Geum.ru

М. Быстров Последний язычник

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   10

Самым неприятным на этом пути было преодоление подземной болотины. Необходимо было проплыть под скалой уходящей в трясину почти двести метров. Первая пара, в которой был отец Витсаза Витскрмазнскр, прошла это расстояние за тридцать пять минут. Они натянули линь с узлами, по которому пробрались и остальные. Только несколько человек, среди которых был и Витсаз, прошли этот путь самостоятельно. А некоторым даже по линю прорвавшимся сквозь этот кошмар потребовалась психологическая помощь. Самое страшное там, в трясине, было то, что терялись все ориентиры, даже верха и низа, и было совершенно непонятно погружаешься ли ты в пучину или движешься вверх.

Совершенно обессиленные люди выбирались на берег в надежде отдохнуть но тут их ждали новые неприятности: колония огромных отвратительных то ли червей то ли личинок с острыми шипами по всему телу. Их длинные липкие языки, со щупальцами на концах, ползали по стенам и полу, собирая какую-то слизь. В отличие от предыдущих подземелий здесь было светло. Вернее кромешную темноту то и дело разрывали яркие вспышки, словно здесь работали десятки сварщиков. Пришлось закрыть глаза тёмными щитками и продолжать движение с помощью различных датчиков.

Черви были довольно агрессивны, но во рту о них были не зубы, а давилки. Видимо иногда они употребляли и крупную дичь. Людей от их языков спасали только острые ножи.

Здесь ундуны (так называли наших путешественников печерники) обнаружили повышение радиации и, что было довольно странно в воздухе резко возросло содержание кислорода. Правда люди всё же не рискнули снимать скафандры.

Вскоре вышли к хранилищу Грааля – ХраннарХ ГрайллйарГ. Здесь уже не было слепящих вспышек, и ундуны включили фонари.

ХраннарХ представлял собой вырубленный в скале зал довольно внушительных размеров, с восемью колоннами посередине расположенными кольцом. Высота зала была небольшой, по краям примерно в два, а в центре – в четыре человеческих роста. В центре расположился постамент вылитый из орихалка – сплава золота и серебра символизировавших солнце и луну.

На постаменте покоился шар около двух метров в диаметре из восьмидесяти восьми сапфировых граней с выложенным на каждой грани созвездием из рубиновых звёздочек. Звездочки были различной величины и от некоторых из них отходили рутиловые векторы.

Витскр, отец Витсаза, покрутил колесо, опускающее груз на светящиеся кристаллы, и всё помещение залил мягкий голубоватый свет. Необходимость в фонариках отпала и их выключили. Отец поколдовал около шара и тот раскрылся восемью лепестками. Внутри первого оказался второй шар, блеснувший разноцветной поверхностью тоже усеянной рубинами, только теперь они воспроизводили не карту звёздного неба, а земные точки МайаМ. Этот шар так же раскрылся восемью лепестками. Внутри лежал большой клубок со священными узлами. Резко возрос радиационный фон и Витсаз догадался что внутри клубка находится радиоактивное вещество. Отец взял конец шнура и начал читать:

- Всё в мире начинается с информации…Всё в мире существует по парам…Всё в мире рождается в противоречиях…Всё случайное уравновешивается закономерным…


Почитав минуты две Витскр уложил трехжильную косу шнура обратно и закрыл шары.

Витсаз заметил что всё происходящее снимается видеокамерой и удивился почему этому не препятствуют сопровождающие их двое печерников.

Но думать над этим не хотелось. Надо было ещё многое посмотреть потому что кроме главного Грааля здесь были тысячи, а может быть и миллионы маленьких, индивидуальных, владельцы которых вовремя озаботились чтобы их память и их знания не затерялись в веках. Сначала Витсазу показалось что больше всего здесь треножных сосудов, но только потому что они тоже были расставлены на специальных постаментах и приближены к центру. Однако вдоль стен Витсаз увидел ограждение за которым было уложено множество самых различных контейнеров с узелковой, цветовой и графической письменностями. Здесь были и каменные, и из различных металлов, и глиняные, и костяные и, даже, деревянные сосуды, хорошо сохранившие свою крепость. Вскоре после этого похода группу ребят, в которую входил и Витсаз, перекинули на Дальний Восток.

База была расположена на одном из маленьких островков Курильской гряды. Здесь Вистсаз опять удивил ребят, да и тренеров тоже. На очередных тренировках по затяжному нырянию он без какого-либо снаряжения продержался под водой пятнадцать минут. Впрочем он смог бы продержаться и больше, часа два, но тренеры прервали эксперимент напугавшись за его жизнь. В двадцать лет его уже признавали за опытного тренера и воспитателя. Теперь он работал не только с младшей группой но и вел несколько тем со старшими.

Здесь, на острове, и застали Витсаза трудные времена. Сначала прекратилось финансирование и почти полгода лагерь находился в состоянии неопределённости. Нужда заставила ребят и взрослых приспосабливаться к природным условиям. Самым неприятным было отсутствие топлива для электрогенераторов, от которых запитывались компьютеры и заряжались «Ирмы». Но они договорились с пограничниками и те закидывали им по двести литров в месяц чего, конечно, катастрофически не хватало.

Чтобы контролировать ситуацию несколько подростков и воспитателей по очереди входили в кромешное и поняли что всё идёт к расформированию. Причём Зоро предупредил что они должны быть готовы к любым самым жестким действиям. Они собрали всю наработанную информацию и вместе с оборудованием кроме необходимого для обороны перенесли в подземелья печерников, а на НП организовали круглосуточное дежурство.


Однажды рано утром все были подняты по тревоге. К острову быстро приближался пограничный катер на воздушной подушке. Он выполз на песчаную отмель и люди в штатском начали снимать с него тяжелые ящики и канистры. С ними прибыл знакомый замнач пограничного отряда, который крикнул в рупор:

- Эй, ребята, принимайте гостей. Это сейсмологи из Москвы. А заодно заберите свою горючку.

Гурий школы майор Трамзкутс, отправив Витсаза на НП, вышел к гостям, сказал:

- Спят ещё все.

- А мы думали вы нам поможете ящики занести. У вас, говорят, здесь уютная пещерка.

- Пусть поспят пока. Потом занесут. Вчера поздно легли, с аквалангами тренировались.

- Ждать-то нам нельзя. Синоптики сильный дождь обещают, а аппаратура нежная…Ну да ладно, пусть спят. Сами занесём.

Витсаз сидел на НП и не слышал этого разговора, хотя должен был слышать. Ведь в кармане у воспитателя миниатюрная радиостанция. Но вместо чистого голоса в эфире слышен был сплошной свист и гудение. Значит на катере включили глушилку, но ведь Транмзкутс этого не знает! Он ждал. Вот из бункера появился ещё один тренер, зевнул, потянулся, проговорил:

- Небо какое-то хмарное, видать к дождю.

- Зови – кто там проснулся – поможем груз занести, - сказал ему Трамзкутс и добавил для гостей. – А я пока окунусь.


Он снял майку, подошёл к берегу и прыгнул в воду. Витсаз понял что надо делать, навел прицел автомата на один из ящиков, досчитал до двадцати и нажал гашетку.

Мощный взрыв полыхнул над островом. В небо взметнулись камни, песок, напалм из разодранных канистр. По всему острову, а местами по воде полыхал огонь. Всё было кончено в одно мгновение – ни людей, ни катера. Однако не успели язычники до конца осознать что сделали, как увидели в небе быстро приближающуюся точку. Вот там сверкнули чуть заметные огоньки и остров полыхнул новыми взрывами. Витсаз едва успел нырнуть в бункер, как одна из ракет взорвалась прямо над ним. Непрестанно обстреливая остров вертолёт снизился и из него по канатам скатились вооружённые до зубов десантники.

Трамзкутс приказал Витсазу уводить воспитанников к пещерникам, а сам остался организовывать прикрытие. Для них важным было не уйти, а сохранить базу. Конечно пожелай язычники и весь десант очень скоро был бы уничтожен, но они не хотели лишней крови.


Отведя младших к печерникам Витсаз вернулся в бункер. Как и следовало ожидать технически десант был оснащён слабо. Они походили по острову, постреляли, попытались взорвать решётку перед бронированной дверью, но Трамзкутс по громкой связи посоветовал им убраться по хорошему и они не стали испытывать судьбу.


Прошла ещё пара недель и их, казалось, оставили в покое. Но однажды, глубокой ночью майор Трамзкутс опять всех поднял и приказал ходить босиком, а разговаривать шёпотом. Язычники обладающие наибольшей сверхчувствительностью, разошлись по всем стрекам и вскоре обнаружили направление, где работал ультразвуковой резак. У них теперь не было не только мощных, но и даже слабеньких генераторов, и надеяться приходилось только на свои природные способности.

Трамзкутс выбрал четырех добровольцев и приказал уничтожить технику диверсантов Витсаза он не пустил, задержав на наблюдательном пункте. Две пары скользнув бесшумными тенями ушли в темноту. С одним из них, Лоцманом, как теперь часто называли его друга детства Тофика Столова, Витсаз часто работал в спарке и хорошо чувствовал его ауру. В другой паре был такой же спарщик Трамзкутса.

Прошло всего минут пять и в темноте замигали чуть заметные вспышки автоматных очередей, засвистели пули.

- Ждали. Так я и думал, - проговорил майор. – Готовьтесь принимать гостей.

- Что-то они не любят шума. Может нам поснимать глушаки? – спросил Витсаз.

- Погоди, рано ещё. Понаблюдаем.


Одна пара отстреливаясь отходила к ложному НП. Вторую, по-видимому, диверсанты ещё не обнаружили. Вот на обманке открылся люк и сразу же там раздались несколько сильных хлопков и густо засвистели разрывные пули.

- Хорошая тренировка для слепой работы, - сказал майор. – Можешь определить какой газ?

- Пока нет. Какой-то незнакомый. И к нападающим пробиться не могу. Хорошо подготовились. А, вот… Точно. Живыми мы им не нужны. А я надеялся что газ усыпляющий. Придётся убивать.


Витсаз включил устрашающий инфразвук. Около ложного НП беспорядочно заметались тени и вскоре шестеро диверсантов были уничтожены.

Однако Трамзкутс предупреждающе дотронулся до Витсаза, проговорил:

- Что-то непонятное творится. Одна группа не среагировала на инфразвук. Кажется придется поднапрячься сегодня.


Словно в подтверждение его слов пространство вокруг ложного НП разорвали десятки взрывов. Взрывы продолжали греметь, перемещаясь к действительному НП, и Витсаз понял, что пули начинены мощной взрывчаткой.

Но они были у себя дома, а дома и стены помогают. В двух местах, откуда велся огонь, земля вздыбилась взрывами


Витязь


Домой Виктор вернулся незадолго до своего двадцатипятилетия, с удовольствием впрягся в деревенскую работу. Разгребал снег, чистил стайку, возил сено и дрова, словно надеялся, что забудутся кошмары пережитого и тот груз ответственности, что возложил на него Зоро во время последней встречи.

На Новый год сыграли свадьбу. Лина работала в городе, но с Виктором готова была жить где угодно. Он, однако, пока не определился. Ещё до схода снега передал письмо печерникам и теперь ждал ответа. Ответ пришел уже по теплу и был он неутешительным. Перед Виктором стояли два варианта его возможных действий и надо было поскорее выбрать один из них. Первый предполагал уход под землю; второй – работу на поверхности. Под землей ему помогали бы почти все печерники, а на поверхности только два-три человека: его друг детства дублёр Толян Столов и двойник Витязя, который даже язычником не был и роль которому определялась слишком пассивной, чтобы называть это помощью. Он даже не был посвящён в суть дела, знал только что на некоторое время потребуется заменить Витязя на работе и в семье.

После недолгих колебаний Витязь всё же выбрал второе и переехал к Лине, в город. По её рекомендации устроился в серьёзный банк ремонтировать компьютеры. Правда, уже через неделю его вызвали в военкомат. Виктор знал, что военком сам из бывших язычников, но лично они знакомы не были.

- Объявился значит, - усмехнулся военком, когда Виктор вошёл в кабинет. – А я думал с отца пример возьмёшь, прятаться от нас будешь.

- Он ни от кого не прятался. Только с какой стати стал бы он воевать неизвестно где и неизвестно за что. Ведь вы знаете, что язычники не будут убивать друг друга.

- Ну, это идеология. А на деле убивают, и довольно часто. Впрочем, мы могли бы найти ему более… нейтральную должность.

- Не убивать самому, но научить других? Едва ли он на это согласился бы.

- Ну, брат, гармоничность – она относительна. Закон парных противоречий еще никому не удалось отменить. В природе слишком много лишнего, и это лишнее должно отмирать.

- А судьи кто?

- Ну боги, боги – знаю. Но есть, ведь категории людей как богоравные, или, другие, избранники богов.

- А критерии какие?

- Беда с тобой. Я не философ, и мои задачи проще… А может и сложнее. Ведь часто себя в себе приходится судить и, даже, убивать… В банке, значит, работаешь? А я, признаться, нашёл тебе местечко подостойней.

- Я верю в вашу порядочность, и если б на вас работать, то согласился бы.

- Ну, как знаешь… А что так скромно по должности-то? Ты мог бы быть хорошим начальником охраны.

- Я и банкиром быть мог бы, - улыбнулся Виктор. - Но слишком это суетное дело. Устал я так, что кажется лет двадцать забылся б в сне, чтоб в жизни новой проснуться, и вспоминать былое как сон дурной.

- А ничего, привыкнешь. Жену разлюбишь, душою зачерствеешь – и всё пройдёт. Ведь всё проходит.


Военком широко улыбнулся, встал, прощаясь крепко пожал руку. Виктору почудилось: точка, тире, точка. Он внутренне напрягся, задержал рукопожатие. Нет, показалось. Да и откуда военкому знать эти тонкости. И если, даже, знает, то просто пошутил.


Устал ли он. Устал. Но он не знал, как надо отдыхать. Сначала проводил все вечера с женой. Потом пристрастился к рыбалке и раз в неделю-две убегал в ночное. Даже нашёл себе напарника, старичка, и на склоне лет не растерявшего смысл радости от каждого пойманного гальяна.

Но о цели своей не забывал, и однажды, уйдя на рыбалку в пятницу, он пробрался к заранее припрятанной «Ирме» и уже в субботу после полудня бродил по Москве, изменив свою внешность под работавшего здесь напарника – Толика Столова.

Картежники обосновались в небольшом полуподвальном ресторанчике. Его пытались прокачать, но он применил гипноз и сразу два человека зарекомендовали его как старого знакомого. Игра была в самом разгаре и кон внушительной горкой возвышался на отдельном столике. Он сменил одного из проигравшихся, взяв все его долги, несколько раз проиграл, выиграл, снова проиграл, кинул крупную купюру взвинтив ставку, попутно прощупывал клиентов на податливость гипнозу, и решив что пора закругляться торжествующе сказал:

- А мне сегодня повезло. Три шестёрки, - и бросил на стол даму, десятку и короля, внимательно наблюдая за реакцией всех присутствующих.

Недовольных было много, но открыто никто не протестовал. Небрежным движением он перемешал карты, сгреб выигрыш в заранее приготовленную сумку и вышел на улицу. Однако следом за ним выскочили три здоровых бугая, задержали:

- Ты чего, мужик, а кто налог платить будет? Такую кассу снял и слинять хочешь.

- А сколько налог-то? Вот возьмите.

- Ты чего, мужик. У нас же не частная лавочка. У нас серьёзный учёт. Пойдём всё посчитаем и сколько положено возьмём, а остальное твоё честно заработанное.

Гипнотизировать их он не стал. Надо было чтобы остались следы гипноза и умения драться, и вырубив бугаев убежал.

Встретившись со Столовым дал ему задание купить «Ирму», оставил все деньги и улетел домой. Сейчас ему важно было отвести от своей персоны внимание всех любопытных. Пусть думают что по заданию Зоро работает Столов. Конечно он подстраховался на рыбалке и теперь дед-напарник был на сто процентов уверен, что эти двое суток Виктор провел рядом с ним.

Теперь, если за ним действительно наблюдают, то должны проверить он ли это на самом деле, или же его двойник. А надёжно проверить это можно только вынудив его на сложный полиномный гипноз.

Случилось это вскоре после его поездки в Москву. Он гулял с Линой вечером на берегу реки, когда к ним пристали трое крепко выпивших парней. Перебросившись с ними несколькими фразами, он понял что началось то самое, и уложил их на землю. Однако из кустов выскочили ещё пятеро и побежали к ним. Лина была беременна на третьем месяце и затягивать бой было ни к чему. Он поднял с земли пять некрупных камешков, покидал их в бегущих и те упали. Однако с ними были девченки, поднявшие визг. Наряд милиции прибыл очень быстро. Милиционеров было шестеро. Они потребовали документы у Виктора и Лиины, а так как документов с собой не было, предложили проехать в отделение, при этом вели себя довольно развязно, а порядком поддатый старлей размахивал пистолетом перед лицом Витязя. Виктор и теперь не стал затягивать разборки и через минуту милиционеры уже били морды поднявшимся парням, а старлей галантно целовал Лине ручку и даже пытался встать на колени. Но слишком откровенный спектакль в планы Виктора не входил и он прервал ненужное раболепие. Злости у него ни на кого не было. Что поделаешь, у каждого своя работа.

Теперь пора было начинать работать всерьёз. Он объяснил всё Лине, вызвал двойника, и поменялся с ним документами. Двойник увез вдруг заболевшую Лиину к матери в деревню, а Виктор по его документам улетел самолетом. Он объездил за месяц множество мест и везде связывался с печерниками. Знал что им найти крота будет нетрудно. Трудность была в другом: за кротом были закреплены три человека, не знавшие друг-друга, с разделенным между ними кодом управления, и Витязь еще не знал как и где их искать. Печерники своё дело знали и вскоре Виктор получил информацию о местонахождении… двух кротов.

Новость эта была для него неожиданной. Зоро говорил только об одном. Значит ли это что второй уничтожать не надо? Может быть его контролирует сам Зоро? Впрочем о втором даже и задумываться не стоит. Ещё не известно найдёт ли он коды на первого.

Человек всё это организовавший давно уже умер и тункодеров- носителей кодов – не знал даже Зоро. Нет, раньше он их, конечно, знал, но потом они сменили фамилии и места проживания и на требования Зоро выйти на связь не реагировали. Значило ли это что есть ещё человек посвящённый в эти тайны?

Может быть, это тот самый почти мифический Зогх. И как могло случиться что одни из самых лучших специалистов Зоро вышли из под его контроля.


Две недели Витязь раскатывал по столице, то и дело просушивая кромешное, нашёл следы нескольких сотен бывших язычников и других специалистов, даже видел несколько раз случайные прорывы в кромес неспециалистов, которые часто и сами не понимали что видели и слышали – однако тех кого искал он так и не нашёл. Он буквально вылился с ног, и когда чуть не уснул за рулём – решил выспаться. А проснувшись вдруг понял что он дурак. Потому что тот умный человек, распределивший тун кодеров, думал иначе, Витязь полагал что в большом городе из-за хаоса в кромешном, легче спрятаться тем, кого через этот кромес ищут.

На кладбище было тихо и сумеречно. Под ногами мягким шелестом шепталась влажная осенняя листва. Уже полуобнаженные деревья неспешно исполняли свой извечный стрип-обряд. Стареющее солнце стыдливо подглядывало за ними в узкую щелку между далеким размытым горизонтом и тяжелыми облаками, скорее смоговыми, чем дождевыми.

При жизни Витязь не был знаком с этим человеком. Да не много преуспел в этом и после его смерти. И официальный его портрет, и слухи о нём были какими-то неполными, противоречивыми.

Постелив пакет прямо на землю Витязь сел, открыл шкалик. Увидел на могилке хрустальную рюмочку, отставил в сторону пластиковые стаканчики, наполнил рюмку. Побрызгал пальцами девяти богам – под ноги и на восемь сторон света – наполнил снова, чёкнулся со шкаликом, глядя на портрет проговорил:

- Ну, что бы там о Вас не говорили, а пусть земля Вам будет пухом, пусть Ваши потомки не забудут Вас и через тысячи лет, и пусть боги Вашего рода будут так же добры и справедливы к вам, как добры и справедливы к ним вы, и пусть память не растеряет свои меты во времени и без искажения донесёт их до бога Птэйммйэтпа.

Витязь опрокинул в рот рюмочку, налил ещё, поставил на могильную плиту, снова сел скрестив ноги.

- Ну вот. Вы лишь случайно шефом моим не стали, а то сейчас я говорил бы с Вами, как с богом Сэйппйесом. Видать не доверяли вы Зоро. Ну что ж, не мне судить…

Какое-то время витязь то ли вел монолог, то ли правда беседовал с духом погребённого. Потом, мерно раскачиваясь замурлыкал какую-то протяжную песню, и кажется даже задремал, не нарушая ритма раскачивания. Его всё плотнее окружали какие-то отрывки фраз, картинки, словно сошедшие с полотен Дали, он ко всему внимательно прислушивался, приглядывался, пытаясь не пропустить то мимолётное зёрнышко, которое даст толчок к мысли, но не находил ничего заслуживающего внимания. Уже просыпаясь услышал: «Всё очень просто. Надо только узнать фамилию Просковьи…».

Он довольно отчётливо услышал это волжское «О», спросил: «А разве Вы не знаете её фамилию?», - и услышал в ответ гомерический хохот.


Из настоящих язычников редко кто мог жить в больших городах, потому что здесь самым причудливым образом были спрессованы все страсти, все эмоции человеческого бытия. А так как язычники могли читать мысли возникающие при эмоциональном возбуждении, то город был для них сущим адом. Зоро очень хотел чтобы его ученики могли жить в этих муравейниках и учил полностью отключаться, когда это надо, от чужих человеческих мыслей. Витязь этому научился наверное лучше всех – ведь никто из прошедших школу Зоро не мог лучше проникать в кромешное, тоньше чувствовать информацию даже на довольно больших расстояниях.

Выйдя с кладбища Витязь ещё долго ходил по улицам и переулкам, словно что-то искал. Ноги привели его в какой-то двор. Он сел на мокрую скамейку. Быстро темнело. Холодные капли дождя скатывались за воротник, но он не замечал этого. Почти полная луна висела над крышей высотки. Тысячи лет Луна то спасала человечество, то ввергала его в хаос. Поможет ли теперь? Или наоборот распахнёт врата ада.