Ый рано, ли поздно будет собран и опубликован для тех, кто там был и еще помнит, для тех, кто там не был, и сможет понять и пережить, прочитав все эти "бредни"
| Вид материала | Документы |
- Эдред Торссон «Северная магия: мистерии германских народов», 5428.35kb.
- Методическое пособие для начинающих. Содержание, 1188.06kb.
- -, 424.26kb.
- Ю. К. Олеши «Три Толстяка» Цель: формировать навыки творческого чтения. Развивать воображение, 41.17kb.
- -, 190.28kb.
- Манифест молодежного движения "наши" с комментариями, 926.01kb.
- Итак, в задачи семинара-тренинга входит дать ответы на вопросы:, 40.34kb.
- Лекция 16 о тех, кто учил нас и учил тех, кто учил вас, 295.03kb.
- Российская благотворительность в зеркале сми, 2247.41kb.
- Уайт Джон – Что такое просветление?, 4145.77kb.
Б.
В средине 50-х я жил на ул. Б.Хмельницкого. Трудно поверить, но телевизоров в то время в городе не было. Кино? С родителями в "Челюскинцев". Но далековато от 7 школы. А у двух соседей в нашем квартале были фильмоскопы. И вечерами малышня всего квартала собиралась в этих домах. По очереди. А ещё помню, в витрине одного из магазинов (по-моему в ювелирном на ул. Мира) демонстрировалась детская железная дорога. Мечта.
Фильмоскоп мне купили попозже, а детская дорога так и не сбылась.
Станислав Федосеев
В.
А на улице мы пили воду из колонки предварительно качнув рычаг или в местах общественных гуляний из поилки, присосавшись к соску. А ещё раньше, когда я ещё был ребёнком, существовала профессия - водонос, помню такого водоноса, который ходил по грозненскому базару с холодной водой (кажется он носил её за спиной, но не помню в чём) и со стаканом (стакан воды за копейку старыми до реформы 61-го года). Перед тем как налить следующий стакан он слегка ополаскивал его, скорее чисто символически, так что по сути весь базар пил из одного стакана. И правда удивительно, что не было эпидемий при той бедности , отсутствии медикаментов и несоблюдении правил гигиены, обычных в наше время. Видимо спасали сила духа и жажда жизни, которые были несравненно выше чем в наше время.
Владимир Газарян
Г.
Очень хорошо помню этих водоносов на нашем грозненском базаре. Впрочем, и сейчас этот «бизнес» возродился на наших волгоградских базарах – разносят и воду, и чай или кофе, и пирожки. Стаканы уже разовые! В жару не раз мы с мамой пили эту воду (я тоже был в то время младшим школьником и иногда мама брала меня с собой на базар). Кажется мне, вода стоила пятачок. Пучок петрушки стоил 15 копеек, и после реформы 1961 года цена его осталась прежней вместо 1,5 (!) копеек.
Помню, как при этой денежной реформе оставили в силе мелочь в 1 и 3 копейки. У нас сверху на буфете стояла пластмассовая пепельница, полная этой «ненужной» медной мелочи (пятаки были в ходу). Узнав, что они не потеряли номинал, мама попросила меня достать эту «копилку». Пользуясь своим ростом, я потянулся за ней и, конечно же, свалил её за буфет (видимо, от волнения). Пришлось отодвигать от стены громоздкий буфет и собирать эту мелочь, которая таковой уже не была…
Помню, как в первые дни реформы, когда старые монеты ещё несколько дней были в ходу, кондуктора в трамваях боялись брать эти тоже старые, но имевшие законную силу и новый номинал, монеты в 3 копейки, требуя две старые монеты по 15 копеек.
Станислав Федосеев
Д.
В конце улицы стояла небольшая деревянная будка, куда раз в неделю привозили керосин и хозяйки выстраивались в очередь с бидончиками или 3-ех литровыми банками и продавец ковшиком, как молоко, разливал керосин в подаваемую тару. Это было в конце 50-х, до всеобщей газификации.
Интересная штука память, я никогда об этом не вспоминал, мне в то время было года три-четыре. Но сейчас эта картина стоит перед глазами, как будто это было вчера. А рано утром и на закате по нашей улице прогоняли стадо коров, утром в одну сторону, а вечером обратно, наверное водили на экскурсию в город. Пишу эти строчки, а перед глазами проплывают всё новые картины счастливого, как теперь понимаю, детства.
Кто жил в нашем районе помнит, как зимой вся детвора и не только собиралась где-то в районе консервного завода, чтобы покататься с горки. Потом, уже в старших классах, отбывая трудовую повинность на этом заводе, мальчишки засовывали лягушат в банки вместе с огурцами. Мозгов у нас тогда было мало, а эмоции перехлёстывали через край. С годами это соотношение изменилось за счёт ослабления эмоционального восприятия жизни.
Эдуард Кулешов
ХОТИТЕ ВЕРЬТЕ, ХОТИТЕ НЕТ
Хотите верьте, хотите нет.
А дело было так.
Как-то поздно вечером, когда уже совсем надоело вылавливать чайной ложкой со дна пятилитровой кастрюли косточки из компота – все зашевелилось и заходило.
Зазвенела посуда и застучал об стену сервант в комнате. Захлопали двери и зашлепали по лестницам голые пятки.
Ой мама, землетрясение!
А на днях к соседу моего знакомого Андрея, что с пятого этажа, приехала тетка из Ленинграда. И захотелось ей ванну принять. Ну, в смысле – помыться на ночь глядя. И только она в этой ванне намылилась, как вдруг такое дело.
Нет, ну человек не то, чтобы плохо переносил землетрясения, а просто даже по телевизору таких сцен не видела ни разу.
И вот в чем была, ну, в смысле – в одном мыле на босу ногу, только сверху норковую шубу накинула, ну чтобы мыло в половина двенадцатого ночи не так заметно было, в том и спустилась с пятого этажа за четыре секунды. А там - во дворе, все кто мог, и кто даже особо не хотел; все равно насильно заставили. Со стороны действие сильно смахивало на картину «Последний день Помпеи».
Кто где был, тот в том и прибежал. Трое детей далеко не младшего возраста с полногрудой мамашей, и их дедушка пытались завернуться в одну простыню. Рядом стояли соседки старушки в платках поверх ночных рубашек и шумно крестились. Между ними сновал лысый мужчина средних лет в очках и пижаме, пытаясь поймать своего пятилетнего сорванца. Впереди всех стоял не совсем трезвый дядя Слава из соседнего подъезда в синих сатиновых трусах и хрустальной люстрой в руке. И только тетка в норковой шубе посреди лета, портила весь драматизм картины.
Шутки шутками, а дом –то был уже аварийным. И трещины на нем имелись. И построен он был, как экспериментальный, ну почти без фундамента.
Стояли не долго. Так и не дождавшись «конца света», народ стал нехотя разбредаться, кто куда. Кому некуда было разбредаться, пошли обратно в дом.
Ночь прошла ужасно. И казалось, что все это приснилось в кошмарном сне и ничего такого не могло случиться. И утро было как всегда тихим и солнечным.
Скрипнула гаражная дверь и соседский сын – студент пропахший за ночь бензином, выходя с раскладушкой и транзистором марки ВЭФ предательски напомнил о ночном кошмаре.
Магазин «Рассвет» стихия тоже стороной не обошла. Какие-то там полки с товарами попадали на кассовый аппарат с остатками мелочи. Что-то там замкнулось, или разомкнулось, не знаю. Только после этого землетрясения во дворе за магазином образовалась глубокая трещина. Приезжала комиссия во главе с потным мужчиной в соломенной шляпе и расстегнутой пуговицей на животе. Долго смотрели в трещину все вместе. И я там был, и тоже смотрел.
Короче говоря, комиссия потом сделала свое заключение. Что мол, в связи с землетрясением в Турции, в полу магазина образовалась трещина, в которую вся оставшаяся в кассовом аппарате мелочь и некоторые дефицитные товары туда и провалились к «чертовой матери».
После этого события посреди нашего дома появилась и с каждым днем все разрасталась здоровенная трещина деля дом почти на две равные части. На плоской крыше, прямо над этой трещиной, очень скоро выросло молоденькое деревце, как своеобразный нерукотворный памятник природе, покорившей бестолковое творение рук человеческих.
Олег Розанов
ТЕЛЕВИЗОР И КИНО
Первый телевизор на нашей улице появился в 1959-60 году. Передачи шли вечером, несколько часов. С наступлением сумерек все желающие подтягивались со своими табуреточками к дому счастливого обладателя этого чуда. Он ставил телевизор на подоконник открытого окна и разворачивал его экраном (размером с десертную тарелку) на улицу. Минут пятнадцать длилось включение, прогрев, настройка и подстройка. Затем появлялся звук и изображение. Нам, малолеткам, телевизор был не очень интересен. В основном передачи сводились к новостям, «ток-шоу» и попозже показывали фильм. Поэтому уже через полчаса мы начинали шалить, шпынять друг друга, пока нас не отправляли спать под надзор бабушек и дедушек.
А в 70-е годы кинотеатр «Юность» был у нас одним из любимых. Днём для детей там показывали мультфильмы, сеанс длился около часа и билет стоил 10 копеек (для взрослых кажется 20). Нередко мы (не маленькие уже «детки») выходили оттуда держась за животы, посмотрев очередные приключения Волка и Зайца. До конца свободной «пары» можно было ещё выпить молочный коктейль в ближайшем кафе «Горный родник». Если настроения смотреть мультики не было, шли в «Челюскинцев». Там в большом и трёх малых залах сеансы начинались каждые полчаса. Правда, иногда всё-таки приходилось уходить минут за 15 до конца, дабы не опоздать на очередную лекцию.
И «ковры» спелых абрикос, чередующиеся с «коврами» из чёрного тутовника. Впрочем эти «ковры» сохранились и по сей день на всём протяжении Северного Кавказа, от Махачкалы до Ростова и Краснодара. Лет десять назад к нам в Ростовскую область впервые пожаловали племянницы из Москвы. Июль, изобилие фруктов.
- Абрикосы будете кушать?
- Нет.
-А груши?
- Нет.
- А что же вы любите?
- Бананы.
- Бананы у нас тоже есть, только они мелкие и круглые.
Рву ведёрко абрикос.
- Ой, какие вкусные бананы.
А вот кинотеатр «Юность», (и «Родина» и «Челюскинцев» и «Машиностроитель») к сожалению, вернуть нельзя. Они остались только в нашей памяти, как и многое другое.
А проектор диафильмов (он же слайдоскоп) у нас до сих пор работает. Правда не осталось диафильмов. Да и слайды в большинстве переведены в цифровой формат.
Сергей Федоренко
ВЕЛОСИПЕД
В пять лет мне подарили первый трёхколёсный велосипед. Я начал изучать азы вождения «транспортного средства». Правда наша улица Куйбышева для этого не очень подходила. Она была не заасфальтированной, и в плохую погоду по ней и пешком было не пройти, не оставив в грязи калоши. Поэтому как-то с отцом мы отправились на соседнюю Ленина. На ней имелся заасфальтированный тротуар. Отец, выбрав спуск подлиньше, помог взобраться в седло и слегка подтолкнул вниз. Через несколько метров мои ноги слетели с педалей и велосипед стал быстро набирать скорость. Я вцепился в руль и закрыл глаза. Естественно, через несколько метров на полном ходу въехал в большой куст шиповника, одного из «украшений» нашего города. Было много слёз, несколько дней я не подходил к своему «железному коню». Потом царапины, обильно смазанные йодом, зажили, обиды забылись, и мы снова стали друзьями. Через полгода я уже лихо раскатывал на двух колёсах, задрав третье кверху. Отец переделал велосипед в двухколёсный (такая возможность была заложена). Однажды, забежав домой попить водички, я вернулся на улицу и не обнаружил своего «коня» на месте. Это была одна из первых обид, нанесённых недобрыми людьми. Сколько их ещё было впереди. К счастью сердце не зачерствело. Достаточно поднять правую руку высоко вверх, резко опустить и сказать:- «Да и … с ним». Потом было ещё много велосипедов. Одно время в СКТБ ПГ я даже ездил на преддипломную практику на велосипеде по Старопромысловскому шоссе. Лет семь назад дочь (мой второй «пацан») предложила: - «Папа, поехали на рыбалку на пруд на велосипедах?» «А поехали». На пруду мы встретили соседа. «О, а что, у тебя машина сломалась?» «Да нет, просто решили размяться». «Ну да, ну да» – понимающе улыбнулся сосед. На обратном пути попали в ливень с грозой. Полдороги вели своих «коней в поводу», поскольку ехать по грязи было ещё труднее. Промокли и вымазались по уши. Но не простыли и не заболели. Кажется, с тех пор я не сидел в седле, больше на «сидении», хотя один велосипед до сих пор стоит в гараже. Правда, уже со спущенными колёсами.
Сергей Федоренко
БАЗАР
Одной из достопримечательностей города Грозного был центральный рынок – базар. Особенно я любил бывать там в детстве. Иногда родители брали меня с собой, хотя и неохотно. Толку от меня было мала и за мной нужно было присматривать, чтобы с толчее не потерялся. Прямо напротив входа стоял точильщик – «точу ножи-ножницы». Его точило с ножным приводом постоянно было в работе, и иногда к нему даже выстраивалась небольшая очередь. Поодаль выделялась колоритная фигура цыгана-кузнеца. У него были яловые сапоги гармошкой, чёрная курчавая борода, круглое красное лицо и глаза навыкате. Перед ним лежал его товар – отливавшие синевой калёного металла цепи, скобы, топоры, ещё какое-то железо. Периодически цыган доставал из стоявшей рядом сумки бутылку перцовки с плававшим в ней кусочком перца, наливал себе стаканчик и закусывал перцем же. Его лицо становилось ещё краснее, а глаза, казалось, сейчас выскочат из орбит. После чего продолжал нахваливать свой товар (отвратительного качества, кстати), постукивая одной железякой по другой.
Правее располагались ряды торговцев пряностями и зеленью. На столах лежали горки красного и чёрного молотого перца, ещё какие-то приправы. Как-то я неосторожно понюхал этот перец и потом под смех продавцов ещё долго размазывал слёзы (и не только) по лицу. А зелень лежала пучками на газетках и стоила сущие копейки. Там же раньше продавали и цветы, потом сделали отдельный павильон на углу. Как-то уже в середине 80-х я поехал на рынок за всякой всячиной. Среди прочего мама наказала купить мака: - «Испеку тебе булочек, которые ты так любишь». Рассудив, что мак ближе к пряностям, я отправился в эти ряды. Ничего похожего не обнаружив, начал спрашивать продавцов. Все отрицательно качали головой, но один молча, глазами показал на стоявшую в стороне женщину, которая, казалось, ничего не продавала. «Мак есть?» - спросил я у неё достаточно громко. «Не кричи, не глухая» - шёпотом ответила она. «Тебе в соломке или в головках?». Насчёт соломки я вообще ничего не понял, а насчёт головок обиделся: - «Да что я его из головок вытряхивать буду?». Странно посмотрев на меня, женщина отвернулась, не желая продолжать разговор. Мака в тот раз я так и не купил.
Вот такая «волна памяти».
А ещё у входа стояла деревянная будка сапожника. Стук его молотка, вместе с жужжанием точила, встречали всех входящих на рынок. Здесь можно было быстренько «в присутствии заказчика» пришить оторвавшийся ремешок, сменить набойки или «присобачить» на место оторвавшийся каблук. Почему-то мне кажется, что сапожника звали дядя Жора, хотя это, возможно, обобщённое имя всех сапожников, сидевших в своих будочках в разных частях города.
А ещё на базаре можно было «пообедать» за 15 копеек. 3 пирожка с картошкой (с «мясом»-ливером были слишком подозрительными) и стакан газировки с сиропом из автомата. Но воды напиться можно было и даром, стукнув кулаком в нужное место и подставив стакан.
Привычка покупать продукты на рынке сохранилась у меня до сих пор. Здесь можно пощупать, понюхать, попробовать, поторговаться. Можно договориться и о доставке «если много брать будешь». А может сама атмосфера рынка с возгласами «лотошников», музыкой уличных музыкантов, сутолокой, возвращает нас в наше детство и юность.
Сергей Федоренко
ЦВЕТЫ К 8 МАРТУ
Центральные улицы Грозного уже достаточно описаны всеми. Вплоть до гвоздиков на памятных досках, и в какую сторону смотрела головка кариатиды под балконом дома №… В то же время один из районов города – Старопромысловский, целиком лежал в области окраин. Ведь для многих Грознефтяная – это уже окраина. Да и жители этих окраин, собираясь поехать в центр, говорили: - «Поеду в город». Здесь не было больших красивых домов, фонтанов и скверов. В то же время здесь было всё, что нужно «пацану младшего хулиганского возраста».
Осенью 1961 года наша семья переехала в посёлок Бутенко Старопромысловского района. С одной стороны располагался Сунженский хребет, с другой – Терский. Между ними на многие километры тянулись несколько улиц, автомобильная и железная дороги и протекала речка Нефтянка. Самые отчаянные из нас умудрялись даже в ней купаться, выбирая места почище, между плывущими кучами мусора и радужными пятнами нефтепродуктов. А с «вершины» Сунженского хребта, обозначенной на картах цифрами 451, начались мои горовосхождения. До самого верха от дома мы наперегонки взбирались минут за двадцать. Наверху ничего примечательного не было. Стояла большая ёмкость с водой, и начинались скважины с качалками 15-го участка. Но в хорошую погоду отсюда было видно почти весь район. А в начале марта здесь цвели «бузлачки» и к 8 марта я всегда дарил маме букетик (не в город же ехать за ними?). Цветы практически не имели стебля, и их приходилось выкапывать. Для этого в кармане штанов носилась специальная железяка, сильно смахивавшая на «заточку». Карманы были всегда дырявые. А в конце апреля на Терском хребте начинали цвести маки, жёлтые тюльпаны и дикие пионы. Но туда идти было далековато. Редкие походы туда планировались заранее. Они длились целый день (с горбушкой хлеба в кармане, посыпанной солью и потёртой чесноком), и для многих из нас заканчивались нагоняем от родителей. Но, через несколько дней обида забывалась, и всё повторялось снова. Терский хребет в этом районе был сложен белым и розовым песчаником. В народе он назывался «бутовый камень», из него делались фундаменты многих домов частного сектора. Мы же его использовали в качестве «точильного камня», точили и правили свои «ножички», выходить без которых в общество было признаком дурного тона. Много позже на этих скалах проходили мои первые тренировки и соревнования по скальному лазанию. За один день тренировок советские кеды (с подошвой красного цвета) протирались до дыр. Много дольше держались китайские кеды и полукеды. Правда, они были дефицитом, не всем доступны. Выручали простые черные калоши «глубокие», одна из «фишек» нашего города. По нашей осеннее-зимне-весенней грязи эта обувь была самая подходящяя. И мои родители рассылали их в посылках по всей России родственникам. Там это был «дефицит».
Кажется я несколько «продолговато» поднял «волну памяти с периферии», но вроде никто не захлебнулся и не утонул. На окраинах жили всё же крепкие ребята, (мелкие но жилистые).
Лучше о «подснежниках». В канун очередного 8 марта, мы, немногочисленные мужчины группы (7 на 17 девушек) по честному собрали по 3 рубля на подарки нашим девушкам. Посчитав хорошенько, решили, что этого должно хватить на букетик подснежников и поздравительную открытку. Открытки купили сразу и посадили подписывать «штатного писаря». Насчёт букетов призадумались: - «Да мы вроде и сами таких нарвать можем. Завтра с утречка съездим в Чернореченский лес и нарвём». На том и порешили, благо одному товарищу отец разрешал иногда брать «Жигули». Оставшиеся «бесхозные» рубли удачно просидели в пивной у «Садко». Утренний сбор цветов несколько затянулся: - «Ничего, на третью пару успеваем». Оказалось, что наших девушек в честь завтрашнего праздника отпустили ещё со второй пары. Несколько озадаченные потоптались немного у выхода под козырьком нового здания. Подписанные открытки (не выбрасывать же) раздали проходившим мимо знакомым девушкам из других групп со сходными именами. Они краснели и смущались. А цветы решили заныкать. Сдали оптом, за полцены, бабушке на трамвайной остановке. И решили ещё раз самостоятельно отметить 8-е марта, «раз Вы нас не дождались».
А насчёт «шишек – Чишков», возможно так оно и есть. Этого добра там хватало. По Аргунскому ущелью в изобилии была облепиха и кизил. В верховьях Рошни-Чу была роща грецкого ореха. По Арм-Хи в изобилии лещина и даже брусника. Хотя эти шишки-мушмула и лещина (и даже «инжир-фига-смоква-винная ягода») росли и у нас в саду, для экзотики. Привезены были из питомника, крупные и сладкие. И поспевало всё это в октябре. И кисель из шишек был классный.
Сергей Федоренко
ПРО «ОХОТУ» И «ВИРТУАЛЬНЫЕ КАЧЕЛИ»
А.
Итак...
Общение с живой природой в юности у нас было специфическое. Иногда это была охота на сусликов, норок которых в окрестных полях было предостаточно. Суслики «выливались» водой либо «выкуривались» дымом, поскольку терпения дождаться, когда он сам вылезет из норки, у нас не хватало. Эта «охота» была довольно трудоёмка и не всегда успешна, но в случае удачи добыча торжественно съедалась у разведённого костра. Гораздо чаще мы ловили пауков. Норки тарантулов встречались в поле на каждом шагу. Приспособление для ловли было самое простое – нитка с цилиндриком битума на конце, тщательно «отформованного» собственными зубами. Нитка опускалась в норку, и если хозяин был дома, он хватался своими зазубренными лапками за битум. Оставалось только аккуратно вытащить его оттуда и поместить в банку или большую бутылку. Когда пауков собиралось несколько, начиналось представление под названием «паучиные бои». Делались ставки, заключались пари, каждый болел за «своего». В конце концов выявлялся победитель и все «участники» с оторванными лапами «отпускались на волю».
Иногда ловили ящериц. Особенно ценились большие, изумрудно-зелёные. Для них устраивался террариум в каком-нибудь ящике, закрытом стеклом. Но ящериц мне было жалко. При неосторожном обращении они мгновенно отбрасывали хвост, и смотреть на них бесхвостых, с кровоточащим обрубком было неприятно. Ранка, правда, быстро заживала, и хвост отрастал снова, но таким длинным и красивым он уже не был.
Сергей Федоренко
Б.
Сергей ты ещё не проснулся, а я ещё не ложилась спать. Ты представляешь двойная нагрузка для нашей волны и днём и ночью под давлением такой силищи, уж точно раскачаем...
С пауками мы не игрались, а вот с ящерицами было, только меня всегда начинало тошнить, когда у них этот процесс «хвостоотбрасывания» начинался. С животными экспериментов было много, например напоить водкой петуха и подкладывать ему палочку, а он начинал так высоко лапки поднимать, словно через бревно переступает. Главное было не переборщить, а то петух западал на бок и дёргался в конвульсиях, наверное мутило пацана. А мы всё боялись - умрёт петух, дед придёт с работы, будет мне трёпка. Всё обошлось без смертей, но дед конечно заметил, что петух захворал, какой-то скромный стал никого не гоняет. Как много у нас было забавы, которую мы сами себе придумывали, и не надо мне было чтобы родители нас чем-то занимали, всегда было что делать, проблема была когда звали домой. Значит что-то уже придумали надо выполнять. Мой младший сын если с ним не занимаешься пять минут он начинает канючить, мне скучно поехали куда-нибудь, давай делать что-нибудь. Чтобы чем-то развлечь его, когда чем-то занята на кухне, я с ним стала играть в игру нашего детства, не могу вспомнить первую фразу, помогите! «Барыня прислала чемодан. Что хотите то берите, да и нет не говорите, чёрно бело не берите, Вы поедете на бал?». Пока работает, но он умудрился найти слово очень подходящее к любой ситуации «Ну конечно» и я часто захожу в тупик со своими же увёртками.
Ирина Шуткина (Борковская)