Geum.ru

Доктрина основного производства при трансграничной несостоятельности юридических лиц

Вид материалаАвтореферат диссертации

Содержание


Четвертая глава - «Судебная практика и проблемы правоприменения при разграничении компетенции судов различных государств по возб
В первом параграфе четвертой главы
Во втором параграф третьей главы
В иных изданиях опубликованы следующие работы
Подобный материал:
1   2   3
Во втором параграфе третьей главы – «Разграничение компетенции судов различных государств по возбуждению основного производства: проблемы эффективности» – анализируется проблема разграничения компетенции судов различных государств по возбуждению основного производства при трансграничной несостоятельности юридических лиц на основе критерия международной подсудности по данной категории дел.

Выявлены сущностные признаки критерия международной подсудности, используемого в целях разграничения компетенции судов различных государств по возбуждению основного производства: во-первых, установлено, что данный критерий должен быть унифицированным и следовательно, может быть регламентирован только в акте унификационного характера; во-вторых, обосновано, что он должен указывать на единственную страну из множества тех, с которыми связана деятельность должника, поскольку может существовать только одно основное производство; в-третьих, установлено единство процессуального и коллизионного начал в его определении, в-четвертых, установлено, что он детерминирует применение процессуального и материального законодательства о банкротстве государства суда, поскольку он, с одной стороны, разрешает вопрос о том, суд какого государства компетентен возбудить производство по делу о несостоятельности, с другой (в силу действия коллизионной привязки lex fori concursus) – выполняет функцию локализации правоотношения и определяет не только применимое процессуальное, но и применимое материальное право.

Автор приходит к выводу о том, что критерий международной подсудности основного производства в целях эффективного разграничения компетенции судов должен соответствовать следующим параметрам: 1) определенности, заключающейся в однозначности толкования и применения признаков критерия; 2) стабильности, заключающейся в минимизации возможности со стороны должника или кредиторов изменить условия, лежащие в основе критерия международной подсудности, для смены применимого банкротного права и извлечения собственной выгоды; 3) соответствию коллизионной привязке, определяющей личный закон должника во избежание «разрыва» применимого корпоративного и банкротного законодательства. Признак наличия тесной связи должника и правопорядка представляется субсидиарным, т.е. возможным, но не обязательным в условиях существования территориальных вторичных и дополнительных производств. Установлено, что во всех случаях смещение акцента в сторону определения тесной связи должника и правопорядка уменьшает стабильность критерия, а значит – может привести к злоупотреблениям со стороны должников.

В рамках доктрины основного производства (модифицированного универсализма) наиболее эффективным в целях разграничения компетенции судов различных государств из всех возможных критериев определения международной подсудности основного производства, по мнению автора, является критерий инкорпорации. Использование данного критерия должно быть сопряжено с унификацией коллизионной привязки для определения личного закона юридических лиц на основе теории инкорпорации. Такой подход позволит достичь обеспечения изначальной предсказуемости, минимизации forum shopping, а также нивелировать разрыв между правом, применимым к регулированию несостоятельности компании, и правом, применимым к регулированию личного закона компании.

Четвертая глава - «Судебная практика и проблемы правоприменения при разграничении компетенции судов различных государств по возбуждению основного производства» - посвящена анализу судебной практики: во-первых, рассмотрению опыта европейской модели регулирования трансграничной несостоятельности и применения «центра основных интересов должника» как критерия определения суда, компетентного возбудить основное производство, а во-вторых, изучению материалов российских судов, демонстрирующих правовой вакуум в исследуемом вопросе и насущную потребность создания специального законодательства по регулированию трансграничной несостоятельности.

В первом параграфе четвертой главы – «Центр основных интересов должника как критерий разграничения компетенции судов различных государств по возбуждению основного производства: опыт европейской модели» – исследуется практика национальных судов государств-участников ЕС по применению Регламента Европейского союза 1346/2000 от 29 мая 2000 г.
о производстве по делам о несостоятельности в части применения такого критерия международной подсудности основного производства, как «центр основных интересов должника», который определяется через три признака, обозначенных как «правило презумпции» (презюмируется, что центром основных интересов должника является место нахождения зарегистрированного офиса юридического лица до тех пор, пока иное не будет доказано), «критерий управления» и «критерий очевидности» (в соответствии с которыми устанавливается, что центр основных интересов «соответствует месту, где должник осуществляет управление своими интересами на постоянной основе, и это очевидно для третьих лиц»). Анализ судебной практики позволил сделать вывод о том, что «правило презумпции» может быть опровергнуто только при действии «критерия управления» и «критерия очевидности» в совокупности.

Сделан вывод о несовершенстве дефиниции центра основных интересов должника, заключающемся в отсутствии установления системы и последовательности применения признаков, определяющих центр основных интересов должника, что породило различные интерпретации последнего – англосаксонскую и романо-германскую, используемые в судах различных государств-участников ЕС (дела «RAC Budget Rent-A-Car International Inc», «Enron Directo Sociedad Limitada», «Parmalat», «Eurofood IFSC Ltd» и др.); и о необходимости внесения изменений в Регламент в части, касающейся устранения данных несовершенств с целью обеспечения единообразия толкования данной категории в судах всех государств.

В работе делается вывод о несовершенстве центра основных интересов должника в принципе как критерия международной подсудности основного производства. Обосновано, что центр основных интересов должника не соответствует таким ранее обоснованным параметрам, как определенность, стабильность и соответствие коллизионной привязке, определяющей личный закон компании. В связи с выявленными проблемами правоприменения «центра основных интересов должника», отрицается необходимость его использования в качестве критерия разграничения компетенции судов различных государств по возбуждению основного производства, и о его неприемлемости для модели правового регулирования трансграничной несостоятельности с участием РФ, в том числе и для СНГ.

Во втором параграф третьей главы – «Практика российских судов в сфере правового регулирования трансграничной несостоятельности» – анализируются нормы российского права, касающиеся регламентации рассматриваемых правоотношений, а также материалы судебной практики РФ (дело компании «Калинка Трейд Апс», дело «Национальной атомной энергогенерирующей компании «Энергоатом» и др.), в результате чего констатируется использование российским законодателем и правоприменителем теории территориальности. При этом демонстрируются неэффективность данной концепции и созданный ею дисбаланс публичных и частных интересов с явным перевесом в пользу защиты первых. Это проявляется в раздробленности правового регулирования несостоятельности одного и того же должника (дело «Национальной атомной энергогенерирующей компании «Энергоатом», в отношении которой было возбуждено дело о банкротстве определением Хозяйственного суда г. Киева, но данное определение не было признано на территории РФ на законных основаниях и, соответственно, не породило правовых последствий), длительности рассмотрения дел (в ряде случаев 3 года и более), отсутствии предсказуемости регулирования для кредиторов и др.

Отмечается необходимость перехода к универсалистской концепции регулирования трансграничной несостоятельности. Выявлено, что в некоторых судебных решениях уже прослеживается попытка правопрменителя использовать принципы универсализма (дела «Калинка Трейд Апс»). Автор приходит к выводу о неэффективности регулирования трансграничной несостоятельности в актах национального права без согласования воль государств и к необходимости разработки нормативно-правовой модели трансграничной несостоятельности, в первую очередь – для государств СНГ, на основе доктрины основного производства (модифицированного универсализма).

Анализируя нормы о подсудности в рассматриваемой сфере, автор обращает внимание на то, что в РФ действуют нормы о подсудности территориального производства (ст. 33 Закона о банкротстве), но не создано нормы о международной подсудности основного производства по делу о трансграничной несостоятельности, т.е. на сегодняшний день проблема разграничения компетенции судов различных государств не решена.

В качестве итога исследования отмечается необходимость разработки универсальной модели регулирования трансграничной несостоятельности с участием РФ, в том числе для государств СНГ, основанной на концепции основного производства (модифицированного универсализма), делается вывод о том, что наиболее эффективным критерием международной подсудности основного производства для модели регулирования трансграничной несостоятельности в СНГ будет критерий инкорпорации должника. Его использование должно быть сопряжено с унификацией коллизионной привязки для определения личного закона юридических лиц на основе теории инкорпорации, и предпосылки для чего уже созданы. В связи с чем использование критерия инкорпорации в качестве критерия разграничения компетенции судов по возбуждению основного производства при трансграничной несостоятельности видится обоснованным и перспективным.

Основное содержание диссертации отражено в следующих научных публикациях. В изданиях, рекомендованных Высшей аттестационной комиссией Министерства образования и науки РФ, были опубликованы следующие статьи:
  1. Мохова Е.В. Концепции правового регулирования трансграничной несостоятельности: проблемы и перспективы их реализации /Е.В. Мохова // «Черные дыры» в российском законодательстве. 2007 № 5. С. 145-147 (1 п.л.).
  2. Мохова Е.В. Обеспечение «изначальной предсказуемости» при определении «базовой страны должника» в случаях трансграничной несостоятельности юридических лиц / Е.В. Мохова //Северо-кавказский юридический вестник. 2007. № 2. С. 31-44 (0,65 п.л.).
  3. Мохова Е.В. Основные концепции правового регулирования трансграничной несостоятельности юридических лиц: нерешенная проблема поиска оптимальной модели / Е.В. Мохова //Вестник Тамбовского университета. Сер. «Гуманитарные науки». 2007. Вып. 1 (45).С. 101-108 (0,7 п.л.)

В иных изданиях опубликованы следующие работы:
  1. Мохова Е.В. Некоторые проблемы российской судебной практики по делам о трансграничной несостоятельности /Е.В. Мохова /Современное законотворчество и правоприменение: тезисы докл. междунар. науч-практ. конф., посвящ. 60-летию юрид. ф-та Перм. гос. ун-та (г. Пермь). Пермь, 2008. С. 421-424.
  2. Мохова Е.В. Вопрос о правосубъектности транснациональной корпорации в контексте правового регулирования ее несостоятельности: постановка проблемы /Е.В. Мохова//Актуальные проблемы развития государства и права в современных условиях: сб. науч. тр. /Перм. гос. ун-т. – Пермь, 2008. С. 71-86.
  3. Мохова Е.В. Центр основных интересов должника (COMI-стандарт) как критерий базовой страны должника: опыт европейской модели правового регулирования трансграничной несостоятельности: монография / Е.В. Мохова. Пермь, 2007. – 233 с. (13,6 п.л.).
  4. Мохова Е.В. «COMI-стандарт» как критерий определения «базовой страны должника» в европейской модели регулирования трансграничной несостоятельности: некоторые проблемы теории и практики применения Е.В. Мохова // ВУЗ XXI век. Научно-информационный вестник. 2007. Вып. 20. С. 76-89. (0,5 п.л.)
  5. Мохова Е.В. Некоторые проблемы теории и практики применения «COMI-стандарта» как критерия определения «базовой страны должника» (debtor's home country) в европейской модели правового регулирования трансграничной несостоятельности / Е.В. Мохова // Сборник материалов и тезисов по результатам научно-практической конференции студентов и аспирантов 4-5 мая 2007 г., г.Пермь. Пермь, 2007. С. 250-256. (0,4 п.л.)
  6. Мохова Е.В. Основные теории правового регулирования трансграничной несостоятельности юридических лиц и проблема множественности производств / Е.В. Мохова // Актуальные проблемы международного публичного и частного права: сборник статей, тезисов и материалов международной научно-практической конференции, посвящ. 5-летию кафедры международного и европейского права Перм. гос. ун-та (г. Пермь, Перм. гос. ун-т, 21-22 апр. 2007 г.) / отв. ред. Е.В. Мохова. Пермь, 2007. С. 137-151 (0,7 п.л.)
  7. Мохова Е.В. Определение «базовой страны должника» (debtor’s home country) в универсалистских концепциях правового регулирования трансграничной несостоятельности юридических лиц: проблемы и перспективы / Е.В.  Мохова // Актуальные проблемы международного публичного и частного права: сборник статей, тезисов и материалов международной научно-практической конференции, посвящ. 5-летию кафедры международного и европейского права Перм. гос. ун-та (г. Пермь, Перм. ун-т, 21-22 апр. 2007 г.) / отв. ред. Е.В. Мохова. Пермь, 2007. С. 152-176. (1,2 п.л.)
  8. Мохова Е. В. Модификации традиционных доктрин правового регулирования трансграничной несостоятельности юридических лиц: проблемы и перспективы реализации в международном праве / Е.В. Мохова //Вестник Пермского гос. университета Сер. Юридические науки. Вып. 8(13). Пермь, 2007. С. 102-109. (0,7 п.л.)
  9. Жильцова Е.В. Определение международной подсудности по делам о трансграничной несостоятельности юридических лиц: международно-правовое регулирование / Е.В. Жильцова / Проблемы развития юридической науки и российского законодательства: тезисы докладов юбилейной научной конференции, посвящ. 90-летию Перм. гос. ун-та и юрид. ф-та (г. Пермь, Пермский гос. ун-т, 11-12 окт. 2006 г.). Пермь, 2007 г. С. 85-89. (0,2 п.л.)