Содержание

Вид материала

Содержание

Об удержании
О различении, или о способности
К оглавлению
О сложных идеях
О простых модусах, и прежде всего о простых
К оглавлению
00.htm - glava15

Подобный материал:

1 ... 8 9 10 11 12 13 14 15 ... 49

Глава Х

ОБ УДЕРЖАНИИ

§ 1,2. Ф и л а л е т. Другую способность духа, посредством которой он дальше продвигается в познании вещей, чем посредством простого восприятия, я называю удержанием (retention); оно сохраняет знания, полученные

посредством чувств или рефлексии. Удержание происходит

двумя способами: первый - это действительное сохранение

имеющихся в наличии идей, то, что я называю

созерцанием (contemplation); второй-это способность

оживления их перед духом, то, что называют памятью.

Т е о ф и л. Мы удерживаем также и созерцаем

врожденные знания, и очень часто невозможно отличить

врожденное от приобретенного. Существует также восприятие

образов: и тех, которые находятся уже в нас

с некоторого времени, и тех, которые образуются в нас

заново.

§ 2. Филалет. Мы думаем, что эти образы или идеи

прекращают свое существование, лишь только их перестают

сознавать актуальным образом, и что утверждение об

идеях, сохраняющихся в памяти, означает по существу

лишь то, что душа обладает во многих случаях способностью

оживлять бывшие в ней прежде восприятия, которые

сопровождаются ощущением, убеждающим ее в том, что

она уже раньше имела подобные восприятия.

2. Х

==139

Т е о ф и л. Если бы идеи были только формами, или

видами, мыслей, то они прекращались бы вместе

с последними; но Вы сами признали, милостивый государь,

что они являются их внутренними объектами, и таким

образом они могут продолжать существовать. Я удивляюсь,

что Вы все еще обращаетесь к этим голым силам, или

способностям, которые Вы отвергли бы, конечно, у представителей схоластической философии. Следовало бы объяснить несколько более отчетливо, в чем заключается эта способность и как она обнаруживается, и это показало бы, что в душе, равно как и в теле, имеются предрасположения, являющиеся остатками прошлых впечатлений, но которые мы сознаем лишь тогда, когда у памяти окажется какой-нибудь повод к этому. Если бы от прошлых мыслей не оставалось ничего, лишь только мы переставали бы думать о них, то нельзя было бы объяснить, каким образом мы можем сохранить о них воспоминание, а прибегать для объяснения этого к какой-то голой способности - это все равно что ничего не объяснять.

00.htm - glava12

Глава XI

О РАЗЛИЧЕНИИ, ИЛИ О СПОСОБНОСТИ

РАЗЛИЧАТЬ ИДЕИ

§ 1. Ф и л а л е т. От способности различения идей

зависит очевидность и достоверность многих положений,

которые считаются врожденными истинами.

Т е о ф и л. Я признаю, что требуется способность

различения, чтобы мыслить об этих врожденных истинах

и раскрыть их; но от этого они не перестают быть

врожденными.

§2. Ф и л а л е т. Остроумие (vivacite de l’esprit)

заключается в быстром подбирании (repeller) идей;

суждение же состоит в том, чтобы ясно представлять себе

идеи и точно различать их.

Т е о ф и л. Может быть, в обоих обнаруживается

живость воображения, а суждение заключается в исследовании положений согласно требованиям разума.

Ф и л а л е т. Я готов признать это различие ума

и суждения. Иногда сила суждения заключается в том.

чтобы не слишком пользоваться ею. Так, например.

исследовать некоторые остроумные мысли на основании

строгих правил истины и здравого рассуждения - это

значит портить их.

К оглавлению

==140

2, XI

Т е о ф и л. Ваше замечание удачно. Остроумные

мысли должны иметь некоторые основания, хотя бы

кажущиеся, в разуме, но не следует разбирать их слишком

скрупулезно, подобно тому как не следует рассматривать

картину на слишком близком расстоянии. В этом пункте,

по-моему, не раз грешит патер Бугур со своим здравым

подходом к остроумным произведениям 121, примером чего

может служить его презрительное отношение к известному

остроумному стиху Лукиана:

Victrix causa Diis placuit, sed victa Catoni 122

§ 4. Ф и л а л е т. Другой вид деятельности духа по

отношению к его идеям - это сравнение их друг с другом

в отношении размера, степени, времени, места и других

условий; от этого зависит весь тот обширный круг идей,

который обозначается термином "отношение".

Т е о ф и л. По моему мнению, отношение есть нечто

более общее, чем сравнение, так как отношения бывают

либо отношениями сравнения, либо отношениями связи (de

concours). Первые имеют дело с соответствием или

несоответствием (я беру эти слова в менее широком

смысле) и охватывают сходство, равенство, неравенство

и т. д. Вторые заключают в себе некоторую связь, как,

например, связь причины и следствия, целого и его частей,

положения и порядка и т. д.

§ 6. Ф и л а л е т. Другой операцией нашего духа

является соединение простых идей для образования из них

сложных идей. Сюда можно отнести способность расширять

идеи, соединяя вместе идеи одного и того же вида, как,

например, образуя дюжину из нескольких единиц.

Т е о ф и л. И то и другое, несомненно, сложные

операции, но соединение сходных идей проще, чем

соединение различных идей.

§ 7. Ф и л а л е т. Сука станет кормить лисят, играть с ними и любить их так же, как своих щенят, если заставить лисят сосать ее настолько, чтобы все ее молоко уходило на них. Животные, у которых бывает сразу много детенышей, по-видимому, совсем не знают числа их.

Т е о ф и л. Любовь животных вытекает из удовольствия, усиливаемого привычкой. Что же касается вопроса о точном знании числа, то даже люди способны знать количества вещей лишь благодаря какой-нибудь уловке, например пользуясь для счета числительными именами

2, XI

==141

или же прибегая к наглядному расположению предметов,

показывающему сразу, без сосчитывания, если чего-нибудь

недостает.

§ 10. Ф и л а л е т. Животные не образуют абстракций.

Т е о ф и л. Я того же мнения. Они, очевидно, знают

белизну и замечают ее в меле, как и в снеге; но это еще не абстракция, поскольку последняя требует рассмотрения

общего отдельно от частного, и, таким образом, в нее входит знание всеобщих истин, не свойственное животным. Было также удачно замечено, что говорящие животные не

пользуются словами для выражения общих идей, а люди,

лишенные речи и слов, тем не менее изобретают другие

общие знаки. Я очень рад, что в данном случае, как и в ряде других. Вы так правильно подчеркиваете преимущества

человеческой природы.

§ 11. Ф и л а л е т. Если у животных есть некоторые

идеи и если они не простые машины, как это кое-кто

утверждает, то мы не можем отрицать у них известной доли

разума. Что касается меня, то мне кажется столь же

очевидным, что они способны рассуждать, как и то, что они

обладают ощущениями. Но они способны рассуждать

только относительно частных идей, полученных ими от

их чувств.

Т е о ф и л. Животные переходят от одного представления (imagination) к другому, руководясь связью, замеченной некогда между ними. Так, например, когда хозяин берется за палку, то собака боится, что ее побьют. Во многих случаях дети, равно как и взрослые люди, таким же образом переходят от одной мысли к другой. Это можно

было бы назвать умозаключением и рассуждением в очень

широком смысле слова. Но, сообразуясь с принятым

словоупотреблением, я предпочитаю пользоваться этими

словами только по отношению к человеку и ограничивать

их знанием того, на чем основана какая-нибудь связь

между восприятиями, чего не могут дать одни лишь

ощущения. Основываясь только на ощущениях, мы,

естественно, ожидали бы в другой раз ту же самую связь,

которую мы заметили раньше, хотя, может быть, основания

ее уже не прежние; это вводит часто в заблуждение лиц,

руководящихся только чувствами.

§ 13. У идиотов недостает живости, активности и

подвижности умственных способностей, благодаря чему

они не могут пользоваться разумом. Сумасшедшие, кажется,

страдают от прямо противоположной крайности, так

==142

как, на мой взгляд, последние не утратили вовсе способности рассуждать, но принимают некоторые неверно соединенные ими идеи за истину и заблуждаются, подобно людям, рассуждающим правильно, но исходящим из ложных посылок.

Так, один сумасшедший, вообразивший себя королем,

совершенно последовательно требовал для себя

соответствующего соблюдения ритуала, почтения и повиновения.

Т е о ф и л. Идиоты не пользуются разумом, и в этом

отношении они отличаются от тупоумных людей, обладающих

здравым суждением, но не способных быстро

соображать; за это последних презирают и ими тяготятся,

подобно тому как тяготились бы человеком, который стал

бы играть в омбр 123 с важными особами и слишком долго

и часто думал бы над своими ходами. Я вспоминаю одного

умного человека, который, потеряв память из-за злоупотребления некоторыми лекарствами и впав в тупоумие,

все же обнаруживал известную способность суждения.

Вообще человек, сошедший с ума, почти никогда не

обнаруживает способности суждения, но живость воображения

может сделать его приятным для окружающих. Но

существуют частично сумасшедшие, составившие себе

ложное предположение в каком-нибудь существенном

пункте своей жизни и рассуждающие затем, как Вы

правильно заметили, очень последовательно. Таков довольно

известный при одном дворе человек, считающий себя

предназначенным свыше улучшить положение протестантов

и образумить Францию; с этой целью, думает он. Бог

пропустил величайших людей через его тело, чтобы

облагородить его; он намеревается вступить в брак со всеми находящимися на выданье принцессами, но сделав их

сперва святыми, чтобы получить святую династию, которая

должна управлять миром; он приписывает все бедствия

войны пренебрежению его советами. Говоря с каким-нибудь

государем, он принимает все необходимые меры,

чтобы не унизить своего достоинства. Но когда с ним

вступают в спор, то он так удачно защищается, что я не раз задумывался над тем, не является ли его безумие просто симуляцией, так как вообще он чувствует себя хорошо.

Однако лица, знающие его лучше, уверяют меня, что это настоящий сумасшедший.

2, XI

==143

00.htm - glava13

Глава XII

О СЛОЖНЫХ ИДЕЯХ

Ф и л а л е т. Разум можно было бы сравнить с совершенно темной комнатой, имеющей только несколько

небольших отверстий, чтобы пропускать изображения

внешних видимых предметов. Если бы проникшие в эту

темную комнату изображения могли оставаться в ней

и быть размещены в порядке, так чтобы можно было их

найти в случае необходимости, то между этой комнатой

и человеческим разумом было бы большое сходство.

Т е о ф и л. Чтобы сходство было еще больше, следовало

бы предположить, что в темной комнате имеется полотно,

для того чтобы принимать изображения, притом не гладкое,

а со складками, представляющими врожденные знания.

Кроме того, это полотно или эта мембрана, будучи

натянута, должна обладать чем-то вроде упругости или

силы действия и даже активностью или реактивностью,

приспособленной как к прошлым, так и к новым складкам,

получившимся благодаря впечатлениям от изображений.

Активность эта должна состоять в известных вибрациях, или колебаниях, какие наблюдаются, например, при прикосновении к натянутой струне так, чтобы она издавала своего рода музыкальный звук. Действительно, мы не только получаем изображения и следы в мозгу, но образуем также и новые, когда имеем дело со сложными идеями.

Таким образом, полотно, представляющее наш мозг,

должно быть активным и эластичным. Это сравнение

давало бы сносное объяснение тому, что происходит

в мозгу; что же касается души, являющейся простой

субстанцией, или монадой, то она представляет себе без

протяжения все эти различные протяженные массы

и обладает восприятием их.

§ 3. Ф и л а л е т. Сложные идеи суть или модусы, или субстанции, или отношения.

Т е о ф и л. Это деление объектов нашей мысли на

субстанции, модусы и отношения вполне приемлемо для

меня. Я полагаю, что качества представляют собой

лишь модификации 124 субстанций, а разум к этому присоединяет отношения. Отсюда следует больше, чем предполагают.

Ф и л а л е т. Модусы бывают либо простыми (как,

например, дюжина, двадцатка), состоящими из простых

идей одного и того же вида, т. е. из единиц, либо смешанными

==144

2, \11

(как, например, красота), в которые входят простые

идеи различных видов.

Т е о ф и л. Быть может, дюжина или двадцатка

представляют собой лишь отношения и существуют лишь

в отношении к разуму. Единицы существуют отдельно,

и разум собирает их, как бы разбросаны они ни были.

Однако, хотя отношения возникают из разума, они не

лишены основы и реальности, поскольку источником вещей

является верховный разум, а реальность всех вещей, за

исключением простых субстанций, основывается только

на восприятиях явлений простых субстанций. То же

самое часто относится и к смешанным модусам, которых

нужно причислять скорее к отношениям.

§ 6. Ф и л а л е т. Идеи субстанций суть известные

сочетания простых идей, которые представляют существующие

самостоятельно отдельные частные вещи; среди этих

идей первой и главной считают всегда неясное понятие

субстанции, которую принимают, не зная ее, какова бы она

ни была сама по себе.

Т е о ф и л. Идея субстанции не так неясна, как это

думают. О ней мы можем знать то, что нужно и что мы

знаем о других вещах. Знание конкретного всегда

предшествует знанию абстрактного; мы лучше знаем

теплое, чем теплоту.

§ 7. Ф и л а л е т. Применительно к субстанциям имеются

тоже два класса идей. К одному относятся единичные

субстанции, как, например, идея человека или овцы.

К другому - идеи нескольких субстанций, соединенных

вместе, как, например, идея армии или овечьего стада; но

эти совокупности образуют тоже одну идею.

Т е о ф и л. Мысль о единстве собирательных идей очень правильна, но по существу следует сказать, что это

единство представляет лишь отношение, основа которого

заключается в том, что находится в каждой из единичных

субстанции. Таким образом, эти вещи (etres), образованные

через присоединение (agregation), не имеют

никакого иного единства, кроме мысленного, и, следовательно, их сущность тоже в некотором роде мысленная или феноменальная, подобно сущности радуги.

==145

00.htm - glava14

Глава XIII

О ПРОСТЫХ МОДУСАХ, И ПРЕЖДЕ ВСЕГО О ПРОСТЫХ

МОДУСАХ ПРОСТРАНСТВА

§ 3. Ф и л а л е т. Пространство, рассматриваемое как длина, отделяющая два тела, называется расстоянием; если рассматривать его как длину, ширину и глубину, то его можно назвать емкостью (capacite).

Т е о ф и л. Выражаясь точнее, расстояние между двумя расположенными известным образом вещами (безразлично, точек или протяженных вещей) есть величина кратчайшей линии, которую можно провести от одной из них к другой. Это расстояние можно рассматривать либо абсолютным образом, либо по отношению к известной фигуре,

заключающей в себе обе рассматриваемые вещи. Так,

например, прямая линия есть абсолютное расстояние

между двумя точками. Но если мы возьмем эти две точки на

одной и той же сферической поверхности, то расстоянием

между ними на этой поверхности будет длина кратчайшей

дуги большого круга, которую можно провести от одной

точки к другой. Полезно также заметить, что расстояние

есть не только между телами, но и между поверхностями,

линиями и точками. Можно сказать, что емкость, или,

вернее, интервал между двумя телами, либо между двумя

протяженными вещами, либо между протяженной вещью

и точкой, - это пространство, образуемое всеми кратчайшими линиями, которые можно провести между точками

обоих образований. Этот интервал представляет собой

объем (solide), за исключением того случая, когда обе

рассматриваемые вещи расположены на одной и той же

поверхности и когда кратчайшие линии между ними также

должны находиться на этой поверхности или должны быть

определенно взяты на ней.

§4. Ф и л а л е т. Помимо того что существует от

природы, люди создали в своем разуме идеи некоторых

определенных длин, как, например, дюйма или фута.

Т е о ф и л. Это для людей невозможно, так как нельзя иметь идею точно определенной длины. Нельзя ни выразить, ни понять разумом, что такое дюйм или фут. Значение этих названий можно сохранить лишь с помощью реальных мер, которые предполагают неизменными и благодаря которым их можно всегда сызнова найти. Так, английский математик Гриве 125 хотел воспользоваться египетскими пирамидами, которые существуют достаточно давно и будут

==146

2, XIII

вероятно, продолжать существовать, чтобы сохранить

наши меры, отметив для потомства их отношения

к известным длинам, начертанным на одной из этих

пирамид. Правда, в последнее время нашли, что для

увековечения мер (mensuris rerum ad posteros transmittendis) 126 можно воспользоваться маятниками, и господа Гюйгенс, Мутон и Буратини 127, бывший управляющие

монетным двором в Польше, установили отношение

наших длин к длине маятника, отбивающего, например,

точно одну секунду, т. е. 1/864000 времени обращения

неподвижных звезд, или же астрономического дня;

Буратини написал даже особый трактат, который я видел

в рукописи. Но в этом предложении имеется и свои

недостаток, заключающийся в том, что приходится .

ограничиться определенными странами, так как маятник,

чтобы отбивать одно и то же время, должен быть под

экватором короче. Кроме того, следует предположить

постоянство основной реальной меры, т. е. длительности

дня, или времени вращения Земли вокруг своей оси, и даже

постоянство причины тяжести, не говоря уже о других

обстоятельствах.

§ 5. Ф и л а л е т. Замечая, как относятся друг к другу поверхности, ограниченные или прямыми линиями, пересекающимися под заметными углами, или кривыми,

в которых незаметно никаких углов, мы образуем идею

фигуры.

Т е о ф и л. Фигура поверхности ограничивается линией или линиями; фигура же тела может быть ограниченной и без определенных линий, как, например, фигура шара.

Одна прямая линия или одна плоская поверхность не

может ни заключать пространства, ни образовать фигуры,

но одна линия может заключать фигуру поверхности, как,

например, окружность, овал, и точно так же одна кривая

поверхность может заключать фигуру объема, например

шара или сфероида. Однако не только несколько прямых

линий или плоскостей, но также несколько кривых линии

или кривых поверхностей могут встречаться и образовывать

углы, если одна из них не является касательной

к другой. Нелегко дать определение фигуры вообще, какое

требуется геометрам. Утверждение, что это ограниченная

протяженность, слишком обще, так как, например, прямая

линия, хотя она и ограничена двумя концами, не есть

фигура и даже две прямые не могут образовать фигуру.

Утверждение, что это протяженность, ограниченная другой

==147

протяженностью, недостаточно общо, так как сферическая

поверхность, взятая в целом, есть фигура, а между тем она

не ограничена никакой протяженностью. Можно еще

сказать, что фигура - это ограниченная протяженность,

в которой имеется бесконечное множество путей, ведущих

от одной точки к другой. Это определение включает

ограниченные поверхности без конечных линий, которых

не охватывало предыдущее определение, и исключает

линии, потому что у линии имеется от одной точки к другой

только один путь, или конечное число путей. Но еще лучше

сказать, что фигура - это ограниченная протяженность,

допускающая протяженное сечение" или же обладающая

шириной (термин, определение которого тоже еще не дано

до сих пор).

§ 6. Ф и л а л е т. Но во всяком случае все фигуры

представляют собой лишь' простые модусы пространства.

Т е о ф и л. Простые модусы, согласно Вам, повторяют

одну и ту же идею, но у фигур мы не всегда имеем

повторение одного и того же. Кривые резко отличаются от

прямых и друг от друга. Таким образом, я не знаю, как

можно применить здесь определение простого модуса.

§7. Ф и л а л е т. Наши определения не следует

принимать слишком строго. Но перейдем от фигуры

к месту. Когда мы находим все шахматные фигуры на тех

же самых клетках шахматной доски, на которых мы их

оставили, то мы говорим, что они находятся на том же

самом месте, хотя шахматная доска, быть может, была

перенесена. Мы говорим также, что шахматная доска

находится на том же месте, если она остается в том же углу каюты корабля, хотя корабль в это время успел уплыть. Говорят также, что корабль находится на том же самом месте, если он остается на том же самом расстоянии от близлежащих местностей, хотя Земля за это время, может

быть, совершила оборот.

Т е о ф и л. Место бывает или частным, когда его

рассматривают по отношению к некоторым определенным

телам, или всеобщим, которое относится к целому и при

котором учитываются все изменения по отношению

к любому телу. Если бы в универсуме не было ничего

неподвижного, то место каждой вещи можно было бы тем не

менее определить путем рассуждения, если бы возможно

было записать все изменения или если бы для этого хватало

памяти какого-нибудь конечного существа, подобно тому

как, говорят, арабы играют в шахматы "вслепую" верхом

==148

2, XIII

7

на лошади. Однако то, чего мы не можем понять, не перестает вследствие этого быть определенным, как истина самих вещей.

§ 15. Ф и л а л е т. Если кто-нибудь меня спросит, что такое пространство, то я готов буду ответить ему, если он мне скажет, что такое протяжение.

Т е о ф и л. Я хотел бы, чтобы можно было так же

хорошо объяснить, что такое лихорадка или какая-нибудь

другая болезнь, как, по-моему, можно объяснить природу

пространства. Протяжение есть абстракция протяженного,

а протяженное есть непрерывное, части которого сосуществуют, или существуют разом.

§ 17. Ф и л а л е т. Если спросят, что такое пространство без тела, субстанция или акциденция, то я, не колеблясь, отвечу, что я ничего не знаю об этом.

Т е о ф и л. Боюсь, что меня обвинят в самонадеянности, но я берусь определить то, чего, по Вашим словам, Вы не знаете. Но есть основание полагать, что Вы знаете об этом больше, чем Вы говорите или чем Вы думаете 129. Некоторые полагали, что Бог есть место вещей. Если не ошибаюсь, этого взгляда придерживались Лессий и Герике.

Но в таком случае место содержит больше того, что

мы приписываем пространству, за которым мы отрицаем

всякую активность, так что оно является субстанцией не

больше, чем время, а если оно обладает частями, то не

может быть Богом. Это отношение, порядок не только

между существующими, но и между возможными вещами,

как они существовали бы. Его истина и реальность, подобно

всем вечным истинам, основаны в Боге.

Ф и л а л е т. Я недалек от Вашего взгляда, и Вы,

конечно, знаете то место у апостола Павла , где он

говорит, что мы существуем, живем и движемся в Боге.

Таким образом, в зависимости от точки зрения можно

сказать, что пространство есть Бог, и можно также сказать, что оно есть лишь порядок и отношение.

Т е о ф и л. В таком случае самое лучшее сказать, что пространство есть порядок, а Бог - источник его.

§ 18. Ф и л а л е т. Однако, чтобы сказать, является ли пространство субстанцией, следовало бы знать, в чем

заключается природа субстанции вообще. Но это имеет свои

трудности. Если Бог, конечные духи и тела сообща

причастны одной и той же природе субстанции, то не

следует ли отсюда, что они отличаются друг от друга лишь

различными модификациями этой субстанции.

2, XIII

==149

Т е о ф и л. Если это рассуждение правильно, то отсюда следовало бы также, что так как Бог, конечные духи и тела сообща причастны одной и той же природе бытия, то они отличаются друг от друга лишь различными модификациями этого бытия.

§ 19. Ф и л а л е т. Те, кто впервые пришли к понятию акциденций как реальных существ, которые должны

существовать в чем-нибудь, были вынуждены изобрести

слово "субстанция" для их поддержания.

Т е о ф и л. Неужели Вы думаете, милостивый государь, что акциденции могут существовать вне субстанции? Или неужели Вы полагаете, что они нереальные существа? Вы, кажется, создаете ненужные трудности, и я уже выше заметил, что мы скорее познаем субстанции, или

конкретные вещи, чем акциденции, или абстрактные вещи.

Ф и л а л е т. Слова "субстанция" и "акциденция", по

моему мнению, мало полезны в философии.

Т е о ф и л. Признаюсь, я другого взгляда, и я думаю, что исследование субстанции - одна из важнейших

и плодотворнейших задач философии.

§ 21. Ф и л а л е т. До сих пор мы говорили о субстанции лишь случайно, спрашивая, является ли пространство субстанцией. Но здесь для нас достаточно, что оно не тело.

Поэтому никто не осмелится считать телесный мир

бесконечным, подобно пространству.

Т е о ф и л. Однако Декарт и его последователи

утверждали 132, что материя безгранична, предположив

мир нескончаемым (indefini), так что нам невозможно

представить себе пределов его. Они имели известные основания для замены термина "бесконечный" (infini) термином "нескончаемый", так как в мире никогда нет бесконечного целого, хотя в нем всегда есть целые, которые больше других, и так до бесконечности. Самое вселенную нельзя принять за целое, как я это доказал в другом месте 133.

Ф и л а л е т. Лица, признающие тождественность

материи и протяжения, утверждают, что внутренние

стенки полого тела должны соприкасаться между собой. Но

пространство между обеими этими стенками должно

помешать взаимному прикосновению.

Т е о ф и л. Я согласен с Вами, так как, хотя я и не

признаю пустоты, я отличаю материю от протяжения

и утверждаю, что если бы внутри какого-нибудь шара

имелась пустота, то от этого противоположные полюсы его

К оглавлению

==150

не пришли бы в соприкосновение. Но я думаю, что такого

случая не допустит божественное совершенство.

§ 23. Ф и л а л е т. Однако движение, по-видимому,

убеждает в существовании пустоты. Если мельчайшая

частица разделенного тела равна по своей величине

горчичному зерну, то необходимо существование пустого

пространства, равного величине этого зерна, чтобы дать

место свободному движению частиц этого тела. То же самое

было бы, если бы частицы материи были в 100 миллионов

раз меньше.

Т е о ф и л. Если бы мир был заполнен твердыми

корпускулами, которые не могли бы ни сжиматься, ни

делиться, как это утверждают об атомах, то действительно

движение было бы невозможно. Но в действительности

твердость не изначальна; изначально, наоборот, жидкое

состояние, и тела в случае необходимости делятся, так как

нет ничего, что препятствовало бы этому. Это лишает

всякой силы довод в пользу существования пустоты,

заимствованный из наличия движения.

00.htm - glava15

Blog

Содержание

Содержание