Федеральное агентство по образованию государственное образовательное учреждение высшего профессионального образования
| Вид материала | Документы |
- Федеральное агентство по образованию Государственное образовательное учреждение высшего, 409.09kb.
- Федеральное агентство по образованию, 1104.6kb.
- Министерство спорта, туризма и федеральное агентство по молодёжной политики РФ образованию, 2622.05kb.
- Федеральное агентство воздушного транспорта федеральное государственное образовательное, 204.23kb.
- "Основы финансовой математики", 846.63kb.
- Федеральное агентство морского и речного транспорта РФ федеральное государственное, 2741.44kb.
- Федеральное агентство по образованию, 1608.35kb.
- Федеральное агентство по образованию федеральное государственное образовательное учреждение, 13.45kb.
- Федеральное агентство по образованию федеральное государственное образовательное учреждение, 177.08kb.
- Федеральное агентство по образованию, 47.63kb.
Рис. 10. Иерархия развития новых реальностей в индивидуальных и групповых собях «Виртуальная реальность внутреннего человека – собь человека, способ самоиндивидуализации, дающая человеку возможность сопоставления себя со всем остальным миром» (449,с.18). Эта реальность характеризуется «… ощущением себя как принадлежащего какому-то объемлющему целому: профессии, своему роду, чему то – трансцендентному и т.д.» (449, с.55). На наш взгляд, на этом уровне реальности располагается духовная основа челвека, вопросы, касающиеся религии философии, и мировоззрения. Все эти реальности образуются путем феномена удвоения реальности, который был выделен опять же Носовым Н.А. Он утверждает, что первым различением появляется различение собственной телесности от всего остального, от другой телесности (феномен удвоения реальности телесности – в 3 года), вторым различением – различение своего сознания от другого сознания (феномен удвоения реальности сознания – с 3 до 7 лет), третьим различением – различение своей личности от другой личности (феномен удвоения реальности личности – в 13-14 лет), четвертым различением – различение своей воли от другой воли (феномен удвоения реальности воли) и последним различением – является различение внешнего и внутреннего человека (феномен удвоения реальности человека – около 28-33 лет). «Феномен удвоения реальности означает, − продолжает Н.А.Носов, − что произошло разделение прежде единого, что означает его девиртуализацию. Феномен удвоения определенной реальности означает, что возникает соответствующая психическая собь». Далее Н.А. Носов пишет: «Генезис человека относительно процесса девиртуализации отдельной соби заключается в том, что до возникновения феномена ее удвоения, т.е. до ее девиртуализации, человек овладевает этой собью как новой для себя, а после ее девиртуализации он ее осваивает как уже привычную, лишь расширяя сферу владения этой реальностью, уже без качественного сдвига во взаимоотношениях с этой реальностью. Новая собь (реальность), точнее, ее элементы, появляется тогда, когда человек еще продолжает процесс активного овладения предыдущей реальностью. Каждая следующая виртуальная реальность порождается предыдущей виртуальной реальностью, ставшей константной, после возникновения феномена удвоения предыдущей виртуальной реальности» (493,с.78). На этом можно завершить изложение сущности основных концептуальных положений, понятийного аппарата виртуального подхода и обратиться в последующих главах непосредственно к его применению к конкретному историческому материалу, построению концептуальной модели виртуального подхода в истории, и ее применению в исторической науке. Хотелось бы особо подчеркнуть, что это самый первый и далеко не окончательный вариант. Эта работа выстроена на применении виртуального подхода, к сравнительно небольшому объему исторического материала: Средневековому рыцарству, Древнему Египту и Древней Греции, Древней Руси и Золотой Орде, феномену Казачества. В качестве социально-исторических феноменов были рассмотрены террор и терроризм, гражданское неповиновение М. Ганди, виртуальный конфликт в истории, историческое сознание студентов педвуза. Виртуальный подход, выявляет новые исторические закономерности и дает новое понимание, акцентируя вниматие на новой (виртуальной) грани человеческого бытия, как в общем течении, так и в конкретном историческом контексте. Мы полагаем, что в дальнейшем, при применении виртуального подхода к различному историческому материалу, придется уточнять и достраивать данную концептуальную модель. 1.5. Социально-историческое познание в виртуальном подходе 1.5.1. Базовые подходы социально-исторического познания Формация и цивилизация в современной исторической науке В современном мире существуют различные типы обществ, резко отличающиеся между собой по многим параметрам. Изучение истории общества показывает, что это многообразие существовало и раньше, причем много лет назад преобладали такие типы общества (рабовладельческое общество, полигамные семьи, община, каста…), которые в наши дни встречаются крайне редко. В объяснении многообразия типов общества и причин перехода от одного типа к другому сталкиваются два концептуальных подхода – формационный и цивилизационный (Таблица 1). Приверженцы формационного подхода видят в развитии общества прогресс (качественное совершенствование), переход от более низших к более высшим типам общества. Напротив, сторонники цивилизационного подхода подчеркивают в развитии общества цикличность и равноценность разных общественных систем. Идея о том, что общество в своем прогрессивном развитии проходит некоторые универсальные этапы, была впервые высказана еще ссылка скрыта. Однако относительно законченную форму формационный подход получил только в середине XIX в. в социальном учении Карла Маркса (363,364,365), объясняющим процесс развития человечества как прогрессивное восхождение от одной формы общества (формации) к другой. В XX в. марксистский подход был догматизирован советским обществоведением, в котором закрепилось представление о концепции пяти способов производства как единственно верной интерпретации марксовой теории формаций. Понятие «общественно-экономическая формация» в концепции Маркса занимает ключевое место при объяснении движущих сил исторического процесса и периодизации истории общества. Маркс исходил из следующей установки: если человечество закономерно поступательно развивается как единое целое, то все оно должно проходить в своем развитии определенные этапы. Эти этапы он и назвал «общественно-экономические формации». По определению Маркса, общественно-экономическая формация представляет собой «общество, находящееся на определенной ступени исторического развития, общество, со своеобразными отличительными характеристиками» (365. с.442). Таблица 1. Различия между формационным и цивилизационным подходами
Основу общественно-экономической формации, по Марксу, составляет тот или иной способ производства, который характеризуется определенным уровнем и характером развития производительных сил и соответствующими этому уровню и характеру производственными отношениями. Совокупность производственных отношений образует его базис, над которым надстраиваются политические, правовые и иные отношения и учреждения, которым в свою очередь соответствуют определенные формы общественного сознания (мораль, религия, искусство, философия, науки и т.д.). Таким образом, специфическая общественно-экономическая формация – это все многообразие жизни общества на исторически определенном этапе его развития. В рамках «советского марксизма» закрепилось мнение, что с точки зрения формационного подхода человечество в своем историческом развитии обязательно проходит пять основных формаций: первобытнообщинную, рабовладельческую, феодальную, капиталистическую и грядущую коммунистическую («реальный социализм» рассматривался как первая фаза коммунистической формации). Именно эта схема, закрепившаяся в 1930-е, получила позже среди критиков название концепции– «пятичленки» (рис. 11).  Рис.11. Концепция «пятичленки»: развитие частнособственнических отношений и эксплуатации. В своей основе формационный подход к типологии государства является вполне здравым и полезным для государствоведения, раскрывая ту закономерность, что государства, базирующиеся на одном и том же типе экономической структуры общества, обладают характерным набором общих признаков (государства, независимо от времени их существования и места дислокации, основанные на одном и том же типе базиса, будут однотипны в своих принципиальных характеристиках). Вместе с тем, в учебной литературе обращается внимание и на ряд недостатков формационного подхода как следствие его догматизации. К таким недостаткам относят:
На данный момент, существуют многочисленные попытки модернизировать формационную теорию. Большей частью они ограничиваются частностями. Но некоторые претендуют на широкомасштабное обновление формационно-стадиальной картины исторического процесса. Таблица 2. Типы общественно-экономических формаций
Мотивом многих выступлений сегодня является стремление заменить формационный подход к крупномасштабному членению исторического процесса на цивилизационный. В наиболее четком виде эта позиция излагается ее сторонниками следующим образом: необходимо превратить понятие цивилизация, которым историография до сих пор оперировала только как инструментом описательным, в ведущую (базовую) парадигму исторического познания. Так что же такое цивилизация? Сам термин «цивилизация» (от лат. civilis — гражданский, государственный) до сих пор не имеет однозначного толкования. В мировой исторической и философской литературе он употребляется в четырех смыслах: 1. Как синоним культуры — например, у А. Тойнби (660,661) и других представителей англо-саксонских школ в историографии и философии. 2. Как определенная стадия в развитии локальных культур, а именно стадия их деградации и упадка. Например, в работе О. Шпенглера «Закат Европы» (737). 3. Как ступени исторического развития человечества, следующие за варварством. Такое понимание цивилизации можно встретить у Л. Моргана, затем у Ф. Энгельса (747), сегодня у А. Тоффлера (663, 664). 4. Как определенный уровень (значимая ступень) развития того или иного региона либо отдельного этноса. В этом смысле говорят об античной цивилизации, цивилизации инков и т. п. Мы видим, что эти понимания в одних случаях в значительной степени накладываются и дополняют друг друга, в других — являются взаимоисключающими. Для того, чтобы определиться с содержанием понятия цивилизации, необходимо, предварительно проанализировать ее наиболее существенные черты:
Без последнего было бы невозможно отделение труда умственного от труда физического, появление науки и философии, профессионального искусства и т.д. Соответственно, под общественным богатством следует понимать не только его вещественно-материальное воплощение, но и ценности духовного порядка, в том числе и свободное время, необходимое индивиду и обществу в целом для их всестороннего развития. В состав социального богатства входит и культура общественных отношений. Суммируя выделенные черты, можно согласиться с определением, согласно которому цивилизация есть собственно социальная организация общества, характеризующаяся всеобщей связью индивидов и первичных общностей в целях воспроизводства и приумножения общественного богатства. Теоретические базисы формаций и цивилизаций Следует рассмотреть отдельно основания (базисы) формаций и цивилизаций, определить водораздел между ними. Вопрос этот до сих пор является дискуссионным, но, очевидно, надо исходить из того, что и в том, и в другом случае базис представляет собой несомненно материальное образование, хотя и принадлежат они к разным сферам общественного бытия: в фундаменте цивилизации в целом и каждой из ее ступеней лежит технико-технологический базис, в связи с чем резонно говорить о трех ступенях (волнах) в развитии цивилизации — земледельческой, индустриальной и информационно компьютерной. В основе же формации — базис экономический, то есть совокупность производственных отношений. Подчеркивая роль технико-технологического базиса цивилизации, отнюдь не следует непосредственно и только из него выводить все, что характеризует данное конкретное общество. В реальном же историческом процессе все обстоит гораздо сложнее, ибо в фундаменте социума наряду с технико-технологическим базисом присутствуют (и занимают достойное место) также природные (включая демографические) условия жизни общества и этнические, вообще конкретно-исторические особенности жизни и развития данного общества. Все это в совокупности своей и составляет реальный фундамент жизнедеятельности социума как системы Длительное игнорирование цивилизационного подхода серьезно мешало понять многие процессы и явления. Восстановление в правах и обогащение цивилизационного подхода позволяет сделать наше видение истории более многомерным. Красной линией развития цивилизации является наращивание интеграционных тенденций в обществе— тенденций, которые нельзя вывести прямо и только из законов функционирования и развития той или иной формации. В частности, вне цивилизационного подхода невозможно понять сущность и специфику современного западного общества, равно как нельзя дать более адекватную оценку многим дезинтеграционным процессам, развернувшимся в масштабе бывшего СССР и Восточной Европы. Это тем более важно, что данные процессы многими выдаются и принимаются за движение к цивилизации. Из сущности и структуры общественно-экономических формаций не могут быть прямо выведены и конкретные исторические формы организации общественного хозяйства (натуральное, натурально-товарное, товарное, товарно-планомерное), поскольку формы эти непосредственно определяются, технико-технологическим базисом, лежащим в основе цивилизации. Таблица 3. Стадиально-формационное и цивилизационное развитие общества
Сопряжение форм организации общественного хозяйства с волнами (ступенями) цивилизации позволяет понять, что натурализация экономических отношений в любых исторических условиях не есть движение вперед, по линии развития цивилизации: перед нами попятное историческое движение. Цивилизационный подход позволяет понять генезис, характерные черты и тенденции развития различных социально-этнических общностей, которые опять-таки не связаны напрямую с формационным членением общества. При цивилизационном подходе обогащаются и наши представления о социально-психологическом облике данного конкретного общества, его менталитете, причем активная роль общественного сознания предстает более рельефно, ибо многие черты этого облика являются отражением технико-технологического базиса, лежащего в основе той или иной ступени цивилизации. Цивилизационный подход вполне согласуется с современными представлениями о культуре как внебиологическом, чисто социальном способе деятельности человека и общества. Более того, цивилизационный подход позволяет рассматривать культуру во всем ее объеме, не исключая ни одного структурного элемента. С другой стороны, сам переход к цивилизации может быть понят только с учетом того, что он явился узловым пунктом формирования культуры. Таким образом, цивилизационный подход позволяет глубоко вникнуть в еще один очень важный срез исторического процесса — цивилизационный. Заканчивая рассмотрение цивилизационного подхода, остается ответить на один вопрос: чем объяснить хроническое отставание марксизма в разработке и использовании цивилизационного подхода? Вероятно, существовал целый комплекс причин:
Многие ученые полагают что возникшая в исторической науке и обществоведении в целом проблема может быть и должна быть решена по принципу «и — и». Указывают на необходимость целеустремленного исследования и нахождения такого сопряжения формационной и цивилизационной парадигм, которое может быть плодотворно приложено к решению задачи крупномасштабного членения исторического процесса, что возможно позволит сделать само видение истории более многомерным. Сложилось мнение что каждая из рассматриваемых парадигм необходима и важна, но недостаточна сама по себе. Так, цивилизационный подход сам по себе не может объяснить причины и механизм перехода от одной ступени цивилизации к другой. Подобная недостаточность обнаруживается и при попытках объяснить, почему интеграционные тенденции в прошлой истории тысячелетиями, начиная с рабовладельческого общества, прокладывали себе путь в дезинтеграционных формах. И «формационщики» и «цивилизационщики» обладают обширными возможностями для преодоления односторонности и обогащения своих концепций. В частности, «формационщикам» наряду с задачей освобождения своей концепции от того, что не выдержало проверку временем, предстоит наверстать длившееся десятилетиями отставание марксизма в разработке проблем, связанных с цивилизацией. Таблица 4. Понятие цивилизация в различных исторических концепциях
В одних случаях, как мы видим, на одном и том же технико-технологическом базисе (земледельческой волны цивилизации) вырастают, последовательно сменяя друг друга, либо параллельно — у разных народов по-разному — две принципиально отличные друг от друга общественно-экономические формации. В верхней строке схемы общественно-экономическая формация (капитализм) «не вписывается» в казалось бы положенную ей волну (индустриальную) и «вторгается» в следующую, пока свободную от обозначения, клеточку. Не проименована эта клеточка потому, что нигде в мире еще не обозначился четко и определенно формационный строй, следующий за капитализмом, хотя в развитых странах рельефно вырисовывались процессы социализации. И все же существенное наложение друг на друга двух линейных рядов исторического развития схема позволяет обнаружить, хотя связь эта и не является жесткой, а тем более автоматической. Сопряжение формационного и цивилизационного носит явный диалектически-противоречивый характер, который обнаруживается уже при анализе перехода к цивилизации как социального переворота. Здесь сразу же возникает вопрос: тождественен ли упомянутый переворот той социальной революции, которая вобрала в себя основное содержание перехода от первобытного общества к первой классовой формации? О тождестве (совпадении) говорить вряд ли приходится хотя бы потому, что начало перехода к цивилизации — и в этом была определенная логика — предшествовало началу перехода к классовому обществу. Но тогда возникает вопрос второй: если два этих социальных переворота не тождественны, то в какой степени они все же накладываются друг на друга в социальном пространстве и как соотносятся во времени? Очевидно, первый переворот предшествует второму только в какой-то степени, ибо, возникнув в целях интегративных, цивилизация в тех конкретно-исторических условиях могла выполнять эту свою основную функцию только в дезинтегративной (антагонистической) форме. Отсюда противоречивость социальных институтов, их функций и деятельности в условиях классово-антагонистического общества. Для того, чтобы глубже понять взаимосвязь двух анализируемых переворотов и движущую силу их слияния, целесообразно хотя бы пунктирно обозначить сущность каждого из них. Толчком к кардинальному социальному перевороту, именуемому переходом к цивилизации, послужила техническая революция, давшая жизнь культурному и оседлому земледелию, то есть исторически первому типу производящего хозяйства. Такова была исходная позиция цивилизации земледельческой. Сущность перехода к цивилизации заключалась в вытеснении кровно-родственных связей и отношений (производственных, территориальных и т. д.) сугубо и собственно социальными, над биологическими, и именно переход к производящему хозяйству обусловил и возможность и необходимость такого вытеснения. Что касается прибавочного продукта, то он сам тоже явился следствием перехода к производящему хозяйству, следствием его возрастающей экономической эффективности. Связи между процессом перехода к цивилизации и появлением прибавочного продукта можно определить как функциональные, производные от одного и того же причинного фактора. Другое дело, что, появившись на свет, прибавочный продукт поставил вопрос о той конкретно-исторической — а потому единственно возможной — форме, в которой будет продолжено развитие цивилизации. Такой конкретно-исторической формой в тех условиях могла быть только антагонистическая, причем об антагонизме здесь приходится говорить в двух смыслах.
Возникавшие классы для закрепления своего господства использовали уже сложившиеся в процессе начавшегося перехода к цивилизации социальные институты. Это стало возможным потому, что: а) сами социальные институты в потенции содержали в себе возможность отчуждения; б) возможность эта в тех исторических условиях не могла быть «приглушена». Для того, чтобы «приглушить» ее в зародыше, требуется зрелая политическая культура общества и, прежде всего масс. На пороге же цивилизации политическая культура (как и сфера политики в целом) только еще возникала. Классы, прибравшие к рукам социальные институты, тем самым получили возможность наложить существенный отпечаток на многие другие цивилизационные процессы и подчинить их своим корыстным классовым интересам. (Поскольку же классы суть явления формационного порядка, их воздействие на цивилизационные процессы выражает существенную сторону сопряжения формационного и цивилизационного). Так получилось с процессом отделения духовного производства от материального (привилегия занятий умственным трудом была закреплена за эксплуататорами), с процессом урбанизации (различия между городом и деревней превратились в противоположность, характеризующуюся эксплуатацией деревни со стороны господствующих классов города), с процессом кристаллизации личностного элемента в истории (прозябание широчайших народных масс веками служило фоном для деятельности выдающихся личностей из эксплуататорских слоев). Таким образом, оба исторических процесса — переход к цивилизации и переход к первой классовой формации самым существенным образом наложились друг на друга и в совокупности составили такой переворот, который по своей кардинальности можно сравнить только с происходящими ныне процессами социализации в развитых, цивилизованных странах. Заключение Подключение цивилизационного компонента к анализу позволяет сделать наше видение и исторической перспективы и исторической ретроспективы более панорамным, глубже понять те элементы социума, которые на поверку оказываются более тесно связанными скорее с цивилизационным, чем с формационным. Богоцентрический подход и его основные разновидности Еще двадцать лет назад в методологическом пространстве отечественной историографии не было (и быть не могло) места религиозному пониманию истории. Однако, за указанный промежуток времени в научно-исторической методологии произошли разительные перемены, слегка подновленным формационным подходом достойными внимания стали альтернативные теории, идеалистические по своей сути. Сегодня увеличивается число приверженцев богоцентрической модели и интерпретации, что среди всемирной истории, и на то существует немало причин. Дело не только в том, что среди современных историков стало появляться больше индивидов с религиозным мировоззрением. Достигнутый сегодня методологический уровень мировой немеханической науки вообще логично подталкивает ученых – нематериалистов обосновать новую научную картину мира, в основе которой признание Высшего Разума (Бога Творца) и созданного им божественного миропорядка. Первое направление представляет религиозно-конфессиональные концепции всемирной истории, т.е. принадлежащие к той или иной конфессии, официальному вероисповеданию, религиозной организации. Основными мировыми религиями являются христианство, ислам, буддизм, которые имеют собственные, сообразно с сутью их вероучение, концептуальные воззрение на историю. По определению Б.В. Личмана, «предметом изучения религиозной теории является духовная составляющая человека (душа), связь человека с Высшим Разумом, Творцом – Богом». Теоцентризм (греч.theos – Бог) есть принцип религиозно – конфеционального мироведения, основанный на восприятии единого Бога – Творца, как основа миробытия, первоосновы всего Сущего и первопричины всех вещей и явлений. Бог создал мироздание человека, а также придал свой сокровенный смысл его историческому существованию и развитию. Согласно христианскому учению, Бог един в трех ипостасях, или лицах: Бог-Отец, Бог-Сын, Бог-Дух. Согласно данной концепции главная цель исторического существования человека – преодолеть грехопадение земных условиях, подавить себе соблазны земной жизни и животное страсти и, уверенно встав на путь духовного преображения и самоутверждения, «повернуться» к Богу, став в итоге его преданным последователем, совершенным и Богоподобным человеком. В этом и заключается основное содержание всемирно – исторического процесса, согласно христианской концепции истории. В религиозных теистических системах степень заданности предопределения исторических событий различна: от фаталистических идей ислама, где почти нет места свободе воли человека, до простого предвидения (Бог всё предвидит, но не всё предопределяет), на котором акцентирует внимание христианский богослов Иоанн Златоуст (347-407). Вместе с тем, теистическое провидение как осмысленное и целесообразно направленное на спасение человека и мира действие провидения личного Бога принципиально отличается от языческого (античного), характеризующегося стихийным действием безличных божественных или космических сил, которое часто бывает губительным для человека. Даже фаталистическая суровость ислама смягчается тем, что одним из главных божественных свойств является милосердие. Аллах прежде всего ар-Рахман, ар-Рахим – Милостивый, Милосердный, поэтому предопределение не должно страшить человека. В теистических религиях даны божественные залоги и обетования твари, заявлены цели мирового бытия. Универсальной становится сама историософема провиденционализма, в которой интегрируются и теория прогресса (регресса) и теория возрастов, что ярко выражено в философских построениях Аврелия Августина (354−430), Фомы Аквинского (1225−1274) и Иохима Флорского (1132−1202). Христианское понимание исторического процесса предполагает наличие его глубокого смысла, поскольку имеется конечная цель исторического воспитания человечества, а также четко обозначены пути достижения этой сокровенной и богопредуказанной цели. Исламская религия (араб. Ислам – покорность) – основана на принципах теоцентризма, провиденциализма и эсхатологии. Исламская концепция всемирной истории изложена в священной для всех мусульман книге – «КОРАНЕ». В основе Ислама – вера в единого Бога (Аллаха) сотворившего Небо и Землю. По воле Аллаха совершаются все исторические события в земном мире. Аллах же предопределяет также отдельные судьбы людей. По выражению К. Маркса, идея божественного предопределения и фатализма в Исламе является «стержнем мусульманства». Исламское понимание всемирной истории предполагает конкретную цель и воспитательный смысл исторического процесса, а также его обязательное эсхатологическое завершение. Исламская система религиозных обязанностей, основанных на смирении и покорности судьбе, призвана обеспечить богопредопределенное историческое воспитание истинных праведников – мусульман, наградой для которых будет райское блаженство после физической смерти по завершении исторического процесса. Убежденные сторонники богоцентрического подхода (христиане, мусульмане и не только) выдвигают целую систему «доказательств бытия Бога», позволяющую религиозную модель всемирной истории представить правомерной, логически закономерный и истинный. Важнейшее теологическое доказательство выдвинутое Сократом, Платоном утверждает: в природе и Миросоздании вообще всё устроено на столько целесообразно, что это можно объяснить, только допустив присутствие Сверхразумного существа, упорядочивающего все явления. – Бога – Творца. Второе направление богоцентрического подхода представляют религиозно-надконфессиональные синкретические (греч. synkretis – соединение) концепции истории. Начало появления этих нетрадиционных учений следует относить ко второй половине XIX в., когда Б.П. Блаватской было основано теософское движение, а в ее основном труде «Тайная доктрина» была капитально изложена теософская концепция всемирной истории. Особенностью формирования теософской концепции истории и всех ее многочисленных ответвлений в XX в. является то парадоксальное обстоятельство, что авторство их разработчиков являлось условным, ибо все они были одаренными контактерами и воспринимали информацию в готовом виде из тонкого мира от т.н. «Вознесенных Учителей» посредством ченнелинга (англ. контакт). Вторая половина XX в. ознаменовалась появлением все новых и новых теорий указанного направления, являвшихся в основном ченнелинговыми. Для непредубежденных историков из этого круга теорий и близких к ним учений несомненный интерес будет представлять глубоко разработанная концепция американского доктора философии Хозе Аргуэльеса («Фактор Майя»), основанная на оригинальной расшифровке древнемайянского календаря «Цолькин». Другой богоцентрический вариант устройства мироздания в концепции Л. Секлитовой, Л. Стрельниковой отличается от конфессиональных моделей миро бытия своей конкретикой, необычной логикой и нестандартным научным понятийным аппаратом, лишенными традиционной религиозной аллегоричности и вполне доступными левополушарной мозговой рефлексии современного немеханистически мыслящего человека. Согласно этой концепции во главе вселенского миропорядка находится Бог, Высший Разум. Главным Иерархом положительной системы, Высшей личностью, возглавляющей Божественную Иерархию — конструкцию тонкого плана, состоящую из множества энергомиров и владеющую на данной стадии развития четырьмя вселенными в общем объеме Естества. Бог обладает триединой душой и способностью одухотворять, создавать души и творить вес новое и все сущее. Он является идеалом, к которому должен стремиться каждый человек. Наиболее полно концепция собственно всемирной истории и законов исторического развития указанные авторы изложили в отдельном труде «Тайны высших миров», который стал настоящим подарком для ученых индивидов, сориентированных на метаисторическое понимание исторического процесса. Для Л. Секлитовой и Л. Стрельниковой земная история является чередой последовательно сменяющих друг друга цивилизаций и рас. Авторы этой работы подчеркивают, что главная цель появления и смены цивилизаций и рас в том, что каждая из них создавалась иерархическими системами Бога четырех вселенных для производства именно нового вида энергии, необходимой на конкретный момент космического времени для развития эволюции» эволюционных творческих процессов в Космосе. По мнению авторов концепции основной цель исторической эволюции человека заключается не в прогрессе его материальной оболочки, а в прогрессировании и совершенствовании его души, которая призвана пройти по всем ступеням духовного роста земной иерархии и, закончив свой земной путь через череду реинкарнационных воплощений и развязав узлы кармы, перейти на уровни Божественной иерархии, продолжив дальнейшую эволюцию уже в богоподобном качестве. Метаисторический подход Что, собственно, подразумевается под метаисторией? Метаистория есть, говорит Сергей Булгаков, едва ли не единственный русский мыслитель, поставивший эту проблему ребром. – метаистория есть «ноуменальная сторона того универсального процесса, который одной из своих сторон открывается для нас как история». Наш взгляд, применение кантовской терминологии к проблемам этого порядка вряд ли поможет уяснению существа дела. Понятия ноуменального и феноменального были выработаны иным ходом мысли, вызваны иными философскими потребностями. Объекты метаисторического опыта не могут быть втиснуты в систему этой терминологии. Ещё неправомернее сближение метаистории с каким-либо из видов философии истории. Философия истории есть именно философия; метаистория же всегда мифологична. Так или иначе, понятие «метаистория« употребляется в двух значениях.
Процесс метаисторического познания состоит из трех последовательных стадий Первая стадия заключается в мгновенном внутреннем акте, совершающемся без участия воли субъекта и, казалось бы, без видимой предварительной подготовки, хотя, конечно, в действительности такая подготовка, только протекающая за порогом сознания, должна иметь место. Содержанием этого акта является молниеносное, но охватывающее огромные полосы исторического времени переживание нерасчленимой ни на какие понятия и невыразимой ни в каких словах сути больших исторических феноменов. Формой же такого акта оказывается сверх меры насыщенная динамически кипящими образами минута или час, когда личность ощущает себя как тот, кто после долгого пребывания в тихой и тёмной комнате был бы вдруг поставлен под открытое небо в разгар бури – вызывающей ужас своей грандиозностью и мощью, почти ослепляющей и в то же время переполняющей чувством захватывающего блаженства. О такой полноте жизни, о самой возможности такой полноты, личность раньше не имела никакого представления. Синтетически охватываются единовременно целые эпохи, целый – если можно так выразиться – метаисторический космос этих эпох с великими, борющимися в нём началами. Ошибочно было бы предполагать, что эти образы имеют непременно зрительную форму. Нет, зрительный элемент включается в них, как, может быть, и звуковой, но сами они так же относятся к этим элементам, как, например, океан относится к водороду, входящему в состав его воды. Дать представление об этом переживании крайне трудно за отсутствием сколько-нибудь точных аналогий с чем-либо другим, более известным, полагает Даниил Андреев. Такова первая стадия метаисторического познания. Ее можно назвать метаисторическим озарением. Результат озарения продолжает храниться в душевной глубине, храниться не как воспоминание, а как нечто живое и живущее. Оттуда постепенно, годами, поднимаются в круг сознания отдельные образы, идеи, целые концепции, но ещё больше остаётся их в глубине, и переживший знает, что никакая концепция никогда не сможет охватить и исчерпать этого приоткрывшегося ему космоса метаистории. Эти-то образы и идеи становятся объектом второй стадии процесса. Вторая стадия не обладает тем моментальным характером, как первая: она представляет собою некоторую цепь состояний – цепь, пронизывающую недели и месяцы и проявляющуюся почти ежедневно. Это есть внутреннее созерцание, напряжённое вживание, сосредоточенное вглядывание – иногда радостное, иногда мучительное – в исторические образы, но не замкнутые в самих себе, а воспринимаемые в их слитности со второй, метаисторической реальностью, за ними стоящей. Выражение «вглядываться» я употребляю здесь условно, а под словом «образы» разумею опять-таки не зрительные представления только, но представления синтетические, включающие зрительный элемент лишь постольку, поскольку созерцаемое может вообще иметь зрительно представимый облик. При этом крайне важно то, что содержанием подобного созерцания бывают в значительной мере и явления иномерных слоёв материальности; ясно, что воспринимать их могут не физические органы зрения и слуха, но некоторые другие, имеющиеся в составе нашего существа, но обычно отделённые как бы глухою стеной от зоны дневного сознания. И если первая стадия процесса отличалась пассивным состоянием личности, ставшей как бы невольным зрителем ошеломляющего зрелища, то на второй стадии возможно, в известной мере, направляющее действие личной воли. – иногда, например, в выборе того или иного объекта созерцания. Но чаще, и как раз в наиболее плодотворные часы, образы всплывают непроизвольно, излучая, сказал бы я, такую завораживающую силу и приоткрывая такой многопланный смысл, что часы созерцания превращаются в ослабленные подобия минут озарения. При известной творческой предрасположенности субъекта образы эти могут в иных случаях становиться источником или стержнем, осью художественных произведений; и сколь мрачны и суровы ни были бы некоторые из них, но величие этих образов таково, что трудно найти равное тому наслаждение, которое вызывается их созерцанием. Именно метаисторическим созерцанием можно назвать эту вторую стадию процесса. Эту третью стадию процесса естественно назвать метаисторическим осмыслением. Картина, создающаяся таким образом, подобна полотну, на котором ясны отдельные фигуры и, быть может, их общая композиция, но другие фигуры туманны, а некоторые промежутки между ними ничем не заполнены; иные же участки фона или отдельные аксессуары отсутствуют вовсе. Возникает потребность уяснения неотчётливых связей, наполнения скитающихся пустот. Процесс вступает в третью стадию, наиболее свободную от воздействия внеличных и внерассудочных начал. Ясно поэтому, что именно на третьей стадии совершаются наибольшие ошибки, неправильные привнесения, слишком субъективные истолкования. Главная помеха заключается в неизбежно искажающем вмешательстве рассудка: вполне отделать я от этого, по-видимому, почти невозможно. Возможно другое: уловив внутреннюю природу метаисторической логики, удаются иной раз перестроить в её направлении даже работу рассудка Таким образом, метаисторическое озарение, метаисторическое созерцание и метаисторическое осмысление можно фиксировать как три стадии пути познания метаисторического пласта действительности. Теория пассионарности Л.Н. Гумилева Основателем теории пассионарности стал Гумилев Лев Николаевич (1912−1992) − российский историк, географ, доктор исторических (1961) и географических (1974) наук, академик РАЕН (1991). Создатель учения о человечестве и этносах как биосоциальных категориях; исследовал биоэнергетическую доминанту этногенеза (назвал ее пассионарностью). Время существования культур Гумилев связывает с продолжительностью пассионарного напряжения от толчка до рассеивания пассионарной энергии у этноса − носителя культуры. В среднем это время составляет 1500 лет. Так, согласно расчетам Гумилева, восточно-славянская древнерусская культура существовала в I−XV в.в., а выделившаяся из нее около 1200 года российская культура к сегодняшнему дню насчитывает 800 лет. | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||