Отъезд из Портсмута

Вид материала

Содержание

Подобный материал:

1 ... 13 14 15 16 17 18 19 20 21

Глава 51

Отбытие в Англию

Год 1730 – ранний май

Кэтрин никогда не смогла бы предположить, что сможет так полюбить чужую ей природу. Пока она жила в Англии, то не придавала местным красотам особого значения. Но здесь, на Ямайке, все изменилось. Даже море изменило свой цвет, став из серого ярко-голубым, а солнце каждый день немного приторно освещало живописные холмы Порт-Рояла.

Приближалось лето, дни становились все жарче, а ночью не могли дождаться прохлады. Город превратился из мрачного форта, которым он был всю зиму, в некое подобие райского места. Особенно на этом фоне выделялся сад губернатора Суонн – он так и рябил пестрыми цветами и кустарниками.

Еще не рассвело, а Кейт и Элизабет уже прогуливались по пустынным улочкам города, беседуя о том, о сем. За все то время, что Кэтрин провела в доме губернатора, она успела заметить, что Лиззи имеет довольно необычные взгляды на те или иные вещи. Ее бунтарский дух был не по-детски крепок, а взгляды на установившиеся явления просто непоколебимы.

Элизабет, поняв из немногих рассказов матери, что та не понаслышке знает о пиратах, теперь расспрашивала о них при каждом удобном случае. Кэтрин долго сдерживала себя, стараясь не говорить девочке о Джеке, но, в конце концов, не смогла пересилить саму себя, рассказав Лизи обо всем, что с ней случилось после отбытия из Портсмута (ясное дело, умолчав о подробностях, которых Элизабет знать было не обязательно).

– И он до сих пор жив? – поинтересовалась Элизабет после того, как мать закончила свой рассказ.

– Да… – еле слышно ответила Кэтрин. – Надеюсь, что да.

На лице Элизабет явно читалось непонимание.

– Странно…

– Что тебе кажется странным?

– Я тысячу раз слышала, как папа говорил об этом человеке со своими офицерами, но ни разу не замечала, чтобы он отзывался о нем так хорошо, как ты.

Вращая на плече ажурный солнечный зонтик, Лиззи шагала рядом с Кейт, которая уже успела пожалеть, что так запутала ребенка. Кэтрин и самой было сложно понять, что же она на самом деле чувствует к Джеку. Но в одном была уверена точно: не позволит Элизабет встретиться с ним. Из-за него Кейт потеряла сына, которого любила больше всех на свете. И хотя волею судьбы они снова встретились, Кэтрин поняла, что Джим не будет счастлив, если она заставит его остаться дома. Душа Джеймса уже принадлежала морю, и оставить его на суше было бы равносильно убийству. Поэтому Кэтрин отпустила его, отпустила, надеясь только на судьбу. Пусть Джек был не самым надежным человеком, но все же, как не крути, именно он уже не единожды спасал жизнь как ей самой, так и Джеймсу.

~*~

Громко стуча каблуками, герцог Беккет вошел в кабинет губернатора. Мистер Суонн поднял голову из-за бумаг.

– Доброго вам дня, губернатор!

– Герцог? Что вас привело ко мне в столь раннее время? – Уизерб посмотрел на часы. – Еще нет и восьми…

– Разрешите присесть? – словно не слыша заданного вопроса, спросил Беккет. Не дождавшись ответа, приземлился в кресло, стоящее напротив стола губернатора.

– Собственно говоря, мистер Суонн, я пришел к вам, чтобы сообщить довольно необычную новость, – нараспев произнес Беккет. – А поскольку смысла ходить вокруг да около я не вижу, то позвольте перейти сразу к делу.

Уизерб промолчал, и Катлер, воспользовавшись моментом, выпалил:

– Вам придется покинуть Ямайку… И как можно быстрее.

Суонн медленно поднялся из-за стола.

– Что вы сейчас сказали?

Беккет ледяным взглядом смотрел в окно.

– То, что вы слышали, губернатор. Вы должны немедленно уехать в Англию. Здесь оставаться небезопасно, поэтому я хочу избавить вас от необходимости сидеть в остроге.

Уизерб снова опустился в кресло. Если он правильно понял, то его хотят арестовать. Но за что? Все это просто не укладывались в голове.

– Герцог, – запинаясь, начал он, – герцог, вы уверенны, что здесь нет никакой ошибки? Я за всю свою жизнь не совершил ни одного действия, противоречащего закону, и…

– Чрезвычайно рад за вас, мистер Суонн, но боюсь, вам все же придется это сделать, – невозмутимо продолжал Беккет. – В противном случае вы можете загубить не только себя и всю свою семью, но также и меня.

Губернатор рассеянно рыскал глазами по кабинету, надеясь найти хоть какую-то зацепку для объяснения того, о чем говорил герцог. Но это не помогало. И если Катлер говорил без преувеличения, то действительно нужно было поторопиться.

– Когда вам угодно, чтобы я уехал?

Беккет еле заметно улыбнулся.

– Однако, вы понятливый человек. Решаетесь уехать, ни о чем не расспрашивая?

– Не вижу в этом смысла, – отрезал губернатор. – Вы ведь все равно ничего толкового мне не скажете. Только попусту потратим драгоценное время.

– Да уж, – согласился Беккет. – А в вашем случае оно вообще бесценно. Поэтому извольте сообщить это вашей жене и дочери не позднее завтрашнего дня. И сразу же вы должны покинуть форт.

Губернатор отрицательно покачал головой.

– Никто не успеет снарядить корабль за столь короткое время, мистер Беккет. Разве что вы отправите нас на военном.

– Корабль вам предоставит компания, – тут же отозвался герцог.

Суонн облокотился на стол и закрыл лицо руками.

– А должность? – сдавленным голосом прошептал он.

Беккет встал с кресла, подошел к шкафу, стоящему в углу кабинета, достал хрустальную бутыль с коньяком и два бокала. Затем вернулся на место и, налив в каждый ровно по трети, протянул один губернатору. Уизерб нехотя взял бокал. Беккет, развалившись в кресле, некоторое время рассматривал содержимое бокала на свету, подняв его на уровень глаз, после чего, не отрывая взора от янтарного цвета коньяка, произнес:

– Именно своей должности вы и обязаны столь крутыми переменами в вашей жизни. Добиться ее для вас мне было не так-то легко. Словом, вы сможете руководить делами форта, не находясь здесь. Это дело согласовано с королем, и поэтому никаких притязаний на ваш счет ни у кого не должно возникнуть. Не теряйте времени, мистер Суонн…

Сказав это, Беккет осушил бокал и покинул кабинет губернатора.

~*~

Уизерб решил, что вводить Кэтрин и Элизабет в курс дела, о котором и сам мало что знал, не стоит. Он просто попросил их собрать вещи, сказав лишь, что необходимо на время, покинуть Порт-Роял.

На следующее утро, еще до рассвета, герцог Беккет провел их на свой собственный корабль, который еще ночью был снаряжен к длительному путешествию.

«Магдалена» вышла из гавани шумного Порт-Рояла почти незаметно. Когда из-за моря показалось солнце, туманные очертания города уже скрылись за горизонтом.

У Кэтрин, которая не была в море вот уже около года, было довольно странное ощущение. Встреча с морем навеяла уже начавшие заживать воспоминания. Как только она ступила на палубу «Магдалены», все вокруг ей стало напоминать о Джеке. Все, даже качка судна, которая так гармонично сочеталась с его странноватой походкой.

Когда Кейт вечерами стояла у борта, любуясь закатами, ей часто казалось, что еще мгновение, и он тихо подойдет, станет рядом, тоже будет молча смотреть, как солнце тонет в перламутровых водах Карибского моря. Кейт не могла простить себя за то, что на той несчастливой исповеди так дерзко обо всем ему сказала. Но разве она могла предположить, что исповедовать ее будет именно Джек. А если бы это был священник, то говорить правду нельзя. Кэтрин прекрасно знала, что пастор, все равно доложит Беккету о каждом ее слове. И можно представить реакцию герцога, узнай он о подлинных чувствах будущей жены губернатора к пирату. Но как объяснить все это Джеку? Он, наверное, теперь ненавидит ее так же искренне, как она его любит…

Глава 52

Коренные жители Америки. Марра

«Свобода» направлялась к берегам Мексики. Во время захода на Тортугу Джек сумел набрать кое-какую команду, человек пятнадцать. На то, чтобы добраться до берегов континента, им понадобилось несколько недель, и это при том, что на Тортуге команда задержалась на десять дней дольше, чем Воробей рассчитывал. И все из-за Скарлетт. С девушкой, как только она попала на этот живописный остров, произошла сильнейшая метаморфоза. Некогда спокойная и даже слегка заторможенная мисс Флэй изменилась, причем в совершенно непредсказуемую сторону. Скарлетт так понравилось в пиратском городе, что она даже уезжать не хотела оттуда. Подружившись с дочерью местного трактирщика Жизелью, Скарлетт дни напролет проводила в ее компании. Оптимизма и жизнерадостности подруге было не занимать, поэтому она сразу же заразила этими качествами Скарлетт. Отец Жизели разрешил девушке остаться жить у него в доме и работать вместе с его дочерью в трактире. Но Джек заявил, что отпустит ее только тогда, когда вернет себе корабль. Скарлетт тоже на это согласилась.

~*~

…Индейцы встретили гостей без особой приязни. После того, что бледнолицые натворили на их родной земле, ацтеки не испытывали к европейцам особого расположения. Джек из всей компании был единственным человеком, который хоть как-то знал наречие этих племен. Кстати, благодаря именно его присутствию аборигены не проявили никакой агрессивности к команде «Свободы». Они сразу же узнали в Джеке человека, близкого им по крови. В подтверждение того, что они не ошиблись, Джек показал кольцо своей матери,

которое явно могло принадлежать только индианке.

Потомки ацтеков проводили Джека, Скарлетт и Джеймса к своему вождю. Марра жил в самом большом доме во всем поселении. По дороге Джек расспросил у провожатого все, что только можно было узнать об индейцах за несколько минут. Кое-что он, разумеется, уже знал от матери, но все же знать больше никогда не лишнее.

~*~

У индейцев поселение – что-то вроде маленькой республики. Оно делится на две небольшие провинции, если можно так выразиться. Одна находится вдали от моря, там они обрабатывают свои поля, а другая – на побережье. Те индейцы, что живут в глубине страны, склонны к работе больше, чем прибрежные, поскольку последние вынуждены строить себе жилье. А береговые племена только лишь иногда прикрываются пальмовыми листьями от дождя, устраивают из них заслоны, поворачивая листья против ветра, который несет проливной дождь. Пальмовые листья также используют как подстилку. На них индейцы спят. В качестве оружия они носят асегайи – палки с наконечником из железа или зуба акулы.

У этих индейцев есть представления о всемогущем боге, однако они обходятся без богослужений. Основной их верования являются их духи-предки. В дьявола они не верят. Вероятно, он не терзает их так, как всех прочих смертных.

Их пища состоит чаще всего из плодов: бананов, баковы, ананасов, касавов, а также крабов и рыбы. Индейцы готовят различные напитки, довольно приятные на вкус. Чаще всего они пьют ахиок, который готовят из семян пальмового дерева, замачивая их в теплой воде. Затем сок тщательно процеживают и пьют. На вкус напиток довольно приятный и питательный. Также индейцы делают напиток из бананов. Когда плоды созревают, их кладут в горячую золу и, как только они нагреются, переносят в сосуд с водой, а затем мнут руками, пока масса не станет мягкой, как тесто. После чего мякоть едят, а отцеженный сок пьют.

Из ананасов делают вино, которое по крепости не уступает испанскому. Готовят его следующим образом: берут ананасы, поджаривают и мнут так же, как и мякоть бананов, и в эту смесь доливают дикий мед. Затем выдерживают ее до тех пор, пока жидкость не примет золотистый цвет.

У ацтеков, так же, как и у других индейских племен, существуют особые похоронные церемонии. Когда умирает мужчина, жена обязана похоронить его со всеми поясами, асегайями, приспособлениями для охоты и ловли рыбы, а также всеми его украшениями. Каждый день жена приходит на могилу, принося с собой пищу и питье. Так происходит целый год (в году насчитывается пятнадцать месяцев, а месяц у них лунный). По истечении года жена приходит на могилу, выкапывает останки мужа, извлекает все кости, затем моет их и сушит на солнце. Когда кости полностью высыхают, жена прикрепляет их к своему поясу (кабале) и, никогда с ними не расставаясь, носит на себе столько времени, сколько они пролежали в земле. А по прошествии этого времени вешает их на крышу своей хижины или на хижину лучшего друга. По индейским обычаям женщина имеет право выйти замуж только спустя два года после смерти мужа. Костей человека, умершего не своей смертью, на себе не носят, но пищу и питье доставляют на могилу так же, как и всем прочим покойникам. Мужчины также не носят на себе костей своих умерших жен. Если умирает пират, вступивший в брак с индианкой, его кости носят на поясе так же, как и кости индейцев.

~*~

…Когда путники появились в доме, Марра привстал со своего трона. Джек, как полагалось по традиции, упал ниц перед вождем. Его примеру последовали Скарлетт и Джеймс. Этот жест означал, что они пришли с дружелюбными намерениями, и войны не желают. Вождь произнес приветствие, после которого гости поднялись.

Джек дал вождю понять, что говорить он с ним будет

только один на один, без посторонних. Марра распорядился разместить Скарлетт и Джеймса в одном из лучших домов, и они послушно последовали за худым индейцем, вызвавшемся проводить их. Воробей пристально всматривался в лицо вождя. Ему казалось, что он уже видел этого человека. Но где, никак не мог вспомнить. Джек также отметил, что вождь хотя и не слишком стар, но голова его полностью покрыта сединой, и это выглядело довольно необычно.

По дороге Воробей обдумал тысячи вариантов, как можно хитростью выманить у индейцев череп Кортеса. Но сейчас, когда он смотрел в черные глаза вождя, врать ему совершенно не хотелось. Марра предложил Джеку прогуляться по лесу и попутно обговорить дело, которое привело путников в его поселение.

Шагая по окрестностям ацтекского селения, Джек рассказал Марре о своем детстве и о своих родителях. Он заметил, что индеец почти без акцента говорит по-английски. Не удержавшись, Джек принялся расспрашивать о том, где тот так хорошо изучил язык бледнолицых.

Вождь рассказал, что в юности он какое-то время жил в Англии вместе со своей сестрой, ее мужем-пиратом и сыном. Сестра, родители которой были против ее брака с пиратом, уговорила Марру помочь ей сбежать с бледнолицым, и он согласился. Вскоре у индианки и пирата родился сын. Когда племяннику исполнилось четыре года, Марра вернулся к своим соплеменникам. Потом вождь еще о чем-то говорил, но Джек его уже не слушал. Он почувствовал, как бледнеет, поняв откуда знает этого человека.

– Вы мой дядя… – прошептал Воробей.

– Что? – Марра выглядел сбитым с толку. – Что ты сказал?

– Вы мой дядя, – уверенно произнес Джек. – Я вспомнил! Вы жили в нашем особняке в Англии. Мама говорила мне, что у нее есть брат, но никогда не вдавалась в подробности. Вы уехали от нас тогда, когда мой отец пошел на службу в Ост-индскую компанию, а я остался вдвоем с матерью. Я – ваш племянник Джэйкоб!

В следующий момент родственники стояли обнявшись и погрузившись в воспоминания. Когда Марра отпустил Джека, тот наконец-то задал вопрос, который уже долго вертелся у него на языке.

– Как же ты жил, когда уехал из дома моих родителей?

Марра глубоко вздохнул и начал рассказ:

– После того, я жил в одном из старых, наполовину заброшенных особняков. Принял меня старый ключник Полтер, единственный, кто уцелел после уничтожения великой династии Фралтеров. Он кормил меня, помогал, чем мог. А однажды утром я его не дождался. Начал поиски старика и нашел его в комнате, где он обычно любил находиться. Оказывается, поразила страшная чума.

Все лекари в округе, но все они утверждали одно и тоже – смерть неминуема. Отчаявшись, я начал изучать целебные свойства разнообразных трав, которые только смог достать, оборудовал даже маленькую лабораторию в левом крыле замка, где воздух был не таким сырым. Все свое время я проводил там, пытаясь добиться хоть каких-нибудь результатов, дабы облегчить страдания верного мне Полтера, а, может быть, и излечить эту болезнь. Но так и не успел. Я похоронил его в семейном склепе Фралтеров, а вход в склеп закрыл, так как Полтер был последним, кто имел право быть там похороненным.

С тех пор я стал очень замкнут и не покидал семейной библиотеки, полностью погрузившись в старинные рукописи и фолианты, наложившие на себя отпечаток древности и благоговейной неприкосновенности. Поглощал книги одну за другой, пытаясь как-то отвлечься от тяжести душевных ран.

Однажды я наткнулся на одну рукопись, которую, судя по ее содержанию, писал сам лорд Фралтер. Я заинтересовался ею, и мне захотелось попробовать то, что когда-то было сделано руками самого лорда. Что из этого получится, я не знал, поскольку запись прерывалась на словах: «… сегодня я попытаюсь закончить начатое, и если Господь не отвернулся от меня, когда я только начинал, то сегодня, если все получится, он наверняка меня проклянет…» Было интересно, какую цель преследовал этот Фралтер, и я решил повторить его опыты. Состав таинственного зелья, над которым трудился лорд, мне был уже знаком. И часть его хранилась в заброшенной после смерти Полтера лаборатории, другие ингредиенты я мог добыть без труда и сам. Когда приступил к работе, то вспомнил, что Фралтер предупреждал об одной траве. Он писал, что ее надо смешывать с готовым составом немедленно, как только сорвешь. Больше всего изумило то, что этот корень нужно выкопать на могиле, которая располагалась не в склепе, а за ним. Почему именно там? И кто покоится в этой могиле? Страшно было даже представить, чем питается этот корень. Отбросив все вопросы, я направился в лабораторию.

Смешав все необходимое, я поразился отталкивающему запаху, который издавал этот отвратительный напиток, и поскорее закупорил бутылку, дабы сознание мое окончательно не помутнело. За окном уже расположилась на ночном небе луна и подглядывала в комнату, пытаясь проникнуть в секреты дьявольского зелья, надеясь постичь его тайну. Осталось только добыть тот корень. Я хотел пойти за ним рано утром, но луна прекрасно освещала всю местность, расположенную около замка, да и любопытство подталкивало меня быстрее закончить работу и получить ее результат.

Я покинул лабораторию, зажег лампу и пошел темным коридором, отбрасывая пугающие блики на каменные стены. Наконец-то увидел тяжелую дубовую дверь, окольцованную кованым металлом. Я отворил ее и вышел из замка. Луна обняла меня своими бледными лучами и предложила последовать за ней, освещая старый склеп, возвышающийся над остальным мертвенным пейзажем. Но что это? Заколоченный мною вход кто-то разнес в щепки. Кто это сделал? Зачем? Внутри склепа, правда, все на прежнем месте. Но Полтер… О духи… Его гроб был пуст. Я долго не мог опомниться, долго смотрел то на крест, висящий над гробом, то обратно на пустой гроб. Не было ни одной мысли, объясняющей происходящее и я, сам не зная почему, попятился к выходу.

Обогнув склеп с другой стороны, в лунном свете я увидел одинокую могилу с подписью на надгробье «ETERNITY» (вечность). Не придав этому значения, я без труда отыскал нужный мне вид травы, вырвал корень из могилы и смешал его с основным составом, как советовал Фралтер. Цвет зелья не изменился, но изменился его запах, он стал еще приторней, чем был, и у меня закружилась голова. Даже пришлось закупорить бутылку и прилечь на землю, чтобы прошло головокружение, а поток свежего воздуха очистил это зловоние.

Не знаю, сколько времени я пролежал без сознания, но когда я вновь открыл свои глаза, то увидел древнего старика, склонившегося надо мной. Он очень внимательно меня рассматривал своими выцветшими от старости глазами, которые располагались так глубоко, будто их вообще и не было. Я ужаснулся, поскольку сразу узнал в нем Фралтера, которого видел только на портретах. Он протянул мне руку, помог подняться. Некоторое время мы разглядывали друг друга, а потом он сказал сухим голосом:

– Ты прочитал мою книгу и достиг результата. Я давно ждал этого часа. В твоих руках тот самый эликсир, какой когда-то сделал я. Дай мне его. Он поможет мне продлить жизнь еще на несколько лет, а потом мы изготовим эликсир еще лучше, чем этот. Я покажу тебе то, чего ты никогда не только не видел, а даже представить не мог. В склепе есть проход, который ведет в невыразимые места. Туда не дозволено входить человеку, непосвященному в таинства обряда, совершающегося внутри. Полтер уже там, он чувствует себя лучше, чем прежде. В благодарность за долголетнюю службу нашему роду я взял его с собой. Скоро и ты там будешь, тебе понравится, ты привыкнешь. Я наблюдал за тобой все это время. Те несчастья, которые свалились на тебя, теперь останутся позади, тебе откроется новый мир – мир уже разгаданных тайн и еще неизведанных дорог. Их так много, что обо всех и не расскажешь. Пойдем со мной.

В моей голове стали возникать ужасающие своей свирепостью картины мрачных подземелий. Блуждающие огни на расписанных какими-то малопонятными иероглифами стенах вели нас к водоему, расположенному внутри подземелья, где в безумной пляске скакали полулюди-полузвери вокруг какого-то странного сияния, отдающего дьявольским зеленоватым свечением. А потом в этой толпе я разглядел себя. Это было действительно отвратительное зрелище. Я летал вместе с ними как сумасшедший, издавая гортанные звуки…

Дальше последовало то, что я плохо помню. Вырвав свою руку из руки Фралтера, я побежал оттуда прочь к особняку. Я бежал по темным коридорам туда, где находится лаборатория, хотел быстрее уничтожить все имеющиеся препараты и прочие предметы, связанные с этим проклятым эликсиром.

Потом совсем ничего не помню. Очнулся только на следующий день в небольшой комнате, запертой на засовы. В голове мелькали обрывки сцен прошлой ночи. Я покинул замок и пошел к церкви, в которой по-прежнему стоял пустой гроб. Забив все отверстия и окна, ведущие наружу, я оставил это проклятое место и вернулся в Америку. Когда я вернулся к своему племени, мне сообщили, что несколько дней назад умер мой отец – вождь, и я занял его место.

Временами мне кажется, что все, что произошло со мной – это всего лишь сон, но глядя на свое отражение, я понимаю, что это не так. И всю мою голову давно покрыла преждевременная седина...

Blog

Отъезд из Портсмута

Содержание