Синдром glamoura

Вид материалаДокументы

Содержание


От неожиданности я открыла рот и не смогла пошевелиться. Все никак не могла привыкнуть к роли невидимой и бессловесной спутницы
Фраза «там будут все» означала, что на выставке соберутся все любимые прессой физиономии, их эскорты, протеже, жополизы и прочее
Джинсы сидели на мне свободно, за последнее время я снова похудела, поэтому запросто помещалась в двадцать четвертый размер.
Я взяла сумочку, бросила последний взгляд в зеркало, не особенно понимая, нравлюсь ли я себе, после чего вышла из квартиры, хлоп
С этими словами Андрей нажал педаль газа и автомобиль тронулся с места.
Андрей поднес мою руку к своим губам и нежно ее поцеловал.
Я покраснела и ничего не ответила. Вывод напрашивался сам по себе. Андрей каким-то образом умудрялся за мной наблюдать.
Подобный материал:
1   ...   7   8   9   10   11   12   13   14   15
Глава 25


Вечеринка по случаю юбилея Евгения Старостина, главы правления «ГазНефтьТранс», проходила в его личном трехэтажном особняке на Рублевке. Автомобильную стоянку возле дома заполнили роскошные автомобили. От обилия «Бентли» и «Ягуров» яблоку негде было упасть.

Празднество планировалось провести в стиле тридцатых годов, поэтому я нарядилась в серебристое платье с заниженной талией и маленькую кокетливую черную шляпку, эти вещи я взяла напрокат в театральной студии. Шить наряд специально для праздника времени не было, да и настроения, скажем прямо, тоже.

По дороге в загородный особняк именинника мы с Вадимом словом не перекинулись, просто сидели вдвоем на заднем сиденье, каждый в своих мыслях. Я не спрашивала, зачем он летал в Мюнхен, а он, в свою очередь, не интересовался, чем я занималась в его отсутствие. Мы могли иметь разногласия во многих вопросах, но в одном были единодушны: говорить нам было не о чем.

Особняк Старостина удивлял и шокировал своей вычурной роскошью, дороговизной и безвкусицей. Такие дома строили бандиты в конце девяностых годов. Несуразный громила из красного кирпича, интерьер которого украшали статуи, купленные вразнобой и поставленные где попало, картины неопределенного стиля и времени, и мебель в стиле Людовика XIV, вся с позолоченными ножками. В саду было много фонтанов и садовых статуй, тоже разных стилей.

Браткам было простительно: как правило, они не обладали утонченным вкусом и задатками эстетов, просто хватали все, что блестит и дорого стоит. Оказывается, современные банкиры недалеко ушли от героев девяностых, которыми когда-то были, и продолжали поражать гостей откровенно дурацким убранством своих сногсшибательных домов.

Не успели мы с моим спутником переступить порог фантастического особняка, как муж покинул меня наедине с самой собой, завидев кого-то из знакомых. Представить меня им он не удосужился.

Я стояла одна по середине огромного зала, где в пух и прах разряженные гости обменивались фальшивыми улыбками, поедали деликатесы и о ком-то громко сплетничали. Мне становилось не по себе. Я никогда не посещала подобных мероприятий, тем более в качестве гостя, поэтому совершенно не знала, что следует делать в таких гостях. Не зная, куда себя деть, я мяла руками свою крошечную, расшитую стразами сумочку, и беспокойно смотрела по сторонам в поисках кого-то, к кому можно присоединиться или прислониться, чтобы не стоять соляным столбом в полном одиночестве, демонстрируя хороший зубной прикус.

Нужно срочно обзаводиться подругами из этого круга, чтобы было, кому улыбаться и с кем сплетничать, когда муж в следующий раз решит бросить свой эскорт за временной ненадобностью. В противном случае, я рисковала на всех мероприятиях подпирать стенку, как Наташа Ростова на первом балу или прятаться в туалете в ожидании конца вечера или конца света.

Вечеринка, в самом деле, напоминала праздники тридцатых годов, в том смысле, что размах мероприятия и количество потраченных на него денег напоминали гульки контрабандистов в период сухого закона в США под лозунгом « последний день живем».

На мою радость, молодая жена Старостина решила со мной познакомиться, не дожидаясь официального представления. Она подошла ко мне, представилась хозяйкой вечера и решила уточнить, почему я одна и где мой спутник.

По моим скромным прикидкам, девушке было не больше двадцати четырех лет. Арина, так представилась молодая жена, была уже четвертой суженой удачливого банкира. С первыми тремя женами он разводился сразу, стоило им осчастливить благоверного потомством. Арина, насколько я понимала, рожать пока не собиралась. Она была невероятно хороша собой, с хорошо поставленной речью и небольшим количеством извилин в голове, ровно таким, который никому не мешает наслаждаться жизнью. Окончив театральный институт, она мечтала сделать карьеру актрисы, но встретила Женю, и они вскоре поженились. Лично я посчитала, что ей стоило таки осуществить карьерные амбиции, вместо того, чтобы отдавать свою судьбу в руки богатого, но совершенно ненадежного субъекта. Она, видимо, считала по-другому.

Я не знала, как объяснить моей новой знакомой то, что муж, никому меня не представив, бросил одну, поэтому предложила сменить тему и ответить на ее вопросы о том, как прошла наша с Вадимом свадьба. Арина и Евгений не смогли присутствовать, так как были на отдыхе в Арабских Эмиратах.

Арина буквально спасла меня, предложив свое общество. Через некоторое время нас окружало множество красивых женщин в дорогих платьях, которые неустанно трещали с хозяйкой вечера, и, по совместительству, со мной. Большинство из них были бывшими моделями, не слишком задействованными актрисам, как Арина Старостина или танцовщицами. Как Вы можете догадаться: ни одной учительницы, менеджера или журналиста. Исключительно прекрасные представительницы эстетических и не слишком интеллектуальных профессий.

Разговоры дам, в основном, сводились к обсуждению дизайнеров одежды, модельной обуви, новых автомобилей, поездок за границу, тенденций в интерьерах, ресторанов, домашних животных и салонов красоты.

Темы об уходе за детьми, подгузниках, детских болезнях и воспитанию здесь были табуированными: они принадлежали к сфере ответственности их многочисленных нянь и гувернанток, но никак самих роскошных див. Тема мужей тоже не поднималась. Говорить о денежных мешках, а супруги каждой из них были именно такими, – не интересно, да и что они могли сказать о людях, которых практически не знали.

Эти семьи представляли собой результат обоюдовыгодных деловых сделок: она и ее ребенок будут обеспечены выше крыши, - автомобили, тряпки, бриллианты, а он получает красивую жену, по всем статьям соответствующую его социальному статусу, а именно такую, «чтобы другие пацаны завидовали» и вообще, «не стыдно было».

Что и говорить: любви и взаимопониманию в таких браках места не было, только голый расчет с обеих сторон. Но мужчинам хватало понимания за пределами семейного гнезда, они все, конечно же, имели любовниц или любовников, а женщины, в большинстве своем, были достаточно глупы, чтобы не осознавать своего абсолютного одиночества и унизительного положения. Зато такие семьи хорошо смотрелись на фотографиях в бульварной прессе, семейных портретах и производили на свет качественных наследников «аристократической» фамилии.

Одна из присутствующих в нашей компании дам начала в подробностях рассказывать о недавней операции по увеличению груди, приспустив при этом декольте платья, с целью позволить всем заинтересованным оценить ее новое «приобретение». Мне стало не по себе, и я начала оглядываться по сторонам, не увидит ли кто полуголую девушку с роскошным бюстом. Однако, я была единственной, кого это волновало, остальные девушки стали с интересом разглядывать грудь Норы, так звали счастливую обладательницу бюста Памелы Андерсон, трогать ее и мять.

- Отличное качество! – заметила одна из барышень, которую звали Анжела, - почти как натуральные. В жизни бы не подумала, что у тебя не свои. Мои похожи на маленькие футбольные мячики, слишком упругие для настоящих.

В подтверждение девушка тоже опустила декольте платья, чтобы другие могли сравнить качество груди. Все тут же начали ощупывать вторую силиконовую грудь. Я залилась краской и отвернулась. Мне начинало казаться, что я играю роль статиста в итальянской комедии абсурда. Стараясь сохранить доброжелательное выражение лица, я сделала несколько шагов в сторону от стайки глупеньких барышень.

-А ты не планируешь делать операцию? – послышался писклявый голос одной из жен.

Я посмотрела на девушек, лица которых, как одно, были обращены на меня. Только сейчас я поняла, что вопрос был адресован мне. Господи, подумала я, избавь меня от этой глупой дискуссии о моих формах, Ты же можешь! Девушки ждали моего ответа, а Господь был глух к моим мольбам.

- Ну, я не… Я не думала об этом раньше. Мне кажется, что пока не планирую.

Я начала очень глупо улыбаться, по очереди оглядывая всех девушек, в поисках хотя бы одного испорченного интеллектом лица, обладательница которого могла бы прийти мне на помощь, но фортуна была безразлична к моим просьбам. На меня смотрела стая агрессивно настроенных силиконовых кукол, готовых броситься на меня единственно за мое нежелание вставлять себе в грудь силиконовые имплантаты.

- А тебе стоит об этом задуматься, так ты долго не сможешь нравится своему Вадиму, у тебя же первый размер груди, просто ужас, какие-то прыщики, - сказала Нора. Она так и не заправила свою грудь в декольте, и теперь обнаженное силиконовое чудо гневно колыхалось в ритме негодования хозяйки.

Честно говоря, я всегда хорошо относилась к своей груди, считая ее милой и ненавязчиво привлекательной. Конечно, она не шла ни в какое сравнение с искусственными буферами Норы или Анжелы, но и некрасивой мне не казалась. Я должна была как-то парировать неожиданный выпад, но, как назло, на ум ничего не приходило. Сказывалось отсутствие опыта в общении со светскими мегерами.

- Я подумаю об этом, - тихонько промямлила я.

- А еще ты белая, как известь, - прокомментировала Анжела, - тебе непременно нужно начать посещать солярий.

- И спорт зал, - добавила Нора, - у тебя же руки не накачанные и бедра дряблые. Наверное, и циллюлит имеется?

Мне хотелось залезть под какой-нибудь диванчик с позолоченными ножками, свернуться калачиком и тихонько дожидаться окончания этого чертового юбилея. Нечего было и думать: подружиться с такими бабами я не смогу, они просто меня съедят. Я мило улыбнулась, и, извинившись, направилась в туалет, путь к которому указала мне хостесс мероприятия.

Мне было совершенно необходимо вдохнуть немного порошка, дабы сохранить жалкие остатки потерянного равновесия. Я зашла в кабинку туалета, выполненную со всем жаром любителей яркого интерьера, под стать общему стилю убранства особняка, присела на унитаз и достала из сумочки маленький прозрачный пакетик. Начав было скручивать тысячную купюру трубочкой, я услышала недвусмысленные стоны из соседней кабинки. Мне захотелось скорее и как можно тише ретироваться. В спешке я уронила сумочку, которая с шумом покатилась по шершавой плитке. Звуки в соседней кабинке прекратились. Видимо, я спугнула пару влюбленных. Приоткрыв дверь, я выглянула, не смущаю ли кого-то. Мне не хотелось наткнуться на пару любовников, которых я прервала своим появлением. Я подошла к раковине сполоснуть руки. В зеркале я увидела приоткрытые двери второй кабинки, где отчетливо были видны двое застигнутых врасплох людей. Они не удосужились прикрыть за собой дверцу и теперь предстали моему обозрению. Женщиной оказалась Арина Старостина, а мужчиной… мой муж.

От неожиданности я открыла рот и не смогла пошевелиться. Все никак не могла привыкнуть к роли невидимой и бессловесной спутницы жизни.

Стоит ли говорить о том, что на обратном пути мы с Вадимом снова молчали. Он не находил нужным оправдываться, а я не находила тем для разговора, потому что любое слово в этот момент могло привести к вспышке ярости с моей стороны. Мне хотелось рыдать, но я понимала, что мои слезы никого не тронут и не взволнуют, только доставлять Вадиму удовольствие, демонстрировать слабость, у меня не было ни малейшего желания. Я старалась на него не смотреть, а он старательно делал вид, что не замечает моих стараний.

Мы молча зашли в квартиру, молча разошлись по своим комнатам, по очереди приняли душ, после чего, по очереди, в одиночестве приложились, каждый к свой бутылке, стараясь не заходить в бар, пока там находился другой. А потом разошлись по разным спальням, с целью предаться безмятежному сну.

Мне безмятежность сна далась тяжело, а именно, вследствие большой дозы снотворного, ему, вероятно, легче: благодаря качественному сексу с симпатичной чужой женой несколько часов назад.

К счастью, мне оставалось недолго терпеть мужа до следующего его отъезда. На завтра он собирался в Подмосковье, где планировал оставаться несколько дней у каких-то знакомых. Я, разумеется, не спрашивала, где и с кем он планирует развлекаться и что за друзья оказались столь любезными, чтобы избавить меня от его присутствия на целых четыре дня, а он, естественно, не считал нужным рассказывать, что бы то ни было, по собственной инициативе. Так мы и дотянули до следующего утра, с трудом перенося присутствие друг друга, находясь в разных комнатах. Хотя, сейчас я говорю о своих чувствах, что испытывал он, мне неизвестно. Вполне возможно, он радостно потирал руки от того, как здорово ему удалось меня унизить в очередной раз.

Проснувшись на следующее утро, я стояла под дверью своей спальни, дожидаясь, пока Вадим уберется. Услышав звук захлопнувшейся двери, я покинула свою комнату и направилась в кухню, чтобы выпить утренний кофе и съесть пару сдобных булочек с шоколадом, которые, время от времени стала себе позволять. Верно говорят: замужество портит фигуру.

За утренним кофе я просматривала корреспонденцию, которая приходила на адрес Вадима просто в невероятных количествах. Мне всегда приходили только счета по квартплате, а Вадиму, по всей вероятности, присылали мешки писем, как редактору развлекательной передачи на радио. В толстой стопке были письма со штампами Франции, Германии, Грузии. Каково было мое удивление, когда я нашла двенадцать писем на свое имя. Здесь были пригласительные на модные показы, частные вечеринки, званые ужины. Одним словом: высший свет.

Последнее письмо-открытка в розовом конверте оказалось приглашением на свадьбу Елены Керсановой. Я не имела ни малейшего понятия, о том, кто такая Елена Керсанова, и с чего она решила пригласить меня на свою свадьбу. Наверное, ее личный пресс-секретарь или специалист по связям с общественностью решил, что я смогу дополнить плеяду известных имен, благодаря тому, что мое собственное имя совсем недавно выкрикивали все мало-мальски читаемые издания Москвы.

Я начала понимать, что богатые живут по своим правилам и мне еще многому предстоит научиться и многое понять. Меня стала захлестывать тоска по моей прежней не такой блестящей, но простой и понятной жизни. Где было больше открытых лиц, а иногда даже встречалась искренность, любовь и дружба. Где поход по магазинам был праздничным событием, а не рутинной работой, от которой начинало с души воротить. Где семейные пары рожали долгожданных детей и не сплавляли их неизвестным теткам за деньги, только чтобы самим не заниматься пеленками и распашонками. Где самостоятельно готовили ужин и к концу месяца ныли друг другу, как мало денег осталось до зарплаты.

Раньше такая жизнь казалась мне земным адом, теперь я поняла, что только сейчас попала в настоящее чистилище с роскошными тряпками, машинами и домами, откуда еще нескоро выберусь.

Я откусила небольшой кусочек булочки с шоколадом, она показалась мне горькой, я с трудом проглотила вязкую сдобу, запила ее не менее горьким кофе. Во рту и на душе все еще оставалось «послевкусие» от вчерашнего вечера.

Глава 26


Лето подошло к концу, октябрь стал предупреждать о своем скором господстве пожелтевшей листвой, низкой температурой воздуха по утрам и участившимися дождями. Дыхание наступившей осени ощущалось везде: на улице и в настроениях людей. Природа замерла в смиренном ожидании старения и смерти, накрыв все живое легким плащом серой грусти.

Пестрые демисезонные одежды, дорогая обувь, разноцветные зонты и модные шарфы не спасали ситуации – тоска витала в воздухе, наполняя собой души торопливых прохожих. Пожелтевшие деревья с поредевшей желтой листвой хорохорились в тщетной попытке казаться по-прежнему прекрасными, словно стареющие актеры, носящие парики и подкрашивающие волосы. Зима была на подходе, а в моей душе холодное время года уже настало.

В моей «волшебной» жизни просветлений не намечалось. Вадим то и дело куда-то уезжал, откуда-то возвращался, иногда брал меня с собой для сопровождения. Я потеряла счет дням, местам и лицам, как настоящий профессионал, который просто выполняет свою работу. Мой гардероб менялся и пополнялся с неприличной скоростью: совсем новое платьице от Коко, выбрасывалось на помойку, только потому что было надето уже дважды.

Я окончательно потеряла интерес к дорогой и новой одежде, как, впрочем, и к другим атрибутам богатства. Правильно говорят, если есть икру каждый день – скоро захочется черного хлеба. Мне страшно недоставало поездок на метро, простых джинсов и ветровки, купленных где-то на распродаже, простого общения с простыми людьми. Я постепенно привыкала быть чужой среди чужих и даже убеждала себя, что это неплохо.

Мне было скучно, одиноко и безрадостно. От глубокой депрессии спасал только кокаин, который я стала потреблять в лошадиных дозах. Без порошка жизнь становится совсем беспросветной, и дни тянулись невыносимо.

Я не знала, чем себя занять. Через какое-то время я довольно тесно сдружилась с Диной, за что Витя меня осуждал, а мне было глубоко плевать на его осуждение. Мы с ней частенько таскались по магазинам и клубам, знакомились, с кем попало, иногда даже было весело.


***


На часах было десять вечера, я как это часто бывало, дома одна. Вадим уехал четыре дня назад и все еще не планировал возвращаться. Зазвонил сотовый. Я была не уверена, что хочу знать, кто звонит. Телефон продолжал настойчиво наигрывать мелодию из рекламного ролика. Звук стал раздражать. Именно раздражение вынудило меня протянуть руку, и ответить настойчивому абоненту. Звонил Андрей.

- Привет, красавица, - прозвучал в трубке бодрый голос любителя легких отношений, который совсем недавно признавался мне в глубокой привязанности.

- Здравствуй, - не слишком любезно отозвалась я.

- Какие планы? Не хочешь прокатиться?

Я уставилась немигающим взглядом в телевизор, который работал без звука, и попыталась сообразить, хочу ли я прокатиться. На экране какая-то нелепая тетка со счастливым выражением лица энергично качала пресс. Какой ужас! Уберите ее к черту!

- Пожалуй, можно. А что за повод?

- Один знакомый пригласил на открытие выставки. Там будут все.

Фраза «там будут все» означала, что на выставке соберутся все любимые прессой физиономии, их эскорты, протеже, жополизы и прочее.

- М-м-м, заманчиво, - лениво протянула я.

- Кирюша, не выделывайся, поехали повисим. Я уже работу закончил, домой не хочу.

- Тоже мне, большое дело. Поезжай один, снимешь модельку на месте.

- Не хочу сегодня модельку, - капризно протянул мой знакомый, - хочу настоящего человека.

- Это ты про меня что ли? – я открыла шкаф и осмотрела его содержимое, и, наугад вытащила из него то, что попалось под руку. Этим чем-то оказались узкие серые джинсы Adzzara и темно красный топ, непонятно от кого, бирку рассмотреть не получилось.

- Про тебя, про кого же еще?

- Ну, от настоящего человека во мне остается все меньше. Так что скоро я уверенно пополню ряды тех, кого ты называешь «ненастоящими».

- Но сегодня мы же едем веселиться? – Андрей начинал злиться, как будто для него действительно было важно, поеду я с ним или нет.

- Поедем-поедем, заезжай минут через двадцать пять.

- Заметано, - радостно отозвался бывший сотрудник.

С момента нашей последней встречи, я про Андрея ничего не слышала, он не звонил и не объявлялся. Почему он решил сделать это в тот день, было для меня загадкой, которую, тем не менее, было лень разгадывать. Какая, в сущности, разница!

Джинсы сидели на мне свободно, за последнее время я снова похудела, поэтому запросто помещалась в двадцать четвертый размер.

Зачем одному человеку так много одежды, пронеслось у меня в голове. Зачем так бестолково проживать жизнь? Ведь я не делаю ничего полезного, ничего нужного, ничего интересного или важного. Вся моя жизнь заключается в бесконечном и бесцельном хождении по магазинам, фитнесс-клубам, ресторанам, вечеринкам и ночным клубам с абсолютно чужими людьми, которые, как правило, не помнят моего имени, а я, в свою очередь, не помню их имен. Моя жизнь превратилась в один большой лунапарк, где всегда весело, качает на аттракционах, много конфет, выпивки и белого порошка. С каждым днем я все сильнее ощущала собственную бесполезность, от чего на душе становилось все гаже. Я даже перестала читать книги, потому что мне было лень. Все мое естество заполняла абсолютная, всепоглощающая лень, инертность и отсутствие интереса к чему-либо. Все мои мечты обрели реальные черты, и абсолютно меня разочаровали. Я постепенно превращалась в пресыщенную и безразличную пустышку. Я отлично сознавала, что падаю в пропасть, но мне было неинтересно спасать саму себя, просто не представляла, зачем это делать.

Андрей позвонил на мобильный ровно двадцать пять минут спустя. К этому моменту я успела одеться и расчесаться. Единственное, что во мне улучшилось за последнее время – это волосы, которые я перестала красить. Теперь они стали длинными, густыми и плотными.

Я взяла сумочку, бросила последний взгляд в зеркало, не особенно понимая, нравлюсь ли я себе, после чего вышла из квартиры, хлопнув дверью.

Серый Мерседес Андрея стоял прямо возле подъезда, мне не нужно было ему перезванивать. Я села к нему в машину, он поцеловал меня в щеку, как брат.

- Отлично выглядишь! – заметил он.

- Неужели? - безразлично уточнила я.

- Ты изменилась, кажешься опустошенной.

Такой наблюдательности от него я не ожидала, более того, я посчитала ее неуместной, меня раздражали его замечания, потому что они попадали в цель. Его тон был серьезным, он явно был не настроен ерничать или шутить.

- Тебе кажется, - отозвалась я, все с тем же безразличием, пристегивая ремень безопасности.

- Куда поедем? – неожиданно спросил мой спутник.

- Не поняла, у нас же были планы, - я начала раздражаться еще сильнее, будучи абсолютно не настроенной на флирт.

- Я обманул на счет выставки, просто хотел вытащить тебя куда-нибудь. Если хочешь, можем просто покататься по городу или зайдем в какое-нибудь тихое, уютное заведение.

- Послушай, тебе что, делать нечего? Какого черта ты ломаешь комедию?

- Я не ломаю комедий, мне просто хотелось тебя увидеть.

С этими словами Андрей нажал педаль газа и автомобиль тронулся с места.

- Так куда поедем?

- Мне все равно. Куда угодно, раз уж встретились.

- Ты изменилась, - повторил мой спутник. Его лицо показалось мне очень серьезным и даже расстроенным.

- Сдается мне, не так ты прост, как хочешь показаться, - произнесла я, нарочито внимательно рассматривая пейзажи за окном.

- А разве я кажусь простым? – удивился Андрей.

- Ну, не то, чтобы простым… производишь впечатление человека, живущего одним днем.

- Я много и усердно над этим работаю, - задумчиво произнес мой спутник, - ты помнишь наш предыдущий разговор?

- Какой разговор?

- Перед свадьбой.

- Помню, почему ты спрашиваешь?

Андрей смотрел перед собой, казалось, он полностью сосредоточен на дороге. Некоторое время он молчал.

- Спрашиваю, потому что хочу вернуться к этому разговору.

Несколько минут мы оба молчали. Первой затянувшуюся паузу прервала я:

- Тебе не кажется, что возвращаться к этой теме несколько поздновато и вообще, неуместно? Я как будто, замужем.

- Вот именно, что как будто. Ты счастлива?

- Тебя это не касается.

- Не счастлива, стало быть. Зачем ты за это держишься? Деньги?

- Не твое дело! – я начинала злиться.

- Как раз мое. Ты же можешь прекратить этот фарс! Зачем тебе все это? Остановись пока не поздно.

- Мне непонятно, какое ты имеешь отношение ко всему этому. Почему тебя волнует эта тема.

- Ты мне не безразлична.

- Это какая-то чушь, ты меня совсем не знаешь. Только не говори мне о любви, большего бреда я в жизни не слышала! Что тебе от меня нужно?

- Я искренен с тобой! Я говорю тебе правду.

- Какую правду? Ты хочешь, чтобы я поверила в то, что человек, который ездит на машине за восемьдесят тысяч долларов и покупает джинсы за тысячу, способен на душевную привязанность! У меня есть другая версия причины твоей привязанности, а именно, спортивный интерес. Раньше тебе не отказывали, не посылали к черту на твои заявки о любви, тебе показалось, что я интересный экземпляр, и ты решил со мной поиграть.

- Ты ошибаешься!

- Даже если так, мне неинтересно продолжать этот разговор!

- Я хочу быть с тобой.

- Замолчи!

- Мы можем поговорить как взрослые люди, прекрати кричать, в конце концов!

Я устала от этой словесной перепалки и решила замолчать. Я уже жалела, что согласилась с ним встретиться. Мало мне одной сволочи, которая наматывала мои нервы на палец!

Мы остановились возле небольшого кафе с названием «Кофе-Кофе» и вывеской в виде гигантского кофейного зерна. В заведении было полно народа. В воздухе сплошной завесой висел серый табачный дым. Хостесс проводила нас к единственному свободному столику возле окна. Мы устроились за столом, и некоторое время сосредоточенно изучали меню, каждый в своих мыслях. Мы оба так старательно вчитывались в перечень кофейных напитков, как будто это был не прейскурант цен, а известие о начале третьей мировой войны.

- Вы уже готовы заказывать? – послышался голос официанта.

Я ткнула пальцем в первую попавшуюся строчку в меню, Андрей сделал тоже самое, после чего официант удалился. Мы задумчиво смотрели друг на друга, не произнося ни слова.

- Ты, наверное, мне не поверишь, но все, что ты видишь, это неправда. Я не тот, кем кажусь. Просто поверь мне.

- А зачем ты таким кажешься? Это же ненормально – казаться не тем, кем являешься на самом деле, хотя, я, наверное, не имею права делать такие замечания.

- Осталось подождать совсем недолго, и все может измениться. Я тебе обещаю.

- Мне не нужны обещания. Просто объясни, что тебе от меня нужно.

- Я уже говорил.

- Ладно, предлагаю, поговорить о погоде.

- У тебя есть детские фотографии? – неожиданно спросил Андрей.

- А тебе зачем?

- Просто хотел взглянуть на тебя маленькую. Может, и тебе было бы полезно.

- Прекрати! – я собралась уходить, но Андрей удержал меня за руку.

- Хорошо, прости меня.

Я бросила на Андрея укоризненный взгляд, он сделал вид, что не заметил этого, и закурил коричневую сигарету, выпустив несколько колечек серого дыма. Шоколадный запах табака повис над столом.

- Ответь мне только на один вопрос: ты с ним из-за денег?

Я молчала. Мне не хотелось откровенничать с чужим человеком.

- Не молчи, пожалуйста, это действительно очень важно для меня.

- Скорее нет, чем да, - это была чистая правда. Если бы не страх перед Вадимом, я бы ушла от него и вернулась бы к своей прежней жизни.

- Я знал, что ты так ответишь, но должен был убедиться.

- Должен был убедиться для чего?

- Прости меня за эту идиотскую таинственность, но я действительно не могу тебе сказать все и сразу. Знай только одно, ты значишь для меня немало, и это правда.

Андрей положил свою ладонь на мою кисть, и легонько провел пальцем по моей коже. Я почувствовала, как мои щеки загорелись румянцем, он тоже это заметил и улыбнулся.

- Ты очень милая и настоящая.

- Я уже почти забыла об этом, - честно призналась я.

Андрей поднес мою руку к своим губам и нежно ее поцеловал.

- Скоро все наладится, я тебе обещаю.

Я не верила ни одному его слову, но душа постепенно согревалась, независимо от моего желания. Это был первый искренний разговор за последние семь недель.

- Спасибо тебе, - сказала я.

- За что? – удивился он.

- Сама не знаю, просто спасибо.

- Малыш, и еще одно….

- Что?

- Слезай-ка потихоньку со своей дряни.

- Не понимаю, о чем ты говоришь.

- Я про твой сказочно красивый носик, который в последнее время ты взяла за обыкновение пудрить порошком.

Я покраснела и ничего не ответила. Вывод напрашивался сам по себе. Андрей каким-то образом умудрялся за мной наблюдать.

Всю ночь я не могла заснуть, все переваривала разговор с Андреем, воспоминания о нем рождали во мне добрые эмоции и нежный трепет. Почему-то мне очень хотелось ему верить, хотя я не до конца могла сформулировать для себя самой, чему именно.

Мой телефон тихонько пискнул, сообщив о приходе нового текстового сообщения. Оно было от Андрея. «Я тоже не могу заснуть. Посмотри в окно, какой красивое серое утро, напоминает сюжет к иллюстрациям голландских сказок. Доброго утра и сладких снов».

Я прижала телефон к груди и подошла к окну. Предрассветное небо становилось перламутрово-серым, в воздухе повисла влага, несколько окон в доме напротив зажглись желтым светом: люди просыпались, чтобы встретить новый день. Я вдохнула запах серого утра полной грудью и почувствовала, как в моей душе зарождается надежда. Впервые за долгое время я наблюдала наступление нового дня без мрачной тяжести на сердце, успевшей стать частью меня.