Geum.ru

Программа 68-ой научно-практической конференции студентов, магистрантов и аспирантов белорусского

Вид материалаПрограмма

Содержание


Секция «Европейское право»
Короед Н.В., студ. 4 к.
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   25



В законодательстве Республики Беларусь отсутствует определение термина «дискредитация», хотя в ст. 249 Уголовного кодекса Республики Беларусь закреплен состав преступления «Дискредитация деловой репутации конкурента» – распространение индивидуальным предпринимателем или должностным лицом юридического лица в рекламе, средствах массовой информации и иным способом заведомо ложных сведений, наносящих вред деловой репутации конкурента. В общеупотребимом значении под дискредитацией понимается подрыв доверия к кому-нибудь или чему-нибудь, умаление чьего-либо авторитета. Защита гражданско-правовыми способами белорусских субъектов хозяйствования от дискредитации основывается на ст. 153, п. 2) ст. 1029 Гражданского кодекса Республики Беларусь (далее – ГК) и п. 2 ст. 142 Закона Республики Беларусь от 10 декабря 1992 г. «О противодействии монополистической деятельности и развитии конкуренции» (далее – Закон).

Применительно к недобросовестной конкуренции в законодательстве Республики Беларусь, как и в законодательстве многих государств (Испании, Казахстана, Колумбии, Украины, Швейцарии) указанный термин используется в качестве одной из ее форм. Так, в
п. 2 ст. 142 Закона закреплено, что запрещаются и признаются в установленном порядке неправомерными утверждения при осуществлении предпринимательской деятельности, способные дискредитировать хозяйствующий субъект, товары или предпринимательскую деятельность конкурента, в том числе в результате:

распространения хозяйствующим субъектом непосредственно или через других лиц в средствах массовой информации, рекламных и иных изданиях, через любые электронные средства массовой информации и иными способами ложных, недостоверных, искаженных сведений о предпринимательской деятельности, финансовом состоянии, научно-технических и производственных возможностях, товарах конкурента;

распространения хозяйствующим субъектом непосредственно или через других лиц в любой форме и любыми способами заявлений, которые содержат информацию, порочащую деловую репутацию хозяйствующего субъекта либо его учредителя (участника, собственника имущества) или работника, и могут подорвать доверие к хозяйствующему субъекту как производителю товаров.

Поскольку в абз. 1 п. 2 ст. 142 Закона уже определено, что соответствующие утверждения должны быть способны дискредитировать хозяйствующий субъект, товары или предпринимательскую деятельность конкурента, указание в абз. 3 п.2 упомянутой ст. Закона на то, что соответствующие заявления должны создавать возможность подрыва доверия к хозяйствующему субъекту как производителю товаров, является излишним.

В то время как для признания согласно абз. 2 п. 2 ст. 142 Закона распространения касающихся конкурента дискредитирующих сведений недобросовестной конкуренцией необходимо, чтобы они тем или иным образом не соответствовали действительности, в отношении распространяемых порочащих деловую репутацию конкурента либо его учредителя (участника, собственника имущества) или работника заявлений (абз. 3 п. 2 ст. 142 Закона) подобного требования не установлено, т.е. в данном случае законодатель придерживается более строгого подхода по сравнению с используемым в ст. 153 ГК. Это представляется не вполне обоснованным.

Полагаем, что признание недобросовестной конкуренцией распространения соответствующих действительности заявлений, которые содержат информацию, порочащую деловую репутацию хозяйствующего субъекта – конкурента или других лиц, не должно осуществляться автоматически. Следует поддержать высказанную в научной литературе точку зрения, согласно которой в такой ситуации надлежит установить цели, которые преследовались соответствующим лицом. Так, было бы неправильным считать недобросовестной конкуренцией заявления хозяйствующего субъекта об имевших место нарушениях его конкурентом действующего законодательства, если указанный хозяйствующий субъект руководствовался исключительно благими намерениями, например, предотвратить угрозу жизни или здоровья населению, создаваемую товарами конкурента. Необходимо, чтобы оценка такого действия, как распространение упомянутых заявлений, осуществлялась с учетом всех конститутивных элементов понятия недобросовестной конкуренции, в том числе наличия или отсутствия у соответствующего действия направленности на приобретение преимуществ в предпринимательской деятельности.

Кроме того, поскольку дискредитировать конкурента, его товары или предпринимательскую деятельность можно, в том числе распространив заявления, содержащие информацию, порочащую деловую репутацию любых лиц, связанных с осуществлением им этой деятельности (например, деловой репутации их клиентов), целесообразно пересмотреть и перечень субъектов, которые могут быть затронуты действиями, обозначенными в абз. 3 п.2 ст. 142 Закона.

Секция «Европейское право»


1 место:


Свобода передвижения граждан третьих стран в Европейском Союзе

Федорова В.Л., студ. 4 к.,

научный руководитель – Ухванов В.Н., к. филос. н., доцент.

Реализуемая в праве Европейского Союза свобода передвижения лиц включает свободу передвижения граждан третьих стран. [1] Право на свободное передвижение предполагает отмену любой дискриминации и включает право на трудоустройство, свободное перемещение и проживание. Договор о функционировании Европейского Союза не содержит норм, относящихся к правам граждан третьих стран, однако по этому вопросу существует обширное вторичное законодательство, а также международные договоры между ЕС и третьими странами.

Наиболее широким статусом, практически равным статусу работника-мигранта, пользуются граждане Норвегии, Исландии, Лихтенштейна и Швейцарии в соответствии с Соглашением о Европейском экономическом пространстве 1992 г. и специальным соглашением между ЕС и Швейцарией о свободном передвижении лиц 1999 г., а также граждане государств-кандидатов.[1]

Договор об Ассоциации с Турцией, Ломейская Конвенция между Сообществом и африканскими, карибскими и тихоокеанскими государствами, Соглашение о сотрудничестве с Марокко и др. содержат положение о том, что трудящиеся таких государств и члены их семей, проживающие с ними, должны пользоваться в сфере социального законодательства теми же правами без дискриминации, что и граждане государства-члена, в котором они работают (дело Суда ЕС С-18/90, Kzibek [3]).

Корфское соглашение о партнерстве и сотрудничестве 1994 г. между Россией и ЕС [2] не содержит положений о свободе передвижения граждан Российской Федерации, однако в ст. 23 предусматривается, что стороны должны обеспечить отсутствие дискриминации по поводу заработной платы, условий труда и увольнения, в случае работы граждан России в государствах-членах (дело Суда ЕС C-265/03, Simutenkov [4]).

Директива 2009/50/ЕС принята с целью создать благоприятные условия для переезда, проживания и трудоустройства в ЕС высококвалифицированной рабочей силы из третьих стран. Директива вводит специальный вид на жительство ЕС – Европейская голубая карта для граждан третьих стран, обладающих высокой профессиональной квалификацией. Обладатели данной карты наделяются правом по истечении полутора лет работы в государстве-члене, выдавшем Европейскую голубую карту, переезжать для осуществления трудовой деятельности в другие государства-члены ЕС.

Отдельные категории граждан третьих государств могут пользоваться правом на свободу передвижения в силу юридических связей с гражданами ЕС. Директива Совета 2004/38/ЕС [6] определяет круг членов семьи, под которыми понимаются супруг, партнер, с которым гражданин Союза вступил в зарегистрированное партнерство, прямые потомки, которые не достигли возраста 21 года либо находятся на иждивении, родственники по прямой восходящей линии, находящиеся на иждивении, а также аналогичные родственники супруга или партера. Объем прав, который гарантируется членам семьи гражданина ЕС включает в себя право на совместное проживание, право на образование, право на трудоустройство, право на социальное обеспечение, право на налоговые и социальные льготы и привилегии. Все эти права содержатся в таких документах, как Регламент 1612/68/ЕЭС [7], Директивы Совета 2003/109/ЕС[8], 2004/38/ЕС [6] и др.

Анализируя вторичное законодательство ЕС, можно сделать вывод о том, что Союзом были предприняты усилия по гармонизации режима свободного передвижения граждан третьих стран, особенно членов семей граждан ЕС. Однако развивающийся интеграционный процесс показывает необходимость улучшения положения трудящихся граждан третьих стран, большего уровня их социальной защищенности и в конечном итоге возможного уравнивания их в правах с гражданами ЕС, так как «продолжающее неравенство между гражданами ЕС и негражданами ЕС в этом вопросе является перверсией принципов Сообщества и в ряде случаев противоречит как логике внутреннего рынка, так и принципам, лежащим в основе свободы передвижения лиц в ЕС»[5]


Литература

1. Кашкин С.Ю. Введение в право Европейского союза: учебник / С.Ю. Кашкин, П.А. Калиниченко, А.О. Четвериков; под ред. С.Ю. Кашкина. – Изд. 2-е, испр. и доп. – М. : Эскмо, 2008. – 384 стр. – (Российское юридическое образование).

2. Дипломатический вестник. 1994. № 15/16. С. 29–59.

3. C-18/90, Kzibek, [1991] ECR I-199

4. C-265/03 Igor Simutenkov v. Ministerio de Educación y Cultura, Real Federación Española de Fútbol [2005] ECR I-1215

5. Hoogenboom T. Free Movement and Integration of Non-EC Nationals and the Logic of the Internal Market // Free Movement of Persons in Europe / H.G. Schermers et al. Eds., The Hague: T.M.C. Asser Instituut, 1993.

6. OJ 2004 L 158/77

7. OJ. Special edition, 1968 (II)

8. OJ 2004 L 16/44


2 место:


Перспективы создания патента Европейского Союза


Лобанова Е. А., студ. 4к.,

научный руководитель – Леанович Е. Б., к. юр. наук, доцент.


В данный момент на европейском континенте действует Европейская патентная организация (ЕПО), в которую входят как страны ЕС, так и другие территориально близкие страны. ЕПО позволяет получить так называемый европейский патент. Однако на протяжении уже более десяти лет ведутся переговоры о создании единого патента в рамках Европейского Союза.

Необходимость создания единого патента ЕС вызвана несколькими причинами. Во-первых, это дороговизна существующей процедуры получения европейского патента, что в основном обусловлено затратами на перевод. Так, получение европейского патента обходится в среднем в десять раз дороже, чем получение американского патента. Во-вторых, проблемы возникают в связи с принятием судами различных европейских стран сильно разнящихся решений по одинаковым вопросам в сфере интеллектуальной собственности. В связи с этим предлагается создать суд, который будет рассматривать дела, связанные с европейскими патентами и патентами ЕС.

Впервые Комиссия направила Предложение о принятии Регламента Совета ЕС касательно патентов Сообщества 1 августа 2000 года (COM(2000) 412, 1.8.2000). В нём Комиссия предлагала создание единого патента Сообщества (сейчас – патент ЕС), который бы существовал наряду с национальными патентами и европейскими патентами, предоставляемыми в соответствии с Европейской патентной конвенцией 1973 года.

Новый патент должен отличаться упрощённой и экономичной процедурой перевода. В частности, государствам-членам ЕС необходимо прийти к единому решению по поводу лингвистического режима, который будет применяться к новым патентам. Испания и Италия считают дискриминирующим применение английского, немецкого и французского языков при подаче заявки. С другой стороны, перевод на все официальные языки ЕС слишком является слишком затратным и проблематичным для владельцев патентов.

Дебаты в Совете ЕС начались с новой силой после издания Сообщения Комиссии «Об улучшении патентной системы в Европе» (Commission Communication "Enhancing the patent system in Europe") в апреле 2007 года. В данном Сообщении была подтверждена идея о необходимости создания системы единого патента Сообщества. Также государствам-членам ЕС было предложено найти подход к процедуре языкового перевода (translation arrangements), который позволил бы снизить расходы и обеспечить распределение патентной информации по всем официальным языкам Сообщества.

Предложение Комиссии ЕС, выдвинутое 4 декабря 2009 года предполагает, что единый патент ЕС будет относиться к особой категории Европейского патента. Полномочия на предоставление данного патента будут возложены на Европейское патентное ведомство. В результате, единая процедура в соответствии с Европейской патентной конвенцией будет применяться в отношении как единых патентов, так и иных европейских патентов.

Совет ЕС на заседании от 10 марта 2011 года утвердил более тесное взаимодействие (enhanced cooperation) в рамках создания единого патента (unitary patent), в котором будут участвовать 25 государств-членов ЕС (своё участие не подтвердили Италия и Испания).

Литература:
  1. Communication from the commission to the european parliament and the council [Электронный ресурс]. – 2011. – Режим доступа :