Фото В. Чепиги Пик Коммунизма с севера

Вид материала

Содержание

Подобный материал:

1 2 3 4 5 6 7 8 9 ... 22

К. Кузьмин

САМЫЙ СЕВЕРНЫЙ

СЕМИТЫСЯЧНИК

Центральный Тянь-Шань. 25-километровый ледник Звездочка, приток ледника Южный Иныльчек, уходящий к семитысячным высотам хребта Кокшаал-Тау. А у подножия этой ледяной стены — группа топографов Красной Армии, руководимая П.Н. Рапасовым. На карту ложатся очертания ледников, линии хребтов, отметки высот вершин. Октябрь 1943 г. В горах это уже суровая зима, но люди стараются завершить съемки.

Подсчет по многим засечкам дает высоту 7439,3 м. Что же это — ошибка? До сих пор было известно, что высочайшая вершина Тянь-Шаня — пик Хан-Тенгри — имеет высоту «всего» 6995 м. Однако и повторные засечки, и новые вычисления подтверждают цифру «7439,3». Это открытие. Вершине дают имя — пик Победы. Люди, сделавшие это открытие, награждаются Большой золотой медалью Семенова-Тян-Шанского.

Пик Победы — самый северный в мире семитысячник, вершина-загадка, вершина с особым характером. История борьбы за ее освоение полна героизма, радости победы.

Пик Победы не точка. Он начинается на стыке высочайших хребтов Тянь-Шаня — Меридионального и Кокшаал-Тау. Меридиональный хребет на юге упирается в ледяную стену Кокшаал-Тау. В месте соединения высота хребта — 7003 м. Это восточная вершина пика Победы. От нее гребень идет на запад, сначала несколько понижаясь, потом подходит к взлету, названному альпинистами пиком Советской Армении, и после небольшого спуска выходит к подъему на главную вершину пика Победы. Вершина необычна: это гребень, довольно острый, скальный на востоке и ледовый на западе, протяженностью около 1500 м. Далее на запад гребень спускается тремя довольно крутыми уступами до высоты 6900 м и продолжается до нового незначительного повышения (высота — 6918 м). Этой вершиной и заканчивается 10-километровый массив пика Победы. Хребет Кокшаал-Тау продолжается на запад, имея на ближайших 20 км поднятия 6744, 6565, 6088 м.

1936 год в Центральном Тянь-Шане был годом побед и годом трагедий. На Хан-Тенгри, считавшейся тогда высочайшей вершиной Небесных гор, с небольшим интервалом совершили восхождения две группы альпинистов — алмаатинцы во главе с Е. Колокольниковым и москвичи во главе с Е. Абалаковым. Но во время спуска с вершины второй группы ее участники, застигнутые непогодой, получили сильные обморожения, которые привели к гибели швейцарского альпиниста Лоренца Саладина и серьезным ампутациям у Виталия Абалакова и Михаила Дадиомова.

«На помощь группе Абалакова» — такие заголовки появились на полосах сентябрьских газет Алма-Аты, а в конце месяца альпинисты Москвы вышли встречать героев Хан-Тенгри к Казанскому вокзалу.

Драматические события, окутавшие это восхождение, на долгое время закрыли и результаты наблюдений покорителей Хан-Тенгри. С вершины «Властелина духов» восходители обратили внимание на то, что к югу от них поднимается вершина, соперничающая по высоте с Хан-Тенгри. Находилась эта вершина где-то в верховьях ледника Звездочка.

Через два года к неизвестной вершине направилась экспедиция альпинистов во главе с известным исследователем Тянь-Шаня профессором А.А. Летаветом. Нужно сказать, что на вершину, «представляющую собой огромный ледяной массив, резко возвышающийся над окружающими горами», обратил внимание и сам Август Андреевич Летавет в 1937 г. с вершины пика Карпинского. Руководителем штурмовой группы экспедиции был участник восхождения на Хан-Тенгри в 1936 г. Леонид Гутман.

О необычной суровости этого «гнилого угла» Тянь-Шаня, о сыпучем снеге писалось много, но группе Гутмана впервые все это довелось испытать на себе. Сейчас даже трудно представить, как, имея несовершенное снаряжение 30-х годов, трем комсомольцам — Л. Гутману, Е. Иванову и А. Сидоренко — удалось тогда, в 1938 г., преодолеть ураганный ветер, 30-градусный мороз и 19 сентября подняться на вершину, которой они дали имя пика 20-летия ВЛКСМ.

Однако это еще не было открытием пика Победы. Сами восходители способствовали тому, что ее пришлось открывать заново пять лет спустя. Во-первых, они считали Хан-Тенгри высочайшей точкой Тянь-Шаня и исключали возможность наличия здесь семитысячника. Ориентируясь на показания старенького анероида, они записали высоту вершины 6930 м. Во-вторых, уходящий в облака длинный вершинный гребень они приняли за «какую-то неизвестную еще вершину, острым ножом прорезающую гущу облаков».

Забегая вперед, должен сказать, что сопоставление фотоснимков, сделанных Гутманом и Ивановым с вершины пика 20-летия ВЛКСМ в 1938 г., со снимками группы В. Абалакова, поднявшейся на пик Победы в 1956 г., показало, что они сделаны с одного и того же места. Этим была доказана идентичность пиков 20-летия ВЛКСМ и Победы, а также установлено, что первовосхождение на эту вершину было совершено 19 сентября 1938 г. Леонидом Гутманом, Евгением Ивановым и Александром Сидоренко.

Открытие пика Победы как семитысячника и точное определение его высоты, давшее нашей стране вторую по высоте вершину, после пика Коммунизма, вызвали широкий интерес к новой вершине, на которую, как многие думали, еще не ступала нога человека.

Первыми на штурм пика Победы вышли алма-атинские альпинисты под руководством Е. Колокольникова. В экспедицию были приглашены также опытные высотники А. Иванов, А. Багров (оба из Москвы) и П. Семенов (из Ленинграда). Группа экспедиции сделала попытку восхождения по пути, пройденному Л. Гутманом и его товарищами. Однако на этот раз альпинистам не удалось перешагнуть даже рубеж 6000 м: они были сброшены лавиной; к счастью, все остались невредимыми.

Этот случай заставил альпинистов быть более осмотрительными и перейти от попыток быстрого штурма к глубоким разведкам новых путей к вершине.

В 1952 и 1953 гг. детальную разведку массива пика Победы и его восточного гребня проводят экспедиции альпинистов Туркестанского военного округа под руководство В. Рацека. Изучая подходы к пику Победы, альпинисты поднимаются в верховья Южного Иныльчека и совершают восхождение на пик Дружбы (руководитель В. Ноздрюхин). В 1954 г. в верховьях ледника Иныльчек вновь появляются алма-атинские альпинисты, которые совершают восхождение на Хан-Тенгри (руководитель В. Шипилов).

Хан-Тенгри со склонов пика Победы

Фото Б. Студенина

Наступал 1955 год. Две экспедиции направляются на пик Победы. Альпинисты ТуркВО и Узбекистана во главе с В. Рацеком выбирают маршрут по северному склону (путь Гутмана), алма-атинские же восходители под руководством Е. Колокольникова решили пройти шестикилометровый восточный гребень. Путь этот длинный, не опускающийся на всем протяжении гребня ниже отметки 6900 м, но не лавиноопасный, решили они, памятуя о своей попытке подняться по северному склону в 1949 г.

Всесоюзная секция альпинизма (так в то время называлась Федерация альпинизма) настойчиво рекомендовала экспедициям объединиться. Но видимо, каждая из них хотела пожать «лавры победы» самостоятельно. Тогда была установлена очередность восхождений, с тем чтобы внизу всегда был сильный резерв на случай, если понадобится помощь. Первыми должны были идти алмаатинцы. Узбекские альпинисты могли начать восхождение только после спуска алмаатинцев. Однако молодые участники обеих экспедиций, стремясь быть на вершине обязательно первыми, форсировали события.

12 августа поднялась в базовый лагерь (4200 м) последняя группа казахстанской экспедиции, а уже 13-го принимается решение — подготовку к восхождению считать законченной, и группа в составе 16 участников во главе с мастером спорта В. Шипиловым 14 августа выходит на штурм вершины.

Опытный восходитель, заслуженный мастер спорта Е. Колокольников, являвшийся начальником экспедиции, понимал неоправданность и опасность такой спешки, но потерял контроль над коллективом и доверился физически сильным, но еще недостаточно опытным спортсменам. Возражения М. Грудзинского и А. Суслова, который вместе с Э. Рыспаевым и Р. Селиджановым был включен в состав экспедиции, не были приняты.

Подъем на перевал Дикий с перевала

Звездочка Фото Б. Студенина

В верховьях ледника Звездочка, на высоте 5100 м, группа была 15 августа. В этот же день, нарушив прямые указания об очередности восхождений, на штурм вершины по северному ребру вышла группа объединенной экспедиции ТуркВО и Узбекского комитета физкультуры и спорта под руководством Э. Нагела. Вечером того же дня группа В. Шипилова узнала о выходе на параллельный маршрут ташкентских альпинистов по световым сигналам и решила еще более форсировать темп своего восхождения. 16 августа она, пройдя перемычку перевала Чон-Терен, поднялась до высоты 5800 м, А 17 августа достигла высоты 6350 м. Здесь у П. Меняйлова начались сильные головные боли, и он в сопровождении А. Семченко, Н. Шевченко и Р. Тародина был отправлен вниз. Группа же, оставшаяся в составе 12 человек, продолжала подъем и 18 августа заночевала на высоте 6800 м. На следующий день при очень хорошей погоде группа смогла подняться только немногим более 100 м и стала на бивак на высоте 6930 м, менее чем в 100 метрах от Восточной вершины пика Победы. Погода была ясная и тихая.

Казалось, ничто не предвещало беды. Поднимаясь по гребню все ближе к семитысячному рубежу, альпинисты, не прошедшие высотной акклиматизации перед восхождением, катастрофически теряли силы. В этот день они смогли подняться только на 100 м по технически несложному пути. Уставшие альпинисты наскоро поставили палатки, плохо закрепили их и не защитили от ветра; они не обратили внимания и на появившиеся на западе облака, предвещавшие ухудшение погоды.

Все началось около 23 часов. Погода стала резко ухудшаться, и к 2 часам ночи поднялся сильный ветер, снег начал заваливать палатки. Люди, видимо, были в тяжелом состоянии (высота брала свое), воля и силы их покинули. Бороться со стихией могли уже немногие. Большинство продолжало лежать в поваленных снегом палатках, страдая от удушья. Затем они стали ножами резать палатки, чтобы вдохнуть свежего воздуха. Cнег стал набиваться внутрь палаток, а с ним холод — опасность обморожений. В спешке хватая спальные мешки, бросая все остальное, они переползли в одну, оставшуюся целой, палатку. Но она не могла вместить 12 человек.

Наступил рассвет. До этого руководитель штурма В. Шипилов, не выходя из палатки, дает распоряжение рыть пещеру. Но, как показали раскопки спасателей, попытка отрыть пещеру не увенчалась успехом: слой снега оказался небольшим, а дальше был лед. Смогли вырыть небольшую нишу, в которую забиваются оставшиеся без укрытия люди. 20 августа начальник штурма приказывает сохранившим силу У. Усенову и Б. Сиги-тову идти вниз за помощью, а через несколько минут говорит, чтобы спускались все, у кого еще есть для этого силы. К двойке присоединяется А. Суслов. Затем собирается еще четверка — Э. Рыспаев, Р. Селиджанов, В. Анкудимов и А. Гончарук. После попытки спуститься по ледовому склону четверка возвращается. Продолжающая спускаться тройка на высоте 6400 м теряет ориентировку и уходит вниз по склону восточного гребня. При попытке подняться обратно на гребень умирает Суслов. Усенов остается с телом Суслова, а Сигитов один продолжает спуск вниз по гребню. Опасаясь замерзнуть, Усенов 22 августа, оставив тело Суслова, также продолжает спуск и утром 23 августа на леднике Звездочка на высоте 5000 м проваливается в трещину, где 24 августа его находит спасательный отряд казахстанской экспедиции.

Так повествует об этой трагедии единственный случайно оставшийся) в живых из 12 участников штурмовой группы алмаатинец Урал Усенов. В своем рассказе он верно нарисовал развитие событий 19-20 августа в последнем лагере группы В. Шипилова.

27 августа сборная команда высотников ВЦСПС уже закончила свои восхождения в районе южных отрогов Заалайского хребта, когда была получена правительственная радиограмма с предписанием срочно организовать спасательный отряд и прибыть в город Ош, где его будет ждать самолет для переброски в район пика Победы на помощь казахским альпинистам.

Спасательный отряд был удивлен, зная, что у пика Победы в это время находятся две большие экспедиции. Спасательный отряд получил радиограмму от спартаковцев, подписанную В. Абалаковымм А. Боровиковым. Они предлагали свою помощь. Альпинистская солидарность действовала безотказно.

29 августа узнаем, что организацией помощи альпинистам занимается А. И. Микоян. Значит, дело серьезное. 29 августа специальный самолет доставляет нас во Фрунзе и 30-го в Пржевальск. Во фрунзенской больнице беседую с У. Усеновым. Его рассказ для нас очень важен: он может сократить поиски пострадавших. В составе нашей группы известные высотники — заслуженные мастера спорта Е. Белецкий, Е. Иванов, А. Угаров, мастер спорта А. Гожев, опытные альпинисты, только что совершившие большой высотный траверс, — А. Ковырков, П. Скоробогатов, Б. Дмитриев, а также Д. Клышко и А. Шкрабкин. Мы все еще не знаем, что с группой Шипилова: рассказ Усенова прояснил немногое.

3 сентября вечером мы были в лагере на леднике Звездочка. Здесь уяснили обстановку. То, что группа Шипилова терпит бедствие, узнали от Усенова, извлеченного из трещины 24 августа Н. Шевченко и П. Ме-няйловым. Начались спасательные работы, проходившие сначала под руководством Е. Колокольникова и В. Рацека, а с 28 августа в связи с болезнью Колокольникова ими руководил Рацек.

Штурмовая группа узбекской экспедиции была отозвана с северного гребня 25 августа. Спустилась она в базовый лагерь 26-го, и 27-го из ее состава был организован спасательный отряд. Он получил задачу двигаться по пути группы Шипилова. Однако этот отряд действовал крайне медленно и лишь 1 сентября поднялся в верховье ледника Звездочка к лагерю 5100 м, затратив более четырех дней на маршрут, обычно проходимый за один день. Попыток подняться на гребень отряд не предпринимал, и 2 сентября был отозван вниз. Не проявил настойчивости и руководитель спасательных работ В. Рацек, мирясь с тем, что за десять дней работ, которые только условно можно назвать спасательными, ни одна из групп не достигла даже перевала Чон-Терен.

В то же время группа казахской экспедиции, руководимая А. Семченко, в верховьях ледника обнаружила труп участника штурмовой группы А. Гончарука, скончавшегося от истощения и переутомления. Вместе с группой В. Нарышкина из узбекской экспедиции группа Семченко 26 августа достигла лагеря 5100 м, но в условиях ухудшающейся погоды не предпринимала попыток подняться на перевал Чон-Терен, а 31 августа была отозвана В. Рацеком вниз для отдыха.

31 августа на ледник Звездочка прибыл спасательный отряд альплагерей Алма-Аты. Им руководил II. Шумихин. Этот отряд 2 сентября поднялся к лагерю 5100 м, а 3-го вышел на перевал Чон-Терен. Не обнаружив никаких следов на перевале, он в тот же день спустился обратно. В лагере узбекской экспедиции мы встретились с единодушным мнением, что в создавшихся условиях подняться с ледника Звездочка к группе Шипилова невозможно. Но это нас не смутило. 4 сентября мы вышли наверх, а 6-го поднялись на перевал Чон-Терен. 6 и 7 свирепствовала пурга, но надежда найти хоть кого-либо из группы Шипилова живым укрепляла наше упорство, и мы поднимались выше и выше. 7 сентября обнаружили место срыва Б. Сигитова. Здесь лежал штычок ледоруба, свидетельствуя о происшедшей трагедии. Вскоре нашли целую палатку с большим запасом продуктов, оставленную группой А. Семченко. Выше 6300 м в этот день подняться не могли из-за непогоды. На следующий день пурга несколько стихает и мы вновь идем вверх. На высоте 6400 м на пологом широком гребне находим уже замерзшего В. Анкудимова.

Уже 12 часов. Решаем оставить рюкзаки и налегке идти вверх; кажется, что где-то вблизи должны быть и остальные. В 16 часов снова находим человека. Это П. Черепанов, один из самых сильных и обаятельных участников группы. Он лежит на боку, согнувшись. Ледоруб воткнут у его головы. Видимо, прилег отдохнуть и замерз. Хороним его здесь, вырубив во льду нишу.

Пик Победы с левой боковой морены ледника Звездочка.

Фото Д. Гущина

Теперь перед нами поднимается крутой стометровый ледовый склон. Слева — фирновые сбросы и разрывы. Справа — стена, обрывающаяся к леднику Звездочка. К обрыву спускается веревка. Нижний конец ее не закреплен, и рядом с ним лежит рюкзак. Больше ничего нет. Для того чтобы добраться к веревке и рюкзаку, нужно траверсировать крутой ледовый склон, и на это у нас уйдет весь остаток дня. А наверху уже недалеко лагерь Шипилова, о котором рассказывал Усенов. Там могут быть шесть человек, судьба которых нам неизвестна. Решаем идти наверх. На передних зубьях кошек при крючьевой страховке проходим ледовый склон. Выходим к месту закрепления веревки. Небольшая полка. Рядом две разорванные палатки. Разбросаны вещи. Валяются ледорубы и совсем новые, не бывшие в употреблении кошки. Видимо, их бросили перед спуском; они казались лишней обузой, а там, на крутом льду, где кончается веревка, обессилевшие люди, видимо, уже не могли удержаться и срывались по 1800-метровой стене на ледник.

Обследуем лагерь. Левее двух палаток еще одна, а выше — засыпанная снегом ниша. Раскапываем, думая, что это пещера. Но нет, это просто углубление в склоне. В этом углублении теплые вещи, продукты, бензин, примусы — все, что нужно для жизни. Теплые вещи есть и в палатках, но все разбросано. А людей нет. Прощупываем все вокруг лавинными зондами — нет ни людей, ни пещеры. Да и место на сравнительно крутом склоне, мало подходящее для бивака, особенно в пургу и ветер. А совсем рядом, метрах в семидесяти, Восточная вершина пика Победы, чуть восточнее — ее пологие снежные поля, защищенные от западных ветров. Видно, не хватило сил этим людям подняться сюда 19 августа 1955 г. Они отдали спои недюжинные силы, стремясь быть первыми на Победе, но многое недооценили, и вершина жестоко наказала их за это.

Начинает темнеть, и мы идем на спуск, снова на передних зубьях кошек по крутому ледовому склону. Начался обильный снегопад. По склону текут сплошные потоки рыхлого снега, который не может удержаться на крутом льду. Уже темно. Помня о зловещей веревке, обрывающейся на западную стену, стараюсь держаться восточнее, но тут сбросы, и мы попадаем на них. Остановиться на ночь нельзя: наши теплые вещи в рюкзаках внизу, а мороз уже 30°. Решаю спускаться по сбросам на двойной страховке Евгения Иванова. Прыгаю в трещину, выбираюсь на ее противоположный край. Делаем «перила». Погода постепенно улучшается. Ветер разгоняет тучи, и при луне в 12 часов ночи мы выходим к нашим рюкзакам.

Утром 9 сентября ясная морозная погода. Проводим сеанс связи: сообщаем вниз все, что стало нам известно. Затем хороним во льду Анкудимова и начинаем поиски тела А. Суслова, которое, по описанию Усенова, должно быть где-то здесь. Ищем час, другой, третий — все напрасно. Видимо, Усенов неточно указал нам место. Почему? Запутался, потерял ориентировку? Очень многое не могли мы понять в обстоятельствах смерти богатыря Алеши Суслова.

Почему же произошла эта трагедия? Действительно ли пик Победы бросил на альпинистов все свои самые черные и свирепые силы?

Думается, что нет. Сами восходители переоценили свои силы, они пренебрегли законами высоких гор. Они забыли основные заповеди альпинистов. Первая из них — это акклиматизация — подготовка организма к длительной работе на высоте, а вторая — только дружный коллектив решает успех восхождения.

Нельзя идти на 7000 м, не побывав предварительно на 6000 м. Но как раз этого и не сделали ни казахские, ни узбекские альпинисты. Они решили штурмовать вершину «с ходу». Первые заплатили за это своей жизнью, вторых отозвали с маршрута восхождения; они спустились вниз обессилевшими настолько, что даже не были способны помочь товарищам, терпящим бедствие. У алмаатинцев к тому же не было дружной и сплоченной группы.

Тяжелая трагедия 1955 г. не деморализовала альпинистов. Внимательно изучив ее причины, они твердо решили, что грядущий 1956 год должен стать годом победного штурма самого северного семитысячника. Восхождение должно быть так организовано и подготовлено, чтобы успех был гарантирован.

Вскоре о своем намерении штурмовать пик Победы заявили альпинисты общества «Спартак» и вновь альпинисты Казахстана. Участие команды «Спартак», которая в те годы была одной из сильнейших в Советском Союзе, и руководство экспедицией и восхождением заслуженного мастера спорта В. Абалакова — капитана этой команды уже многое предопределяли. Было принято также решение об объединении обеих экспедиций, и восходители приступили к планомерной, всесторонне продуманной подготовке. Общая физическая подготовка всех участников экспедиции проводилась на берегу высокогорного озера Иссык-Куль. В это же время сопровождающие отряды, руководимые А. Поляковым, организовывали базовый лагерь, караванные переброски, налаживали связь, метеорологическое обслуживание и многое другое. Наконец в июле началась высотная тренировка и подготовка штурма. Участники будущего восхождения неоднократно поднимались по склонам северного гребня пика Победы, подготавливая биваки для штурма вершины, оборудуя их пещерами, забрасывая сюда снаряжение и продовольствие. В этих подъемах на все возрастающую высоту альпинисты получили надежную акклиматизацию и изучили состояние маршрута. Перед выходом на восхождение все его участники имели в своем активе тренировочный подъем до высоты 6200 м.

Вот уже и август на исходе. Приготовления окончены, маршрут подготовлен, прогноз погоды благоприятен. Уточняется состав штурмующих. Их 11 — заслуженные мастера спорта В. Абалаков, Н. Гусак, И. Леонов; мастера спорта Я. Аркин, П. Буданов, В. Кизель, Л. Филимонов; альпинисты-разрядники К. Клецко, С. Мусаев, Ю. Тур и У. Усенов — единственный оставшийся в живых участник экспедиции казахских альпинистов 1955 г.

Группа идет уверенно. Впереди разведка — Абалаков, Гусак, Буданов, Филимонов. На каждом биваке глубокая просторная пещера. Непогода пережидается в «комфортабельных условиях», и опять вверх, вперед. Наконец 30 августа 1956 г. группа выходит с бивака 7000 м и в полном составе достигает высшей точки массива. Это второе, спустя 18 лет, восхождение на эту вершину и одновременно первое восхождение на вершину, носящую гордое имя пика Победы.

Восхождением объединенной команды «Спартака» и Казахского комитета физкультуры и спорта закончился первый этап борьбы за вторую по высоте вершину СССР. Он начался сравнительно легко проведенным восхождением 1938 г., прошел через трагические неудачи и был закончен рассчитанным до мелочей победным штурмом, явившимся прологом к последующей истории всестороннего освоения гиганта.

Итак, был наконец до конца выяснен и снят вопрос о первовосхождении на пик Победы.

В Советской стране не осталось ни одной семитысячной вершины, в покорении которой советскими альпинистами было бы хоть какое-либо сомнение. На пик Ленина уже было совершено пять восхождений по разным маршрутам. На пике Коммунизма в 1955 г. пройден новый маршрут с запада и в 1957 г. — через Памирское фирновое плато, ранее считавшееся неприступным. Всестороннее освоение массива Победы становилось задачей номер один, и решение этой задачи не заставило себя ждать.

В 1958 г. в район Победы снаряжается необычная экспедиция. Она была самой многочисленной и самой молодой высотной экспедицией. Участниками экспедиции были главным образом студенты Высшего технического училища имени Баумана и Московского государственного университета; экспедиция ставила перед собой дерзкую задачу — совершить траверс 10-километрового массива пика Победы; экспедицией руководил опытный альпинист, замечательный организатор и вожак коллектива мастер спорта Игорь Ерохин, так же как и большинство участников альпиниады, ранее не бывавший в высоких горах. Были в ее составе и опытные высотники — И. Богачев, И. Галустов, П. Скоробогатов. Они передавали свой опыт молодым. Через 20 лет после первовосхождения на главную вершину Победы альпиниада И. Ерохина предприняла широкое наступление на массив этого семитысячника.

Пройдя необходимую высотную тренировку и акклиматизацию, в ходе которых были совершены подъемы до высоты 6600-6700 м и даже восхождение на западную вершину пика Военных Топографов, экспедиция приступила к выполнению своей основной задачи.

Восхождение было организовано необычно. Группа из 44 спортсменов, среди которых были 3 женщины и 4 альпиниста из Чехословакии, поднялась на Восточную вершину массива по пути, который пытались преодолеть участники группы В. Шипилова в 1955 г. Но как резко отличались эти два восхождения. Группа Ерохина шла уверенно, получив надежную акклиматизацию, и через два ходовых дня после выхода с перевала Чон-Терен они стояли на вершине высотой 7003 м. По количеству участников, одновременно поднявшихся на семитысячник, был установлен своеобразный мировой рекорд. С этой вершины группа восходителей разделилась: 13 сильнейших под руководством И. ,Ерохина направились по восточному гребню к главной вершине Победы, остальные же стали спускаться в базовый лагерь.

Четыре дня И. Ерохин, С. Абреимов, И. Богачев, B. Божуков, А. Белопухов, И. Галустов, Б. Локшин, C. Морозов, В. Муравьев, Г. Фещенко, В. Шполянский, A. Цирульников и В. Чадеев, по колено, по пояс, а иногда и по грудь увязая в рыхлом тяньшаньском снегу, продвигались вперед. Вот они поднимаются на крутой взлет, представляющий одну из вершин восточного гребня. Предлагается назвать ее пиком Советской Армении. Дальше следует спуск на предвершинные снежные поля. Здесь, на высоте 7100 м, организуется последний штурмовой лагерь. Но высота пика Победы — это, наверное, самая трудная высота. Она дает себя чувствовать даже сильным и тренированным.

С. Абреимов не может идти на вершину и остается на биваке. Пятидесятилетний И. Галустов идет тяжело, и на высоте 7300 м было решено, что он также вернется на бивак. Его сопровождают Шполянский, Локшин, Морозов и Фещенко.

Вершина близится. Наконец И. Ерохин, И. Богачев, B. Божуков, А. Белопухов, В. Муравьев, А. Цирульников и В. Чадеев поднимаются на высшую точку пика. Тура Л. Гутмана и абалаковцев найти не удается. Складывают свой на скальном выступе, на 5-6 м поднимающемся над гребнем.

Спуск победителей по северному гребню проходит благополучно, если не считать небольших лавин, несколько ускоривших спуск Белопухова, Богачева и некоторых других.

Хорошо подготовленная и проведенная экспедиция и замечательные итоги — первый траверс Победы, массовое восхождение на вершину 7003 м, успех молодых альпинистов, впервые выехавших в высокие горы. И в то же время советские альпинисты не могли гордиться такими результатами, а руководители альпиниады подверглись суровой критике. А дело было в том, что, проявив ненужную «жалость» к товарищам, которые на завершающем этапе не смогли подняться на главную вершину Победы, восходители записали их в число покорителей вершины и этим нарушили «святая святых» альпинизма — быть до конца честными и особенно там, где тебя никто не видит и не может проверить правильность твоих слов.

Правда, несколько позднее сами руководители и участники восхождения рассказали об этом, но запоздалое раскаяние не могло устранить неприятный осадок, оставшийся рядом с высокой оценкой этого сильного восхождения и интересно организованной экспедиции.

И снова вслед за так успешно проведенными восхождениями 1956 и 1958 гг. приходят трагедии 1959, 1960 и 1961 гг.

В 1959 г. пик Победы решают штурмовать альпинисты Узбекистана. Снова во главе их В. Рацек, много лет отдавший изучению этого района и массива Победы. Штурмовой группой руководит П. Карпов. Вновь выбран маршрут по северному ребру. Это, безусловно, самый короткий и самый легкий путь на вершину, но одновременно он и самый опасный: здесь трудно миновать лавиноопасные участки.

Экспедиция была хорошо оснащена и внешне продуманно организована. Однако узбекских альпинистов, видимо, ничему не научил печальный опыт 1955 г. Легкие победы, одержанные ими на предельно простых маршрутах пика Ленина, создали ложную уверенность в том, что планомерная акклиматизация в зоне восхождения с подъемами на постепенно возрастающие высоты, чередующиеся со спусками в базовый лагерь для отдыха, не являются обязательными, что вершину можно штурмовать «с ходу», нужно только замедлить темп набора высоты. Эта точка зрения всячески пропагандировалась руководителями узбекских высотников, и при этом оспаривалась выработанная советским высотным альпинизмом тактика постепенной акклиматизации.

В соответствии с такой тактикой штурма на северное ребро одновременно вышли 25 альпинистов, в числе которых были восходители, предполагавшие подняться на вершину, а также участники вспомогательных групп и просто подносчики снаряжения и продуктов, по своей квалификации способные подняться не выше 500-1000 м над ледником.

По ходу подъема предполагалось, что люди, теряющие силы, должны оставлять свой груз и спускаться вниз. Остальные продолжают набирать высоту.

Наконец на высоте 7100 м остается только штурмовая группа. Последний вспомогательный отряд идет вниз, но, будучи изнурен непосильным для нетренированных людей подъемом на такую высоту, спускается только на 100 м и, не имея сил для того, чтобы поставить палатку, вырывает ямку в снегу. В этой ямке четверка людей и проводит ночь, тесно прижавшись друг к другу.

Наутро участники этой группы подают сигналы бедствия. Штурмовая группа спускается к ним и обнаруживает, что люди сильно обморожены и не имеют возможности самостоятельно спускаться. Начинается их транспортирование вниз. На высоте 6700 м организуется дневка для отдыха.

Это решение стало роковым. Оно подтвердило превратность представлений узбекских альпинистов о высотной физиологии. В результате такого «отдыха» 26 августа скончался Г. Солдатов, а после спуска 27 августа до высоты 6600 м скончались И. Добрынин и Н. Ананьев.

Положение оставшихся осложнилось начавшимся снегопадом и ураганным ветром. Альпинисты, не имея возможности ориентироваться в таких условиях, остались на высоте 6600 м пережидать непогоду, каждый час теряя силы и волю, необходимые для борьбы за свою жизнь.

Начались спасательные работы, к которым были привлечены находившиеся в районе экспедиции Казахского и Грузинского альпинистских клубов. Интересно отметить, что из 60 участников узбекской экспедиции никто не смог прийти на помощь своим товарищам: их «система» акклиматизации давала свои плоды. Повторялся 1955 год.

В условиях штормовой погоды к группе Карпова сумели пробиться только участники казахской экспедиции В. Цверкунов и А. Вододохов. Проявив непреклонную волю и мужество, эти самоотверженные люди принесли теряющим силы участникам штурмовой группы узбекской экспедиции бензин для кухни, продукты, а главное, надежду на возможность спасения.

Цверкунов и Вододохов показали себя людьми по-настоящему достойными звания советского альпиниста. Но были и иные. У. Усенов, которого четыре года назад товарищи нашли в трещине и вернули к жизни, отказался идти на помощь терпящим бедствие. «Они нас не спасали в 1955 году», — ответил он на требование Вододохова идти вверх сквозь пургу и даже не вышел из палатки.

Отказался идти на помощь и врач казанской экспедиции Крашенинников. Я специально называю здесь их фамилии, так как они являются единственными во всей истории советского высотного альпинизма отказавшимися помочь своим товарищам по спорту.

Экспедиция 1960 г. была задумана широко: полный траверс массива Победы от западного плеча (6918 м) до перевала Чон-Терен, восхождение на Хан-Тенгри по новому пути с востока и ряд других восхождений. Экспедиция проводилась как совместное мероприятие сборной команды профсоюзов и Туркестанского военного округа. В ее задачи входило также снятие скончавшихся на северном гребне пика Победы Добрынина, Ананьева и Солдатова. Экспедицию профсоюзов возглавлял О. Гринфельд, экспедицию ТуркВО. — В. Рацек, общее руководство было возложено на К. Кузьмина. По силе участников совместный отряд этих двух экспедиций не имел себе равных. Из 50 входящих в него спортсменов 31 уже имели опыт восхождений на вершины, превышающие 7000 м. Материальное оснащение экспедиций было превосходным.

Снятие тел погибших было задумано совместить с акклиматизационными выходами перед решением основной задачи.- Единственное, что не нравилось мне и моим товарищам из сборной профсоюзов, — это необходимость подниматься по лавиноопасному северному гребню. Но мы шли туда не для спортивного восхождения, а выполняя просьбы родных погибших. К тому же среди участников совместного отряда были альпинисты Узбекистана, уже не раз поднимавшиеся по этому пути и хорошо его изучившие.

Итак, 17 июля выходим в первый поход, рассчитанный на подъем до 5600 м, с тем чтобы забросить сюда необходимое оборудование и снаряжение для последующей работы на гребне.

При подъеме на плато 5200 м решаю держаться неявно выраженного гребня, спускающегося с плато на северо-запад. Гребень пересечен небольшими сбросами — это должно препятствовать образованию мощной лавины. Снег очень глубокий, отряд из 33 спортсменов поднимается медленно. В 14 часов ухудшается погода, начинается снегопад. Идущая впереди связка теряет ориентировку и уклоняется несколько влево от гребня. Подхожу к этому месту, останавливаю первые связки и предлагаю вернуться на гребень. Но бывавшие здесь неоднократно Э. Нагел, А. Кадочников и другие убеждают меня в том, что именно по этому пути они всегда производили подъем и он является наилучшим. Погода не улучшается, и мы останавливаемся на бивак под защитой большого сброса.

Утро 18 июля было морозным и безветренным. Памятуя, что склоны Победы всегда таят в себе опасность, мы поднимаемся затемно, и связки из трех-четырех альпинистов выходят вверх по склону. Отсюда до выхода на плато оставалось не более 200 м. Через 30 минут провели радиосеанс с базовым лагерем, а в 8 час. 30 мин. первые связки уже подходили к плато. Но тут-то и произошло непоправимое. Метрах в 30. выше первой связки по склону пробежала трещина, и снежное поле размером 200x100 м поползло вниз, увлекая за собой 29 из 33 альпинистов. У меня единственная мысль — только бы не задохнуться. Вдруг я как бы поднимаюсь на воздух, лечу и падаю на склон вместе со снегом — «пролетел» взлет, что был под нами. Снова полет — и через некоторое время останавливаюсь. Лихорадочно стараюсь скорее выбраться из снега, но это не так-то легко. Кругом темно: очки забиты снегом. Как и мои спутники по связке Потапов, Якушкин и Шилов, я опутан связывающей нас веревкой. Руки неестественно заломлены. Как-то удается выпутаться. Поднимаемся и смотрим кругом. «Где остальные связки?» — только эта мысль сейчас в голове. Некоторые уже стоят целые и невредимые: их лавина задела краем. Ниже в нескольких метрах что-то торчит из снега. Скорее туда. Сац-Дмитрук, Кузьменко и Лябин засыпаны в трещине. Освободить их не просто, но уже через 15 минут все трое откопаны. Они без сознания. Делаем им искусственное дыхание.

Связка Севастьянова, также выбравшаяся самостоятельно, откапывает Логинова и Тятинина. Но где две первые связки? Подозреваю, что их перебросило еще через один сброс. Спускаемся туда. Никого не видно, но лежит большая масса лавинного снега. Начинаем судорожно раскапывать и зондировать. Сначала безрезультатно. Но вот на глубине полутора метров нащупываем тело. Еще быстрее работаем, хотя временами теряем сознание от перенапряжения. Через 25-30 минут откапываем Буянова и Плотникова. Они уже без признаков жизни. Продолжаем раскопки и через четыре с половиной часа откапываем последних. Но мы делаем им массаж, искусственное дыхание и все, что было в наших силах. Все восемь участников двух верхних связок (В. Буянов, О. Глембоцкий, А. Кадочников, А. Лысенко, Е. Лычев, А. Осинцев, Э. Нагели Ю. Плотников) скончались, несмотря на быстрое освобождение из лавин. Не удалось вернуть к жизни В. Кузьменко и В. Сац-Дмитрука.

Так не стало десяти замечательных альпинистов, прекрасных товарищей, предпринимавших благородную попытку снять тела погибших участников узбекской экспедиции 1959 г. с северного гребня пика Победы.

Какой недосмотр, какие упущения мы тогда сделали — трудно сказать. Во всяком случае старались предусмотреть все. После сейсмологи говорили, что в это время были зарегистрированы небольшие толчки в районе Тянь-Шаня. Может быть, они проявились тем ранним морозным утром? Не знаю.

Тела погибших товарищей 19 июля спустили на ледник Звездочка и 20-го — в базовый лагерь. Дальнейшую работу экспедиции, по единодушному мнению всех участников, было решено закончить: чересчур велика была травма для нас.

Экспедиция 1961 г. была не столь мощной, но ставила перед собой большую задачу: траверс всего массива Победы с запада на восток. Проводил экспедицию грузинский альпинистский клуб имени Алеши Джапаридзе. Грузинские товарищи решили выполнить ту задачу, которую им не позволили спасательные работы на северном гребне в 1959 г. Кроме известных альпинистов из Тбилиси и Кутаиси в состав экспедиции были включены сильнейшие горовосходители среднего и младшего поколения из Сванетии. Помня наши совместные восхождения на Памире, грузинские товарищи предложили принять участие в экспедиции и мне. Возглавил экспедицию Отар Гигинейшвили, пользующийся большим авторитетом как в Тбилиси, так и в Кутаиси и Сванетии.

Перевал Дикий

Фото Б. Студенина

Разведчики прошлых лет определили наиболее удобный и короткий путь выхода на западное плечо пика Победы со стороны ледника Дикого, поэтому базовый лагерь экспедиции был разбит на этом леднике.

В первый, акклиматизационный поход вышли 8 августа. Снега на леднике и особенно на гребне очень много. Там, где в прошлом году за один день поднимались почти на 1000 м, мы проходили максимум 200 м, разгребая лавинными лопатами перед собой траншею. А снег все шел и шел. Хорошо, что маршрут идет по гребню и лавины здесь не угрожают. Так, продвигаясь по гребню, откапываем просторные пещеры, оставляем в них запас снаряжения и продуктов и спускаемся в базовый лагерь. В это же время другая группа делает заброску под перевал Чон-Терен.

13 августа все группы вернулись в базовый лагерь. Выход на траверс назначается на 17 августа. В штурмовой группе шесть участников: Джумбер Медзмариашвили (руководитель), Миша Хергиани с двоюродным братом, тоже Мишей Хергиани, Теймураз Кухиаиидзе, Илико Габлиани и Кирилл Кузьмин. Вслед за траверсантами с задачей восхождения па вершину через западное плечо выходит группа во главе с Отаром Хазарадзе, а на восточную вершину пика Победы навстречу траверсантам выходят Перибе Гварлиани, Лаэрти Чартолани и Гиви Цере-диани, сыновья знаменитых альпинистов Сванетии, молодые, сильные ребята, беззаветно преданные горам и своим товарищам.

Долгие споры предшествовали такому распределению восходителей, но теперь найден безусловно лучший вариант, и все деятельно готовятся к выходу.

Правда, есть один элемент неуверенности в принятом решении — Миша Хергиани-младший еще никогда не участвовал в высотных восхождениях. Он хорошо чувствовал себя на Эльбрусе, но Эльбрус еще далеко не пик Победы. Мы не были уверены, что здесь решили правильно. Однако Миша Хергиани-старший, физически, да и технически, пожалуй, самый сильный в нашей команде, категорически настаивает на участии в траверсе своего двоюродного брата. Он в нем уверен и считает, что вправе взять на себя такую ответственность.

17 августа выход не состоялся. Ночью начался мощный снегопад, который не прекращался до вечера. Выходим 18-го, с опозданием на один день. Неутомимый Гиви Калабегашвили за это время привел караван со всякими полезными и вкусными продуктами.

Несмотря на глубокий снег, подъем группы траверсантов проходил в хорошем темпе, тренированность и акклиматизация участников говорили сами за себя. 19 августа мы ночевали в пещере на гребне западной вершины. Также в пещере ночевали и 20-го под первым скальным взлетом. 21 августа прошли первые и вторые скалы и поставили палатку на высоте 6400 м. В условиях ураганного ветра 22-го сумели подняться всего на 70-80 м и растянули палатку среди нагромождения гранитных блоков. Но 23 августа, как бы компенсируя малый набор высоты в предшествующий день, уже к 15 часам мы были на западном плече массива Победы, на вершине 6918 м, которую предложили назвать пиком Важа Пшавела — известного писателя и просветителя Грузии XIX в. Идем еще 40 минут и останавливаемся на бивак в мульде, на середине гребня, ведущего к главной вершине пика Победы. Ночуем в пещере. Спокойный отдых на высоте 6900 м особенно желателен: усталость уже чувствуется большинством участников группы.

В 10 часов утра 24 августа выходим, надеясь за день пройти вершину. Но вначале медленно идет Миша Хергиани-младший, а к середине дня ухудшается погода, и мы останавливаемся перед вершинным взлетом на высоте около 7000 м.

Сильный ветер и пурга. 25 августа делаем несколько попыток идти дальше, однако приходится возвращаться к биваку. Лишь в 14 час. 30 мин. удается выйти на гребень. Миша-младший идет хорошо, и нам кажется, что его вчерашняя слабость была случайной. Поднимаемся до высоты 7250-7300 м и останавливаемся на бивак. Уже 18 часов, и не известно, что ждет нас перед вершиной.

На следующий день, 26 августа, погода отличная, но холодно, и мы собираемся медленно, ожидая, пока солнце по-настоящему начнет греть южную сторону гребня. Выходим в 10 час. 30 мин. Теперь уже ни у кого из нас нет сомнения, что следующая ночевка будет к востоку от главной вершины. Изменяем связки: я присоединяюсь к Джумберу, чтобы интенсивнее «торить» путь к вершине, Теймураз идет с Илико, братья Хергиани движутся сзади. Подъем идет довольно споро, и вот мы уже на вершинной части гребня. Правда, до официальной вершины еще около полутора километров, но путь этот уже без набора высоты.

Вторая связка рядом с нашей, но оба Миши еще далеко внизу. Переговариваемся с ними и понимаем, что Миша-младший идти не может. Оставляю ребят наверху и спускаюсь к Хергиани. Обсуждаем положение с Мишей-старшим. Что делать? У младшего самочувствие вполне нормальное, но «ватные» ноги, и он не может сделать ни шагу вверх. От траверса, безусловно, приходится отказаться. Миша-старший настаивает, чтобы мы вчетвером шли к вершине, а он с братом начнет медленно спускаться, ожидая нашего возвращения. Так и решаем. Я ухожу вверх к ребятам.

Время 14 час. 30 мин. Погода хорошая, и мы, оставив рюкзаки, начинаем траверсировать гребень на восток, к тому месту, где предыдущие восходители оставили свои записки. Мы с Джумбером идем впереди, осматривая все встречающиеся по пути скальные выходы: на вершине должны быть три тура, и все в разных местах. Абалаков не нашел тура Гутмана, а Ерохин — тура Абалакова.

Теймураз и Илико идут, видимо, медленнее нас, и поэтому мы вскоре теряем их из виду за неровностями гребня. Наши следы им точно укажут направление, поэтому мы не тратим времени на ожидание второй связки. В 17 часов мы в районе официальной вершины. Тур Абалакова находим без труда. Забираем их записку и оставляем свою (на русском и грузинском языках). Затем кричим Кухианидзе и Габлиани, чтобы они поворачивали назад, а сами идем еще восточнее поискать другие туры.

Погода резко ухудшается. Уже ничего не видно в пяти, а вскоре и в двух шагах. Снег бьет в лицо, забивает очки. В разрывах вьюги видим на скале тур. Это наверняка тур Ерохина: они довольно точно описали место. Но добраться до него не так-то просто, нужны еще усилия в противоборстве с пургой. Посоветовавшись, решаем не тревожить тур: пусть записка погибших год назад на Кавказе И. Ерохина и А. Цирельникова останется на вершине Победы — вершине их альпинистских успехов.

Отсюда поворачиваем назад в надежде догнать вторую связку. Но тут начинается «светопреставление». Ураган крутит снег, лишая пас всякой видимости. Следов уже нет, и мы стараемся идти, не теряя высоты, вдоль гребня. К 19 часам окончательно выбиваемся из сил и теряем ориентировку. Один выход — остановиться, закопаться в снег и переждать до утра. Но как это сделать? Начинаем копать снег руками — результаты мизерные, а силы уходят. Вдруг совершенно неожиданно для нас все стихает. Тучи уходят куда-то вниз. Появляется голубое небо, и кошмар пропадает так же внезапно, как и начался. Ориентируемся и видим, что мы шли совершенно правильно и до наших рюкзаков совсем близко. Между тем темнеет. Уже в глубоких сумерках мы находим свои рюкзаки. Рюкзаков Теймураза и Илико мы не ищем, полагая, что они уже спустились к биваку. В темноте начинаем спускаться по острому снежно-ледовому гребешку. Джумбер впереди, на расстоянии укороченной веревки. Идем предельно осторожно, а я все равно повторяю: «Осторожнее, медленнее, не спешить». Мне виден лишь силуэт Джумбера. Вдруг крик: «Держи!» Я втыкаю ледоруб и наваливаюсь на него. Но тут же рывок выдергивает его, срывает меня, и мы с Джумбером летим по крутому снежному склону в сторону ледника Звездочка.

Я хорошо знаю, что ледяные поля под нами на высоте менее 5000 м, а мы пока на 7400 м. Знаю также, что крутой склон всего лишь метров 50—70. Далее склон обрывается на ледник скальной стеной. Понимаю, что задержать падение не в силах ни я, ни Джумбер. Но вот неожиданно резкий рывок, и я больше не скольжу по склону, а повис на веревке, захлестнувшей левую руку. Боюсь поверить в это чудо и боюсь пошевелиться, чтобы не сбросить случайно зацепившуюся за что-то веревку. Кричу Джумберу, и он отвечает, что цел и невредим. Снова кричу ему, чтобы не делал резких движений и осторожно ногами выдалбливал бы ступеньки в снегу. Сам делаю то же самое.

Наконец мы оба стоим на ногах. Веревка ослабевает. Мы вгоняем в снег ледорубы и начинаем выбираться на гребень. Оказывается, наша веревка (хорошо, что я не собирал ее в кольца) врезалась в перегиб на снежном склоне так основательно, что остановила нас обоих.

Мы снова на гребне. Уже совсем темно. Бивак наших товарищей в 100-150 м ниже, но мы решаем ночевать там, где стоим. Ледорубами срубаем гребень, делаем полку, на которую садимся, частично залезая в спальные мешки, и так проводим всю ночь. Погода нас щадит: мороз сильный, а ветра нет.

Утром, дождавшись солнца, поднимаемся и видим, как оба Миши ходят около бивака и, видимо, отыскивают нас. Кричим им и начинаем спуск.

Первый вопрос, которым встречают нас Миши, — где Кухианидзе и Габлиани? Это приводит нас в недоумение. Придя на бивак с чувством, что все тяжелое и страшное позади, мы снова в тревоге. Однако после первых наших сигналов там, наверху, буквально метрах в пятидесяти от места нашей вынужденной ночевки, появляются фигуры Теймураза и Илико. Как выяснилось позднее, вернувшись с вершины, они не нашли своих рюкзаков и ночевали в снежной нише, которую вырыли ледорубами.

Через час мы снова все вместе, и, пока Илико и Теймураз завтракают, братья Хергиани начинают спуск под основание вершинного взлета, к биваку 7000 м. Затем начинаем спуск и мы. Перед самой мульдой срывается и проскальзывает по плотному снегу Илико. Веревка его удерживает, но он жалуется на боль в правом боку.

Джумбер, Теймураз, Илико и я располагаемся в палатке, а Миша-старший рядом делает пещеру для себя и своего брата, чтобы не было очень тесно вшестером.

Ночью Илико жалуется на боли в печени. Оказывается, у него это старая болезнь, а высота и переохлаждение прошедшей ночи ее, видимо, обострили. Раньше он ничего не говорил о болезни, да и врачи что-то просмотрели. К утру он ослабел, но крепился, и мы, продолжая считать самым слабым среди нас Мишу-младшего, вновь решили выпустить вперед обоих Хергиани, а самим, выйдя позднее, догонять их.

Собираемся медленно. Помогаем одеться Илико, и он первым вылезает из палатки погреться на солнышке. Минут через 15 вылезает Джумбер. Он окликнул Илико, но тот не отзывается. Сидит на скальном выступе и точно спит. Мы все выскакиваем из палатки, и нам становится ясно, что это не сон, а тихая смерть нашего замечательного товарища. Джумбер бежит вслед ушедшим Хергиани. Догоняет и советуется с Мишей-старшим о создавшемся положении. Принимаем общее решение похоронить Илико здесь, на скалах пика Победы, на высоте 7000 м. Это противоречит традициям Сванетии, но у нас нет другого выхода. Сделав могилу из камней, мы оставляем здесь тело Илико.

На подъеме к вершине Важа Пшавела Миша-младший вновь отказывается идти, но здесь уже недалеко до спуска и мы вытягиваем его с помощью веревки. Ночевку организуем на 150 м ниже вершины.

Наступает 29 августа. Погода ясная, но морозная. Опять решаем выпустить вперед двойку Хергиани. Миша-младший вниз идет довольно хорошо, и они быстро скрываются за перегибом гребня. Наша тройка, свернув бивак, тоже начинает спуск. У Кухианидзе подморожены ноги, и он не может надеть кошки. У Джумбера шекльтоны подбиты шипами, которые не очень надежны на льду. Поэтому они оба спускаются на всю веревку, а затем принимают меня с нижней страховкой: мои кошки держат хорошо.

Так спускаемся до верхних крутых скал, а затем и по скалам. Перед последней скальной стенкой Джумбер и Теймураз ожидают меня, с тем чтобы помочь спуститься по этой стенке, так как моя левая рука после срыва наверху практически не действует. Собираемся на уступе. Спуск отсюда всего 10-12 м. Джумбер проходит стенку с верхней страховкой. Что делать нам? Теймураз предлагает организовать «дюльфер». Это разумно. Закрепляем петлю за выступ скалы, и я спускаюсь первым. Дохожу до снега, отстегиваюсь от веревки и сажусь рядом с Джумбером. Спускается Теймураз. Вот уже два шага остается ему до снега, и мы поднимаемся, чтобы освободить его от веревки и продолжить спуск. Но именно в этот момент что-то происходит наверху. Веревка слабеет. Теймураз с криком отклоняется от скал и вместе с веревкой, кувыркаясь на крутом снежнике, летит вниз и скрывается за перегибом склона. По пути он задевает Джумбера. Тот падает, но быстро задерживается. За Теймуразом сверху летит камень, видимо перебивший наверху веревку.

Нам кажется, что за перегибом снежного склона есть площадка и Теймураз может на ней задержаться — это в двухстах метрах от нас. Вынимаем из рюкзаков все лишнее, оставляем палатку — предстоит спуск без страховки: веревки у нас больше не осталось. Осторожно и медленно спускаемся по пути нашего подъема, с тем чтобы потом траверсировать склон на уровне возможного задержания Теймураза. Идем не очень уверенно. В крутом скальном кулуаре чувствую, как рюкзак отталкивает меня от скалы и я вот-вот сорвусь в пропасть. Но тут Джумбер, спустившийся впереди, поддерживает меня, и все обходится благополучно. Наконец мы на площадке одного из наших биваков. Высота — 6400 м. Отсюда решаем траверсировать вправо. Сначала на склоне снег и ступени держатся хорошо. Постепенно слой снега становится тоньше — приходится подрубать ступени в подстилающем льду. Впереди идет Джумбер. На мои неоднократные предложения пропустить вперед меня он отвечает молчанием. Ему особенно тяжело: он руководитель группы и близкий друг Теймураза.

Уже не так далеко остается до того места, откуда мы должны увидеть весь путь падения Кухианидзе. Джумбер для чего-то поворачивается лицом к склону, и в тот же момент его нога соскальзывает со ступеньки, шипы скользят по льду (как жаль, что это не кошки; передние зубья, безусловно, обеспечили бы задержание). Джумбер падает на склон. Пытается задержаться ледорубом, но тот вырывается из его рук. Сначала медленно, а потом все быстрее Джумбер скользит вниз и исчезает из виду за поворотом кулуара. Стою и смотрю ему вслед, не в силах хотя бы что-то сделать для его спасения. Крутой кулуар в 400 м подо мной заканчивается 1000-метровым отвесом на ледник Звездочка.

Не помню, как я вернулся на площадку, откуда мы начали траверсировать склон, и начинаю медленно спускаться. Мысль работает тупо, как в бреду: когда же и где моя очередь в этой нелепой трагедии? И лишь на сложных участках мобилизуюсь в борьбе за жизнь. Особенно боюсь случайно нагрузить левую руку и не выдержать болевого шока. Впереди минимум 1400 м спуска до людей и лазание на крутых ледовых и скальных участках. Хергиани ушли далеко. Пытаюсь звать их, но они, конечно, не слышат, а через некоторое время вижу их далеко внизу, на снежном гребне.

Уже в сумерках вблизи 5000 м меня встречает грузинский богатырь Автандил Ахвледиани. Узнав о случившемся, он закрывает лицо руками и садится на снег. Плечи его подергиваются от рыданий.

В базовый лагерь мы приходим 30 августа. Здесь уже все знают: в подзорную трубу они наблюдали падение Теймураза и срыв Джумбера, а ребята, встретившие нас на гребне, были спасательным отрядом, посланным по сигналу бедствия, поданному нашей группой с бивака 6750 м 28 августа. Перед спуском в базовый лагерь Миша Хергиани, Джокия Гугава и Отар Хазарадзе подходили под стену западного плеча на ледник Звездочка и обнаружили там тела обоих наших товарищей. Позднее их принесли в базовый лагерь, перевезли в Тбилиси и похоронили на мемориальном кладбище вместе со знаменитыми людьми Грузии.

Закончился второй этап трагедий на пике Победы. Может быть, о нем и не надо было говорить так подробно, если бы эти трагедии не были одновременно утверждением великой человеческой дружбы, которая рождается грозным величием гор и особенным характером и обаянием таких людей, как Джумбер Медзмариашвили, Теймураз Кухианидзе, Илико Габлиапи, Миша Хергиани, Володя Буянов, Орлик Глембоцкий и др.

После 1961 г. долгое время альпинисты не появлялись на склонах пика Победы. Правда, в 1966 г. на западное плечо — пик Важа Пшавела — поднялась группа, руководимая М. Хергиани, а па восточную вершину — группа во главе с Б. Ефимовым. Но новые шаги в освоении массива были сделаны в 1967 г. экспедицией челябинского «Буревестника», руководимой А. Рябухиным. Группа этой экспедиции в составе В. Рязанова (руководитель), Б. Гаврилова, Г. Корепанова и С. Сорокина первой совершила полный траверс массива Победы, поднявшись на его западное плечо с ледника Дикий и спустившись к перевалу Чон-Терен (подробное описание траверса см. в сборнике за 1965-1967 гг.). Этот же маршрут был повторен в 1969 г. командой донецких альпинистов под руководством Б. Сивцова в составе 12 человек. В 1969 г. было также совершено восхождение на пик Победы по северному ребру, первое после 1956 г.

Многочисленные случаи попадания в лавины и трагедии, происшедшие на северном гребне в 1959 и 1960 гг., создали у альпинистов естественную настороженность к этому объективно опасному маршруту. Однако у альпинистов Узбекистана стремление покорить пик Победы по этому пути стало уже традиционным. Правда, все их предшествующие попытки были безуспешными, а десять товарищей из их команды погибли, пытаясь преодолеть этот путь. Все же команда Узбекистана и на сей раз поставила своей задачей восхождение по северному гребню. Вероятно, в выборе маршрута не последнюю роль сыграла его высотная и техническая простота сравнительно с другими путями подъема на вершину.

На этот раз команда, руководимая В. Эльчибековым, подготовилась к восхождению весьма основательно, учла все особенности маршрута и применила хорошо продуманную тактику штурма. В результате 10 спортсменов успешно поднялись на высшую точку массива и своим восхождением как бы сняли психологический запрет с этого маршрута.

Следует отметить, что 1969 год явился переломным. С этого времени пик Победы перестал быть носителем злого рока. Опыт и настойчивость восходителей давали свои плоды.

И наконец год 1970-й. На ледниках, под склонами пика Победы, собираются альпинисты Москвы, Ленинграда, Днепропетровска, Алма-Аты, Челябинска, Фрунзе, Кургана, Каракуля и Камчатки. Их объединяют экспедиции спортивных обществ «Буревестник», «Спартак», «Авангард», руководимые Виктором Галкиным, Петром Будановым, Александром Зайдлером. В их составе почти 150 спортсменов. Экспедиции не имеют караванов, но люди не носят грузов на подходах и практически не ходят по ледникам. Людей и грузы в базовые лагеря, а порой и к началу маршрутов доставляет вертолет, управляемый горным асом — летчиком Казахского управления гражданской авиации Игорем Андреевичем Цельманом. Спокойно, не изображая из этого подвига, он выбрасывает грузы на снежные поля под вершиной пика Победы, на высоту около 7100 м, словно между делом совершает посадки и взлеты со снежных полей. Работа этого летчика сыграла не малую роль в успехах массовых штурмов грозного пика Победы в 1970 г. Погода в сезоне благоприятствовала восходителям. Только между 3 и 10 августа наступило временное ее ухудшение, вскоре сменившееся довольно устойчивым периодом «ходовых» дней.

Так начиналось движение к пику Победы

Фото Б. Студенина

Разные команды и разные стили восхождений. Одни идут наверняка, имея солидный «запас прочности» на случай всяких неожиданностей. У других благополучный исход балансирует «на острие ножа», когда серьезная непогода может привести к тяжелым последствиям.

Первыми на вершину Победы поднимаются спартаковцы Камчатки — это сильные ребята, предводительствуемые своим тренером Люсей Аграновской. Она становится первой спортсменкой, имеющей на своем счету все четыре семитысячника Советского Союза.

Камчадалы наиболее основательно подготовили и организовали свое восхождение. Они отрыли пещеры на всех биваках и промаркировали вешками все неясные и опасные участки северного гребня. Помня о лавиноопасности этого маршрута, внушающие опасения участки пути они проходили ночью, отдыхая днем в хорошо оборудованных пещерах. Естественно, что такая организация восхождения гарантировала группу Аграновской от неожиданностей и принесла ей заслуженную победу.

Вторыми были 11 днепропетровских альпинистов во главе с А. Зайдлером, достигшие западной части вершинного гребня. Команда подняла на вершину бюст В. И. Ленина и этим восхождением завершила поход по всем семитысячникам страны, посвященный 100-летию со дня рождения вождя.

На следующий день после днепропетровцев на вершине были четыре альпиниста из Челябинска. В их числе была вторая женщина, поднявшаяся на пик Победы, — Галина Рожальская, так же как и Л. Аграновская, добившаяся победы над всеми четырьмя семитысячниками страны.

Нужно сказать, что эти группы, работавшие на гребнях совместно, организовали свое восхождение не лучшим образом. Выйдя из базового лагеря 10 июля, они достигли вершины только 4 августа и спустились вниз 11 августа. При этом, проведя всю подготовку и обработку гребня западного плеча без спуска в базовый лагерь для отдыха, группа вышла на штурм вершины. Такая тактика и система акклиматизации способствовала истощению сил альпинистов, и в результате темп их движения по маршруту был весьма Медленным. Выходя на вершину, спортсмены шли из последних сил, рискуя при этом не выполнить задачу. Тяжелые погодные условия также осложнили положение этих групп. Однако дружный коллектив днепропетровцев преодолел трудности и, несмотря на допущенные ошибки, успешно решил задачу восхождения на пик Победы.

Следующими на вершине Победы побывали группы траверсантов, начинавших свои маршруты с перевала Чон-Терен. А. Рябухин с группой в шесть человек был на вершине 9 августа. Эта группа проходила маршрут сравнительно медленно, что объяснялось глубоким снегом на восточном гребне и особенностями тактики челябинцев, которые во всех своих восхождениях в этом районе предпочитали избегать большой концентрации нагрузки. Группа уверенно поднялась на Восточную вершину, прошла длинный восточный гребень, но па подходе к Главной вершине один из ее участников, В. Художин, почувствовал необычную и необъяснимую слабость. Это казалось тем более странным, что Художин был наиболее тренированным спортсменом в группе и все время шел хорошо. Товарищи разгрузили Художина и, значительно снизив темп, продолжали маршрут.

9 августа челябинцы достигли вершины пика Победы и оставили записку в туре. Затем они незначительно продвинулись по гребню вершины и в условиях ухудшавшейся погоды стали на бивак вблизи того места, где к вершинному гребню подходит северное ребро. Здесь их догнали алмаатинцы во главе с В. Поповым. Эта сильная группа находилась в хорошем состоянии. Она значительно позже вышла на маршрут, поднялась к главному туру 10 августа и вскоре набрела на палатку Рябухина. Художин в это время был еще жив, но двигаться уже не мог. Тогда обе группы объединились для оказания ему помощи. К сожалению, 11 августа В. Художин скончался па вершине пика Победы. Участники команды начали транспортировать его тело дальше, по направлению к спуску на западное плечо. Это, конечно, было неправильно: нужно было перевалить гребень и выходить на технически простой спуск по северному ребру. Двигались группы крайне медленно — за два дня сумели спуститься только до высоты 7000 м. Здесь по указанию снизу они захоронили тело В. Художина невдалеке от могилы И. Габлиани. Затем продолжили спуск и поздно вечером 15 августа были на леднике Дикий.

Эти события на вершине пика Победы могли кончиться и более тяжелыми последствиями, если бы рядом не оказалось сильной семерки алмаатинского «Спартака». Видимо, тактика траверса и морально-техническая подготовка группы А. Рябухина имели существенные пробелы. Интересно отметить, что в двух этих группах было по одному участнику, уже совершавшему траверс пика Победы: вторично в группе Рябухина шел Б. Гаврилов, уже траверсировавший массив Победы с запада на восток в 1967 г., в группе алмаатинцев — Б. Студенин, прошедший тот же маршрут в 1969 г.

15 августа на вершину Победы поднялась группа спартаковцев под руководством К. Коноплева, уверенно и в хорошем темпе проделавшая траверс от перевала Чон-Терен, и спустилась по северному ребру Главной вершины.

На следующий день по северному гребню на вершину поднялась еще одна группа спартаковцев во главе с Б. Клецко вместе с шестеркой из экспедиции «Буревестника». При выходе на северный гребень спартаковцы выбрали удачный вариант, позволяющий миновать лавиноопасные участки ниже 6000 м. Что же касается второй группы («Буревестник»), то многие из ее участников не соответствовали по своим физическим и морально-волевым возможностям выбранному маршруту. Поэтому даже на спуске в условиях исключительно хорошей погоды группа могла двигаться не более 2-3 часов в день, засиживалась на биваках до 16 часов, а отдельные ее участники беспрерывно садились на снег или повисали на веревке. До конца сохранил силы лишь ее руководитель А. Балинский. Ясно поэтому, что только присутствие более сильной группы спартаковцев, а главное, совершенно необычный для района пика Победы длительный период устойчивой хорошей погоды позволили избежать возможных крупных неприятностей. Любое же усложнение условий восхождения могло бы привести к повторению трагедии 1955 или 1959 гг.

Завершающим в 1970 г. был выдающийся траверс, проделанный командой общества «Буревестник», руководимой В. Ивановым и А. Овчинниковым. Команда значительно усложнила ранее пройденные маршруты, включив дополнительно к 10-километровому гребню массива Победы еще 2 км гребня между вершиной Важа Пшавела и расположенной к западу от нее вершиной «6744», названной пиком Д. Неру. В этом маршруте особенно трудным оказался подъем на пик «6744» с ледника Дикий. Вершинная часть этого пика представляет собой скально-ледовую стену.

Затратив большую часть времени на преодоление этого подъема, команда «Буревестник» сумела сохранить силы и в хорошем темпе прошла остальной путь траверса массива Победы. Правда, почувствовал недомогание А. Овчинников. Это заставило его прекратить траверс и в сопровождении Л. Добровольского и В. Максимова спуститься по северному ребру. Но это нисколько не умаляет значительности достижения команды. Оставшаяся пятерка в невиданно быстром темпе, за два дня, прошла шестикилометровый гребень до восточной вершины пика Победы и спустилась на ледник Звездочка.

Таким образом, только за 1970 г. на вершину пика Победы по разным маршрутам поднялись 63 спортсмена, а общее число восходителей достигло 114 человек. Самый северный и в то же время самый суровый семитысячник стал вершиной массовых восхождений советских альпинистов-высотников. Здесь они еще раз продемонстрировали свои возможности, высокий класс тактики высотных восхождений и свою готовность штурмовать «третий полюс» Земли.

Blog

Фото В. Чепиги Пик Коммунизма с севера

Содержание