Отъезд из Портсмута

Вид материала

Содержание

Подобный материал:

1 ... 13 14 15 16 17 18 19 20 21

Глава 49

Побег. Фигура в черном

Цепляясь за ржавую решетку, Джим мягко опустился на пол. Джек стоял, как окаменелый, не веря в то, что он сделал. Множество раз ему приходилось ранить людей, но это было нечто другое. Джеймс даже не вскрикнул.

Стеклянные глаза, которыми он смотрел на Воробья, выглядели так, будто с минуты на минуту покинут эту землю. Но этого Джек уже допустить не мог. Спеша избавиться от окровавленной улики, он запихнул нож снова за пояс, подхватил Джима с пола и что есть силы крикнул в пустоту:

– Раненый! Здесь раненый!

Еще несколько мгновений, и перепуганные офицеры – один англичанин, другой испанец – показались по другую сторону решетчатой двери. Джек не изображал страх. Он был вполне естественен.

– Помогите… пожалуйста, – испуганно задыхаясь, попросил он.

Офицеры ждать долго не стали. При виде истекающего кровью мальчика, который, к слову, уже лишился чувств, они не могли разбираться что к чему. Открыв замок решетки, солдаты ворвались к арестантам. Выхватив бесчувственного Джеймса из рук Джека, офицеры направились на выход.

– Стоп! – вдруг остановился один из них. Его приятель, тот, что держал на руках Джима, остановился.

– Чего тебе?

– Комендант велел, чтобы они все время были вместе. Мы не можем унести юнца, оставив здесь этого, – кивнул офицер на перепуганного Джека.

– Да?.. – поднял брови испанец, посмотрев на Воробья. Тот пребывал в состоянии полного оцепенения. Поразмыслив еще пару секунд, английский офицер подошел к Джеку, схватил его за руку мертвой хваткой и поволочил за собой.

~*~

Джек не проронил ни слова за все время, что они шли к врачу. Он не знал, как оценивать сложившуюся ситуацию. То ли торжествовать от того, что они больше не за решеткой, то ли наказывать себя за то, что это ранение может стать для Джима фатальным. Но Джек нашел более важную тему для размышлений – как сбежать из острога. В очередной раз делать попытку побега из-под носа у офицеров? Риск был не меньший, чем идти прямо на эшафот, но выбора не оставалось.

Офицер-испанец, который нес Джеймса, резко остановился перед железной кованой дверью. Англичанин и Джек тоже замедлили шаг. Испанец осторожно опустил истекающего кровью Джима на холодный, поросший мхом, пол и толкнул плечом дверь. Но она, по-видимому, была закрыта.

– Что будем делать? – вопросительно посмотрел на товарища англичанин. Тот пожал плечами.

– Ну, не нести же его обратно, – нервничал испанец, бросая взгляд на Джеймса. – Останемся здесь, и будем ждать, пока врач не появится.

– Ладно, – кивнул англичанин и, переминаясь с ноги на ногу, направил ружье на Джека для иллюзии обороны.

– Да не сбегу я, не беспокойтесь, – ершисто буркнул Джек и, прислонившись к сырой стене коридора, мягко съехал по ней. Приземлившись на пол, он обхватил гудящую голову руками.

– Но все-таки это странно, не находишь, – донесся до Джека голос испанца. – Кто мог ранить юнца?

– Во всяком случае, кроме этого, – он кивнул на Джека, – там никого не было.

– Прошу заметить, – подал голос подозреваемый, – что «у этого» при себе оружия нет!

Аргумент оказался весомым, и офицеры стали перебирать другие возможные версии преступления за решеткой, но ни одна из них без присутствия Джека не обошлась.

Вдруг по каменным стенам подвала прокатился громовой голос дозорного:

– Приказ коменданта форта: всем гвардейцам, находящимся в остроге, немедленно покинуть посты и явиться на городскую площадь для заключения мирного договора с флибустьерской стороной и подтверждения своего согласия в этом деле.

– Ну и порядочки у вас, – фыркнул Джек, пытаясь вложить в сказанное как можно больше сарказма. Офицеры испуганно переглянулись. Оставить арестованных они боялись, а о том, чтобы нести Джеймса назад, и речи не могло быть.

– И что дальше? – спросил англичанин товарища. – Оставим их здесь?

Испанец колебался. Джек понял, что лучшего шанса, чтобы сбежать, им не представится.

– Идите, юноши, с миром! – звучным голосом произнес он. – Я постерегу раненого.

Англичанин покосился на испанца.

– А может, и вправду оставим их здесь? Все равно деться им некуда. Выход отсюда только один и он ведет на площадь. А там ведь уже сейчас полно офицеров. Идем, пусть остаются.

Испанец поколебался еще некоторое время, после чего пригрозил Джеку ружьем и высокомерно удалился следом за товарищем. Как только их фигуры скрылись за поворотом коридора, Джек метнулся к Джиму. Тот, судя по всему, по-прежнему был без сознания. Видя, что Джеймсу он сейчас действенно ничем помочь не сможет, Джек лихорадочно принялся оглядываться по сторонам, в надежде отыскать выход. Но найти его оказалось гораздо тяжелее, чем предполагалось.

– Ничего, выберемся… Потерпи, Джимми, потерпи еще немного... Выберемся, я обещаю…

По правде говоря, Джек и сам не верил тому, что говорил. Как совершенно справедливо заметил английский офицер, дверь была только одна, и она вела на верную гибель. Придя в отчаяние, Джек оставил безнадежные поиски и возвратился к Джеймсу.

Вдруг из площади донеслись звуки пушечных залпов. Джек от неожиданности резко повернулся к двери, и нож, который он наскоро пихнул за пояс, снова выпал. Дальше бывалый пират действовал не раздумывая. Бросившись к двери острожского лекаря, Воробей дрожащими руками вставил по-прежнему окровавленное лезвие в замок. Щелкнул язычок – дверь со скрипом отворилась… Подняв бесчувственного Джима с пола, Джек вошел внутрь.

Комнатка врача была хоть и небольшой, но очень уютной. Даже мысли нельзя было допустить, что это жилье тюремного лекаря. Джек не любил такого неимоверного аккуратизма, но во врачебном деле считал его полностью уместным. Впрочем, разглядывать интерьер ему сейчас было некогда.

Джек положил Джеймса на одну из двух коек, которые стояли у стены. На лице юноши не было ни кровинки. Он лежал, точно кукла – не глядя, не разговаривая, не чувствуя…

Джек боялся самостоятельно браться за перевязку, но времени до прихода врача у них не было. Кроме того, еще неизвестно, как этот лекарь отреагирует на их присутствие.

Инструменты в полном порядке были сложены на столе. На колебания и сомнения времени тоже не было. Джек схватил со стола чистый медицинский бинт, немного приподнял Джеймса и принялся перевязывать его рану. Он пытался в точности повторить все движения Недгера Коттона, своего бывшего корабельного врача. Джек проклинал себя за глупое решение взять Джима с собой. Теперь он был в ответе за судьбу мальчика, даже если тот сам себе ее выбрал. Пальцы Джека не подчинялись, руки дрожали. Бинт, недавно бывший снежно-белым, алел на глазах, окрашиваясь невинно проливаемой кровью Джеймса.

Вдруг за дверью послышались шаги. Сначала тихие, но затем все громче и громче. Джек прижал к себе бесчувственного Джеймса так, будто тот был его единственной реальной

защитой. Следующий момент должен был решить все…

Дверь со скрипом отворилась. В комнату вошел человек, с головы до ног закутанный в плащ черного цвета. Не замечая непрошеных гостей, черная фигура, почти беззвучно скользя по полу, подошла к окну. Наблюдая за каждым движением этого странного существа, Джек пришел к выводу, что врачом оно никак не может быть. Но тогда что этот человек здесь делает?

– Я могу спросить вас о том же!

Джек от неожиданности подскочил на месте. Он ведь ничего не сказал, только подумал. Все происходящее было довольно странно, но об этом размышлять было некогда. Мелодичный голос сразу выдал незнакомца: он оказался женщиной. Это немного разрядило ситуацию. В случае возможной попытки задержать незваных гостей, она вряд ли сможет сравниться мастерством с пиратом. Фигура в черном продолжала стоять у окна неподвижно, как будто ничего не случилось. Джек опять достал из-за своего пояса злополучный нож и попытался подкрасться к ней сзади.

– Зря ты так, – произнесла незнакомка. – Мне показалось, тебе нужна помощь. Или я ошиблась?

Джек замер на месте. То ли он начинал сходить с ума, то ли женщина следила за ними с самого их схождения на берег.

– Кто ты? – резко спросил Джек. – Мне действительно нужна помощь, но откуда тебе известно, если ты даже не глянула в мою сторону?

– Да брось! – со звонким смешком проговорила незнакомка. – Кто же может не узнать прославленного пиратского капитана!

Джек бросил взгляд на Джима. По его виду тяжело было понять, здесь он или уже на том свете. От безысходности Джек вытащил свой компас и посмотрел на вертящуюся стрелку. Компас уже раз помог ему. Возможно, поможет и сейчас. В голове стучало всего две просьбы: «Спасти Джима; уйти отсюда…». Компас, не долго думая, указал на девушку.

Джек, рассчитывая только на удачу, подскочил к ней.

– Слушай, я не знаю, кто ты, но если знаешь меня – этого достаточно, – Джек дышал прерывисто, как после долгого бега. – Мне сейчас нужна помощь. Поэтому прошу, если можешь…

Незнакомка медленно повернулась лицом к Джеку. Капюшон по-прежнему закрывал ее лицо мрачной тенью. На площади раздался гулкий звук очередного пушечного залпа. Неизвестно, воюют там или празднуют победу. Но это сейчас было для него не важно. Женщина, тихо шурша шлейфом плаща, подошла к Джеймсу.

– Отодвинь эту картину немного влево, – указала рукой на громадное полотно за шкафом.

Джек повиновался. Лишь приложив немалые усилия, смог переместить ее на несколько футов в сторону. И немало удивился, когда обнаружил за ней вместо голой стены длинный коридор.

– Идем, – услышал он властный приказ. – И не забудь Джеймса!

Хотя Воробей и был немало шокирован такой осведомленностью незнакомки, однако спрашивать больше ничего не решался. Всю дорогу они прошли в полной тишине. Коридор был длиннее, чем Джек предполагал. Практически ничего не видя, он с осторожностью ступал по каменным плитам, то и дело на что-то натыкаясь. Женщина, шедшая впереди, не споткнулась ни разу. Видимо, она хорошо знала эту дорогу. У Джека возникали сотни вопросов, один примитивнее другого, начиная с «За кем я иду?» и заканчивая банальным «Где я?», но ни на один из них ответа не находил.

Наконец, вдали мелькнул свет. На мгновение Джек закрыл глаза, чтобы немного к нему привыкнуть. Еще минута, и беглецы оказались в круглой пещере, из которой открывался вид на море.

Пещера была вполне прилично обустроена. Несколько больших камней, прислоненных вплотную к стенам, разделяли ее на некое подобие комнат. В одной из них виднелись следы недавно горевшего костра, рядом стоял чугунный котелок средних размеров. В другом отсеке лежала груда больших звериных шкур, образующих нечто вроде кровати. В третьем не было ничего, кроме большого кованого сундука. Остальные «комнаты» пустовали. Пока Джек осматривал пещеру, женщина оживленно возилась у костра, пытаясь снова разжечь его.

– Положи мальчика на ложе, – донесся до Джека ее голос. – Я попробую обработать его рану. Сними с него куртку, так будет удобнее.

Все то время, пока Воробей снимал бинтовую повязку, прилагая при этом колоссальные усилия, незнакомка металась от сундука к огню, на скорую руку готовя какое-то снадобье.

Вскоре она отошла от огня, еле удерживая в руках миску с неопределенного цвета жидкостью. Присев на колени возле Джеймса, она поставила миску на пол и наконец-то сняла капюшон.

Джек был просто ошеломлен особенной внешностью незнакомки. Это была девушка лет двадцати, кожа у нее была идеально белая, серебристые волосы струились по плечам, словно каскады водопада. В глубоких ярко-зеленых глазах было что-то завораживающее, хотя на лице вполне читалась усталость…

– Пожалуйста, открой его рану, – попросила девушка, натерев руки приготовленной жидкостью. – Тебе придется подержать его, когда я скажу. Но только постарайся сделать так, чтобы я не касалась твоих рук.

Джек осторожно снял с плеча Джеймса ворсистую лисью шкуру. Рана хотя и не была очень глубокой, однако выглядела опасной.

– Сейчас он придет в себя, – предупредила девушка, – но сперва испытает не очень легкий болевой шок.

Джек поморщился, когда девушка понемногу хладнокровно начала лить горячее снадобье на открытую рану.

Спустя несколько минут Джим закашлялся. Но целитель-

ница продолжала поливать рану. Джек вдруг ясно представил себе, какие воспоминания ожидают Джеймса, когда к нему вернется сознание и прежняя чувствительность.

– Может, оглушить его? – сердобольно спросил он девушку. – Жестоко, но зато не будет мучиться…

Но девушка отрицательно качнула головой.

– Тогда все мои действия окажутся бессмысленными. Лучше подержи его. Он уже приходит в себя.

Джек поспешно снял ремень и туго связал Джиму ноги немного ниже колен. Затем с силой схватил мальчика за руки. Джеймс закашлялся снова и открыл глаза. Очевидно, он еще не успел понять, кто рядом с ним и что происходит, но почувствовал, что его рану что-то жжет сильнее раскаленного металла.

Джек был готов провалиться сквозь землю, только чтоб не видеть корчащегося от боли Джеймса и не слышать его крика. Его удивляло то, как спокойно реагирует на эту жуткую, даже для пирата, сцену хрупкая девушка. Ее поведение оставалось невозмутимым.

~*~

Где-то через три четверти часа все закончилось. И снадобье, и мучения Джима. Теперь он только тихо всхлипывал, тщетно пытаясь освободиться от ремня, связывающего ноги. Джек, будучи не в состоянии находится рядом с Джеймсом, оставил его под присмотром этой странной девушки и вышел из пещеры, чтобы глотнуть свежего морского воздуха.

Солнце уже село, и на землю медленно надвигалась ночь. Джек прохаживался по пляжу, думая о том, что ему делать дальше. Если Анамария получила свое разрешение на каперство, то ее корабль, на который только и была надежда, уже и след простыл. Но он не знал и даже предположить не мог, что сейчас делается в городе. Поэтому паниковать исключительно по незнанию было глупо. Может быть, «Свобода» все еще стоит в гавани Кюрасао. Единственным, что настораживало Джека, было то, что отголосков боя из форта совсем не было слышно. А это могло означать лишь одно – враждующие стороны заключили перемирие. Знать бы только, на каких условиях…

Глава 50

Не украсть, а реквизировать

…Шестнадцать часов понадобилось Джеку на то, чтобы хоть что-нибудь узнать об удивительной девушке, спасшей его от верной петли, а Джеймса – от смерти.

Скарлетт Ловерсон-Флэй представилась приемной дочерью острожского врача. Она была младше Воробья. Своего отца Скарлетт лишилась в четыре года, и ее мать, будучи не в состоянии одна прокормить ребенка, в скором времени вышла замуж за мистера Флэя – лекаря в остроге Кюрасао. Но спустя шесть лет она последовала за своим мужем, оставив Скарлетт на попечении мистера Флэя. Тот был занят только работой. Бедной девочке целыми днями приходилось сидеть в кабинете отчима, наблюдая за теми ужасающими манипуляциями, которые лекарь проводил над пораженными гангреной, проказой и оспой. За эти годы Скарлетт много чему успела научиться у опытного врача.

Последнее время мистер Флэй часто перекладывал уход за больными заключенными на плечи своей юной дочери. Но ей всегда хотелось чего-то большего. Самостоятельно изучив все основные принципы создания целебных снадобий, девушка начала использовать приобретенные знания для оказания помощи больным. Ее отец сперва ни о чем не догадывался, но вскоре слух о том, что заключенные исцеляются после ее заботы всего через несколько дней от жутких болезней, которые любой другой лекарь мог лечить месяцами, дошел и до его ушей. Флэй оказался слишком амбициозным человеком. Будучи не в силах выдержать славу своей дочери, он доложил властям о том, что Скарлетт занимается колдовством. Чтобы избежать казни, девушке пришлось сбежать из дома. С тех пор она вот уже несколько лет живет в этой лесной пещере, наведываясь иногда в город. Вот и в этот раз она пришла туда потому, что слышала звуки пушечных залпов. Город был окружен неприятелем, и в этом не было никакого сомнения.

Скарлетт терпеливо рассказала Джеку о тех событиях, что происходили в форте Кюрасао, пока он с Джимом сидел за решеткой.

Комендант предложил пиратам пойти на переговоры. Для этого обе стороны собрались на городской площади. После продолжительного диалога, в ходе которого были упомянуты имена как Джима, так и Джека, Анамария таки согласилась прекратить осаду, но только при условии, что Фосс-Орельо выдаст им каперскую грамоту в течение недели. Эта отсрочка была просто необходима, поскольку разрешение на каперство должно быть одобрено монархом Испании. В противном случае оно будет считаться недействительным, и комендант уговорил пиратов немного подождать.

Анамария, опасаясь нападения, распорядилась, чтобы члены команды ночевали в разных местах. Пираты разошлись в разные стороны небольшими группами. «Свободу» же, согласно договоренности с испанцами, офицеры не могли атаковать, даже несмотря на то, что корабль по-прежнему стоит в гавани форта. Судно может быть абордажировано только в том случае, если кто-либо из пиратской команды вернется на него раньше, чем их капитану будет выдана грамота.

Такое положение вещей Джека несказанно обрадовало. Если корабль по-прежнему в гавани, и будет там находиться еще неделю, то увести его – элементарнее, чем в очередной раз попасть за решетку. А при наличии такого врача как Скарлетт, Джеймс, по ее собственному утверждению, будет снова орудовать шпагой с прежней легкостью уже через два дня, во что Джек, по правде говоря, верил с трудом.

Скарлетт часы напролет проводила возле Джима, выгоняя абсолютно бесполезного Джека подышать воздухом. И он, пользуясь удачным моментом, до мелочей разрабатывал план похищения «Свободы». Во время одной из таких прогулок он вернулся к тому месту, где они с Джимом оставили оружие и вырыл его обратно.

…Джим окончательно пришел в себя только на следующий день. И хотя он был еще довольно слаб, но выражался уже вполне рассудительно. И первым, о ком он здраво выразился, естественно, был Джек. Тирада не из приятных, но Воробей терпеливо ее выдержал, после чего растолковал Джеймсу подлинную цель своего поступка. Джим только буркнул: «Зачем ножом орудовать, я мог бы притвориться…», но больше на Джека не злился.

~*~

Спустя четыре дня, Джека был готов к воплощению плана в жизнь. Джеймс, который за это время до конца осмыслил важность того, почему Воробей ранил его в остроге, теперь поражался его гениальности. Скарлетт, сделавшая все, чтобы возвратить Джеймса к жизни, теперь пожинала плоды своих трудов – Джим с Воробьем круглыми сутками спорили о том, как именно предстоит выкрасть корабль. Джек каждый раз поправлял юношу: мол, не украсть, а реквизировать... Морская терминология была пирату ближе языка уже не раз зачитанных ему приговоров.

И вот, в запланированный день, готовящийся снова стать капитаном Джек и сопровождающий его Джеймс, покинули пещеру, которая дала им приют. Джеку удалось уговорить Скарлетт ехать с ними, аргументируя это тем, что «лишний человек в их случае лишним быть не может», и без такого лекаря, как она, в море просто нельзя.

Солнце еще не проснулось, утро было сыро и противно. На пристани никого. «Свобода» по-прежнему стояла в гавани. Ее паруса угрожающе шевелились, будто живые.

Скарлетт идея с реквизицией не нравилась, но вопреки ее предубеждению что из этого плана ничего не получится, все пошло, как по маслу. Офицеры, охранявшие пристань, находились слишком далеко от «Свободы», по-видимому, решив, что стеречь пиратский корабль – не их забота. Проверив обстановку, Джек возвратился к месту, где они оставили шлюпку после прибытия в форт. А Джиму и Скарлетт велел идти в самый конец порта и там ожидать.

Отыскав шлюпку, Джек подогнал ее к месту, где ожидали два недоверчивых субъекта. Он понимал: чем раньше они доберутся до «Свободы», тем лучше. На вопрос Скарлетт, почему они сели в шлюпку так далеко от корабля, только отмахнулся: «Конечно, в следующий раз я сделаю по-другому. И когда солдаты увидят трех осужденных, пытающихся увести корабль у них из-под носа, тогда ты, возможно, поймешь, почему я сейчас так перестраховываюсь». Девушка догадалась, что Джек слишком нервничает, и поэтому решила больше не задавать лишних вопросов.

…Поднявшись по рельсу первым, капитан помог подняться на борт Джиму, рука которого еще не до конца окрепла, а затем и Скарлетт. Девушка, оказавшись на палубе, выглядела испуганной. Джим сразу же метнулся к толстому канату для поднятия якоря, а Джек – к штурвалу.

Сигнал тревоги прозвучал только тогда, когда охранявшие причал офицеры заметили, что «Свобода» отошла от берега уже на несколько миль. Все спокойно созерцали, как маленькая точка наконец-то скрылась за горизонтом. Да и кому хотелось спасать пиратский корабль, угнанный тоже пиратами!?.

Джек вздохнул спокойно только тогда, когда полностью окунулся в родную морскую стихию. Радость от того, что он снова в море скрасила все былые переживания. Джим тоже поднялся на квартердек, захватив по пути Скарлетт, которая все еще не могла поверить в то, что им удалась, казавшаяся утопической, задумка Джека. Широко улыбаясь, Воробей стоял у штурвала, вцепившись в него с такой силой, будто боялся потерять.

– Да, Джек, – выдохнула Скарлетт, – я много о тебе слышала, но такое…

– Надеюсь, ничего хорошего ты не слышала, – протянул лениво Воробей.

– Вы скромничаете, капитан! – засмеялся Джим. – Не то,

что ничего хорошего не говорят. Вас вообще считают одним из самых плохих пиратов.

Через мгновение Джим понял, что изрек глупость. Джек резко изменился в лице.

– Что ты сказал? – глаза Воробья пылали. – Это ты обо мне сейчас говорил?

Заподозрив, что без ее вмешательства драка будет просто неизбежна, Скарлетт стала между возмущенным Джеком и непреклонно настроенным Джимом.

– Джек, послушай. Джеймс прав, он просто выразился немного не так, как хотел. Ты же сам прекрасно знаешь, ты действительно…

– Не хватает только твоей консервативной критики, ой, как не хватает! – оборвал девушку Джек.

Скарлетт нахмурилась и стала по левую руку от Джима. Драться она не собиралась, но пусть Джек видит, что она не на его стороне.

– Ах, вы так, да? – ощетинился пират, переводя взгляд с одного на другого попутчика. – Что ж, в таком случае считаю своим долгом донести до ваших светлых умов один факт. Несмотря на то, что капитан этого корабля – один из самых плохих пиратов, он все же имеет право убрать вас отсюда при первом же удобном случае. Посему, если вы не хотите переехать на постоянное место жительства на столь милую моему сердцу и лишенную всяческой моральности Тортугу, то попридержите свое мнение в таком месте, о котором я не знаю. А заодно запомните, что на этом судне последнее слово за мной, каким бы странным вам оно не казалось. И слово это – «капитан»!

Аргумент весомее и придумать было сложно. Скарлетт и Джеймс покорно опустили головы.

– Извините, я просто… сказал, не подумав… – тихо проговорил Джим.

– Только, капитан, давайте обойдемся без захода на эту столь милую вашему сердцу Тортугу, – умоляюще произнесла Скарлетт.

Воробей, видя, что его речь воспринята как нельзя правильно, еле заметно улыбнулся в усы.

– Ладно, – Джек гордо поднял голову и пафосно изрек: – Итак, уважаемая команда, сообщаю вам полный план наших дальнейших действий. Прямо сейчас, не теряя времени, мы полным ходом идем…э-э… сам не знаю куда. Короче говоря, мы направляемся к коренным обитателям нашей родной Америки. Зачем? Вы узнаете об этом позже… Вопросы есть?

Вопросов возникало много. Но то ли потому, что тяжело было выбрать самый важный, то ли опасаясь гнева капитана, их никто не задавал.

– Отлично! – просиял Воробей. – Значит, договорились. Мы все решаем вместе, вы прислушиваетесь ко мне, а я – к вам, – тут Джек виновато улыбнулся и добавил. – Но первым делом все равно – на Тортугу.

Blog

Отъезд из Портсмута

Содержание