Антология мировой философии в четырех томах том з

Вид материала

Документы

Содержание Символ веры болгарской коммуны Реальное направление в науке и жизни 2. Реализм в жизни Договор свободных личностей все больше признается как основа всех общественных отношений. Начала народной экономии, или наука «первый» позитивизм Как «антифилософское» направление в философии, стремя­щееся подняться «выше» основного философского вопроса и Дух позитивной философии

Подобный материал:

• Философское Наследие антология мировой философии в четырех томах том, 11944.29kb.
• Антология мировой философии: Антич­ность, 10550.63kb.
• Лейбниц Г. В. Сочинения в четырех томах:, 241.84kb.
• Собрание сочинений в четырех томах ~Том Стихотворения. Рассказы, 42.25kb.
• Собрание сочинений в четырех томах. Том М., Правда, 1981 г. Ocr бычков, 4951.49kb.
• Книга первая (А), 8161.89kb.
• Джордж Гордон Байрон. Корсар, 677.55kb.
• Антология мировой детской литературы., 509.42kb.
• Собрание сочинений в пяти томах том четвертый, 3549.32kb.
• Готфрид вильгельм лейбниц сочинения в четырех томах том , 8259.23kb.

БОТЕВ

Выдающийся болгарский революционер-демократ, просвети­тель-материалист, публицист и поэт Христа Вотев (1848—1876), продолжавший дело Л. Каравелова, родился в г. Калофере. Годы в России, где он учился в Одесской гимназии, были для Ботева революционной шко­лой. На Ботева большое влия­ние оказали философские взгляды Н. Г. Чернышевского и других русских материали­стов, представителей револю­ционно-демократического уто­пического социализма. В 1874—1875 гг. он издавал в Румынии газету «Знамя», ко­торая стала центром объеди­нения всех революционных сил болгарского народа. X. Бо-тев погиб 20 мая 1876 г. во время Апрельского восстания в Болгарии.

Ниже приводится произ­ведение X. Ботева «Символ ве­ры Болгарской коммуны» (1871 г.) в переводе Д. Горбо­ва,'которое дано автором дан­ного вступительного текста В. Г. Карасёвым по изданию: «Избранные произведения бол­гарских революционных демо­кратов». М., 1959.

СИМВОЛ ВЕРЫ БОЛГАРСКОЙ КОММУНЫ

Верую в единую общую силу рода человеческого на земном шаре творить добро и в единый коммунистический общественный порядок — спаситель всех народов от вековых страданий и мук через братский труд, свободу и равенство.

543

И в светлый животворящий дух разума, укрепляющий сердца и души всех людей для успеха и торжества коммунизма через революцию.

И в единое и -неделимое отечество всех людей и общее владе­ние всем имуществом.

Исповедую единый светлый коммунизм — исцелитель всех недугов общества.

Чаю пробуждения народов и будущего коммунистического строя во всем мире (стр. 307).

МАРКОВИЧ



Выдающийся сербский революционный демократ, философ-материалист и социалист-утопист Светозар Маркович (1846— 1875) родился в г. Заечаре, в семье мелкого чиновника. Учился в Сербии, России и Швейцарии. Принимал участие в русском ре­волюционном движении, озна­комился со многими трудами Н. Г. Чернышевского, Д. И. Пи­сарева, а затем и К. Маркса, но не преодолел утопизма. Общность задач русского и южнославянского освободи­тельного движения обуслови­ла преимущественное влияние русской революционной и ма­териалистической мысли на сербскую и вообще южносла­вянскую. «Быть в сербском народе тем, чем были Черны­шевский, Добролюбов и другие в русском народе», — призы­вал С. Маркович. В 1871— 1872 гг. он издавал первую в Сербии газету социалистиче­ского направления — «Раде-ник» («Работник»). С. Марко­вич оставил большое литера­турное наследство. Крупней­ший его философский труд — «Реальное направление в на­уке и жизни» (1871 г.). Ниже даны отрывки из вводной и заключительной частей этой

большой работы β переводе В. В. Зеленина и В. Г. Карасёва из кн.: 1) С. Маркович. Избранные сочинения. М., 1956, а также переведенный В. Г. Карасёвым отрывок из кн.: 2) С. Μ ар ко­ей h. Целокупна дела. Кн. 1. Начела народне економ]е или Наука о народном благостапу по Н. Г. Чернишевском. Београд, 1874. Подборка произведена автором данной вступительной статьи В. Г. Карасёвым.

544

РЕАЛЬНОЕ НАПРАВЛЕНИЕ В НАУКЕ И ЖИЗНИ

1. ЧТО ТАКОЕ РЕАЛИЗМ?

По своему мировоззрению люди в настоящее время разде­ляются на два основных лагеря. К одному лагерю принадлежат те люди, которые говорят, что между природой и человеком существует единство, то есть что элементы, составляющие всю материальную природу и мыслящее существо — человека, одни и те же — это материя и энергия, и что эти элементы бессмертны, то есть что ни одна частичка материи и энергии не может быть никогда и ничем уничтожена. Далее эти люди говорят, что в при­роде господствуют законы, вытекающие из нее самой — из эле­ментов, ее составляющих, и что над природой нет никакой высшей силы, которая может управлять ею, менять законы природы, например сделать так, чтобы на дубе начали расти яблоки или чтобы «пошла вода из камня», чтобы «двинулись четыре горы» или чтобы расступилось Красное море и «избранный» народ мог пройти через него, «не замочив ног», тогда как другие люди вынуждены искать корабли или тонуть. Эти люди отвергают двой­ственность в природе и тем более отвергают ее в человеке. Они видят в человеке только продукт природы, организм, и его труд. На другой стороне находятся люди, которые говорят, что природой управляет невидимый «бесконечный дух» — некая выс­шая «непостижимая» сила, создавшая «из ничего» «все видимое и невидимое». Чтобы легче понять это, возьмем пример: при­рода — это. машина, совершающая работу, высшая сила — это машинист; он создал машину, он дал ей движение и управляет этим движением; он может ее остановить и уничтожить, когда захочет. Разумеется, если вечная сила захочет, то все люди падут ниц, как царь Навуходоносор в Священном писании. Эти люди говорят, что точно такая же двойственность господствует и в че­ловеческой природе. Наше грешное тело является лишь временной одеждой для «божественной» и «бессмертной» души. По этой теории, любая человеческая деятельность зависит от «свободной воли» его души, которая через мозг управляет его мыслями и желаниями, следовательно, и его трудом. Как весьма удачно выразился Бюхнер, эти люди утверждают: «Человеческий мозг — это рояль, а душа — пианист, который играет на рояле какую угодно арию».

Таковы два направления в мировоззрении людей, которые
обнаруживаются на первый взгляд. Первое направление является
научным, реальным, второе — ненаучным, богословским. Я опре­
делил оба направления в самых общих чертах. И первое, и второе
направления делятся на много разветвлений и часто перепле­
таются между собой, но я не намереваюсь останавливаться на
различных направлениях философских школ. Для моих целей
достаточно этой самой общей характеристики. Но для того, чтобы
еще лучше понять сущность обоих направлений и их различия,
а также для того, чтобы была понятна роль, которую оба этих
направления играют в развитии человечества, я хочу в крат­
ких, общих чертах проследить их возникновение и развитие
(1, стр. 429-430).
18 Антология, т. 3, 545

2. РЕАЛИЗМ В ЖИЗНИ

[...] Развитие общественной организации по своей сложности и многогранности должно быть неограниченным. Поэтому бессмыс­ленно изобретать какую-либо идеальную организацию в качестве шаблона для всех обществ. Общественная наука может выдвинуть лишь общие принципы, на основе которых следует строить обще­ственное здание. Каково будет это здание, зависит от материала, а материалом для общества является сам человек, который непре­рывно меняется. [...]

Необходимость равноправной самостоятельности, в труде и потреблении порождает принцип свободы. Договор свободных личностей все больше признается как основа всех общественных отношений. Государство [в новом обществе] все больше теряет свой характер органа насилия; оно начинает заботиться -об обра­зовании всего общества, о средствах сообщения и т. д. Труд все больше признается подлинным источником собственности, и за­конодательная власть, т. е. все общество, вмешивается в борьбу между работниками, устанавливает время работы, размеры зара­ботной платы и т. д. Люди все больше ощущают потребность не только в том, чтобы самим быть свободными и равноправными личностями, но и в том, чтобы все другие личности достигли той же ступени развития. Члены государства выделяют все больше средств из своего заработка на «общие нужды» и т. д. Одним словом, всюду ясно наблюдается путь, ведущий к полному равноправию и свободе, которые могут быть осуществлены только в новом обществе, на новой юридической основе.

Мы заканчиваем наше «Реальное направление в науке и жизни». [...] Тот, кто прочитает обе наши статьи, увидит стрем­ления реализма и наше намерение. Мы начали с самого грубого «материализма», который невежды обычно обвиняют в том, что он якобы превращает человека в скота, и дошли до самого высо­кого «идеализма», где каждый человек стремится осчастливить всех людей! Сначала мы привязали человека к земле, уничтожили его заоблачные божественные стремления за пределы этого мира, показали, что он является органическим продуктом нашей земли, деятельность которого ограничена только этой землей. Далее мы показали здесь, что его подлинная цель заключается только в том, чтобы добиться для себя наибольшего удовлетворения, и что он может создать счастье для других людей только в том случае, если это составляет его собственное счастье. Но в то же время мы открыли совпадение между личным счастьем человека и счастьем других людей; мы показали основной зародыш [этого] в самой его [человека] природе, которая побуждает его искать в счастье других людей и свое счастье. Такий образом, мы пока­зали путь, с помощью которого человек может осуществить здесь, на земле, по крайней мере часть своих божественных снов. Люди, которые не знают связи человека с землей, а переносят его с неба и готовят к возвращению на небо, в большинстве своем остав­ляют его здесь, на земле, в рабстве и грязи. Если же они и пытаются вытянуть его из грязи, то они не умеют этого сделать, так как не знают его земной природы (1, стр. 551—554).

НАЧАЛА НАРОДНОЙ ЭКОНОМИИ, ИЛИ НАУКА

О НАРОДНОМ БЛАГОСОСТОЯНИИ

ПО Н. Г. ЧЕРНЫШЕВСКОМУ

[...] Развитие капиталистического общества есть действительно фактическая история западного общества; и законы, которые в ней' приведены в качестве законов экономического развития этого общества, действительно точны, но они ве.являются законами человеческого общества вообще. Не должно всякое общество пройти через все те ступени экономиче­ского развития, через которые прошло промышленное общество, например, в Англии, которое преимущественно имел в виду Карл Маркс. Если бы английские рабочие были в другом положении и на другой ступени развития в то время, когда у них была изобретена и введена машина, они, конечно, не допустили бы, чтобы развитие «капиталистического» хозяйства дошло до край­ности, и гораздо раньше стали бы думать о преобразовании общества. Этим мы хотим сказать, что то или иное общество мо­жет преобразовать свое хозяйство, основанное на мелкой соб­ственности, и ввести самое усовершенствованное машинное производство, и при этом не обязательно должно проходить через «чистилище» (пургатори]ум) капиталистического производства (2, стр. 20—22).

«ПЕРВЫЙ» ПОЗИТИВИЗМ

Позитивизм возник в Европе в конце первой трети XIX в., Сначала во Франции и несколько позднее в Англии. В дальней­шем он превратился в весьма разветвленное течение буржуазной философии, существующее вплоть до наших дней. В его истории выделяют учения О. Конта, Д. С. Милля, Г. Спенсера и примы­кающих к ним менее известных философов как течение «первого» позитивизма.

Вырастая в определенной мере из агностических идей Юма в «Трактате о человеческой природе» (1739 г.) и Ж.-Л. Даламбера в его «Вступительной статье» (1751 г.) к «Энциклопедии», а отча­сти Э. Нондилъяка, Ф. Кенэ и А. Тюрго, «первый» позитивизм принес с собой, однако, нечто качественно иное. Он означал отказ идеологов буржуазии от прежних ее философских завоева­ний. Позитивизм объявил одним из своих исходных принципов враждебность к действительно философской проблематике, декла­рируя принципиальную невозможность существования философии в классическом смысле слова, т. е. когда она включает в себя определенную теорию бытия и есть мировоззрение.

Позитивизм, враждебно относясь (в большинстве случаев) к материализму, был в то же время весьма замаскированной формой идеализма: он отмежевывался от спекулятивного система-созидания и выдавал себя за воззрение, освобождающее науки, из-под ига всякой догматической натурфилософии, в интересах «положительного» знания. И действительно, до определенных пре­делов позитивизм принимал естественнонаучное объяснение многих явлений, — до тех пределов, за которыми это объяснение подводило к материалистическим, атеистическим, диалектическим и революционным выводам. Поэтому общий для многих позитиви­стов «сциентистский» тезис «наука заменяет собой философию», провозглашенный Ч. Пирсоном в его «Грамматике науки» (1892 г.)', оказывался двусмысленным, открывая в науку путь агностиче­ским и субъективно-идеалистическим положениям. Аналогичную роль сыграла и пропаганда позитивистами так называемого «здравого смысла» как средства решения всех теоретических проблем.

Как «антифилософское» направление в философии, стремя­щееся подняться «выше» основного философского вопроса и

548

борьбы двух основных направлений в философии, позитивизм знаменовал своим появлением кризис буржуазной духовной куль­туры и предвещал дальнейшее его углубление. Но в Польше, России, Турции, Японии, Китае, Бразилии и некоторых других странах в конце XIX в. идеи Конта, Спенсера, Тэна и их учени­ков и интерпретаторов сыграли относительно прогрессивную роль как противоядие от религиозного мистицизма, умозрительности и нестрогих способов рассуждения. Иногда позитивистский эволю­ционизм перетолковывался в духе материализма (И. М. Сеченов) или находил себе аналог в виде некоторых естественнонаучных построений (Т. Гексли, Ф. Ле Дантек и др.).

конт

Основатель позитивизма Огюст Конт (Comte, 1798—1857) ро­дился в Монпелье и получил образование в Парижской политех­нической школе, где'изучал математику, астрономию и физику. В 1818—1824 гг. он был личным секретарем социалиста-утописта Сен-Симона и заимствовал от него в искаженном виде учение о классификации наук, о трех стадиях общественного развития и понятие «позитивного» как высшего социального и мыслительного состояния. Свойственный его учителю историзм Конт использовал для реабилитации политической и духовной жизни средневековой Европы. Он провозгласил необходимость «позитивной» организа­ции общества, понимая под ней по сути дела строй иерархиче­ского капитализма. С 1826. по 1848 г. Конт занимался преподава­нием с целью пропаганды своей «положительной философии», а в период буржуазно-демократической революции 1848—1849 гг. обратился к французскому пролетариату с призывом пвкинуть революционные знамена и воспринять позитивистскую доктрину. В послереволюционный период его взгляды приобрели крайне сектантский характер, и им было создано учение о «новой церкви» позитивизма с особым культом человечества, изложенное в четырехтомной «Системе позитивной политики» («Systeme de politique positive», 1852—1854).

Основные идеи позитивизма первого периода деятельности О. Конта освещены в шеститомном «Курсе позитивной философии» ' («Cours de Philosophie positive», 1830—1842), а также в «Духе позитивной философии» и др. Конт объявил всякую теорию, признающую существование и познаваемость объективной реаль­ности, «метафизикой». Паука должна ограничиться описанием внешней структуры явлений, отвечая на вопрос, как протекают явления, а не что представляет собой их сущность. Описание явлений имеет целью вероятное предсказание будущего течения событий. Последовательная смена в истории трех «состояний» человеческого ума — теологического, метафизического и позитив­ного — приводит, по Конту, к ликвидации всей прежней филосо­фии, которая отныне может существовать только в функции учения о классификации наук, руководствуясь «позитивным» методом. Последний означал отказ не только от объективно-идеалистических концепций, но и от материализма, ибо провоз­глашаемая ориентация только на «позитивное», т. е. на факти­чески действительное, бесспорное, точное, практически полезное, относительное, определенно утверждаемое и конструктивное (а не

549

разрушительное) знание, озна­чала на деле агностическое

ограничение чувственно на­блюдаемым и узкоутилитар­ным. Позитивизм был вражде­бен революционным преобра­зованиям. Контова классифи­кация наук, располагавшая их в порядке следования от об­щего, более легко изучаемого и точного знания к частному, более сложному для изучения, а потому и менее точному, догматизировала рациональ­ные идеи Сен-Симона и утра­тила в силу агностицизма Конта их объективную основу. Метафизический характер носила социология О. Конта, в которой биологический нату­рализм переплетался с исто­рическим идеализмом и от со­циальной динамики, описы­вающей изменения отношений идей под влиянием идей, рез­ко была отчленена социальная

статика, фиксирующая так называемое равновесное состояние общества. Нормативный принцип, характеризующий, по Конту, «нормальное» состояние капитализма, — это «любовь как принцип, порядок как основание и прогресс как цель». За этой расплыв­чатой фразеологией скрывалась апология буржуазных порядков. Ниже даны в переводе И. А. Шапиро подобранные И. С. Ко­ном извлечения из сочинений О. Конта «Дух позитивной фило­софии», «Курс позитивной философии» и «Общий обзор позити­визма» по кн.: 1) О. К опт. Дух позитивной философии. СПб., 1910; 2) «Родоначальники позитивизма». Сборник, вып. 4. СПб., 1912; 3) «Родоначальники позитивизма». Сборник, вып. 5. СПб., 1913.

ДУХ ПОЗИТИВНОЙ ФИЛОСОФИИ

[ОПРЕДЕЛЕНИЕ «ПОЗИТИВНОГО»]

31. Рассматриваемое сначала в его более старом и более общем смысле слово «положительное» означает реаль­ное в противоположность химерическому: в этом отноше­нии оно вполне соответствует новому философскому мышле­нию, характеризуемому тем, что оно постоянно посвящает себя исследованиям, истинно доступным нашему уму, и неизменно исключает непроницаемые тайны, которыми он

550

преимущественно занимался в период своего младенчества. Во втором смысле, чрезвычайно близком к предыдущему, но, однако, от него отличном, это основное выражение ука­зывает контраст между полезным и негодным: в этом случае оно напоминает в философии о необходимом на­значении всех наших здоровых умозрений — беспрерывно улучшать условия нашего действительного индивидуаль­ного или коллективного существования вместо напрасного удовлетворения бесплодного любопытства. В своем третьем обычном значении это удачное выражение часто употреб­ляется для определения противоположности между досто­верными сомнительным: оно указывает, таким образом, характерную способность этой философии самопроизвольно создавать между индивидуумом и духовной общностью целого рода логическую гармонию взамен тех бесконечных сомнений и нескончаемых споров, которые должен был по­рождать прежний образ мышления. Четвертое обыкновен­ное значение, очень часто смешиваемое с предыдущим, со­стоит в противопоставлении точного смутному. Этот смысл напоминает постоянную тенденцию истинного фи­лософского мышления добиваться всюду степени точности, совместимой с природой явлений и соответствующей на­шим истинным потребностям; между тем как старый фило­софский метод неизбежно приводит к сбивчивым мнениям, признавая необходимую дисциплину только в силу посто­янного давления, производимого на него сверхъестествен­ным авторитетом.

32. Наконец, нужно отметить особо пятое применение, менее употребительное, чем другие, хотя столь же всеоб­щее — когда слово «положительное» употребляется, как противоположное отрицательному.

В этом случае оно указывает одно из наиболее важных свойств истинной новой философии, представляя ее как назначенную по своей природе преимущественно не раз­рушать, но организовывать. Четыре общие харак­терные черты, которые мы только что отметили, отличают ее одновременно от всех возможных форм, как теологиче­ских, так и метафизических, свойственных первоначальной философии. Последнее же значение, указывая, сверх того, постоянную тенденцию нового философского мышления, представляет теперь особенную важность для непосредст­венного определения одного из его главных отличий уже

551

не от теологической философии, которая была долгое время органической, но от метафизического духа в собственном смысле, который всегда мог быть только критическим. Ка­ково бы в самом деле ни было разрушительное действие реальной науки, это ее влияние было всегда косвенным и второстепенным: сама ее недостаточная систематизация не позволяла ей до сих пор носить иной характер; и великая органическая функция, выпавшая ей теперь на долю, от­ныне оказалась бы в противоречии с таким побочным каче­ством, которое она, сверх того, стремится сделать излиш­ним. Правда, здоровая философия коренным образом изгоняет все вопросы, неизбежно неразрешимые; но, моти­вируя необходимость отбрасывать их, она избегает надоб­ности в том или ином смысле их отрицать, что было бы противно тому систематическому упразднению, в силу которого должны пасть все мнения, действительно не под­дающиеся обсуждению. Более беспристрастная и более терпимая относительно каждого из них ввиду ее общего безразличия (отношение, которым не могут похвастать их разномыслящие приверженцы), она задается целью исто­рически оценить их взаимное влияние, условия их продол­жительного существования и причины их упадка. При этом она никогда ничего безусловно не отрицает, даже там, где речь идет об учениях, наиболее противных совре­менному состоянию человеческого разума у избранной части народов. Именно таким образом она отдает сугубую справедливость не только различным системам монотеизма вроде той, которая на наших глазах доживает свои пос­ледние минуты, но также верованиям политеизма или даже фетишизма, относя их всегда к соответственным фа­зисам основной эволюции. С догматической стороны она, сверх того, держится того взгляда, что всякие какие бы то ни было концепции нашего воображения, по своей при­роде неизбежно недоступные никакому наблюдению, не могут поэтому подлежать ни действительно решительному отрицанию, ни такому же утверждению. Никто, без сомне­ния, никогда логически не доказал ни несуществования Аполлона, Минервы и т. д., ни небытия восточных фей или различных героев поэтических вымыслов; тем не ме­нее это обстоятельство нисколько не помешало человече­скому разуму безвозвратно оставить древние учения, когда они, наконец, перестали соответствовать его состоянию (1, стр. 34-36),

552