Обречен пережить его снова

Вид материала

Документы

Содержание Разведбат в кундузе.

Подобный материал:

• Брайан Ламли Из глубины, 3838.58kb.
• Дэннион Бринкли – Спасенный светом что вас ждет после смерти при участии Пола Перри, 3104.3kb.
• Загадка социализма, 629.3kb.
• «ладомир», 3584.98kb.
• «ладомир», 3491.9kb.
• Программа тура: 1 день: 14: 40 прибытие в Киев. Встреча группы на железнодорожном вокзале, 34.32kb.
• Программа тура: 1 день Отправление в Киев поездом в 15: 58 с Витебского вокзала., 116.83kb.
• Впервые он увидел ее, когда пришел устраиваться на работу в лагерь. Тогда он не обратил, 162.43kb.
• Воспоминания о детстве Они вносят живость в переживания настоящего, заставляют задуматься, 464.31kb.
• И его стойкий оловянный солдатик, 64.15kb.

Глава 16.

РАЗВЕДБАТ В КУНДУЗЕ.

- 1 -

Архивные документы свидетельствуют о том, что советское руководство еще в конце февраля 1980 года обсуждало вопрос о возможности вывода советских войск. Причем предложил это Леонид Ильич Брежнев. Противниками вывода тогда стали Дмитрий Федорович Устинов и Юрий Владимирович Андропов. В дальнейшем к этому вопросу советское руководство до 1985 года не возвращалось.

Летом восьмидесятого года на родину были возвращены несколько танковых полков, артиллерийская и зенитно-ракетная бригады и еще несколько подразделений. В октябре 1986 года Министерство обороны СССР в одностороннем порядке вывело из Афганистана шесть боевых полков, подтвердив этим свою готовность уйти из страны в любой момент.

В 1987 году с территории Афганистана были выведены все военно-строительные части. За три месяца советские подразделения были выведены из девяти гарнизонов, сократив численность войск 40-й Армии наполовину.

К началу 1988 года группировка активных мятежников составляла около 60 тысяч человек, сформированных в 1600 отрядов. На вооружении у них находилось 546 ПЗРК, 642 ПУРС, 2138 минометов, почти 3500 пулеметов ДШК, 8667 ручных переносных гранатометов.

Интенсивные боевые действия проходили в провинциях Кабул, Парван, Каписа, Кундуз, Тахар, Баглан, Бадахшан, Кунар, Нангархар, Газни, Кандагар, Пактия, в округе Хост, а также на основных коммуникациях страны.

Наиболее упорные сражения шли в провинции Пактия и округе Хост. Мятежники всеми мерами пытались сорвать проводку колонн и на усиление местных отрядов подошли крупные бандформирования из других провинций и Пакистана. Эта боевая операция афганской армии и советских войск, несмотря на сопротивление мятежников, завершилась успешно.

В августе отряды исламской партии Афганистана захватили город Кундуз. За время нахождения моджахеддинов в городе он был полностью разграблен, сожжен и варварски разрушен. В этой обстановке командование советских войск настойчиво искало пути установления непосредственных контактов с рядом полевых командиров и склонению их к нейтралитету. Особое внимание обращалось на выведение из вооруженной борьбы отрядов группировки генерала Ахмада Шаха Масуда, действующих в районе перевала Саланг.

В этом году резко увеличилось число террористических групп, засылаемых в крупные города для ведения разведки, организаций акций террора против военнослужащих и сотрудников партийного государственного аппарата. Заметно увеличилась поставка мятежникам оружия, боеприпасов и других материальных средств из Пакистана.

Активность действий мятежников против афганских войск несколько снизилась. Однако усилилось влияние оппозиции в афганских вооруженных силах. Ряд батальонов афганских пограничных бригад в южных и западных провинциях перешли на сторону мятежников со всей техникой и вооружением. После передислокации некоторых частей афганской армии под контроль мятежников перешли вся северная часть провинции Кунар, ряд уездов провинции Кандагар.

К исходу 1988 года правительственная власть сохранялась лишь в 23 процентах уездов и волостей и всего в 46 процентах уездных центров.

Открытое вмешательство США, их союзников и Китая обострило и без того чрезвычайно напряженную обстановку в стране. Слабость государственной власти во многих районах страны лишала возможности привлечь на свою сторону широкие народные массы. Значительная часть населения не чувствовали преимуществ нового режима и не поддерживала шаги правительства.

По мнению западных военных специалистов советское командование не пыталось контролировать в Афганистане сельские районы. Оно стремилось контролировать города, аэродромы и дороги. Именно поэтому большая часть территории страны находилась под контролем антиправительственных сил. До 1984 года наступательные операции предпринимались лишь в случаях, когда повстанцы угрожали важным объектам, охраняемым советскими войсками.

В дальнейшем для лишения повстанцев баз снабжения продовольствием население стало выселяться из мест постоянно проживания в больших сельскохозяйственных районах, а также на маршрутах снабжения повстанцев. И действительно, на протяжении всей афганской войны советские подразделения размещались гарнизонами, удаленными друг от друга на сотни километров. Боевые действия велись батальонами и ротами на отдельных разобщенных направлениях. Бои велись без постоянного соприкосновения войск. Эта война явилась локальной противопартизанской войной на всей территории страны, без определенной линии фронта, преимущественно вдоль дорог, ущелий и в районах населенных пунктов.

С приближением сроков вывода надо было решить проблему передачи афганским войскам военных городков, сторожевых застав со всем их оборудованием и оснащением. Предстояло передать афганской стороне 184 военных городка, 862 сторожевые заставы, 63 насосные станции на магистральных трубопроводах, много различного имущества, вооружения, техники в счет подписанного соглашения.

Одновременно советские военные специалисты вели большую и разнообразную работу в соединениях частях афганской армии, занимались оснащением всем необходимым и армейских подразделений и оперативных частей МГБ и МВД страны.


- 2 -

Капитан с танковыми эмблемами, усадив всех двенадцать отобранных им призывников на машину и сам, сев в кабину, повез Андрея Александровича Черных в свою будущую часть. Ехали из Термеза по степи долго. Привезли в такую же голую степь и остановились возле четырех, стоящих буквой «Г», деревянных бараков. В этих больших казармах, продуваемых всеми ветрами, находилось всего около взвода солдат. Потом, через некоторое время, сюда еще подвезли людей из нового пополнения. Андрея Черных определили в третий взвод учебного подразделения десантников.

Все сержанты с голубыми погонами, в голубых беретах, а вновь прибывшим надели погоны танкистов. Кого же из них на самом деле готовят ?

Началась подготовка десантников разведбата. Учеба была трудной. Трудностей тут доставалось всем. Сержант Месьянинов из Украины, сам двухметрового роста, гонял их, не давая передышки.

- Тяжело в ученье, легко в бою, - это было его любимой присказкой.

Во время обучения рукопашному бою, он заставлял нападать на себя. И не было такой недели, что бы кто-то из призывников не ходил без синяков от этого боя. Натаскивал он их на самом себе с усердием.

Месяц были в полевом учебном центре. Потом вся рота выдвинулась в горы и здесь тоже вживалась в роль десантников в горном учебном центре. Через месяц так менялись подразделения местами. Столовая в полевом учебном центре находилась в полутора километрах. Замкомвзвода Зайко, сам спортсмен-кроссовик, заставлял их в столовую добираться по полю только бегом. А если идти пешком по дороге, то и расстояние здесь больше, до четырех километров, и все эти километры надо орать строевые песни. Так что, в столовую приходили совсем голодные.

Командир батальона – майор низенького роста, из азербайджанцев, имел очень длинную и сложную на произношение фамилию, все звали его просто «Фаганес» по его имени. Хоть и видели его редко, но это он заставлял гонять их всех. Тогда это воспринималось с обидой, потом поняли, как он был прав, заставляя их бегать до седьмого пота.

Через три месяца учебки начали готовить к боевым действиям – учить войне. Начали на вертолетах высаживать в горной местности. Сзади вещмешок с сухпаем на три дня, пятнадцать холостых и десять боевых патронов и автомат. Высаживали группу в пять-шесть человек по одному и давали возможность по карте местности и компасу определить свое местоположение и дойти до горного учебного центра.

На первый такой вылет Андрей Черных был высажен на каком-то горном хребте. Хребет этот был высокий и очень длинный. Потом уже узнал, что назывался он «хвостом дракона». Начал ориентироваться. Поблизости никакой дороги, не видно ни одного населенного пункта. Решил пройти вдоль хребта. К вечеру прошел по нему и даже забрался на вершину хребта. Только тут обнаружилось, что шел совсем в другую, противоположную от части, сторону. На следующий день прошел эту обратную дорогу и к вечеру вернулся в часть на вечернюю проверку.

В горном учебном центре были оборудованы и макеты кишлака, где все проходили практику захватывания домов и дувалов. Один переодетый взвод играл роль душманов и отбивался, второй на него наступал. Поля вокруг этих учебных кишлаков постоянно минировались. Командиры проинструктировали на всю жизнь:

- С земли ничего не поднимать. Под каждым предметом могут быть установлены мины- сюрпризы.

А тут на земле лежит то дыня, то арбуз и так велико желание поднять их, что некоторые все же решались. Но вместе с этой дыней взрывалась учебная мина и поднимался оранжевый дым, обдавая все лицо этой краской.

Хоть и тяжело было в учебке, но никто не хотел перевода из разведчиков в пехоту. Земляк из Удмуртии Андрей Ваулин в учебном центре учился на минера и все рвался в разведчики, хотя и понимал, что минёр – это первейшая специальность десантника.

На учебные стрельбы выходили и днем и ночью. На стрельбище за двенадцать километров от городка добирались только бегом в полной экипировке. Эти километры, особенно ночью, по пересеченной местности надо было пройти за определенное время. Из-за того, что даже ночных биноклей не было прививали каждому бойцу навыки ориентирования в темной ночи, навыки ночной кошки.

Под конец учебки научились быстро ориентироваться. Стреляли из всех видов оружия, проходили и минное дело и саперное. Сами закладывали учебные мины, а другие бойцы их разминировали. Рукопашные бои были практически ежедневно. Даже на утреннюю зарядку выходили постоянно со штык-ножом и саперной лопатой. На первых порах кидали друг друга нежно, почти ласково, но сержант не дремал. Увидев этом он сам подходил к одному из боровшихся и кидал его так, что тот от злости также начинал бросать своего напарника. Дружба от этого, конечно, не страдала. Но от постоянных таких бросков на бетонных плитах все, пожалуй, ходили в синяках.

В учебке почему-то остальные бойцы разведчиков не любили. Может потому, что разведчики всегда стояли друг за друга горой и в обиду себя не давали.

Граница находилась всего в двенадцати километрах и было большое искушение бегом сбегать к знаку госграницы и сфотографироваться на его фоне. Но погранцы свое дело знали хорошо и обязательно, догнав на машине, отбирали те фотопленки. Сержанты разъясняли, что если ты попался – ты не разведчик. Делай всё, чтобы не попасться. И умудрялись все же иногда сфотографироваться у пограничного столба.

Скоро сержанты по своим переносным приемникам услышали по «Голосу Америки», что комбат готовит из них десантников-смертников. Ребята и в самом деле были все отчаянные – оторви голова.

Наконец, прошли шесть месяцев этой учебной жизни. В мае восемьдесят восьмого поступила команда – перекинуть всех их в Афганистан. Основная масса бойцов выехала на машинах. Десантники-разведчики бежали до моста Дружбы на границе с Афганистаном бегом. Пограничники тщательно проверили имущество каждого.

В учебке Андрей подружился с ингушем Магометом Талгатовым. У него в вещмешке обнаружили двадцатикилограммовую гирю, с которой он никогда не расставался. Еле отодрали его вещмешок от земли. Пограничники с удивлением спрашивают его:

- Куда это ты гирю тащишь ? На что она тебе ?

Магомет, ростом чуть выше метра девяносто, только улыбнулся:

- А это моя личная гиря, я ею постоянно тренируюсь.


- 3 -

Хайратон начинается сразу же после моста Дружбы на другой стороне реки Пяндж. Здесь стоит огромная военная база и несколько частей советской армии. Приехавших сорок разведчиков тут же ночью атаковали старослужащие, постреляли из автоматов и сигнальных ракетниц. Страшно, все же уже не на своей территории, на афганской.

Майским утром погрузили всех на машины и привезли в Найбабад. Здесь в карантинном пункте были и мотострелки, и танкисты и они, разведчики. Недели две тут были в карантине. Потом уже началось распределение людей по своим частям.

Наконец, началась боевая работа.

Разведчикам поставили задачу разминировать проходы в минных полях возле Найбабада. Минерам это дело не в новинку. Только тут мины не учебные, а боевые. Некоторые почему-то отказались от этого опасного занятия, их перевели в пехоту.

Две недели с Магометом ходили, разминируя эти, пятиметровой ширины, проходы. Занятие это оказалось очень опасным. Ставили, видимо, их бывалые советские солдаты. Иногда были такие хитрые мины, что даже не знали как к ним подступиться. Взрывать их нельзя. Могут сдетонировать другие соседние мины. Приходилось вместо пятиметрового коридора чистить возле такой мины в радиусе до десяти метров и только после этого взрывать. И даже при этом происходила детонация.

Верно, видимо, говорил один ученый муж, что цивилизация – это ужасное растение, которое не растет и не расцветает, пока его не польют слезами, потом и кровью.

Наконец их все прибывших двенадцать разведчиков отправили в Кундуз. Андрей Черных попал в одну роту вместе со своим другом Магометом. Он по-прежнему ни кого не подпускал к своей гире, лишь Андрею Черных дозволялось трогать её. В роте оказалось всего двадцать пять человек вместе с вновь прибывшими. На задания выходили и того меньше – по восемнадцать, двадцать бойцов.

С месяц еще не выходили на боевые задания. Андрею Черных кроме автомата выдали снайперскую винтовку СВД. Чуть не неделю пришлось отмачивать её в керосине, чтоб очистить от ржавчины. Но зарубок на ее ложе было с обеих сторон – не сосчитать. Боевая винтовка, видно, была.

Рота входила в Кундузский отдельный разведбат армии. И хотя располагался разведбат в самом Кундузе, ихняя рота постоянного места дислокации не имела. Больше всего находились в Найбабаде, иногда в Мазаришарифе. Но в основном пребывали в разведвыходах. Часто выходили в горы, минировали тропы, встречали и проводили колонны, обстреливали караваны душманов.


- 4 -

Найбабад расположен на открытой местности, километрах в пятидесяти от советской границы. Туда возвращались с боевых операций и отсыпались день-два. Потом снова выходили на очередное задание.

В третий боевой выход роту направили в горы на перекрытие ущелья в ожидании выхода каравана душманов. Перебросили разведчиков на вертолетах и высадили у подножия. В гору надо было подыматься пешим ходом и до ущелья еще было дня два ходу. Андрей Черных со своим автоматом для ближнего боя и снайперской винтовкой шел в колонне седьмым. У всех снайперов и связистов в паре по одному бойцу, они в бою обязательно прикрывают их. Снайпер при движении всегда присматривает возможную огневую позицию, если вдруг начнется бой.

Колонна шла долго, уже стало смеркаться. Идя седьмым Андрей вдруг увидел перед первым идущим в колонне растяжку. До нее оставалось от первого разведчика метра два. В свете луны минная растяжка так блеснула, что Андрей вскрикнул:

- Стой ! Мина !

Делать этого, конечно, было нельзя. Ведь он выдавал направление движения разведроты. Но оказалось, что впереди идущий не заметил эту растяжку и остановился буквально в семидесяти сантиметрах от нее. Команду любого в таких ситуациях положено выполнять беспрекословно и останавливаться в той позиции, как застала команда. Начали осматриваться, установили возле мины флажок, а офицер отметил расположение мины на своей карте. После того, как рота прошла, флажок снова сняли. За эту операцию Андрею присвоили звание младшего сержанта.

Задания у разведчиков были самые разные. Перекрывали пути перекрытия и отхода караванов духов. Часто ходили ставить мины на растяжках. Боевая обстановка менялась ежеминутно. Командир поставил задачу десантному взводу выдвинуться в гору на перекрытие пути каравана моджахедов. Оставив свои броники внизу, в гору пошли пешком. Грохнуло сразу два взрыва.

- К бою !

Упрятались за валуны. Развернули минометы. То тут, то там, открылся огонь короткими очередями

- Слева 20. Миномет – огонь !

Духи отступили. Снова пошли в гору. Кругом скалы и огромные камни – валуны. Скатки спальных мешков и ранцы десантников оттягивают назад все тело. Снова открывается огонь из автоматов. Огонь короткими очередями не утихает ни на минуту. Кого-то ранило. Двое десантников, обхватив под руки, ведут его за валуны.

- Мартен, Мартен !

- Я Мартен, слышу тебя, кто говорит ?

- Я Булат. У нас засада… отбиваемся.

Сверху видно, что началось оживление и внизу у оставленных бронемашин. Два бронетранспортера поползли чуть в сторону.

- Тах, тах, тах, тах, тах – однотонно бьет пушка.

Духи снова отошли. Сумерки, дальше идти в горы нельзя. Расположились лагерем. Костры жечь нельзя. Духи рядом и тотчас перестреляют. Спят десантники урывками, по очереди. Двое в дозоре. Они внимательно вглядываются в темноту ночи и на фоне неба просматривают весь горизонт. Остальные из группы спят между валунами, не снимая даже спальные мешки. Лежат на них на спине. На головах каски, автоматы на груди. Готовы вступить в бой даже во сне.

Приходилось заниматься и своим снайперским делом. В бою, как в бою, инициатива остается за тем, кто первым заметил противника. Первым надо было убирать старшего в колонне духов. Андрей, заняв удобную огневую позицию и вычислив полевого командира, сбил его с одного выстрела. Дальше надо немедленно метнуться в сторону и сменить позицию – духи воюют грамотно, тут же подстрелят самого, если останешься на прежней огневой позиции.

Выстрел снайпера первый, после этого начинается бой. Уложить человека, хоть и душмана – это тяжелый психологический стресс. Даже смотреть дальше в сторону духов не мог и сменив позицию Андрей больше даже не высовывался. И понять разведчика, впервые личного убившего человека, можно. Но на разборе боя командир отметил его грамотные действия. Поддержали и старослужащие, тем более, что рота свою задачу выполнила – караван дальше не прошел. Из бандгруппы с полусотню человек ушло всего трое, остальные были уничтожены. А в роте никаких потерь не было. Сработал эффект неожиданного появления разведчиков.


- 5


Снайперская война тяжелая, нужно огромное терпение и выдержка. В одной из операций младший сержант пролежал за камнем почти сутки. Позиция была удобная, загодя обложенная камнями, сектор обстрела был как на ладони.

При движении колонны духов Андрей также определил в ней старшего и выстрелив него, перекатился на другое оборудованное место. Тут же из гранатомета духи ударили по его первой огневой позиции. Открылся шквальный огонь. Оказалось, что основные силы душманов идут позади. С криками и воем они открыли огонь в разведчиков. Прижали тогда их крепко, едва ушли за скалы. Оказалось, что душманов вышло человек сто пятьдесят против двадцати разведчиков.

На новой позиции Андрей сделал второй выстрел, но духи так обложили его, что больше он не мог даже головы высунуть. При любом движении в его сторону летели снайперские пули душманов. Из-за камня невозможно двинуться ни вправо, ни влево. Рота оказалась намного правее его. Они тоже не могут помочь ему, и огнем прикрыть его не могут. Пришлось снайперу целый день, до самого вечера, пролежать неподвижно, по стойке «смирно» в этой расщелине, даже фляжку подтянуть к себе не смог. Лежа на спине обнимал свою снайперскую винтовку. В сумерках выполз из окопа. Вся рота ждала его и команды «Отход». И ладно, во время ушли. Душманы начали подниматься к ним на гору. Разведчики в темноте все же без потерь спустились с другого отрога. Памятным оказался этот бой.

Выдвижение группы разведчиков на боевую операцию, как правило, проходило через минные поля. И нередко люди подрывались на растяжках или минах-лягушках. Всякий подрыв оставляет тяжкое впечатление. Наступит боец на такую выпрыгивающую лягушку и не заметит этого - оторвет ноги. Ранят двоих разведчиков, а их уносить должны восемь человек. В разведгруппе остается десять-двенадцать бойцов. С такими силами на операцию не пойдешь. Поэтому наступил боец на лягушку – стой и замри. Товарищи подойдут и, засунув штык-нож, обезвредят мину, а потом и подорвут её.

Всякое бывает в бою. Один раз пришлось Андрею Черных самому отрезать разведчику перебитую руку.

Рота попала под мощный обстрел. То ли из «Бура» попало тому разведчику в руку, то ли из чего-то другого тяжелого оружия. Ружье «Бур» заряжается зарядом пороха весом с килограмм и пробивает боковую броню БэТэРа. Внушительное отверстие получается. По звуку все же это было ружье «бур». Звук СВД или пулемета ПКТВ – танкового пулемета Калашникова на треноге совсем другой, они не так стучало Разведчику попавшей гранатой раздробило руку возле самого предплечья. Парень орет, едва перетянули ему руку, наложив жгуты, а больше полруки болтается на жилах. Кровища заливает всё вокруг. Пришлось Андрею своим штык-ножом отрезать эти жилы. Вложили руку в целлофановый пакет и на вертушке отправили вместе с раненым в госпиталь. Потом уже, в Союзе, ему руку пришили, но она хоть и осталась живой, но как прежде уже не действовала.

Нередко возникали неприятные эксцессы при продвижении в кишлаках. Боевые машины в них проносятся на большой скорости – иначе того и гляди обстреляют. Дети есть дети, нередко выскакивают на дорогу, тем более, что все афганцы народ воинственный, бесстрашный. Если сбили девочку – то еще можно откупиться за нее перед родственниками, отдав им «бакшиш» - подарок в виде продовольствия. Но если собьёшь афганского мальчика, тот пощады не жди. Выкупа в таких случаях духи не брали. Опознанная машина обязательно где-нибудь будет подорвана. Водители-механики после этого по приезду в часть сразу перекрашивали бронемашину в другой цвет и меняли на ней бортовой номер.

Население в небольших аулах встречало разведчиков более дружелюбно. С ними можно было даже обменять на продукты магнитолы «Шарп», авторучки и другую мелочь.


- 6 -

В ноябре восемьдесят восьмого приехали из Союза артисты Александр Розенбаум и Иосиф Кобзон. Они выступали в Найбабаде и Мазаришарифе. Обеспечивать их охрану поручили роте разведчиков армейского разведбата. По три часа выступали они перед воинами. Розенбаум в Найбабаде, а Кобзон в Мазаришарифе. Потом Кобзона перевезли под охраной в Найбабад, а Розенбаума в Мазаришариф.

Андрей Черных попал в группу по охране Розенбаума и впервые увидел его. Встречали их солдаты восторженно. По дороге в Мазаришариф их колонну с тремя БэТэРами обстреляли и парни были готовы всех духов порвать на куски, но не дать в обиду своего кумира. Слух у Розенбаума изумительный. Пел он, как всегда, под свою гитару.

На сцене клуба в Найбабаде стояли четыре барабана из оркестра. Только он запел в одном из них завибрировали пружинки, на звуки которых никто из воинов и внимания не обратил. Прервав песню, Александр Розенбаум подошел к стоящему на сцене на его охране Адрею Черных и попросил его немедленно убрать правый барабан. Потом как ни в чем не бывало Розенбаум продолжил свою песню.

Приезжал в Найбабад и командующий сороковой армией генерал Громов. Тут случилось событие, которое повергло всех в шок и резко подняло авторитет командующего.

Охранять его поручили разведроте. Охрана была хоть и условной – разведчики должны были действовать незаметно, но она оказалась нужной. Постоянное тревожное ожидание нападения духов, ужасы боев, смерть и ранения боевых товарищей, нередко у отдельных солдат вызывало стрессы, у некоторых просто «крыша» ехала. Видимо, оказавшись в такой ситуации, один из солдат зажав в руке гранату, двигался по городку в сторону штаба.

Генерал Громов, выйдя из штаба, попался ему навстречу. Увидев бойца с побледневшим лицом с гранатой в руке, командующий подошел к нему оставшиеся три метра и минут пять о чем-то с ним говорил. Парень стоит весь трясется, на лице градины пота, а разведчики не могут подойти к ним, опасаясь, что от их появления, солдат может в самом деле подорвать гранату.

Все это происходило недалеко от ограждения городка из каменных блоков. После этого разговора командующий подвел солдата к этому ограждению и попросил его бросить гранату за забор. От выброшенной гранаты прозвучал взрыв уже за оградой. Узнав об этом происшествии и смелости генерала, все воины были готовы молиться на своего командарма.