М. Быстров Последний язычник

Вид материала

Подобный материал:

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10

- Нас опять захватят? – побледнела Катрин.

- Ну, не обязательно, но вполне возможно. А сейчас в машину. Всю дорогу будете вести её сами, - и уже в полете продолжал инструктировать. – Ваша задача только доставить это послание вот сюда. Вот это голографическая карта… Вот это спутниковый навигатор, если заблудитесь он покажет на карте где вы находитесь… вот видите городок? Вот здесь меня высадите, а сами полетите вот сюда. Если вас там никто не встретит, оставите ионку и на попутных поезжайте домой. Денег вам пока хватит… Если очень уж настойчиво будут допрашивать – имя моё скажите дядя Толя… нет, лучше, назовёте Лоцманом.

Витязь удачно вышел на след и уже через три дня нашёл первого носителя кодов. Он был из язычников и Витязь его хорошо знал. Долго наблюдать за ним не стал, чтобы зря не засвечивать, окликнул из машины:

- Садись, Николай, подвезу.

- Вы меня? – насторожённо обернулся тот.

- Тебя, тебя. Кого же ещё, - проворчал Витязь и на мгновение приподнял тёмные очки.

Николай узнал Витязя, расплылся в улыбке, залез в машину, пробасил:

- Ну здорово, чертяка. Наконец-то, хоть одну родственную душу встретил. Сколько лет уж – и никого. Ну что? Как? Где обитаешь? Чем промышляешь?

- Да так же всё, на шефа работаю, - Витязь включил сканер, представитель рода Койннйок был чист. – Недоволен шеф что видеться с ним не хотите.

- У тебя машина чистая?

- Обижаешь.

- Помнишь, он сам говорил, что любой работник ценится, прежде всего, за честность и преданность.

- Значит ли это, что ты перестал шефу доверять? И есть ли на это причины.

- Недоверие – это, пожалуй, слишком громко, но лишняя осторожность не помешает. Он сам порекомендовал меня моему новому шефу, земля ему пухом, а этот мой новый шеф порекомендовал больше со старым не контактировать, даже если тот будет на этом настаивать.

- Но сейчас – то у тебя уже шефа нет, - В

итязь мельком глянул в лицо Николая, пытаясь понять так, ли это на самом деле, - Может пора повиниться.

- Ндак, инициатива наказуема. Да и зачем? Смотрю я вокруг: жизнь не понятная. Все готовы друг другу в глотки вцепиться. И рад бы на кого поработать, да не вижу достойного.

- Чем же тебе старый не нравится?

- Да как-то мне его так определили, что теперь я в сомнениях. Да и куда спешить? В таком деле лучше семь раз примерить.

- А вдруг машина на время настроена.

- Не должна бы. У шефа-то, земля ему пухом, дети есть, и здесь, в России, живут. Не стал бы он ими рисковать.

- Программу-то он не сам составлял… Да и вообще, разные заморочки могут быть. Тем более, что вокруг этого дела сейчас какая-то нехорошая возня идёт.

- Что ты предлагаешь?

- Шеф просил уничтожить. Я, правда, три года его не видел. Да, думаю, так-то оно всем спокойнее будет. Твой-то в свои планы тебя не посвящал?

- Сказал, что просто на время заморозить надо. Видно надеялся пожить ещё… А ты знаешь, где она, машина эта?

- Знаю. Тут, недалеко.

- А рвать где будешь?

- Отведу туда, на полигон, да притоплю километров на двадцать. печерники в курсе.

- Ну и ладно. Гора с плеч. Сейчас настроюсь и вспомню.

- Только не через кромешное. Меня там могут пасти.

Николай взял листочек бумаги, закрыл глаза, замер на несколько минут, и так, с закрытыми глазами, написал две строчки цифр и букв. Витязь прочитал, тоже закрыл глаза, несколько раз на память повторил, сжег записку, напоследок спросил:

- Ты случайно не знаешь координаты своих напарников.

- Нет. Даже не знаю кто.

- А тебе место жительства шеф определил или ты сам выбрал?

- Он указал три соседних области.

- Вот как? Ну что ж, это уже теплее. Ну ладно, давай. Если что – на помощь могу рассчитывать?

- Конечно.

- Да, кстати, тебе ничего не говорит такая фраза: Надо узнать фамилию Прасковьи?

- Нет, впервые слышу.

- А не помнишь у нас в лагерях не было женщины с таким именем?

- Вроде нет. Я правда, не многих знал… Может быть Фрося, её иногда Просей называли… Вроде из семейных… Сарафанова, кажется.

- Сарафанова, говоришь? Всё равно непонятно. Но запомни на всякий случай эту фамилию. Может когда сгодится… Ну ладно, вали пока не засветились.

Столов

Приняв сообщение Витязя о каком-то мальчике-шамане, Толян Столов, проходивший в Зоровских списках как Лоцман, всерьёз это не принял. Ясно было что Витязю нужен шум и «случайно» засветившаяся Столовская физиономия, а мальчик это лишь повод. Правда прозвучавший сигнал опасности его несколько насторожил, да Витязь часто так сопровождает свои сообщения. Всё боится как бы напарничка не завалили. Потом самому придётся отдуваться. Но, как бы легкомысленно иногда не относился Толик к заданиям, а Зоровская выучка всегда о себе напоминала. Вот и на этот раз он скрепя сердце прицепил в подмышку пистолет, хотя был уверен, что оружие ему не понадобится.

Ему потребовалось всего полтора часа чтобы найти след мальчика, и ещё через двадцать минут он расшифровал обстановку. Детей прятали в подвале старинного дома, ремонт которого вот уже несколько лет не вёлся. Но всё оказалось гораздо сложнее, чем он предполагал. Подвал был невелик в плане, но на глубину уходил аж на четыре этажа. Вход в него открывался только изнутри, а все переговоры велись через сотовую связь. Надо было искать кого-то из персонала, кто в настоящее время находился на поверхности. Но по персоналу у Лоцмана не было никаких меток. Он уединился в одной из дальних комнат, вошёл в кромешное, нащупал оператора, узнал что по всему подвалу ведётся видеонаблюдение. С большим трудом удалось вытянуть из оператора данные о самом руководителе. Это была женщина, уже в годах, бывший профессор. Кажется, она обладала гипнозом. Лоцман переключился на неё, долго прощупывал, пытаясь узнать о ней как можно больше. Гипнозом она действительно обладала, но не природным, а техническим, искусственным. Когда Лоцман попытался вызвать её сюда, то почувствовал не просто нежелание, а сильный страх. Довольно быстро он узнал и причину этого страха: подвал был заминирован и буквально через пятнадцать-двадцать минут должен был взорваться. Лоцман испугался и кромешное ушло.

Прошло минуты три прежде, чем он снова проник в кромес, ещё минут пять потребовалось чтобы найти минёра. Мина была с часовым механизмом, но кроме того могла быть взорвана по радио, если оператор почувствует какую-то опасность. Все действия оператора сопровождались устным проговариванием и прослушивались минёром.

У Лоцмана был уже достаточный опыт работы в кромешном для такого большого города. Тем ни мене основные усилия тратились на преодоление многочисленных помех. Вот и сейчас всего после какого-то часа пребывания в кромесе у него жутко разболелась голова. Давненько ему не приходилось так напряжённо работать. Но сейчас ему предстояло самое трудное – гипноз через кромешное. Все другие варианты будут слишком долгими не застрахованы от ошибок. Сейчас бы минут пять отдохнуть, попрыгать, разогнать по жилам и обновить кровь, но этих пяти минут у Лоцмана не было. Он сжал виски ладонями, сорвал волевую защиту минёра и внушил ему что его восьмилетний сын сейчас находится не в школе, а в подвале. Ох как заметались мысли минёра. Времени было «кот наплакал», любые проверки исключались, и минер пришёл к единственно верному решению. Он позвонил оператору по сотовой связи и подробно рассказал где заложена мина и как её обезвредить. Однако оператор оказался трусливее, чем предполагал Лоцман. Он просто открыл дверь и бросился наутёк. Дверь захлопнулась и ситуация резко осложнилась. Пока Лоцман разъяснил минёру ситуацию и пока тот нашел по громкой связи какого-то лаборанта и рассказал ему как открыть дверь – прошло ещё четыре минуты. Лоцман скатился в подвал, дальше на второй уровень, нашел мину. Она была небольшой, но рядом с ней лежали два мешка пластида. Он ухватился за мешки, выволок их в коридор, тащил подальше от мины. И когда раздался звонкий треск упал на мешки, прикрыв их собой. Сорвало с петель дверь, горячий вихрь пронесся по коридору, наполнил помещение запахом взорвавшегося тротила. Лоцман встал, подмигнул лаборанту, сидевшему на полу с выпученными глазами:

- Ну вот, всё обошлось. Вас тут хотели взорвать. В мешках взрывчатка, не трогай её, охраняй. Кто-нибудь есть ещё в подвале?

- Да, где-то были ещё двое, и дети там, на четвертом уровне.

- К мешкам никого не подпуская. Я пошёл за детьми.

Он быстро сбежал вниз, нашёл комнату с железной дверью, закрытой на навесной замок. На глаза попалась табуретка. Он разломал её, взял ножку, торцом резко ударил по замку. Ножка рассыпалась на щепки, но и замок не выдержал.

Дети крепко спали на сплошных нарах. Около них и на полу метались десятка два крыс. Один ребенок был уже мёртв. Крысы перегрызли ему горло и с наслаждением чавкали свежую кровь. Лоцман попытался разогнать тварей, но они вдруг дружно набросились на него. Он хотел прогнать их инфразвуком, но что-то воспротивилось в нём. Выхватив два ножа за пру минут перекромсал хищников, частью выпинав в коридор. Мертвому уже ничем нельзя было помочь. Толик сгреб в охапку остальных так и не проснувшихся детей и понёс наверх.

С детьми на руках он выбрался из подвала, миновал длинный коридор, заваленный строительным мусором, через двор, огороженный бетонными плитками, вышел в небольшой переулок, огляделся.

Надо было куда-то положить детей, чтобы освободить руки и позвонить в скорую и милицию. Опасность он почувствовал за несколько секунд до выстрела и не сразу определил направление – сбила с толку проезжавшая рядом машина – а когда понял откуда она исходит, то тольки и успел повернуться к стрелку спиной, присел, прикрыв телом детей, низко склонил голову. Автоматная очередь коротко чиркнула по спине, но бронежилет выдержал. Он неловко упал, продолжая прикрывать детей телом, не глядя выстрелил на топот, и только потом огляделся. Минёр был один. Наверное жил где-то рядом. Но судьбу всё же искушать не стоило. Он нырнул за угол дома, добежал до своей машины. Детей Толик отвез в больницу и сразу уехал, показав дежурной липовые корочки.

Теперь можно было и отдохнуть. Он поменял номера, переоделся и поехал домой. Конечно спектакль этот, со сменой номеров и переодеванием можно было и не устраивать, но его просил об этом Витязь, надеясь сильнее запутать свой след.

Лоцман полагал, что заслужил хотя бы трёхдневный отдых, но уже утром следующего дня почувствовал, что Витязь опять пробивается к нему.

Второй носитель кода находился в другой области, но его аура так сильно фонила мыслями о коде и кроте, что Витязь вышел на его след буквально за пару часов, да ещё удивился, как не заметил его раньше. Борис не был язычником и в школе Зоро пути их пересеклись лишь однажды. Они тогда успели перекинуться только несколькими фразами. Столь сильный фон мог повлечь за собой нежелательные знакомства, и Витязь поостерёгся выходить на Бориса сам – вызвал Столова.

Борис встрече со Столовым, кажется, не обрадовался, на расспросы отвечал неохотно. Оказалось, что с таким вопросом к нему уже подходили.

- Пойми меня правильно, Лоцман, - говорил Борис. – Я уже засвечен. Одному мне легче было бы спрятаться, но у меня семья. Моя голова чего-нибудь стоит, пока я не скажу этот код. А как только ты его узнаешь, то должен будешь убить меня, чтобы не проболтался кому-то другому. Так же поступит и любой.

- В твоей логике есть одна неточность: мне код нужен для того, чтобы отвести аппарат подальше и там взорвать. После этого ты свои коды можешь хоть в газете печатать. Другим же он нужен наоборот для того, чтобы шантажировать власть, а то и вовсе уничтожить её.

- Извини, но я не могу поверить тебе на слово.

- Я думал, что пять лет под Зоровским крылом чего-нибудь стоят. Хотя, если ты и самому Зоро не веришь… А ты не боишься что тебя будут шантажировать детьми?

- Ты немного опоздал.

- То есть?

- Уже пробовали.

- И что?

- Я им сказал, что я язычник, и если с детьми что-то случится, то организаторов я достану хоть из под земли.

- Они от тебя всё равно не отстанут. Будут вокруг крутиться, и рано или поздно найдут брешь в твоей защите… Может быть тебе сделать иначе: пойти сдаться властям? Отдай им код, и пусть что хотят, то с ним и делают.

- А я и власти не доверяю. Уж кому-кому, а ей-то на народ наплевать, и если бы они захотели, то давно бы уже взорвали эту адскую машину… Не может же быть, чтобы о её существовании власть не знала.

- Знать-то они знают, но пока пытаются пробиться к вам через Зоро. К сожалению, он и сам не может вас найти.

- Занятно. А кто же, тогда, меня нашёл-то.

- Нам сейчас не над этим надо думать.

- Значит поступим так: встретимся через два-три дня, и я передам тебе код.

- Что ты надумал?

- Не задавай глупых вопросов.

- Ну хорошо. Пока время терпит.

Двое мужчин, преградившие ей дорогу, были пожилыми серьёзными джентельменами. Столь же серьёзны были и их документы, коричневые книжечки с большими гербами и красной полосой на развороте. Улица была почти безлюдна, но Тина их не испугалась. Тот что был немного помоложе, взял её под руку:

- Тиночка, у нас к вам деликатнейшая просьба, - он немного помолчал, словно давая ей возможность проникнуться осознанием серьёзности вопроса, и продолжил. – Вы, ведь, наверное, знаете, что Ваш муж служил в особых войсках, с довольно секретными документами, и даже выезд за границу ему сейчас, так скажем, не рекомендован…

«Странно, - подумала Тина. – А Борис ей сказал, что через несколько дней они всей семьёй едут за границу на отдых, кажется в Испанию».

- Однако, в последнее время, - продолжал мужчина, - в его окружении проявилась некая молодая особа, которая часто бывает за границей. У нас была договоренность, что как только рядом с ним появляется подозрительный человек, то он нам об этом сразу должен сообщить. Однако, на этот раз он не звонит. А мы ждали его звонка ещё четыре-пять дней назад. Быть может он ей слишком доверяет. Нам надо узнать только одно: не расспрашивала ли она его о документе РС-18. В том, что он ей ничего не скажет, мы уверены. Нам её надо вывести на чистую воду. Муж ваш довольно самолюбив, и если его прямо об этом спросить – может дров наломать. Мы вам предлагаем спросить его об этом во сне. Для этого, когда он уснёт, положите на подушку перед ним ваточку, которая находится вот в этом футляре. Её запах ослабляет волю человека, и он без утайки расскажет всё, о чём вы его спросите. Действие препарата продолжается примерно 30-40 минут. После этого он будет спать обычным сном и ничего не запомнит… Ну что, сможете вы это сделать? Или нам вызывать его к себе и там провести эту процедуру?

Конечно это было возмутительно. Вроде серьёзные люди, а предлагают такую низость. Но ещё больше её возмутили последние слова. Неужели они действительно могут вызвать его и устроить подобный допрос там?! Как они смеют залазить в святая-святых – в личные мысли человека?!

Она спросила об этом вслух, на что мужчина ответил:

- Он давал подписку и его наверняка предупреждали о такой возможности. Видимо, он не был против, иначе служил бы в обычных войсках… Вообще-то нам не часто приходится идти на такую крайность. Обычно родственники с пониманием отн6осятся к нашей работе и помогают чем могут.

- Но раз вы за ним следите, неужели нельзя подслушать о чём они говорят? Ведь сейчас так много разных подслушивающих устройств.

- Вообще-то у нас не принято следить за своими сотрудниками. Информацию об этой его… подружке мы получили случайно.

Именно это слово «подружка», как-то по особому произнесённое, и решило выбор Тины. Конечно, даже если у них там… роман… то даже это не оправдывает такого предложения. А с другой стороны, пусть уж лучше это сделает она – самый близкий после матери человек – чем чужие люди.

Передавая футляр мужчина предупредил:

- Подложить только когда он крепко уснёт. А вот по этому телефону вы потом позвоните и скажете «да» или «нет».

Вечером она напилась кофе и засиделась перед телевизором. Угомонились дети. Борис зевнув пробурчал: «Как ты можешь смотреть эту ерунду,» - и ушёл спать. Выждав ещё час Тина вошла в спальню, открыла футлярчик, вынула комочек ватки и положила перед носом мужа. Тут она вспомнила что не спросила, как это вещество будет действовать на неё, и решила пока выйти из спальни, но на полпути к двери вдруг почувствовала страшную усталость, села на ковёр, потом легла и крепко уснула.

Недалеко от дома Бориса, под густо разросшимся вязом, стояла машина, уже не различимая в наступивших сумерках. В ней сидели двое тех самых джентельменов, что днём подходили к Тине. Перед ними на панели управления чуть светился маленький монитор от которого в крону дерева уходила высокая штанга с видеокамерой.

- Ну вот уже восемнадцать минут движения в комнате нет, - сказал пожилой. – Скорее всего она сделала своё дело. Пора.

- Сам пойдёшь?

- Я мог бы это доверить и тебе, но у тебя глаз позорче и на прикрытии ты больше пользы принесёшь.

- Лоцман если и услышит, то ему два часа сюда добираться, а Зоро вообще ещё дня два будет ждать тебя.

- Смотри не прокарауль. Нам не только код узнать надо, но и натравить их друг на друга. А если засветимся, всё, начинай сначала.

Пожилой вышел из машины, обошёл куст, забрался в ирму, небрежно толкнул дремлющего на втором сиденье молодого парня:

- Не спи, замерзнешь… Начинаем работать… Ну-ка произнеси ещё раз свой монолог.

Парень произнес несколько фраз голосом Лоцмана и пожилой удовлетворённо хмыкнул:

- Нормально. Только морду свою ему не показывай. Надень маску.

- Что, не похож?

- Н-ну, может быть и похож, но по сценарию твоя работа за кадром.

Оба налётчика натянули на лица маски. Ирма в несколько секунд преодолела расстояние до забора, перепрыгнула через него. Несколько хлопков и разлетелись видеокамеры, погас свет, упал замертво садовник - охранник, замолкли собаки. Ирма подлетела к оконной решётке, перекусила её автоматически кусачками. Выстрел из гранатомёта раскрошил пуленепробиваемое стекло, ирма влетела в комнату, и в это время взвыла сирена. Это включилось резервное питание. Мужчина резво – что совсем не вязалось с его возрастом – пробежался по коридору, расстрелял динамики, взбежал на второй этаж, ворвался в детскую. Повезло. Пульт управления сигнализацией, как он и предполагал, находится здесь. Дочка Бориса, десяти лет стояла около пульта в ночной рубашке. Мужчина пригнул к её шестилетнему братишке, приставил к его голове пистолет:

- Немедленно выключи всю сигнализацию или я продырявлю ему башку.

Девчонка снова повернулась к пульту, но ноги её подкосились и она упала в обморок.

- А, черт! – рявкнул мужчина, подскочил к пульту, положил на панель какой-то прибор. Он знал что через несколько секунд над крышей дома взлетят красные ракеты, и тогда выполнение задачи значительно осложнится. Но он успел. Правда нажал кнопку неправильно, и на запястье защелкнулись прочстые металлические клещи. Однако он был готов и к этому. Вынув второй рукой из кармана ультразвуковую мину, в виде маленького браслетика, он приложил его к клещам и те рассыпались. Он сгрёб детей в охапку, спустился вниз, прошёл в спальню. Борис лежал на кровати, его жена – на полу. Пристегнув детей наручниками к ножке тяжёлого стола, он подошёл к крепко спящему Борису, вынул шприц и вколол ему что-то в вену. Минуты через три Борис открыл глаза. Мужик похлопал его по щекам, приводя в чувство, повернул ему голову, так чтобы тот мог видеть своих детей, спросил:

- Ну, говорить можешь?

- Что… вам… надо? – с трудом выговорил Борис.

- Будто ты не знаешь? – ухмыльнулся взломщик. – Коды, конечно. Мне известно, что вспомнить ты их сможешь только в том случае, если проникнешься к собеседнику доверием и благожелательностью. К сожалению обстановка к этому мало располагает. Ты возомнил что царь и бог и отказался со мной контактировать. Поверь, только поэтому мне пришлось применить силу. Но даже применив её я вовсе не хочу тебе зла. Даже если ты эти чертовы коды не скажешь, я ничего не сделаю ни тебе, ни твоим детям.

Налетчик мягко плёл паутину из слов, то и дело вставляя в свою речь заранее приготовленные фразы, одна из которых должна послужить ключом к безграничному доверию Бориса. Вся сложность допроса состояла в том, что нельзя было применить активный гипноз, потому что в этом случае произойдет разрушении структуры памяти и Борис навсегда забудет не только коды, но и многое другое.

Витязь

На след третьего носителя кодов Витязь напал только через четыре дня. След был очень слабый, то ли ложный, то ли слишком хорошо замаскированный. Его носитель находился аж в… Бразилии. Витязь такой возможности и не исключал. Человек мог выехать на время ил же вообще сбежать от беспокойной сутолоки на своей Родине. Ещё через сутки Витязь был почти уверен, что след настоящий, но в это время почувствовал неладное с Борисом. Через несколько минут он уже примерно понимал происходящее, однако, к месту действия никак не успевал. Оставался только гипноз через кромешное. Витязь не любил этот способ воздействия на людей и применял его только в крайнем случае. Кроме того, что ему вообще не нравилось подчинять людей своей воле, этот способ ещё и отнимал слишком много сил, и если он им сейчас воспользуется, то потом сутки- двое работать в кромесе сможет только на приёме. Но другого варианта не было. Сначала он хотел было воздействовать на кого-нибудь из руководителей той или иной группы захвата, но в этом случае сил потратится на много больше, потому что обычно такие руководители подготовлены достаточно хорошо, в том числе и против интерактивного воздействия, что ставит под вопрос скорость операции. Подумав, Витязь решил работать через непосредственных участников. Руководитель налета исключался сразу – его защиту невозможно было пробить. Оставался его помощник и, ещё, дети. Задействовать детей можно только в информационном плане, чтобы не подвергать опасности.

Blog

М. Быстров Последний язычник