Ый рано, ли поздно будет собран и опубликован для тех, кто там был и еще помнит, для тех, кто там не был, и сможет понять и пережить, прочитав все эти "бредни"
| Вид материала | Документы |
- Эдред Торссон «Северная магия: мистерии германских народов», 5428.35kb.
- Методическое пособие для начинающих. Содержание, 1188.06kb.
- -, 424.26kb.
- Ю. К. Олеши «Три Толстяка» Цель: формировать навыки творческого чтения. Развивать воображение, 41.17kb.
- -, 190.28kb.
- Манифест молодежного движения "наши" с комментариями, 926.01kb.
- Итак, в задачи семинара-тренинга входит дать ответы на вопросы:, 40.34kb.
- Лекция 16 о тех, кто учил нас и учил тех, кто учил вас, 295.03kb.
- Российская благотворительность в зеркале сми, 2247.41kb.
- Уайт Джон – Что такое просветление?, 4145.77kb.
Ё.
Недавно на рынке увидел такую картину – посреди площади стоит мужичёк с вытянутой вперёд рукой. Ну, прямо памятник Ленину. Посмотрев в направлении вытянутой руки, увидел трепещущую на ветру «птицу» с хищным силуэтом. Воздушный змей! Сразу вспомнилось детство. У нас, правда, этих «магазинных» змеев не было. Змеи изготавливались вручную самостоятельно, от щипания дранки-лучинки перочинным ножичком, до изготовления змеиного хвоста. Змей клеился иногда из кальки, а чаще из простой газеты «Грозненский рабочий». Для прочности иногда пропитывался самодельным клеем (целлулоид + ацетон). Тщательно подбирались нитки для «бечевы». Должны были быть и лёгкими и прочными. Обычно использовались обычные швейные нитки 10 или 12 номера. Более тонкие рвались. Как только наши «поляны» немного просыхали от непролазной Грозненской грязи, мы начинали ловить «попутный ветер». Ветер должен был быть ровный, устойчивый и не очень сильный. Телефонов не было, просто договаривались после школы: - «Ветер классный, собираемся на поляне через полчаса». Полчаса как раз хватало, чтобы бросить в угол портфель, наскоро перекусить и на бегу крикнуть бабушке: - «Я на часок с ребятами». На поляне наши «произведения» тщательно осматривались, оценивались. Иногда делались замечания: «Хвост тяжеловат, центровка смещена, нитка тонкая, порвётся». А потом змеи запускались в небо. Как можно выше, туда, к журчащим жаворонкам. Когда рекорд по высоте фиксировался специальным «независимым наблюдателем», начинались соревнования по «воздушному пилотажу». Главное, чтобы не перепутались бечёвки. Иногда это всё-таки происходило и «воздушные соревнования» превращались в наземную потасовку. Потом выяснялся виновник, все мирились, остатки змеев разбирались, оценивались: - «Этот можно починить, а тот придётся заново делать, давай его спалим в костре. Классно гореть будет, пропитанный». И через пару дней мы снова ждали на поляне подходящего ветра.
Сергей Федоренко
Ж.
Мы собирались в нашем тёплом подъезде зимой. Самое интересное, придёшь с улицы накатавшись на коньках и санках, ноги еле несут домой, а на прощанье договариваешься -через полчаса в подъезде. В моём подъезде моего детства (дом магазина Прогресс на общежитии по ул.Ленина) проживало 6 детей приблизительно одного возраста 2-1 год разницей и в другом 2-е. Если собирались одни девчонки, играли в куклы. Я учила вязать на спицах и крючком кофточки куклам, если была компания вместе с мальчиками, играли в прятки в подъезде. Мастерства такого набирались прыгая через лестничные перила, у родителей или задержавшегося родителя проходящего по стеночке домой, просто дух захватывало. Но никто никогда ничего не переломал и не покалечился. Домой приходили лица как после «БАНИ». Позднее, наша лафа закончилась, нас стали разгонять, жителям подъезда и моим родителям тоже, гром в подъезде поднадоел. Потом пионервожатые сделали детскую комнату прямо рядом с городковской мусоркой, в бывшем здании домоуправления, но там была совсем другая атмосфера и «Чужаки» тоже наведывались частенько, указать место каждому в нашей детской безоблачной жизни. А подъезды всё равно процветали, там была другая аура, подростки играли на гитарах и пели, влюблённые целовались у тёплой батареи, кому то постарше надо было найти приют раздавить бутылочку и заесть селёдкой, купленной в нашем же магазине, а потом на память, в связи с отсутствием туалета оставить роспись о себе…
Ирина Шуткина (Борковская)
З.
А мне вспомнилось, как мы любили бегать под летним дождем босиком. Дождь, казался теплым и каким-то светлым. И на душе было очень радостно. А соревновались мы, кто больше промокнет.
И так было замечательно...пока не появлялись родители или бабушки, которые быстро отправляли нас по домам переодеваться. Но зато потом мы обували резиновые сапоги, брали с собой дождевики (такие прозрачные), детские стульчики и любимую книгу, забирались на парадные ступеньки, накрывались плащами и сидели читали под стук дождя. Это все незабываемо.
Ирина Павилич (Грузинова)
И.
Воздушные змеи это не единственное наше увлечение небом в юности. В посёлке Катояма (имени Сена Катоямы), недалеко от нас, была лётная школа ДОСААФ. Там по выходным, в хорошую погоду, тренировались любители - парашютисты. И вот в апрельское или майское воскресенье мы слышим над головой гул «кукурузника» Ан-2. Он как раз разворачивался над нашим посёлком Бутенко. И с кликом: - «Айда на парашютистов смотреть», мы всей ватагой отрывались от наших игр и, где пешком, где бегом, мчались туда. Путь не близкий, но «для бешеной собаки 100 вёрст – не расстояние». Добежали, разместились в самом центре, и вот из «кукурузника» посыпались парашютисты. Парашюты ещё времён десантов под Ельней, круглые и белые. Никаких парапланов ещё не было. Управлять ими было сложно. И вот сверху крики и крепкие выражения: - «Пацаны… разойдись, задавлю». Кого-то накрыло парашютом, остальные разбегаются в разные стороны. Кого-то поймали и вразумляют подзатыльниками. Но никакого уныния нет. Сплотив ряды, мы снова в центре событий. Какую-то девушку, с явно недостаточным весом, относит ветром далеко в сторону. Она приземляется около Нефтянки. Не может погасить купол и её ветром сносит в эту «речку». На помощь спешит дежурная машина. Мы бегом успеваем едва ли не раньше её. Слава Богу, ничего страшного. Девушка изрядно перемазана «нефтепродуктами», поцарапана, парашют вообще вчетвером вытаскивают. Он весь облеплен грязью, мазутом и мусором…
А вечером очередной нагоняй от родителей. Зато впечатлений хватало на целую неделю.
Позднее, в 80-х годах появились цветные «парапланы». И мы иногда всей молодой семьёй посещали эти соревнования. Всё чинно, всё по плану (мастера спорта, всё-таки). Фигуры и «этажерки» идеальны. Все приземляются в «пятачок». К сожалению былого азарта и восторга нет, когда не всё было предсказуемо.
Сергей Федоренко
К.
Мне в 6 лет на День Космонавтики папа подарил пластмассовую ракету, в которую нужно было залить воды, а потом накачивать воздухом из насоса. А потом запускать как-то. Как - уж не помню. Это было так круто!
Фёдор Хвостиков
Л.
На конце насоса имелся зажим-цанга, который удерживал ракету за манжету в хвостовой части фюзеляжа под углом 90 градусов к оси насоса. После закачки воздуха нажимался рычажок, замок открывался и ракета устремлялась в неведомые дали, окатывая выхлопной водно-воздушной смесью отважного ракетчика. Ракет в комплекте было две, обе с резиновым обтекателем на носу, причем у одной из них обтекатель имел отверстие, в которое вставлялась ось пропеллера, и когда ракета падала из вмт (верхней мертвой точки)на землю, пропеллер еще какое-то время летел на авторотации, и потом плавно спускался.
Мне это подарили в 8 лет, видимо, был один и тот же завоз.
Владимир Махуков
М.
И у меня была такая ракета. Но только производства ГДР. В Детском Мире с красной шапочкой купили. Я вообще очень хорошо помню 12 апреля. Я в первом классе учился и, по-моему на 3-м уроке наша учительница сказала нам о Гагарине. Я уже легкую фантастику читать начинал, так что о проблеме представление имел. Восторг был - словами не передать!!!
Сергей Рябченко
Н.
В детстве занимался в Станции юных техников (в скверике через трамвайную улицу от 2-й школы) в авиамодельном кружке. Делали в т.ч. ракеты. На стальную полдюймовую трубку накручивается хороший ватман с горячим столярным клеем, моется и сушится, затем снимается. В нос вставляется деревянный кок с парашютом или раскрываемым дельтапланом, а в хвост - охотничий патрон 12 калибра со спец. зарядом. Ракета одевается на направляющую, в хвост втыкается кусок бикфордова шнура и поджигается. А "летать" мы ездили на Ханкалинский аэродром (он еще работал), до сих пор помню запах травы и полевых цветов.
Владимир Махуков
О.
Наставлял меня все тот же Михаил Федосеевич (сокращенно Михеич). Вспоминаю его всегда с огромной благодарностью. Специализация у меня была - планеры А2 и резиномоторки. Все помню, сейчас при наличии материалов сделал бы то же. Ходили мы туда вместе с Сашкой Семикозовым, моим другом и единомышленником. Главными соперниками на соревнованиях были "пионеры" (кружок Дворца пионеров), но мы их, конечно, всегда делали.
Владимир Махуков
П.
Эх. А я, как лох, ходил в музыкальную школу и не умел лазать по деревьям. Мой папа (Царство ему Небесное) вырос сиротой на Ставрополье, всего в жизни добился сам и мечтал, чтобы его дети росли культурно. Во многом его надежд я не оправдал и занятия по сольфеджио прогуливал на стадионе Динамо, куря модные болгарские сигареты на верхних лавочках трибуны. Ох, и удобное же место было! Обзор - во все стороны. А еще, когда не один и смелости прибавляется, через разбитое окно можно было забраться с пацанами в радиорубку здесь же, наверху трибуны. В середине 60-х она еще функционировала и там стоял усилитель в железном ящике и прочие причиндалы. Здесь, в радиорубке, можно было вообще ничего не бояться и, поглядывая в окно, курить спокойно и сосредоточенно.
Но меня все же вычислили. Нельзя же бесконечно прогуливать это проклятое сольфеджио! Мало мне не показалось. C моим обучением музыке родители решили вопрос кардинально. Из музыкальной школы меня забрали и определили ходить на дом к учительнице. Учительница была замечательная, добрая, умная и одинокая. Жила она в Пентагоне, звали ее Анной Павловной Павловой, и в свободное от меня время она преподавала все ту же музыку в 1-ой музыкальной школе. Мне она всегда улыбалась с пониманием и "не докучала моралью строгой, слегка за шалости бранила", а гулять я ходил сам.
Черемша тогда по весне возникала на столах с завидным постоянством и вся жизнь была впереди...
Фёдор Хвостиков
Р.
А я только завидовал тем, кто занимался в технических кружках, у самого руки были не так пришиты, во всяком случае, я так думал.
Поэтому увлечение космосом было чисто теоретическое. Книжку о Цандере прочитал с интересом, но остался мечтателем вроде Циолковского. Это в связи с поздравлением Володи Махукова, за которое, кстати, спасибо. И приглашением твоим обязательно воспользуюсь. Опять вспомнилось как наивно мы верили в полёты к звёздам, и как нас разочаровал Сергей Сергеевич Козловский, который на одной из лекций предложил нам посчитать время полёта до ближайшеё звезды со скоростью света. Правда мы тоже были подкованы, мы верили в искривления пространства и какие-то, кажется туннельные эффекты, благодаря которым мы, вопреки современным представлениям физики попадём-таки в Туманность Андромеды. Правда, никто нас не спросил - а что вы там будете делать? Да разве мы тогда об этом думали?
Владимир Газарян
С.
Меня тоже в глубоком детстве водили в Станцию юных техников! Старший брат старался - году этак в 65 или 66 он был чемпионом республики по этим самым ракетам! Помню, давали что-то пилить или строгать. Потом сунули в руки ракету и сказали, что сделал я ее сам. Потом поехали на какое-то большое поле (наверное Ханкала) и запускали там эти изделия. Братец собрал какую-то двухступенчатую ракету и она сгорела при первом же запуске. А якобы моя, выдержала целых четыре пуска.
Еще помню, что в этой станции очень впечатлил класс с картингами. Тогда они казались такими большими...
А потом в Станции юных техников открыли нотариальную контору.
Вячеслав Антонов
Т.
Наш Михеич никогда за опоздания не ругал, можно было вообще не приходить. Видимо поэтому никто не пропускал занятий. Единственный повод побурчать - если кто-то сверх меры расходовал бальзу (дерево такое легкое) на обшивку крыла. Зато после перерыва он вообще не бурчал, а был совершенно счастлив. В перерыв мы играли в футбол на дороге перед 1-й школой, а он удалялся в близлежащую кафешку. Как я его теперь понимаю!
Владимир Махуков
У.
Меня тоже интересовал источник подшипников - в 50-е годы он был неиссякаем, и мне кажется, это были подшипники снятые с военной техники, благо этого добра в те годы было полно везде, у нас рядом была "тепловозка", район примыкающий к железнодорожной станции и там стояли товарные вагоны и чаще открытые платформы на которых перевозили собранную с полей сражений искореженную технику видимо на переплавку, там-то видимо и собирали ребята постарше меня и подшипники и свинец и чего только не притаскивали оттуда. Но тележки видимо из-за отсутствия горок у нас не водились - только самокаты, на которых ездили стоя со страшным грохотом, под яростный вой собак и осуждающие крики старушек. Массовое увлечение самокатами у нас закончилось кажется в начале 60-х, видимо иссяк источник подшипников. Примерно в то же время очень популярны были ходули. Мы пытались даже играть на них в футбол. Велосипеды были мечтой каждого "пацана" и наверное большинства девчонок. Но они были не всем доступны, причем если в 50-е годы родителей сдерживали материальные проблемы, то уже в середине 60-х более важным аргументом в отказе любимому чаду была безопасность на дорогах. Да и вообще велосипед не был признаком того времени и того места, где мы жили, он повсюду популярен и сейчас.
Вот вспомнил еще одно опасное увлечение тех лет - "поджигушки" (разновидность "пугача"), впрочем их называли и по другому, но я запомнил только это название. Из чего только их не делали и чем только не заряжали. Некоторые так изощрялись в форме, стараясь сделать его похожим на пистолет, другие старались добиться максимального грохота. Это занятие не прошло безнаказанным, кроме мелких ожогов были и неприятные - кому-то из наших ребят оторвало пальцы на руке, а на соседней улице кому-то сильно обожгло все лицо.
На какое-то время, под напором и бдительным надзором взрослых мы затихали, но потом все опять начиналось сначала. Помню, что в середине 60-х на "Еврейской слободке" можно было купить весьма квалифицированно сделанный (кустарный конечно) пугач с "боеприпасами" к нему, он выглядел как пистолет, но заряжался через ствол и поджигался спичкой, он был безопаснее большинства наших самоделок, но грохоту производил много. Но чтобы купить его, надо было решиться прийти на слободку с деньгами и найти там ровесника-"дилера", который продаст тебе и пистолет и, как говорили, много чего другого.
Ребята, которые ходили туда и имели там знакомства, пользовались авторитетом, как "бывалые" люди. У нас таких не было, но в 20 школе было несколько таких авторитетов. Вообще тогда была мода на "блатное", мы пели блатные песни, подражали блатному жаргону и даже стилю одежды. Но надо было знать меру, тех кто заходил в этом подражании слишком далеко называли "приблатненными" и презирали. В отличие от настоящих "блатных", которых иногда уважали, но чаще боялись.
Владимир Газарян
| ПРО ШКОЛУ А. Выпускники СШ 46! А, помните ли вы, как после землетрясения наша школа разломилась на две части, и нас в связи с аварийной ситуацией распределили по школам 25, 30, 34 и 5. Мой класс попал под распределение к 5 школе возле 2 Горбольницы. С общежития мы ходили пешком, а моя сестра ездила на 9-ке на улицу Дальнюю в 34. Родители многих детей не перенесли таких испытаний для детей и перевели в близлежащие школы. Мы их называли предателями. Моя классная Лидия Григорьевна Костяева - учитель биологии, плакала на собраниях, просила родителей поддержать школу и не забирать детей, не разрушить ту атмосферу братства, которую она нам старалась привить. Из нашего класса никто не ушёл. Она делала все возможное, чтобы нам помочь перенести все тяжести с переселением. Бюджет 5 школы не позволял содержать дополнительное количество техничек, и мы должны были мыть свои классы. Идти далеко домой и страшно. Мы ведь ещё совсем малявки были 6-7 класс. Лидия Григорьевна сделала группы по 5 человек, скомплектовала так, чтобы удобно гурьбой было домой идти и если уж драться с кем-то - то хоть не один (а мы дрались!) и мы мыли все два года. В моей группе был Сережа Сарычев, под 2 метра ребёночек - рационализатор. Говорит нам: У меня свидание некогда мне с вами тут полы мыть швабрами и тряпки из мешков выкручивать. У меня есть предложение, давайте как палубу вымоем быстренько и домой. Выплеснул ведро на пол, мы это ведро воды равномерно распределили по всему классу и побежали домой, весна была цветущая (кто куда, кто на свидание, а кто на велосипед и на аллею по Ленина). На следующий день все пятеро были отправлены домой за родителями. Вымытая палуба закончилась отвалившимся потолком в классе на втором этаже и родительским воскресеньем с затиркой и побелкой нанесенного ущерба дорогими чадами. Только через два года школа зажила своей личной жизнью: вечера, линейки, трудовой лагерь в Науре и кабинет Юрия Ивановича. В нем я бывала очень часто. Юрий Иванович был очень хороший знакомый моего папы и поэтому он всегда мне трепку давал, за короткую юбку, чулки - сапоги на вторую обувь и накрашенные ресницы. Короче все с чем боролся было на мне и во мне, единственное никогда не вызывал из-за учебы - с этим у меня всегда было в порядке. Может кому-то известны адреса наших достойных низкого поклона учителей СШ 46-напишите на МОСТе. Так им хочется сказать спасибо - за то, что они нам отдавали частичку себя, свои знания и безмерное терпение от любви к детям. Ирина Шуткина (Борковская) Б. |
Ой, ой! Как же не помнить. Это время для школы 46 было самым хулиганистым. Гоняли нас два года по разным школам. Больше всего запомнилась №5. И потолок обвалившийся помню, и постоянные драки не помню из-за чего, наверное возраст был такой.
Всякие дурацкие приключения с классной доской и тряпками. Лампами дневного света, которые гудели так, что плохо было слышно учителя, и громадными партами, у которых с грохотом откидывались доски, когда была команда "Встать!". Одним словом - непорядок.
Другое дело наша 46-я. Да в пятой даже актового зала не было! А если он и был, то я его и не помню.
В актовом зале нашей школы нас учили бальным танцам.
А еще, Ира напомнила, все знали, что самый лучший класс был у биологички. Мы завидывали. Там вечно что-то организовывалось и проводилось. Это была женщина с потрясающей фигурой. И это понимали даже мы, пятиклассники.
Пару месяцев ходили в 25-ю школу, где учился мой друг Слава Рожин.
А как-то раз загорелся возле школы ларек, где продавали сигареты, шоколад и газированную воду.... Но это уже другая история.
Олег Розанов
В.
Олег, точно в десятку с электрическими лампами, учителям приходилось отключать попеременно выключатели исключая те, которые гудели больше всего и в классе была полутьма. Наш классный рационализатор Сережа Сарычев использовал их и по другому назначению. Он привязывал к нитке 10 размера большую стёрку, перемахивал через лампу (а они висели на таких больших стойках-держателях )и на уроке математики управлял движением стёрки по всему классу согласно требованию: - Серёга давай! Лови! Математику у нас тогда вела прекрасная учительница Елена Ивановна Григорянц, в классе стоял всегда такой гам как будто у нас урок пения идет, она была такая, добрая, милая, маленькая женщина. Все время восклицала: - Ну детки, ну послушайте меня, это вам пригодится! А в один весенний день она не пришла в школу, бежала на урок, опаздывала, перебегала дорогу на том страшном перекрестке возле больницы и её сбила машина - насмерть. Уроки отложили, а мы просидели в классе четыре урока, все ревели и вспоминали её бедняжку. Для меня это была первая боль потери, которая заставила подумать, что иногда слова поздно и прости, совсем рядом. После этого нам дали Зою Тимофеевну (фамилии к сожалению уже не помню) и наша лафа закончилась.
Актового зала в 5-й школе не было. Коридор плавно переходил в более широкое пространство, завершаемое сценой, да еще и туалет посередине, в стене -никакой прайвиси, у всех на виду.
Я на бальные танцы тоже ходила не увлекло, но не долго. Для меня это было как «Укрощение строптивой». Спортивная гимнастика в Динамо все-таки захватывала больше. Актовый зал 46 школы становился таким удивительно завораживающим на новогодних вечерах, когда к потолку привешивали зеркальный шар, который крутился и выключали свет в зале и по залу пуржила метель от отражения зеркал. В сочетании с медленной музыкой это была такая буря чувств в душе, особенно если ты в это время сидел не на стульчиках, у которых откидывались сиденья (девочки справа, мальчики слева), а танцевал по середине, будучи кем-то приглашенным на медленный танец. Вау! Как это было здорово постараться бы побольше вспомнить. Может это для Грозненцев своего рода лекарство-эликсир жизни!
Ирина Шуткина (Борковская)
Г.
А вот еще ближе к «тридцатке» стоял гараж с мастерской, где у мальчишек по пятницам были «труды».
Девчонкам это не понять, у них были занятия по домоводству.
Вел занятия по трудам уже не молодой, всегда немного «выпимши» человек в сером халате с красным квадратным лицом, за что и был прозван «кирпич».
Первое, что я смастерил своими руками на трудах, это была вешалка из куска загнутого железа.
В гараже стоял школьный автомобиль марки «ГАЗ-51» с приваренными возле пассажирского места дополнительной парой педалей, на котором все ребята и учились водить.
Водитель- инструктор, по-моему его звали Саид, был к технике не равнодушен и «наставлял» нас исключительно в домашних тапочках.
Вождение происходило рядом, вокруг футбольного поля, по беговым дорожкам.
Впервые сев за руль автомобиля прошедшего дороги «Ледовой переправы блокадного Ленинграда», непривычно было своевременно выжать до конца сцепление и вовремя включить вторую передачу. По этой причине четырехколесное чудо техники, реконструированное Саидом, постоянно глохло.
После двух кругов вокруг футбольного поля и под восторженные возгласы сочувствующих ровесников, был вынесен приговор механика – водителя: «Шофером тебе не быть никогда!».
Фразу эту вспомнил совсем недавно, когда символически отметил 25 – летний водительский стаж, получая очередные номерные знаки.
Олег Розанов