Интеллектуальный рэкет США на пиру антихриста

Вид материала

Документы

Содержание Глава третья Откровение от Иоанна. 18 : 3 Во второй половине XIX

Подобный материал:

• Меняющейся европе, 2510.67kb.
• Положение о проведении городского марафона «Интеллектуальный лабиринт» для учащихся, 28.95kb.
• Тематическое планирование уроков литературы в 5 классе. Количество часов, 173.05kb.
• Интеллектуальный метод обработки печатных и рукописных символов, 31.83kb.
• Михаил Васильевич Ломоносов «Случились вместе два астронома в пиру…» литература, 43.8kb.
• Состояние внешнеторгового сотрудничества Донецкой области с Королевством Швеция, 82.82kb.
• Экономика и рэкет: отечественные особенности, 144.7kb.
• Программа учебной дисциплины история США разработчики, 264.22kb.
• Всамом деле, что это за народ! Мартов, Дан, Аксельрод жиды обрезанные, 678.75kb.
• Программа учебной дисциплины история предпринемательства в США разработчики, 149.76kb.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

"...ибо яростным вином блудодеяния своего она напоила все народы, и цари земные любодействовали с нею, и купцы земные разбогатели от великой роскоши ее".

Откровение от Иоанна. 18 : 3

В Европе XIX век прошел под знаком больших эконо­мических и общественно-политических потрясений. Ин­дустриальная революция, как мартовская вода, точащая глыбы речного льда, быстро разъедала закоснелый фун­дамент феодального общества. Вместе с феодальным строем течение истории безвозвратно уносило остатки его политических декораций: королевства, княжества и графства. Огненным катком прокатывались по континен­ту бесконечные большие и малые войны. Словно черные столбы смерча, проносились над столицами Европы час­тые разрушительные революции и бессмысленные бунты недовольных, голодных и озлобленных масс. Менялись государственные границы, рождались новые обществен­ные отношения и формировались молодые, полные сил и энергии нации.

Частые финансовые кризисы, расходы на вооружение и большая государственная задолженность заставляли расточительные правительства постоянно искать новые пути и возможности финансирования своих потрепанных бюджетов. Некоторые правительства, стремясь избежать бесконечных финансовых потрясений и заодно получитьновые кредиты, были вынуждены уступить настойчивому давлению международных банковских семей и передать исконное право государства на печатание денег в руки частных банкиров. На смену господства родовой аристо­кратии, построенной на наследственных правах и фео­дальных привилегиях, приходила невидимая, всесильная и бессердечная власть капитала, которая все более кон­центрировалась в руках узкой группы могущественных европейских банкиров.

Вследствие этих событий во многих европейских государствах впервые появились центральные банки, которые узурпировали право государства осуществ­лять финансовую и монетарную политику, то есть пра­во контролировать количество денег в обращении и предоставлять кредиты правительствам и региональ­ным банкам. Сегодня почти повсеместно только цен­тральные банки имеют исключительное право выпус­кать новые деньги. За их однообразно угрюмыми, тя­желыми железобетонными фасадами стояли и все еще прячутся хорошо известные еврейско-масонские семьи Ротшильдов, Варбургов и Рокфеллеров.

Даже в наши дни большинство непосвященных людей ошибочно считают, что центральные банки принадлежат их правительствам и контролируются национальными парламентами. В действительности все без исключения центральные банки принадлежат частным финансовым концернам и функционируют, как любое другое настро­енное на прибыль капиталистическое предприятие. С той приятной для себя разницей, что, обладая монополией на печатание денег, они могут не опасаться возможных кон­курентов, по крайней мере, внутри страны. Руководство центральных банков не подлежит общественному кон­тролю и является ответственным только перед своими ак­ционерами, об умножении прибыли которых оно обяза­но неустанно заботиться.

В практике основные финансовые операции централь­ных банков выглядят следующим образом. Скажем, правительство остро нуждается в деньгах (возьмем для примера 100 миллионов долларов), чтобы выплатить задержанную на несколько месяцев заработную плату рабочим и служащим государственного сектора. По­скольку право эмиссии новых денег находится в руках центрального банка, то правительство не имеет друго­го выхода, как только почтительно просить его руко­водство о предоставление соответствующего кредита. "Послушно" идя навстречу нуждам своего правитель­ства, центральный банк тут же проворно напечатает 100 миллионов долларов (израсходовав, примерно, од­ну тысячу долларов из собственных средств на изго­товление банкнот) и охотно предоставит их в кредит своему уважаемому правительству.

Поскольку даже правительствам центральные банки под честное слово денег не занимают, то, прежде, чем по­лучить кредит, правительство должно предоставить бан­ку под залог облигации государственного займа на рав­нозначную сумму в 100 миллионов долларов.

Не говоря уже о том, что правительство в установлен­ный срок должно выкупить обратно свои облигации, оно также обязано выплачивать банку годовые проценты от занятой суммы. Не имея права печатать собственные деньги, правительство располагает только двумя ис­точниками получения новых денег - это налоги или до­полнительные займы. Таким образом, чтобы расплатит­ься с банком, правительство должно изыскать деньги с налогов, снимаемых с тех же самих рабочих, которым "милосердный" банк помог получить свою кровную за­работную плату.

Учитывая то, что центральный банк осуществляет подобные операции почти каждый день, общая сумма займов государства постоянно увеличивается. Как правило, эта игра кончается тем, что государство по­падает в ситуацию, когда оно больше не в состоянии выплачивать даже проценты по банковским займам, не говоря уже о возможности полного погашения астрономических долгов. Например, долг правительства Соединенных Штатов в 1996 году составлял 5 трил­лионов долларов, что составляет 70% от валового на­ционального продукта, и продолжает быстро увеличи­ваться. Не лучше обстоят дела и в других развитых ка­питалистических странах.

Так, в Германии долг правительства составляет 60% от общей величины ВНП, а в Бельгии он вырос до аб­сурдного уровня 130%. Но это еще далеко не главный ре­корд кредитного безумия. Как всегда, любящая показать себя Россия перепрыгнула всех кредитных наркоманов. В результате размашистого, чтобы не сказать маньяцкого, занимания денег бестолковым режимом отечественных реформаторов, российская финансовая система попросту завалилась под невыносимым грузом внешних и внутрен­них долгов.

Чтобы быть в состоянии выплатить только проценты с долга, правительства вынуждены прибегать к новым кредитам центральных банков и международных финан­совых корпораций. В конечном результате, оказавшись полностью зависимыми от "капризов" центральных бан­ков, правительства становятся игрушечными марионет­ками в руках финансовой олигархии, и, следовательно, народы теряют последнюю возможность демократичес­кого влияния на политические дела в своей стране. Таким образом, добровольно уступив банкирам право осущест­влять монетарную политику и возможность создания но­вых кредитов, правительства в конечном итоге потеряли свои прерогативы государственного суверенитета.

Часто можно слышать, как центральные банки на­стоятельно требуют от правительств навести порядок в их финансовом хозяйстве и прежде всего ликвидировать бюджетный дефицит. Это совсем не означает, что, радея о благе народа, они хотели бы полностью ликвидировать государственную задолженность. Наоборот, банкиры всячески поощряют правительства занимать у них день­ги. Ведь выплачиваемые государством годовые проценты составляют основную часть доходов центральных банков и больших международных инвесторских фирм.

Требуя от правительств строгой финансовой дисцип­лины и балансирования бюджета, центральные банки просто стремятся гарантировать своевременный и полно­ценный возврат на свои кредиты. Известно, что в услови­ях отсутствия бюджетного дефицита инфляция остается на ничтожно низком уровне, деньги не обесцениваются, проценты по кредитам выплачиваются вовремя и прави­тельства могут себе позволить новые займы. О такой иде­альной финансовой ситуации несомненно грезит каждая, даже малопоэтическая, банкирская душа.

В последнее время, снизив расходы на вооружение и сократив государственные выплаты на социальное обес­печение, США и ряд других развитых индустриальных стран сумели сбалансировать свои бюджеты. Но в то же время общая сумма их долгов, а значит, и величина вы­платы на занятые деньги процентов резко возросли. На­пример, в 1996 году выплаты американского правитель­ства по одним процентам с долга почти сравнялась с рас­ходами на вооружение, достигнув астрономической циф­ры в 250 миллиардов долларов.

Возвращаясь к нашему примеру, следует заметить, что в результате этой нехитрой операции, кроме годовых процентов, выплачиваемых ему налогоплательщиками страны, центральный банк приобретает дополнительные возможности увеличения своих доходов. Ведь в среднем каждый банк имеет право предоставлять новые кредиты на сумму, в 15 раз превышающую наличие денег в банке. Таким образом, получив от государства облигации займа на сумму в 100 миллионов долларов, центральный банк может создать, практически из воздуха, 1 миллиард 500 миллионов нового кредита, предоставляя его муниципа­литетам, предприятиям, коммерческим банкам и даже частным лицам.

Да этого не может быть! - воскликнет какой-то здра­вомыслящий гражданин. Как это банк может занимать больше денег, чем имеет в своем распоряжении? Это же чистая бессмыслица, которая не вмещается ни в какие по­нятия здравого рассудка. Но, как раз согласно таким не­нормальным законам "желтого дома", осуществляется нормальная, повседневная деятельность всех банков, начиная от центрального и кончая далекими уездными. Такие "цирковые фокусы" банки могут проделывать только потому, что в специфическом мире финансов су­ществует два вида денег - это номинальные и реальные деньги.

Если, к примеру, фермер занимает в своем местном банке 10 тысяч долларов, то это совсем не значит, что этот банк имеет в своих сейфах столько наличных денег. Попросту открыв свою толстую бухгалтерскую книгу, банкир переносит означенную сумму из одной колонки в другую. Эти не имеющие плоти и кости до передачи их фермеру "чернильные" деньги называются номинальны­ми. Их реальная стоимость для банкира - это цена крас­ки и бумаги, израсходованных на производство денеж­ных банкнот. В то же время, предоставив фермеру кредит под определенный процент, банкир получает обратно ре­альные деньги, созданные трудом должника.

Чтобы быть в состоянии выплатить банкиру годовые проценты и вернуть ему весь свой долг, фермер должен вырастить и продать не один хороший урожай. Для при­мера скажем, что банк предоставил фермеру кредит под 10% годовых с условием возврата всей суммы долга в течение десяти лет. К счастью для нашего трудолюбиво­го фермера, урожай за все эти годы вырос на славу, и он своевременно вернул в банк как проценты, так и всю сум­му первоначального займа, что вместе составило два­дцать тысяч долларов. Если изначальная процентная став­ка центрального банка выносила 5%, то в итоге этой не­хитрой операции банкир в течении десяти лет заработал 15 тысяч долларов, не вложив ни одного цента собствен­ных денег. Остальные пять тысяч уплывут на счета цен­трального банка, о существовании которого наш провинциальный фермер наверняка даже не имел малейшего представления. А если посчитать, сколько таких ферме­ров могло пройти через решетчатую дверь этого скром­ного банка за десять лет? Но откуда тогда провинциаль­ный банкир взял десять тысяч долларов в момент выстав­ления кредита фермеру, если банк не располагал собст­венными деньгами? - может спросить любознательный читатель. Да из того же самого центрального банка, ко­торый снабжает все остальные банки страны наличными деньгами. Конечно, оставаясь верным своей стяжатель­ской натуре, центральный банк делает это не даром, но за установленную плату. Эта плата на языке финансово образованных людей называется изначальным, или пер­вичным, процентом. Так что если в нашем примере мест­ный банк предоставлял кредиты своим клиентам под 10% годовых, то изначальный процент центрального банка, скажем, составлял 5%.

Но если все так просто, то почему тогда некоторые банки банкротятся, почему центральный банк не включит печатный пресс, чтобы пополнить сейфы терпя­щего бедствие банка, может опять спросить не унимаю­щийся читатель. Дело в том, что располагающий абсо­лютной монетарной властью в стране центральный банк, по разным зависящим и не зависящим от него причинам, может отказать в предоставлении новых кредитов дру­гим банкам. Например, в условиях экономического кри­зиса или товарного голода в стране увеличение кредита может привести к неудержимой инфляции. Часто даже в благоприятном экономическом климате в нездоровой по­гоне за прибылью многие коммерческие банки предос­тавляют такое большое количество плохих кредитов, что цена его спасения может нарушить финансовую стабиль­ность страны. Иногда в игру также входят конкурентные козни между самими коммерческими банками. Если по­желает, центральный банк может затребовать немедлен­ного возврата всех займов, предоставленных нижестоя­щим банкам ранее. Поскольку все банки связаны между собой хитроумной сетью кредитов и займов, то в опреде­ленных условиях такое своенравное поведение централь­ного банка может довести до финансового хаоса или да­же экономического кризиса в стране. Падение одного крупного банка может привести к цепной реакции бан­кротства целого ряда меньших банков. В этих условиях только один центральный банк может остаться неуяз­вимым. Обладая правом выпуска денег, он не только, "как гордый буревестник смело реет над волнами", но и господствует над финансовой стихией.

Министр финансов Великобритании в годы Первой мировой войны, Реджинальд Макенна однажды хвастли­во проговорился, что "те, кто контролируют националь­ный кредит, также направляют правительственную поли­тику и держат в ладонях своих рук судьбы народа".

Более скромный, чем его "недипломатичный" британ­ский коллега, председатель американского центрального банка Алан Гринспен предпочитает так открыто пуб­лично не выражаться, но тем не менее каждое его невыра­зительное мямлянье гулким эхом прокатывается по всем биржам мира, заставляя их взлетать под небеса или опус­каться на морское дно. Обладая правом казнить или ми­ловать в своем финансовом королевстве, центральные банки могут, если им это выгодно, сменить гнев на ми­лость и помочь другим банкирам. Как правило, делается это таким образом, чтобы меньше людей обратило вни­мание на произвол, творящийся на финансовом Олимпе. Так, например, когда в 80-х годах некоторые крупные банки США попали в тяжелое положение, созданное их собственной жадностью, воровством и безответственно­стью, им на помощь незамедлительно пришел Федераль­ный Резервный банк, который, прикрываясь ложным ло­зунгом стабилизации финансового рынка, предоставил им "легкие" кредиты под 3% годовых. Получив кредиты, эти банки сразу же приобрели на них долгосрочные об­лигации американского правительства, которые вы­плачивали держателям 7% годовых. Некоторые из этих банков оказались еще проворнее и купили облигации на Филиппинах и в Гонконге, которые приносили 10% годовых. В конечном результате разворованные бан­кирами деньги были возмещены потерпевшим клиен­там за счет рядовых налогоплательщиков Соединен­ных Штатов и других стран мира. Ведь известно, что облигации в каждой стране обеспечиваются имущест­вом государственной казны, а государство не имеет другого источника дохода, кроме налогоплательщика. Так с помощью "добрых дядь" в американском цен­тральном банке заворовавшиеся банкиры смогли не только вернуть деньги и избежать тюрьмы, но и при­лично заработать на своем мошенничестве.

Другим примером отцовской заботы американского центрального банка о прожорливой банковской братии может служить последнее приключение одного из экс­клюзивных хедж фондов, под многозначным названием "Лонг-Терм Капитал Менеджэмент". Являясь инвестици­онным фондом для сверхбогачей, привередливый "Лонг-Терм" меньше десяти миллионов долларов от своих вкладчиков не принимал. Кроме отдельных богатых ин­весторов, к прибыльному фонду также крепко присоса­лись такие хорошо известные пиявки финансовой топи, как швейцарско-американский УБС, уолл-стритские Ме-рилл Линч, Д. П. Морган, Голден Сакс и рокфеллеров­ский Чейс Манхатан. На первых порах окруженный пеле­ной секретности и почти не известный широкой публике удачливый фонд щедро наделял своих вкладчиков жир­ной прибылью. Каким образом руководству фондом уда­валось достичь таких невероятных успехов - никто тол­ком не знал, и, правду говоря, никого это совершенно не интересовало. Но однажды случился конфуз. Возглавляв­шие "Лонг-Терм" нобелевские лауреаты из области эко­номики Роберт Мертана и Мирон Шолес позорно не уга­дали, в какую сторону пойдут цены на итальянские обли­гации, и не сумели предусмотреть (о чем уже давно чири­кали все воробьи под крышей) приближавшейся экономической катастрофы в России. Оказалось, что знамени­тый фонд ничем другим в своей жизни, как пари, в какую сторону пойдут цены на те или иные биржевые продук­ты, никогда не занимался. Нобелевские лауреаты оказа­лись не только плохими гадальщиками, но также чрез­мерно азартными игроками финансовых спекуляций. Располагая только пятью миллиардами собственных средств, они сумели заключить пари на сто двадцать мил­лиардов долларов. Когда в сентябре 1998 года возводи­мый с таким старанием светилами экономической науки карточный домик финансовых спекуляций, наконец, об­рушился, американский Федеральный Резерв незамедли­тельно бросился спасать своих влиятельных сообщников. В то время, когда терпящая бедствие мировая экономика задыхается от нехватки кредитов, американский цен­тральный банк выскреб последние резервы из публичных сундуков, чтобы неосторожные мультимиллионеры по­лучили назад свои растранжиренные фондом деньги. А чтобы было легче финансировать огромные новые кре­диты, ФР услужливо сделал то, что упорно отказывался делать на протяжении многих лет, а именно - снизил из­начальную банковскую процентную ставку. Вот уж дей­ствительно коммунизм для миллионеров!

Не удивительно, что английские масоны уже в XIX веке расценивали центральные банки как единственное и самое верное средство на пути достижения мирового господства.

Во второй половине XIX века, успешно инфильтриро­вав все европейские центральные банки, они начали при­сматриваться к американскому финансовому рынку. По­сле гражданской войны 1861-1865 гг. Америка вступила в полосу бурного экономического расцвета. Молодая и энергичная нация начала уверенно обгонять обветшалую британскую "кузницу мира", и лондонские банкиры с за­вистью наблюдали за быстрым обогащением американ­ских нуворишей с Уолл-стрита. Уже тогда они хорошо понимали, что Америке суждено стать будущим диктато­ром мировой финансовой империи.

Хотя, благодаря принятому в США новому банков­скому праву, известному под именем Национальный Бан­ковский Акт, лондонские масоны получили доступ на американский финансовый рынок еще в 1863 году, они не могли достичь полного контроля над финансами своей бывшей колонии, пока в Америке не было центрального банка. Чтобы подготовить почву для создания централь­ного банка в США, английским масонам было необходи­мо, в первую очередь, инфильтрировать американскую банковскую систему и заручиться поддержкой законода­телей в Конгрессе и Сенате.

С этой целью Лионель Ротшильд, один из главных покровителей английского масонства, и его спод­ручный, американский финансовый магнат Д. П. Мор­ган, создали в 1869 году совместную брокерскую фир­му под названием "Норферн Секюритис Компани", ко­торая вскоре превратилась в одну из наиболее влия­тельных финансовых организаций Уолл-стрита. На по­мощь Моргану в Америку был "заброшен" представи­тель банковской империи Варбургов Яков Шифф, ко­торый, между прочим, принадлежал к масонской ложе "Гранд Ориент".

Нужно сказать, что с целью лучшего контроля над финансовой политикой европейских правительств, бан­ковские семьи Ротшильдов и Варбургов, будучи самыми крупными финансовыми центрами Европы, тесно со­трудничали между собой уже с начала XIX века.

Якову Шиффу было предоставлено достаточно денег, чтобы новоприбывший иммигрант мог сразу купить бан­ковскую фирму "Кун, Леб и Товарищество", которая в то время была одной из наиболее крупных финансовых ин­ституций в США.

Достаточно сказать, что с финансовой помощью "Ку­на, Леба" Джон Рокфеллер позже построил свое нефтя­ное королевство под именем "Стандарт Ойл", а масон Эдвард Гарриман создал стальную империю американ­ских железных дорог.

В 1902 году на благодатный американский берег со­вершила высадку остальная группа масонских финансо­вых командоров в составе братьев Паула и Феликса Вар­бургов, которые собственноручно взялись за руково­дство обширным хозяйством фирмы "Кун, Леб".

С этого момента дела по подготовке почвы для созда­ния центрального банка в США у масонов пошли гораз­до веселее. В 1907 году уже упомянутые Я. Шифф и Д.Морган начали распускать слухи, что некоторые боль­шие банки Америки находятся на пороге банкротства. Чтобы подлить масла в огонь, контролируемые Варбургами и Морганами банки потребовали от своих клиентов немедленной уплаты долгов и одновременно прекратили выделять новые кредиты. На финансовом рынке в Нью-Йорке началась настоящая паника. С помощью услуж­ливой прессы заговорщики начали трубить на всю страну о необходимости создания в США единого цен­трального банка, который, якобы, один в состоянии положить конец финансовому бардаку, творящемуся в стране. Им дружно вторили оплаченные "попугаи" в Конгрессе и Сенате. Среди них особенно выделялись такие масоны высокого ранга, как сенатор Роберт Оувен, конгрессмен Луис Макфаден и сенатор Нельсон Альдрих. По "чистой случайности" последний также оказался тестем Джона Рокфеллера.

В конечном итоге, чего и следовало ожидать, финан­совая клика Уолл-стрита добилась-таки "любви" Кон­гресса, который согласился на создание комиссии по ис­следованию вопроса о возможностях создания централь­ного банка в США. Сразу после создания комиссии Кон­гресса, как по мановению волшебной палочки, финансо­вые неурядицы, безжалостно потрясавшие перед тем страну, мистически прекратились.

Работу комиссию возглавил "беспристрастный, объ­ективный и всеми уважаемый" сенатор Н. Альдрих. Не удивительно, что через короткое время комиссия изложи­ла перед Конгрессом свои "непредвзятые" предложения о срочной необходимости создания национального цен­трального банка. Согласно предложенному проекту, бу­дущий центральный банк США, в целесообразности соз­дания которого никто уже больше "не сомневался", дол­жен был обладать исключительным правом эмиссии де­нег и установления первичного банковского процента. Все банки отдельных Штатов должны быть упразднены и на смену им созданы филиалы центрального банка.

Заодно комиссия предложила упразднить золотое обеспечение доллара. Масонским банкирам золото не нравилось по целому ряду причин. Без сомнения, глав­ной причиной было то, что золотое обеспечение бумаж­ных денег препятствовало банкирам создавать неогра­ниченный кредит. Ведь для покрытия бумажных денег банки были вынуждены держать в своих сейфах большое количество товарного золота, на случай, если люди одно­временно бросятся обменивать свои бумажные деньги на золото. Поэтому, согласно предыдущим банковским за­конам, банкам не разрешалось, чтобы количество выде­ляемых ими кредитов больше чем в два раза превышало их золотой резерв.

Для того, чтобы создать видимость, что центральный банк Америки принадлежит правительству, а не является частной собственностью банковских воротил, его было предложено назвать Федеральным Резервным банком. До наших дней большинство американских граждан на­ивно верят, что Федеральный Резерв, как его сокращенно называют, принадлежит их законно избранному прави­тельству. Правящие круги Соединенных Штатов стара­тельно поддерживают эту смехотворную иллюзию сооб­щениями в прессе о каждой ритуальной встрече между американским президентом и председателем Федерально­го Резерва. Рядовые американцы думают, что на этих встречах президент и председатель основательно обсуж­дают вопросы монетарной политики государства. На са­мом деле, эти встречи являются остатками старых тради­ций и лицемерных ритуалов, имеющих своей целью ввести народ в заблуждение. В действительности на этих встречах, которые обычно длятся всего несколько минут, председатель просто информирует президента о готовых, уже принятых решениях совета Федерального Резерва.

Сам совет состоит из девяти директоров, шесть из ко­торых избираются крупнейшими банками, членами ФР, а трое назначаются советом губернаторов, надзирающим над всей системой Федерального Резерва. Правда, прези­дент США назначает председателя ФР, но только из чис­ла девяти членов совета банка и только в том случае, ес­ли прежний председатель умрет или добровольно уйдет в отставку.

Таким образом, замаскировав ложной вывеской ис­тинный характер своего нового банка и обставив своими агентами высшие эшелоны власти, масонские заговорщи­ки вынудили американское правительство узаконить соз­дание центрального банка. 22-го декабря 1913 года, по­сле нескольких проволочек, американский Конгресс, на­конец, принял закон о создании Федерального Резерва, нарушая тем самим Конституцию своей страны, в кото­рой записано, что только Конгресс имеет право на эмис­сию национальной валюты. Но что для Ротшильдов, Варбургов и Рокфеллеров могут означать такие пустые слова, как конституция, закон, религия или мораль, если они уже давно привыкли считать себя превыше всяких условностей общественной суеты.

Даже один из отцов закона о Федеральном Резерве, раскаявшийся масон сенатор Луис Макфаден, вынужден был позже признать, что центральный банк является ничем иным, как "сверхдержавой, контролируемой меж­дународными банкирами и ... взаимодействующих между собой, чтобы поработить мир для своего собственного удовольствия ".