Фото В. Чепиги Пик Коммунизма с севера

Вид материала

Документы

Содержание О В.Л. Семеновском. По личным воспоминаниям Зачинатель альпинизма в советской армии Семья покорителей вершин Н. Тихонов Немного истории Комитет по физической культуре и спорту при Совете Министров СССР утвердил результаты Чемпионата страны по альпинизму 1970 г.

Подобный материал:

• Рассказы альпинистов о восхождениях на пик Ленина, 2278.89kb.
• -, 496.63kb.
• Реферат по курсу свч по теме: «Цифровые фото- и видеокамеры», 224.6kb.
• Российская благотворительность в зеркале сми, 2292.9kb.
• План реферата: Ситуация, сложившаяся в России, явившаяся предпосылкой для создания, 422.55kb.
• План Введение большевистская партия после октября 1917г. Реализация политики "военного, 188.36kb.
• «военного коммунизма», 55.38kb.
• Призрак бродит по Европе призрак коммунизма, 481.56kb.
• Тема: «Состояние и перспективы культуры народов Севера в процессе производственного, 149.1kb.
• Аов 30 Под фото, 120.6kb.

О В.Л. Семеновском. По личным воспоминаниям

Лихов переулок, 6. В этом просторном помещении устраи­вал в конце 20-х годов свои массовые вечера Москов­ский дом печати.

На одном из таких вечеров, собиравших многолюдную аудиторию, я впервые услышала выступление В.Л. Се­меновского. В сопровождении диапозитивов Василий Логинович с увлечением рассказывал о своих путешест­виях, красотах и достопримечательностях горных районов страны.

К тому времени я уже немного познакомилась с го­рами (Военно-Сухумская дорога). Выступление В.Л. Се­меновского произвело на меня большое впечатление. Мне снова захотелось поехать на Кавказ.

Летом 1928 г. с самодеятельной группой нескольких журналистов и студентов я отправилась на Эльбрус (об этом см. брошюру автора этих строк «Восхождение на Эльбрус»).

Вскоре, поступив работать в Центральный совет ОПТЭ, я лично познакомилась с В.Л. Семеновским, возглавляв­шим тогда горную секцию Центрального совета.

О его прошлом тогда мы знали очень немного. Сам он никогда не говорил о себе. Известно было лишь, что Василий Логинович — ответственный работник Наркоминдела. Значительно позднее мы узнали некоторые подробности биографии этого жизнерадостного, невысо­кого человека, с седеющими курчавыми волосами.

Василий Логинович родился 23 января 1884 г. в семье земского врача в городе Кашине Тверской губернии. Уже в юношеские годы он включается в революционную борьбу. Исключенный из гимназии, он продолжал учебу в техническом училище города Новозыбкова. Закончил Семеновский училище с дипломом техника и вскоре включился в активную революционную работу. За уча­стие в выступлениях пролетариата в 1905 г. его «упекли» в арестантские роты. После дерзкого побега Василий Логинович эмигрировал в Швейцарию.

Здесь он и познакомился с горами и вскоре стал «под­рабатывать» в качестве гида, так как не имел других средств к существованию. В этой профессии Семеновский утвердился после успешной сдачи экзамена на дипломи­рованного горного проводника. В последующие годы, проведенные за границей, Василий Логинович совершает большое количество восхождений на вершины Альп, мно­гие по сложнейшим для того времени маршрутам. Это поз­волило В.Л. Семеновскому стать известным восходителем тех лет.

Вернувшись на Родину, освобожденную Октябрьской революцией, он, несмотря на большую служебную за­грузку, становится одним из наиболее горячих привер­женцев развития отечественного альпинизма.

Неистощимы были его рассказы о горах, о горной природе, об альпинизме. Объясняя свою любовь к горам «жаждой новых мест, огромной тягой в неизвестное», Василий Логинович писал:

«То, что рабочая молодежь живо откликнулась и при­няла участие в горнотуристском движении, я считаю лучшим доказательством того, что одной из движущих сил альпинизма является вот это чувство нового, неизве­данного, тяга в далекие края».

Память не сохранила фамилий членов горной секции Центрального совета того времени. Отчетливо помнится, что наряду с большим пылом и стремлением к горным походам и восхождениям на вершины у подавляющего большинства товарищей было весьма смутное представ­ление о технике альпинизма и о том, что их ожидает в горах. Как лазать по скалам, ходить по леднику, пре­одолевать крутые фирновые и снежные склоны — всему этому надо было учиться. Постепенно к такому убежде­нию пришли все члены секции.

И вот по докладу В. Л. Семеновского Президиум ЦС ОПТЭ в 1929 г. принял решение организовать курсы ин­структоров горного туризма (альпинизма).

Вводный теоретический семинар состоялся в город­ских условиях по адресу: Столешников переулок, 16. За­тем участники семинара облюбовали крутой обрыв около станции Влахернская (ныне Турист) и начали там упорно осваивать основы альпинизма.

После придирчивого отбора 15 человек, в том числе два кинооператора, выехали в район ледника Безенги. Эти курсы, а фактически первая школа инструкторов альпинизма известны в истории советского альпинизма под названием «Рабфак во льдах». В числе ее слушате­лей были В. Воробьев, М. Афанасьев, И. Николаев, В. Соловей. Одним из кинооператоров был Ф.Ф. Проваторов.

Уже при составлении программы занятий руководи­телю курсов Семеновскому было ясно, что принятые на Западе формы подготовки горных проводников для обу­чения советских инструкторов альпинизма явно не подойдут. Существовавший уже многие годы западный альпинизм строился на коммерческой основе. Путешест­вовали в горах чаще всего состоятельные люди. Они, как правило, нанимали проводников и выходили в горы. Су­ровая и грандиозная природа гор, переходы по скалам и ледникам были для жителей больших городов полны не­обычайных, волнующих ощущений, влекли за собой острые переживания, щекотали нервы. Каждый путешествовал, как ему заблагорассудится, доверяясь нанятому провод­нику или пускаясь в одиночное, подчас явно авантюрное блуждание по горам.

Что же касается некоторой, весьма небольшой, про­грессивной части любителей гор, в числе которых были и представители некоторых «рабочих клубов» (скорее по названию, чем по существу), то их активность направля­лась на воспитание виртуозов акробатической техники, для которых самоцелью становились все более сложные, часто головоломные, маршруты восхождений на вер­шины, нередко заканчивающиеся гибелью участников.

Зачинатели альпинизма, к которым и относился В. Л. Семеновский, вкладывали в него совершенно иное содержание, отвечающее сущности нашего строя. Основ­ные задачи развивающегося советского альпинизма были следующие: привитие духа коллективизма, дружбы и товарищества; воспитание строгой дисциплины, нетер­пимости ко всякого рода разболтанности.

3 июня 1929 г. участники «Рабфака во льдах» выехали в Нальчик. Добираться до Миссес-коша в Безенгийском ущелье было значительно сложнее, чем в наган годы. На этот путь потребовалось четыре дня. До 22 июня проводилась напряженная учебно-тренировочная работа на ледниках и скалах. Отрабатывались приемы техники, методы страховки. В дальнейшем участники были раз­делены на группы и разошлись по различным маршру­там восхождений. Они совершали восхождения на вер­шины Асмаши, Бангурьян, Комсомолец, Навериани-тау, Эльбрус. За это же время первые инструкторы советского альпинизма проделали целый ряд походов через пере­валы Дыхни-ауш, Цанер, Семи, Местийский, Шаривцек, Твибер, Башиль, Бечо.

По завершении работы «Рабфака во льдах» Семенов­ский писал: «Опыт 1929 года оправдал себя и дал пре­красные результаты. Участниками была проделана боль­шая работа. Каждый из них вышел из учебного похода хорошо технически подкованным в искусстве горных путешествий».

Деятельность В. Л. Семеновского по подготовке кад­ров инструкторов советского альпинизма продолжалась и в последующие годы. В 1931 г. он руководил Всесо­юзными курсами по горному туризму (альпинизму) ч в Адылсу; в 1932 г. проводил учебный поход инструкто­ров альпинизма в Верхней Балкарии; в 1934 г. Василий Логинович возглавлял курсы по переподготовке инструк­торов альпинизма в районе ледника Башиль.

Одновременно свою работу по обучению и передаче опыта молодым советским альпинистам В. Л. Семенов­ский сочетал с рядом серьезных личных восхождений.

В 1928 г. на Кавказе путешествовала экспедиция квалифицированных немецких альпинистов. Приглашен­ный в ее состав Василий Логинович совершил восхожде­ния на вершины Шхары, Тот-тау и др. В отчете этой экспедиции отмечается высокий спортивный класс Семе­новского.

На следующий год после проведения «Рабфака во льдах» на Кавказе действовала группа ведущих немец­ких альпинистов во главе с В. Мерклем. Она готовилась к восхождению на один из гигантов Гималаев — вер­шину Нангапарбат. Основным восхождением этой группы на Кавказе была намечена Южная вершина Ушбы. Одно название этой горы уже говорит о многом. Даже в наши дни, когда мировой и советский альпинизм в спортив­ном мастерстве неизмеримо вырос, Ушба остается одним из самых сокровенных стремлений альпинистов любой страны мира. И вот тогда, в 1929 г., В.Л. Семеновский стал первым советским альпинистом, покорившим эту все­мирно известную вершину.

Следует сказать, что восхождения с квалифицирован­ными спортсменами западных стран были для Семенов­ского вынужденными: среди советских альпинистов тех лет еще не было восходителей, подготовленных для таких сложных восхождений.

К этому времени начинает развертываться издатель­ская деятельность ОПТЭ. Приняв предложение попробо­вать свои силы в этой области и успешно выпустив несколько брошюр, Василий Логинович приступил к соз­данию капитального для того времени труда, посвящен­ного горным путешествиям и восхождениям. Под загла­вием «Горный туризм» эта книга вышла в 1930. г. В пре­дисловии к книге «Горный туризм»¹ О. Ю. Шмидт писал:

«...горный туризм — путешествия по высокогорной местности, переходы по ледникам, восхождения на вер­шины — дает закалку, как ни один другой вид спорта. Укрепляя сердце и легкие, развивая выносливость и неутомимость, приучая переносить любую погоду, он ве­ликолепно тренирует тело. Еще важнее его значение для характера человека. Горы ставят трудные задачи. В их преодолении развиваются настойчивость, смелость, воля к победе, а также организованность, точность...

...Кто раз побывал в горах, того они непреодолимо тя­нут к себе всю жизнь. Знаю это по себе...

...Книга В. Семеновского очень нужна. Она будет иметь большой успех. Она поможет развитию прекрас­ного и серьезного спорта — горного туризма». Хотелось бы особо остановиться на забытом, ставшем сейчас библиографической редкостью сборнике «На пу­тях к вершинам» (1930 г.), большая часть которого написана Семеновским. Этот сборник посвящен памяти грузинских альпинистов С. Джапаридзе и П. Двали, по­гибших в 1929 г. во время попытки восхождения на Тетнульд.

Василий Логинович был знаком с альпинистами Гру­зии с 1925-1927 гг., с тех пор, когда совершал восхож­дение на Казбек и путешествовал по Сванетии.

Несмотря на глубокую скорбь о погибших П. Двали и С. Джапаридзе и свои дружеские чувства к ним, Семе­новский в сборнике «На путях к вершинам» подробно останавливается на ошибках, допущенных альпинистами при организации и проведении восхождения.

Итак, в конце 20-х и начале 30-х годов, когда совет­ский альпинизм набирал силы для дальнейшего развития, в плеяде зачинателей и организаторов этого вида спорта в стране, таких, как Н.В. Крыленко, О.Ю. Шмидт, Н.П. Горбунов, Б.Н. Делоне, был и В.Л. Семеновский, отдавший много сил, знаний и опыта молодому совет­скому высокогорному спорту. Под непосредственным влиянием этой плеяды формировался и рос советский альпинизм. В наше время альпинизм в стране стал одним из основных видов спорта. Он давно уже завоевал широкую популярность в мировом альпинизме. Выдающиеся спор­тивные достижения наших восходителей широко популя­ризируются нашей и мировой печатью.

Вспоминая те годы, когда альпинизм у нас был еще мало кому известен и альпинисты насчитывались едини­цами, все отчетливее представляется вклад, который внес В.Л. Семеновский в становление советской школы аль­пинизма.

В. Благовещенский

ЗАЧИНАТЕЛЬ АЛЬПИНИЗМА В СОВЕТСКОЙ АРМИИ

О В.Г. Клементьеве

Василий Григорьевич Клементьев — кадровый военный, прошедший долгий, тяжелый и славный путь от сол­дата — георгиевского кавалера старой армии до замести­теля командующего войсками 4-го Украинского фронта в последние годы Великой Отечественной войны.

Старшему поколению альпинистов имя Клементьева хорошо известно как одного из тех энтузиастов, кото­рые наряду с основоположниками советского альпинизма Н.В. Крыленко и В.Л. Семеновским упорно и настой­чиво прокладывали пути для массового развития высоко­горного спорта и туризма в нашей стране.

Нужно иметь в виду, что В.Г. Клементьев никогда не был спортсменом-альпинистом, никогда не совершал вос­хождений на вершины. Красоты и романтика горной при­роды не побуждали его проводить свой отпуск в путеше­ствиях по прославленным местам Кавказа или Средней Азии. Вместе с тем он любил горы как объект большой работы, которой посвятил многие годы своей жизни.

В период гражданской войны частям и соединениям, которыми командовал В.Г. Клементьев, приходилось вести бои в горах Сибири, Средней Азии и Закавказья против белогвардейских, манапских, байских и басмаче­ских банд. От солдат и командиров требовалось отличное знание характера горного рельефа, умение ориентировать­ся, пользоваться специальной техникой передвижения по лесистым или крутым скальным склонам, маневриро­вать и применять оружие в соответствии с особенностями района действий.

Освоение гор, тактики и техники боевых действий в горных районах имело тем большее значение, что значи­тельная часть нашей южной границы — от Кавказа до Дальнего Востока — проходит именно по таким районам.



В.Г. Клементьев

Особенно большую работу в этом направлении В.Г. Клементьев развернул после окончания гражданской войны, когда был назначен на­чальником Закавказ­ской пехотной шко­лы, а затем руково­дителем Северо-Кав­казского краевого со­вета Осоавиахима. В августе 1927 г. по инициативе и под руководством Кле­ментьева была про­ведена экспедиция курсантов и препо­давателей Закавказ­ской школы на Каз­бек. Из 150 подготов­ленных кандидатов было отобрано 24 лучших. Однако от­сутствие достаточно­го опыта и специаль­ного снаряжения, а также исключительно неблагоприят­ная погода в то время в горах позволили выйти на вер­шину Казбека только 14 ее участникам.

В августе следующего года В.Г. Клементьев вновь организует высокогорную экспедицию, цель которой было восхождение на вершину Эльбруса. В состав этой экспе­диции было включено 29 командиров и курсантов школы. Одной из задач этой экспедиции, в частности, было испы­тание пригодности для высокогорных условий армейского обмундирования и снаряжения, а также проведение мас­совой просветительной работы среди местного населения. Пройдя с вьючными лошадьми тяжелый путь через без­дорожную и труднодоступную в то время Сванетию и через перевал Донгуз-Орун, участники похода достигли поляны Азау, откуда намечали начать штурм Эльбруса. Любопытно вспомнить, каким снаряжением были обес­печены тогда восходители. Вот что имели курсанты: одеж­да — летнее армейское обмундирование, овчинный полу­шубок, армейский шлем, красноармейские ботинки с шер­стяными гетрами; снаряжение — альпеншток, «человече­ская артиллерийская упряжь для продевания каната», для движения по ледникам четырехзубые «когти» (кошки), две веревки на всех по 25 м, кирки, лопаты, топоры, крас­ноармейские палатки, ранцы, гранатные сумки и очки-консервы синего цвета. И вот с таким обеспечением уча­стники похода успешно совершили восхождение на высо­чайшую вершину Кавказа.

В последующие годы Тбилисской пехотной школой было организовано еще несколько высокогорных походов: из Кахетии в Дагестан, по Хевсуретии и Грозненской области и т.д.

В 1928 г. Центральный Дом Красной Армии имени М.В. Фрунзе включил туризм и альпинизм в план своей деятельности. Одним из активистов и основным консуль­тантом по вопросам, связанным с работой в горах, стал В.Г. Клементьев.

В 1930 г. по его инициативе и под его руководством был проведен поход 57 курсантов военных училищ и слу­шателей военных академий. Было намечено пройти вме­сте с большим вьючным караваном из Нальчика в Кутаи­си через перевал Шаривцек. Планировалось, что «попут­но» 27 участников похода совершат восхождение на Коштантау по ее северо-восточному склону.

Участники похода успешно прошли весь маршрут и выполнили все стоявшие перед ними задачи, за исключе­нием одной... подняться на вершину Коштантау.

В августе 1933 г. ЦДКА имени М.В. Фрунзе провел учебный высокогорный поход ста слушателей военных академий и командиров из нескольких военных округов. Этому походу, проводимому по пяти маршрутам, сходя­щимся у подножия Эльбруса, было присвоено ныне ши­роко употребляемое название «альпиниада». От места сбора — поляны Азау участники должны были совершить восхождение на восточную вершину Эльбруса. Целью похода было подготовить для армии кадры людей, знако­мых с альпинизмом, способных широко популяризировать его. В походе же должна была проводиться исследова­тельская работа по установлению принципов акклимати­зации, основ режима горного марша, основ тренировки, норм питания, видов и количества снаряжения, возмож­ности применения в высоких горах армейских радиостан­ций, авиации и т.д.

Уместно вспомнить, что в тот период во всем Союзе насчитывалось лишь несколько десятков достаточно опытных альпинистов, число же ежегодно совершаемых вос­хождений было ничтожно.

Участников 1-й альпиниады РККА, как уже упомина­лось, было 100 человек. В наши дни эта цифра выглядит весьма скромно. В проводимых за последние годы альпи­ниадах участвуют многие сотни и даже тысячи участни­ков. Но в 1933 г., как правило, одно упоминание цифры «100 человек» вызывало или саркастические улыбки, или мрачные предупреждения. С особой остротой стоял во­прос о том, кто же поведет людей на высочайшую вершину Европы и кто будет отвечать за безопасность совершенно не подготовленных к этому командиров. В конце концов командование альпиниадой и руководство восхождением были возложены на комбрига В.Г. Клементьева.

Альпиниада прошла успешно. После самого жестокого «перестраховочного» отбора на вершину Эльбруса подня­лись все 58 допущенных к этому молодых армейских альпинистов. Весть об этом облетела всю советскую прес­су, оценивавшую альпиниаду РККА как совершенно не­бывалое, исключительное событие в истории мирового альпинизма. Значение 1-й альпиниады РККА не только в том, что она была по своему характеру массовой, но она доказала доступность альпинизма не только для какой-то небольшой группы «избранных» и «особо ода­ренных», а для всех здоровых юношей и девушек, муж­чин и женщин нашей страны.

В следующем 1934 г. при проведении 2-й альпиниады РККА молодые армейские альпинисты побили свой же рекорд, массовости: на вершину Эльбруса поднялись 276 участников восхождения. Кроме нескольких групп специалистов — участников исследовательских групп в аль­пиниаде с успехом действовало звено воздушных альпи­нистов. В разработке планов этой альпиниады и зада­ний научно-исследовательским группам вновь принимал участие В.Г. Клементьев¹.

Успешное проведение первых альпиниад РККА было высоко оценено приказами народного комиссара оборо­ны СССР.

Приказ НКО СССР №85 отмечал, что высокогорные походы начсостава на Эльбрус и одновременно проведенные походы на Памир, Тянь-Шань и Алтай были совер­шены с отличными результатами. Побиты мировые рекор­ды массовости восхождений, проведены смелые и ценные опыты но применению в горах маломощной авиации и радиосвязи, изучению конного и пешего марша и работы человека в высокогорных условиях.

Откликаясь на приказ народного комиссара обороны СССР, Н.В. Крыленко писал в газете «Красная звезда»: «Мы, рядовые участники, пионеры и основоположники альпинистского дела в нашей стране, с большим востор­гом приветствуем этот приказ, облегчающий нам работу по пропаганде альпинизма в нашей стране, по дальней­шей постановке его на дело служения обороне нашей социалистической Родины и социалистического строитель­ства. Мы ни на одну секунду не сомневаемся, что вслед за приказом Наркома обороны последуют соответствую­щие распоряжения по линии руководства нашими проф­союзными организациями. ВЦСПС не может отставать в этом отношении от Красной Армии, которая идет впе­реди профсоюзов... Приказ наркома обороны служит на­глядным доказательством того, какую ошибку делали эти организации, относясь таким образом к альпи­низму»².


В результате упорного и длительного штурма «пика на Солянке»¹, в котором активное участие принимал и В.Г. Клементьев, в 1935 г. была проведена 1-я альпини­ада ВЦСПС.

Эта альпиниада, так же как и проведенная в том же году альпиниада колхозников Кабардино-Балкарии, да и 4-я альпиниада РККА, явилась важным этапом в разви­тии советского высокогорного Спорта — альпинизма. За один этот год на вершинах Эльбруса побывало более 2000 человек.

Здесь следует заметить, что В.Г. Клементьев первым подал мысль об организации восхождений колхозников и первым добивался ее осуществления.

В августе 1933 г. на поляне Азау В.Г. Клементьев рассказал участникам армейской альпиниады о плане Северо-Кавказского совета Осоавиахима провести в бли­жайшие годы массовый высокогорный поход (альпини­аду) народов Северного Кавказа, о том, что именно из среды коренных жителей горных районов необходимо в первую очередь готовить кадры для укомплектования наших горных войск.

Как настойчиво ни добивался В.Г. Клементьев про­вести альпиниаду пародов Северного Кавказа, в условиях того времени он сумел получить должную поддержку только со стороны руководителя кабардино-балкарских коммунистов Бетала Калмыкова, лично возглавившего колонну колхозников, штурмовавших в 1935 г. Эльбрус.

Все последующие годы, занимая различные посты в Советской Армии, В.Г. Клементьев не смог лично участ­вовать в экспедициях и восхождениях. Но все эти годы он упорно работал над обобщением своего богатого опыта. В 1940 г. вышла в свет его книга «Боевые действия гор­ных войск»² — труд, предназначенный в основном для начсостава, но одновременно представляющий интерес для участников горных экспедиций и альпинистского актива.

О. Гигинеишвили

СЕМЬЯ ПОКОРИТЕЛЕЙ ВЕРШИН


Спортивная биография

Когда предо мною осколки луны

На снежниках станут дробиться,

На выступе красной Ушбинской стены

Я вижу: стоит Джапаридзе.

Н. Тихонов

В Тбилиси среди альпинистов, рабочих, студентов, школь­ников часто появляется женщина, седая и одетая во все черное, и каждый раз при этом по залу проносится тихий гул: «Александра!» Когда она проходит по улицам род­ного города, то многие, провожая ее долгим взглядом, также тихо произносят: «Александра!» К этому имени не прибавляют ни почетных званий, ни хвалебных эпитетов, но в тоне, которым произносится это имя, слышится ува­жение и восхищение, а одновременно и глубокое сочув­ствие.

Семья Джапаридзе — Симон, Алеша и сестра Алексан­дра. Эти имена хорошо знакомы советским альпинистам, а в Грузии их знают все, знают сверстники, которым минуло семьдесят, и те, что еще сидят за школьной пар­той.

Давно уже нет среди нас Симона и Алеши. Большая слава всегда переходит в легенду, а легенда часто стирает конкретный образ. Но когда мы видим среди нас Алек­сандру, когда произносим ее имя, мы ярко видим перед собой вместе с ней Симона и Алешу, шагающих, как и много лет назад, по этим же улицам, под этими же пла­танами, вдоль тбилисских проспектов. Прошло много вре­мени, но их имена так же популярны сегодня, как и в те далекие годы. Ныне, вспоминая тех, кто на заре нашего альпинизма прокладывал первые пути в горах, кто ходил на те вершины, куда мы теперь ходим сотнями и тыся­чами, не должны забывать, как трудно было им тогда, ка­кими труднодоступными вершинами были для них Казбек, Эльбрус, сколько энергии нужно было вложить в органи­зацию и проведение таких восхождений.

Для нас, горцев, вершины не только объект восхожде­ния — в горах мы живем всю жизнь. Нас не удивляют высокие снежные гиганты и кручи глубоких ущелий: мы там выросли. Горы для нас не экзотика, мы смотрим на них глазами Важа Пшавела. Нас не удивляют люди, кото­рые хорошо ходят в горах; таких людей в горах Грузии много. Два брата Джапаридзе и их сестра умели ходить, как и многие другие, но они вошли в историю нашего народа не только потому, что покорили много вершин.

Известный знаток истории Грузии Иоанн Батонишвили указывает, что еще во второй половине XVIII в. на вершину Мкинварцвери (Казбек) взошел горец-грузин Иосиф Мохевец, взошел для того, чтобы оттуда взглянуть на мир. Он был современником Бальма и Паккара — пер­вовосходителей на Монблан. Во второй половине XIX в. в Грузию нередко приезжали европейские альпинисты. Они стремились побывать на наших вершинах, и горцы-грузины их сопровождали. Приезжали не только альпи­нисты. Сюда стремились разные люди — путешественни­ки, странники, дипломаты, коммивояжеры. Многие из них охотились за острыми ощущениями. Не раз писали они о «дикарях», обитающих в горах Кавказа. Писали и о горцах, которые якобы боялись вершин и верили в оби­тающих на них злых духов. Такие «альпинисты» создали себе на потеху легенду о таинственных крестоносцах, якобы укрывшихся в горах Кавказа и известных ныне под именем хевсур. Некоторые из таких посетителей Кавказа, видимо, из-за болезненной любви к небылицам усматри­вали «сирийские орнаменты на старинных сванских укра­шениях»; в оригинальной грузинской архитектуре сван­ских церквей им мерещилась Италия.

Водили наши горцы европейских альпинистов на свои родные вершины, а в истории оставались только иност­ранные имена. По заведенному ими праву восходителей в числе победителей вершин фиксировались только они. Проводники оставались «за кадром», уходили в небытие истории...

Решительный перелом в этом произошел в 1923 г. То­гда па вершину Казбека с интервалом всего в несколько дней поднялись две группы молодых советских любите­лей гор — группы во главе с профессорами Г.Н. Николадзе и А.И. Дидебулидзе. В первой из них было пять женщин, а во второй одна — Александра Джапаридзе.

Весть о восхождении на Казбек облетела в те дни всю Грузию, и покорение Мкинварцвери явилось большим событием года. Имена восходителей быстро стали попу­лярными. Это и понятно: впервые так решительно мы начали осваивать свои родные горы, у подножия которых жили мы, наши отцы и наши предки. Этот шаг был час­тицей великого поступательного движения освободивше­гося от многовековых оков народа.

Г. Николадзе, организуя восхождение на Казбек, имел идущие далеко вперед цели. Для него это было шагом большого пути. За Казбеком должен следовать Эльбрус. Впереди ожидали огромные трудности, но первый камень был заложен — подготовлено ядро покорителей вершин родных гор. Почти все они были молоды, чуть ли не маль­чишки и девчонки, романтики 20-х годов, студенты моло­дого Тбилисского университета. У них зародилась горя­чая любовь к горам, любовь к своей стране, своему народу.

Подготовка к восхождению на Эльбрус заняла два года. Альпинизм в Грузии вырос из гимнастики. Г. Нико­ладзе, сам отличный гимнаст, был одним из основателей грузинского гимнастического общества «Шевардени» (Со­кол). Гимнастика в Грузии тех дней благодаря деятель­ности «Шевардени» стала самым массовым видом спорта, и, естественно, гимнасты стали первыми альпинистами, ибо почти все спортсмены в Грузии были тогда гимна­стами. В процессе подготовки восхождения на Эльбрус они занимались не только гимнастикой — тренировались и в горах. В 1924 г. группа восходителей, объединившихся вокруг Г. Николадзе, совершает пеший тренировочный по­ход через перевалы Главного Кавказского хребта. В этом походе участвовал и студент геологического факультета Тбилисского университета брат Александры — Симон.



Симон Джапаридзе

В 1925 г. группа Николадзе штурмовала Эльбрус. В числе участников восхождения был и Симон Джапа­ридзе. Он сразу же обратил на себя внимание как весьма перспективный альпинист. После Эльбруса страсть к вос­хождениям на вершины целиком овладела Симоном. Те­перь альпинизм стал его мечтой и целью жизни. С ним он связывал и свою будущность как геолога и ученого. В пер­вых же самостоятельных восхождениях он ставит перед собой, наряду со спортивными, и научные задачи.

В 1926 г. С.Джа­паридзе организует и руководит двумя вос­хождениями на Каз­бек, и в обоих из них вместе с ним на вер­шину поднимается Александра. Уже в этих восхождениях закладывается одна из характерных черт Симона — стремле­ние к новому. В пер­вом из этих восхож­дений он проклады­вает новый путь к вершине через Гергетский ледник с вы­ходом на фирновое плато северного скло­на и оттуда на сед­ловину. Этот путь в настоящее время из­вестен как путь С. Джапаридзе. Через несколько дпейоп снова штурмует Казбек, но уже со стороны Девдоракского ледника.

Этот год показал, что Симон Джапаридзе пришел в альпинизм не только как отличный спортсмен, но и как умелый организатор. Следующий 1927 г. оказался еще более успешным. Только в течение августа Симон во главе руководимой им группы совершает два восхождения на Казбек, первовосхождение на Андырчи и Курмычи и пер­вое советское восхождение на западную вершину Эль­бруса. Глубокой осенью 9 ноября, он вновь на вершине Казбека.

С этого времени С. Джапаридзе вместе с Г. Николадзе является ведущей фигурой в грузинском альпинизме. После восхождений 1927 г. вокруг Симона сформирова­лась первая группа горовосходителей, для которых альпи­низм стал основным видом спорта. В эту группу наряду с другими входили Шота и Деви Микеладзе, участники почти всех восхождений 1927 г. В альпинистскую спор­тивную жизнь тогда же включаются и горцы-грузины Гаха Циклаури и Ягор Казаликашвили, на протяжении многих лет до 1923 г. ходившие на вершины с иностран­ными альпинистами в качестве проводников.

В 1928 г. альпинисты Грузии трижды совершают вос­хождения на Казбек; ими руководит С. Джапаридзе. Мас­совость, характерная для первых советских восхождений, становится традицией. Закономерным явилось восхожде­ние группы в составе 41 альпиниста, которая 8 сентября поднялась на вершину Казбека во главе с С. Джапаридзе. Несколько позднее (22 и 29 сентября) Симон вновь дости­гает вершины Казбека. На этот раз у него только науч­ные цели: он должен проверить оставленные им еще в 1926 г. на вершине метеорологические приборы.

Во втором восхождении вместе с ним вершины дости­гает и Александра. Это ее пятое восхождение на Казбек. К тому времени Александра окончила физико-математи­ческий факультет университета, а Симон пока еще сту­дент, но уже сформировавшийся ученый. Он много путе­шествует по Грузии, проводя полевые геологические изы­скания. В 1929 г. в районе Алазанской долины, в Лопота, он открывает месторождения мрамора, одного из самых лучших в нашей стране. Теперь лопотский мрамор хорошо известен архитекторам и строителям Советского Союза. Он нашел широкое применение на многих крупных строй­ках, был использован и на строительстве Московского метрополитена.

Еще в 1924 г., после первого восхождения на Казбек, по инициативе и при непосредственном участии Г. Николадзе и А. Дидебулидзе было создано Географическое общество Грузии и при нем отдел альпинизма и туризма, ставший руководящим центром всей альпинистской рабо­ты в республике. Председателем отдела альпинизма и туризма был избран Г. Николадзе. В 1926 г. он выезжает в длительную научную командировку за рубеж. За время его отсутствия вплоть до 1929 г. организационную работу в Обществе возглавляет С. Джапаридзе.

К 1929 г. в Грузии уже были достаточно подготовлен­ные для того времени кадры альпинистов-спортсменов, которые могли приступить к освоению более сложных вершин, чем Казбек и Эльбрус. С этой целью организует­ся экспедиция в район Центрального Кавказа. В ней уча­ствовали лучшие восходители Грузии, в том числе С. Джапаридзе, Ш. и Д. Микеладзе. Возглавлял экспедицию Г. Николадзе. Одна из ее групп в составе Г. Николадзе, С. Джапаридзе и П. Двали вышла 27 августа на штурм вершины Тетнульд с ледника Нагеби. Это был не­легкий путь. Впереди, вырубая ступени, прокладывал дорогу С. Джапаридзе. За ним поднимался П. Двали. Замыкал движение Г. Николадзе. При прохождении не­сложного, но крутого участка ледового склона П. Двали поскользнулся. Джапаридзе в полуобороте пытался его задержать — в результате срыв и гибель обоих.

За прошедшие годы С. Джапаридзе стал одним из наиболее популярных спортсменов Грузии. Хотя в рес­публике в то время альпинизмом занималось не такое большое число людей, увлекались и «болели» за него все. В курсе альпинистских событий была вся республика. Это и понятно. В горных краях хорошо представляют себе, что такое покорение вершин. Можно смело сказать, что альпинизм в Грузии к тому времени стал общественным. Победы альпинистов приносили огромную радость люби­телям гор. Теперь же, в 1929 г., первая трагедия, первые жертвы. Уже с первого сообщения стало ясно, что С. Джапаридзе и П. Двали нет в живых. Но в течение 10 дней, пока велись поиски, вся Грузия жила надеждой, что может быть...

Тетнульд на этот раз остался непокоренным, но он привлек к себе большое внимание и интерес. Если до этого года Тетнульд был известен только жителям Местийского района, то теперь о нем узнала вся Грузия. Раньше его не было в школьных учебниках, его не воспевали поэты, о нем не писали в газетах. Теперь же в республике Тет­нульд стал таким же знаменитым, как Эльбрус и Казбек. Название этой вершины не сходило с уст людей. Широко обсуждался вопрос: кто же пойдет на Тетнульд? Пере­бирали варианты. Называли имена горцев, тбилисцев, но никто не называл имени Алеши Джапаридзе, брата Си­мона. Не называли потому, что не было в альпинизме еще такого имени.



Алеша Джапаридзе

Весной 1930 г. стало известно, что к восхождению готовятся четыре группы, в том числе группа Географи­ческого общества Грузии во главе с другом Симона — Шота Микеладзе. Среди участников ни одной из этих групп не значилось имени Алеши. Его решение взойти на Тетнульд было неожиданным не только для его близких, но и для него самого. Возможно, что в этом решении известную роль сыг­рала Александра. Она уже совершила пять восхождений на Казбек и не могла не думать о Тетнульде.

Так сложилась пятая группа. Алеша пригласил участво­вать в восхождении ближайшего друга Симона — Ягора Казаликашвили, а Але­ксандра — Васаси Каландаришвили, имев­шую до этого два вос­хождения на Казбек. В таком составе груп­па и вышла на штурм. На высоте 3400 м к ним при­соединились А. и Р. Авалиани и Г. Зуребиани. В густом тумане восходители 11 июля достигли такой точки, от которой, как им показалось, во все сто­роны начинался спуск. Стрелка анероида замерла на от­метке 4900 м. Вершина?! Все были уверены в этом. Лишь Алешу грызли какие-то сомнения. В них проявилось одно из качеств, сделавшее его большим спортсменом.

Спустившись до места ночевки, Алеша решает повто­рить восхождение. В группе чувствовалась усталость. Тогда Алеша предложил всем идти вниз, а он один под­нимется на вершину и убедится в истине.

На следующий день погода стояла отличная. Дойдя до места, которого они достигли накануне, ему стало ясно, что это не высшая точка. Она находилась дальше, метрах в 350. Алеша достиг вершины и в тот же день спустился в селение Адиши. Спустя несколько дней он вместе с Александрой, Ягором Казаликашвили и А. Авалиани по­вторяет восхождение на Тетнульд. Таким был дебют Алеши в альпинизме.

Весть о покорении Тетнульда, а одновременно и об Алеше молниеносно облетела всю Грузию. Дебютант сразу же завоевал симпатии не только любителей гор. Что же стало действительной причиной такой неожиданной попу­лярности Алеши уже после первого его восхождения — установить невозможно. То ли огромный интерес к Тетнульду в то время? То ли неожиданность появления но­вого имени? Или же необычность, красота и благородство поступка? Очевидно, все вместе взятое.

Взойдя на Тетнульд, Алеша окончательно связал свою жизнь с альпинизмом. В 1931 г. Алеше исполнился 31 год. В наше время в таком возрасте многие восходители уже носят значок мастера спорта, а Алеша только начинал свой спортивный путь. Он открыл для себя новый мир и целиком ушел в него. Началась как бы его вторая жизнь. Прекрасный специалист, инженер-электрик, Алеша не бросает своей основной работы. Алеша до конца своих дней любитель в альпинизме. Так сказать, общественный работник. Альпинизм для него — любовь и увлечение. Когда смотришь на длинный список восхождений, совер­шенных им за короткий срок его альпинистской жизни, всего за 15 лет, начинаешь понимать Алешу. Поздно от­крыв для себя новый мир, он как будто бы хотел навер­стать упущенное.

В 1930 г., сразу же после восхождения на Тетнульд, Алеша вместе с Александрой, Я. Казаликашвили, А. Квициани и И. Киболани делает попытку взойти на Южную Ушбу, но, достигнув 4000 м, возвращается обратно. Ушба не Тетнульд. Она требует более серьезной подготовки. Для него остается ясным, что, нужно сделать для ее по­корения. С того времени, где бы он ни был, Алеша не рас­ставался с мыслью о штурме Ушбы.

В январе 1931 г. он предпринимает попытку зимнего восхождения на Казбек и ищет новый путь к вершине по водоразделу между ледниками Девдораки и Абано. По­пытка не увенчалась успехом. Но в июле Алеша дости­гает вершины по этому пути, носящему теперь его имя. Стремление покорить Казбек он унаследовал от брата, по Алешу больше всего влекла Ушба. Ходил он по всему Кавказу, но снова возвращался к Ушбе, как будто бы она являлась целью его жизни. В 1933 г. он вновь в районе Ушбы, но попытки восхождения не предпринимает. Ему ясно, что с вершиной предстоит долгая и упорная борьба, и Алеша готовит себя, своих спутников.

В августе этого года он с группой совершает восемь восхождений на вершины Центрального Кавказа, в боль­шинстве первовосхождения и прохождение новых путей к вершинам. Теперь, как считал Алеша, путь к Ушбе от­крыт. В том же году для подготовки экспедиции на Ушбу в Тбилиси был создан Ушбинский комитет под председа­тельством Иосифа Асланишвили.

В августе 1934 г. экспедиция выехала в Местиа. Руко­водил ею Алеша. В состав входили Александра, Я. Казаликашвили, Г. Нигуриани, А. Гвалия, Л. Маруашвили, М. Патаридзе, И. Асланишвили. За подготовкой и прове­дением ее следила вся республика. Интерес к Ушбе и экспедиции в Грузии был большой. Возможно, это объяс­няется и тем, что туда шли Алеша и Александра, брат и сестра Симона.

Сложен был путь альпинистов на Южную Ушбу. Вос­хождений такой трудности они еще не совершали. Да и снаряжение было элементарным. Но стремление покорить Ушбу было таким сильным, что трудности не могли оста­новить альпинистов. В результате успех — Алеша, Алек­сандра, Я. Казаликашвили и Г. Нигуриани становятся по­бедителями Ушбы.

Эта блестящая победа показала, что альпинизм в Гру­зии вышел на широкую дорогу и победы грузинских вос­ходителей ставят их рядом с достижениями тех, кто при­езжал на Кавказ из зарубежных стран.

Теперь перед альпинистами Грузии задача идти дальше, прокладывать пути на еще более сложные вер­шины, множить кадры спортсменов, развивать еще шире массовый альпинизм. И Алеша не делает перерыва, он каждую свободную минуту отдает альпинизму: ходит сам, обучает ходить других, стоит во главе альпинистской общественности Грузии.

Следующий 1935 год начался для него участием в ра­боте топографического отряда в качестве инструктора альпинизма на Центральном Кавказе. Но этот год оказался особым: массовый советский альпинизм сделал большой шаг вперед. Крупные альпиниады проводятся на ряд кав­казских и среднеазиатских вершин. В этом году на Казбек совершает восхождение сводный батальон грузинской дивизии в 320 человек; проводится 1-я альпиниада проф­союзов, в которой участвуют и альпинисты Закавказья воглаве с Алешей и Александрой. Были и другие массовые мероприятия.

При быстром развитии альпинизма требовалось найти рациональные формы организационной работы по его руководству. Становилось необходимым создать в рамках общего физкультурного и спортивного движения специа­лизированную организацию — альпинистский клуб. Алеша был одним из инициаторов и первым председателем соз­данного тогда Грузинского альпинистского клуба, который существует до наших дней.

В 1936 г. Алеша стал инструктором Памирской экспе­диции. В ходе ее деятельности он вместе с Н. Гусаком сделал попытку разведать пути восхождения на пик Е. Корженевской, который тогда еще являлся «белым пятном» для альпинистов. С этой целью они штурмуют безымянный пик на подступах к этому семитысячнику наших гор. Этот пик ныне носит имя Алеши Джапаридзе.

По какому же пути должен был пойти альпинизм в Грузии? В это время в практику советского альпинизма начинают входить траверсы. Видимо, в связи с этим у Алеши возникает дерзкая мысль — совершить траверс Главного Кавказского хребта от вершины Мачхапари до Шхельды. В качестве первого участка он намечал пройти от Мачхапари до Зесхо. К осуществлению этой идеи он приступает в 1938 г. Группа в составе Алеши, Александ­ры, К. Джавришвили, Л. Готуа и И. Галустова вышла на траверс во второй половине сентября.

Этот участок Главного Кавказского хребта сравни­тельно несложен, но к тому времени был малоизученным. Несмотря на осенние непогоды, группа прошла 13 вершин, совершив при этом несколько первовосхождений, значи­тельно перевыполнив намеченный план. Продолжить тра­верс Алеше удалось только в 1940 г. Пройдя в целях тре­нировки траверс Джан-Туган — Уллу-кара, группа Алеши 23 сентября приступает к основной задаче — траверс от Цурунгала до западной Шхары. И на этот раз в его группе была Александра. Кроме нее в состав входили Г. и Б. Хергиани и Г. Зуребиани. За время траверса аль­пинисты прошли 20 вершин. Траверс был выдающимся достижением грузинского альпинизма тех лет.

Наступил 1941 г. Александра, один из лучших синоп­тиков-метеорологов Грузии, весь свой опыт и знания от­дает фронту. За самоотверженную работу ее награждают орденом Трудового Красного Знамени. Значительно уве­личился объем работы у Алеши. Но он не расстается с альпинизмом — готовит бойцов для горных частей дей­ствующей армии. В 1943 г. по заданию Закавказского фронта он руководит установкой триангуляционных зна­ков на вершинах района Казбек — Шавана — Чаухи...

Терпящая поражение гитлеровская армия откатыва­лась вспять. Уже показались контуры будущей победы. Нужно было думать о возобновлении мирной жизни. Для Адеши она означала продолжение развития альпинизма в Грузии, также и продолжение начатого траверса. Оче­редным его участком была Ушба — Шхельда. Осенью 1943 г. он предпринимает первую попытку вместе с К. Ониани, Г. Райзером, Н. Мухиным и Т. Джапаридзе. Но из-за непогоды группа была вынуждена прервать тра­верс на Южной Ушбе. Вновь Алеша вышел на этот тра­верс в 1945 г. с К. Ониани и Н. Мухиным. Вышли они 26 сентября. На Северной Ушбе их остановила жестокая непогода. Семь дней альпинисты отсиживались на вер­шине. Кончились продукты, кончилось топливо, не было воды. Контрольный срок истек. Всем: и альпинистам на Северной Ушбе, и ожидающим их возвращения внизу — было ясно, что группа находится в тяжелейшем положе­нии. Начались спасательные работы. К ним привлекли самых опытных советских альпинистов. Однако все по­пытки спасательных групп пробиться к терпящим бед­ствие оказались безуспешными. Непогода встала непре­одолимой стеной на пути тех и других. Во время кратко­временных прояснений спасательные группы несколько раз видели Алешу и его спутников на вершине. В послед­ний раз их заметили 12 октября: траверсанты начинали спуск к Тульскому леднику. Лишь 25 октября, как только улучшилась погода, к седловине по Тульскому леднику вышли Е. Абалаков, Н. Гусак, Б. Хергиани, Г. Зуребиани. Под седловиной они обнаружили забитый в скалу крюк с веревочной петлей. Но группы Алеши нигде не было. Алеша Джапаридзе, Келешби Ониани и Николай Мухин погибли предположительно 12 октября 1945 г.

Поисковые работы были возобновлены в 1946 г. При их проведении группа грузинских альпинистов во главе с И. Марром достигла Северной Ушбы и сняла записку Алеши. У края бергшрунда в верховьях Тульского лед­ника была обнаружена веревка с привязанной к ней разорванной палаткой... Поиски оказались безрезультат­ными. Только в 1957 г., спустя 12 лет после катастрофы, останки погибших вытаяли на леднике Гуль. Алешу по­хоронили в Тбилиси в парке имени Кирова, там, где на­ходится Грузинский альпинистский клуб, носящий с тех пор имя Алеши Джапаридзе.

Так ушли из жизни два брата — Симон и Алеша. Осталась сестра Александра. Но она не была сломлена духом, а осталась в строю альпинистов. Если говорить об увлечении, то способность увлекаться больше всего при­суща молодым. Александре же, когда погиб Алеша, было уже 50 лет. Однако ее увлечение горами, тем большим и благородным делом, которое называется альпинизмом, не меркнет. Она продолжает штурмовать вершины и, как Алеша, увлекается исследованием пещер, и, очевидно, в этом еще никогда и никого не постигала такая удача, как Александру.

Горы овеяны легендами, и было бы скучно без них. Горы без легенд — это не горы. Но легенда не только кра­сивая история и вымысел. На Главном Кавказском хребте, у истоков реки Лиахвы, есть вершина Брутсабдзела (3670 м). В одной из легенд рассказывается, что якобы на ее вершине похоронена царица Грузии Тамара (1184-1213 гг.). В 1929 г. Александра, Г. Гиоргидзе, Л. Маруашвили и другие обнаружили на этой вершине остатки то ли могилы, то ли какого-то культового сооружения. Ле­генда оказалась не лишенной основания. Алеша проник в труднодоступную пещеру Хвамли, где в древние вре­мена хранились сокровища Грузинского государства: про­лез по отвесной стене Кацхского столба, на вершине ко­торого стоит средневековая церковь, уже много веков не посещавшаяся людьми.

Существовала легенда и о Казбеке: «Там, где орлы, кочуя над Казбеком, не достигают царственных высот, где цепи гор блистают вечным снегом и ледники не тают круглый год, давным-давно в скале уединенной отцы-монахи вырубили скит». Легенда подробно описывала пещерный монастырь, в который можно было проникнуть только по спущенной из пещеры цепи. Но никогда и никто в памяти людей этого монастыря не видел. Счита­лось, что это только увлекательная легенда и такой же вымысел, как и легенда о прикованном к Казбеку Про­метее и окаменевшем драконе. Александра в 1948 г. нашла этот пещерный монастырь. Даже цепь спускалась от двери пещеры, как говорилось в леген­де...



Александра Джапаридзе

Ушба и Шхельда оставались непройденным участком траверса — мечты Алеши. В 1950 г. его друзья решили за­кончить начатое им дело, так же как Але­ша и Александра, Ягор Казаликащвили и Адсил Авалиани закончили дело, на­чатое Симоном Джа­паридзе. Группа в составе И. Марра, Б. Хергиани, Ч. Чартолани, Г. Зуребиани в память своего друга прошла тра­версом все вершины Шхельды и Ушбы. Александра в тот же памятный 1950 г. победила Дыхтау...

Годы берут свое. Вершины постепенно гаснут для нас, и все мы идем к старости, но не Александра. Она пошла к молодости, пошла к детям, возглавив кабинет альпи­низма в Тбилисском дворце пионеров и школьников. И вместе с ними вновь пошла к вершинам. Орден Ленина, которым была награждена Александра за работу во Дворце пионеров и школьников, говорит о том благород­ном деле, которому теперь Александра служит как педагог.

Александра пошла к детям не случайно. Она осталась верной традиции, хорошей традиции грузинских аль­пинистов...

Это было много лет тому назад. Мы были еще учени­ками начальных классов, и к нам в школу часто приходил профессор Георгий Николадзе. Бывал он у нас не для того, чтобы проводить какие-либо занятия, прочесть лек­цию или провести урок. Он нас, еще школьников, брал в походы. Мы ходили с ним по горам и долинам в окрестностях Тбилиси, ночевали у костров, слушали, затаив дыхание, его рассказы о восхождении на Казбек и Эль­брус. Несколько позднее в нашу школу пришли Алек­сандра и Алеша, пришли, чтобы рассказать о Тетнульде. У них были обгоревшие лица от высокогорного солнца. Алеша читал свой дневник о Тетнульде. Так и врезалось в память каждое слово, сказанное об этом восхождении. Потом мы, ученики, просто говорили с Александрой и Алешей и долго, долго гордились этой встречей. Теперь же, когда я вижу Александру идущей по паркам и аллеям Тбилиси в окружении детей, я знаю, что и они гордятся этим и будут гордиться всю жизнь.

А. Зюзин

НЕМНОГО ИСТОРИИ


Более сорока лет прошло с тех пор, когда советские альпинисты совершили свое первое высотное восхождение в Тянь-Шане. Первым покоренным семитысячником был Хан-Тенгри. Правда, в последующие годы наши топографы «развенчали» его и определили высоту в 6995 м, однако вершина его не утратила от этого своей притягательной силы.

...Надвигался вечер. Мягкие тени легли от гор на до­лину. Солнце золотило верхушки гребней. От края и до края, вдоль всего горизонта в ледниках и снегах стояла великая Тяньшанская стена. Вся она горела золотисто-оранжевыми и красными тонами заката, а Хан-Тенгри пылал сверху, как гигантский граненый рубин, вправлен­ный в темно-бирюзовое небо. Но вот солнце погрузилось за горизонт, небо потемнело, краски стали тускнеть, оран­жевые тона сменились розовыми, розовые — фиолетовыми, затем пепельными и только Хан-Тенгри горел кроваво-красным огнем расплавленного металла на темном небе. Постепенно горы погрузились в мрак и наконец вовсе рас­творились в сгустившихся сумерках. За ними медленно погас и Хан-Тенгри...

Так тепло и проникновенно мог писать только человек, безраздельно влюбленный в горы, отдавший их исследо­ваниям свои лучшие годы жизни. Эти строки принадлежат организатору многих экспедиций в сердце Тянь-Шаня, в район, бывший дотоле белым пятном на топографиче­ских картах нашей страны, украинскому альпинисту-ис­следователю Михаилу Тимофеевичу Погребецкому. Такое незабываемое впечатление произвел Хан-Тенгри на уча­стников первой экспедиции в Тянь-Шане, организованной М. Т. Погребецким в 1929 г.

Начиная со второй половины XIX в. Тянь-Шань посе­щают научные экспедиции, как отечественные, так и зарубежные. Однако ни одной из них не удалось проникнуть в глубь этого мощного горного массива вследствие их недостаточной по тому времени техни­ческой оснащенно­сти и специальной и физической подго­товки участников.



М.Т. Погребецкий

Много сил, энер­гий и таланта вло­жил М.Т. Погребецкий, чтобы органи­зовать экспедицию на Тянь-Шань. В те далекие времена, когда молодая Со­ветская страна за­канчивала восста­новление народного хозяйства, разру­шенного империали­стической и граж­данской войнами, чрезвычайно трудно было найти средства, подобрать необходимых участников и снаря­дить крупную экспедицию в отдаленный район. В экспе­диции участвовали ученые различных специальностей. Ценные и оригинальные материалы по геологии, геомор­фологии и гляциологии центрального Тянь-Шаня были результатами этих экспедиций.

На протяжении 1929-1930 гг. экспедиции, руководи­мые М.Т. Погребецким, все дальше и дальше проникают в глубь Центрального Тянь-Шаня и на топографических картах появляются новые, дотоле неизвестные горные вершины, ледники, перевалы, изучаются возможные ва­рианты подходов к Хан-Тенгри.

Наконец, в июне 1931 г. к подножию Хан-Тенгри направляется большая и представительная экспедиция, в организации которой принимает деятельное участие Украинская Академия наук. Кроме научных целей впер­вые ставится задача восхождения на пик Хан-Тенгри. Экспедиции предстоял трудный путь через перевалы и бурные реки, по осыпям и ледниковым моренам, с грузом альпинистского и научного снаряжения и продуктов в базовый лагерь. Вспомогательные отряды организовали промежуточные лагеря по пути подъема на вершину. И 5 сентября штурмовая группа в составе М.Т. Погребецкого, Б. Тюрина и Ф. Зауберера вышла на восхождение. Жестокие морозы со страшными порывами ветра на гребне, мощные лавины и обвалы, большая высота и труд­нопроходимые скальные и ледовые участки встали на пути смельчаков.

Только на шестые сутки тройка альпинистов достигла вершины. «Шаг за шагом приближаемся к вершине, она становится положе и уходит дальше от нас, а сердце колотится как мотор и частые отдыхи ничего не дают. Кулаки наши сжаты, зубы стиснуты. Еще несколько уси­лий, еще несколько шагов. Ветер швыряет в лицо снегом с вершины. Склон, по которому мы идем, закругляется, выше идти некуда. Мы на высшей точке горделивой пира­миды «властелина духов». Так писал М.Т. Погребецкий в статье «В глубь Центрального Тянь-Шаня» — в сбор­нике «К вершинам Советской земли».

Сбылась его мечта — победа над казавшейся непри­ступной вершиной, но жажда новых исследований и от­крытий снова потянула его в Тянь-Шань. И еще в тече­ние пяти лет все дальше и дальше уходили маршруты украинских экспедиций, привлекая все большее количе­ство альпинистов и научных работников различных на­правлений.

Но вот уже позади все восемь экспедиций в Тянь-Шань, проделана огромная научная работа, составлена впервые подробная топографическая карта одного из слож­нейших высокогорных районов страны, исхожены пере­валы, открыты и названы многие вершины и ледники — белое пятно в этом месте карты исчезло. Результаты сво­их походов и восхождений в Тянь-Шане Михаил Тимо­феевич публикует в печати. Издает очень нужные посо­бия по альпинизму и высокогорному туризму.

Середина тридцатых годов стала годами начала бур­ного развития массового альпинизма в нашей стране. В горные районы, и в первую очередь на Кавказ, потяну­лась молодежь. Нужно было готовить кадры командиров-инструкторов альпинизма, и Михаил Тимофеевич пере­ключается на эту организаторскую и благородную педа­гогическую работу в созданной им Украинской школе инструкторов альпинизма. Будучи бессменным руководи­телем Украинской Республиканской секции альпинизма, он сумел объединить возле себя дружный коллектив, до­бивался широкого финансирования альпинистских меро­приятий.

В годы Великой Отечественной войны в Казахстане им была организована специальная школа для подготовки гор­ных стрелков — солдат и офицеров Советской Армии.

Мне посчастливилось несколько лет работать по аль­пинизму бок о бок с Михаилом Тимофеевичем, и меня всегда поражали его страстная любовь к горам, огромная работоспособность, широкий кругозор, пытливый ум и теплые товарищеские отношения. И сейчас, совершая восхождения в Тянь-Шань или на Памире, мы не забы­ваем того, кто сорок лет назад первым проложил путь на одну из труднейших вершин нашей страны.

В ущелье Адылсу на Кавказе, на территории альпи­нистского лагеря «Эльбрус», на монолитной скале уста­новлена мемориальная доска основателю лагеря — заслу­женному мастеру спорта, действительному члену Всесоюзного географического общества Михаилу Тимофе­евичу Погребецкому. Он заложил первый камень в стро­ительство лагеря, здесь прививал сотням юношей и деву­шек любовь к альпинизму, здесь проходила его кипучая деятельность до последних дней его жизни. Каждый год приходят сюда альпинисты — ветераны и молодежь и по­долгу стоят у памятной скалы. Это дань уважения чело­веку, который всю свою жизнь без остатка отдал люби­мому делу развития альпинизма, гордому соколу, неуто­мимому путешественнику и исследователю, учителю и товарищу.




Комитет по физической культуре и спорту при Совете Министров СССР утвердил результаты Чемпионата страны по альпинизму 1970 г.