Быль Сергей Гейченко Быль. Шайтан-поэма

Вид материала

Поэма

Содержание III часть

Подобный материал:

• Каталог, 270.46kb.
• Налоговая антисказка (суровая быль) для чтения не ночь закарпатскому (украинскому), 155.56kb.
• Тема урока: «Лев Николаевич Толстой детям», 38.31kb.
• Фалес Аргивинянин – в саду Магдалы, 944.76kb.
• Фалес аргивинянин в саду магдалы, 907.19kb.
• Быль о золотой рыбке, 30.07kb.
• Сказка быль, 4191.9kb.
• Школьная олимпиада для учащихся 4-ых классов литературное чтение, 27.85kb.
• Рассказ-быль, 19.98kb.
• Тема урока: Л. Н. Толстой «Лев и собачка». Быль, 36.06kb.

Быль.

Шайтан-поэма

Песнь первая.

Предуведомление.

Сие произведение приписывают некому А. Терецкому, но могу вас заверить, что это ошибка. Здесь всё написал я, и никто мне не помогал.

Замысел этого повествования столь грандиозен и однобок, что я просто не могу не рассказать вот что.

Некогда одна импульсивная писательница сочинила лох-оперу в прозе [Это жанровое определение принадлежит ей самой]. Сюжет прост:

Жила-была девочка Ясочка, 14 лет, в меру упитана, и не понимал её никто¹.

«Ей казалось, что весь мир обманывает её». И однажды ей встретился худой бледный романтичный юноша. Он говорил: «Я уведу тебя туда, где в свете звёзд блистают крови реки… и спляшем мы на мёртвых на телах…»

Ясочка заинтересовалась и залезла с ним в шкаф гроб, то есть в гроб шкаф. Три дня они там сидели в рамках приличий; но, в конце концов, Ясочка, не поверив, убежала домой и съела почти весь холодильник. Наутро к ней пришёл, покачиваясь, призрак того юноши и, так скажем, забрал её. Они стали летать по серому небу вне времени и так далее.

Во второй части лох-оперы речь идёт о романтичном поэте. Он спит на чердаке и никогда не моется. Он состоит в тайном обществе. Он бледен и худ. Он не пишет.

Нет, всё-таки он пишет. И публикует. Однажды, анонимно. И стихи становятся известными. Молодёжь оценила. Девушки влюбляются заочно.

Однажды поэта пригласили в редакцию. Толстый редактор «с внезапно блуждающим взглядом» сказал, что согласен напечатать ещё одну книгу стихов, но за это юноша должен будет оказать одну услугу. Какую именно услугу, поэт не понял, но отказался. По дороге на родной чердак он смутно начал осознавать, что именно ему предложили, и сразу занемог. Залез домой, лёг в сено уже с лихорадкой. Тут появилась призрачная Ясочка со своим спутником и принялась утешать и успокаивать поэта. Поэт умер.

Часть третья. Была некогда готическая банка. В ней порхали готические духи, бесплотные и беспокойные. Однажды в банку залетел дух, имени которого я не стану называть из этических соображений². Он был грозен, и остальные духи ужаснулись. Они устремились наверх, к свободе, но крышка захлопнулась. Прошли годы, даже века. Банка разбилась, и духи вылетели, вселились в плохих музыкантов.

Эпилог. Ясочка сидит в Ленинке и готовится к поступлению на исторический (или философский) факультет МГУ.

Скупой конспект прозоподобной поэмы не даст тебе представления. Но я-то… в других условиях. Мне-то эту историю, вздыхая и запинаясь, рассказал сам автор…

Сам автор всё мне это это всё мне рассказал.

Мне рассказал всё это автор сам.

Мне сам…

Ну, в общем, ты меня послушай.

I часть

A.g.l.o³.


Прошу читателя помнить, что автор этого произведения намного добрее и нравственнее своих героев.


Кода-то в милой Франции был

Поэт ужасно симпатичный.

Вокруг него всегда молчали.

Когда входил он, все вставали,

Когда молчал он, все грустили,

А он молчал почти всегда.

Не помню века, но наверно,

Поэт родился до Гюго.

Он был противник монархизма

И за идеи справедлизма

Его хотеяли заставить

Друзья почётно умереть.

Но в тайном обществе когда

Он привнезапно появлялся,

Тогда сидел-молчал, как Мозель⁴.

Сидел-молчал он, бесприданник.


Он никогда домашним кругом

Совсем-совсем не обладал.

И ни одним надёжным другом

Совсем-совсем не обладал.

Когда-то был влюблён в гордячку,

Но ееё расположеньем

Совсем-совсем. Куда-нибудь

Свободный ум его завёл бы

И грубо в смерти утопил бы

Верёвочной его желанья.

Но ничего не получилось.


Он худ и бледен был бедняга (15 раз)


Он спал на сене. Почему-то

На чердаке. Откуда сено

На чердаке, не знаю я.

Не-ма фантазия моя.

Он беден был, но благороден.

Чем зарабатывал, не знаю.

Но почему-то получилось

(Хотя бы это получилось),

Что наш поэт разбогатеть⁵

Решил. И что-то написал.


Он знал, что все его страданья

Ужасно будут интересны

Поганой черни. Он понёс

В редакцию свои стишочки.

Мадмуазель де Мульмулли⁶,

Дочь богатея и живучка

(она была главой журнала⁷)

Была готова заплатить,

Не много, но вполне прилично

Но прежде чем она изволит

Писульки опубликовать,

Одну пикантную услугу

Ты должен будешь ока… ох.

О, полюби меня, мой мальчик,

Иначе будешь без стихов…

………………………

………………………

Я от говна тебя отмою,

Я сено выму из волос,

Мы будем счастливы с тобою,

Ах, ты мой дохленький соблазн!


И двадцать первого апреля

Опубликованы стихи⁸.

Успех у них необычайный.

Как глубоко! Вздыхали девы.

Как остро! – юноши вздыхали.

Он был довольно счастлив с нею,

Она кормила виноградом

И иногда кормила мясом.

И много чем ещё кормила.

Он постепенно пополнел

На лошади верхом кататься

Он постепенно полюбил⁹.


Готовится к печати новых

Произ—его—ведений книга

И ут вож вышла. Тишина.

Храпят журнатели. Порывы

Горящие в его твореньях

Читателей не занимали.

Но важно ли теперь ему,

Что скажут люди? Он же счастлив.

Она красотка и к тому же

Лишь на четыре года старше.

Они недавно обвенчались

Она беременна уже.

Он стал редактором журнала

И с конкурентами сравнился

Довольно быстро по уменью

С людьми сходиться. Это было,

Я полагаю, так же трудно,

Как трудно мне всё это было

Тебе, читатель, изложить.

II часть

Фантастическая


Опять вернусь к своим баранам.

Раймон был бедный дворянин,

А стал богатый отчужденец.

Кто в двадцать лет эмансипе¹⁰

Берёт себе в супруги? Эмма

Была почти что фавориткой¹¹

И делу своего отца

Должна была найти она

Прееприемника. А лучше бы

За благородного деньгами

Спокойно вышла – и тю-тю,

Издательство с аукциона.

Зато он половину денег

От очищения конюшен

На книги тратил. Был учён.

А ну и что! Сирот вонючих

Не терпит свет. Зато доход

Журнала вырос: осуждая,

Людишки могут покупать

Намного лучше. Любопытство.


Ну в общем, это славный выбор,

А Эмма умница у нас.

Бараны ропщут. Начинаю

Рассказ о том, что было дальше.


Малютка Шарль учиться начал.

Способный мальчик. Любопытный.

Растёт всё больше в толщину

(Наверно, от хорошей жизни).

Старательно зубрит немецкий,

Английский, русский и латынь.

Уже шестнадцать лет ребёнку.

Влюбился. Чуть не стал отцом,

Но обошлось. Судьбы папаши

Счастливо избежав, Шарлюзик

Пошёл учиться дальше. Вот.

В Сорбонне пил необычайно.

Здоровьем был он в мать. Но, кстати,

Напомню, что в начале века

Железного среди студентов

Не принято уж было пить.

Все были вдумчиво-серьёзны.

Но Шарль, как дед его покойный,

Жульен-Батист де Мульмулли¹²,

Считал, что для мужчины важно

Как можно больше увлажнять

Больную душу и почаще

Ходить по девкам. Я признаюсь,

В начале цифрового века,

Когда студенты или учат,

Или гуляют, сей подход,

Сия попытка совмещенья

Двух главных черт мужской натуры –

Ума и озорства – безумно

Сейчас¹³ была бы нам нужна.

Любовь для нас необходима

В больших объёмах. Иногда

Любовь почти что недоступна.

Тогда для смелости немного

И чтобы руки развязать…

Я очень уважаю женщин¹⁴,

Но если честно, не всегда

Девицы знают, что им нужно

И делают, чего хотят.

Здесь отвлекусь. Я натыкаюсь

На соблазнительный предмет¹⁵.


Мужчина может быть придурком,

Ему простителен и ум,

Но робость или осторожность,

Но самомнение и стыд

Всю красоту его и силу

Перечеркнут. А иногда

Не можем мы переключиться

С работы на прекрасный пол.

Тогда придёт товарищ Бахус

И всем поможет. Хорошо…

Но я боюсь, что мой читатель

Решит, что я не признаю

Любви печального томленья¹⁶,

Её невыносимых мук,

Её пленительных кошмаров,

Желания отдать себя,

Всего себя. Бесясь и млея,

От ярости хрипя и блея

Стоять бесстыдно под окном,

Орать бесстыдно мадригал.

И биться головой об пол

Вдали от сладкого предмета.

И лучше летом это делать.


Таков был Шарль. Он отдавался

Полезной страсти до конца

И был воздушным, как синица,

И был горячим, как квазар.

Он был влюблён четыре года.

В одну и туже. Молодец!

Как он мечтал на ней жениться!

И он нашёл бы свой конец

В её седеющих объятьях,

Когда б такого баболюба¹⁷,

Который, думая о ней,

Мог быть с другой, красотка эта

Однажды утром не отшила.

И после университета

Шарлюн решил бежать в Россию.


Отрывки этих приключений

Я вам попозже приведу.

Его мучений горделивых

Котёл недолго вёл его

К заветной цели – славе, власти.

Он понял – счастье не в любви

И не в гордыне, и потом

Вернулся в милый дом, где раньше

Он попросил её руки.

Прошло три года. Шарль не знает,

Что стало с ней и есть ли муж.

С дворецким сели, пару кружек

Слегка прокисшего вина,

Слегка разбавленного пивом

Неспешно выпили. И тот

Несчастьем общим поделился

С героем нашим. Изабель,

Едва лишь Шарлемун уехал,

Скакнула замуж за кого-то

Намного старше и знатнее.

Его сиятельство был милый

Неинтересный человек.

Назло придурку Мульмулли

Бэлюша этот гордый выбор

Вполне внезапно совершила.

Война их вовсе разлучила

(Ведь Шарль сражался против нас).

А муженёк недавно помер

От страха за своё добро

(Какая жалкая натура!).

Теперь Бэлюсенька вдова.


Не стану очень долго мучить:

Признанье, свадьба, верность, дом,

Где лень соседствует с трудом,

Почти безоблачная старость,

Орава внуков и почёт.

А дети жили без забот…


Мой милый, дорогой читатель,

Будь, ради бога, молодцом.

III часть

Пожар

I

Пятнадцатого октября

Дождливым беспокойным утром

Один высокий господин

В плаще притёмном и широком

Вошёл в Смоленск. Его карета

Увязла где-то по пути,

И он решил версту-другую

Пешком пройти. В грязи по пояс,

Усталый, хмурый, он пошёл

Искать ночлега. Милый город.

Пустой и хмурый. Мужичьё.

И ни одной приличной рожи.

Гостиница всего одна.

Зато какая! Хлестакову

Привиделось бы в страшном сне.

Скупая жратвенная. Гадость.

Наш нежный мальчик не привык.

Хотя здесь всё почти задаром,

Но миска рыбной чепухи

Не вдохновит аристократа.

Но мы настолько голодны

И так ленивы, что другую

Гостиницу себе искать

Не будем. Думаю, в России

Везде так кормят. Привыкай.

И спать ложись иди давай.

Читатель, верно, догадался,

Что этот тип слегка устал.

Иначе для чего собрался

Ложиться спать он рано так?

Он рано так питать клопов

В свой номер

Ушёл бесшумно, что карета,

Приехав

В Смоленск, его ещё искала

Довольно долго, но потом

По выразительным приметам

(Высок и крепок; иностранец;

Акцент; цилиндр, балахон,

Вернее, плащ; усы и трость)

Обитель путника младого

Нашли. Его приятель Жорж

Стучится в дверь: «Открой, скотина!

Мы целый день тебя искали.

Все твои вещи у меня».

Дверь отворилась и лохматый

Опять поплыл на ложе сна.

«Поставь сундук и уходи.

Я выйду завтра утром». «Сволочь!

Какого чёрта я тебя

Обязан слушать?» «Я вам нужен».

И, красный весь, приятель вышел.


Шестнадцатого октября

Приятель Жорж с моим героем

Пошёл к какому-то шпиону.

Здесь нужно будет объяснить.

Приятель Жорж с моим героем

Учились вместе, но второй

Был меньше первого пронырлив.

А тот придумал хитрый план,

Как им награбить сразу много

У глупых русских. Ведь война –

Того гляди… И под шумок

Мы стащим что-нибудь. Пока же

Нам нужно дельце провернуть,

Чтоб стать в России не чужими.

И потому приятель Жорж

Нуждался в нашем общем друге,

Вернее, в знаниях его.

Открою карты. Умник, знавший,

Английский, русский и латынь,

Немецкий, право и другие

Науки, сильный и здоровый…

Был наш любимый добрый Шарль,

Тот самый Шарль де Римазо,

Которого всегда дразнили

Мульмулечкой, поскольку мама

Его папашу приютила

Давно когда-то. А причину

Его бессмысленных скитаний

Вы знаете. Переодет,

Накормлен. Выбрит и надушен,

Заходит Шарик в комнатушку.

Из-за спины его тотчас

Приятель Жорж с бутылкой спирта

Выскакивает и орёт

(Даю почти не в переводе):

«Оу, мистер бингли, айм Эксайтед.

Вы ведь а кемист? Вуд ю майнд

Вот этим протитать пробирки?

Держите». – «Сенька, бери мяч». –

Чем я обязан?» – «Абрикос».

Лик чародея просвятился,

Услышал ибо он пароль.


Мне самому немного странно.

Что потерял здесь этот гад

И почему он англичанин?

И почему приятель Жорж

Нуждается в его подмоге?

Я не умею объяснить,

Зачем наш мальчик нужен этим

Противным людям. Этот Бингли

Нам предоставил information

О том, что есть в Москве добро,

И мы к добру приложим зло,

Чтобы добро заполучить

И испоганить благородно.

И в тот же день приятель Жорж,

Схватив в охапку друга Шарля,

Поехал в Moscow. А в Москве

Их ожидало много бед.


Шестнадцатого сентября

Приятель Жорж с безумцем Шарлем

Почти что были у Кремля.

Почти что целых две недели

Они у стен его сидели,

Любуясь тем, что скоро им

Принадлежать, наверно, будет.

Не обольщайтесь. А теперь

Уверенность стального Жоржа

Я постараюсь объяснить.


***

Шестнадцать лет, наверно было

Младому Жоржику, когда

Его обитель посетила

Весьма опасная чета.

Растрёпанные две фигуры

Однажды ночью (то ль во сне,

То ль наяву) влетели в

Окно открытое. Худые

Пустые очи без ресниц

И ненамеренно простые

Пустые руки без ногтей.

«Проснись, мой милый!» «Что такое?»

«Мы духи, духи пустоты».

Необычайными духами

Наполнен воздух. «Что за чёрт!»

Но существо почти без тела,

Но с женским голосом, его

Берёт за горло и молчит:

«Я от всего тебя отмою,

Я успокою твой позор

И твое тело успокою,

Ах, ты мой белый помидор!

И этот, так тебя скорбящий,

Развратный толстый господин

Тебя уже не потревожит,

Ах, ты мой белый присянин.

Насилу высвободившись

Из мокрых лап свирепой стервы,

Приятель Жорж такую речь

Повёл. К злодеям обратившись:

«Вы кто и как сюда попали?

Что за толстяк и почему

Просвечиваете насквозь?

Какого чёрта я вам нужен?

Никто меня не оскорблял.

Я не похож на помидор.

Я не похож на присянин.

Прошу очистить помещенье».

Два призрака переглянулись,

Смекнув, что, вроде, не туда,

Куда хотели, забрались.

Но драпать надо по уму,

Оставив что-нибудь на память

Из воздуха слепился шкаф,

Похожий несколько на гроб.

«Обитель нашего величья.

Прими её». И улетели…

Наутро шкаф был сей изучен,

Обнюхан, сломан, склеен даж.

На дне его была записка:

«Езжай в Россию; там добра,

И золота, и серебра,

Ужасно много. Очень скоро

Наполеон де Бонапарт

Начнёт войну – поход на русских.

Он проиграет, но возьмёт

В двенадцатом году Москву.

Там сможешь ты обогатиться.

О, подожги сей милый город

И снаряди себе отряд

Для очень благородной цели:

Пока купчишки, те, что не

Ушли из города заране

Пытаться будут не сгореть,

Хватай всё ценное». Кто автор

Сего надменного письма?

Два этих духа? Нет, увольте.

Его состряпал председатель

Горисполкома в Сталинграде,

Которому два этих духа

(Вне времени они летают)

Сказали, где найдёт он клад,

Зарытый Жоржем в двадцать пятом

Году от Рождества Христова.

Ещё скажу, что объясненье

Того, кто эти духа два,

Найдёёёте Вы в либретто

Прекрасной оперы “aglo”,

Написанной Натальей некой…


Благодаря такому ляпу

Сих бескорыстных привидений

Приятель Жорж свою судьбу

Узнал; но было нужно время,

Чтоб прочитать посланье злое.

К цыганке русской он отнёс

Записку. За четыре франка,

Смешно ругаясь на ошибки,

Допущенные коммунистом

Из-за незнанья прежних правил,

Перевела почти дословно,

Слегка меняя падежи

И наклонения, записку.

Но лишь через четыре года

Приятель Жорж решил, что нужно

Воспользоваться предложеньем.

У шкафа отпилил он ножку

И взял себе как талисман;

Продумал план, обрёл знакомых,

Достал немного крупных средств

И Шарля, чтобы взять с собой.

Одним из тех знакомых был

Маэстро Бингли, брат покойный

Того шпиона. Ну так вот.

В Москве сидели две недели,

Или два месяца, иль год,

Пока войну не объявили.

Да, точно зная эту дату,

Приятель Жорж дня за два до

Прибытия посланья о

Вторжении Наполеона

Пустил слушок. А некто Ржевский,

Любитель сплетен, разгласил.

Москва кипит и резвоскачет,

Как и всегда, как и всегда,

Как и всегда, как и всегда.

II

Нетвёрдо помню, где оставил

Своих безумцев год назад.

Наверное, перед пожаром.

Не ожидал, что через год

Приятель Жорж в Сибири будет,

А Шарль, полковник русских войск,

Под псевдонимом Коновалов

Готов уж будет наподдать

Разгорячившимся французам.

Холодный воин Александра,

Он скоро будет брать Париж.

Потом – в Москву, потом – обратно,

А дальше знаете. Теперь

Ура, прекрасно! Этот эпос

Меня устал. Не напишу

За раз один заразу эту.

Продолжу после как-нибудь.

VI часть

Основная

I

Добрый день, мои бараны.

Как же я по вам скучал!

Жоржик, ты худой какой-то,

Шарик, ах ты безобразник,

Толстожопый молодец!

А жена твоя, не помню

Как её я там назвал,

Как она, крепка, здорова,

И румяна и бела?

Дай-ка гляну. Ну, корова!

А ведь худенькой была.

Перси нежно округлились,

Налилися красотой.

Только талия всё та же.

Повезло тебе, мужик.

Ну а ты, приятель Жорж,

Почему не обзавёлся

Хоть какой-нибудь женой.

Понимаю, из Сибири

Было трудно убегать,

Не до девок, не до милых.

Но ведь надо же жениться

К двадцати восьми годам.

Ой, забыл, аристократы

Голубых ваще кровей

Предо мною разместились.

Так что буду я лояльней

(Где в Сибири курага?)

Собрались теперь вы снова,

Дабы мир перевернуть.

Чтобрались темир искусно

Чтобы мир перевернуть.

Чтобы нищую Россию

Из оков освободить.

И неискреннюю жажду

Разрушенья утолить.

Кто

У

Бьёт

Ца

Ря – тот будет под его короной.

По

Бе

Ди

Ть

Их не сможете, как не пытайтесь.

И поэтому, французы,

Никогда вы не согнёте

Гордый дух племён славянских.

Мы, увы, непобедимы.

Неподвластны злым врагам.

Тара – пара – бара – БАМ.


***

Сугубая поэтичность событий,

Произошедших в Сибири с Жоржем¹⁸,

не даёт мне остаться наедине с хореем.

На его долю (хорея) выпадает за почти

Сто лет такие испытания, что

Добивать его очередной эпической картиной было бы жестоко.

Итак, в городе N-ске, как и полагается по жанру, снег лежал даже летом, но, к счастью, летом только в погребах. N-ск только назван городом, а на самом деле в 1818 году это было село городского типа. В южной, самой теплой части села стояла тюрьма с тремя камерами. В первой сидел безымянный политический преступник, во второй – наш приятель, в третьей – личность неизвестная, но положительная во всех отношениях, кроме судьбы. Где-то в двадцатом году, когда снег уже начал выбираться из погребов, в острог иностранец приехал. Где-то пятнадцать часов он пробыл в данном пункте населённом¹⁹.

Ночью в четыре часа, он выехал из города N-ска,

Перенаправив стопы куда-то на Дальний Восток.

У иностранца того была непонятная тяга,

Как бы сказать, охота к

Переменению мест.

Кстати, Вы знаете его фамилию. Фамилия его Бингли. Да, только этот человек всегда умел оказаться в нужное время в нужном²⁰ месте. Лишь он вытащить нашего Ж. из столь отдалённо-глубокого и тяжкого положения. Авантюрист был накормлен икрой и вывезен в Аляску. Из Аляски попал на восточное побережье Соединённых штатов. Оттуда вдвоём они отплыли в Европу²¹.

По дороге мистера Бингли съела акула, а Жорж был вынужден стать чем-то вроде юнги²².

Добрался до Дублина. Там ловко выдал себя за молодого лорда-путешественника (английского, естественно), в одном из костюмов Бингли присутствовал на балу у местного вельможи. Вошёл в доверие. Вмести с его деньгами и дочерью сбежал во Францию. Девушка умерла от чахотки через два месяца. Жорж бесплодно решил, что пора жениться.

И надеюсь, это не нарушит

Замысла, когда я сообщу,

Что всё те же два весёлых духа

После поджигания Москвы²³

Выросли из тёмного тумана

Прямо перед ним. «Держи мешок.

Положи в него свои богатства

И скажи пятнадцать раз «назад».

Уф! Назад, назад²⁴. Назад, назад, на-

Зад, назад, назад, назад, назад, на-

Зад, назад, назад, назад, назад, на-

Зад. И сей же час вокруг пустыня

Выпятила жёлтые серые пески.

Нет, давайте жёлтые. Красиво.

Позитивно, как сказала бы

Молодёжь две тысячи седьмого.

Два весёлых духа подают

Жоржу удивлённую копату.

Ох, простите, я хотел сказать

Жоржу удивлённую лопату.

«Что ты смотришь, начинай копать!»

И перенесясь на холм зелёный,

Гений сразу приступил к рытью.

Выкопав за час большую шахту

(Духи ведь волшебно помогли),

Спрятал в ней сокровища лихие,

Бережно²⁵ добытые в Москве,

Камнем стопудовым вход в пещеру

Перекрыл и улетел домой.

Впоследствии выяснилось, что Жорж побывал в окрестностях Иерусалима, в год, когда Иисусу Христу было двадцать с чем-то. Очень хорошо, что наш герой и эти два демона не встретились с Ним, иначе всем троим не поздоровилось бы²⁶.

Как Вы помните, друг Вячеслав, записку для Жоржа написал Сталинградский чиновник. Как же это произошло?

Нет, об этом позже²⁷.


Начинаем представленье!

Собирайте сбереженья,

Занимайте у знакомых,

Получайте ссуды в банках,

Исповедуйтесь прилежно,

Отправляемся в Россию

Через месяц или год!

Впрочем, может, через два.

Я напомню, что злодеи

Собрались в моей России

Учинить переворот.

Но замечу, что решивший

Революцию устроить

Там, где нет её по плану

И в учебниках советских –

Настоящий идиот!

Так что здесь предупреждаю:

Декабристов теребить

Мы не будем. Несерьёзно.

Если даже Лев Толстой

Пролетел почти полвека

(Или больше? Я не помню.)

Мимо этих славных дел,

То куда уж мне пытаться

Прыгнуть выше головы.

А хотя… не криминально

Ох, не знаю, что там дальше.

За пять лет Жоржу удалось сколотить неплохой капиталец. Шарль, конечно, свинья, что отказался от второго похода. Коновалов – фамилия сама говорит. Мещанство дикое в его отъетом пузе.

Приходится ехать с кем-нибудь другим. Но кто ещё знает русский? За пять лет в Сибири Клод (мне теперь хочется называть его Клодом) начал неплохо болтать, но нужен был профессионал. Шарль говорил совершенно без акцента, с огоньком. Сводная сестра его матери была из рода Козловых, поэтому практики хватало.

В 1824 году Клод-Жорж отправился в Краков.

Зачем такому человеку ехать в Краков?

Краковская колбаса, предмет моего обожанья,

Вряд ве его повлекла в Краковский унерситет.

Странно, что слово одно разное обозначает.

Честное слово, не помню, что целый месяц там делал

Клод, то есть Жорж, то есть блин. Надеюсь, что это понятно.

Здесь оставляю пробел. Сотый, наверно, уже.

В то время Краков был не очень приятным местом. Грязные бедные базары²⁸, ночные грабители. Польша стояла в неудобном положении перед великими европейскими державами, готовыми её разорвать, как только поменяется ветер. Слава Мицкевича не поднимала престижа ляхам. И вообще, Краков был непоэтичным городом, поэтому писать о произошедших там событиях я отказываюсь.

II

Александр Первый был несчастным человеком. Он всю жизнь винил себя в отцеубийстве, мечтал сделать что-то великое для России, чтобы искупить. Но ничего не получалось.

Жорж, то есть Клод, пришёл к царю ранним утром, когда тот ещё спал. Разбудил. Достал нож. Произнёс длинный монолог.

«Лежи, царь.

Не мешай восторжествовать правосудию. Сотни лет ты и род твой насиловали Русь. Сотни лет, не ощущая и не понимая необходимости народовластия²⁹, вы давили в этой гордой нации все ростки самосознания. Вы пришли к власти случайно, волею безумных судеб, в тёмное время великой Смуты. Вы угнетали крестьян, своих крепостных, и тем были худе дикарей, поедающих несчастных путников³⁰. Меня не интересует Годунов³¹, он всего лишь жертва истории. Он был вынужден узаконить рабство, к тому же, он не ваш родственник. Но династия Романовых загубила свободный дух русского народа. И только чудом какие-то ростки благородства не засохли до сих пор³². Я видел красивые души современных славян. Эти люди способны к сочувствию и пониманию неизмеримо больше, чем ваша семейка. Вы пресытились.

Вам нужно кровопускание³³.


***

«Потому что Вы преступник!» – проорал Жорж и всадил кинжал в Александра Первого. Так началась николаевская эпоха. К счастью, кинжал попал в плечо. Бывший уже государь вытащил его и попробовал зарезать француза. Утром их обоих потянуло в деревню.


***

Александр I был импульсивным человеком. Иногда его реакции были нелогичны. Это появилось в детстве, когда он нервничал из-за бабушки и отца.

У Клода было трудное отрочество. Поэтому в тот же миг, как из плеча перестала течь кровь, они оба задумались об отшельничестве?

Его императорское величество был очень изумлён, когда пред ним предстали два почерковых духа.

– Если Вы желаете подстроить свою смерть, мы Вам поможем. Но нам нужна небольшая стеклянная ёмкость.

– Любого размера.

– Но лучше небольшую.

Ёмкость дали. Это оказалась бутылка с широким горлышком и пробкой. В темноте трудно было разглядеть, что за напиток там раньше со-держался. Тут же с царской физиономии был сделан слепок, со слепка – копия человека. Два Александра Первых минут десять, десять мучительных минут стояли друг напротив друга, и оба хотели в деревню.

Наконец, один из духов дохнул на одного из царей, на ближнего. Смерть наступила мгновенно.

– Что ж, пойдёмте.

III

Шарль прав.

Нужно сидеть дома и ублажать жену, а не бегать по заграницам в поисках смысла жизни³⁴. Шарль прав. Эта кожа, нежная. Но упругая, особенно если вести руками от бёдер к лицу, преодолевая препятствия, она куда лучше открывает нам тайны бытия и сущность истины, чем война. Воевать хочется от избытка напряжения, от потерянности и нелюбви. Конечно, от этого же иногда бывает искусство. Но нужно же когда-нибудь накрывать лицо её волосами и лежать глаза в глаза, не чувствуя никакой тяжести. Ни даже духовной.

Но тут иногда пробуждается совесть.

<…>

Она была необычайна,

Неоднозначна, неземна.

Своею иностранной тайной

Тебя зовёт, влечёт она³⁵

Кто видел Монику Белуччи

И наших краснодарских дев,

И наших подмосковных женщин,

Тот понимает, почему,

Я так сочувствую³⁶ герою,

Хотя счастливей в десять раз,

Ведь знаю, создал и проверил

Всех жён, всех спутниц всех героев

И не героев. Но теперь

Теперь фантазия клокочет,

И резвоскачет и Тае³⁷

Теперь я создаю цыганку,

Теперь³⁸ я чувствую прилив,

Нет, вот уже теперь отлив ^уже отлив³⁹.

Итак, похожий на медаль,

Георг стеклянными очами,

Искрясь на солнце, смотрит. А

Куда он смотрит? Всё вперёд,

И чаек сгорбленных полёт

Дурные мысли навевает

О той горбинке на носу…

Но нет же, нет её! Всё ровно.

Итак, похожий на медаль,

Георг упрямо смотрит на (нет, не вдаль)

Свою же площадь Он вечно думает о ней,

О кольцах смоляных волос,

Спадающих, как помним, на лоб

(«На лоб» имеется в виду)

О разрезающих бровях,

О пневматических глазах

(Они выбрасывают пневму⁴⁰)

О чаровательных ресницах,

О переходе от спины

К ногам. О, нерадивый автор,

Хотя б немного соберись

И состыкуй свои отрывки,

Соедини свои кусочки,

Свои широкие стада

Неразработанных сюжетов!

Ну, ну, давай! Мне надоело.

Мне тоже. Так, кто говорит?

Прошу прощения, читатель,

Он много на себя берёт.

Кто, я? Кто ты?!

!?

?!

2!

221

!21?

1212

Итак, нас вас их двое трое. Мы решили,

Что чуть попозже объясним,

Как познакомился с цыганкой (циганкой)⁴¹

Наш бедный многоликий Жорж

(Меня пугает это имя)


Мы только можем ожидать,

Что Шарль, герой любимый мой,

И Жорж, предательски-живучий,

Ещё навытворят чего.

Но им уже под пятьдесят.