Geum.ru

М. Быстров Последний язычник

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   10

- Но теперь власть наша поняла что с вами жить надо в мире. Пусть даже если дошла она до этого не потому, что поумнела, а потому что жареный петух пребольно клюнул. Но так или иначе, а надо вам такое решенье использовать и укрепить позиции свои.

- Грош цена нашим позициям, если их крепость будет зависеть от вашей власти. У власти вашей семь пятниц на неделе, и нет закона кроме коварства, скорострельных пушек и сильных мышц. А наши законы неизменны тысячи лет и лишь на их основе мы будем строить отношения с любою властью.

- Отныне и навсегда вам обещают неприкосновенность и, даже, помощь всестороннюю.

- Еще раз повторяю что ваше «навсегда» для нас пустой звук. Спасибо и за то, что на своей земле себя не будем чувствовать чужими. Ты не подумай что я отвергаю посланье мира. Помощь обещаю и надеюсь не отвернутся печерники. Но надо нам понять уже сейчас весь круг проблем которые возникнут. Я доведу до сведения печерников ваше предложение и им решать. Но главная проблема в этом сотрудничестве в том, что ваши государственные границы не совпадают с границами подземными, а значит вертикальное союзничество неприемлемо. Скорее всего печерники предложат вам объявить мораторий на все подземные испытания и военные действия, а так же ограничить и некоторые невоенные.

- Ну что ж, я хотя и человек военный и люблю повоевать, но обеими руками проголосую за такой мораторий…Но у меня к тебе ещё один вопрос – коли про вечные законы вы толкуете, то знать должны ответ… Сейчас из смертных знать никто не знает что станет с Землей, когда люди расплодятся настолько, что на всех не хватит еды. Когда не будет войн и эпидемий чем можно уменьшить население Земли?

- Уменьшить?! Не для людей задача эта. Пока что с этим неплохо боги справляются. Не надо вам с богами состязаться в таком вопросе.

- Но уж сейчас иные из людей богами себя считают, или особым видом надлюдей. Но вид особый может разрешить употребленье в пищу низшего вида.

- Волк никогда не станет человеком, а дьявол – богом. Питанием определяется бытиё, а бытиём – сознанье. И нового в том нет. Бог – это высшее сознанье и высший дух. Чем ближе питанье человека к форме его, тем дальше он от Бога и ближе к дьяволу. Люди привыкли к мясу и грех определяет сознанье их. Мясная пища вселяет в человека злость и агрессию, готовность к драке даже тогда, когда причин серьезных на это нет.


Провожал Вицерм гостей уже около полудня. На прощанье спели Величальную богам: «Слава АйА – Великому Центру Вселенной, Слава СайаС – Великому Говорящему, Слава ДайаД – Великому течению… Слава РайаР – Великому направляющему… Слава ПрайарП – Великому разделяющему… Слава ДрайарД – Великому измеряющему… Слава Нэйммйэн – определяющему силу названий… Слава Великому СхеммехС – определяющему силу знаний…

Они перечислили сорок богов и распрощались, договорившись встретиться через девять дней. Семь суток Вицерм будет голодать, и двое последних ещё и не спать. За это время он успеет посоветоваться и с другими язычниками, и с печерниками, а по прошествии семи суток войдет в кромешное и посоветуется с богами. И только потом он даст ответ этому Зоро. Впрочем он уже почти не сомневался что ответ будет положительным. Язычники никогда не были против сотрудничества с официальной властью. Конечно если оно не шло вразрез с их принципами.


Через девять дней они встретились. Зоро был всё с тем же стариком, а дед Викцерм взял с собой Виктора. Пришли на этот саммит и семеро печерников. Четверо верхних, из них один был совсем молодой, и трое глубинников, в непрозрачных скафандрах. С молодым Виктр несколько раз встречался. Других не знал.

После общих приветствий слово взял один из глубинников:

- С Зуйттйузом и Кроннорком, богами нашими, мы говорили четыре дня, и большинство из жителей Низины на мир согласны и готовы вам доверять. И хотя иные считают что должны мы создать такие же снаряды для острастки вашей – не многие поддерживают их. Здесь, на Птаххатпе, вы зашли в тупик, создав природу новую. Но не от техники возникли проблемы ваши, а от неверного её истолкованья и управленья ею. Забыли вы принцип правления бога Суйррйуса. Ведь слова «править и справедливость» должны быть родственны, и править – значит судить. А в древности седой любые два народа, или два рода – племени, судью не из своих народов выбирали. Лишь тот кто к вам придет издалека способен справедливо вами править, и в ваших претензиях друг к другу найти крупицу истины. И только в этом случае мы сможем вам доверять. В противном – всегда вы драться будете за призрачную выгоду. И если вам так хочется – деритесь, но здесь, а вниз проникнуть не пытайтесь. Все испытания своего оружия тоже здесь проводите. На глубине по мере возможности мы будем мешать вам, ну и другим конечно…

Видимо здесь, на поверхности, глубинникам было очень трудно и они, быстро обговорив некоторые детали сотрудничества, поспешили уйти. Оставшиеся ещё долго обсуждали различные варианты совместного сотрудничества. Сошлись на том что надо всеми силами бороться за мораторий на подземные испытания.


Горелов


Город Стягев принял его благожелательно: и погоде была терпима, и люди душевны, и вообще всё, казалось, складывалось хорошо. Но Горелов лишь усмехнулся недовольно этому своему благодушию, хорошо зная насколько оно обманчиво.

Они знали друг о друге так много что непонятно было зачем она, эта встреча, нужна. Благодушие обманчиво. Он это почувствовал ещё сегодня утром. Именно сегодня утром он вдруг понял что они с Цезарем никогда не договорятся, никогда не смогут привести к общему знаменателю те иксы и игреки, которые, вроде бы, давно уже облекли форму вполне определённых действительных чисел, но Горелов знал по опыту что в формулу, доселе кажущуюся простой, в любой момент может быть привнесён некий элемент случайной неопределённости, делая её принципиально неразрешимой.


Они заученно-бодро поулыбались объективам, попытались шутить. Вчерашние остроумные заготовки оказались здесь почему-то неуклюжи, но они знали что пресса постарается, что-то выкинет, что-то покажет большим планом, и получится в общем-то достаточно благопристойная и оптимистичная картина. Пресса их любила. Пока.


Непривычно пустой зал переговоров подействовал на Горелова расслабляюще. Состояние было похоже на то, которое окутывало его на своей даче, где удавалось легко отключиться от всего внешнего мира. Он упал в кресло, мечтательно улыбнулся, рассеянно, в полглаза, наблюдал за Цезарем. Цезарь готовился к переговорам всерьёз: настроил свой портативный комп, установил антипрослушку, взглянув на Горелова, улыбнулся несколько натянуто, тоже вальяжно развалился в кресле, разжёг сигару, спросил:

-Do you mind it I smoke?

-Что? А-а…Нет, курите на здоровье.

Потом нехотя раскрыл свой комп, сказал:

- Как глупо устроен мир.

- Whot is? Stupidly? Yes. It’s odd…- в это время Горелов включил синхронный перевод. - …впервые слышу от вас пессимистические нотки. Наши аналитики в один голос утверждают что вы оптимист.

Сергей: -Этим бы аналитикам да наши проблемы.

Цезарь: Что поделаешь, каждый несёт свой крест

Сергей: Да, свой. Вопрос – куда?

Цезарь: Что?

Сергей: Да вопрос, говорю, куда он несёт свой крест? Не на кладбище ли?

Цезарь: Сплюньте, Сергей. Нам по службе положено думать только о приятном.

Сергей: И рад бы в рай, да грехи не пускают.


Цезарь посерьёзнел, притушил сигару.


Цезарь: А может быть покаемся, да сделаем обоюдное отпущение грехов?

Сергей: Но ведь грехи отпускать – это компетенция богов.

Цезарь: Так по отношению к простым смертным мы и сами как боги. И если не для себя, то для них-то сможем это сделать.

Сергей: Пока, к сожалению не получается. Мы чаще наоборот свои грехи на них сваливаем.

Цезарь: А это плохо? Наши грехи – это, так сказать, отходы производства: не будем же мы уподобляться мусорщикам. Каждый должен заниматься своим делом. В конце-концов это не мы, а вы, коммунисты, придумали естественный отбор и борьбу за существование.

Сергей: Ну, вообще-то не мы… Хотя идея имеет право жить…С одной поправкой: борьба не просто за существование, а за сосуществование.

Цезарь: Пожалуй это тоже больше касается вас.

Сергей: А если мы себя богами возомнили, то кое-где в природу придется внести поправки.

Цезарь: Я полагаю вопрос этот не принципиален и вполне может быть решён в рабочем порядке.

Сергей: В рабочем… - Вы уверены что единая система потребует единой валюты и единого социального устройства? Ведь кто-то может оказаться в неравном положении.

Цезарь: Это тоже всё решаемо путём особых компенсаций.

Сергей: Я сомневаюсь что компенсации решат эту проблему. Люди не пешки, им нужно время на создание новых экономических и, даже, этических отношений. А для этого, пожалуй, и столетия мало будет. К тому же теория монетарного эквивалента некоторыми экономистами, психологами и политологами подвергается сомнению. Всё это надо взвесить. Борясь за жизнь нельзя рубить по живому.

Цезарь: Мы потеряем время. Оружие массового уничтожения расползается по земле. И если раньше была трудность с его доставкой к цели, то с созданием «кротов» задача упрощается. Террористам не нужна скорость, они и год, и два подождут. Зато результат будет оч-чень впе-чат-ля-ющим. Мы имеем сведения, что одновременно с термоядерным взрывом могут быть применены сильно действующие яды.

Сергей: Но пытаемся ли мы вскрыть причины экстремизма? Не стимулируем ли мы терроризм и своими необдуманными решениями.

Цезарь: Специалисты думают над этим, а нам надо решать сейчас.

Сергей: Давайте не будем никого загонять в угол. Излишняя поспешность может только усугубить положение. К тому же у нас есть и другие проблемы.

Цезарь разочарованно пощелкал языком, но продолжал вполне миролюбиво.

Цезарь: Другие так другие. Почему вы не откажетесь от бурения своей сверхглубокой. Мы ведь свернули свои работы в океане.

Сергей: Ну, допустим ещё не свернули, да океан меня мало волнует. Вот если бы вы свернули работы на Аляске.

Цезарь: Мы опять заходим в тупик.

Сергей: Хорошо. Есть ещё одна проблема. Три года назад у нас появились расчеты объясняющие «грыжу» Земного ядра: это происходит из-за чрезмерной перегруженности автомобильным движением, вследствие чего усиливается статический потенциал в мантии и истончается интрактная оболочка. Наши ученые предлагают модернизировать шинный материал, но в этом вопросе нужны комплексные исследования и объединённые усилия. К сожалению ваша сторона никак на это не отреагировала… - Это опять же частная проблема. Но вернёмся к первому вопросу. Как по вашему, Цезарь, эти самые экстремисты-террористы могут знать о том, что ядро Земли состоит из антивещества? И если могут знать…впрочем знать необязательно. Аппарат может сам уйти в глубину и взорваться в интрактной оболочке. В этом случае, в зависимости от мощности заряда, оболочка уменьшится а 20-70%. А за пятидесятипроцентной границей возможен прорыв антивещества к мантии, что приведет к тектоническому катаклизму на очень большой площади. Вам знакома такая картина?


Цезарь пробежал пальцами по клавишам компьютера, озабоченно вздохнул.

Цезарь: Примерно такую же картину нарисовали и наши аналитики. Но ведь это тем более оправдывает мою торопливость.

Сергей: А вам не кажется, что если мы прижмём их к стенке, то они могут пойти на такую крайность?

Цезарь: И что вы предлагаете?


Горелов пожал плечами, почти растерянно проговорил:

- Не знаю. Все варианты которыми меня снабдили, имеют тот или иной недостаток. Думаю, что если мы сегодня придём к обоюдному мнению о запрещении испытаний подземного оружия, то памятники нам будут обеспечены. Как считаете, Цезарь?

- Если к нашему договору не подключатся третьи стороны, то нас на кресте распнут.

- Ну вы как хотите, а мы сделаем это, так сказать, в одностороннем порядке.

Цезарь: Ну, это конечно ваше право, но кажется мне что вами движет не забота о роде человеческом, а желание укрепить союз с язычеством и пещерниками.

Сергей: А разве одно другому должно мешать? Просто это наш ответ на вашу, так сказать, масонскую политику.

Цезарь: Принципы масонства в политике имеют те же самые языческие корни, но зато они более близки к нам чем какие-то пещерники. Пещерники – это чужая цивилизация, это инопланетяне.

Сергей: Они такие же земляне как и все мы.

Цезарь: Вы до сих пор сомневаетесь что это именно они приложили руку ко взрыву в Блэкведи. Кстати четверка у них – священное число.

Сергей: Следствие ещё не закончено. Не будем делать поспешных выводов. Вполне возможно что они будут несколько иными.

Цезарь: Ещё бы, при ваших-то симпатиях…Ваша извечная беда в том, что ваша политика слишком переменчива и зависти от воли одного человека. Я вполне допускаю что лично Вы – человек мирный. Но неизвестно кто придёт вам на смену ( а когда-нибудь это всё равно случится) и каким он будет человеком. Вполне возможно что он захочет воспользоваться путями пещерников для продвижения наступательного оружия и тогда ваши благие намерения окажутся дорогой в ад. Наша, как вы говорите масонская, политика – это плюс нашей системы. Мы более лояльны к различным взглядам, гибки и не зашорены узколобой – извините за прямоту – идеологией.


Ох не надо было этой прямоты. Горелов всерьёз обиделся.

- Значит наша идеология узколобая, а ваша широколобая, и именно поэтому вы стремитесь расширить свои владения.

- Вообще-то я не вижу принципиальных различий между вашими и нашими способами правления и все наши противоречия сходятся к мелким несущественным деталям. Может быть нам пора перейти к обсуждению конкретных основ договора?


Но спасти так хорошо начавшийся диалог Цезарю не удалось. Горелов демонстративно выключил компьютер, проговорил с деланным равнодушием:

- Я устал, а к общему мнению нам не прийти. Видимо мы ещё не созрели для этого. Пусть пока всё останется по-старому.

- To have we ever to continue its words?

- Пока не вижу смысла.


Заретов


После недолгих споров с язычниками Зоро отвоевал себе базу на древних волоках между Вилюем и Тунгуской. Удалось набрать около трехсот курсантов, из них только десятая часть были потомственными язычниками. За этих Зоро был спокоен. Остальных ещё надо было тянуть да тянуть. Времени на раскачку не было и работать приходилось под жестким прессингом.

Базу оборудовали сами. Никакой специализации на этом этапе Зоро не признавал, и все быстро стали и каменщиками, и плотниками, и электриками, и электронщиками и механиками. Но самым важным было то, что каждый курсант должен был иметь представление об основных лексических закономерностях и знать не менее пяти языков.

Задача стояла простая: выпускники должны были уметь выжить в любых условиях. Говоря это Зоро добавлял: «В земных конечно. Пока».

Курсантов он бил. И кулаками, и ногами, и всем, что попадало под руку. Бил за малейшую провинность, повторяя:

- За брак надо платить болью. Ничего через два года вы уже не будете её ощущать.


Курсанты терпели, несмотря на то что некоторые из них и сами могли бы побить Зоро. Подобное терпение оговаривалось с ними при отборе.

Несмотря на подобную экстремальность за год погибли только пять человек. Один сорвался в шахте, другому размозжило голову крановым крюком, третий был убит в ссоре с курсантами. Несколько более легких случаев выходили язычники владеющие приемами оживления и лечения. К двум смертям руку приложил сам Зоро. Когда был убит курсант, Зоро просто взбесился:

- Ты не просто убил человека, ты часть меня убил и черт знает на сколько миллионов государство разорил! – кричал он убийце. – Я предупреждал вас, что лично убью того, кто это сделает?! Предупреждал, спрашиваю?!

- Да, - удрученно ответил неудачник. – Не сдержался я, психанул. Он вредный был.


Левый хук был такой силы, что голова провинившегося крутнувшись на шее два раза, свесилась безжизненно, и тело мешком осело на землю.

- Здесь вред и пользу определяю я! – кричал Зоро зыркая на курсантов огненным взглядом, потом враз успокоился, сказал буднично словно оправдываясь. – Он бы всё равно погиб раз сдерживаться не научился. А то и ещё кого-нибудь завалил бы… Семь человек, по желанию, увезёте его на кладбище. На могилу камень с надписью, как обычно…Обычно…И запомните, наконец, ваша смерть не должна быть обычной, это трагедия в государственном масштабе. Я вам позволяю болеть и получать увечья, но на смерть нет у вас права. Не надейтесь ни на чью страховку и помощь. Всё просчитывайте сами. Вам дано такое оборудование и такая техника, которые и без тренировок способны сделать каждого сверхчеловеком. Учитесь правильно использовать её.

Второй случай убийства Зоро спровоцировал сам. Привёз откуда-то девочку лет двенадцати, в красивом, каком-то бальном платье и с белыми бантами. Построил курсантов, сказал:

- Вы сверхчеловеки и в вас должно отсутствовать чувство жалости к простым смертным, брезгливое отношение к самой смерти и чувство стыда. Предлагаю вам, тому кто хочет, потрахать её, а потом можете убить. Сделавший это поедет на месяц в отпуск.

Ждать пришлось недолго. Один из курсантов вышел и Зоро удовлетворённо усмехнулся. Курсант несколько беспокойно провёл с девочкой половой акт. Она не сопротивлялась, только всё повторяла:

- Осторожно, дяденька, осторожно, - и добавила когда он закончил. – Не убивайте меня, пожалуйста. Я для вас всё буду делать.


Курсант вопросительно взглянул на Зоро, тот кивнул и добавил:

- Не сразу. Чтоб помучилась.


Одним движением курсант сломал ей руку, но тут же завалился на бок с простреленной головой.

Зоро спрятал пистолет, спокойно проговорил:

- Я вижу кое-кто уже к оружию потянулся. Сдержаннее надо быть, сдержаннее…С этим я сам виноват, просмотрел при отборе. А отсюда, сами понимаете, выгнать просто так нельзя. И делать из него сверхчеловека нельзя – наломает дров…И запомните: любое общество в основе своей добропорядочно и ждет такого же поведения от своих членов. Добропорядочность – это одна из главнейших основ вашего выживания, - кивнул одной из женщин. – Отнесите девочку в госпиталь. Потом передадите в лагерь подростков.


Подростковых лагерей было аж три, в разных климатических зонах: в пустыне, здесь на Вилюе и на одном маленьком дальневосточном островке. Примерно через четыре-пять месяцев группы меняли местами, или вывозили в другие, временные лагеря. Учителями часто были сами дети. Любой желающий мог на какое-то время стать учителем и с высоты своего полёта втолковывать своим сверстникам собственные мудрости. Чаще всего такие занятия совмещались с уроками терпения и послушания. И наоборот на уроках непослушания свои истины двигал кто-нибудь из авторитетных подростков или взрослый воспитатель.

Все воспитательные и учебные методики разрабатывал сам Зоро. Хотя слово «разрабатывал» здесь едва ли приемлемо. Никто ни разу не видел его с бумагами или за компьютером. Он всё держал в голове и память его была феноменальна. Большую часть времени он, конечно, проводил со взрослыми, но и в детские лагеря наведывался часто. Из транспорта предпочитал только «Ирмы» - разведмашины с ионным двигателем. За сутки, с тремя-четырьмя подзарядками она преодолевала до шести тысяч километров, чего Зоро вполне хватало.


Витсаз


Витсу было уже пятнадцать лет когда он с отцом приехал в лагерь Зоро. Отец занимался во взрослой школе, Витс – в подростковой. Довольно скоро они сами вели некоторые дисциплины, а к имени Витса был прибавлен звук «З». Теперь его полное имя звучало как Вйатсз и означало: Соблюдающий традиции и обладающий знаком. Обладание знаком означало способность к гипнозу. Витс знал что у него есть такие способности, но только здесь он почувствовал их особую силу. Произошло это на уроке непослушания который выпало вести ему. Обычно Витсу было что рассказать и показать, и ребята слушали его с интересом. Но смысл урока состоял в том, чтобы слушатели опровергали рассказы и действия преподавателя. Их было около двадцати и какой-то момент они так расшалились что контроль над ними был потерян. И когда трое пацанов, заявив что занятие им неинтересно пошли к зарослям кустов (дело было летом), Витс крикнул чтобы они не ходили туда. Один из ослушников обернулся и насмешливо спросил:

- А что в кустах волк сидит?

- Да, там огромный волк! – крикнул Витс разозлившись.


И каково же было изумление слушателей, когда в кустах поднялся огромный волк и, устало зевнув, произнёс человеческим голосом: «А ну марш на место, а то съем».


По рассказам деда Витс знал, что так называемый эмоциональный гипноз в некоторых случаях может проявиться без волевого усилия, но не думал что его организм способен на это. Он начал изучать и развивать эту способность и всё чаще проводил тренинги со слушателями.

В документах он теперь значился под родовым именем Стив-Останавливающий. А после того, как в рукопашной схватке он успешно защищался против десятка нападающих а потом показал бой с двумя разъярёнными быками, его и стали называть Витязем.

Иногда занятия подростков и взрослых совмещались. Самым трудным и интересным был поход к Граалю. Витсазу исполнилось уже девятнадцать лет и в группе из сорока человек он был самым молодым.

Две недели группа плутала по подземным лабиринтам. Конечно местные верхние печерники могли бы довести их быстрее до Священного Грайллйарга, но они захотели проверить смогут ли хорошо подготовленные люди найти его самостоятельно, конечно при условии что печерники не будут им мешать.

Грааль они конечно нашли, потому что многие из них имели хорошие языческие корни, могли входить в кромешное и прослушивать данную местность. Не обошлось конечно без ЧП. Несколько человек вернулись со сломанными руками, ногами или ребрами, а двоих пришлось в буквальном смысле оживлять и учащиеся СколлокС справились с этим сами без помощи печерников.