Текст взят с психологического сайта

Вид материала

Учебное пособие

Подобный материал:

• Текст взят с психологического сайта, 6189.05kb.
• Текст взят с психологического сайта, 4254.71kb.
• Текст взят с психологического сайта, 1854.21kb.
• Текст взят с психологического сайта, 11863.68kb.
• Текст взят с психологического сайта, 3673.56kb.
• Текст взят с психологического сайта, 8427.66kb.
• Текст взят с психологического сайта, 8182.42kb.
• Текст взят с психологического сайта, 5461.28kb.
• Текст взят с психологического сайта, 5587.31kb.
• Текст взят с психологического сайта, 6652.43kb.

Глава 12. Принцип детерминизма


Детерминизм - один из главных объяснительных принципов научного познания, требующий истолковывать изучаемые феномены исходя из закономерного взаимодействия доступных эмпирическому контролю факторов.


Детерминизм выступает прежде всего в форме причинности (казуальности) как совокупности обстоятельств, которые предшествуют во времени данному событию и вызывают его.


Наряду с этой формой детерминизма регуляторами работы научной мысли являются и другие: системный детерминизм (зависимость отдельных компонентов системы от свойств целого), детерминизм типа обратной связи (следствие воздействует на вызвавшую его причину), детерминизм статистический (при сходных причинах возникают различные - в известных пределах - эффекты, подчиненные статистической закономерности), целевой детерминизм (предваряющая результат цель определяет процесс ее достижения).


Принцип детерминизма, будучи общенаучным, организует различное построение знания в конкретных науках. Это обусловлено своеобразием их предмета и исторической логикой его разработки. Применительно к психологии в развитии детерминизма, направляющего изучение и объяснение ее явлений, выделяются несколько эпох.


Прежде чем в Новое время в качестве образца Предмеханический безупречно причинного объяснения всех явле-детерминизм ний мироздания выступили "царица наук" -


механика, веками шли поиски различных схем, Уясняющих психическую жизнь (она обозначалась термином "душа"). Первой вехой на этом пути стало возникшее в древнегреческой Философии учение - гилозоизм. Природа представлялась в виде ew-"о материального целого, наделенного жизнью. Эта древняя кар-ина привлекла и некоторых мыслителей XVIII-XIX веков (Дидро, <ель). Они обратились к ней в противовес "бездушному", механистическому воззрению на Вселенную (речь идет об естественнонаучном, а не о поэтическом видении природы, для которого она вы ступала, говоря словами Ф.И. Тютчева, имеющей "душу, свободу и язык"). ,


Гилозоизм не разделял материю органическую и неорганическую жизнь и психику. Из этой живой праматерии произрастают все явле ния без вмешательства каких-либо внешних творческих сил. Душа отличие от древнего анимизма (от лат. anima - душа) мыслилась неотделимой от круговорота материальных стихий (воздуха, огня, потоку атомов), подчиненной общим для всего космоса законам и причина


Вершиной античного детерминизма стало учение АристотелЩ В нем душа была понята как способ организации любых живых тев Растения также имеютдушу (являются одушевленными). Будучи фо1 мой тела, душа не может рассматриваться независимо от него. ПойИ тому отвергались все прежние предположения о том, что причинам1,. деятельности души служат внешние для него факторы, будь то маэвЦ риальные или нематериальные. Аристотель считал бесперспективны- ми попытки воссоздать работу живого тела по образцу работы мех нического устройства. Такая "бионическая" конструкция была "из бретена" знаменитым Дедалом, который якобы сделал подвижным> ваяние Афродиты, влив в него ртуть. Такое механическое подобие i ведения организма Аристотель считал столь же неприемлемым.) объяснения действий реального живого тела, как и представление мокрита об атомах души, толкающих в силу своей наибольшей> движности другие атомы, из которых состоит организм.


Как непригодная оценивается и версия Платона об инертном ле, движимом независимой от него нематериальной душой. Позити ное решение проблемы детерминизма в психологии АристотельусйЯ ривал в том, чтобы, исходя из нераздельности в живом организмом терии и формы, признать эту целостность наделенной способное* ми, которые актуализируются при общении с соответствующи> предметами. Активность и предметность отличают одушевленности ло от лишенных этих признаков других материальных тел. '


Равным образом, чтобы объяснить способности ощущать и м*: лить, следует обратиться к знанию о тех объектах, которые благодДР*, им ассимилируются организмом. Если растение испытываетвоэдв* ствие материального вещества только потому, что оно его целесовВ разно распределяет, то тело, способное ощущать, при воздействии> териального предмета принимает его образ, д-Опора на новую биологию, которая в отличие от гилозоизма крыла своеобразие живого, отделив неорганическое от органичс го, позволила Аристотелю переосмыслить понятие о причинн(


Его важнейшим достижением стало открытие неотделимости ду-(ци от живого тела как системы, имеющей целостную организацию.


В отличие отДемокритовой трактовки причинности (по типу механического воздействия потоков атомов на организм, воспринимающих эти потоки) Аристотель мыслил живое существо иным, чем другие природные тела, считая психическое по своей сущности биологическим (формой жизни). Из этого следовало и новое понимание его детерминации, предполагавшее зависимость психических явлений не только от внешних воздействий, но и от ориентации на цель. Это детерминистское воззрение может быть названо прабиологиче-ским (по отношению к биологии Нового времени).


Поведение живых тел регулируется особой причиной. Аристотель назвал ее "конечной причиной". Под этим имелась в виду целесообразность действий души. Аристотель распространил этот объяснительный принцип на все сущее, утверждая, сто "природа ничего не делает напрасно". Такой взгляд получил имя телеологического (от греч. telos - цель и logos - слово) учения.


Теологию осудили за несовместимость с наукой, увидев в ней антитезу детерминизму. Подобная оценка соединяла детерминизм с версией, которая отождествляла его с принципом механической причинности. Между тем целесообразность живой природы, теоретически осмысленная Аристотелем, ее неотъемлемый признак. Его открытие, как показала впоследствии история науки, потребовало новых интерпретаций детерминизма, чтобы объяснить специфику как биологических, так и психических форм.


Просчет же его, использованный впоследствии противниками детерминизма, считавшими Аристотеля "отцом витализма", заключался в распространении "конечной причины" на все мироздание.


Впоследствии в силу социально-идеологических причин представления Аристотеля были переведены в религиозный контекст. Постулат о нераздельности души и тела был отвергнут. Душа истолковывалась как самостоятельная первосущность, и ей была придана роль регулятора жизнедеятельности. Это означало разрыв с детерминизмом и гегемонию телеологии в ином, чем у Аристотеля, и бесперспективном для науки смысле.


В период краха античного мира возникает ставшее опорой религиозного мировоззрения учение Августина, наделившее душу спон-пной активностью, противопоставленной всему телесному, земно-У, материальному. Все знание считалось заложенным в душе, кото-я живет, "движется в Боге". Оно не приобретается, а извлекается ДУШИ благодаря направленности воли на реализацию заложенных "ДУШе потенций.


Основанием истинности этого знания служит внутренний опыт Под этим имелось в виду, что душа обращается к себе, постигая спре-: дельной достоверностью собственную деятельностью и ее незримые для внешнего наблюдения продукты (в виде образов, мыслей, ассо-< циаций).


Психологические задачи Августин развернул в систему аргументов, которая на многие века определила линию интроспекционизма' в психологии (единство и самодеятельность души, независимой отте*; ла, но использующей его в качестве орудия, учение об особом внуг>. реннем опыте как непогрешимом средстве познания психики в отли... чие от внешнего опыта). В теологической психологии Августина инг детерминизм как направление, противоположное детерминизму, получил завершенное выражение. Вся последующая история психолог гии насыщена острой борьбой этих непримиримых направлений. Ицй детерминизм сочетался с теологией, но в ином смысле, чем у Аристов теля, который, как отмечалось, мыслил целесообразность как свой> ство, объективно присущее целостному организму в нераздельность его психических и телесных проявлений.


У философов идеалистического направления целесообразность объяснялась как активность души в качестве противостоящего телу высшего начала. Опыт, обращенный к внешней природе, и егологнн>, ческий анализ, давшие первые ростки объективного, основанногоН принципе детерминизма знания о структуре и механизмах психикой поглощались религиозной догматикой, формировавшей негативном отношение ко всему внешнему и телесному.


Наивысшая достоверность придавалась особому "внутреннему опЫр ту", лишенному рациональных оснований. Дальнейшее развитие* учно-психологического знания, регулируемого принципом детермй низма, стало возможным в новых социально-исторических условиях.'


Особо следует выделить в качестве одного из вариантов предмех нического детерминизма попытки вернуться к естественнонаучной объяснению арабскими и западноевропейскими учеными в предав рии эпохи Возрождения.


В противовес принятым теологической схоластикой приемам ра смотрения души как особой сущности, для действий которой нетдРУ* гих оснований, кроме воли божьей, начинает возрождаться созвучный детерминизму подход к отдельным психическим проявления> Складывается особая форма детерминизма, условно ее можно назвав "оптическим" детерминизмом. Он возник в связи с исследован зрительных ощущений и восприятий.


В предшествующие века зрение считалось функцией души. 1 чала арабоязычные, а затем западноевропейские натуралисты


6


ди ему новый смысл благодаря тому, что поставили зрительное восприятие в зависимость от оптики. Она разрабатывалась в классических работах арабского ученого Ибн аль-Хайсама, а затем в XIII веке рю успешно занимались польский физик и оптик Витело, профессора Оксфордского университета Роберт Гроссетест и Роджер Бэкон.


Для объяснения того, как строится изображение в глазу (то есть психический феномен, возникающий в телесном органе), они использовали законы оптики, связав тем самым психологию с физикой. Сенсорный акт, считавшийся производным от бестелесного агента (души), выступил в виде эффекта, который возникает по объективным, имеющим математическое выражение законам распространения физического по своей природе светового луча. Движение этого луча в физической среде зависит от ее свойств, а не направляется душой, наделенной заданной целью. Зрение ставилось в зависимость от законов оптики, включаясь тем самым в новый причинный ряд, подчинялось физической необходимости, имеющей математическое выражение.


События же в физическом мире доступны наблюдению, измерению, эмпирическому изучению, как непосредственному, так и применяющему дополнительные средства (орудия эксперимента). Оптика и явилась той областью, где соединялись математика и опыт. Тем самым преобразовывалась структура мышления, открывая новые перс-пектины для детерминизма,


Механический Детерминизм


Итак, до XVII века в эволюции психической мысли можно выделить три формы предмеханического детерминизма: гилозоистский, прабиологический и оптический. Научная революция XVII века создала новую форму детерминизма, а именно механический детерминизм.


В эпоху перехода к мануфактурному производству с изобретением и использованием технических устройств схема их Действия стала прообразом причинно-механической интерпретации всего сущего, включая организм и его функции.


Все психологическое наследие античности - учения об ощущениях, движениях, ассоциациях, аффектах - переосмысливается сквозь при-iy новых предметно-логических конструктов. Их ядром служило объ-нение организма как своего рода машины, то есть определенным об-зом организованной и автоматически действующей системы. Сотво-Нная человеком машина, опосредствующая связи между ним и при-ой, выступила в виде модели объяснения и человека, и природы. алес обращался к душе, чтобы понять свойства магнита, Гален - ту сердца. После исследований английского физика Гильберта


причастность души к магнетизму представлялась столь же нелеп как к течению воды, а после работ другого англичанина врача и зиолога Гарвея ее причастность к кровообращению - стольжеце пой, как к работе помпы, перекачивающей жидкость. Течение ды - естественный феномен, помпа - конструкция, созданная че веком. "Привязка" к конструкции - неотъемлемая особенность. ханодетерминизма. .


Этот принцип научного познания в свою очередь прошел ряд в своем развитии, в том числе пять главных из них-от середины до середины XIX столетия.


Первая фаза наиболее типично представлена психологическим, нием Декарта. Он отделил душу от тела, преобразовав понятие 0.1 ше в понятие о сознании, но также отделил тело от души, объяс его работу по типу механизма, автоматически производящего Ot деленные эффекты: восприятие, движения, ассоциации и пр(ия шие чувства. Восприятием (сенсорным феноменам) противопосп лялись врожденные идеи, телесным движениям (рефлексам) - ВЙЕ вые акты, ассоциациям - операции и продукты абстрактного M{ ления, простейшим эмоциям - интеллектуальные чувства. Эта, диетическая картина человека расцепляла его надвое (соответ но в Декартовой философии человек - это средоточие двух су( ций: непротяженной - духовной и протяженной - телесной).


Применительно к протяженным телам, производящим элеме ные психические продукты, утверждалась их безостаточная подчи1 ность принципу детерминизма. Применительно же к сознательно левым актам этот принцип отвергался. Здесь царил индетерминН


Если за освобождением тела от души и его моделированием по< пу машины стояли преобразования в сфере материального прой* ства, то за возведением сознания в независимую сущность - уТЙ дение самоценности индивида, опорой бытия которого служит ственная критическая мысль. Поскольку же для последней ниМ определяющих ее работу оснований не усматривалось, человек ступал как средоточие двух начал (субстанций), как существо, яснении психики и поведения которого детерминизм пересека индетерминизмом.


Попытку преодолеть это дуалистическое воззрение предпринЯ философском уровне Спиноза в учении об единой субстанции. И менительно же к психологии человека он объяснял его сущностЫ бым аффектом - влечением, считая, что радость увеличиваетспв* ность тела к действию, тогда как печаль ее уменьшает. Отрицав чайность, как и свободу воли, он дал повод считать его деч н-истский подход родственным фатализму.


следующие две фазы механодетерминизма представлены в XVIII ке учениями английских (например, Гартли) и французских (Ламет-лидро, Кабанис) материалистов. Их предшественники, утверж-д детерминизм применительно к "низшим" психическим функци-м считали высшие функции (разум, волю) имеющими качественно ую сущность. Их формулу можно обозначить как "человек - полу-ящина". На смену ей приходит формула "человек - машина". Но д1,я идея машинообразности сохранялась, представление о "машине" во все большей степени из модели становилось метафорой. Ни браторная" машина Гартли, ни чувствующий и мыслящий "человек - машина" Ламетри не имели никаких аналогов в мире автомате. Машина органического тела становится носительницей любых психических свойств, какими только может быть наделен человек.


Гартли мыслил в категориях Ньютоновой механики. Что же касается французских сторонников детерминизма, то у них он приобретает новые признаки, знаменуя третью фазу в разработке детерминизма.


Она имела переходный характер, соединяя механодетерминист-скую ориентацию с идеей развития, навеянной биологией. Телесная машина становилась (взамен Декартовой - гомогенной) иерархически организованной системой, где в ступенчатом ряду выступают психические свойства возрастающей степени сложности, включая самые высшие.


Четвертая фаза механодетерминистской трактовки психики возникла благодаря крупным успехам в области нервно-мышечной физиологии. Здесь в первой половине прошлого века воцарилось "анатомическое начало". Это означало установку на выяснение зависимости жизненных явлений от строения организма, его морфологии.


В учениях о рефлексе, об органах чувств и о работе головного мозга сформировался один и тот же стиль объяснения: за исходное принималась анатомическая обособленность органов.


Эта форма детерминизма породила главные концепции рассматриваемого периода: о рефлекторной "дуге", о специфической энергии органов чувств и о локализации функций в коре головного мозга.


Организм расщеплялся на два уровня: уровень, зависящий от РУктуры и связи нервов, и уровень бессубстратного сознания.


К картине целостного организма естественнонаучную мысль воз-Рэтило открытие закона сохранения и превращения энергии, соглас-° которому в живом теле не происходит ничего, кроме физико-хи-Чбских изменений, мыслившихся, однако, не в механических, а в Ртических терминах.


ково, однако, место психических процессов в этой биоэнерге-1щ


На этот вопрос последовало два ответа. Поскольку закон сохра> ния энергии выполняется в органическом мире неукоснительно сд жилась версия, что течение мыслей и других психических процесс подчиняется законам, по которым совершаются физико-химическ реакции в нервных клетках. Так появилась пятая фазадетерминид в трактовке психики - вульгарно-материалистическая.


Тем временем не только успехи научного изучения реакций ори низма, но и потребности практики (педагогической и медицине побуждали искать в ситуации, созданной открытием закона сохраЦ ния энергии, иную альтернативу. Ее выразила концепция психоф зического параллелизма.


Слабость механодетерминизма побудила научную мысль обратщ ся к биологии, где в середине прошлого столетия происходили pei люционные преобразования.


Понятие об организме существенно изменилос Биологический серединеХ1Х века под влиянием двух великих у детерминизм ний - Ч. Дарвина и К. Бернара.


Жизни присуща целесообразность, неистреби> устремленность отдельных целостных организмов к самосохранен и выживанию, вопреки разрушающим воздействиям среды. ДарвиК Бернар объяснили этутелеологичность (целесообразность) естестве ными причинами. Первый - отбором и сохранением форм, случа но оказавшихся приспособленными к условиям существования. В рой - особым устройством органических тел, позволяющим заб говременно включать механизмы, способные удержать основные) ологические процессы на стабильном уровне (впоследствии амеЦ канский физиолог У. Кеннон, соединив бернаровские идеи сдарЦ невскими, дал этому явлению специальное имя - гомеостазис).Д терминация будущим, то есть событиями, которые, еще не настуШ! определяют происходящее с организмом в данный момент, - та> особенность биологического детерминизма в отличие от механ> ского, не знающего других причин, кроме предшествующих и аК ально действующих. При этом, как показал Дарвин, детерминация душим применительно к поведению индивида обусловлена исторЯ вида. '


С этим была связана радикальная инновация в понимании деч минизма, который отныне означал не "жесткую" однозначную 3811 симость следствия от причины, а вероятностную детерминацию."


Это открывало простор для широкого применения статистическ методов. Их внедрение в психологию изменило ее облик. Здесь i ким пионером выступил английский психолог и антрополог сие Гальтон,


Еше в молодости Гальтон изучил работы одного из создателей со-ременной статистики - бельгийца Адольфа Кетле. В книге "Соци-яльная физика" (1935), произведшей глубокое впечатление на умы со-дременников и вызвавшей острые споры, Кетле, опираясь на теорию "рроятностей, показал, что ее формулы позволяют обнаружить подчиненность поведения людей некоторым закономерностям. Анали-друя статический материал, он получил постоянные величины, дающие количественную характеристику таких человеческих актов, как вступление в брак, самоубийство и др. Эти акты считались произвольными. Теперь же выяснилась известная регулярность их совершения. Противники концепции свободной воли восприняли "социальную физику" Кетле как свидетельство правоты своих взглядов. Сам Кетле исходил в интерпретации полученных результатов из идеи "среднего человека". Он предполагал существование извечной человеческой природы как своего рода идеала, от которого люди отклоняются соответственно нормальной кривой вероятностей. Именно поэтому средняя величина есть наиболее частая.


Если среднее число является постоянным, то за ним должна стоять реальность, сопоставимая с физической, благодаря чему становится возможным предсказывать явления на основе статистических законов. Для познания же этих законов безнадежно изучать каждого индивида в отдельности. Объектом изучения поведения должны быть большие массы людей, а методом - вариационная статистика. Кетле установил, как распределяются различные отклонения от средней величины: чем отклонение больше, тем оно встречается реже, причем этому можно дать точное математическое выражение.


В 1869 году вышла книга Гальтона "Наследственный гений". В ней давался статистический анализ биографических фактов и излагался ряд остроумных соображений в пользу приложимости закона Кетле к распределению способностей. Подобно тому как люди среднего роста составляют самую распространенную группу, а высокие встречаются тем реже, чем больше они отклоняются от нормы, точно так же, полагал Гальтон, люди отклоняются от средней величины и в отношении умственных способностей. Но чем детерминированы эти отклонения? Кетле объяснял их "игрой случая". Гальтон же утверждал, о они строго определяются фактором наследственности.


Мы встречаемся здесь с еще одним направлением мысли, возникшим в психологии под влиянием эволюционной теории. Принцип приспособления к среде был одним из аспектов этой теории, но в ней Имелся и другой аспект - принцип естественного отбора, в свою оче-Дь предполагающий действие механизма наследственности. При-обление вида достигается за счет генетических детерминирован- вариаций индивидуальных форм, образующих вид.


Под влиянием этого общебиологического подхода Гальтон выл 1 гает положение о том, что индивидуальные различия психологии ского порядка, подобно различиям телесным, могут быть объясню только в категориях учения о наследственности. Выдвигалась HOI важная проблема - проблема генетических предпосылок развт психических способностей. Наносился еще один удар по концов ям, противопоставлявшим телесные качества человека душевными


Приемы вариационной статистики, разработанные Гальтоном> оружили психологию важным методическим средством. Среди э1 приемов наиболее перспективным оказался метод исчисления коз фициента корреляции между переменными. Этот метод, усоверищ ствованный английским математиком К. Пирсоном и другими следователями Гальтона, внес в психологическую науку ценные тематические методики, в частности - факторный анализ. 3TOJ мощный импульс детерминистскому объяснению индивидуаль различий междулюдьми, перспективность которогодля будущего> хологии, социальной практики преувеличить невозможно. Сэтим зано также широчайшее распространение метода тестов. Был про, жен еще один детерминистский "мост" из биологии в психологЩ


Крупные сдвиги в строе биологического мышления изменяли товку психических функций. Новая "картина организма" требо> изучить эти функции под новым углом зрения. Вопрос о преобраз< нии психологии в специальную науку, отличную от философии и) зиологии, возник, когда физиологами были открыты с опорой нгу сперименти количественные методы закономерные зависимости м психическими феноменами и вызывающими их внешними раздрад телями. Здесь зародилось два главных направления: психофизика ищ хометрия. Оба направления опирались на свидетельства сознани>Ц пытуемых. Сознание, каким оно мыслилось со времени Декарта, и СП считаться истинным предметом психологии. Его отношение корга му в условиях, когда он мыслился как физико-химическая машина> торой правит закон сохранения энергии, неотвратимо представлял по типу параллелизма. Признать сознание способным взаимодей вать с телом значило бы нарушить этот закон природы, и


С параллелизма и ассоцианизма - этих детищ механодетермиИ ма - психология и начинала свой путь в качестве суверенной М


Отстоять свое собственное место среди други Психический ук психология смогла лишь при условии откр детерминизм и изучения причинных связей и форм детерМ ции явлений, этим наукам неведомым и в их И тиях непостижимым. Поскольку предметом психологии иниЦИ* ее обособления в самостоятельную, независимую от философии**


ппотм (частью которых она прежде считалась) дисциплину придти сознание как совокупность процессов во внутреннем мире субъ-кт-а то на первых порах причинное основание для этих процессов дтривалось в пределах сознания, где они будто бы и начинаются, кончаются. Поэтому Вундт, провозгласивший психологию самосто-ателъной наукой, выдвинул формулу о "замкнутом причинном ряде", иди, иначе говоря, о том, что одни явления сознания вызываются другими.


Между тем этот вариант детерминистской интерпретации явлений (он, напомним, был порожден идеей параллелизма, которая не могла не утвердиться перед лицом успехов естественных наук, где восторжествовал закон сохранения энергии) все явственнее обнаруживал свою несостоятельность в силу несовместимости с успешно развивающейся под звездой нового детерминизма эволюционной биологией.


Учение об естественном отборе, как могучей силе, безжалостно истребляющей все, что не способствует выживанию организма, требовало отказаться от трактовки психики как "праздного" (по отношению к биологическим задачам) продукта нервного вещества.


На смену вундтовской концепции, названной структурализмом, приходит вскормленный новыми биологическими идеями функционализм. Он сохранил прежнюю версию о сознании, но предпринял попытку придать ему роль деятельного агента в отношениях между интересами организма и возможностью их реализации.


Действие, исходящее от субъекта, рассматривалось как инструмент решения проблемы, а не механический ответ на стимул. Но конечной причиной самого телесного действия оставалось все то же, неиме-ющее оснований ни в чем внешнем, целеустремленное сознание субъекта, на которое возлагалась роль посредника между организмом и средой.


Функционализм, подобно структурализму, принимал в качестве предмета исследования данные в самонаблюдении феномены, то есть чрезвычайно поздний продукт исторического развития.


Объективная телеология живого, объясненная с позиций детерминизма понятиями об естественном отборе Дарвина и о гомеостазе Бер-Ра, подменялась изначально присущей сознанию субъективной те-огией. Неудовлетворенность функционализмом вела к его рас-"аду.


Истинно психические детерминанты подобны тем, с которыми ют дело другие науки. Они действуют объективно, тоестьнезапи-о от сознания, служа уникальными регуляторами взаимоотноше-"" между организмом и средой - природной и социальной.


Основные категории психологического познания изменяли с "параметры" в зависимости от смены форм детерминизма, кото складывались исторически, концентрируя достижения научной мьп


На рубеже XX века было открыто, что реалии, запечатленные в г хологических категориях, не только могут быть объяснены дейс1 ем природных или социальных факторов, но и сами исполнены тивногодетерминационного влияния на жизнедеятельность орган ма, а у человека - на его социальные связи.


Содержание категорий психологического мышления обрелосм< особых детерминант. Система этих категорий выступила в методе. гическом плане как форма детерминизма, отличная от всех дру его форм. Это был психический детерминизм. С его утвержден никто не мог оспаривать достоинство психологии как самостояте ной науки.


Первые крупные успехи на пути перехода от биологического терминизма к психологическому были сопряжены с разработками тегорий образа, действия, мотива. Наиболее типично это залечат ло творчество Гельмгольца, Дарвина и Сеченова.


Гельмгольц как физиолог, объясняя ощущения, стоял еще на п' ве механодетерминизма. Ощущение трактовалось как прямое пор< дение нервного волокна, которому присуща "специфическая эн гия". Однако перейдя от ощущений к сенсорным образам внеии объектов, он внес в понятие о восприятии признаки, соотносивадиЦ его с неосознаваемыми действиями организма (глаза), которые стра ятся по типу логической операции ("бессознательные умозаклюп> ния"). Само же ощущение, считал он, соотносится не толы<йД1 нервным субстратом, но и внешним объектом, находясь с ним йЗЧНК' ковом отношении. (Появилась схема построения образа.) -'


Дарвин, непосредственно занимаясь проблемами психологии, ав1№. яснил генезис инстинктивного поведения, а также адаптивную роЙ внешнего выражения эмоций. Тем самым категория мотива, которЯв прежде выступала либо в виде желания или хотения субъекта, ливИК как заложенная в его психическом механизме интуитивная сила, Mft лучала естественнонаучное объяснение.


Сеченов ввел понятие о сигнальной роли чувствований (образов регулирующих работу мышц. Будучи наделены чувственными "№* чиками", мышцы уж сами несут информацию как об эффекте пров веденного действия, так и об его пространственно-временных коОр* динатах. Тем самым принцип обратной связи объяснял роль чувственного образа и реального телесного действия в жизненных встречах о?" ганизма со средой. Таким образом, психический детерминизм утвер*"" дался как особый вид саморегуляции поведения организма, а не Р"


iL


лции его актами или функциями сознания, внешними по отноше-иЮ к нему и имеющими основания только в самом этом сознании. Ца обломках функционализма возникают школы, стремившиеся ончить с сознанием как верховным, устремленным к цели аген- Главные среди них - психоанализ, гештальтизм и бихевиоризм. все они вышли из функциональной психологии (учителем Фрейда был gg-i-op психологии акта Брентано, Вертгеймера - функционалист Кюльпе, Уотсона - функционалист Энджем).


Психоанализ поставил сознание в зависимость от трансформаций психической энергии. Гештальтизм заменил понятие о сознании как особом причинном агенте понятием о преобразованиях "феноменального поля". Бихевиоризм вычеркнул понятие о сознании из психоло-1 гическоголексикона. В поисках причинного объяснения психических 1 феноменов эти школы (к ним можно присоединить школу Пиаже, T*" учителем которого был функционалист Клапаред) явно или неявно обращаются либо к физическим представлениям об энергии и поле, либо к биологическому принципу гомеостазиса.


В бернаропской концепции принцип гомеостазиса относился только к регуляции процессов во внутренней среде организма. Будучи перенесен на взаимоотношения междуорганизмом и внешней средой, он привел к постулату о том, что смысл этих взаимоотношений определяется задачей достижения равновесия (а не на активное преодоление организмом сопротивления среды и ее преобразование).


И в бихевиористских моделях (сравните "закон эффекта" у Торн-дайка, принцип "редукции потребности" у Халла, "подкрепление" уСкиннера), и во фрейдистских представлениях о стремлении психической энергии к разряду, и в теориях поля, соответственно которым психикой движут неравновесные "системы напряжений", и в учении Пиаже о том, что уравновешивание организма со средой (достигаемое посредством ассимиляции и аккомодации) определяет развитие интеллекта, - во всех этих концепциях запечатлен отразивший влияние физики и биологии психический детерминизм. Но если в естествознании понятия об энергии поля, гомеостазе и др. отображают адекватную им реальность, то в контексте психологических исканий они приобрели характер метафор. Ведь, когда говорилось об энергии мотива, напряжении поля или стремлении системы к равновесию, не предполагалось объяснение психического в категориях фи-ики или физиологии.


Психический детерминизм в силу своеобразия факторов, специфичных для человеческого уровня жизнедеятельности, укреплялся "Ключением в структуру категорий (как обобщенных образов психо-терминант) признаков, почерпнутых в сфере социокультурных про-355


цессов. Поэтому развитие психического детерминизма шло по пути разработки таких объяснительных схем, которые формировались в своеобразном "диалоге" между "голосами" естественных и социальных наук.


Макросоциальный детерминизм


Наряду с теориями, стержнем которых служило причинное объяснение психики как творения природы, сложилось направление, ориентире> ванное на изучение ее ускоренности в социальной жизни людей. Эти теории исходили из того, что своеобразие жизни радикально изменило общий строй психической организации лю дей, утвердив над ними власть совершенно особых детерминант, отц личных и от физических раздражителей, и от нервных импульсов< В роли детерминант выступили столь же объективные, как эти раздра-; жители, но порождаемые не природой, а самими взаимодействующи" ми между собой людьми, формы их социального бытиях, их культуры.


Философские идеи о социальной сущности человека, его связях-е; исторически развивающейся жизнью народа получили в XIX веке конкретно-научное воплощение в различных областях знания. Потребность филологии, этнографии, истории идругихобщественныхдисд циплин в том, чтобы определить факторы, от которых зависит фор. мирование продуктов культуры, побудила обратиться к области псн хического. Это внесло новый момент в исследования психическойд ятельности и открыло перспективу для соотношения этих исследов> ний с исторически развивающимся миром культуры. Началоэтогонв*>: правления связано с попытками немецких ученых приложитьсхеМ1: И.Ф. Гербарта к умственному развитию неотдельного индивида, а цеф лого народа'. ..':;>'


Реальный состав знания свидетельствовал о том, что кулура каж дого народа своеобразна. Это своеобразие было объяснено первичнН:: ми психическими связями "духа народа", выражающегося в языке, МКЙ фах, обычаях, религии, народной поэзии. Возникает план создания сЖйя' циальной науки, объединяющей историко-филологическое исслеДвйЦ вание с психическими. Она получила наименование "психология WM' родов". Первоначальный замысел был изложен в редакционной статй первого номера "Журнала сравнительного исследования языка" (1851; а через несколько лет гербартианцы Штейнталь и Лазарус начали 1 давать специальный журнал "Психология народов и языкознанН


(первый том вышел в 1860 году, издание продолжалось до 1890 годац '


' Параллельно этому направлению В. Вундт также, вслед за своей идеей спериментальной психологии, выдвинул план разработки "психологии наро написал на эту тему десять пространных томов.


В научный оборот вошли факты, которые не интересовали физиологическую психологию. Однако опора на гербартианскую концепцию "статики и динамики представлений", уходящую корнями в индивидуалистическую трактовку души, не могла объяснить, каким образом факторы культуры формируют психический склад народа.


Радикально иную позицию занял русский мыслитель А.А. Потеб-ця. В своей книге "Мысль и язык" он, следуя принципу историзма, анализировал эволюцию умственных структур, которыми оперирует отдельный индивид, впитывающий эти структуры благодаря усвоению языка. Творцом языка является народ как "один мыслитель, один философ", распределяющий по разрядам плоды накопленного в ходе истории общенационального опыта. Мыслящие на этом языке индивиды воспринимают действительность сквозь призму запечатленных в нем внутренних форм.


Потебня тем самым стал инициатором построения культурно-исторической психологии, черпающей информацию об интеллектуальном строе личности в объективных данных о прогрессе национального языка как органа, образующего мысль.


Вопрос о "духе народа", о национальном своеобразии его психологического склада рассматривался исходя из запечатленных в языке свидетельств исторической работы этого народа.


В России интерес к психологии народа был связан с особенностями социоэкономического развития страны, где особую остроту приобрела задача ее освобождения от крепостного рабства. В середине прошлого века широко развернулось изучение "народности русской", по словам Н.И. Надеждина, "до сих пор ни о чем подобном не было и помышления". О своей новаторской программе этнопсихологии Н.И. Надеждин писал: "Под именем "этнографии психической" я заключаю обозрение и исследование всех тех особенностей, коими в народах, более или менее, знаменуются проявления "духовной" СТОРОНЫ природы человеческой; то есть: умственные способности, сила воли и характера, чувство своего человеческого достоинства и происходящее отсюда стремление к беспрерывному самосовершенствованию; одним словом - все, что возвышает "человека" над животностью... Тут, следовательно, найдут себе законное место: народная в собственном смысле "психология", или разбор и оценка удельного достоинства народного ума и народной нравственности, как оно проявляется в составляющих народличностях... Словом-разумные убеж-ния и глупые мечты, установившиеся привычки и беглые прихоти, ооты и наслаждения, труд и забавы, дело и безделье, коими человек Сзывает, что он живет не только как ему можется, но как сам хочет к умеет". Нужно, чтобы была описана "жизнь и образованность


общения, поколику развита народом из самого себя, религия, как на. род ее себе придумал или присвоил"'.


В Англии философ Г. Спенсер, придерживаясь учения француз> ского социолога О. Конта о том, что общество является коллективг ным организмом, представил этот организм развивающимся не поза> конам разума, как полагал О. Конт, а по универсальному закону эволюции. Позитивизм Конта и Спенсера оказал влияние на широко ра>, вернувшееся изучение этнопсихологических особенностей так назм> ваемых нецивилизованных, или "первобытных", народов. В сочинен ниях самого Спенсера ("Принципы социологии") содержался подп робный обзор религиозных представлений, обрядов, нравов, обычв>. ев, семейных отношений и различных общественных учреждений этщ народов. Что касается интерпретации фактов, то эволюционно-биот. логический подход к культуре оказался бесперспективным в плане как. социально-историческом, так и психологическом. Иным путем пошел французский социолог Э. Дюркгейм. ,- В работах "Правила социологического метода" (1894), "Индивид. дуальные и коллективные представления" (1898) и других Дюркгейм исходил из того, что идеологические ("нравственные") факты -это: своего рода "вещи", которые ведут самостоятельную жизнь, незавит. симую от индивидуального ума. Они существуют в общественном ояю знании в виде "коллективных представлений", принудительно навязываемых индивидуальному уму. ..ш


Мысли Конта о первичности социальных феноменов, их несводим мости к игре представлений внутри сознанияотдельногочеловекаря вивались уДюркгейма в программу социологических исследований> свободных от психологизма, заполонившего общественные наукит филологию, этнографию, историю культуры. Ценная сторона прей. граммы Дюркгейма состояла в очищении от психологизма, вустановк> на позитивное изучение идеологических явлений и продуктов враз> личных общественно-исторических условиях. Под влиянием программ мы Дюркгейма развернулась работа в новом направлении, принеба шая важные конкретно-научные плоды.


Однако эта программа страдала методологическими изъянами, яяЛ естественно, не могло не сказаться и на частных исследованиях.ДЮР- кгеймовские коллективные представления выступали в виде своем рода самостоятельного бытия, тогда как в действительности люо1** идеологические продукты тесно связаны с материальной жизнью Общества. Что касается трактовки отношений социального факта кпcl**' -' '


' Цит. по: Будилова Е.А. Социально-психологические проблемы в русС*"* науке. М.,1983, с. 116.


оологическому, то и здесь позиция Дюркгейма наряду с сильной стороной (отклонение попыток искать корни общественных явлений в индивидуальном сознании) имела и слабую. Это отметил французский исследователь Г. Тард, писавший, что под предлогом очищения социологии лишают ее всего ее психологического, живого содержания.


Дюркгейм, отвечая Тарду, указывал, что он вовсе не возражает против роли психологических механизмов (например, подражания), он считает, что они слишком общи и потому не могут дать ключ к содержательному объяснению коллективных представлений. Тем не менее противопоставление индивидуальной жизни личности ее социальной детерминации, безусловно, оставалось коренным недостатком дюрк-геймовской концепции.


Вместе с тем антипсихологизм Дюркгейма имел положительное значение для психологии. Он способствовал внедрению идеи первичности социального по отношению к индивидуальному, притом утверждаемой не умозрительно, а на почве тщательного описания конкретно-исторических явлений.


На всем историческом пробеге детерминизм полярен телеологии (целесообразность). Каждый его успех ознаменован ее отступлением. Телеологию живого детерминистски объяснило учение Дарвина, Телеологию психического образа и действия - учение Гельмгольца, а затем Сеченова. Что же касается телеологии сознания, то здесь она прочно удерживалась в силу самоочевидной способности человека поступать сообразно предваряющей его телесные и умственные акты цели.


Эта способность была объяснена с позиций детерминизма в философии марксизма. Трудовая деятельность, будучи изначально социальной и орудийной, сформировала особую систему общения реализующих ее индивидов. Притом иную систему, чем заданную биологической адаптацией, сообразно которой сложился прежний психический детерминизм. Труд предполагает внутренний план действий, их проектируемый результат в виде знаемой цели и средств ее достижения. Построенный субъектом, этот план становится причиной объективных событий. Идеальное творит материальное.


Задача заключалась в том, чтобы, не принимая сознание с его ре-ьными ипостасями (способностью к целеполаганию, рефлексией, Рациональным анализом ситуации, выбором оптимальной реакции нее, предваряющей телесное действие, и т. п.) за непосредственно Иное, которое, все объясняя, само в причинном объяснении не нуж-тся, вывести эти ипостаси из объективных, внешних по отноше-<о к индивидуальному сознанию детерминант. Иначе говоря, иерждался целевой детерминизм. С переходом от механической к биологической трактовке взаимодействия живых существ с природой на передний план выступило> тинное начало их поведения. Однако активность свелась к адаптац> к изменению действий организма в целях выживания в наличной с де, но не создания мира культуры. Этот мир социален, ибо возниц в системе общественных отношений, и сущность человека не что иц как совокупность этих отношений.


Трудовое действие и познавательная активность представляют) гласно марксизму, единое целое. Обмен информацией между жщ ми существами - одно из важнейших проявлений активности их< ведения. "


Лишь анализ труда открывает качественное своеобразие чело) ческого общения, роль речи как особого орудия, опосредующего< здание и использование орудий труда и становление на этой оси принципиально новых психологических структур. -;


В своей исходной форме общение представлено в непосредсти ном взаимодействии индивидов. В ходе исторического развития принимает все более сложные и опосредованные формы. И за щи лами прямого контакта с другими индивидами человек действуете существо изначально социальное, то есть с необходимостью воя ченное в систему общения.


Разъясняя характер марксистского понимания взаимоотношв человека и природы, Энгельс указывал: "Как естествознание, т философия до сих пор совершенно пренебрегали исследованием) яния деятельности человека на его мышление. Они знают, с о стороны, только природу, а с другой - только мысль. Но сущее нейшей и ближайшей основой человеческого мышления являете раз изменение природы человеком, а не одна природа как таков разум человека развивался соответственно тому, как человек нау ся изменять природу"'. В ходе воздействия человека на вещество> роды происходит двойной детерминационный эффект: изменяя> роду, человек изменяется сам. Таким образом, перед нами, говори временным языком, "обратная связь" - результаты действия № няют состояние производящей его системы.


Эффект человеческого труда не ограничивается упражнением ганов, более совершенной координацией движений и т. д. Он М жается в таком изменении внешней природы, которое приводит> явлению "предметного бытия промышленности", продуктов чеЯ ческой культуры. Создавая их, человек формирует присущие ему< хические качества. Порождая творения, приобретающие объектив ценность, он тем самым порождает и самого себя. Это один проН


Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 20, с. 545.


не два. Не "внешнее через внутреннее", а одновременное порождено и "внешнего" (в котором воплощены сущностные силы челове-а) и "внутреннего" (как сущностных сил, немыслимых без объек-"рдции в независимых от индивидуального сознания предметах) - дово диалектико-материалистическое понимание детерминации психики.


в российской психологии советского периода возникло направление, ключевую категорию которого обозначил термин "деятельность". Пионером ее разработки выступил М.Я. Басов, трактовавший человека как "деятеля в среде" и понимавший под деятельностью "предмет особого значения, такую область, которая имеет задачи, никакой другой областью знания неразрешимые". Он предложил "морфологию" деятельности, выделив компоненты ее структуры и проанализировав характер ее регуляции как зрелого. Эту теоретическую схему он применил к объяснению огромного эмпирического материала, почерпнутого им преимущественно в практике работ по развитию поведения ребенка.


М.Я. Басов пригласил в руководимый им научный центр философа С.Л. Рубинштейна, труды которого сыграли решающую роль в том, что в советской психологии утвердился в качестве доминирующего принцип "единства сознания и деятельности". Отталкиваясь от представлений Басова по поводу "морфологии" (строения) деятельности, А.Н. Леонтьев разработал новаторский "деятельностный подход", предложив концепцию предметной деятельности, между внешним и внутренним (представленным в сознании) строением которой утверждаются детерминационные отношения. Тем самым заданные общественным характером труда факторы выступали в роли детерминант психической организации личности и ее развития (как в филогенезе, так и в онтогенезе). В ином ключе марксистское объяснение детерминации психики было воспринято и развито Л.С. Выготским. Мак-Росоциальные факторы выступили у него не в форме трудовой деятельности по освоению объектов природы, а в образе общения, опосредствованного знаками, значениями и другими ценностями куль-УРЬ1. Поскольку общение является изначально межличностным, то, Отграничив социальное (в виде понятий о производственных отношениях, классовой борьбе и других постулатов аксиоматики марксиз-э) от духовно-культурных основ человеческого бытия Выготский в °ем конкретно-научном изучение психики сомкнул макросоциаль- Уровень ее детерминации с микросоциальным (см. ниже).


акросоциальный детерминизм утверждался в острой полемике с Цепцией "двух психологий", выдвинутой в конце прошлого века цким философом В. Дильтеем.


Эта концепция сосредоточилась на проблеме зависимости выс1 проявлений человеческой психики от ценностей духовной культу


Детерминация ценностями культуры, как сказано, не идентич другим "измерениям" микросоциальной детерминации. Конечно культура является общественно-историческим феноменом. Одна духовные формы (ценности) направляют ход психической жизнид> ности по особому типу. Это и дало повод Дильтею противопостад психологию, следующую принципу каузального (причинного) 061 нения, другой психологии, которую он назвал описательной.


Описание противопоставлялось объяснению, построению гигк о механизмах внутренней жизни; расчленение - конструирова1 схем из ограниченного числа однозначно определяемых элемент


Взамен психических "атомов" новое направление предлагало> чать нераздельные, внутренние связанные структуры, на местом нического движения поставить целесообразное развитие. ТакД< тей подчеркивал специфику душевных проявлений. Как целостно, так и целесообразность вовсе не были нововведением, появившщ впервые благодаря описательной психологии. С обоими признаке мы сталкивались неоднократно в различных системах, стремивц ся уловить своеобразие психических процессов сравнительно ci зическими. Новой в концепции Дильтея явилась попытка вывести признаки не из органической, а из исторической жизни, из той 41 человеческой формы жизнедеятельности, которую отличает воф щение переживаний в творениях культуры, -а


В центр человеческой истории ставилось переживание, 0но;< ступало не в виде элемента сознания в его традиционно-индивиД диетической трактовке (сознание как вместилище непосредствей данных субъекту феноменов), а в виде внутренней связи, неотд1 мой от ее воплощения в духовном, надындивидуальном продукте самым индивидуальное сознание соотносилось с миром социаянц исторических ценностей. Уникальный характер объекта исслед ний обусловливает, по Дильтею, уникальность его метода. Имсл?Й не объяснение явлений в принятом натуралистами смысле, а и)М нимание, постижение. "Природу мы объясняем, душевную жизн> стигаем". Психология поэтому должна стать "понимающей" на


Критикуя "объяснительную психологию", Дильтей объявил i тие о причинной связи вообще неприменимым к области пси ского (и исторического): здесь в принципе невозможно предел что последуетзадостигнутым состоянием. Путь, на который он i неизбежно повел в сторону от магистральной линии психологиче прогресса, в тупик феноменологии и иррационализма. Союз п< логии с науками о природе разрывался, а ее союз с науками об'


1-ве м мог быть утвержден, поскольку и эти науки нуждались в при-iHOM, а не в телеологическом объяснении явлений.


Просчет Дильтея, как свидетельствует исторический опыт, был условлен тем, что для него детерминистское объяснение не имело другого смысла, кроме выработанного механикой.


Между тем уже успехи биологии, благодаря дарвиновским, берна-оопским и гальтоновским идеям и революционным естественнонаучным достижениям, открыли особую форму дерминации, обнажив дкторы, придающие нефиктивную целесообразность явлениям жиз-ци, качественно отличным по типу детерминации от причинности в неорганическом мире. Марксистская мысль сделала следующий важный виток. Обратившись к такому могучему фактору взаимодействия человека с миром, каковым является труд, эта мысль обнажила корни целесообразности, изначально присущей существам, которых социальное бытие одарило сознанием.


Переход к еще одной форме детерминационной зависимости определило родство человека со сферой культуры. Оно преобразовало индивида в личность. Ее поведение отныне стало не только целесообразным, но и ценностнообразным. В мироздании родился еще один тип детерминации самых высших способов жизнетворчества человека, созданных его культурной родословной.


Изучение макросоциальной детерминации человеческой психики закрепилось в категориальном аппарате. Оно радикально преобразовало его прежние блоки и ввело новые. Если на первых порах успехи в развитии принципа психического детерминизма определило изучение укорененности психики в процессах биосферы, то устремленность научной мысли к высшему, человеческому уровню психической жизни вывела на путь познания ее вовлеченности в создание ноосферы.


К этому межличностному уровню детерми-Микросоциальный национных отношений обращались многие детерминизм психологические школы. 3. Фрейд искал источник психическихтравм в общении ребенке родителями. Лидер последнего варианта бихевиоризма Б. Скин-Р объяснял вербальное поведение подкреплением речевых реакций стороны собеседника. К. Левин ставил "локомоции" отдельного Ча в зависимости от "социального поля".


Групповое действие и сотрудничество вошли в психологию в каче- новых детерминант. Это привело к новым поворотам в развитии Пологий психического детерминизма. За исходное принимается со-ьный опыт, общение, объективное взаимодействие индивидов,


Фтом которого становится его субъективная проекция. Такой


Д стал отправным для новой формы психического детерминизма как механизма преобразования социальных отношений и действц во внутрипсихические. .,


Первый проекттакого механизма наметил И.М. Сеченов. Главну преграду на пути объяснения психики с позиций детерминизма усматривал в противопоставлении непроизвольных действий про> вольным, за источник которых принимался в качестве первоприч ны волевой импульс. Сеченов рассчитывал преодолеть эту преград используя генетический метод.


Силы, движущие ребенком, даны в независимой от его сознан системе отношений.


К этим силам относятся "чужие голоса" - управляющие егоде ствиями команды других лиц. Постепенно эквивалентом "приказ вающей матери или няньки" становится образ "Я", обладающий ственным голосом. За индивидуальной волей и индивидуальным* знанием скрыта интериоризированная субъектом полифония чуя голосов и команд, то есть система микросоциальных отношений.;;


В сходном плане объясняли генезис сознания и воли Жане, Пц же, Выготский. В поисках детерминант этих высших психических пд явлений они обращались к групповому действию и общению.


По аналогии с орудиями труда, направленными на внешние с екты, Выготский вводит понятие о знаках как психологических с днях. Они опосредуют внимание, память, мышление и другие фу ции, которые появляются сперва в общении между людьми, а за становятся внутрипсихическими. С различных сторон в категорий) ный аппарат психологии внедрялась применительно кдетерминЖ скому объяснению человеческого сознания категория отношений, Ц бы подтверждая положение Маркса о том, что "мое сознание естын отношение к среде", прежде всего к социальной. Наметившийся у В готского постулат о том, что это отношение опосредовано знакаН придало разработке психического детерминизма новое измерение.'1 ли до него в объяснительных схемах доминировало диадическое< ношение: социальное - индивидуально, то при обращении к зна> вым системам, в которых воплощены системы смыслов и значея1 оперирование ими (сперва во внешнем, затем во внутреннем диаЛ ге) включало сознание в еще один (вслед за общением) объективны независимый от сознания круг явлений, а именно в мир культур


Существуя на собственных основаниях и исторически измешК по собственным законам, он с колыбели определяет психическ строй человеческой жизни. Специфика ориентации на культур) ценности, перед которой были бессильны прежние формы психи ского детерминизма, дала основание утверждать, будто эти орист ции в принципе не подвластны причинному объяснению и адек


движимы лишь телеологической мыслью с ее методами интуитивного прозрения.


Такова была точка зрения В. Дильтея и его последователей. В по-рцке с ними Выготский обратился к центральному понятию этого правления - понятию о переживании, с тем чтобы придать ему при-аки, открывающие перспективу его анализа с позиций детерминизма. Концепция переживания приобрела у Выготского "гибридный" характер. Подобно тому как в значении слова нераздельны мышление (оно представляет психический мир) и речь (социальный, реализуемый в знаковых системах процесс), в переживании нераздельны особенности личности и социальная среда, преломленная сквозь эти особенности. При этом сама среда мыслилась как отстросюжетная драма, означающая столкновение, противодействие, конфликт характеров.


Не безличностные внешние обстоятельства, а имеющая свой "сценарий" динамическая система взаимоориентаций и поступков действующих лиц - такова социальная "среда", в которой формируется личность как один из героев этой драмы. Здесь в драматизме общения прорисовывается иной уровень психического детерминизма, чем при "обмене" знаками, передаче информации и т. п.


Итак, психический детерминизм представлен в нескольких формах. Образ, действие и мотив служат детерминантами поведения всех живых существ, радикально меняя свой строй с переходом к человеку, Его социальное бытие порождает новый тип организации психической жизни, у которой появляется внутренний план, обозначаемый термином "сознание".


Зарождение и развитие сознания изменило общий характер детерминации жизнедеятельности человека в отличие от других живых существ. Это сопрягалось со способностью к рефлексии, к самоотчету субъекта о непосредственно испытываемых им психических состояниях. При выделении психологии в самостоятельную науку за исходный пункт была принята именно эта способность, придававшая первым пробам построения новой дисциплины уверенность в том, что °т всех остальных наук ее отличает интроспекция. С прогрессом по-ания были открыты новые способы детерминистского объяснения ихики. Наряду с ее репрезентацией в индивидуальном сознании обнаружились движущие им могучие несознаваемые силы.


ожно отметить два направления действия этих сил. Соответ-"но, следует отграничить: бессознательный вектор психической Явности, тяготеющий к биосферным факторам (и своеобразно предающийся в когнитивно-мотивационных "полях" индивидуального


сознания), и ее надсознательный уровень, когда индивидуаль-365


ное сознание движимо и преобразуемо устремленностью к еще не у> ренипшимся в его ткани (и потому "непрозрачным" для рефлекс субъекта) ноосферным ценностям и смыслам.


Выделяя принцип детерминизма в качестве осевого для категов ального аппарата, следует иметь в виду, что его обособление отдруд осей предпринято в аналитических целях. В реальной работе науч> мысли детерминизм неотделим от принципов системности и paзв