару дней, до приискания комнаты.

Старушка не проявила идеологического шатания в этом вопросе.

-- Знаем, говорит. Другие, говорит, по шестьдесят лет ищут комнаты и

находить не могут, а ты, говорит, нашлась какая веселая.

Ну, дочка видит, что мама склокой занимается, положила узел в углу и

пошла до своей подруги. У ней подруга была -- Тося. Тося говорит:

-- Очень, говорит, я тебе сочувствую. Можешь, говорит, рассчитывать на

мою моральную поддержку, но, говорит, я сама с мужем проживаю в одной

небольшой комнатке, так что рассуждения излишни.

Тогда побегла Катюшка еще до одной знакомой дамы, но ничего такого не

получилось.

А уже вечер приближается. Надо куда-нибудь деться. Не на юге.

Побегла Катя еще в одно место. После зашла в гостиницу бывшую "Модерн".

В "Модерне" ей говорят:

-- Так что у нас допущают только приезжающих. А то, говорят, процветает

разврат. А вот, говорят, если б вы жили, для примеру, в Москве, то, говорят,

мы охотно допустили бы вас как приезжую, а так, говорят, извиняемся.

Тогда еще немного походила по улицам Катюшка и пошла тихими шагами к

своему потухшему семейному очагу.

Ее фактический муж говорит:

-- Ага, вернулись! Ножки-то, говорит, извиняюсь, не промочили ли,

трепавшись по улицам?

После чего, слегка поругавшись, они отужинали и легли спать.

А она видела во сне, будто кто-то ей сказал, что где-то сдается

комната.

А вообще, квартирный вопрос несомненно укрепляет семейную жизнь.

Некоторые товарищи говорят, будто семейные устои шатаются, будто

разводы часты и так далее. Нет, это неверно!

Брак сейчас довольно крепкий. Крепковатый.

1928

БОЛЬНЫЕ



Человек -- животное довольно странное. Нет, навряд ли оно произошло от

обезьяны. Старик Дарвин, пожалуй что, в этом вопросе слегка заврался.

Очень уж у человека поступки -- совершенно, как бы сказать, чисто

человеческие. Никакого, знаете, сходства с животным миром. Вот если животные

разговаривают на каком-нибудь своем наречии, то вряд ли они могли бы вести

такую беседу, как я давеча слышал.

А это было в лечебнице. На амбулаторном приеме. Я раз в неделю по

внутренним болезням лечусь. У доктора Опушкина. Хороший такой, понимающий

медик. Я у него пятый год лечусь. И ничего, болезнь не хуже.

Так вот, прихожу в лечебницу. Записывают меня седьмым номером. Делать

нечего -- надо ждать. Вот присаживаюсь в коридоре на диване и жду.

И слышу -- ожидающие больные про себя беседуют. Беседа довольно тихая,

вполголоса, без драки.

Один такой дядя, довольно мордастый, в коротком полупальто, говорит

своему соседу:

-- Это, говорит, милый ты мой, разве у тебя болезнь -- грыжа. Это

плюнуть и растереть -- вот вся твоя болезнь. Ты не гляди, что у меня морда

выпуклая. Я тем не менее очень больной. Я почками хвораю.

Сосед несколько обиженным тоном говорит:

-- У меня не только грыжа. У меня легкие ослабшие. И вот еще жировик

около уха.

Мордастый говорит:

-- Это безразлично. Эти болезни разве могут равняться с почками!

Вдруг одна ожидающая дама в байковом платке язвительно говорит:

-- Ну что ж, хотя бы и почки. У меня родная племянница хворала почками

-- и ничего. Даже шить и гладить могла. А при вашей морде болезнь ваша

малоопасная. Вы не можете помереть через эту вашу болезнь.

Мордастый говорит:

-- Я не могу помереть! Вы слыхали? Она говорит, я не могу помереть

через эту болезнь. Много вы понимаете, гражданка! А еще суетесь в

медицинские термины.

Гражданка говорит:

-- Я вашу болезнь не унижаю, товарищ. Это болезнь тоже самостоятельная.

Я это признаю. А я к тому говорю, что у меня, может, болезнь посерьезнее,

чем ваши разные почки. У меня -- рак.

Мордастый говорит:

-- Ну что ж -- рак, рак. Смотря какой рак. Другой рак --совершенно

безвредный рак. Он может в полгода пройти.

От такого незаслуженного оскорбления гражданка совершенно побледнела и

затряслась. Потом всплеснула руками и сказала:

-- Рак в полгода. Видали! Ну, не знаю, какой это рак ты видел. Ишь

морду-то отрастил за свою болезнь.

Мордастый гражданин хотел достойным образом ответить на оскорбление, но

махнул рукой и отвернулся.

В это время один ожидающий гражданин усмехнулся и говорит:

-- А собственно, граждане, чего вы тут расхвастались?

Больные посмотрели на говорившего и молча стали ожидать приема.

1928